Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

Хельмут Грайнер.   Военные кампании вермахта. Победы и поражения. 1939—1943

Глава 4. ОПЕРАЦИЯ «ФЕЛИКС»

   Оценивая обстановку в плане осуществимости операции «Морской лев», начальник штаба оперативного управления вермахта генерал Йодль 13 августа 1940 года среди средств, которыми Великобританию можно принудить к миру, если не учитывать высадку десанта, на четвертом и последнем месте назвал «взятие Гибралтара совместно с Италией и Испанией». Мысль о проведении такой операции появилась у немецкого Верховного командования сразу же после того, как стало ясно, что Англия намерена продолжать войну и после краха Франции. Поэтому уже во второй половине июля руководитель абвера адмирал Канарис с небольшим штабом отбыл в Испанию, чтобы, проведя разведку состояния укреплений и сил гарнизона Гибралтара, получить необходимые данные для разработки плана операции.

   После его возвращения в начале августа отдел обороны страны, проанализировав разведывательные данные, политические предпосылки и оперативные возможности, предложил отныне рассматривать взятие Гибралтара не только как разрушение порта, но и изгнание находящихся там британских военно-морских сил. Всю операцию предлагалось разбить на четыре фазы:

   1. Обязывающее соглашение с генералом Франко о том, что Испания при скрытом немецком участии тотчас обеспечит отражение удара англичан из Гибралтара или их высадки в зоне Гибралтара.

   2. Внезапное нападение больших соединений немецких люфтваффе из Бордо на стоящие в гавани Гибралтара английские военные корабли и одновременная переброска немецких пикирующих бомбардировщиков и береговых батарей на юг Испании.

   3. Применение указанных выше боевых средств для разрушения гавани Гибралтара и окончательного изгнания еще оставшихся там британских военно-морских сил.

   4. Взятие Гибралтара атакой с суши и по возможности с воздуха, причем испанское командование признает и гарантирует, что фактическое командование операцией находится в руках немецких военачальников.

   Гитлер 14 августа одобрил эти предложения и подчеркнул, что Испания тоже может иметь свои интересы в реальном взятии Гибралтара, и поручил начальнику штаба оперативного руководства вермахта провести оперативное исследование, которое первоначально должно быть одобрено генералом Франко, а затем, с одной стороны, стать материалом для военных соглашений с Испанией, а с другой стороны, основой для действий немецких военачальников. Это необходимо было сделать, как только будут завершены идущие в это время политические переговоры с испанским правительством.

   Исследование было представлено 20 августа и уже 24-го благосклонно принято Гитлером. По поводу состояния политических переговоров штаб оперативного руководства узнал следующее: генерал Франко заявил немецкому послу в Мадриде доктору фон Штореру, что он намерен вступить в войну на стороне стран оси, если Германия гарантирует Испании военную поддержку и достаточное снабжение зерновыми культурами и топливом. В этих экономических требованиях Гитлер не увидел препятствий для наступления на Гибралтар. Он считал, что они будут выполнены благодаря победе немецкого оружия. А желание испанцев получить оружие и технику он намеревался удовлетворить из военных трофеев.

   Через несколько дней Гитлер продолжил движение к цели. Он объявил главнокомандующему кригсмарине во время доклада 6 сентября, что хочет в случае отмены или отсрочки операции «Морской лев» в течение предстоящей зимы урегулировать ситуацию на Средиземном море. При этом должны быть своевременно захвачены итальянскими и немецкими силами Азорские и Канарские острова, чтобы там впоследствии не закрепились англичане, а возможно, и американцы. Командование кригсмарине должно рассмотреть возможность проведения такой операции. Отдел обороны страны получил аналогичное задание.

   17 сентября в Берлин для ведения переговоров прибыл испанский министр внутренних дел Серрано Суньер, зять Франко. Переговоры, которые, в сущности, были политическими и касались вопросов, связанных со вступлением Испании в войну, протекали явно неудовлетворительно из-за высоких претензий испанцев, потребовавших Марокко и часть Алжира. Вопросы общей военной стратегии, казалось, вообще никого не интересовали, так что основы для тесного военного сотрудничества при взятии Гибралтара не было. При таких обстоятельствах немецкое Верховное командование решило до поры до времени воздержаться от дальнейшего следования плану совместного немецко-итальянско-испанского нападения на Гибралтар в предусмотренной ранее форме. Однако оно придерживалось плана воздушного налета на гавань и стоящие там английские военно-морские силы, чтобы исключить значение Гибралтара, по крайней мере, как военно-морской базы. При этом существовала перспектива участия французских военно-воздушных сил.

   Утром 23 сентября сильное британское военно-морское соединение с генералом де Голлем, английскими подразделениями и частями войск «Свободной Франции» на борту подошло к французской базе Дакар в Сенегале. Губернатора призвали присоединиться к национальному французскому движению, и после его отказа находившиеся в гавани французские военные корабли, среди которых был не полностью мореходный, но способный сражаться линкор «Ришелье», и береговые батареи были обстреляны. Ответный огонь был открыт довольно быстро. После врученного ночью и снова отклоненного ультиматума утром боевые действия возобновились и продолжились во второй половине дня, причем «Ришелье» и английский линкор «Бархам» получили попадания. Утром 25 сентября перестрелка возобновилась, и английский линкор «Резолюшн» был торпедирован французской подводной лодкой. После этого британская эскадра вышла в открытое море, и во второй половине дня по указанию из Лондона бесперспективная операция была прервана. В качестве ответного удара французские военно-воздушные силы из Северной Африки 24 и 25 сентября сбросили около 450 бомб на портовые сооружения Гибралтара. Эффект был очевиден. Из этих событий, при известной ловкости и учете французских интересов, могло развиться тесное сотрудничество между Германией и Францией в военной области.

   И в Риме, куда Серрано Суньер прибыл из Берлина, претензии испанцев произвели неприятное впечатление. Все же Гитлер и Муссолини, встретившись 4 октября на Бреннере, пришли к соглашению, ввиду огромного значения взятия Гибралтара в рамках общей военной стратегии, переговоры с испанцами продолжить и постараться снизить их запросы до приемлемых. Если же это не удастся, Гитлер имел намерение лично встретиться с генералом Франко.

   Необходимость личной встречи выявилась довольно скоро, поскольку переговоры с испанцами с места так и не сдвинулись. Во время поездки, которую Гитлер предпринял в последней декаде октября для встречи с главой французского государства маршалом Петеном, фюрер 23 октября прибыл на испанскую границу в Андай для беседы с каудильо[52]. Переговоры, которые были организованы в салон-вагоне Гитлера с участием германского министра иностранных дел фон Риббентропа и недавно назначенного испанского министра иностранных дел Суньера, тоже не привели к желаемому результату. Гитлер предложил немедленное заключение союзнического соглашения и вступление Испании в войну уже в начале 1941 года. За это испанскому правительству был предложен Гибралтар и расширение колониальных владений в Африке. Франко указал на трудную экономическую ситуацию, сложившу юся в Испании, ее незащищенное побережье, недостаточное вооружение и оснащение вооруженных сил и выставил как довод, что Великобритания в случае войны тотчас утвердится на Канарских и Азорских островах. На заверение в значительной немецкой экономической и военной помощи он в конце концов выразил готовность к заключению соглашения, но продолжал настаивать на уже высказанных Суньером в Берлине и Риме территориальных претензиях. Он также заявил, что срок вступления Испании в войну будет определен только после обеспечения снабжения страны продуктами питания и выполнения требований, касающихся поставок оружия. Гитлер в основном согласился с территориальными претензиями, при условии одобрения итальянцев, но объяснил, что операция против Гибралтара должна начаться не позднее 10 января 1941 года. Немедленное заключение договора на этих условиях испанцы отклонили, сославшись на поздний час. Ночью Гитлер выехал на встречу с Петеном в Монтуа, а Франко и Суньер вернулись в Сан-Себастьян. На следующее утро переговоры продолжились оставшимся в Андае германским министром иностранных дел и заместителем министра иностранных дел Испании генералом Эспиноса-де-лос-Монтерос. В их процессе была лишь достигнута договоренность, по которой без ссылки на определенные поставки Германии вопрос о вступлении Испании в войну на стороне стран оси будет рассмотрен после предварительных консультаций.

   Гитлер был крайне недоволен таким исходом переговоров. Да и вообще Франко произвел на него неблагоприятное впечатление. Несмотря на сохраняющуюся неопределенность относительно вступления Испании в войну, он приказал продолжить подготовку к нападению на Гибралтар, но с учетом политических обстоятельств, чтобы преждевременно не лишить Испанию свободного определения воли в своем отношении к державам оси и экономической консолидации. Поэтому он решил временно отказаться от желательной для ОКХ отправки большого разведывательного штаба в Испанию и вместо этого только пополнить разведывательный штаб адмирала Канариса несколькими офицерами Генерального штаба. Изложенные в исследовании отдела обороны страны оперативные цели должны были лечь в основу приготовлений вермахта, а Генеральному штабу сухопутных сил было поручено приступить к разработке оперативных планов.

   Дополнительное значение, благодаря переговорам с Франко, получил вопрос оккупации испано-португальских атлантических островов. Гитлер требовал углубления ранее проведенных отделом обороны страны изысканий, особенно с точки зрения использования французских атлантических портов. Прежде всего следовало проверить, смогут ли высаженные на островах войска сами снабжаться с земли. Оперативные соображения исходили из того, что Испания молча поддержит операцию, Португалия, вопреки давлению англичан, останется нейтральной, а Франция допустит немецкие мероприятия на своей государственной территории, а возможно, и косвенно поддержит их путем предоставления транспортных судов и аэродромов, а также сооружения складов для хранения запасов.

   В начале ноября мысль о скором взятии Гибралтара и оккупации атлантических островов получила сильный импульс. Гитлер был настолько раздосадован итальянским наступлением на Грецию, которое началось 28 ноября совершенно неожиданно для немецкого Верховного командования и перспективы которого он оценивал крайне негативно, что он импульсивно объявил об утрате всякого желания в дальнейшем сотрудничать с Италией. Он решил до поры до времени отказаться от давно запланированной отправки немецких танковых соединений в Ливию, тем более что там итальянцы не выказывали особого желания продолжать наступление на Египет, начатое 12 сентября и через 90 километров остановившееся. Опасность закрепления англичан в Греции Гитлер намеревался предотвратить мощным ударом немецких войск из Болгарии. Из-за географического положения и климата Балкан такая операция могла быть проведена не раньше следующей весны. В качестве предпосылки, а значит, неотложной задачи на зимние месяцы Гитлер видел урегулирование ситуации на Средиземном море. Первым шагом в этом направлении должно было стать нападение на Гибралтар, которое он теперь намерен был выполнить только с испанцами, без участия итальянских сил.

   Относительно метода дальнейших действий Гитлер высказался 4 ноября на совещании с главнокомандующим и начальником Генерального штаба сухопутных сил следующим образом: как только политические переговоры с Испанией приведут к удовлетворительному результату, необходимо как можно более скрытно провести разведывательные мероприятия против Гибралтара, с расчетом на аэродромы, расположенные на испанской территории, и сбор в Южной Франции войск, предназначенных для нанесения удара. Затем в благоприятный момент боевые группы люфтваффе обрушатся на находящиеся в гавани Гибралтара британские военно-морские силы. Одновременно в наступление на крепость через франко-испанскую границу перейдут готовые к бою армейские подразделения и подразделения пикирующих бомбардировщиков. После взятия Гибралтар будет передан испанцам. Для блокирования пролива должны использоваться испанские и при необходимости также французские военно-морские силы, для береговой обороны – немецкие береговые батареи. Очень важно узнать, насколько пригодны к использованию испанские береговые батареи в Сеуте и Танжере. Возможно, также будет необходимо перебросить немецкие силы в Испанское Марокко. Одновременно с атакой на Гибралтар следует оккупировать немецкими войсками Канарские острова, острова Зеленого Мыса и по возможности также Азорские острова. Португальскому правительству эти меры можно обосновать тем, что существуют достоверные сведения относительно планов англичан на Азорские острова и острова Зеленого Мыса. Также следует разъяснить, что Португалия, если окажет какую-либо поддержку англичанам, будет тотчас оккупирована немецкими войсками. Чтобы подчеркнуть эту угрозу, несколько механизированных дивизий из предназначенных для атаки на Гибралтар подразделений должны проследовать в глубь Испании. Эти основные мысли Гитлер изложил в отправленной частям вермахта 12 ноября директиве № 18. Нападение на Гибралтар получило в ней кодовое название – операция «Феликс».

   Шансы на успех этой операции, по мнению Верховного командования вермахта, основывались на оценке обстановки, выполненной начальником штаба оперативного руководства вермахта для состоявшегося 14 ноября в Инсбруке совещания с участием генерал-фельдмаршала Кейтеля и начальника итальянского Генштаба маршала Бадольо. В этом документе было сказано, что Гибралтар, если Испания решится на скорое вступление в войну, может быть без особого труда взят элитными немецкими войсками. На этом совещании Бадольо сообщили, что немецкое командование планирует нападение на Гибралтар без участия итальянцев. Маршал не возражал.

   Между тем переговоры с испанцами далеко не продвинулись. В середине ноября штаб оперативного руководства вермахта указал министерству иностранных дел на необходимость их ускорения. Дело в том, что операция против Гибралтара, ввиду зависимости военных операций в этой местности от времени года, должна быть проведена примерно в середине января, а значит, вермахт самое позднее в начале декабря должен получить зеленую улицу на проведение разведывательных мероприятий. Гитлер лично просил испанского министра иностранных дел во время совещания 18 ноября в Бергхофе о скорейшем окончательном решении испанского правительства. Последнее, однако, и в новых переговорах с адмиралом Канарисом, который уже несколько дней находился в Испании для начала разведывательных действий, не желало связывать себя какими-либо обязательствами. У испанской общественности идея участия в войне была в высшей степени непопулярна. Об этом сообщил немецкий военно-воздушный атташе в Мадриде.

   Хотя основной вопрос, как и прежде, оставался нерешенным, с немецкой стороны приготовления к операции «Феликс» шли полным ходом. Для наземной атаки на Гибралтар из полка «Гроссдойчланд» и 98-го горно-егерского полка ОКХ были сформированы специальные подразделения и очень сильная артиллерийская группа генерала пехоты Кюблера (из XXXXIX армейского корпуса), которые тренировались в районе Безансона. Люфтваффе 10 ноября сообщили, что для операции «Феликс» предусмотрено шесть групп пикирующих бомбардировщиков и две истребительные группы, четыре разведывательные эскадрильи войсковой авиации и одна эскадрилья дальней разведки, три тяжелых и три легких зенитных дивизиона, а также воздушный полк связи. Командование ими возложено на генерала барона фон Рихтгофена. Кроме того, для нападения на стоящие в гавани Гибралтара английские военные корабли будут задействованы самолеты Ju-88. Оставался нерешенным только один вопрос: возвратятся они после налета на свои аэродромы или на испанские. Все зависело от того, представится ли возможность создать на испанских аэродромах достаточные запасы топлива. Для этого имелось намерение при случае направить находившиеся в итальянских портах немецкие танкеры. Количество предназначенных к применению групп пикирующих бомбардировщиков позднее было увеличено до восьми, а для снабжения военно-воздушных формирований был выделен парк из 3 тысяч грузовиков. Поскольку испанских береговых батарей в Сеуте было недостаточно для блокирования пролива, имелось намерение расположить там немецкие 240-мм и 150-мм морские батареи, которые можно транспортировать по железной дороге до Картахены и Малаги, а там погрузить на суда.

   Спорным оставался вопрос командования. Рейхсмаршал хотел, чтобы общее командование операцией было поручено генералу барону фон Рихтгофену. Штаб оперативного руководства вермахта возражал, утверждая, что это правомерно для первой части операции, воздушного налета, но наземной атакой, безусловно, должна командовать армия. Он предложил взаимодействие сухопутных сил и люфтваффе по данным ОКВ директивам, не поручая какой-либо одной части вермахта общее командование. Гитлер до поры до времени оставил окончательное решение за собой.

   Вопрос о завладении испано-португальскими островами в Атлантике подробно обсуждался в докладе главнокомандующего кригсмарине 14 ноября. Гроссадмирал Редер заявил, что оккупация Канарских островов желательна и выполнима, а вот оккупация Азорских островов и островов Зеленого Мыса едва ли возможна, а остров Мадейра для немецкой военной стратегии может не приниматься во внимание. Но Гитлер не хотел так просто отказываться от мысли завладеть Азорскими островами, поскольку считал их чрезвычайно важными в случае вступления в войну Соединенных Штатов Америки. Поэтому он захотел, чтобы на Азорские и Канарские острова были посланы офицеры люфтваффе и кригсмарине для разведки возможностей высадки и обороны, а также качества аэродромов, выразив мнение об использовании при необходимости тяжелых бомбардировщиков с радиусом действия 6 тысяч километров для нанесения удара по Азорским островам.

   В начале декабря переговоры с Испанией продвинулись настолько далеко, что можно было начинать непосредственные приготовления к операции «Феликс». Генерал Йодль 2 декабря сообщил начальнику отдела обороны страны, что генерал Франко согласен с ее проведением в начале февраля 1941 года, и оставил урегулирование вопросов времени немецкому командованию. Поэтому предусмотренный разведывательный штаб сухопутных войск теперь может быть отправлен в Испанию. Окончательная директива к началу операции может быть дана только после беседы фюрера с выбранными для этого главнокомандующими сухопутными войсками и люфтваффе, которая состоится в ближайшие дни.

   Вскоре гроссадмирал Редер, докладывая о ситуации на море, сообщил, что со стороны кригсмарине все приготовления к операции «Феликс» выполнены и что ведутся переговоры с испанцами относительно укрепления Канарских островов. Как и в своих предыдущих докладах, Редер подчеркнул большое значение взятия Гибралтара для урегулирования ситуации на Средиземном море.

   После полудня 5 декабря главнокомандующий сухопутными войсками и начальник Генерального штаба доложили Гитлеру в берлинской рейхсканцелярии, в рамках обсуждения следующих операций, оперативный план нападения на Гибралтар. Генерал-фельдмаршал фон Браухич сообщил, что первый разведывательный штаб из 15 офицеров в гражданском на следующий день отправляется в Испанию. Если не отказываться от намерения перейти в наступление уже в начале февраля, для этого необходимо отдать приказ в середине декабря, ибо собственно подготовка займет 38 суток. Продолжительность операций оценивается примерно в четыре недели, и участвующие в ней силы в середине мая могут быть готовы к отправке на другой театр военных действий. Генерал-полковник Гальдер описал детали предстоящей операции. Он объяснил, что атака может начаться через 25 дней после перехода границы, если максимально возможная часть предназначенных для боевых действий войск и подразделений люфтваффе будет собрана заранее вблизи франко-испанской границы, даже если маскировка невозможна. Если же есть намерение до последнего момента соблюдать секретность и потому не вести никакой переброски войск на территории Франции, наступление может начаться только через 38 суток после перехода границы.

   Вопрос, что важнее в операции «Феликс» – планомерное развертывание на испанской границе или обеспечение внезапности, уже 25 ноября подробно обсуждался генералами Йодлем и Варлимонтом с начальником оперативного отдела штаба люфтваффе генерал-майором Хоффманом фон Вальдау. Гитлер тогда согласился на предложение штаба оперативного руководства сделать ставку на фактор внезапности и смирился с более длительным «разбегом» до начала наземной атаки. Теперь он решился на вариант, описанный вначале генерал-полковником Гальдером, то есть на 25-дневный «разбег», так как преимущество другого, как он сказал, заключалось лишь в использовании фактора внезапности при первой воздушной атаке на гавань Гибралтара. Концентрация сил на испанской границе должна при этом происходить так, чтобы создалось впечатление, как будто речь идет о развертывании против неоккупированной части Франции. Далее Гитлер сообщил, что получит согласие генерала Франко на переход границы 10 января. С этого момента и далее можно осуществлять переброску войск по железным дорогам через неоккупированную часть Франции. Получалось, что тогда начинать наземное наступление можно 4 или 5 февраля. Количество сразу подаваемых эшелонов, необходимых для создания первой базы снабжения в Испании, должно быть ограничено. Необходимо в дальнейшем рассчитать, сколько войск и материалов всего необходимо перевезти, чтобы испанское правительство своевременно получило представление о нагрузке на их дороги. Что же касается командования, то оно должно руководить операциями по своим инструкциям, генерал-фельдмаршал фон Рейхенау – командовать самой атакой и поддерживать связь с генералом Франко, в руках которого номинально находится командование операцией.

   Относительно проведения операции Гитлер выразился следующим образом: днем начала считается время перехода границы, следовательно, по-видимому, 10 января. Воздушный налет на стоящие в Гибралтаре британские военно-воздушные силы должен иметь место, в зависимости от погодных условий, или одновременно, или позже, но ни в коем случае не раньше. Зато особое подразделение абвера, так называемый полк «Бранденбург» должен быть отправлен заблаговременно, чтобы в день перехода границы он, готовый к обороне, стоял перед Гибралтаром. Вместе со стоящими там испанскими дивизиями он обеспечит предполье до прибытия немецких войск и, прежде всего, защитит территорию, необходимую для развертывания артиллерии. Первый воздушный налет, вероятнее всего, не будет иметь решающего успеха из-за сильной зенитной обороны, которую трудно уничтожить, и потому налеты будут впоследствии неоднократно повторяться, причем начиная с четвертого или пятого дня в них могут участвовать пикирующие бомбардировщики. Их применение, возможно, заставит британские военные корабли покинуть гавань. Затем должны быть подавлены вражеские наземные батареи, преж де всего обстреливающие северное направление. Небольшой размер гибралтарской скалы делает возможным сильный ураганный огонь, который должен начаться еще до окончания развертывания. Очень важно, чтобы плоская местность к северу от скалы полностью простреливалась, поскольку она, вероятнее всего, будет заминирована. После ураганного огня останется только разделаться с силами британцев в казематах. Против них после начала наступления пехоты при необходимости можно направить тяжелые танки. Если этого будет недостаточно, англичан следует изгнать из казематов применением взрывов большой мощности. В принципе следует использовать как можно больше материальных средств, чтобы не проливать кровь.

   Затем приглашенный на совещание генерал артиллерии Брандт высказался относительно предполагаемого использования артиллерии. Он сообщил, что противник в Гибралтаре располагает более 98 орудиями против наземных целей и 50 – против воздушных целей. Против них будет использовано примерно 210 тяжелых орудий, то есть в полтора раза больше. При этом следует принять во внимание высокую эффективность одиночных выстрелов немецких орудий и ничтожные возможности части английских. Для поражения вражеской артиллерии предусмотрено 9360 выстрелов, для ее подавления во время действий пехоты – 10 800. За 24 часа до начала наступления 18 батарей выпустят 6 тысяч снарядов по местности севернее скалы, чтобы проложить шесть проходов шириной 25 метров каждый. Проведенная разведка показала, что на северной стороне скалы находится 27 казематов с входами с севера, а на северо-западном выступе – 9 бункеров. Против казематов будет использовано 18 орудий со 100 снарядами на каждый каземат, против бункеров – 9 мортир с достаточным количеством боеприпасов. Еще 18 орудий будет выделено для целей на северном молу. Для непосредственной подготовки и поддержки наступления пехоты низменную местность к северу от скалы будут простреливать 2 батареи на ширине 100 метров. Следовательно, всего будет использовано 28 батарей. И наконец, еще 11 батарей будут вести навесной огонь для подавления прочих важных целей. Ранее установленное количество боеприпасов – 8500 тонн – будет увеличено.

   Последнее Гитлер считал совершенно необходимым, поскольку в разгар приготовлений пожелал устроить максимально сильный ураганный огонь и приказал проверить, можно ли будет подвезти часть боеприпасов не морским путем из Италии в Малагу. В остальном он был согласен. Далее он указал на то, что Гибралтарский пролив должен быть блокирован с обеих сторон тяжелыми батареями и что, кроме того, обе предусмотренные для Сеуты морские батареи, так же как и тяжелая батарея для Тарифы, должны быть доставлены на место заблаговременно. Гитлер был намерен побудить генерала Франко на короткое время принять эти батареи на франко-испанской границе с небольшим сопровождающим персоналом. В Северную Африку он намеревался после взятия Гибралтара перебросить одну танковую и одну моторизованную дивизию, которые позднее будут заменены силами второй очереди. Он подчеркивал необходимость этих мер, чтобы помешать Франции и впредь, как и было раньше, использовать в переговорах с Германией и особенно Италией для достижения своих целей использовать, как средство давления, возможность отделения всей Французской Африки от правительства Петена. Как только немецкие дивизии появятся в Марокко, эта угроза утратит силу, и с французами можно будет разговаривать совсем иначе. Намерение ОКХ использовать против Португалии, армия которой состояла из четырех пехотных и двух резервных дивизий, при необходимости одну танковую и две моторизованные дивизии Гитлер одобрил, хотя он считал высадку англичан в Португалии крайне маловероятной.

   Обороноспособность Канарских островов немцы намеревались повысить установкой четырех немецких 120 – 150-мм войсковых батарей, которые должны быть приняты испанским правительством и транспортированы испанскими военными кораблями из Барселоны на острова. Захват Мадейры и островов Зеленого Мыса больше не рассматривался, как и не подготавливалась оккупация Азорских островов, потому что необходимая разведка не была проведена достаточно быстро, чтобы можно было осуществить высадку одновременно с операцией «Феликс».

   Через два дня после этого решающего совещания – 7 декабря – генералы Кюблер и барон фон Рихтгофен в присутствии генерал-фельдмаршалов фон Браухича и фон Рейхенау доложили Гитлеру о предполагаемой тактике проведения операции. Новых точек зрения не обнаружилось. При наземной атаке после основательной артиллерийской подготовки пехоте предстояло приблизиться к северному склону скалы, а затем достичь ее северной вершины. После взятия этого господствующего пункта главную задачу можно считать выполненной. Генерал фон Рихтгофен высказался относительно выбора целей для его воздушных соединений и намеченного использования мин. По просьбе главы испанского государства генерал Йодль теперь должен был выехать в Мадрид, чтобы доложить генералу Франко о плане операции. Отъезд был назначен на 11 декабря.

   Таким образом, штабные приготовления к операции «Феликс» были, по существу, завершены. Окончательную директиву Гитлер должен был направить в один из следующих дней. И тут испанцы перечеркнули все планы. 4 декабря адмирал Канарис был отправлен к генералу Франко с посланием Гитлера, чтобы получить его определенное согласие на переход 10 января франко-испанской границы. Уже 8 декабря он сообщил, что накануне вечером он, в соответствии с поручением, убедительно разъяснил генералу Франко срочную необходимость вступления Испании в войну, на что каудильо возразил, что Испания может не вступать в войну до желаемого времени, поскольку страна к этому не готова. Причем основные сложности лежат не в военной, а в экономической области. Не хватает продовольствия и многих жизненно необходимых товаров. Немецкие поставки продовольствия большой пользы не приносят, потому что недостаточные транспортные возможности делают невозможным рациональное распределение. К этому надо добавить, что Испания, если примет участие в войне, утратит Канарские острова и другие заморские владения. Даже если Канарские острова будут достаточно защищены артиллерией, они все равно не продержатся долго, поскольку располагают продовольствием только на шесть месяцев. Португальские атлантические острова тоже будут определенно захвачены англичанами. В заключение генерал Франко подчеркнул, что его отказ учитывает взаимные интересы, ибо следует опасаться, что после взятия Гибралтара Испания станет тяжким бременем для стран оси. Тем не менее он предложил продолжить приготовления к запланированной операции, конечно, с соблюдением необходимой скрытности.

   Хотя здесь был налицо изворотливый отказ, адмиралу Канарису было поручено, вероятно из вытекающих последних предложений его сообщения, задать генералу Франко вопрос относительно ближайшей возможной даты начала наступления. Уже 10 декабря Канарис доложил, что 7-го в беседе с каудильо снова задал вопрос относительно его готовности вступить в войну позднее, в более удобный для него срок. Франко не смог назвать такой срок, поскольку все зависело от дальнейшего экономического развития Испании, предугадать которое было невозможно, а также от хода войны. Однако он ясно дал понять, что сможет участвовать в войне, только когда Англия окажется на пороге краха.

   На основании этого Гитлер решил, что операция «Феликс» не будет проводиться, ибо для нее больше нет политических предпосылок. Он приказал разведывательные мероприятия, которые шли полным ходом, довести до конца, но приготовления прекратить и предназначенные для Тарифы, Сеуты и Канарских островов батареи Испании не передавать. ОКВ было извещено об этом 11 декабря.

   Следующие дни, словно в подтверждение объяснений Франко, принесли известия о катастрофической ситуации в Испании с транспортом и растущей нехватке продовольствия и топлива. Шли переговоры с США о поставках зерновых, США и Англия обещали выделить кредиты.

   Эти новости укрепили Гитлера в решении полностью отказаться от нападения на Гибралтар. В уже упомянутой беседе с главнокомандующим сухопутными силами, начальником Генерального штаба люфтваффе и начальником оперативного отдела штаба руководства морскими операциями 9 января в Бергхофе Гитлер сказал, что операцию «Феликс» можно было бы полностью отменить. Однако, оценивая в связи с этим общую ситуацию, он заявил, что, хотя, ввиду нерешительной позиции Франко это представляется малоперспективным, все же следует попытаться склонить Испанию к вступлению в войну. Поэтому он подумывает о влиянии Муссолини на каудильо. Стимул для этого дал гроссадмирал Редер, который, как и прежде, придает взятию Гибралтара большое значение для дальнейшего ведения войны. Предложения провести операцию «Феликс» без согласия Испании или даже против ее воли Гитлер отклонил.

   Муссолини во время встречи с Гитлером в Бергхофе 18 – 20 января выразил готовность еще раз поднять в беседе с генералом Франко вопрос о вступлении Испании в войну. В последующей беседе 20 января Гитлер, излагая свои мысли и планы относительно общей обстановки, сказал, что блокирование пролива между Сицилией и Тунисом немецкими и итальянскими военно-воздушными силами есть лишь слабая замена взятия Гибралтара. Приготовления к наступлению на этот важнейший опорный пункт были проведены столь основательно, что успех был практически гарантирован. Владея Гибралтаром, Германия была бы в состоянии направить крупные силы в Северную Африку и положить конец вымогательствам генерала Вейгана относительно вооружения французской колониальной армии. Если при этом дуче удастся склонить каудильо вступить в войну на стороне стран оси, это можно будет рассматривать как большой успех, и ситуация на Средиземном море за короткое время коренным образом изменится. Видам вооруженных сил вермахта Гитлер в тот же день приказал по возможности до поры до времени поддерживать готовность к операции «Феликс».

   28 февраля генерал Йодль сообщил фюреру, что наступление на Гибралтар, если приготовления будут снова возобновлены 1 февраля, возможно не раньше середины апреля. Но тогда участвующие в нем силы не успеют к запланированному на середину мая нападению на Советский Союз. После этого Гитлер принял решение об окончательной отмене операции «Феликс».

   Встреча Муссолини и Франко имела место 12 февраля в Бордигере. Она привела к ожидаемому Гитлером результату: Франко, ссылаясь на экономические трудности Испании и ее зависимость от англосаксонских сил, отказался вступить в войну на стороне стран оси.

загрузка...
Другие книги по данной тематике

Николо Макиавелли.
Искусство побеждать противника. Изречения и афоризмы Н. Макиавелли

Константин Рыжов.
100 великих изобретений

Лэмб Гарольд.
Чингисхан. Властелин мира

Анна Сардарян.
100 великих историй любви

Анна Ермановская.
50 знаменитых загадок древнего мира
e-mail: historylib@yandex.ru