Переселение крестьян в город. Освобождение сервов и колонов
|
Как встречала городская коммуна крестьян, которые хотели бы поселиться в городе на постоянное местожительство? Мы уже видели, как она обходилась со своими врагами — феодальными сеньорами (в общем, не так уж сурово), попытались и объяснить, почему так получалось. Что же касается мелких собственников и особенно феодально-зависимых держателей из округи (и тем более колонов и сервов, находившихся в наиболее суровой личной зависимости), то здесь дело обстояло несколько иначе. Либеллярии и эмфитевты, которые могли свободно покинуть держание, а также мелкие собственники принимали на себя обязательство в течение года или даже полугода построить (или арендовать) в городе дом определенных размеров и постоянно проживать там. Они должны были зарегистрировать в городской курии имущество, исправно платить налоги и выполнять многочисленные повинности по истечении льготных (5 или 10) лет, если подобная льгота в данном городе существовала. Решение об освобождении от налогов в начальный период жительства в городе нередко зависело от размеров имущества переселенца (богатые освобождались на больший срок, так как они представляли для города больший интерес как возможные налогоплательщики).
Так, городской статут Сиены в 1262 г. вынес решение пригласить 100 богатых людей из контадо переселиться в город и стать его постоянными жителями. С нового горожанина требовался и немалый вступительный взнос. Того же, кто не выполнял поставленных городом условий, не только не принимали в число полноправных горожан, но и могли выселить из города. Вопрос о принятии новых переселенцев рассматривался городским советом. Мы не располагаем сколько-нибудь точными статистическими данными об удельном весе представителей разных имущественных и социальных группировок среди переселенцев, но нет и сколько-нибудь убедительных свидетельств о том, что среди переселенцев были главным образом зажиточные люди, как полагал бельгийский ученый И. Плеснер42. Что же касается крестьян, находившихся в наиболее тяжелой зависимости от своих сеньоров, то здесь политика городской коммуны была весьма противоречива и преследовала в первую очередь защиту интересов городской верхушки — торговцев и промышленников, одновременно являвшихся земельными собственниками, заинтересованными в том, чтобы их собственные держатели оставались на своих участках и продолжали исправно выполнять возложенные на них обязательства. Отсюда и непоследовательность (правда, лишь кажущаяся) постановлений городских властей. Они охотно принимали в число новых городских жителей сервов, колонов и вилланов из городских округ «чужого города» и обставляли многочисленными и нелегко выполнимыми условиями прием в число горожан тех сервов и колонов, которые держали земельные участки и находились в подчинении жителей данного города. Так, уже упомянутый статут Сиены 1262 г. разрешал принимать в число горожан вилланов, пришедших из «чужой округи», после четырехмесячного их проживания в городе, покупки городского дома и принятия на себя обязательств нести городские повинности после 10-летнего льготного срока. Однако вилланам, которые находились под властью старожилов Сиены («постоянных жителей» города), разрешалось покинуть держание лишь и том случае, если на участке проживало два или три трудоспособных держателя (чтобы платежи продолжали исправно поступать и после ухода одного из вилланов). Лишь по прошествии 10 лет вилланы, сбежавшие в город без ведома их господ — горожан Сиены, могли быть приняты в число полноправных горожан Сиены, да и то в том случае, если в течение этого срока их сеньоры не вчиняли иск в городском суде об их возвращении. С подобными же ограничениями мы встречаемся и в постановлениях многих других итальянских городов. Колон, переселившийся в Пизу, мог считаться свободным человеком лишь по истечении 10-летнего срока проживания в городе. В Пистое можно было приобрести свободу, прожив в городе или пригороде «с ведома и без противодействия господина» 5 лет. Вилланов, покинувших самовольно держания, правители сельской коммуны должны были возвращать обратно. Причем в той же Пистое человек, пришедший из другой округи, принимался в число горожан без всяких предварительных условий. Колоны и вилланы, подчиненные «своим» горожанам, становились свободными жителями города лишь после 10-летнего срока проживания также в Реджо-Эмилии (статут 1242—1311 гг.), Перудже (статут 1272 г.), Парме (статут 1253—1255 гг.), Верчелли (статут 1242 г.) и других городах. В статутах Флоренции, изданных спустя несколько десятков лет и позднее, в 1325 и 1415 гг., перед новым городским жителем выдвигались следующие условия: чтобы стать свободным горожанином, он был обязан прожить 10 лет в городе или его предместьях — бургах и суббургах в своем или чужом доме, причем в течение этого срока не должно было поступать письменной жалобы в городскую курию относительно его юридического статуса (ср. статут Сиены 1262 г.). Если же господин потребует возвратить что-либо из имущества колона, его требование следует выполнить незамедлительно и по истечении 10-летнего срока. На пути переселения в город сервов выдвигались еще большие ограничения. В Пистое, Парме и Сиене до конца XIII в. серв не мог приобрести свободы, даже прожив в городе более 10 лет. Господин мог в любое время потребовать его возвращения, и коммуна поддержала бы такое требование. В договоре Флоренции и Сан Джиминьяно от 1225 г. обе стороны объявляют о своей готовности возвращать друг другу беглых колонов (свободными горожанами признаются лишь те из них, кто прожил в городах свыше 10 лет)43. Тем не менее, несмотря на препоны, колоны и сервы нередко убегали в города, не дожидаясь разрешения сеньоров, хотя этот уход и был нелегок, так как нередко влек за собой потерю движимого имущества и хозяйственного инвентаря. В 1256—1257 гг. Болонская коммуна издала ряд постановлений об освобождении сервов, которые хорошо известны и вошли в учебники. Кто были эти сервы? Еще и в XIII в. итальянские сервы находились в более угнетенном положении, чем какая-либо другая категория людей в обществе. Господин мог их продавать, дарить, обменивать и вообще распоряжаться ими как движимым имуществом, подвергать телесным наказаниям, вершить над ними суд и расправу по своему усмотрению. «Райская книга» Болоньи 1257 г. была своего рода кульминацией ряда изданных в 1256 г. освободительных актов. В преамбуле «Райской книги» торжественно заявлялось: поскольку бог создал людей свободными по своей природе, им следует вернуть их прежнюю свободу. Поэтому город Болонья, всегда боровшийся за свободу, и решил за определенный выкуп освободить всех людей в городе и епископстве, находящихся в «сервильном состоянии»44. Коммуна выкупила у 406 феодальных сеньоров 5682 серва, уплатив за них выкупную сумму в размере около 50 тыс. лир. В дополнение и развитие «Райской книги» был издан ряд постановлений. В акте от 3 июня 1257 г. говорилось, что городская коммуна, озабоченная тем, чтобы ее население было свободным, запрещает обращать в сервильное состояние кого-либо из настоящих и будущих жителей города и дистретто, а именно обращать в серва, анциллу, маснадерия или даже аскриптиция и чиншевика. Все вновь поселяющиеся в городе сервы, анциллы и маснадерии должны получить освобождение от своих господ, и коммуна обязана их выкупить в течение трех месяцев со дня их поселения в городе.45 Большинство освобожденных в Болонье сервов стали зависимыми держателями в сельской округе: каждый из них приписывался к той или иной сельской коммуне. Возможно, что теперь по своему статусу они были близки к колонам или же к либелляриям-колонам. Имущество освобожденных сервов оставалось у господ, что, безусловно, затрудняло их устройство на новом месте. В 1282—1283 гг. и в 1304 г. Болонья выкупила колонов46. Постановления коммуны Флоренции от 1289—1290 гг. предписывали освободить от личного подчинения и прикрепления к земле колонов, зависимых от сеньоров Убальдини — исконных врагов Флоренции, наносивших значительный урон ее торговле захватами главных торговых путей, проложенных по перевалам между Флоренцией и Болоньей в Муджелло, а также других феодальных фамилий. Освобождая колонов враждебных ей феодальных сеньоров, которые не хотели подчиняться городской юрисдикции и признавать себя «гражданами» города со всеми вытекавшими из этого факта обязательствами военной и материальной помощи и уступки земель с населявшими их крестьянами, Флоренция (как и другие коммуны) стремилась ослабить и повергнуть своего политического противника, препятствовавшего ее торгово-промышленной деятельности. Не последнюю роль в освободительных постановлениях города сыграло его стремление приобрести новых налогоплательщиков или свободных арендаторов, благо затрагивались при этом интересы не «своих» горожан, а враждебных феодальных фамилий. Очень важно, что флорентийские постановления 1289—1200 гг. не касались колонов, принадлежавших горожанам Флоренции и иным лицам, признававшим верховенство городской коммуны. Таким образом, это освобождение колонов (которое иногда трактуется как отмена крепостного права во всем дистретто) не затрагивало большую часть колонов. К тому же тот факт, что здесь (в отличие от Болоньи) выкупную сумму должны были вносить сами колоны, очевидно, во многом препятствовал претворению этого постановления в жизнь, даже в таком урезанном виде. Не случайно, запрещение продавать, обменивать, дарить колонов, обращать в колона свободного человека мы встречаем в статуте Флоренции в 1325 г. и даже в 1415 г., а также во многих городских постановлениях конца XIII — начала XIV в., касающихся взаимоотношений коммуны непосредственно с теми же графами Убальдини47. Ассизи раньше других городов (в 1210 г.) провозгласил освобождение колонов, но едва ли для многих из них это было осуществимо, так как они должны были сами заплатить выкуп и оставить наделы, т. е., подобно предписаниям грамот XI — XII вв., «уйти inanes et vacui». Статут Читта ди Кастелло требовал, чтобы каждый колон заплатил за свое освобождение 20 лир, а если сеньор пожелает, оставил ему половину движимого имущества48. Итак, во второй половине XIII в. в Италии — единственной стране Европы — целый ряд городов выступил инициатором освобождения сервов и колонов. Подобные городские постановления, несомненно, сыграли большую положительную роль. В результате стали лично свободными тысячи сервов и колонов. Конечно, не «свободолюбием» Флоренции или Болоньи следует объяснять изданные ими законодательные акты об освобождении сервов и колонов. Городам нужна была свободная рабочая сила для работы в ремесленных мастерских, торговых заведениях, учреждениях городской администрации. Возраставшие городские расходы требовали и изыскания источников налоговых поступлений. Поэтому новые налогоплательщики были весьма кстати. Однако с собственными колонами богатая городская верхушка не хотела расставаться. Отсюда — ограниченность и противоречивость освободительных актов, медлительность и непоследовательность их проведения в жизнь. Очевидно, приток в города свободных людей из «собственной» и особенно из «чужих» округ пока еще удовлетворял потребности города в новых рабочих и служащих. И это естественно, так как среди феодально-зависимого крестьянства, жителей контадо, преобладали либеллярии и иные наследственные держатели, которые могли довольно свободно покидать держание, продавать, обменивать и дарить его, порой лишь предлагая предварительно его за более дешевую плату господину (так называемое право предпочтительной покупки). Конечно, и для либеллярия уход с держания был связан с большими потерями: ведь он также оставлял годами налаженное хозяйство, ухоженный виноградник или зерновое поле, должен был распродать нажитый опять же не вдруг домашний скот и т.п. В городе же его ожидала неизвестность, и далеко не для всех (особенно для обедневших слоев) переселение в город означало приобретение там надежного и постоянного или даже выгодного места работы. Не случайно многие лишившиеся земельных участков люди становились срочными арендаторами, в первую очередь испольщиками, на положении которых мы остановимся несколько дальше. Заметим также, что при всей важности освободительных акций крупнейших городов ни эти акции, ни индивидуальные отпуска на волю колонов и сервов не привели в XIIT и даже в XIV в. к ликвидации наиболее тяжелых форм личной зависимости крестьян и дворовых слуг. В XIV—XV вв. в домах горожан получает обычай иметь в качестве домашних слуг рабов, привезенных с Востока — из славянских стран, с Кавказа, из Турции49. 42 Luzzatto G. Dai servi della gleba agli alberi del capitalismo. Rari, 1060. P. 400—432; Котельникова Л. A. Переселение в город свободных крестьян (по материалам Средней Италии XII—XIV вв.) // CR. 1060. Вып. 32. С. 146-151. 43 Котельникова Л. А. Итальянское крестьянство и город... С. 154, 173, 179—186: Il Costituto del comune di Siena dell’anno 1262... D. 4. Rubr. M, 49, 54, 71, 72; Statutum potestatis communis Pistorii demno 1296/ Ed. I.. Zdekauer. Milano, 1888. Liber III. Hubr. 80. 44 Liber Paradisus cori le riformagioni о con gli atti connessi cura di F. S. Gatta, G. Plessi. Bologna. 105. P. 5 ecc. 45 lbid. P. 125—127. 46 Котельникова Л. A. Итальянское крестьянство и город... С. 125— 1'i5. 47 Там же. С. 173—179; Kotelnikova L. А. I contadini italiani nei secoli X—XIII (alcuni aspetti generali) // RSA. 1975. N 3. P. 66—71. 48 Котельникова Л. A. Итальянское крестьянство и город... С. 183. 49 О домашних рабах » Италии XIII—XIV вв. существует обширная литература. См., например: Verlinden С. fesclavage dans le centre о le nord ileiritalie continentale au bas Moyen age. Gent, 1070; Gioffrì D. 11 mercato degli schiavi a Genova nel sec. XV. Genova, 1071. Разрешалось беспрепятственно привозит, во Флоренцию серпов и настоящих рабов (schiavi) некатоликов (но и крещеных). В случае их побега оин позпращалип. господам, которые имели над ними всю полноту власти. См.: Statuti populi (ll communis Florenliae 1415. Freiburg; Berlin, 177S. Bd. I. L. III. Hubr. I86. |
загрузка...