Троя

Раскопки Олимпии были нами взяты в качестве исходного примера, так как их предварительные разыскания оперировали с наибольшим количеством данных, а раскопки 1829 г. дали завершение на деле этих кабинетных предварительных штудий. Курциус и Адлер, приступая к раскопкам Олимпии, были, что называется, вооружены с ног до головы и прекрасно осознали свою цель, осознали ее с объективным спокойствием.

Совсем иную картину дает нам предлагаемый вниманию второй пример. Здесь, в Трое, предварительные разыскания должны были опираться на сомнительные факты. Главный источник — творения Гомера — еще с XVIII века был заподозрен учеными и вокруг этого вопроса до сих пор, пожалуй, может вестись спор, являются ли Илиада и Одиссея незыблемыми историческими источниками, все показания которых надо слепо принимать на веру? Это был первый пункт сомнений. Вторым являлась локализация Трои. Уже с XVIII века ученые-филологи и географы-путешественники определяли местоположение древней Трои частью на холме Гиссарлык, частью — на холме Бунарбаши (оба — в северо-западной части Малой Азии, к югу от Дарданелл. И так как эти сомнения потребовали специальных предварительных штудий на месте, то поэтому Троя является примером археологических разысканий с меньшим количеством предварительных данных, базирующихся, кроме того, на не вполне достоверном историческом источнике.

Отыскание древней Трои, предпринятое в 1870 г. энтузиастом Генрихом Шлиманом и так счастливо в 1894 г. законченное В. Дерпфельдом, не будет понятно и значение его не встанет во весь рост, если не сделать небольшого исторического подхода.

Надо помнить, что величайшим поэтом древности считался слепец Гомер; ему приписываются два произведения — Илиада и Одиссея, написанные гекзаметром. В них говорится о древней распре между греками континента и Малой Азии, описывается осада малоазиатского города Трои, взятие его хитростью, описываются многочисленные подвиги героев, дается живая своеобразная картина быта, жизнь города, его внешний вид и т. д. .„Одиссея" описывает полное приключений возвращение на родину виновника взятия Трои — хитроумного Одиссея. По общему признанию ученых, Гомер жил в IX—VIII вв. до н. эры. Еще в XVIII веке был поднят вопрос о существовании Гомера, высказан был целый ряд остроумных догадок и дан целый ряд более остроумных, чем достоверных объяснений творений Гомера. В нашу задачу не входит рассмотрение этих объяснений „гомеровского вопроса", так как по нему имеется специальная литература.¹⁹⁾ [12]

Гомеровский эпос должен считаться величайшим произведением древности потому, что „Илиада" и „Одиссея" для античного человечества были тем же, чем библия и евангелие были для средневековых людей и людей нового времени. Греки и римляне воспитывались на Гомере. Насколько было в древности сильно влияние Гомера, — видно на следующем примере:

Римский учитель красноречия (ритор) Дион Златоуст в 100 году н. эры посетил Ольвию — древнегреческий город, находившийся почти у слияния Днепра с Бугом, на месте нынешнего села Парутина, в 40 верстах к югу от Николаева. Он дает в XXXVI речи чрезвычайно яркую картину жизни этого города, перенесшего целый ряд разрушений и являющегося аванпостом античной культуры среди моря варваров, заселявших причерноморские степи. „Случилось мне летом быть в Борисфене (так называет Дион Ольвию), когда я после изгнания прибыл туда морем, имея в виду, если можно будет, пробраться через Скифию к гетам... Почти все борисфениты усердно читают Гомера, вероятно, потому, что они и теперь еще воинственны, а может быть, вследствие любви к Ахиллу: они чрезвычайно чтут его, построили ему один храм на так называемом Ахилловом острове, а другой в самом городе, и, кроме Гомера, ни о ком другом и слушать не хотят. Хотя они по-гречески говорят не совсем уже чисто, благодаря тому, что живут среди варваров, но все-таки Илиаду почти все знают наизусть. Я шутя сказал Каллистрату: „Как ты думаешь, Каллистрат, который поэт лучше — Гомер или Фокилид?" — „Да я не знаю и имени другого поэта, с улыбкою сказал Каллистрат, — да, вероятно, никто и из присутствующих: мы не признаем никакого другого за поэта, кроме Гомера, но зато его знает почти всякий". В самом деле, их поэты упоминают только о Гомере в своих стихотворениях. Эта шутка Диона не понравилась Каллистрату: „Гость, сказал Каллистрат, дело, в том, что мы тебя любим и очень уважаем: иначе ни один борисфенит не вынес бы подобных нападок на Гомера и Ахилла: последний, как ты видишь, наш бог, а первый почитается почти наравне с богами"...

Вся древность считала произведения Гомера историческим источником и никто не сомневался в истинности его слов, приводя, наоборот, из него цитаты для более веской аргументации.

Мы не будем здесь приводить историю открытия Трои, рассказанную в автобиографии словоохотливым Шлиманом — она достаточно известна.²⁰⁾ Переходим к тем данным, которые имел в своем распоряжении Г. Шлиман перед раскопками Трои.

За год до начала троянских раскопок Генрих Шлиман предпринял предварительное исследовательское путешествие в Троаду для определения местоположения древней гомеровской Трои. Вместе с этим он посетил материк Греции и о. Итаку — родину гомеровского героя Одиссея. Результаты этого предварительного путешествия изложены Г. Шлиманом в небольшой книжке — „Ithaka, der Peloponnes und Troja" (Leipzig, 1869) — Archäologische Forschungen. Кроме того, источники предварительных разысканий изложены им в книге „Iliоs, Stadt und Land der Trojaner". Leipzig, 1881.

Разумеется, главным и руководящим источником в полном смысле этого слова для Шлимана служили поэмы Илиада и Одиссея. Они для него непререкаемый источник исторического значения, что особенно следует подчеркнуть, ибо для Шлимана почти не существовал „гомеровский вопрос". [13]

По свидетельству Гомера, Троя должна была находиться в долине Симоиса и Скамандра, который должен течь с юга на север, с вершины горы Иды.²¹⁾ Троя видна с Иды и вершины о-ва Самофракии, как свидетельствуют следующие стихи из Илиады (XIII, 9):

Но соглядел не напрасно и мощный земли колебатель (Посейдон),
Сам он сидел, созерцая войну и кровавую битву
С горных вершин, с высочайшей стремнины лесистого Сама
В Фракии горной; оттоле великая виделась Ида,
Виделась Троя Приама и стан корабельный ахеян.

Самый город представлялся стоящим как бы на горе, во всяком случае, часто Трое предпосылается эпитет „высокая".

Под стенами города сразу было болото.²²⁾ Самый город стоял на месте двух источников, питавших реку Скамандр (Ил. XXII, 147):

Так он (т.-е. Ахилл) за Гектором пламенный гнался, а трепетный Гектор
Вдоль под стеной убегал и быстро оборачивал ноги.
Мимо холма и смоковницы, с ветрами вечно шумящей,
Оба вдали от стены, колесничной дорогою мчались;
Оба к ключам светлоструйным примчалися, где с быстротою
Два вытекают источника быстропучинного Ксанфа.
Теплой водою струится один, и кругом непрестанно
Пар от него подымается, словно как дым от огнища,
Но источник другой и средь лета студеный катится,
Хладный, как град, как снег, как в кристалл превращенная влага.
Там близ ключей водоемы широкие, оба из камней,
Были красиво устроены; к ним свои белые ризы
Жены троян и прекрасные дщери их мыть выходили
В прежние, мирные дни, до нашествия рати ахейской.

Вот нахождение этих ключей и должно было служить исходной точкой для искания места древней Трои, по мнению Шлимана.

„Илиада", кроме того, позволяет выяснить и другие топографические вопросы, а именно: „стан корабельный ахеян" — конечно, должен был находиться на берегу моря. Северная или северо-западная оконечность Троады — вот где его локализует Шлиман.

От стана ахейцев до Трои, согласно Илиаде, расстояние небольшое: со Скейских ворот Елена узнает ахейских военачальников, пришедших из стана на битву, а место битвы локализуется так:

...Гектор немедленно к граду глашатаев двух посылает
Агнцев поспешно принесть и вызвать владыку Приама.
Царь Агамемнон равно повеление дал Талфибию
К сеням ахейским итти и принесть на заклание агнца...²³⁾

Из последующего выходит, что вестники быстро вернулись и поэтому расстояние от берега до Трои* не может превышать 5 верст.

Что касается размеров города, то Илиада также может дать некоторые приблизительные данные (Ил. II, 125):

...Ибо, когда б возжелали ахейцы и граждане Трои,
Клятвою мир утвердивши, народ обоюдно исчислить,
И трояне собрались бы все, сколько есть их во граде;
Мы же, ахейский народ, разделяся тогда на десятки,
Взяли б на каждый из них от троянских мужей виночерпца, —
Многим десяткам у нас не достало б мужей виночерпиев...

И если принять, как обычно, войско ахейцев в 100.000 чел., то войско троянцев будет около 10.000 чел. Исходя из этой цифры, народонаселение Трои не должно было превышать 50.000 чел., т.-е. должен был быть сравнительно большой город.

Самый город Гомер называет «οφρυόεσσα» — «высокотвердынный, высокий», „αιπεινή" — крутой, «ηνεμόεσσα» — обвеваемый ветром, что должно указывать на его доминирующее положение в долине, на известной высоте, на холме. [14]

Кроме того, Троя имела акрополь, по имени Пергам.²⁴⁾ Внутри Трои был дворец Приама, который Гомер описывает так:²⁵⁾

Но когда подошел он к прекрасному дому Приама,
К зданию с гладкими вдоль переходами (в нем заключалось
Вкруг пятьдесят почивален, из гладко отесанных камней,
Близко одна от другой устроенных, в коих Приама
Все почивали сыны у цветущих супруг их законных;
Дщерей его на другой стороне, на дворе, почивальни
Были двенадцать, под кровлей одною, из тесанных камней,
Близко одна от другой устроенных, в коих Приама
Все почивали зятья у цветущих супруг их стыдливых)...

Кроме того, в Трое были дворцы и сыновей Приама:

Гектор великий достигнул Парисова пышного дома,
Сам он дом сей устроил, с мужами, какие в то время
В целой Троаде холмистой славнейшие зодчие были;
Мужи ему почивальню, и гридню, и двор сотворили,
В замке градском, не вдали от Приама и Гектора дома.

Здесь, далее, по Гомеру, перед жилищем Приама, находилась Агора, т.-е. площадь для народных собраний.²⁶⁾ В городе, кроме того, находились храмы Аполлону и Афине.²⁷⁾

Город окружен крепкими стенами, которые построены Посейдоном и Аполлоном:

Или не видишь ты (Зевс), в ночь кудреглавые мужи ахейцы
Создали стену своим кораблям и пред нею глубокий
Вывели ров, а бессмертным от них возданы ль гекатомбы?
Слава о ней распрострется, где только денница сияет,
Но позабудут об оной, которую я (т.-е. Посейдон) с Аполлоном
Около града царю Лаомёдону создал, томяся.²⁸⁾

Или:

Повинуяся воле Кронида,
Здесь Лаомёдону гордому мы, за условную плату,
Целый работали год, и сурово он властвовал нами.
Я (т.-е. Посейдон) обитателям Трои высокие стены воздвигнул,
Крепкую, славную твердь, нерушимую града защиту²⁹⁾...

Стены были украшены башнями, о которых Илиада упоминает неоднократно. В стенах были ворота, особенно часто упоминаются фланкированные башнями Скейские ворота, которые должны были выходить в поле, где сражались обе рати.

Вот, в кратких словах, та картина Трои, которая нарисована Гомером. Шлиман, приступивший к делу отыскания Трои, встретился с двумя мнениями относительно местонахождения этого города: одни ученые доказывали, что Троя должна находиться на м,есте холма Гиссарлык, недалеко от впадения Симоиса в Скамандр. Другие ученые локализовали Трою на месте холма Бунарбаши, отстоящего от берега на расстоянии 14 километров. За Бунарбаши высказались:

Lechevalier — Voyage de la Troade³. 1802;

Rennel — Observations on the topography of the plain of Troy. London. 1814;

Сhоiseul-Gouffier — Voyage pittoresque de la Grece, 1820;

Mauduit — Découvertes dans la Troade, 1840;

Forchhammer — в Journal of the Royal Geographical Society. Vol. XII (1842);

Texier — Voyage dans TAsie Mineure;

Welcker — Kleine Schriften. [15]

Интересно отметить, что такая локализация Трои всплыла только в XIX веке. До этого вся античная традиция и все писатели помещали Трою на месте позднего римского городка, вернее, деревушки — „Нового Илиона". Географ Страбон нам передает в XIII книге своей „Географии", что после Троянской войны и после сожжения город не погиб, но отстроился и продолжал существовать, на что, впрочем, можно найти указания даже в Илиаде.³⁰⁾ Тот же Страбон указывает на авторитет древнего писателя Гелланика, свидетельствующего о тождестве Трои с „Новым Илионом", и что лидийцы собрали окрестных жителей и поселили в обновленном городе. Известно,³¹⁾ что персидский царь Ксеркс на пути в Грецию проходил Троаду и остановился осмотреть древнюю Трою, в которой упомянуто святилище илионской Афины, а также Пергам (кремль) древней Трои. И Ксенофонт (I, 1, 4) свидетельствует, что в Илионе был храм илионской Афины, которой лакедемонский полководец Миндар принес жертвы.

Страбон (XIII кн.) свидетельствует, что и Александр Македонский, на пути в Персию, посетил Трою и воздал ей высокие почести, как сокровищнице военной доблести.³²⁾ Трою он нашел опустившейся до степени деревни и на возвратном пути богато одарил храм илионской Афины. Он обещал в своем рескрипте на имя жителей Трои, что он сделает ее большим цветущим городом. Но Александр умер, не приведя своего обещания в исполнение. Лизимах, бывший его полководец, отчасти это исполнил: он построил храмы и обвел весь город стеной, имевшей, по Страбону, 40 стадий длины. Он увеличил число жителей священного города путем переселения в него окрестных жителей. Но, рассказывает далее Страбон, Илион снова приходит в запустение, и Деметрий из Скепсиса не видит на домах Трои ни одной черепичной крыши! Это в эпоху первого появления римлян в этих местах.³³⁾

Поднятый римлянами город был жестоко опустошен и разорен Фимбрией, полководцем Митридата. Сулла, его победитель, отстраивает город и помогает впавшим в нищету жителям. Особенно много для Илиона сделал Юлий Цезарь, считавший себя потомком троянского выходца Энея. Он заново отстроил город, одарил его землями, дал ему автономию и освободил от податей.

И так, мы видим, что Новый Илион, существовавший в послетроянскую эпоху, считался местом древней Трои. Однако, только Деметрий из Скепсиса (у Страбона, ХШ) утверждал, что Скепсис, его родной город, должен был быть центром троянского царства, местопребыванием Энея. Он утверждал, далее, что в Новом Илионе нет достаточно места для героических состязаний, что вокруг его нельзя обежать, в виду холмистости места³⁴⁾ и т. д.

Поэтому Деметрий Трою переносит на 30 стадий от Нового Илиона, или на 42 стадии от берега, хотя сознается, что никаких следов от города в этом месте не имеется.³⁵⁾

„Стан корабельный ахеян" является определяющим данным для априорной локализации древней Трои, так как ряд свидетельств из Илиады показывает, что расстояние между станом, расположенным в непосредственной близости от морского берега и городом, должно [16] было быть небольшим, не более 4-6 верст, так как гонцы очень быстро приносят вести (Илиада, III, 116). Еще Страбон локализует ахейский стан: „Вблизи Ретея виднеется разрушенный город Сигей, гавань ахеян, далее ахейский лагерь и болото или море, именуемое Стомалимном, и устье Скамандра" (Страбон XIII, I). До холма Гиссарлыка, который считался Шлиманом Новым Илионом и что подтвердилось рядом эпиграфических находок непреложным образом, от этого предполагаемого ахейского стана — 5 километров, т.-е. около 5 верст, что вполне, согласуется с Илиадой.

Вот в каком положении стоял вопрос „где же была Гомерова Троя?" в тот момент, когда после книжных кабинетных штудий Генрих Шлиман поехал в северо-западную часть Малой Азии, чтобы путем ознакомления с топографией места решить вопрос, где искать Трою Илиады. Предваряем, что Шлиман считал Гомера непогрешимым свидетелем и все слова его эпоса принимал за чистую монету.

6 августа 1868 г. знаменитый исследователь, купец Генрих Шлиман, выехал из Пирея в Троаду (северо-западная оконечность Малой Азии), чтобы на месте найти гомеровский город. После многих перипетий пути, о которых он так красноречиво пишет в своем дневнике,³⁶⁾ Шлиман попадает в деревню Бунарбаши, которую очень многие видные знатоки и исследователи признавали местом древней Трои. „Сознаюсь, пишет автор, что я едва мог преодолеть свое волнение, когда я воочию увидел перед собой ту самую необъятную долину Трои, о которой я так долго мечтал в дни моего детства".

Вспоминая Илиаду (XXII, 147-156), Шлиман ищет ключей, около которых троянские жены и дочери мыли белье. К удивлению, он находит не два, а 34 ключа. Опуская в воду свой карманный градусник, исследователь обнаруживает во всех источниках одну и ту же температуру в 17 1/2 °.³⁷⁾ Это на первых же порах, по словам Шлимана, заставило его усомниться в подлинности избранного места. Надо прибавить, что такая ничтожная подробность, как число источников, конечно, в научных подготовительных работах не должна бы играть никакой роли, так как за протекшие тысячелетия, если даже мы и будем считать Илиаду непогрешимым свидетелем, конечно, такие подробности могли легко исчезнуть... Кроме того, Шлиману показалось несоответствующим Илиаде расстояние Бунарбаши от морского берега, где был расположен „стан корабельный ахеян". Действительно, вместо ожидаемых 4-6 верст (см. выше), от Бунарбаши до берега 10 верст (12,8 кил.) Все-таки, чтобы окончательно убедиться, Шлиман занялся исследованием самого городища Бунарбаши. Это был довольно высокий холм, из-под вершины которого вытекают выше упоминавшиеся источники. Тут же расположилась бедная албанская деревушка из 23 хижин. В силу того, что в половине XIX века все исследователи почему-то считали Бунарбаши местом Трои, в мае 1864 года австрийский консул Г. фон Ган вместе с афинским астрономом Шмидтом произвел здесь археологические разведочные раскопки. Но он ничего значительного не нашел, кроме остатков крошечного поселка эпохи македонского владычества (конец IV — начало III века до н. эры).³⁸⁾

Но результаты раскопок Гана не убедили Шлимана. „Я желал, говорит Шлиман (ibid.) это крайне важное для меня обстоятельство (т.-е. отожествление городища Бунарбаши с истинной Троей) еще глубже исследовать и установить и поэтому я нанял некоторое количество [17] рабочих, которые должны были в ста различных пунктах городища между источниками и обрывом холма рыть в земле глубокие отверстия. Но везде я нашел только чистый материк и на небольшой глубине натолкнулся на природную скалу. Только в южной части холма я обнаружил остатки очень маленького укрепленного места, которое я вместе с Ф. Кальвертом считаю развалинами городка Гергис", в котором, по свидетельству Ксенофонта³⁹⁾ царица Мания сохраняла свои сокровища. Встретились стены типа так называемых „циклопических", при чем присутствовавший проф. Вирхов доказал, что обработка стены позднейшего времени (по отеске камней).

Выводы из всего этого таковы: Бунарбаши ни в каком случае нельзя считать за место древней Трои. После такого вывода, с которым не мог не согласиться и такой рьяный защитник Бунарбаши, как Ф. Кальверт, решено было все внимание обратить на Гиссарлык, т.-е. место, на котором, по преданию, когда-то находился Новый Илион римского времени. Шлиман занялся ознакомлением с древними свидетельствами и с трудами историков и географов (см. выше). Одновременно он посетил холм Гиссарлык и с тех пор твердо уверился, что именно на холме Гиссарлык и должна была находиться древняя Троя.

У подножья Гиссарлыка Шлиман нашел источники с питьевой водой. Сам холм представлял собою отрог длинной горной цепи; вершина холма очень удобна для поселения и доминирует над всей долиной реки; видно море, усеянное островами, видна (на юг) гора Ида, с которой, по словам Илиады, Зевс наблюдал за битвой троянцев и ахеян. Все топографические особенности, которые можно было извлечь из текста Илиады, вполне объяснялись при предположении, что Гиссарлык — место Трои; тем более, что без раскопок Шлиман убедился, что на вершине холма виднеются остатки города, обнесенного мощной каменной стеной (впоследствии это оказались остатки стен римского города, так называемый 9-ый слой по классификации В. Дерпфельда⁴⁰⁾).

Сделав этот вывод, Шлиман окончательно убеждается, что можно приступить к археологическим разведкам Гиссарлыка, но предварительно публикует все доводы за и против Бунарбаши и Гиссарлыка вместе с другими своими исследованиями в упоминавшейся выше книге „Ithaka, der Peloponnes und Troja" (Lpz. 1869). Следующий этап — начало систематических раскопок, производившихся им, правда, с перерывами, вплоть до его преждевременной смерти в 1892 г.

Подводя итог, необходимо сказать, что решающим моментом в отыскании Шлиманом истинной Трои было осознание полного сходства в топографии троянской долины и самой Трои по поэмам Гомера с таковыми на Гиссарлыке и в его окрестностях. Т.-е. в основу взята опять-таки непреложность свидетельства Гомера, что в науке до сих пор является чрезвычайно спорным вопросом. В этой вере в Гомера, по словам проф. Вирхова,⁴¹⁾ и заключалась и слабость и сила деятельности Шлимана. С одной стороны, не выдерживает научной критики его „слепая" вера в показания Илиады и Одиссеи, с другой стороны, эта стойкая вера, граничащая с убеждением, именно и создавала стимул той поразительной энергии, которая никогда не покидала этого необыкновенного человека. Как бы то ни было, мы констатируем, что, руководствуясь этими данными, Шлиман нашел то, что он страстно искал в течение всей своей жизни. [18]

¹⁹⁾ Перечень литературы см. у В. Бузескула. Введение в ист. Греции, 3 изд. 1915, стр. 31, прим. 2 и стр. 32, прим. 1. Особенно рекомендуется статья проф. Зелинского „Старые и новые пути в гомерическом вопросе" — Журн. Мин. Нар. Просв. 1900, май.

²⁰⁾ Приведена в книге Н. Schliemann, Ilios. 1881. На русском языке — В. П. Бузескул — Введение в ист. Греции ³ 1915, стр. 318 и слл. Εго же — Древнейшая цивилизация в Европе, Харьк, 1918. Лихтенберг. — Доисторическая Греция (общий обзор культуры).

²¹⁾ Илиада, песнь XII, стихи 19-24. V, 773-775.

²²⁾ Одиссея, XIV, 472.

²³⁾ III, 116.

²⁴⁾ «Феб же, Энея похитив из толпищ, его полагает
В собственном храме стюем, на вершине святого Пергама» (Ил. V, 445).

²⁵⁾ Ил. VI, 243.

²⁶⁾ Илиада, VII, 345.

²⁷⁾ Ил., V, 445; VII, 20; Афины: Ил., VI, 88 и 302.

²⁸⁾ Ил. VII, 448.

²⁹⁾ Илиада, XXI, 441.

³⁰⁾ Илиада, XX, 300-308.

³¹⁾ Геродот, VII, 43.

³²⁾ См. Плутарх. — Биогр. Александра Македонского, глл. VIII и XV. См. Арриан I, 11.

³³⁾ См. Юстин, XXXI, 8.

³⁴⁾ „δια την συνεχη ράχιν", Sirabo XIII.

³⁵⁾ Вот эти-то сомнения Деметрия, зафиксированные Страбоном, и дали повод целому ряду путешественников и исследователей искать древнюю Трою где-то в ином месте, чем на городище Нового Илиона римской эпохи.

³⁶⁾ Н. Sсhliemann. — Ithaka, Peloponnes und Troja. Lpz. 1869, стр. 124 и слл. (есть параллельное французское издание того же года.

³⁷⁾ Дело в том, что в Илиаде говорится о двух источниках, из которых один горячий, а другой холодный.

³⁸⁾ I.-G. von Ηahn. — Die Ausgrabungen auf der homerischen Pergamos. Lpz. 1864.

³⁹⁾ Xenoph. — Hell., III, 15: Ταυτα δε ποιήσας (Μειδιάς) Σκηψιν και Γέργιθα εχυρας πόλεις κατέσχεν, ενθα και τα χρήματα μάλιστα ην τη Μανία.

⁴⁰⁾ См. W. Dörpfeld. — Troja und Ilion 1-2.

⁴¹⁾ Sсliemann. — Ilios. Введение (Lpz. 1881).