История вооруженных сил в период меховой торговли на Западе самым тесным образом переплетена с охотниками и промысловиками. Многочисленные заметки в дневниках и официальные донесения свидетельствуют о теснейших взаимоотношениях между охотниками и солдатами. В диких, необжитых местах первыми появлялись охотники, а когда территория оказывалась присоединена к государству, военные отряды, ведомые охотниками, устанавливали над ней контроль. Сплошь и рядом военные оказывались единственной властью на новой территории в течение многих лет, так что именно к командиру форта апеллировали промысловики, ища у него защиты и справедливости.
В целом, надо сказать, отношения между промысловиками и торговцами, с одной стороны, и армией – с другой, были вполне хорошими. Армейцы высоко ценили помощь, которую оказывали им отлично знающие местность маунтинмены. Полковник Эберт из топографической службы писал относительно организации цепи постов, которые должны были охранять дорогу на Орегон: «Эффективности действий армейских постов в этих краях будет весьма способствовать… разрешение командирам этих постов принимать на службу до 50 человек из числа тех промысловиков, которые известны под именем «американских трапперов» в качестве разведчиков, проводников и охотников. Услуги этих людей будут в высшей степени ценны и даже необходимы во время всех исследовательских экспедиций благодаря их знанию местности и ее обитателей, а также их использованию в качестве переводчиков и доверию, основанному на их преданности».
Д.Г. Мейхан считал весьма полезным внушать слушателям военного училища в Вест-Пойнте эту точку зрения. В своей работе «Трактат об устройстве полевых укреплений» он писал, что охотники и промысловики «являются лучшими знатоками местности, к которым имеет смысл обращаться за информацией… весьма ценны они и при изучении страны, и именно их стоит выбирать в качестве проводников».
Расширение присутствия военных на Фронтире может быть приблизительно разделено на три периода. До приобретения Луизианы все организованные военные операции были ограничены пространством восточнее реки Миссисипи. С 1791 по 1803 год незначительные военные силы численностью только 2 тысячи солдат регулярной армии и около тысячи ополченцев были сосредоточены в двух районах. Индейцы Старого Северо-Запада грабили новые американские поселения в регионе, который теперь составляют штаты Висконсин, Мичиган, Иллинойс, Индиана и Огайо. Лишь к 1795 году удалось прекратить эти набеги индейцев. На юге же, вдоль спорной границы между Соединенными Штатами и испанскими владениями, обитали враждебные племена крик и чироки и более или менее дружественные чокто и чикасо. Жившие во Флориде и Луизиане испанцы снабжали племена крик оружием и всячески саботировали разрешение пограничных проблем. Лишь к 1796 году было заключено соглашение с племенами крик, и на южной границе воцарился мир. Армейские подразделения в этом районе остались, выступая в качестве охраны исследовательских партий и позднее гарнизонов шести фортов вдоль нижнего течения Миссисипи, которые были основаны в 1804 году для защиты приобретенной Луизианы.
9 марта 1804 года капитан Эймос Стоддард с девятью солдатами из племени каскаския взял город Сент-Луис у французов. Это событие стало знаменовать собой начало периода экспансии к западу от Миссисипи. В 1805 году был основан форт Бельфонтен, ставший военной столицей региона. Льюис и Кларк вышли отсюда на первый этап своего эпохального странствия к берегам Тихого океана. Лейтенант Зебулон Пайк в 1805 году исследовал бассейн верхнего течения Миссисипи, а в 1806 году повел другой отряд солдат к горам Колорадо.
Солдаты на Западе в 1812, 1830-х и 1840-х гг.:
a – рядовой пехотных подразделений Соединенных Штатов, 1812 г. Кремневый мушкет образца 1795 г. с примкнутым штыком;
б – рядовой ополчения Соединенных Штатов, 1830 г.;
в – рядовой пехотинец 1840-х гг.
Основание между 1804 и 1821 годами нескольких фортов позволило молодому государству укрепиться на своей западной границе. Рисунки, изображающие форт Осейдж (после предисловия) и форт Виннебаго (рис. 31), позволяют представить различные виды строительных конструкций. Несколько таких постов были захвачены англичанами в ходе войны 1812 года, но позднее отбиты у них.
Не все воинские учреждения в северных областях страны были укрепленными фортами, обнесенными палисадом. Форт Виннебаго, находившийся на важном волоке Фокс– Висконсин, был построен армией Соединенных Штатов в 1828 году; только что закончивший военное училище в Вест-Пойнте второй лейтенант Джефферсон Дэвис занимался заготовкой древесины, пиломатериалов и бревен, пошедших на его строительство. Причиной его создания, третьего американского военного форпоста в Висконсине, стали враждебные действия индейцев племени виннебаго в 1828 году. Пока шло строительство форта, часть этого индейского племени отправилась в Канаду, чтобы раздобыть там оружие и боеприпасы, с которыми они стали серьезной угрозой для рудокопов и колонистов Висконсина. Однако гарнизон форта Виннебаго и дружественные ему индейцы смогли успешно сдерживать все вылазки индейцев виннебаго в течение восемнадцати лет, после чего племя было переселено в Миннесоту и верховья Миссисипи. В 1832 году, во время Войны Черного Ястреба (с индейцами сок и фокс), пакгаузы форта Виннебаго стали центральным складом оружия, боеприпасов и другого воинского имущества.
Годы 1821—1842 ознаменовались переселением значительного числа индейцев, причем армия самым тесным образом участвовала в этом процессе. Значительная часть ответственности за успех мероприятия ложилась на командиров небольших изолированных воинских подразделений. Армия, во взаимодействии с агентами по делам индейцев, выплачивала индейским племенам ежегодную ренту; перекрывала доставку нелегального спиртного в их поселения; регулировала и защищала легальную торговлю, в том числе сухопутную торговлю с Санта-Фе; усмиряла, насколько возможно, непрекращающиеся межплеменные войны; очищала незаконно захваченные поселенцами земли; подавляла восстания, вызванные вторжениями белых колонистов на земли индейцев. Не в последнюю очередь армии приходилось давать отпор вторжениям «диких» индейцев, нападавших на поселения как белых, так и индейцев, пришедших из отдаленных восточных районов и вторгшихся в исконные владения равнинных племен. Вдоль границы с индейскими племенами, определенной законом конгресса от 1834 года, проживало не менее 100 тысяч воинственных аборигенов, исконных жителей равнин, чувствовавших себя как дома сидя верхом на конях. Отдельные племена могли выставить больше верховых воинов, чем белых солдат (2900), расквартированных на или вблизи этой протяженной границы в начале 1830-х годов.
После создания Территории Висконсин и получения Мичиганом и Арканзасом статуса штатов, численность армейских подразделений на западной границе была увеличена до примерно 8 тысяч человек. Периодически они усиливались формированиями ополченцев. Войны 1832 и 1836 годов также привели к временному увеличению численности войск в этих местах. Однако война с семинолами стала причиной уменьшения их численности, поскольку часть личного состава перебросили для ведения военных действий во Флориде, что заставило их покинуть несколько фортов. К 1845 году контролируемая армией граница проходила вдоль северного выступа того, что ныне является Мичиганом, через Северный Висконсин до Юго-Восточной Миннесоты, оттуда в юго-западном направлении через Айову до реки Миссури в Северо-Восточной Небраске. От форта Аткинсона, точно на север от места нынешней Омахи, штат Небраска, воображаемая линия границы вытягивалась к югу через Восточный Канзас до форта Скотт, где ныне раскинулся одноименный город, а оттуда уходила на юг к форту Гибсон на берегу реки Арканзас в Оклахоме. Здесь эта линия поворачивала на юго-запад и доходила до форта Вашита, чуть севернее того места, на котором ныне стоит форт Силл в Оклахоме, а затем до Сан-Антонио и Мексиканского залива и залива Корпус-Кристи. Но военные не располагали ни одним укрепленным пунктом на возвышенных плато или в Скалистых горах. За исключением экспедиции Льюиса и Кларка, исследовательских отрядов Пайка и более поздних экспедиций Фримона, ни один из армейских отрядов не добрался до охотничьих угодий в Скалистых горах.
Форт Виннебаго, волок, Висконсин, 1828 г.
Одним из наиболее интересных и самых значительных армейцев, повлиявших на развитие пушной торговли, был капитан Б.Л.Э. Бонневилль, выпускник Вест-Пойнта, француз по рождению, ставший армейским офицером в 1815 году. В 1821 году он появился в форте Смит в качестве командира роты 7-го пехотного полка. Проведя десять лет на пограничной службе, он увидел возможности для развития пушной торговли на Западе. При поддержке Альфреда Сетона из Нью-Йорка, одно время работавшего у Астора, и по указанию военного министра капитан Бонневилль ушел из армии в отставку и организовал торговую экспедицию, отправившуюся из форта Осейдж 1 мая 1832 года. За три года он осуществлял непосредственное исследование местности, картографировал ее и проводил торговые операции в Скалистых горах, в районах вдоль реки Колумбии, прошел через Большой Бассейн
[29] в Калифорнию. Значение экспедиции Бонневилля можно представить себе по нижеприведенной выдержке из донесения, посланного капитаном генералу Маккомбу от истоков реки Уинд 29 июля 1833 года: «Информация, которой я располагаю, побуждает меня сказать, что если правительство имеет намерения включить в состав нашей страны Орегон, то чем скорее это будет сделано, тем лучше». В 1836 году, получив отказ восстановиться в рядах армии Соединенных Штатов, Бонневилль отправил военному министру Льюису Кассу следующее письмо: «Тот факт, что я начинал свой путь как торговец и действовал в соответствии с этим, я никогда не скрывал. Генерал Скотт и даже генерал Маккомб содействовали мне в этом, что видно из писем, имеющихся у меня. Об этом известно всей армии. Согласно их идее, мне было лучше действовать в таком качестве».
Рис. 32. Капитан Бенджамин Людовик Эвлаль де Бонневилль
Несмотря на некоторые умаляющие его заслуги публикации, к чести Бонневилля следует заметить, что его карты горных районов имели большую ценность. Они хранились в архивах военного министерства и не публиковались до 1837 года, пока не появилась на свет предшествующая им, как, по крайней мере, официально было доведено до общественного сведения, карта Альберта Галлатина 1836 года, отразившая некоторые из открытий Эшли—Смита и вполне заслуженно получившая высокую оценку. Тем не менее карты Бонневилля были в некоторых отношениях намного лучше карты Галлатина; они впервые дали ясную и точную картину течения рек, уходящих к нагорью Йеллоустон-Гранд-Тетон. На этих картах впервые была нанесена река Гумбольдта с притоками и истинная картина гидросистемы залива Сан-Франциско.
Повествование об оружии армейских образцов отличается от истории коммерческого и личного оружия в одном отношении. Торговцы и пушные компании выбирали оружие, которое они могли приобрести либо на которое был спрос у их клиентов. Солдаты же использовали оружие, которое они получали из арсеналов, оружие, выбранное для них армейскими начальниками и их советниками. Важным аспектом этой ситуации является отношение солдата к своему оружию. Увы, в печати было опубликовано весьма мало материалов в этом отношении, касающихся периода 1804—1843 годов. Насколько по ним можно судить, история оружия в руках солдат полна драматической притягательности и человеческого интереса. К сожалению, мало кто из солдат Фронтира привлек писательское внимание, еще меньше тех, кто, будучи одарен писательским талантом, мог точно определить оружие, которым они были вооружены.
Материалы, которые приведены в данной главе, выбраны из официальных архивов, записок их современников, некоторых частных дневников и переписки; само же оружие собрано так, чтобы представить читателю связную картину различных его моделей, существовавших в рассматриваемое время. Разысканные в различных собраниях образцы оружия были соотнесены с описаниями, приведенными в официальных справочниках по армейскому оружию. Отзывы людей, использовавших оружие, результаты испытательных стрельб и отчеты о применении различных образцов оружия критически оценены.
В период, рассматриваемый в этой книге (1808—1843), армейская форма несколько раз изменялась, но наставление по оружейному делу упорствует в применении терминов. Печатные инструкции, выдаваемые солдатам в период использования кремневого оружия, всегда начинаются с разъяснения, что ружье, которым вооружен солдат, должно именоваться им как «фузея» или «мушкет», но в армейском обиходе оно всегда было «кремневым замком». Четыре модели таких «кремневых замков» образцов 1795, 1812, 1816 и 1840 годов и рассматриваются в последующих главах.
