О таинстве покаяния
|
В 1938—1940 годах Платонов выступал в ленинградских домах культуры, на фабриках и заводах, рассказывал о том, почему он ушел из церкви. Эти рассказы он называл своей исповедью перед народом. В одной из них он говорил:
«Перед всеми верующими и неверующими я хочу исповедаться в том, как в течение многих лет проповедовал идеи, не соответствующие истине, рассказать, почему я ушел из православной церкви. Для того чтобы покинуть церковь, пробыв в ней 23 года священником, епископом и даже митрополитом ленинградским, должны быть очень серьезные причины. Я был в молодости искренне верующим человеком и стал священником по призванию. В 1914 году я окончил Петербургскую духовную академию. Священником был с 1914 года при Андреевском соборе в Петрограде, читал лекции в Московской академии и в Петроградском богословском институте. С 1925 года был епископом, а с 1934 года — Ленинградским митрополитом... Я, пользуясь своим положением, стал внимательно наблюдать, что происходит среди духовенства, изучал людей, имевших влияние в церкви, их симпатии и идеалы, и чем дальше, тем яснее становилось мне, что религия — орудие обмана и лжи... Решил исповедаться перед народом. В речи перед своими прихожанами в Андреевском соборе я рассказал им, почему ухожу из церкви. Моя исповедь ничего общего не имеет с тем «таинством покаяния», которое происходит в церкви». Николай Федорович рассказывал, что такое православная исповедь: «Исповедь занимает видное место среди обрядов православного культа. При одиночной, «частной» исповеди полумрак в церкви, мерцание свечей, интимность разговора создают нервное состояние у человека. При общей исповеди такое состояние усиливается тем, что сотни людей переживают общий нервный подъем, который вызывает и вздохи, и плач, и даже истерики. Для священников исповедь служила всегда не только средством обирания верующих, но и политическим орудием. До последнего времени на языке священников исповедь называется «сенокосом». И действительно, это своеобразный «сенокос» Но это сбор не сена, а рублей. Верующие и не подозревают, что доверие, которое они оказывают попам на исповеди, те используют в своих целях. Сколько женщин делаются жертвой сластолюбия священников только потому, что в интимной обстановке исповеди создаются подходящие условия для развращения! Посмотрите список вопросов, которые должен предлагать «духовник», согласно чину исповеди, напечатанному в церковной книге Требник: здесь и вопросы о противоестественных грехах, здесь и выспрашивание подробностей грехов против супружеской верности. На исповеди каждый священник умеет выспрашивать тайны человека, которые затем помогают ему держать этого человека в своих руках. Этой возможностью священники широко пользовались при царском режиме, когда на исповеди узнавали о революционно настроенных людях. На этих людей они потом доносили властям... Помимо индивидуальной исповеди в православной церкви была исповедь общая, которую ввел в. церковь известный черносотенец отец Иоанн Кронштадтский (И. И. Сергиев), «популярный» «чудотворец». В газетах стали появляться сообщения о мнимых чудесах Сергиева и рекламы его «общих исповедей», через газеты объявлялось, где и когда он служит и т. д. Предприимчивые дельцы стали издавать его портреты, синод выпустил альбомы путешествий этого попа. У Сергиева появились не только выезды, но и собственные пароходы, на которых он и разъезжал в сопровождении специальных корреспондентов газет и художников... Иоанн служил по заведенному им самим трафарету. Действовал он больше «оригинальностью» приемов. То вдруг выкрикнет «возглас», то упадет на колени, когда это не полагается по церковному уставу, то подбежит от престола к жертвеннику и сделает вид, что читает ворох бумажек, поданных «о здравии» и «за упокой» и т. д. Говорил Сергиев в проповедях об «антихристе», метал громы и молнии против революционеров, вопил о «скорой кончине мира», слал проклятия науке, искусству, театрам, культуре. Проповеди сопровождались призывом каяться. Разместившиеся в разных местах храма иоанниты кричали о «божественной силе» проповедника, заражали своим исступлением слабонервных. Над толпой стоял общий стон. Это и была пресловутая «общая исповедь»... ...Моя исповедь — не церковное покаяние, а рассказ, основанный на документах о прошлом православной церкви, о ее деяниях, современником, а иногда участником которых я был». Этот отрывок из воспоминаний Н. Ф. Платонова, хранящихся в рукописном отделе Музея истории религии и атеизма, не потерял интереса и до наших дней. Подробный рассказ Н. Ф. Платонова о «механизме» общей исповеди сейчас особенно ценен, так как она стала заменять в современной православной церкви индивидуальную исповедь. Еще в 1929 году патриарший синод разрешил общую исповедь: после чтения молитвы, перечисления грехов и признания верующими своей греховности священник отпускает грехи сразу всем покаявшимся. Индивидуальная исповедь совершается лишь для священнослужителей. |
загрузка...