5. Археологические памятники лесной зоны

Археологические памятники славян лесной зоны времени накануне образования Древнерусского государства мы знаем значительно хуже, чем славянские памятники той же поры в лесостепи. Объяснение этому, по нашему мнению, следует искать в том, что, с одной стороны, соседи славян в этом районе — балтийские и финские племена — по многим элементам материальной культуры мало чем отличаются от славян и это сильно затрудняет отделение древностей одних племен от других, а с другой, и это, пожалуй, главное, что поисками славянских древностей этой поры в этих районах мы длительное время по-настоящему не занимались.
Многие годы археологи исходили из того, что область верхнего Поднепровья и прилегающих районов, занятая славянскими племенами в древнерусское время, была исконной славянской территорией начиная с I тысячелетия до н. э., а, может быть, даже и ранее, и что, следовательно, славянская принадлежность известных нам археологических памятников I тысячелетия н. э. в этой области не может вызывать никаких сомнений.¹ Так продолжалось до последних лет. Иногда эта точка зрения в завуалированном виде проскальзывает и сегодня, но значение ее постепенно падает.

Несостоятельность этого положения была признана лишь в последние годы, когда в результате широких полевых изысканий, в том числе и раскопок на ряде древних поселений (городищ), было установлено, что до VIII—IX вв. вся область верхнего Поднепровья и прилегающих к ней районов до верховьев Оки на востоке и до Немана на западе, от границы с лесостепью на юге и до бассейна Западной Двины на севере, была занята балтийскими племенами.²
Необходимо, однако, отметить, что взгляд этот не новый. Впервые он был сформулирован более трех десятков лет тому назад при классификации древних поселений Смоленщины п Белоруссии,³ но, как не отвечающий «исконности» заселения этих районов славянами, оп без каких-либо обоснований был отвергнут и не получил дальнейшего развития.⁴
Возврат к старой точке зрения, по которой верхнеднепровские городища и городища прилегающих районов второй половины I тысячелетия н. э. были оставлены балтским населением, создает весьма сложную обстановку в вопросе о славянских поселениях последней четверти I тысячелетия н. э. в этих районах. Выражаясь точнее, исследователи оказываются в тупике. Ни старые публикации, ни полевые работы наших дней не содержат ответа, что же представляют собою остатки славянских поселений конца I тысячелетия н. э. в лесной зоне. Высказывается предположение, что славяне этой поры жили в неукрепленных поселениях (селищах) или «что они не имели ни укрепленных поселений, ни убежищ».⁵ Однако далее этих общих предположений исследователи не идут. Одни из авторов вообще не указывают мест поселений этой поры, другие, если и отмечают отдельные пункты, где, по их мнению, находились славянские поселения конца 1 тысячелетия н. э., ничего, кроме их местоположения, сказать о них не могут, так как, кроме нескольких лепных черепков, находимых на одних участках с обломками гончарных сосудов Древней Руси, никакими другими материалами не располагают.⁶

Нет отчетливой картины славянских поселений VIII—IX вв. и в бассейне верхнего течения Западной Двины. В последние годы в этом районе обнаружены поселения середины I тысячелетия н. э. (V—VI вв.) и конца I и начала II тысячелетия н. э. (IX— XI вв.). Поселений VIII—IX вв. не отмечено совсем.⁷ В чем здесь дело, сказать трудно. Ясно лишь, что материалы, которыми располагали исследователи для датировки, немногочисленны. Так, Я. В. Станкевич, определяя время тех или иных памятников, основывалась не столько на вещах, сколько на предположениях и догадках. В частности, относя памятники верхнего течения р. Западной Двины к середине I тысячелетия (V—VI вв.), она исходит из того, что они — славянские и что славянское население, оставившее их, передвинулось сюда с территории верхнего Поднепровья, а отсюда далее на север — в Приильменье и Приладожье, где памятники этого типа датируются VII в. А раз это так, то верхнедвинские памятники по времени должны предшествовать приильменским, т. е. их следует относить не к VII, а к V—VI вв.⁸
Но даже если допустить, что эта дата ошибочна и поселения относятся не к V—VI вв., а к VI—VIII вв., как и верхнеднепровские, то и тогда, поскольку по своему облику они аналогичны им, интересующих нас славянских поселений VIII—IX вв. мы все же здесь не находим, ибо, судя по последним данным, верхнеднепровские городища не славянские, а балтские.⁹
Не лучше обстоит дело со славянскими поселениями этой поры к северу и северо-западу от этих районов — в Приладожье, в Новгородской области и на Псковщине. Большие раскопки, произведенные в последние годы в Новгороде, отложений ранее X в. не обнаружили.¹⁰ Ранние слои Пскова настолько невыразительны, что даже если там и есть славянские отложения VIII—IX вв., то выделить их из свиты напластований, а тем более воссоздать облик поселения при имеющейся документации невозможно. В таком же состоянии находятся материалы и из других поселений, окружающих Псков, таких, например, как Камно.¹¹ Более ясна картина следов поселения VIII—IX вв. на Староладожском поселении. Здесь обнаружены отчетливо выраженные остатки жилых п хозяйственных построек и сопровождающий их бытовой и хозяйственный инвентарь, позволяющие нарисовать картину жизни и быта населения этой поры.¹² Но здесь мы сталкиваемся со старым вопросом, вновь появившимся на страницах нашей печати в последнее время, — была ли Ладога до X в. славянской.¹³ К сожалению, богатейший материал, добытый при раскопках этого памятника, до сего времени не систематизирован.

Из других поселений заслуживает внимания городище Старый Изборск. Исследовано оно очень мало. Производившиеся там раскопки носили разведочный характер. Найденная при обследовании в нижних слоях керамика, по определению Г. П. Гроздилова, близка Староладожской VII —IX вв. и рассматривается им как славянская,¹⁴ но воссоздать картину жизни на поселении и его облик и здесь нет возможности.
В последние годы в окрестностях Новгорода были обнаружены остатки нескольких неукрепленных поселений (селищ). Время их — вторая половина I тысячелетия. При исследовании обнаружены развалы печей, обломки лепной посуды, отдельные вещи из металла. Не исключено, что некоторые из этих поселений — славянские, относящиеся к интересующему нас времени, однако составить по этим данным отчетливое представление о их характере невозможно, тем более что некоторые из них многослойные, включающие слои древнерусской культуры.¹⁵
Могильные памятники славян VIII — IX вв. лесной зоны Восточной Европы для изучения не менее сложны, чем поселения. Причина та же самая. Соседи славян, в первую очередь балты, хоронили своих покойников, как и славяне, под курганными насыпями по обряду трупосожжения. Близкий обряд захоронения был и у некоторых финно-угорских племен, обитавших по соседству со славянами этой поры в районе Приладожья. Не зная времени заселения этого района славянами, занимаемого ранее балтскими и финно-угорскими племенами, отыскать среди множества археологических памятников достоверно славянские очень трудно.

В предвоенные годы среди могильных древностей лесной зоны были выделены две группы курганов, признаваемых славянскими памятниками I тысячелетия н. э. Это — курганы-сопки и длинные¹⁶ курганы. Курганы-сопки считаются могильными памятниками славян новгородских, длинные курганы — кривичскими.¹⁷ Могильные памятники дреговичей и радимичей I тысячелетия определены не были.
Обе группы курганов — длинные курганы и курганы-сопки — известны в литературе давно. Давно ведется и их исследование. Но, к сожалению, систематического, планового изучения этих памятников никогда не велось, и сегодня еще нет достаточных данных для того, чтобы составить отчетливое представление о том, что же такое курганы-сопки и длинные курганы. Что это так, можно заключить из тех разноречивых суждений об этих памятниках, которые имеют место вплоть до наших дней, а начались с момента их открытия.¹⁸ Разногласия эти касаются и классификации курганов по внешнему облику, и их хронологии, и этнической принадлежности населения, оставившего эти памятники, и многих других сторон.¹⁹ Чтобы ответить на эти вопросы, нужно провести большие, целеустремленные полевые изыскания, ибо материалы, которыми мы сейчас располагаем, далеко не достаточны. Как известно, большая часть раскопок, особенно курганов-сопок, проведена еще в дореволюционное время. Выбор памятников был случаен, плохо велась и полевая документация, а чаще ее и совсем нет. Важным является и то обстоятельство, что исследование курганов велось в отрыве от исследований мест поселений, т. е. тех памятников, которые содержат материалы, более полно и всесторонне отражающие жизнь населения, оставившего эти курганы. Не исследовалось также и соотношение длинных курганов и курганов-сопок с другими могильными памятниками, имеющимися в этих районах, в частности с полусферическими курганами, содержащими захоронения по обряду трупосожжения.

Однако решающим моментом во всех этих расхождениях является не столько характер памятников и степень их изученности, сколько подход к ним исследователей при использовании их в своих исторических построениях. Памятники используются не как источники для воссоздания исторического процесса, протекавшего на данной территории, а как иллюстрации к умозрительным концепциям. В результате в настоящее время в области верхнего Поднепровья на одной и той же территории древние поселения (городища времени VI—VIII, а может быть, и IX вв.) признаются балтскими, а близлежащие могильные памятники (длинные курганы), относящиеся к той же поре (VI — IX вв.), многими считаются славянскими.
Правда, в последнее время в связи с пересмотром концепции исторического процесса в лесной зоне Восточной Европы (в частности, в верхнем Поднепровье)²⁰ в ином свете стали подаваться и археологические памятники — остатки древних поселений (городища) и длинные курганы (соотношение материалов поселений и курганов; хронология памятников и т. п.).²¹
Так, еще недавно утверждалось, что керамика из длинных курганов верхнего Поднепровья близка керамике городищ.²² Сейчас тот же исследователь утверждает обратное: «Керамика длинных курганов Смоленщины существенно отличается от глиняной посуды смоленских городищ и селищ первых трех четвертей I тысячелетия н. э.».²³
Большое внимание уделяется сейчас пересмотру хронологии длинных курганов верхнего Поднепровья. Если ранее утверждалось, что время длинных курганов IV—IX вв. (первый период — IV—VII, второй — VIII— IX вв.),²⁴ а некоторые исследователи считали возможным отодвинуть нижнюю дату до рубежа нашей эры,²⁵ то теперь есть стремление для верхнего Поднепровья перенести ее нижнюю границу к VII—VIII вв., т. е. к тому времени, когда, по последним взглядам, в этом районе начинает замирать жизнь балтского населения и появляются славяне.²⁶
Производя подобный пересмотр, нельзя, однако, забывать одной существенной вещи, которую никак не переделаешь: могильный инвентарь длинных курганов верхнего Поднепровья является балтийским. Это признается всеми.²⁷

Как известно, главным основанием к утверждению, что длинные курганы являются памятниками славян-кривичей, выдвигается распространение этих курганов в области, которая, по данным летописи, была занята кривичами (верховья Днепра, верховья Западной Двины и верховья Волги). Это соответствие, по мнению большей части исследователей, было зафиксировано Н.Н. Чернягиным в его работе «Длинные курганы и сопки (Археологическая карта)». Второй довод в пользу принадлежности длинных курганов славянам – наличие черт преемственности между славянскими круглыми курганами с трупосожжением и длинными курганами.²⁸ Однако имеющиеся в нашем распоряжении материалы показывают, что в действительности дело обстоит значительно сложнее. Это было отмечено уже в работе Н.Н. Чернягина, на которого обычно опираются в этом вопросе. «Распространение этих памятников (сопок и длинных курганов, — И. Л.) в старых славянских областях и существование черт преемственности с ними более поздних (IX—X вв.) славянских курганов с трупосожжением, — писал Н.Н. Чернягин, — дали повод поставить вопрос о принадлежности длинных курганов кривичам, а сопок — новгородским словенам начальной летописи. Решение этого вопроса еще нуждается в дополнительных материалах».²⁹ К такому заключению у автора имелись основания. На некоторые из них он указал в своей работе. В частности, им было отмечено, что удлиненные и овальные насыпи распространены и южнее очерченной им территории — в Виленcкой области среди литовских курганов,³⁰ т. е. за пределами кривичской территории.
Значительно полнее это положение было развито позднее С.А. Таракановой,³¹ а затем Ф.Д. Гуревич³² и рядом других исследователей. В результате оказалось, что длинные курганы распространены не только на территории, где летопись размещает кривичей, но и вне ее пределов, в частности там, где, по летописи, обитали дреговичи. Основываясь на этом, Ф. Д. Гуревич предполагает, что длинные курганы не являются специфическими памятниками кривичей и что они сооружались и дреговичами.³³
В защиту принадлежности длинных курганов только кривичам выступил В.В. Седов, изыскивая самые различные объяснения тому, в силу каких обстоятельств длинные курганы могли попасть за пределы летописной кривичской территории. Первоначально им было заявлено, что длинные курганы района Понеманья и западнее его представляют собой следы обитания кривичей перед переселением их на территорию Восточной Европы в район Псковщины и верхнего течения Западной Двины. Курганы Понеманья, по мнению В.В. Седова, должны быть наиболее ранними из числа длинных курганов, о чем свидетельствует наличие среди них курганов валообразной формы длиной до 70—80 м.³⁴ Насколько это положение достоверно, покажет будущее — когда понеманская группа курганов будет хорошо исследована. Имеющиеся в настоящее время материалы пока не подтверждают этого.³⁵ По-видимому, не совсем уверен в своих суждениях и сам В.В. Седов. Совсем недавно им выдвинуто новое объяснение наличия длинных курганов в Понеманье. Он рассматривает их как памятники кривичей, переселившихся в IX в. в дреговическую землю из области полоцкого течения Западной Двины. Излагая это новое понимание понеманской группы длинных курганов, автор ни единым словом не обмолвился о том, как же следует относиться к старой концепции в этом вопросе.³⁶
Отмеченные факты весьма существенно нарушают стройность концепции истории славян-кривичей, с одной стороны, и увязки археологических памятников второй половины I тысячелетия н. э. со славянскими племенами Повести временных лет — с другой, а тем самым в какой-то мере ставят под сомнение и вопрос о принадлежности длинных курганов славянам вообще.
Весьма важным моментом в решении вопроса о принадлежности длинных курганов славянам могло бы явиться выяснение соотношения достоверно славянских могильных памятников в виде круглых курганов с захоронениями по обряду трупосожжения с длинными курганами. К сожалению, такой работы никем пока не проделано. Имеющиеся по этому вопросу в литературе высказывания носят скорее общий, декларативный, чем исследовательский характер. По мысли ряда исследователей, круглые славянские курганы с трупосожжением (VIII — X или IX—X вв.) развиваются из длинных и других фигурных насыпей предшествующей поры.³⁷ В качестве доказательства генетической связи круглых курганов с трупосожжением с длинными курганами приводятся такие соображения: 1) длинные курганы, как правило, находятся в одним курганных группах с круглыми курганами с захоронениями по обряду трупосожжения; 2) в них одинаковый обряд захоронения (трупосожжение); 3) их объединяет близость керамического материала. Эти общие положения были сформулированы еще Н.Н. Чернягиным.³⁸ В последние годы они повторены В.В. Седовым.³⁹
По мнению П.Н. Третьякова, преемственность между длинными и круглыми курганами с трупосожжением «была установлена на примере десятков и сотен могильников, состоящих из более древних — длинных и более молодых — круглых курганов».⁴⁰ В виде доказательства П.Н. Третьяковым приводится пример размещения курганов близ городища у с. Старое Село, в бассейне р. Западной Двины. «Древнейшие курганы могильника — две длинные насыпи, — пишет автор, — расположены около самого городища, тотчас же за валом. Далее находится ряд более молодых круглых курганов значительных размеров, содержащих под своей насыпью остатки многих трупосожжение Еще дальше располагаются наиболее поздние в могильнике небольшие круглые, «индивидуальные» курганы, относящиеся уже к X—XI ст., о чем говорит происходящая из них керамика, частью изготовленная на гончарном круге».⁴¹ Что хотел сказать этим примером П.Н. Третьяков по поводу связи длинных курганов с круглыми курганами с трупосожжением, мы не знаем. Как известно, описанный могильник у с. Старое Село в свое время был исследован А.Н. Лявданским. Судя по опубликованным им материалам, могильник в XVIII—XIX вв. был использован под христианское кладбище; курганы служили местом погребений. В силу этого как форма курганов, так и захоронения «курганной поры» были нарушены. А.Н. Лявданским было раскопано в этой группе 4 кургана. Все они перекопаны, содержали поздние захоронения по обряду трупоположения, а от первоначальных захоронений в них ничего не сохранилось. Лишь в одном из них, в кургане № 6, благодаря сравнительно большой высоте насыпи основное погребение оказалось ненарушенным. В основании кургана на сильно обожженном материке было обнаружено большое кострище, на котором найдено три горшка — два лепных и один гончарный.⁴²Это и все, что известно об этом могильнике. Откуда взял П.Н. Третьяков приведенные им данные о трех последовательных хронологических группах в этом могильнике, нам неизвестно. В работе П.Н. Третьякова имеется ссылка только на А.Н. Лявданского.

Но дело не в том, что пример неудачен, а в самом подходе. Ведь всем давно и хорошо известно, что нахождение в одном могильнике разновременных погребений еще не доказывает, что они стоят в генетической связи между собой. Об этом мы хорошо знаем по многочисленным курганным группам степных и лесостепных районов. Там в одном и том же могильнике часто можно проследить насыпи, содержащие захоронения от эпохи ранней бронзы до поздних кочевников, причем внешний облик насыпей часто мало чем отличается один от другого (во всяком случае, все они, как правило, круглые).⁴³ Поэтому нам кажется непонятным, почему факт совместного нахождения в одних и тех же могильниках длинных курганов и круглых курганов с трупосожжением сам по себе считается доказательством их генетической связи. Конечно, если бы такая связь была прослежена на материалах этих двух групп могильных памятников, тогда их совместное нахождение в одних и тех же могильниках могло бы быть использовано как подтверждение этого вывода. Но таких данных пока что нам неизвестно.
Все исследователи со времени первых раскопок утверждают, что могильный инвентарь, содержащийся в длинных курганах, по своему облику прибалтийский (в широком понимании этого слова). Об этом писали А.А. Спицын,⁴⁴ Н.Н. Чернягин,⁴⁵Е.А. Шмидт,⁴⁶ Е.И. Горюнова⁴⁷ и многие другие. Часто эти вещи находят целыми комплексами, представляющими украшения определенного типа балтского костюма, как например в могильниках у дер. Цурковки, Слобода Глушица.⁴⁸ Любопытно отметить, что в круглых курганах с трупосожжением в тех же самых могильниках погребального инвентаря, как правило, нет. Лишь керамический материал в какой-то мере сближает их. В чем здесь дело, сказать пока трудно.
Именно все эти обстоятельства и заставляют исследователей быть весьма осторожными при вынесении решения, какое же население оставило эти памятники. Такой подход — явление отнюдь не новое. Он зародился со времен А. А. Спицына и живет по сей день.⁴⁹
Вторая группа курганов в лесной зоне — курганы-сопки, оставленные, по мнению многих исследователей, новгородскими словенами. Дата их —VI—IX вв., может быть, и X в., как и длинных курганов, основана на весьма скудных данных. Материалов, характеризующих курганы-сопки, еще меньше, чем имеется в длинных курганах. Основная масса курганов-сопок была исследована в дореволюционное время. Большая часть этих раскопок — случайная; велись они весьма примитивно. Естественно, изучение их связано с большими трудностями.⁵⁰ Что такое курганы-сопки, к какому времени они относятся, каким населением они оставлены — вот основные вопросы, которые возникают перед исследователем, когда он обращается к этой группе памятников. Распространенный в науке взгляд, что сопки — это памятники новгородских славян VI —IX вв., не вытекает из известных нам материалов. По сути дела здесь имеет место та же самая картина, что и с длинными курганами. Прежде всего курганы-сопки никак не увязываются с поселениями. Приладожские сопки относятся к VII — IX вв., в то время как наличие славянских слоев в Ладоге даже для IX в. ставится под сомнение.⁵¹ Сопки есть под Новгородом, но хронология сопок никак не вяжется с материалами древнего Новгорода, где отложений, более ранних, чем X в., неизвестно.⁵² Но главное затруднение с сопками, по-видимому, все же не в этом. Поселений этой поры мы можем еще и не знать. Более существенно то, что курганы-сопки в том виде, как они картографированы Н.Н. Чернягиным, не представляют собою единого целого ни по внешнему виду, ни по содержанию. От 2 до 15 м высоты — вот их внешние различия; от насыпей из чистого песка до сооружений, содержащих многочисленные кладки и вымостки из громадных камней или всевозможных сооружений из дерева; от совершенно пустых курганных насыпей без следов захоронений до курганов с самым разнообразным числом погребений, совершенных как по обряду трупосожжения, так и трупоположения со следами сложнейшего погребального ритуала. Таков облик тех погребальных памятников, которые зачисляются в одну группу — так называемых курганов-сопок, и это все только потому, что высота их больше 2 м. Такой критерий выделения курганов в особую группу «сопок», остроумно названный одним из исследователей «метровым подходом»,⁵³ нельзя признать основанием для научной классификации и широких исторических выводов.

Если исходить из 2-метровой высоты без учета того, что представляет могильный памятник по своему содержанию (а именно так ц подходили при составлении археологической карты «сопок»,⁵⁴ ибо из общего числа более 350 учтенных точек раскопки производились не более чем в 50, все остальные были совершенно не известны по содержанию), то область, занятая такими курганами, окажется куда больше, чем это показано в сводке Н. Н. Чернягина. В нее придется включить большое число курганов бассейна верхнего Поднепровья почти до Припяти, бассейна р. Оки и других районов.⁵⁵ В итоге оказывается, что курганы от 2 м и выше вовсе не являются специфическими могильными памятниками области, где, но летописи, обитали новгородские словене. Да и на карте, составленной Н. Н. Чернягиным, при работе над которой в подсознании автора в какой-то мере, по-видимому, витал «дух территории новгородских словен», сопок меньше всего вокруг Ильменского озера. Не случайно один из первых исследователей сопок, А.А. Спицын, систематизировавший доступный ему материал, отмечал, что курганы-сопки (т. е. высокие курганные насыпи) свойственны не только Новгородской обл., но и другим древнерусским землям.⁵⁶
Все изложенное выше, естественно, приводит к выводу, что ни сопки, ни длинные курганы не могут быть признаны специфическими погребальными памятниками славянских летописных племен, первые — славян новгородских, а вторые — кривичей, даже если допустить, что они в какой-то своей части оказались бы памятниками славянской культуры. Однако достаточных данных для обоснования этого (последнего) положения, как нам кажется, пока нет.
Как отмечено выше, сомнение в славянской принадлежности длинных курганов и сопок для нашей литературы — явление отнюдь не новое. Его неоднократно высказывал А.А. Спицын. Не совсем уверен был в славянской принадлежности курганов-сопок В.И. Равдоникас. В наши дни колеблющуюся позицию в отношении длинных курганов занимают Е.А. Шмидт, Е.И. Горюнова и ряд других исследователей. Эта неопределенность позиции, с нашей точки зрения, обусловлена тем, что исследователи, не находя возможности признать эти курганы славянскими, не видят среди могильных памятников второй половины I тысячелетия, точнее, времени накануне образования Древнерусского государства, археологических памятников таких, которые могли бы быть противопоставлены и курганам-сопкам, и длинным курганам как достоверно славянские. Объяснение этому, как уже отмечалось выше, следует искать в том, что могильные памятники второй половины I тысячелетия н. э. в лесной полосе учтены не полностью и не расклассифицированы.⁵⁷ По сути дела, после «погубернских обозрений» А. А. Спицына, опубликованных им в конце XIX— начале XX в., работ подобного рода мы не знаем. А между тем дореволюционные археологи начала XX в. исследовали довольно много могильных памятников, пройти мимо которых никак нельзя, ибо они вносят существенные дополнения к обозрениям А. А. Спицына. В отдельных районах лесной зоны (в Белоруссии, на Смоленщине) много курганов исследовалось и в советское время.
Как известно, в погубернских обозрениях А.А. Спицын выделил для северо-западного края длинные курганы (в Смоленской губ.) и сопки (в Новгородской губ.) как древнейшие курганы. Новгородские сопки IX— X вв., по А.А. Спицыну, сменяются небольшими курганами с захоронениями по обряду трупоположения, а последние — жальниками. Среди сопок им было отмечено несколько насыпей, не содержащих каменного укрепления в основании, но с захоронениями по обряду трупосожжения. Их он рассматривал как переходные от курганов-сопок к захоронениям по обряду трупоположения.
В Смоленской губ., помимо длинных курганов, А.А. Спицыну известны были также погребальные памятники в виде круглых курганов. Они более многочисленны, чем длинные. Одни из них содержат погребения по обряду трупосожжения, другие — по обряду трупоположения. Наиболее отчетливо обряд трупосожжения в круглых курганах был выявлен в Гнездовском могильнике, относимом им к X в. Вопрос о соотношении длинных курганов и круглых курганов с трупосожжением в этом обзоре поставлен не был.⁵⁸
«Обозрение некоторых губерний в археологическом отношении» А.А. Спицына явилось своеобразной программой всех последующих археологических разысканий в северо-западном крае. Длинные курганы, сопки, курганы гнездовского типа (в первую очередь Гнездовский могильник) — вот те могильные памятники, на которых сосредоточивали археологи свое внимание, да по сути дела сосредоточивают и сейчас. Все то, что не укладывалось в эти рамки, не было предметом специального исследования и если попадало в круг исследований, то лишь попутно. И тем не менее такой случайный попутный материал к нашему времени накопился в большом количестве и заслуживает более серьезного внимания, чем это имело место ранее.

Говоря так, мы имеем в виду так называемые круглые, полусферические и им подобные курганы с захоронениями по обряду трупосожжения. Преимущественно это сравнительно невысокие насыпи от едва заметных до 1,5—2-метровой высоты. Курганы более высокие встречаются сравнительно редко. Последние известны в литературе под именем дружинных, а иногда — в северных районах — за свою высоту они попадают в рубрику курганов-сопок, хотя по своему содержанию ничего общего с ними не имеют (курганами-сопками мы считаем курганы ладожского и ловатского типов). Число круглых курганов с трупосожжением, по-видимому, довольно большое. Учет их без производства раскопок, как это делается с длинными курганами и курганами-сопками (кстати сказать, совершенно не оправданно), невозможен. Однако, несмотря на то что специально они почти никогда не исследовались,⁵⁹ в настоящее время насчитывается в лесной зоне около 200 точек, где при раскопках они были обнаружены.
Ниже мы даем далеко не полную сводку и краткое описание этих могильников (рис. 3).
327. Автюцевичи, Гомельская обл. — курганный могильник. Раскопано 2 насыпи. Обряд погребения — трупосожжение. Вещей не найдено.
Працы, II, стр. 512.
328. Арефино, Смоленская обл. — курганный могильник, содержащий насыпи полушарообразной формы. Расположен на берегу небольшого озера. Обряд погребения — трупосожжение на месте насыпи курганов. Найдены украшения из цветных металлов.
Указатель РИМ, стр. 113—115; Працы, II, стр. 279—281.
329. Бабино, Псковская обл. (берег р. Великой) — курганный могильник. Сохранилось 4 насыпи, округлых в плане. При исследовании в основании обнаружен угольно-пепельный слой. В самом высоком кургане (около 3 м) обнаружена вторая зольная прослойка, находящаяся несколько выше (около 0.7 м) от основания.
В.Н. Глазов. Отчет о, раскопках, произведенных в 1900 г. в Опоченском и Новоржевском у. ЗРАО, т. XII, вып. 1 и 2, СПб., 1901, стр. 218, 219.
330. Батуровка, Брянская обл. — две курганные группы из 46 и 37 насыпей. Раскопано 10 насыпей, в том числе один курган (в первой группе) с захоронением по обряду трупосожжения. В основании кургана — зольный слой; несколько выше его — куча углей с пережженными костями.
А. С[пицын]. Курганы, раскопанные П. М. Еременком в Суражском у. ЗРАО, т. VIII, вып. 1 и 2, СПб., 1896, стр. 84—95.
331. Бельчица, Витебская обл. (левый берег р. Западной Двины) — курганный могильник. Могильник неоднократно исследовался. Обряд захоронения — смешанный. Сожжение производилось как на месте курганов, так и за их пределами. Исследователь датирует трупосожжение X в.
Працы, I, стр. 282; Прапы, II, стр. 157—161.
332. Бенецкий, Калининская обл. — две курганных группы (8 + 3). Насыпи разнообразные по форме (круглые и удлиненные). Раскопано 5 курганов, в том числе 2 круглых. В основании насыпей — тонкий угольнопепельный слой.
Отчет В. Н. Глазова о раскопках, произведенных в Псковской губ. в 1901 и 1902 гг. ЗОРСА, т. V, вып. I, СПб., 1903, стр. 58.
333. Березовский рядок, Новгородская обл. — курганный могильник, состояний из разнообразных по форме насыпей. Раскопано 4 круглых кургана и 1 длинный. Обряд погребения — трупосожжение. В одном из курганов найден лепной сосуд. В насыпи курганов много обломков лепной посуды, кремневых орудий и отщепов. Очевидно, могильник расположен на месте древнего поселения.
А.В. Тищепко. Отчет о раскопках 1910 и 1911 гг. в Новгородской губ. ИАК, вып. 53, Пгр., 1914, стр. 12—17.
334. Беседовичи, Могилевская обл. (бассейн р. Беседа) — курганный могильник, состоящий из 70 насыпей. Раскопано 5 курганов. Обряд погребения — смешанный (трупосожжение и трупоположение).
Архив ИА АН СССР (Л.), 1890, д. № 207, лл. 180/об., 181.
335. Бологово, Калининская обл. — курганная группа из 15 насыпей, в том числе 2 сопки и один удлиненный курган. Вскрыто 3 насыпи. В двух круглых курганах в основании «обычный угольно-пепельный слой», в насыпи попадаются угли.
Отчет В.Н. Глазова о раскопках, произведенных в Псковской губ. в 1901 и 1902 гг., стр. 54, 55.
336. Бологое (бывш. имение Котово), Калининская обл. — курганный могильник из 4 округлых насыпей конической формы. Во всех 4 обряд погребения — трупосожжение на возвышении. Ни костей, ни вещей не найдено.
Н. Рерих. К древностям Валдайским и Водским. ИАК, вып. 1, СПб., 1901, стр. 65, 66.
337. Бологое (ур. Ладыгинский Бор), Калининская обл. — курганный могильник. В 1879 г. слушателями Археологического института было раскопано 5 насыпей. Обряд погребения — трупосожжение. Пережженные кости лежали преимущественно в насыпи. В двух насыпях кости были помещены в горшки.
И.Г. Данилов. Раскопки слушателями Института курганов в Гдовском и Лугском у., С.-Петербургской губ. и в Валдайском у. Новгородской губ. Сборник Археол. инст., кн. 3, СПб, 1880, стр. 38—40.
338. Большая Ольса (ур. Сомик), Могилевская обл. (бассейн р. Ольсы) — курганный могильник, расположенный к югу от деревни. В могильнике 26 насыпей, кроме того, между деревней и группой курганов находится ряд одиночных насыпей. В.3. Завитневичем раскопано 7 курганов. Обряд погребения — трупосожжение. Следы кострищ обнаружены как под насыпями, так и внутри них.
В.3. Завитневич. Археологические разыскания в бассейне р. Березины. ОАК за 1892 г, СПб., 1894, стр. 135.
339. Борисово, Новгородская обл. — курганный могильник из 5 насыпей. В 1948 г. Т. Н. Никольской раскопано 3. Обряд погребения — трупосожжение (2 урновые).
Архив ИА АН СССР (М.), д. № Р-1/265, лл. 10—16.
340. Борисоглеб, Псковская обл. — курганный могильник. Раскопано 15 насыпей. В некоторых вскрытых курганах обряд погребения — трупосожжение.
[Л.Ю. Лазаревич-Шепелевич]. Извлечение из отчета проф. Л.Ю. Лазаревича-Шепелевича об исследованиях и раскопках, произведенных в 1901 г. в Витебской губ. ИАК, вып. 6, СПб, 1904, стр. 2.
341. Буризь (ур. Брязгун), Смоленская обл. (берег р. Гобзы) — один курган. На материке угли.
А. С[пицын]. Отчет о, раскопках, произведенных в 1905 г. И. С. Абрамовым в Смоленской губ. ЗОРСА, т. VIII, вып. 1, СПб, 1906, стр. 193.
342. Введенье, Смоленская обл. — курганный могильник, состоящий из 7 разных по форме насыпей. Раскопано 3 кургана, в том числе 1 удлиненный. В округлых курганах — в одном на материке кострище с пережженными костями, в другом не найдено ничего.
A. С[пицын]. Отчет о раскопках, произведенных в 1905 г. И. С. Абрамовым в Смоленской губ, стр. 192, 193.
343. Волково, Псковская обл. — курганный могильник, состоящий из удлиненных (3) и круглых (17) насыпей. В двух раскопанных круглых курганах в основании обнаружен угольно-пепельный слой.
B.Н. Глазов. Отчет о раскопках, произведенных в 1900 г. в Опоченском и Новоржевском у, стр. 215, 216.
344. Волосовичи, Могилевская обл. (правый берег р. Алы) — курганный могильник. Могильник в момент его исследования В.3. Завитневичем (1892г.) насчитывал 267 насыпей. Раскопано 34 кургана. В одном из курганов обнаружено погребение по обряду трупосожжения на месте кургана. Пережженные кости были найдены в насыпи кургана.
В.3. Завитневич. Археологические разыскания в бассейне р. Березины, стр. 140, 141.
345. Вотня, Могилевская обл. — курганный могильник, состоящий из насыпей двух видов — высоких островерхих, с трупосожжением и невысоких, плоских, с обрядом трупоположения. С погребением по обряду трупоположения найдены монеты (3 сребреника и 1 дирхем).
Указатель РИМ, стр. 141—143.
346. Вылево (ур. Чесноково), Гомельская обл. — (левый берег р. Ипути) — курганный могильник. Из 40 насыпей раскопано 12. Обнаружены «мелкие кострища», «неясные следы трупосожжения».
Е.Р. Романов. Археологический очерк Гомельского у. Зап. Сев.-зап. отдела РГО, кн. 1, Вильна, 1910, стр. 123.
347. Вядце, Витебская обл. — курганный могильник, насчитывающий свыше 40 насыпей. Раскопано 5. Обряд погребения — трупосожжение. Два погребения — на кострище и одно — в сосуде, в верхней части насыпи. В одном кургане (с кострищами) —монеты X в.
ОАК за 1893 г, СПб, 1894, стр. И, 12.
348. Вязовенка, Смоленская обл. (левый берег р. Вязовенки) — две группы полусферических курганов; всего 6 насыпей (4 на лугу и 2 на взгорье). Раскопано 3 кургана (один на лугу и два на взгорье). Обряд погребения — трупосожжение. Найдены оплавленные бронзовые вещи и стеклянные бусы.
Працы, II, стр. 297—300.
349. Гаравые, Витебская обл. —несколько курганных групп на линии протяженностью около 2.5 км; общее число курганов — 38. В их числе круглые, удлиненные и долгие. В разных группах раскопано 8 курганов (в их числе один удлиненный). Обряд погребения — трупосожжение. В 5 курганах не найдено ничего, кроме углисто-золистых прослоек.
Працы, II, стр. 173—178.
350. Глазова, Новгородская обл. — курганный могильник из 17 насыпей. Насыпи сильно разрушены скотом вследствие песчанистости почвы. Раскопано 4 кургана. Под насыпью во всех курганах кострище толщиною 2—3 см.
Н. Рерих. Некоторые древности пятин Деревской и Бежецкой. ЗОРСА, т. V, вып. 1, СПб, 1903, стр. 42.
351. Глушица (Гнездово Левобережное), Смоленская обл. (левый берег р. Днепра) — курганный могильник. Раскопано 10 насыпей. Обряд погребения — трупосожжение в урнах под курганной насыпью; 4 кургана — «пустые», со следами зольной прослойки.
Архив ИА АН СССР (Л.), 1914 г, № 323, лист 8/1—45; Е.А. Клетнова. Раскопки Гнездова левобережного. Смоленская старина, вып. 3, ч. II, Смоленск, 1916, стр. 34—41.
352. Гнездово, Смоленская обл. (правый берег р. Днепра) — курганный могильник. Число курганов довольно велико. А.Н. Лявданский (1924 г.) насчитывал более 3800насыпей, по данным Д.А. Авдусина (1948 г.), — 2570. Могильник исследовался много раз (М.Ф. Кусцинский, В. И. Сизов, С.И. Сергеев, Е.Н. Клетнова, И. . Абрамов и др.). В послевоенные годы большие работы по исследованию могильника ведутся экспедицией Московского государственного университета и Смоленского областного краеведческого музея под руководством Д. А. Авдусина. К моменту начала работ (1949 г.) на могильнике было исследовано около 650 курганов. Раскопками Д. А. Авдусина (по 1955 г.
включительно) вскрыто 100 насыпей. Обряд погребения — трупосожжение.
На основе инвентаря могильник датируется концом IX—началом XI ст. Между тем в могильнике имеется около 15% курганов без вещей или же с такими вещами, датировка которых невозможна. Кроме того, 25—30% курганов «пустые». Таким образом, около 40% исследованных курганов оказываются недатированными, что дает основание поставить вопрос о том, можно ли категорически утверждать, что и эти 40% курганов относятся ко времени не ранее конца IX в.
В.И. Сизов. Курганы Смоленской губ. МАР, № 28, вып. 1, СПб, 1902; А.А. Спицын. 1) Гнездовские курганы в раскопках С.И. Сергеева. ИАК, вып. 15, СПб, 1905, стр. 6—70; 2) Отчет о раскопках, произведенных в 1905 г. И.С. Абрамовым в Смоленской губ, стр. 185—192; Д.А. Авдусин.
1) Раскопки в Гнездове. КСИИМК, вып. XXXVIII, М.—Л, 1951, стр. 72—81;
2) Отчет о раскопках гнездовских курганов в 1949 г. МИСО, вып. 1, Смоленск, 1952, стр. 311—367; 3) Гнездовская экспедиция. КСИИМК, вып. ХЫУ, М., 1952, стр. 93—103; 4) Отчет о раскопках гнездовских курганов. МИСО, вып. 2. Смоленск, 1957, стр. 113—183.
353. Голодуша, Псковская обл. (бассейн р. Великой) — небольшой курганный могильник, состоящий из круглых насыпей и жальников. Раскопано 2 кургана. Обряд погребения — трупосожжение.
А. С[пицын]. Раскопки В.Н. Глазова близ погоста Лыбуты. ИАК, вып. 15, СПб, 1905, стр. 73, 74.
354. Гончары, Смоленская обл. — четыре курганных группы (5 + 2 + 3 + 10) с 20 насыпями. Раскопано 4 кургана. Прослежены углисто-золистые прослойки и обожженные кости. Вещей не найдено.
Працы, II, стр. 320, 321.
355. Гориводы, Гомельская обл. (правый берег р. Днепра) — курганный могильник. Раскопано 8 курганов. Обряд погребения — смешанный. В 3 курганах — трупосожжение на месте. Пережженные кости оставлены на кострище в урнах и без урн.
Завитневич, 1891, стр. 33.
356. Городище, Ленинградская обл. (правый берег р. Сяси) — курганный могильник, содержащий около 30 насыпей. Исследовался неоднократно (Н Е. Бранденбург, Н.И. Репников, В.И. Равдоникас). Обряд погребения — смешанный (трупоположение и трупосожжение). Исследователи датируют могильник IX—X вв.
Н.Е. Бранденбург. Курганы южного Приладожья. МАР, 18, СПб, 1895, стр. 133— 135; Н. И. Репников. Разведки и раскопки в Тихвинском и Шлиссельбургском у. ЗОРСА, т. XI, Пгр, 1915, стр. 35—42; В. И. Равдоникас. Памятники эпохи возникновения феодализма в Карелии и юго-восточном Приладожье. Изв. ГАИМК, вып. 94, М.—Л., 1934, стр. 28, 29, 38, 39.
357. Городня, Псковская обл. (левый берег р. Черной) — курганный могильник, состоящий из 63 насыпей разной формы и величины. Раскопано 19 курганов, в том числе 3 удлиненных. Обряд погребения — трупосожжение.
Архив ИА АН СССР (Л.), 1939, д. № 35; Н.Н. Чернягин. Длинные курганы и солки. МИА, № 6, М.—Л, 1941, стр. 102.
358. Городок, Могилевская обл. (бассейн р. Сож) — курганный могильник. Исследован один курган. Обряд погребения — трупосожжение.
Архив ИА АН СССР (Л.), 1890, д. № 207, л. 29.
359. Гритьково, Псковская обл. — большая группа курганов, состоящая из округлых и длинных насыпей; находится близ деревни. Курганы здесь исследовались неоднократно (Е. Р. Романов, Л.Ю. Лазаревич-Шепелевич). В округлых курганах обряд погребения — трупосожжение.
А.А. Спицын. Обозрение некоторых губерний и областей России в археологическом отношении, ЗРАО, т. IX, вып. 1 и 2, СПб, 1897, стр. 260; [Л. 10. Лазаревич-Шепел е в и ч]. Извлечение из отчета проф. Л. Ю. Лазаревича-Шепелевича об исследованиях и раскопках, произведенных в 1901 г. в Витебской губ, стр. 3.
360. Грязивец (Грозивицы), Витебская обл. (левый берег р. Оршицы) — курганный могильник. По А.Н. Лявданскому, общее число курганов — 169. Могильник исследовался неоднократно (Н.Е. Бранденбург, А.Н. Лявданский, А.3. Коваленя). Обряд погребения — смешанный (трупоположение и трупосожжение).
Працы, II, стр. 33—36, 512, 518.
361. Дабужа, Могилевская обл. — курганный могильник. Раскопано 4 кургана. Обряд погребения — трупосожжение.
Працы, I, стр. 278, 279.
362. Далево, Новгородская обл. — курганный могильник из 13 разной величины и вида насыпей (круглых, удлиненных). Раскопано 8 насыпей (6 круглых и 2 удлиненных). Обряд погребения — трупосожжение. Вещей нет.
Отчет В.Н. Глазова о поездке 1903 г. в Крестецкий у., Новгородской губ. ИАК, вып. 6, СПб., 1904, стр. 51, 52.
363. Демьянки (ур. Низень), Гомельская обл. (берег оз. Речище) — курганный могильник. Е. Р. Романов насчитывал здесь более 100 насыпей. Обряд погребения — смешанный (трупосожжение и трупоположение).
Е.Р. Романов. Археологический очерк Гомельского у., стр. 123.
364. Добрынь, Витебская обл. (бассейн р. Вярхицы) — раскопан один курган с захоронением по обряду трупосожжения.
Працы, I, стр. 280.
365. Дросна, Смоленская обл. (правый берег р. Днепра) — курганный могильник из 16 полусферических насыпей. Раскопан сдвоенный курган. В одной насыпи — трупосожжение, во втором кургане (более позднем) — трупоположение. Захоронения с трупосожжением сопровождаются лепным сосудом и рядом оплавленных бронзовых вещей.
Працы, II, стр. 294—297.
366. Дубровка, Новгородская обл. — небольшой курганный могильник, состоящий из 6 круглых и 2 удлиненных насыпей. Раскопано 5 курганов (3 круглых и 2 удлиненных) . Обряд погребения — трупосожжение.
Отчет В.Н. Глазова о поездке 1903 г. в Крестецкий у., Новгородской губ, стр. 54, 55.
367. Дулебно, Могилевская обл. (левый берег р. Несети) — курганный могильник, насчитывающий 15 насыпей. В.3. Завитневичем в 1892 г. исследовано 5 курганов. В основании всех Курганов обнаружены следы золы и угля. Никаких других признаков погребального обряда не найдено.
В.3. 3авитневич. Археологические разыскания в бассейне р. Березины, стр. 134.
368. Дыркино, Псковская обл. — курганный могильник из 6 насыпей (5 полушарообразных курганов и один длинный). В двух исследованных полушарообразных курганах обряд погребения — трупосожжение.
В.Н. Глазов. Отчет о раскопках, произведенных в 1900 г. в Опоченском и Новоржевском у, стр. 222, 223.
369. Ефремово, , Смоленская обл. — два отдельных кургана./В одном — трупосожжение, во втором — отдельные угли и 4 угольных прослойки.
A. С [пицын]. Отчет о раскопках, произведенных в 1905 г. И.С. Абрамовым в Смоленской губ, стр. 193.
370. Жабино, Псковская обл. (левый берег р. Ловати) —курганный могильник, состоящий из 7 округлых насыпей. Все курганы раскопаны. Обряд погребения — трупосожжение. В основании большей части курганов — угольно-пепельный слой. Пережженные кости находятся как в насыпи курганов, так и под насыпью. Автор раскопок связывает могильник с близлежащим поселением (городищем и селищем), которое он датирует серединой I тысячелетия н. э. (V—VI вв.). Найденные при раскопках отдельные обломки лепных сосудов в насыпи курганов аналогичны керамическим остаткам поселения и едва ли имеют отношение к захоронениям. Скорее всего, они попали в курганы из культурного слоя поселения, примыкающего к могильнику.
Я.В. Станкевич. К истории верхнего Подвинья в I и начале II тысячелетия н. э. МИА, № 76, М.—Л, 1960, стр. 101—131, 266 — 268.
371. Жадрицы, Псковская обл. — курганный могильник, от которого сохранилось лишь 3 насыпи полушарообразной формы. Раскопано две. В основании насыпей — угольно-пепельный слой.
B.Н. Глазов. Отчет о раскопках, произведенных в 1900 г. в Опоченском и Новоржевском у., стр. 223.
372. Жерновка, Новгородская обл. — небольшой курганный могильник. Насыпи круглые. Раскопано 3 кургана. Обряды погребения — трупосожжение (обнаружены угольно-пепельные слои).
Отчет В.Н. Глазова о поездке 1903 г. в Крестецкий у. Новгородской губ, стр. 52,53.
373. Жидилов Бор, Псковская обл. — курганный могильник, состоящий из 10 насыпей (плоских). Исследовано 3 насыпи. В курганах ничего не найдено, кроме кострищ и мелких пережженных косточек. Исследователь датирует курганы без каких-либо обоснований X в.
Отчет В.Н. Глазова о раскопках, произведенных в 1899 г. в Псковском у., стр. 72.
374. Заборье, Смоленская обл. — раскопаны 2 кургана, находившиеся близ села, на земле Рачинского. В насыпях — угли, золистые прослойки.
A. С [пицын]. Отчет о раскопках, произведенных в 1905 г. И.С. Абрамовым в Смоленской губ, стр. 208.
375. Загородье, Могилевская обл. — курганный могильник, состоящий более чем из 50 насыпей. Раскопано 2 кургана. В одном из них обряд погребения — трупосожжение.
Е.Р. Романов. Раскопки в Могилевской губ. в 1888 г. Древности. Тр. МАО, т. XIII, вып. 1, М, 1889, стр. 144—146.
376. Загорье, Брянская обл. — курганный могильник из 6 насыпей. В 1896 г. П. М. Еременко раскопал 4 насыпи. Обряд погребения — смешанный (трупоположение и трупосожжение). Пережженные кости — в слое золы под насыпью.
Тр. Орловск. ученой архивн. комиссии за 1904—1905 гг., Орел, 1906, стр. 93, 94.
377. Закурье, Витебская обл. — курганный могильник из 43 насыпей. Раскопано 3 кургана. Обряд погребения — смешанный (трупоположение и трупосожжение).
Е.Р. Романов. Раскопки в Могилевской губ. в 1888 г, стр. 148—150.
378. Заозерье, Псковская обл. — курганный могильник из 10 округлых насыпей. Раскопано 3 кургана. В основании насыпи — «обычный тонкий угольно-пепельный слой».
B.Н. Глазов. Отчет о раскопках, произведенных в 1900 г. в Опоченском и Новоржевском у, стр. 225, 226.
379. Заречье, Минская обл. — курганный могильник. Раскопано 16 насыпей. Преобладающий обряд захоронения — трупосожжение.
Працы, I, стр. 281.
380. Заужелье, Гомельская обл. (правый берег р. Днепра) — курганный могильник. В могильнике около 70 насыпей. Раскопано 16 курганов. Обряд погребения — смешанный. Трупосожжение обнаружено в 3 курганах. Кострища залегали в основании насыпей.
Завитневич, 1891, стр. 18—22.
381. Ивановка, Гомельская обл. — раскопано 5 курганов. Обряд погребения — трупосожжение (3) и трупоположение (2).
Працы, I, стр. 280.
382. Ивановские Огородники, Минская обл. — курганный могильник из 185 полусферических насыпей. Раскопано 17 курганов; в одном обнаружено трупосожжение, в остальных — трупоположение.
Працы, II, стр. 511.
383. Каленидово, Смоленская обл. — группа из 5 курганов. Раскопано 2. В одном — на материке кострище, а на нем черепки лепного сосуда; во втором — в насыпи золистые прослойки.
A. С [пицын]. Отчет о раскопках, произведенных в 1905 г. И. С. Абрамовым в Смоленской губ, стр. 197, 198.
384. Каменка, Минская обл. — курганный могильник. Раскопано 4 насыпи. Обряд захоронения — трупосожжение. Пережженные кости помещались в насыпи.
Працы, I, стр. 281.
385. Карповка, Гомельская обл. — два распаханных кургана. Найдены мелкие кости.
Е.Р. Романов. Археологический очерк Гомельского у, стр. 125.
386. Кирово, Псковская обл. — курганный распаханный могильник. Сохранилось 6 округлых (полушарообразных) насыпей. Раскопаны все. В основании насыпей — угольно-зольные прослойки. Включения золы и углей найдены и в насыпях.
B.Н. Глазов. Отчет о раскопках, произведенных в 1900 г. в Опоченском и Новоржевском у, стр. 211, 212.
387. Кишкина, Псковская обл. — курганный могильник из 4 круглых насыпей. Раскопана одна; обряд погребения — трупосожжение.
Н. Окулич-Казарин. Материалы для археологической карты Псковской губ. ТПАО, вып. 10, Псков, 1914, стр. 175.
388. Княжая Могила—Нижаровские хутора, Минская обл. — большая курганная группа из полусферических курганов. Раскопано 15 насыпей. Преобладают захоронения по обряду трупосожжения с керамикой гончарного типа. В отдельных насыпях — пережженные кости и обломки лепной посуды.
Працы, II, стр. 510, 511.
389. Кобзы, Смоленская обл. (правый берег р. Березы) —курганный могильник. Раскопано 5 насыпей. Обряд погребения — смешанный. Отчетливо выраженное трупосожжение обнаружено в двух курганах (№№ 10 и 11).
К. А. Горбачев. Курганы Смоленской губ. Изв. Общ. любит, естествозн., археол. и этногр., т. 49, вып. V, М, 1886, стр. 728.
390. Ковали, Смоленская обл. (бассейн р. Рутавечь) — курганный могильник. Курганы расплывчатые, но правильной формы. Раскопано 18 насыпей из тонкого светлого песка. Обряд захоронения — трупосожжение. В большей части курганов пережженные кости находятся в верхней части кургана («на втором штыхе»). В некоторых курганах найдены горшки, лежащие вверх дном на слое пережженных костей. Горшки «грубой работы с примесью крупной дресвы с мелкозубчатым орнаментом типа Дьяковых городищ по венчику». Судя по фотографиям черенков, хранящимся в архиве Института археологии АН СССР (Ленинград) , — это типичные роменские сосуды. В основании курганов — «обычный тонкий угольно-пепельный слой».
А. С [пицын]. Отчет о раскопках, произведенных в 1906 г. В.Н. Глазовым в Смоленской губ. ЗОРСА, т. VII, вып. 2, СПб, 1907, стр. 238-240.
391. Колпеница, Смоленская обл. (бассейн р. Остри) — курганный могильник, состоящий из 20 насыпей. Раскопано 5. Курганы сильно разрушены. Найдены следы пепла, угольков и черепки глиняной посуды.
Працы, III, стр. 13, 14.
392. Колупаево, Смоленская обл. (на Днепре) — в 1926—1927 гг. А.Н. Лявданским раскопано несколько курганов. Обряд захоронения — трупосожжение.
Працы, I, стр. 287.
393. Комнидово, Смоленская область — курганный могильник. Обряд погребения — трупосожжение и трупоположение. В одном из курганов с трупосожжением найден горшок с пережженными костями.
Указатель РИМ, стр. 124.
394. Кончанское, Новгородская обл. — две группы курганов (3 + 7). В первой группе раскопан один курган. В основании насыпи — кострище, в центре — прослойка золы. Во второй группе раскопаны все 7 курганов. Два из них относятся к ранней поре, остальные такие же, как и в первой группе.
Н. Рерих. Некоторые древности пятин Деревской и Бежецкой, стр. 34, 35.
395. Корма Долгая, Могилевская обл. — раскопано 2 кургана. Обряд погребения — трупосожжение. Пережженные кости найдены в насыпи.
Архив ИА АН СССР (Л.), 1890, д. № 207, л. 175/об.
396. Красная Гора (бывш. Попова Гора), Брянская обл. — курганный могильник, состоящий из 112 округлых курганов. Раскопано 17. Обряд погребения — преимущественно трупоположение. В одном кургане обнаружено трупосожжение (в основании насыпи — слой песка с мелкими угольками и пережженными косточками).
A. С[пицын]. Курганы, раскопанные П. М. Еременком в Суражском у, стр. 84—95.
397. Красный Берег (ур. Пятенское), Могилевская обл. (левый берег р. Несети) — курганный могильник, насчитывающий 7 насыпей. В 1892 г. В.3. Завитневичем исследовано 6 насыпей. Во всех курганах обнаруженный обряд захоронения — трупосожжение. В основании всех курганов прослежены пепелища. Пережженные кости лежали или под курганными насыпями, или в верхних слоях насыпей.
B.3. 3авитневич. Археологические разыскания в бассейне р. Березины, стр. 134, 135.
398. Кривовицы, Псковская обл. — курганный и жальничный могильники. Всего до 250 погребений. Раскопано 23 кургана. Обряд погребения — преимущественно трупосожжение, но есть и трупоположение. В основании большей части курганов — угольно-пепельный слой или кострище. В ряде насыпей найдены небольшие гончарные сосуды.
Отчет В.Н. Глазова о раскопках, произведенных в 1899 г. в Псковском у, стр. 67—69.
399. Кудово, Псковская обл. (берег р. Великой) — курганный могильник из 18 полушарообразных и 2 длинных насыпей. В раскопанных 5 круглых курганах в основании насыпей обнаружен угольно-пепельный слой.
В.Н. Глазов. Отчет о раскопках, произведенных в 1900 г. в Опоченском и Новоржевском у, стр. 219—221.
400. Кузмичи, Смоленская обл. (левый берег р. Беседи) —курганный могильник из 153 насыпей. Раскопано 15. Обряд погребения — преимущественно трупоположение. Лишь в одном кургане (№ 14) в насыпи обнаружены пережженные кости и вещи, побывавшие в огне.
Працы, III, стр. 23, 24.
401. Купники, Смоленская обл. — небольшой курганный могильник, содержащий насыпи полушарообразной формы. Обряд погребения — трупосожжение.
Указатель РИМ, стр. 117.
402. Куприно, Смоленская обл. (северный берег оз. Куприно) — курганный могильник из 32 полусферических и одной удлиненной насыпи. Раскопано 3 кургана. Обряд захоронения — трупосожжение. Керамика лепная и гончарная.
Працы, II, стр. 317.
403. Лапина (ур. Лапина Гора), Псковская обл. — курганный могильник, состоящий из 12 круглых насыпей. Раскопано 5 курганов. Обряд погребения — трупосожжение.
Н. Окулич-Казарин. Материалы для археологической карты Псковской губ, стр. 178.
404. Леваши, Гомельская обл. (правый берег р. Днепра) — курганный могильник. В урочище Казаков Сад находится до 150 насыпей. Раскопано 13 курганов. Обряд погребения — смешанный. Под 9 насыпью обнаружено трупосожжение на месте. Во всех этих курганах найдены черепки разбитых горшков.
Завитневич, 1891, стр. 22—25.
405. Липецы, Новгородская обл. (бассейн р. Полы) — курганный могильник из 13 насыпей разной формы (длинные, удлиненные, прямоугольные, округлые). Раскопаны все, в том числе 5 округлых курганов. Два из них пустые, а в трех — трупосожжение в насыпи.
Н.Н. Чернягин. Длинные курганы и сопки, стр. 114
406. Литвинова, Псковская обл. — близ деревни, в лесу много курганов. Раскопки произведены близ озер Донское и Савино. В насыпях обнаружены следы угля и золы.
[Л. Ю. Лазаревич-Шепелевич]. Извлечение из отчета проф. Л. Ю. Лазаревича-Шепелевича об исследованиях и раскопках, произведенных в 1901 г. в Витебской губ., стр. 3.
407. Литвинова, Смоленская обл. — курганный могильник, состоящий из 8 насыпей. Е. Н. Клетновой было раскопано 3 кургана. Обряд погребения — смешанный (трупоположение, трупосожжение и неполное трупосожжение).
Е.Н. Клетнова. Археологические разведки Вяземского у, стр. 10—17.
408. Ловницы, Новгородская губ. — курганный могильник. Курганы разбросаны на расстоянии 50—300 м один от другого. Форма их — округлая. Раскопано 5 курганов. В одном из них в насыпи обнаружены пережженные кости, зола и угольки. В остальных следов погребений не обнаружено (курган № 5 поврежден).
A.В. Тищенко. Отчет о раскопках 1910 и 1911 гг. в Новгородской губ, стр. 10—12.
409. Лоев, Гомельская обл. (правый берег р. Днепра) — курганный могильник, содержащий свыше 70 насыпей. Расположен в Грегоровом Поле. Раскопано 15 курганов. Под одной насыпью обнаружено захоронение по обряду трупосожжения.
Завитневич, 1891, стр. 2, 3.
410. Любны, Гомельская обл. — курганный могильник, содержащий 60 насыпей. Е. Р. Романовым исследованы 2 кургана. В одном — трупоположение, в другом — трупосожжение в могиле.
Е.Р. Романов. Раскопки в Могилевской губ. в 1888 г, стр. 132, 133.
411. Любоничи (ур. Свиноречье), Могилевская обл. (бассейн р. Ольсы) — курганный могильник. В 1892 г. могильник исследован В. 3. Завитневичем. Сохранилось около 40 насыпей, В.3. Завитневич раскопал 17. В одном из курганов оказалось трупосожжение.
B.3. Завитневич. Археологические разыскания в бассейне р. Березины, стр. 136.
412. Лятох, Витебская обл. — А.К. Супинским раскопано 2 кургана с трупосожжением.
Працы, I, стр. 276.
413. Мадора, Гомельская обл. (правый берег р. Днепра) — курганный могильник из 40 насыпей. Большая часть курганов распахана. Раскопана одна насыпь. Обряд погребения — трупосожжение.
Працы, III, стр. 233.
414. Макушино, Псковская обл. — курганная группа из 8 округлых насыпей. Вскрыто 4 кургана; в основании насыпей обнаружены тонкие угольно-пепельные прослойки.
В.Н. Глазов. Отчет о раскопках, произведенных в 1900 г. в Опоченском и Новоржевском у, стр. 215, 216.
415. Малейки—Городище (ур. Курганье), Гомельская обл. — курганный могильник. Общее число насыпей — свыше 30. Курганы разбросаны на большом пространстве по одному, по два. Раскопано 6 насыпей. Под насыпями были обнаружены пепелища, состоящие из золы и мелкого угля. Жженые кости обнаружены лишь в одном кургане.
Завитневич, 1891, стр. 8, 9.
416. Мольково, Смоленская обл. (на берегу р. Вонец) — курганный могильник, состоящий из насыпей, разнообразных по форме и размерам. Обряд погребения — смешанный. Сожжение не встречалось в курганах малого размера. Вещей почти нет.
Указатель РИМ, стр. 120.
417. Мохов, Гомельская обл. (берег Моховского озера) — курганный могильник. Всего курганов в группе насчитывается свыше 600. Раскопано 26 насыпей. Обряд погребения — смешанный. В 9 курганах — трупосожжение. Часть трупосожжения помещена в урны (2 кургана), остальные — безурновые. Есть костяки лишь слегка обожженные.
Завитневич, 1891, стр. 3—7.
418. Нижние Немыкары, Смоленская обл. (левый берег р. Днепра) — курганный могильник из 5 полусферических насыпей. Раскопан один курган. Обряд погребения — трупосожжение. Вещей не найдено.
Працы, II, стр. 282, 283.
419. Низовка, Новгородская обл. (правый берег р. Волмы) — курганный могильник из 4 круглых насыпей, из которых 2 соединены длинной насыпью. Во всех курганах погребения по обряду трупосожжения. В одном из круглых курганов найдены небольшой ленной сосуд с пережженными костями и несколько металлических вещей.
Отчет В.Н. Глазова о поездке в 1903 г. в Крестовский у., Новгородской губ, стр. 53—54.
420. Обрынь, Новгородская обл. (бассейн р. Полы) —курганный могильник, состоящий из насыпей разной формы. Раскопано 7 курганов, в том числе 2 округлых. Обряд погребения — трупосожжение. Пережженные кости помещены в верхней части насыпи.
Н.Н. Чернягин. Длинные курганы и сопки, стр. 114, 115.
421. Овсяники, Витебская обл. (берег Старосельского озера) — курганный могильник из 60 насыпей. Раскопано 3, Во всех 3 курганах — трупоположение. В одном из них, под костяком, обнаружены остатки погребения по обряду трупосожжения.
Е.Р. Романов. Раскопки в Могилевской губ. в 1888 г., стр. 150—152.
422. Огурцово, Псковская обл. — курганный могильник из 19 круглых насыпей. Находится в 300 м на восток от деревни. Раскопано 2 кургана. Обряд погребения — трупосожжение.
Н. Окулич-Казарин. Материалы для археологической карты Псковской губ, стр. 180.
423. Оздяточи, Минская обл. (левый берег р. Березины) — курганный могильник из 63 насыпей. Раскопано 4 кургана. Пережженные кости найдены преимущественно в верхней части насыпи. Под насыпью прослеживаются огнища.
Працы, III, стр. 231.
424. Опочка (ур. Пустошь Буракова), Псковская обл. — курганный могильник, состоящий из 12 насыпей. Раскопано 2; обряд погребения — трупосожжение.
Н. Окулич-Казарин. Материалы для археологической карты Псковской губ, стр. 181, 182.
425. Опочка (ур. Святотечь), Псковская обл. — курганный могильник, состоящий из 10 круглых курганов. Раскопано 2; обряд погребения — трупосожжение.
Н. Окулич-Казарин. Материалы для археологической карты Псковской губ, стр. 184.
426. Пашковка (ур. Горки), Гомельская обл. (правый берег р. Брагинки) — курганный могильник. Могильник состоит из 2 групп. В одной группе было до 100 насыпей, в другой — около 25. В большой группе раскопано 7 курганов. Обряд захоронения — трупосожжение (урновое и безурновое).
Завитневич, 1891, стр. 10—12.
427. Першина (близ часовни Ольгин Крест), Псковская обл. — курганный могильник, состоящий из круглых и удлиненных насыпей, сильно разрушенный ветрами (песок). Раскопано 10 насыпей, в том числе 7 круглых. В насыпи — угольно-пепельный слой. Никаких находок нет.
А. С[пицын]. Раскопки В.Н. Глазова близ погоста Лыбуты, стр. 72, 73.
428. Пестово, Ленинградская обл. (бассейн р. Мологи) — ряд курганных групп, содержащих по нескольку курганов разной формы и величины. Во многих раскопанных в 1925 г. В.И. Равдоникасом курганах под насыпями обнаружена зола с вкраплениями углей. Отчетливо выраженных следов трупосожжения (пережженных костей) не обнаружено.
Архив ИА АН СССР (Л.), 1925, д. № 123, лл. 5—9.
429. Пилички, Смоленская обл. (восточный берег оз. Каспля) — курганный могильник. Сохранились 2 полусферических насыпи. Раскопаны оба кургана. Обряд захоронения — трупосожжение. Найдены обломки лепных сосудов и железный нож.
Працы, II, стр. 329, 330.
430. Поддубники, Витебская обл. — курганный могильник. Раскопано 6 курганов. Обряд погребения — смешанный (трупоположение и трупосожжение).
Е. Голубович и В. Голубович. Славянские поселения правобережной Диены в Вилейском округе БССР. КСИИМК, вып. XI, М.—Л., 1945, стр. 128-135.
431. Подлужное, Гомельская обл. — в 1927 г. С. А. Дубинским раскопано 4 кургана. Обряд погребения — трупосожжение. Найдены лепные сосуды.
Працы, I, стр. 278, 279.
432. Подол (оз. Люто), Новгородская обл. — курганная группа из 3 насыпей округлых и одной удлиненной. В раскопанном округлом кургане на материке, во всю площадь основания насыпи — кострище толщиною 2—3 см.
Н. Рерих. Некоторые древности пятин Деревской и Бежецкой, стр. 39, 40.
433. Подол (оз. Пелавино), Новгородская обл. — курганы в районе озера состоят из трех групп (4 + 6 + 17). В 12 раскопанных курганах в основании насыпей — зольно-углистые слои или кострища. В ряде курганов в насыпи (преимущественно в верхней части) обнаружены пережженные кости, черепки сосудов и один целый сосуд.
Н. Рерих. Некоторые древности пятин Деревской и Бежецкой, стр. 37—39.
434. Подсосонье, Новгородская обл. (бассейн р. Полы) — курганный могильник, состоящий из 11 насыпей разной формы. Раскопано 6 курганов, в том числе 3 округлых. Обряд захоронения — трупосожжение. Пережженные кости помещены в насыпи.
Н.Н. Чернягин. Длинные курганы и сопки, стр. 115.
435. Полицы, Ленинградская обл. — в 1878 г. слушатели Археологического института раскопали 2 круглых насыпи высотою около 1 м. Почти у самого основания насыпей обнаружены следы угля и жженых костей.
И.Г. Данилов. Раскопки слушателями Института курганов в Гдовском и Лугском у.,
С.-Петербургской губ., и в Валдайском у., Новгородской губ., стр. 37.
436. Полище, Новгородская обл. — недалеко от села, в хвойном лесу — курганный могильник, состоящий из 40 полушаровидных насыпей. Исследовано 2 насыпи. Почти в самом основании насыпей — зольно-углистые прослойки. Находок никаких.
Н. Рерих. Некоторые древности пятин Деревской и Бежецкой, стр. 27—29.
437. Поселище, Гомельская обл. — курганный могильник. Раскопано 2 насыпи. Обряд захоронения — трупосожжение.
Працы, II, стр. 512.
438. Потерпилец (берег оз. Крюково), Новгородская обл. — курганный могильник из 24 насыпей. Раскопано 3 кургана. В основании насыпей — золистый слой; золисто-углистые вкрапления встречены также в насыпи одного из курганов.
Н. Рерих. Некоторые древности пятин Деревской и Бежецкой, стр. 31, 32.
439. Потерпилец (ур. Сопочный Бор), Новгородская обл. — курганный могильник, по общему облику близкий могильнику на Крюковском озере. Раскопано 5 курганов. В основании насыпей — золистый слой. В насыпи встречаются вкрапления углей и золы.
Н. Рерих. Некоторые древности пятин Деревской и Бежецкой, стр. 32.
440. Проскурни, Гомельская обл. — курганный могильник. Раскопано 6 насыпей. В одной из них оказалось погребение по обряду трупосожжения, в остальных — трупоположения.
Е.Р. Романов. Археологические разведки в Могилевской губ. Вильна, стр. 15—19 (отдельный оттиск из книжки 3-й Зап. Сев.зап. отдела РГО, 1912 г.).
441. Прыбар, Минская обл. (левый берег р. Березины) — курганный могильник из 12 насыпей. Раскопано 3 кургана. Обряд захоронения — трупосожжение. Пережженные кости найдены в насыпи.
Працы, III, стр. 235.
442. Пурышево, Псковская обл. (левый берег р. Великой) — одиночный курган. На вершине найдены черепки глиняного сосуда с остатками трупосожжения.
П. Окулич-Казарин. Материалы для археологической карты Псковской губ., стр. 183.
443. Путятинка, Смоленская обл. (правый берег р. Лосьни, левый приток Днепра) — курганный могильник, состоящий из 3 групп. Насыпи полусферические и четырехугольные. Всего 22 кургана. Раскопано 7 курганов (6 полусферических и один четырехугольный). Обряд захоронения — трупосожжение и трупоположение. Найдены сосуды, лепные и гончарные.
Працы, II, стр. 274—279.
444. Реутка, Псковская обл. — курганный могильник. В раскопанных насыпях обнаружены следы золы и угля.
[Л. Ю. Лазаревич-Шепелевич]. Извлечения из отчета проф. Л. Ю. Лазаревича-Шепелевича об исследованиях и раскопках, произведенных в 1901 г. в Витебской губ, стр. 3.
445. Речицы (ур. «Курганья за Свиридовским шляхом»), Гомельская обл. (правый берег р. Днепра) — курганный могильник. Общее число курганов — 72; раскопано 15 насыпей. Обряд погребения — смешанный. Трупосожжение обнаружено в 9 курганах. Остатки сожжений захоронены или в верхней части насыпей (7), или в основании курганов.
Завитневич, 1891, стр. 32, 33.
446. Рипшево, Смоленская обл. — одиночный курган. Найдены следы трупосожжения.
Л. С[пицын]. Отчет о раскопках, произведенных в 1905 г. И.С. Абрамовым в Смоленской губ, стр. 194.
447. Рогово, Псковская обл. — курганный могильник из 6 округлых насыпей, из которых 3 раскопаны владельцем земли. Исследованы оставшиеся 3 насыпи. В основании — зольно-пепельный слой, или, как характеризует его исследователь, «обычный тонкий слой».
В.Н. Глазов. Отчет о раскопках, произведенных в 1900 г. в Опоченском и Новоржевском у, стр. 216, 217.
448. Романова и Тютина, Псковская обл. — курганный могильник из 20 полушарообразных и 2 длинных насыпей. Раскопано 10 курганов. Почти во всех курганах в основании насыпей — угольно-пепельный слой. В одном из курганов в верхней части оказалось кострище, содержащее пережженные кости.
В. Н. Глазов. Отчет о раскопках, произведенных в 1900 г. в Опоченском и Новоржевском у, стр. 221—222.
449. Рудня (ур. Волотовки), Витебская обл. (правый берег р. Ушачи) — курганный могильник из 2 групп (73 + 23), расположенных на двух мысах. По форме курганы полусферические, удлиненные и четырехугольные. Курганы копались рядом исследователей. В конце 20-х годов (1928 г.) раскопки вели А.И. Лявданский и С.А. Дубинский. Ими исследовано 14 насыпей. В большей части курганов обнаружены следы трупосожжения. Во многих курганах найдены лепные горшки. Вещи из металла оплавлены. А.Н. Лявданский датирует могильники временем не позднее VIII — IX вв. Могильники расположены на месте более древнего поселения.
Працы, II, стр. 180—196.
450. Рудня, Смоленская обл. (на берегу р. Сертен) — 3 кургана. Раскопан один, полушарообразной формы. Обнаружены следы трупосожжения.
А. С[пицын]. Отчет о раскопках, произведенных в 1905 г. И.С. Абрамовым в Смоленской губ, стр. 199.
451. Русанова, Смоленская обл. — 2 кургана в поле, распахиваемые. Исследован один курган, ранее раскапываемый. В насыпи обнаружен лепной горшок с костями, прослежены черные прослойки.
А. С[пицын]. Отчет о раскопках, произведенных в 1905 г. И.С. Абрамовым в Смоленской губ, стр. 193.
452. Рядынь, Смоленская обл. (правый берег р. Вопи) — курганный могильник, состоящий из длинных и полушарообразных насыпей. Исследован полушарообразный курган. Обряд погребения — трупосожжение.
Указатель РИМ, стр. 119.
453. Саки (Новоселье), Смоленская обл. — курганный могильник из 25 насыпей различной формы (полушаровидные и удлиненные). Раскопано 19 курганов. Обряд погребения в округлых курганах — трупосожжение и трупоположение.
А. С[пицын]. Отчет о раскопках, произведенных в 1905 г. И.С. Абрамовым в Смоленской губ, стр. 199—203.
454. Сатонкино (оз. Язно), Псковская обл. — курганный могильник, состоящий из круглых и удлиненных насыпей. Вскрыто 2 насыпи. В основании насыпей — тонкий угольно-пепельный слой.
Отчет В. Н. Глазова о раскопках, произведенных в Псковской губ. в 1901 и 1902 гг, стр. 48, 49.
455. Сатонкино, Псковская обл. — курганный могильник, состоящий из 20 насыпей, круглых и продолговатых. Исследовано 8 насыпей, из них 2 продолговатых. В 6 округлых курганах в основании насыпей — «обычный тонкий угольно-пепельный слой».
Отчет В.Н. Глазова о раскопках, произведенных в Псковской губ. в 1901 и 1902 гг, стр. 48, 49.
456. Селище, Витебская обл. (правый берег р. Селянки) — курганный могильник из 78 насыпей. Раскопан один курган. Обряд погребения — трупосожжение.
Працы, II, стр. 206, 207.
457. Селянь, Псковская обл. (правый берег р. Торопы) —курганный могильник в сосновом лесу по левую сторону дороги, состоящий из 15 насыпей без камней в основании. Исследовано 2 кургана. В основании насыпей угольно-пепельный слой. В одном из курганов, в насыпи (в верхней части), — небольшое кострище с обожженными костями.
Отчет В.Н. Глазова о раскопках, произведенных в Псковской губ. в 1901 и 1902 гг, стр. 60.
458. Селянь, Псковская обл. — курганный могильник из 10 насыпей, находится на р. Торопе, несколько выше предыдущего, на опушке соснового леса. Раскопано 3 насыпи. В основании их — угольно-пепельные слои.
Отчет В. Н. Глазова о раскопках, произведенных в Псковской губ. в 1901 и 1902 гг., стр. 62, 63.
459. Семлево-Половецкое, Смоленская обл. (на речке Семлевке, притоке Осьмы) — курганный могильник. Могильник состоит из ряда небольших групп (от 2—3 до 5— 7 насыпей). Всего 63 кургана. Раскопано 10 насыпей. Обряд погребения — смешанный (трупоположение и трупосожжение). Трупосожжение обнаружено в 5 насыпях; 2 кургана разрушено. Во всех курганах с трупосожжением — зольный слой и угольки. Костей не найдено.
Архив ИА АН СССР (Л.), 1912, д. № 192.
460. Сенское (ур. Козлово Курганье), Гомельская обл. (правый берег р. Днепра) — курганный могильник. Общее число курганов — до 25. Могильник распахивается; при распашке встречаются пережженные кости, бусы. Раскопано 9 насыпей. Обряд погребения — трупосожжение в урнах (в верхней части насыпей) и безурновое (в основании
курганов). При одном погребении найден железный топор.
Завитневич, 1891, стр. 7, 8.
461. Слобода Глушица, Смоленская обл. (левый берег р. Сожа) — курганный могильник, состоящий из 38 разнообразных (круглых, овальных и удлиненных) насыпей. Раскопано 16 насыпей, в том числе одна округлая. Обряд погребения в ней — трупосожжение; захоронение — в насыпи.
Е.А. Шмидт. Длинные курганы у дер. Слобода Глушица. В кн.: П.Н. Третьяков и Е.А. Шмидт. Древние городища Смоленщины. М.—Л, 1963, стр. 177—192.
462. Смяльч, Брянская обл. — курганный могильник из 98 насыпей. Раскопано 11 насыпей. Захоронения преимущественно по обряду трупоположения. В одном кургане — трупосожжение. В насыпи обнаружен сгруженный костер из крупных углей с пережженными человеческими костями и сплавившимися металлическими вещами.
А. С[пицын]. Курганы, раскопанные П. М. Еременком в Суражском у, стр. 84, 95.
463. Старая Рудня, Гомельская обл. — курганный могильник, содержащий более 100 насыпей, из них около 40 распахано. Раскопано 2. В одном кургане — трупосожжение.
Е.Р. Романов. Раскопки в Могилевской губ. в 1888 г, стр. 129—131.
464. Старое Село, Витебская обл. (правый берег р. Западной Двины) — 3 курганных могильника (около городища 16 насыпей и две курганных группы (26 + 47 насыпей) в лесу, на расстоянии около 1 км от первой группы). Могильники исследовались неоднократно. Преобладают насыпи полусферического облика. Есть удлиненные и угловатые. В 1928 г. А.Н. Лявданский и С.А. Дубинский раскопали в первой группе 4 кургана. Насыпи потревожены захоронениями XVIII—XIX вв. Лишь в одном кургане удалось найти следы древнего захоронения по обряду трупосожжения с двумя лепными и одним гончарным сосудом. В лесных группах раскопано 3 кургана. Два из них — круглые (полусферические) и один угловатый. В двух — захоронение по обряду трупосожжения и один — пустой. Курганы около городища насыпаны из слоя древнего поселения.
Працы, II, стр. 99—103.
465. Староселье, Минская обл. (левый берег р. Березины) — курганный могильник из 46 насыпей. Раскопано 3 кургана. Обряд погребения — трупосожжение. Пережженные кости найдены в верхней части насыпи вместе с остатками перегоревших металлических украшений и лепными горшками. Последователь датирует погребения, как и у Оздяточи, VIII—IX вв.
Працы, III, стр. 234.
466. Степановка, Гомельская обл. (правый берег р. Днепра) — курганный могильник (группа № 1). В могильнике насчитывается 97 насыпей, раскопано 15. Обряд погребения — смешанный; трупосожжение обнаружено в 3 курганах, наиболее крупных. В 2 курганах — погребения в насьши, в третьем — под курганной насыпью.
Завитневич, 1891, стр. 26—28.
467. Студеная Гута, Гомельская обл. (берег оз. Старый Сож) —курганный могильник, содержащий 60 насыпей. Раскопано 5 курганов. Обряд погребения — смешанный (трупоположение и трупосожжение за пределами курганов).
Е.Р. Романов. Археологический очерк Гомельского у., стр. 127.
468. Сулецкий Борок, Калининская обл. — курганный могильник из 4 насыпей, округлых в плане. Раскопаны все. В одном кургане найдены черепки и крупные угли (очевидно, трупосожжение), в другом — лишь черепки, в двух — никаких находок.
Отчет о раскопках Н.И. Репникова в Бежецком, Весьегонском и Демянском у. в 1902 г.
ИАК, вып. 6, СПб., 1904, стр. 14.
469. Тимашево, Смоленская обл. — около деревни раскопано 2 кургана. В основании насыпей найдены пережженные кости. Трупосожжение произведено за пределами курганов. ,
Працы, И, стр. 223.
470. Точилище, Минская обл. — курганный могильник. Раскопано 3 насыпи. Обряд погребения — трупосожжение. Пережженные кости залегали в насыпи. Под насыпью (на материке) во всех курганах залегал пепельный слой с примесью мелких угольков. В одном из курганов найдена раздавленная урна, сделанная на гончарном круге. Автор раскопок датирует могильник X в.
Архив ИА АН СССР (Л.), 1923, д. № 105.
471. Тумашево, Новгородская обл. — при деревне находятся 2 сопки высотою от 2 до 3 м. В основании насыпей — слой золы и углей без признаков костей.
Н. Рерих. Некоторые древности пятин Деревской и Бежецкой, стр. 34.
472. Уречье (Узречье), Витебская обл.— курганный могильник, разрушенный кладоискателями. Раскопано 2 насыпи. Обряд погребения — трупосожжение. Исследователи датируют памятники приблизительно X в.
Е. Голубович и В. Голубович. Славянские поселения правобережной Диены в Вилейском округе БССР, стр. 128—135.
473. Хозютино, Новгородская обл. — курганный могильник из 33 круглых насыпей. Раскопано 9 курганов. В основании почти всех насыпей остатки кострищ в виде золы и слоя угля. В насыпях некоторых курганов — черепки, угли, пережженные кости.
Отчет о раскопках Н. И. Репникова в Бежецком, Весьегонском и Демянском у. в 1902 г., стр. 19, 20.
474. Холмечь (ур. Дубовицы), Гомельская обл. (правый берег р. Днепра) — курганный могильник. Всего насчитывалось около 113 насыпей. Раскопано 13 курганов. Трупосожжение оказалось лишь в одном кургане. Захоронение под насыпью в виде кучи пережженных костей, смешанных с золой и углями.
Завитневич, 1891, стр. 18, 19.
475. Хотимск, Могилевская обл. — раскопано 4 кургана. Обряд погребения — смешанный (трупоположение и трупосожжение) .
Архив ИА АН СССР (Л.), 1890, д. № 207, лл. 179/об, 180.
476. Черневичи, Витебская обл. В окрестностях имеется 7 курганных групп. Исследовано 79 курганов. Обряд погребения — смешанный. Обряд трупосожжения обнаружен в 30 насыпях (в том числе целый могильник из 18 курганов). Исследователи относят начало возникновения могильников к VIII—IX вв.
Е. Голубович и В. Голубович. Славянские поселения правобережной Диены в Вилейском округе БССР, стр. 128—135.
477. Чернея, Псковская обл. — близ деревни Е.Р. Романовым в 1882 г. были исследованы 4 округлых кургана с захоронениями по обряду трупосожжения. Сожжение производилось как на месте курганов, так и за их пределами.
А. Спицын. Обозрение некоторых губерний и областей России в археологическом отношении. ЗРАО, т. IX, стр. 257, 260.
478. Шиловка, Смоленская обл. — курганный могильник, состоящий из 6 насыпей. Раскопано 4 кургана. Обряд погребения — трупосожжение. В одном кургане — лепной горшок с пережженными костями.
A. С[пицын]. Отчет о раскопках, произведенных в 1905 г. И. С. Абрамовым в Смоленской губ., стр. 194.
479. Шильско, /Псковская обл. (правый берег р. Великой) — курганный могильник. Сохранилось до 15 более или менее уцелевших насыпей. Вскрыло 8 курганов. В семи округлых курганах в основании — зольный слой. В трех курганах зольный слой прослежен также в насыпи, причем в одном из них обнаружено 4 лепных горшка, в другом — пережженные кости.
B.И. Глазов. Отчет о раскопках, произведенных в 1900 г. в Опоченском и Новоржевском у, стр. 217, 218.
480. Шихино, Калининская обл. — курганный могильник, состоящий из 46 разнообразных по форме насыпей (19 полусферических, 5 с плоским верхом и 22 четырехугольных). В 1952 г. М.Ф. Фехнер раскопано 6 курганов, в их числе 2 полусферических. В одном из них — трупосожжение, в другом — трупоположение.
М.В. Фехнер. Шихинская курганная группа. СА, 1959, № 4, стр. 239—242.
481. Щурупово, Псковская обл. (берег р. Иссы, притока Великой) — курганный могильник из 25 округлых и одной длинной насыпи. Раскопано 18 курганов. Обряд погребения — трупосожжение и трупоположение.
В.Н. Глазов. Отчет о раскопках, произведенных в 1900 г. в Опоченском и Новоржевском у, стр. 212—215.
482. Ямполь, Смоленская обл. (левый берег р. Россажа) — курганный могильник, состоящий из 5 полусферических курганов (4 расположены близко один от другого, пятый — в отдалении). Раскопано 2 насыпи из 4. Обряд захоронения — трупосожжение. В одном кургане найден гончарный сосуд, в другом — обломок железного кресала. Могильник расположен на месте древнего поселения (селища). В курганных насыпях много обломков лепных сосудов. Найдена арбалетовидная фибула.
Працы, II, стр. 270—273.
483. Яновище (оз. Яновокое), Новгородская обл. — курганный могильник на берегу озера, состоящий из 18 насыпей. Исследовано 8 курганов. В основании насыпей — угольно-пепельный слой. В одной из насыпей (в верхней ее части) — грудка золы, перемешанной с пережженными костями.
Отчет В.Н. Глазова о раскопках, произведенных в Псковской губ. в 1901 и 1902 гг, стр. 55.
484. Яново, Смоленская обл. (на обоих берегах р. Березенки) — 3 курганные группы (18 + 161 + 7). Насыпи преимущественно полусферические; есть и слегка удлиненные. Курганы неоднократно раскапывались. Обряд погребения — трупосожжение и трупоположение. Керамика лепная и гончарная.
Працы, II, стр. 281, 282.
485. Яцково, Псковская обл. (берег оз. Каменно) — курганный могильник, состоящий из 17 круглых насыпей. Раскопано 2 кургана. Обряд погребения — трупосожжение.
Н. Окулич-Казарин. Материалы для археологической карты Псковской губ., стр. 189.
Клады и отдельные находки вещей и восточных монет VIII—первой половины IX в., обнаруженные случайно:
486. Бобрин, Брянская обл. — монетный клад IX в.
«Вечерний Ленинград», 1963, 14 августа, № 191.
487. Витебская губ. — отдельные монеты 219 г. х. (834).
Марков, стр. 3, № И.
488. Вылеги, Новгородская обл. — монетный клад 192 г. х. (807).
Марков, стр. 28, № 152.
489. Гнездово, Смоленская обл. — монетно-вещевой клад 120 г. х. (737/738).
Марков, стр. 42, № 236.
490. Демянск, Новгородская обл. — монетный клад 209 г.х. (825).
Марков, стр. 28, № 154.
491. Добрино, Витебская обл. — монетно-вещевой клад 227 г. х. (841/842).
В.Н. Рябцевич. Два монетно-вещевых клада IX в. из Витебской области. Нумизматика и эпиграфика, V, М, 1965, стр. 121—160.
492. Дорогобужский уезд, Смоленская обл. — отдельные монеты Омайяды.
Марков, стр. 42, № 233.
493. Загородье, Калининская обл. — монетный клад 216 г. х. (831).
Марков, стр. 47, № 267.
494. Княжчино, Ленинградская обл. — 3 монетных клада 184, 193 и 189 гг. х. (800, 808, 804 гг.).
Марков, стр. 32, 33, 140, №№ 179, 180 и Д/26.
495. Литвиновичи, Гомельская обл. — монетный клад 824 г.
В.Л. Янин. Денежно-весовые системы русского средневековья. М, 1956, стр. 90.
496. Минск обл. — отдельные монеты 179 и 181 гг. х. (795/796 и 797/798).
Р.Р. Фасмер. Завалишинский клад куфических монет VIII—IX вв. Изв. ГАИМК, т. VII, вып. 2, Л, 1931, стр. 15, №№ 19, 20.
497. Минская губ. — монетный клад 200 г. х. (816).
Марков, стр. 24, № 136.
498. Могилев обл. — отдельные монеты 195 г. х. (810).
Марков, стр. 26, № 142.
499. Могилевская губ. — монетный клад 199 г. х. (815).
Марков, стр. 25, № 141.
500. Набатово, Калининская обл. — монетный клад 200 г. х. (815/816).
Р. Р. Фасмер. Список монетных находок, II. Сообщ. ГАИМК, II, Л., 1929, стр. 292, № 41.
501. Новгород обл. — отдельные монеты 163 или 173 г. х. (789/790).
Р. Р. Фасмер. Завалишинский клад куфических монет VIII—IX вв. Изв. ГАИМК, т. VII, вып. 2, Л., 1931, стр. 18, № 52.
502. Покоть, Гомельская обл. — отдельные монеты 181 г. х. (797/798).
Р. Р. Фасмер. Список монетных находок, II, стр. 291, № 32.
503. Поречье, Витебская обл. — монетновещевой клад 239 г. х. (853/854).
В.Н. Рябцевич. Два монетно-вещевых клада IX в. из Витебской обл., стр. 121—160.
504. Псковский уезд — монетный клад 233 или 236 г. х. (847—850).
Марков, стр. 39, № 215.
505. Симоны, Минская обл. — монетный клад 231 г. х. (845/846).
В.Н. Рябцевич. Два монетно-вегцевых клада IX в. из Витебской обл., стр. 122, 123.
506. Смоленск обл. — отдельные монеты VIII в.
Марков, стр. 45, № 254.
507. Смоленская губ. — монетный клад VIII в. ?.
Марков, стр. 42, № 231.
508. Соболево (совхоз близ Баево), Витебская обл. — монетно-вещевой клад 242 г. х. (856/857).
В. Н. Рябцевич. Два монетно-вещевых клада IX в. из Витебской обл., стр. 121—160.
509. Старая Ладога, Ленинградская обл. — монетный клад 170 г. х. (786).
Марков, стр. 140, № 24.

Как видно из приведенного списка, круглые курганы с трупосожжением в лесной зоне имеют широкое распространение. Они охватывают территорию от Припяти на юге и до Приладожья на севере; от бассейна р. Десны на востоке и до Понеманья на западе, т. е. всю область летописных словен новгородских, кривичей, дреговичей и частично радимичей. Правда, не во всех районах они распространены в равной мере — в одних их известно больше, в других меньше. Трудно сейчас сказать, чем это обусловлено — неравномерностью ли изученности отдельных областей или неодинаковой плотностью заселенности того времени.
Круглые курганы с трупосожжением расположены как в виде небольших отдельных групп, так и в сочетании с другими типами курганов — длинными, курганами-сопками, различными фигурными насыпями (четырехугольными, овальными), с круглыми курганами, содержащими захоронения по обряду трупоположения.

По данным раскопок, трупосожжение совершалось как на месте сооружения кургана, так и за его пределами. В последнем случае останки сожженного покойника переносили в курган — иногда в сосуде, иногда без сосуда — и погребали под насыпью или в насыпи. Вместе с пережженными костями на место погребения переносилась, по-видимому, и часть погребального костра, о чем свидетельствует наличие в основании почти всех курганов остатков горелого слоя, известного в литературе под названием или золисто-угольной прослойки, или кострища. По мнению некоторых исследователей, находимый в курганах горелый слой представляет собой остатки специального ритуала, совершаемого на^месте кургана.
Каково количественное соотношение курганов с трупосожжениями на месте сооружения курганов и курганов с трупосожжением за пределами курганов, сказать трудно.
Имеющаяся в нашем распоряжении полевая документация не всегда содержит достаточно данных для ответа на этот вопрос. Одно в этом вопросе, по-видимому, несомненно, что курганы с трупосожжениями на месте курганных насыпей чаще всего расположены большими группами.
Вещей в подавляющей части круглых курганов с трупосожжениями за пределами курганов почти нет. Больше того, во многих курганах не прослеживается даже остатков самого погребения (пережженных костей). Кроме горелого слоя в основании кургана или в насыпи, в них не находят почти ничего. Лишь изредка обнаруживают глиняные горшки (целые или обломки), отдельные поделки из цветных металлов и стекла, чаще всего в оплавленном виде, да мелкие железные изделия — ножи, шилья и т. п.

Многие исследователи полагают, что отсутствие остатков погребений (пережженных костей) следует объяснять, очевидно, тем, что захоронения производились в верхней части кургана, которая под действием атмосферных влияний и других природных явлений с течением времени разрушалась, в результате чего гибли и остатки захоронений. Основание к этому усматривают в находимых иногда полуразрушенных, а иногда еще и целых погребениях в верхней части курганов.⁶⁰
Все это сильно затрудняет установление времени сооружения курганов этого типа, а часто и этнической принадлежности их. Особенно сложной является нижняя (начальная) дата этих могильных памятников. В силу этих причин хронология их до сего времени остается не совсем ясной и все время подвергается пересмотру. В основе всех этих изменений лежат чаще всего взгляды исследователей на место этих курганов среди других могильных древностей.
Как известно, большая часть исследователей считает, что круглые курганы с трупосожжением являются славянскими памятниками, сменяющими в северо-западной части нашей страны более ранние могильные памятники славян — длинные курганы.⁶¹

В силу этого хронологически они должны следовать за длинными курганами и, по-видимому, какое-то время сосуществовать с ними. Но поскольку хронология длинных курганов до сего времени твердо не установлена и время от времени пересматривается — причем разными авторами различно, преимущественно в зависимости от общеисторической концепции — меняется соответственно и хронология круглых курганов. Одно время круглые курганы с трупосожжением датировали VII—X вв.,⁶² затем — VIII—X вв.,⁶³ а сейчас некоторые исследователи полагают, что круглые курганы относятся к IX—X вв., сменяя прямоугольные в плане курганы IX в., развивающиеся из длинных курганов.⁶⁴ Во всех этих передвижках неизменной остается лишь верхняя граница — X в., после чего обряд трупосожжения постепенно начинает сменяться трупоположением, что достаточно хорошо обосновывается большим фактическим материалом как данного района, так и смежных славянских областей. Среди материалов круглых курганов с трупосожжением X в. наиболее отчетливо выступает керамика, сделанная, как правило, на гончарном круге, причем обряд трупосожжения в этих курганах совершался в большей части случаев на месте сооружения кургана. В отличие от курганов с трупосожжением на месте, в курганах с трупосожжением за пределами насыпи керамика, преимущественно лепная. Это дает основание заключить, что курганы с трупосожжениями на стороне в массе своей хронологически предшествуют курганам, в которых трупосожжения совершались на месте. Такое же хронологическое соотношение этих двух разновидностей обряда трупосожжения наблюдается и среди могильных памятников славян лесостепной полосы.⁶⁵

Устанавливая соотношение курганов с трупосожжением на месте и на стороне и зная, что время существования первых ограничивается пределами IX—X вв., мы тем самым выясняем верхнюю границу хронологии с трупосожжениями на стороне. Сложнее вопрос с нижней границей времени существования этих памятников. Как уже отмечалось выше, при раскопках курганов этого типа найдено вообще очень мало вещей, а вещей, которые могли бы помочь разобраться в датировке этих памятников, нет почти совсем. И. С. Абрамов при раскопках круглых курганов с трупосожжением близ Шиловки, бывш. Смоленской губ., нашел несколько изделий из металла (прорезную литую бляшку, обломки пластинчатого височного кольца, трапециевидную бронзовую подвеску и др. поделки). А. А. Спицын датировал эти вещи X в., не приводя никаких данных в обоснование.⁶⁶ Позже, в начале 40-х годов, эти материалы были использованы П.Н. Третьяковым при характеристике северных восточнославянских племен. Он отнес эти же самые вещи к VI—VIII вв., также ничем это не мотивируя. Кстати, следует отметить, что в статье П.Н. Третьякова эти вещи почему-то значатся как происходящие «из длинных курганов»⁶⁷ Основываясь только на этих данных, трудно решить, кто здесь прав — А.А. Спицын или П.Н. Третьяков. Но до нас дошли и другие материалы, которые помогут нам ближе подойти к датировке этих курганов. Помимо изделий из металла, в одном из курганов у дер. Шиловка (№ 33) был найден «горшок с пережженными костями». «Горшок небольшой, красного цвета, грубой ручной работы, с примесью крупной дресвы, покраю зубчики, нанесенные штампом».⁶⁸ Горшок этот сохранился, правда в раздавленном виде. Он находится в собрании Государственного Эрмитажа. Это типичный сосуд роменского облика как по профилю, составу теста, так и по орнаменту. Такой посуды в VI—VII вв. на территории Восточной Европы мы не знаем. Она появляется не ранее VIII в. и бытует до X в. Такими широкими рамками пока что и можно датировать этот курган. Сосуды этого облика найдены при раскопках и других курганов. В том же бывш. Пореченском у., Смоленской губ., после И. С. Абрамова (по его следам) вел разыскания В.Н. Глазов,.(1906г.). Он раскопал несколько западнее Шиловки, в районе дер. Ковали, 18 курганов того же типа.⁶⁹ В ряде курганов им обнаружены глиняные лепные горшки с «мелкозубчатым орнаментом типа Дьяковых городищ по венчику».⁷⁰ Метрах в 100 от этих курганов В.Н. Глазов обследовал «небольшой городок Дьякова типа», на котором собрал наряду с черепками, имеющими линейный и волнистый орнамент, также «черепки тина Дьяковых городищ», «с мелкозубчатым орнаментом». Ссылка на номера рисунков черепков, опубликованных В.И. Сизовым в трудах IX АС (т. II, табл. XXIV), показывает, что все они (№№ 9, 12, 19, 25), за исключением № 1, должны быть отнесены к роменской группе керамики. К сожалению, и в отчете, и среди материалов, хранящихся в собрании Эрмитажа, сохранился лишь один черепок из раскопок В. Н. Глазова близ дер. Ковали, да и тот неизвестно откуда— с поселения или из кургана. Как и сосуд из кургана близ Шиловки, черепок из Ковалей должен быть отнесен к роменской группе керамики. Дата его, очевидно, та же — VIII—X вв. Кроме этого черепка, в собрании Эрмитажа из раскопок В.Н. Глазова близ Ковалей имеется небольшая железная пряжка с вогнутыми боками. Тип этот широко распространен среди славянских древностей конца I тысячелетия.⁷¹ Лепной горшок такого же типа найден в круглом кургане с трупосожжением близ Путятники, Смоленской обл.⁷² Южнее аналогичные материалы найдены в курганах с трупосожжением у Оздятичи и хутора Староселье на р. Березине (близ г. Борисова). А.Н. Лявданский, исследовавший эти курганы, датирует их VIII—IX вв.⁷³
К этой же группе курганов, по-видимому, следует отнести и какую-то часть Гнездовского могильника, где керамика роменского типа представлена довольно широко. К сожалению, в публикациях, как дореволюционных, так и наших дней, она выступает не совсем отчетливо, к тому же в отрыве от комплексов. О соотношении этой керамики с гончарной в Гнездовском могильнике мы можем судить исходя лишь из общего заключения, данного Д.А. Авдусиным на основании раскопок 1949 г. «Значительная часть Гнездовских сосудов, — отмечает он, — как оказалось, сделаны от руки. Подсчет производить еще рано — не все сосуды склеены, но, видимо, перевес количества сосудов, сделанных на круге, не очень велик».⁷⁴ Такое большое число лепных сосудов, по мнению Д.А. Авдусина, «объясняется отнюдь не пережитками в обряде погребения», а связано, по-видимому, с хронологией памятника. Однако это общее заключение пока еще не нашло отражения в оценке хронологии могильника. Но дело здесь не только в керамике.
Как известно, Гнездовский могильник в большей части работ рассматривается как дружинный могильник, и при анализе круглых курганов с трупосожжением его, как правило, обходят.⁷⁵ А между тем, даже то, что нам известно только по публикациям, говорит о нем как о могильнике, как правильно отмечено в свое время, по-видимому, гораздо более сложном, чем привыкли думать.⁷⁶

Хронология Гнездовского могильника основывается на датировке вещей, находимых при раскопках курганов. Считается, что уже раскопками В. И. Сизова было установлено, что вещей, более ранних, чем конца IX—начала X в., в могильнике не встречается.⁷⁷ Эти данные определяют и начальную дату могильника в целом. Такой подход к решению вопроса нельзя признать верным, ибо он совершенно не учитывает того, что во многих курганах есть лишь такие вещи, время которых — а тем самым и время курганов, содержащих эти вещи, — определить очень трудно, а точнее невозможно (например, железные ножи). Невозможно определить время и курганов, совсем не имеющих вещей. Количество таких курганов довольно значительное, не менее 10—15%.⁷⁸ Естественно встает вопрос — а какие имеются основания относить эти курганы к тому же времени, что и курганы, датированные вещами? С нашей точки зрения — никаких, тем более что нам достаточно хорошо известно, что подавляющая часть славянских захоронений по обряду трупосожжения более ранней поры (VIII — IX вв.) вещей почти не содержит.⁷⁹
В связи с затронутым вопросом мы считаем необходимым остановиться и еще на одной группе курганов, широко представленных в Гнездовском могильнике и до сего времени не подвергшихся сравнительному изучению. Уже давно было замечено, что в Гнездовском могильнике есть много так называемых пустых курганов.⁸⁰ В среднем они составляют около 25% раскопанных курганов, а в отдельные годы раскопок, как например в 1896 г., таких курганов оказалось более 35%.⁸¹ Эти курганы отличаются от обычных тем, что в них нет ни мощных кострищ, ни пережженных костей. Чаще всего в таких курганах в основании насыпи обнаруживается слой золы с угольками, иногда черенки глиняных сосудов, а в насыпи отдельные гнезда или прослойки сероватой золы, иногда с мелкими угольками или прослойками сажи.⁸² Большая часть исследователей как дореволюционного времени,⁸³ так и наших дней⁸⁴ считает их кенотафами.

Лишь А. А. Спицын не присоединился к этому мнению. «Мы не понимаем этих насыпей, — писал он в статье «Гнездовские курганы в раскопках С. И. Сергеева», — и заметим лишь, что все они очень малой величины, что к идее кенотафа, быть может, не очень подходит, да и количество их слишком велико. В кривичских псковских курганных группах пустые насыпи — правило, почти не имеющее исключений».⁸⁵
Мы полагаем, что в оценке этой группы Гнездовских курганов А.А. Спицын стоял на верном пути. Действительно, если произвести сравнение круглых курганов с трупосожжением, известных нам в настоящее время по многочисленным раскопкам в лесной зоне, с так называемыми пустыми курганами Гнездовского могильника, взятыми не отдельно, а совместно с курганами, содержащими захоронения лишь пережженных костей без инвентаря, и немногочисленный инвентарь (глиняные лепные сосуды, а иногда и гончарные), а также единичные поделки из железа (ножи и т. п.), стекла (бусы), то мы не найдем между ними никакого различия. Особенно любопытны в этом плане курганы не собственно гнездовские, а расположенные в 4 км от Гнездова, вниз по Днепру, в виде небольшого отдельного могильника. Здесь В. И. Сизовым были произведены пробные раскопки. Вот что им было обнаружено. Из 7 малых курганов, раскопанных им, «все курганы, за исключением двух, оказались пустыми..., в насыпи встречались слои черной сажи и небольшое количество угля. По характеру земли можно было заметить существование ямок в грунте в одном кургане, где и был найден железный ножик, в другом кургане был найден весьма грубый простой глиняный горшочек».⁸⁶
Все это еще раз заставляет поставить вопрос о том, чем же объяснить наличие такого большого числа так называемых пустых курганов. Еще в начале нашего столетия А. А. Спицын в примечании к «Отчету о раскопках, произведенных в 1900 г. в Опоченском и Новоржевском у.» В. Н. Глазова в связи с этим писал: «Всего естественнее думать, что они (остатки пережженных костей,—И. Л.) оставлялись на самом верху насыпей, почему и не сохранились».⁸⁷А. А. Спицын несомненно имел основания для такого предположения. Захоронения пережженных костей в сосуде или без сосуда в верхней части кургана имели, очевидно, широкое распространение, так как обнаруживались раскопками неоднократно и в самых различных уголках лесной зоны.⁸⁸ Это подтверждается и тем, что если в могильниках этого типа находят остатки захоронения (пережженные кости), то они чаще всего залегают на глубине 30—40 см и очень редко вверху. Очевидно, захоронения, произведенные в верхней части курганов, оказываются разрушенными, а исследователям достаются лишь пустые курганы; захоронения же, произведенные несколько глубже, сохраняются.
Если это предположение подтвердится, то у нас будут все основания утверждать, что в составе Гнездовского могильника есть часть курганов — и довольно большая, около 40 %, — близкая и по времени и по своему содержанию обычным славянским полусферическим курганам с трупосожжением. Тем самым возникновение этого могильника должно быть отнесено не к концу IX в., как это считается с момента его исследования и по сей день, а к более ранней поре — времени широкого распространения керамики роменского и близких ей типов.⁸⁹ Полагаем также, что наличие в Гнездовском могильнике четырехугольных курганов, относимых в последнее время к наиболее ранней поре существования этого могильника — концу IX в.,⁹⁰ не может служить помехой, ибо четырехугольные и другие фигурные насыпи (удлиненные) едва ли имеют какое-либо отношение к возникновению и развитию славянских погребальных сооружений типа круглых курганов, как это полагают некоторые исследователи.⁹¹
***
Еще больше трудностей с определением нижней границы времени бытования этой группы курганов в северных (приильменских) и северо-западных (псковских) районах. Вещей здесь почти нет. Лишь изредка встречаются горшки; большая часть их лепные, но есть и гончарные с линейным и волнистым орнаментом. К сожалению, они не опубликованы и, по-видимому, не сохранились. Так, например, из 4 горшков из кургана № 7 у дер. Шильско (бывш. Опоченский у.) сохранился всего лишь небольшой черепок. Тем не менее мы надеемся, что дальнейшие разыскания дадут ответ и на этот вопрос. Сейчас же для наших целей достаточно и того, что дают имеющиеся материалы и что признается всеми исследователями — а именно, что круглые курганы с трупосожжением Псковские и Новгородские одинаковы с курганами верхнего Поднепровья и среднего течения Западной Двины.
Правда, в литературе была сделана попытка расчленения круглых курганов, но она касалась ритуальной стороны, а не хронологии. Утверждается, что круглые курганы с трупосожжением «по деталям погребального обряда разделяются на три группы»: 1) курганы с ритуальными кострищами в основании или в насыпи (смоленско-полоцкая группа, по Днепру до Припяти, включая дреговичей и радимичей); 2) курганы с зольно-угольными прослойками в основании (псковская группа); 3) курганы без ритуальных кострищ и без зольно-угольных прослоек (территория Восточной Европы, занятая славянами, за исключением областей, занятых двумя первыми группами).⁹² Есть ли между этими двумя характеристиками горелого слоя («кострище» и «зольно-угольный слой») какие-либо различия по существу или нет, прямого ответа в источниках мы не находим. Однако, исходя из косвенных данных, можно утверждать, что эти различия — не территориальные, в чем можно легко убедиться даже по опубликованным данным. Наряду с курганами, содержащими «золисто-угольную прослойку», в. Псковском районе можно указать ряд курганных групп, где исследователи отмечают в основании курганов и в насыпях «кострища». Таковы курганы близ деревень Шурупово, Романово, Дыркино, раскопанные В.Н. Глазовым,⁹³ курганы близ дер. Хозютино, исследованные Н.И. Репниковым,⁹⁴ близ деревни Столбово, Кончанское, Подол и другие, раскопанные Н. К. Рерихом.⁹⁵

Если же мы обратимся к Смоленско-Полоцкому району, где круглые курганы характеризуются ритуальными кострищами, то там мы найдем в такой же мере распространенными и курганы с зольными прослойками. Группа таких курганов в количестве 18 насыпей была раскопана В.Н. Глазовым близ дер. Ковали, причем эти отложения были настолько одинаковы с такими же отложениями в курганах Псковской губ., где В. Н. Глазов преимущественно исследовал подобные курганы, что он, характеризуя горелый слой в курганах у дер. Ковали как «зольно-пепельный», называл его «обычный».⁹⁶
В районах южнее Смоленска, входящих в область курганов с «ритуальными кострищами», курганы с зольной прослойкой были раскопаны А.Н. Лявданским у дер. Точилище, бывш. Борисовского у., Минской губ. «На материке, по всей площади кургана, — писал А.Н. Лявданский, — залегал черно-пепельный слой с примесью очень мелких угольков. В центре зольный слой имел утолщение» (курган № 1). Во втором кургане «на материке, по всей площади кургана, залегал едва заметный серо-пепельный слой, к северному краю утолщаясь до 2 см».⁹⁷ Это буквально та же характеристика горелого слоя, что дается рядом исследователей (В.Н. Глазовым и др.) для круглых курганов с сожжением в Псковском районе.⁹⁸
По сути дела та же картина имеет место и во многих других курганах Смоленщины, исследованных и в дореволюционное время, и в наши дни. В частности, многие курганы, раскопанные И.С. Абрамовым в бывш. Поречском и бывш. Духовщинском уездах, имели тот же золисто-угольный слой, только исследователь назвал его иначе. Таковы курганы №№ 6, 13 близ с. Гнездова; № 26 близ с. Введенье; № 29 близ Ефремова; №№ 41—44 близ с. Слободы; № 48 близ дер. Калепидово; №№ 68—70 близ дер. Сани (Новоселье); № 73 близ Заботья и др. Иногда он отмечал углисто-золистые прослойки, иногда — нет, утверждая лишь наличие трупосожжения.⁹⁹
Очевидно, такой же облик имеют и «кострища» так называемых пустых курганов Гнездовского могильника. Хотя исследователи и отмечают наличие в этих курганах кострищ, но, судя по общей характеристике, данной им Д.А. Авдусиным, — это «тонкий бледный слой золы», лежащий на горизонте.¹⁰⁰
Не оправдано ничем и выделение третьего района с курганами, не содержащими ни кострищ, ни угольно-золистых прослоек. Достаточно пересмотреть курганы лесостепи, раскопанные Д.Я. Самоквасовым и другими исследователями, чтобы убедиться, что и там в большей части курганов с трупосожжениями имеются или кострища, или угольнозолистые прослойки.¹⁰¹
Основываясь на вышеизложенном, мы полагаем, что в лесной зоне достоверно славянскими могильными памятниками времени накануне образования Древнерусского государства следует считать круглые и полусферические курганы с трупосожжением. Курганы эти и по внешнему облику, и по содержанию мало чем отличаются от славянских курганов той же поры лесостепной полосы и тем самым как бы подтверждают единство своего происхождения. Вместе с тем такая трактовка круглых курганов с трупосожжением находится в полном соответствии с другими археологическими памятниками, исследованными в области верхнего Поднепровья. Как давно уже было показано и нашло подтверждение в материалах раскопок последних лет,¹⁰² до VIII в. области верхнего Поднепровья и прилегающих районов были заселены балтами (в широком понимании этого слова). На смену им в VIII—IX вв. приходят славяне. Судя по всем данным, славяне полностью не вытесняют местное население.¹⁰³ Часть его ассимилируется славянами так же, как это несколько позднее происходит в Ростово-Суздальской земле с мерей. Отражение этого процесса мы находим в могильных памятниках в виде длинных курганов VIII—IX вв., а может быть, и X в., сохранившихся в виде пережитка у местного (балтского) населения, а еще более в балтской топонимике, дожившей до наших дней во многих районах с русским населением, что, с нашей точки зрения, возможно лишь при условии совместной жизни балтов и славян. Но и полусферические курганы, по-видимому, не все принадлежат славянам.
В свете этих данных длинные курганы VIII—IX вв. являются свидетелями не проникновения славян в верхнее Поднепровье, как считают некоторые исследователи, а того, что в VIII—IX вв. наряду с проникшими сюда славянами здесь продолжали жить и балты. Правда, под воздействием славян культура их, по-видимому, начала изменяться. В частности, очевидно, этим следует объяснить появление в длинных курганах сосудов, напоминающих славянские.
Что касается курганов-сопок (в их современном понимании), то они нуждаются в дополнительном изучении и классификации. Из числа раскопанных и доступных в настоящее время для изучения часть их, несомненно, относится к обычным славянским полусферическим курганам с захоронениями по обряду трупосожжения, часть с захоронениями по обряду трупоположения следует выделить в особую группу, и лишь небольшая группа Волховских и Ловатских курганов с каменными конструкциями и со сложным погребальным ритуалом должна быть отнесена к курганам-сопкам в собственном смысле слова. Но что это такое (курганы-сопки) — памятники ли социальной верхушки, как думал В. С. Пономарев,¹⁰⁴ или могильные памятники викингов,¹⁰⁵ как предполагали другие — до тщательного изучения их ответить не представляется возможным.

¹ В.Р. Тарасенко. К истории верхнего Поднепровья и Белоруссии в 1 тысячелетии н. э. КСИИМК, вып. XXIX, М.-Л., 1951, стр. 146-148.
² П.Н. Третьяков и Е.А. Шмидт. Древние городища Смоленщины. М.—Л., 1963, стр. 25—37.
³ А.Н. Лявданский. Некоторые данные о городищах Смоленской губ. Научн. изв. Смоленск, гос. унив., т. III, вып. 3, Смоленск, 1926, стр. 180— 187, 244, 245.
⁴ История СССР с древнейших времен до образования древнерусского государства, чч. III—IV. М.—Л., 1939, стр. 202—208, 220—223; П.Н. Третьяков. 1) Северные восточнославянские племена. МИА, № 6, М.—Л., 1941, стр. 22—29, 37—45, 47—53; 2) Восточнославянские племена. Изд. 2. М., 1953, стр. 83—97, 116—121.
⁵ В.В. Седов. Сельские поселения центральных районов Смоленской земли. МИА, № 92, М., 1960, стр. 8; П.Н. Третьяков, Е.А. Шмидт. Древние городища Смоленщины, стр. 35.
⁶ В.В. Седов. Сельские поселения..., стр. 14, 15, 127-154.
⁷ Я.В. Станкевич. К истории населения верхнего Подвинья в I и начале II тысячелетий н. э. МИА, № 76, М.—Л., 1960, стр. 18, 95—151; Ф.Д. Гуревич. Археологические памятники Великолукской обл. КСИИМК, вып. 62, М., 1956, стр. 95—107.
⁸ Я.В. Станкевич. К истории населения верхнего Подвинья..., стр. 128—131.
⁹ П.Н. Третьяков и Е.А. Шмидт. Древние городища Смоленщины, стр. 25—37.
¹⁰ А.В. Арциховский. 1) Новгород Великий по археологическим данным. Тез. докл. ист. фак. МГУ. М., 1955, стр. 13, 14; 2) Археологическое изучение Новгорода. МИА, № 55, М., 1956, стр. 41—43.
¹¹ С.А. Тараканова. 1) Раскопки в Псковском кремле. КСИИМК, вып. XXI, М.—Л., 1947, стр. 140—147; 2) Раскопки древнего Пскова. КСИИМК, вып. XXVII, М.-Л., 1947, стр. 104—112; 3) О происхождении и времени возникновения Пскова. КСИИМК, вып. XXXV, М.—Л., 1950, стр. 18—19.
¹² В.И. Равдоникас. 1) Старая Ладога. СА, XI (сб. статей), М.—Л., 1949, стр. 5—54; 2) Старая Ладога. СА, XII (сб. статей), М.—Л., 1950, стр. 7—40.
¹³ Г.Ф. Корзухина. 1) О времени появления укрепленного поселения в Ладоге. СА, № 3, 1961, стр. 76—84; 2) Этнический состав населения древнейшей Ладоги. Тез. докл. II научн. конф. по ист., экон., яз. и лит. сканд. стран и Финляндии. М., 1965, стр. 12—14; Н.Н. Воронин и П.А. Раппопорт. Археологическое изучение древнерусского города. КСИА, вып. 96, М., 1963, стр. 10.
¹⁴ Г.П. Гроздилов. Археологические памятники Старого Изборска. Археологический сборник, 6, Гос. Эрмитаж, Л.—М., 1965, стр. 65—88.
¹⁵ С.Н. Орлов и М.М. Аксенов. Раннеславянские поселения в окрестностях Новгорода. Новгородский исторический сборник, вып. 10, Новгород, 1962, стр. 161—168.
¹⁶ Термином «длинные курганы» мы обозначаем как длинные, так и удлиненные, овальные и другие фигурные насыпи.
¹⁷ Н.Н. Чернягин. Длинные курганы и сопки. МИА, № 6, М— Л., 1941, стр. 93—148; П.П. Третьяков. Северные восточнославянские племена, стр. 9—55.
¹⁸ А.А. Спицын. Удлиненные и длинные русские курганы. ЗОРСА, т. V, вып. первый, СПб., 1903, стр. 196—202.
¹⁹ Н.Н. Чернягин. Длинные курганы и сопки..., стр. 93—99; С.А. Тараканова.
1) Псковские курганы с трупосожжением. КСИИМК, вып. XXXVI, М.—Л., 1951, стр. 141—154; 2) Длинные и удлиненные курганы. СА, XIX (сб. статей), М., 1954, стр. 77—110; П.Н. Третьяков. 1) Восточнославянские племена (изд. 2), стр. 126;
2) Итоги археологического изучения восточнославянских племен. IV Междун. съезд славистов. Доклады. М., 1958, стр. 11—12; Ф. Д. Г у р е в и ч.
О длинных и удлиненных курганах в Западной Белоруссии. КСИИМК, вып. 72, М., 1958, стр. 54— 65; В. В. Седов. 1) Кривичи и словене. Рукопись. Архив И А, № 1223, лл. 7—45; 2) Кривичи. СА, 1960, № 1, стр. 46—62; Е. И. Горю нов а. Этническая история Волго-Окского междуречья. МИА, № 94, М, 1961, стр. 186—189; Е. А. Шмидт. Археологические памятники второй половины
I тысячелетия н. э. на территории Смоленской обл. МИСО, вып. V, Смоленск, 1963, стр. 85—128.
²⁰ П.Н. Третьяков и Е.А. Шмидт. Древние городища Смоленщины, стр. 3—37.
²¹ В.В. Седов. Кривичи, стр. 59—62, прим. 58.
²² В.В. Седов. Кривичи и словене..., лл. 144—147.
²³ В.В. Седов. Кривичи, стр. 60.
²⁴ В.В. Седов. Кривичи и словене.
²⁵ П.Н. Третьяков. Восточнославянские племена (изд. 2), стр. 126.
²⁶ В.В. Седов. Кривичи, стр. 59, 60, примеч. 58. — Следует, однако, заметить, что попытка омолодить длинные курганы Смоленщины не имеет под собой достаточных оснований. Передвижка нижней границы к VII—VIII вв. есть не более как приспособление времени появления длинных курганов в этом районе к моменту гибели ряда балтийских поселений, исследованных в последнее время (см.: П.Н. Третьяков и Е.А. Шмидт. Древние городища Смоленщины, стр. 32—37). Одним из оснований для такой датировки является ажурная бляха (круглая) с красной эмалью, найденная В.И. Сизовым в длинном кургане у дер. Ямщичны на Смоленщине, датируемая им VI—VII вв. Датировка вещей с эмалью в начале нашего века не была еще в достаточной степени разработана. Неудачно указаны и аналогии (Красноборский клад). В настоящее время в древностях Прибалтики имеется ряд хорошо датированных вещей с эмалью, очень близких ямщичинской бляшке. Ряд таких ажурных с эмалями бляшек (фибул) опубликован М.X. Шмидехельм из могильников Ябара Е. и Пада. Дата их III—IV вв. (М.X. Шмидехельм. Археологические памятники периода разложения родового строя на северо-востоке Эстонии. Таллин, 1955, стр. 90—127, рис. 22, Я, рис. 29, 5, 7).
²⁷ А.А. Спицын. Удлиненные и длинные русские курганы, стр. 196—199; Архив ЛОИА, ф. 5, № 61, лл. 7, 8; Е.И. Горюнова. Этническая история Волго-Окского междуречья, стр. 185— 189; Е. А. Шмидт. 1) Длинные курганы у дер. Слобода Глушица. В сб.: Древние городища Смоленщины, М—Л., 1963, стр. 185—188; 2) Археологические памятники второй половины I тысячелетия н. э. на территории Смоленской обл., стр. 110— 114, 127-128.
²⁸ Н. Н. Чернягин. Длинные курганы и сопки, стр. 93—148.
²⁹ Там же, стр. 93.
³⁰ Там же, стр. 95.
³¹ С.А. Тараканова. Длинные и удлиненные курганы, стр. 77—83.
³² Ф.Д. Гуревич. О длинных и удлиненных курганах в Западной Белоруссии, стр. 54—65.
³³ Там же, стр. 65.
³⁴ В.В. Седов. Кривичи, стр. 56—62.
³⁵ Ф.Д. Гуревич. О длинных и удлиненных курганах в Западной Белоруссии, стр. 60—65.
³⁶ В.В. Седов. Дреговичи. СА, 1963, № 3, стр. 122, 123.
³⁷ Н.Н. Чернягин. Длинные курганы и сопки, стр. 93; П.Н. Третьяков. Северные восточнославянские племена, стр. 40, 41; В.В. Седов. Кривичи, стр. 47—51.
³⁸ Н.Н. Чернягин. Длинные курганы и сопки, стр. 95.
³⁹ В.В. Седов, Кривичи, стр. 47—49.
⁴⁰ П.Н. Третьяков. Северные восточнославянские племена, стр. 40, 41. — В то время, когда писалась эта статья (1941 г.), длинные курганы были раскопаны не более как в 60 точках.
⁴¹ П.Н. Третьяков. Северные восточнославянские племена, стр. 40, 41.
⁴² А.Н. Ляўданскi. Археолёгiчныя досьледы ў Вiцебскай акрузе. Працы, т. II, Менск. 1930, стр. 94—104.
⁴³ В.П. Шилов. Калиновский курганный могильник. МИА, № 60, М.—Л., 1959, стр. 324, 522, 523. — В Калиновском могильнике было 62 кургана. При раскопках в них обнаружено 253 погребения, относящихся по времени от энеолита (III тысячелетие до н. э.) до позднего средневековья (XV в. н. э.).
⁴⁴ Обозрение некоторых губерний и областей России в археологическом отношении. ЗРАО, т. XI, вып. 1, 2, СПб, 1899, стр. 178—180; А.А. Спицын. Удлиненные и длинные русские курганы, стр. 197—198.
⁴⁵ Н.Н. Чернягин. Длинные курганы и сопки, стр. 95.
⁴⁶ Е.А. Шмидт. 1) Длинные курганы у дер. Слобода Глушица, стр. 188; 2) Археологические памятники второй половины I тысячелетия н. э. на территории Смоленской обл., стр. 110— 113.
⁴⁷ Е.И. Горюнова. Этническая история Волго-Окского междуречья, стр. 186—189.
⁴⁸ Е.А. Шмидт. 1) Длинные курганы у дер. Цурковки в Смоленском районе. СА, 1958, № 3, стр. 162—169; 2) Длинные курганы у дер. Слобода Глушица, стр. 177—192.
⁴⁹ А.А. Спицын. Финские древности верхнего Поволжья. Тр. IV обл. ист.-археол. съезда в г. Костроме в июне 1909 г. Кострома, 1914; Е. И. Горюнова. Этническая история Волго-Окского междуречья, стр. 186—189; Е.А. Шмидт. 1) Археологические памятники второй половины I тысячелетия п. э. на территории Смоленской обл., стр. 127, 128; 2) Длинные курганы у дер. Слобода Глушица, стр. 188.
⁵⁰ Н.Н. Чернягин. Длинные курганы и сопки, стр. 93—148.
⁵¹ Г.Ф. Корзухина. Этнический состав населения древнейшей Ладоги, стр. 12—14.
⁵² А.В. Арциховский. Археологическое изучение Новгорода, стр. 41—43.
⁵³ С.А. Тараканова. Псковские курганы с трупосожжением, стр. 152.
⁵⁴ Н.Н. Чернягин. Длинные курганы и сопки, стр. 93—148.
⁵⁵ См., например: Е.А. Шмидт. Новые данные об археологических памятниках Смоленской обл., стр. 373—391; В.В. Седов. К вопросу о классификации смоленских курганов. КСИА АН СССР, вып. 81, М, 1960, стр. 7, 8; А. Колмогоров. Тихвинские курганы. Тр. XV АС, т. 1, М., 1914, стр. 412—421.
⁵⁶ А.А. Спицын. Сопки и жальники. ЗРАО, т. XI, вып. 1 и 2. СПб, 1899, стр. 142 и сл. — «Сопки имеют наибольшее распространение в Новгородских землях, но они найдены и отчасти исследованы также в Смоленской, Черниговской, Киевской и Древлянской областях» (стр. 142).
⁵⁷ Проделанная В.В. Седовым большая работа в связи с его диссертацией «Кривичи и словене» не нашла отражения в печати. Больше того, этих материалов нет даже в архиве Института археологии, где хранится рукопись диссертации (Кривичи и словене. Диссертация, представленная на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М, 1954 г. (рукопись). Архив ИА, № 1223). В последнее время мы имели возможность ознакомиться с ними благодаря тому, что В.В. Седов любезно прислал личный экземпляр.
⁵⁸ А.А. Спицын. 1) Обозрение некоторых губерний и областей России в археологическом отношении. ЗРАО, т. IX, вып. 1 и 2. СПб., 1897, стр. 237—248 (VI. Новгородская губ.); 2) Обозрение некоторых губерний и областей России в археологическом отношении. ЗРАО, т. XI, вып. 1 и 2, СПб., 1899, стр. 177—186 (XI. Смоленская губ.).
⁵⁹ См. примеч. 57.
⁶⁰ В.И. Сизов. Курганы Смоленской губ. МАР, № 28, вып. 1, СПб., 1902, стр. 30; Отчет В.Н. Глазова о поездке в Крестецкий у., Новгородской губ. ИАК, вып. 6, стр. 50—55; В. Н. Г л аз о в. Отчет о раскопках, произведенных в 1900 г. в Опоченском и Новоржевском у. ЗРАО, т. XII, вып. 1 и 2, СПб., 1901, стр. 210—226.
⁶¹ П.Н. Третьяков. Северные восточнославянские племена, стр. 40—42; С. А. Тараканова. Длинные и удлиненные курганы, стр. 107, 108; Е. А. Шмидт. Результаты изучения археологических памятников Смоленской обл. в 1949—1955 гг. Сб. научн. работ, вып. 1. Смоленск, 1957, стр. 294—295; В.В. Седов. Кривичи и словене, л. 8.
⁶² В.В. Седов. Кривичи и словене, л. 8.
⁶³Е.А. Шмидт. Результаты изучения археологических памятников Смоленской обл., стр. 294, 295.
⁶⁴Е. А. Шмидт. Археологические памятники второй половины I тысячелетия н. э. на территории Смоленской обл., стр. 114—128.
⁶⁵В последнее время М.В. Фехнер на основе изучения курганов Ярославского Поволжья X-XI вв. было высказано предположение, что трупосожжения, совершаемые в одних случаях на месте сооружения кургана, в других вне кургана, обусловлены сезонными условиями: умершие в период, когда сооружение курганов было возможно, сжигались на месте захоронения, умершие зимой сжигались за пределами места захоронения и до наступления тепла сожженные кости покойника хранились незахороненными в землю. Мысль — несомненно интересная, однако, насколько она верна, судить не беремся. Во всяком случае материалы, относящиеся к лесостепной полосе (VIII—XI в.), на которые опираемся мы, не содержат данных для такого заключения. М.В. Фехнер же в основном ссылается на могильники так называемого дружинного типа (Шестовицы, Гнездово, Приладожье, Киев, Чернигов) и могильники Скандинавии (Ярославское Поволжье в X—XI вв. М., 1963, стр. 7—17).
⁶⁶ А. С[пицын]. Отчет о раскопках, произведенных в 1905 г. И.С. Абрамовым в Смоленской губ. ЗОРСА, т. VIII, вып. 1, СПб., 1906, стр. 210.
⁶⁷ П.Н. Третьяков. Северные восточнославянские племена, стр. 43.
⁶⁸ А. С[пицын]. Отчет о раскопках, произведенных в 1905 г. И.С. Абрамовым в Смоленской губ., стр. 194.
⁶⁹ Правда, по данным И.С. Абрамова, в курганах, исследованных им у дер. Шиловка, были «кострища» (в двух курганах на материке, а в двух в насыпи), а в курганах, исследованных В.Н. Глазовым, во всех курганах в основании или в насыпи «тонкий угольно-пепельный слой».
⁷⁰ ЗОРСА, т. VII, вып. 2, стр. 239.
⁷¹ Пряжка опубликована: ЗОРСА, т. VII, вып. 2, стр. 240.
⁷² А.Н. Ляўданскi. Археолёгiчныя досьледы ў вадазборах рр. Сажа, Дняпра i Касплi у Смаленскай губэрнi, стр. 276.
⁷³ А.Н. Ляўданскi. Кароткае паведамленьне об досьледах культур эпохi жалеза ў БССР ў 1930—1931 гг. Працы, т. III, стр. 230—235.
⁷⁴ Д.А. Авдусин. Раскопки в Гнездове. КСИИМК, вып. XXXVIII, М.—Л., 1951, стр. 76—81.
⁷⁵ В.В. Седов. Кривичи и словене, лл. 87, 88; Е.А. Шмидт. Археологические памятники второй половины I тысячелетия н. э. на территории Смоленской обл., стр. 114.
⁷⁶ М.К. Каргер. Древний Киев, т. 1. М.—Л., 1958, стр. 138, 139.
⁷⁷ В.И. Сизов. Курганы Смоленской губ.; Д.А. Авдусин. Раскопки в Гнездове, стр. 77—81.
⁷⁸ Д.А. Авдусин. 1) Отчет о раскопках Гнездовских курганов в 1949 г. МИСО, вып. I, Смоленск, 1952, стр. 311—367; 2) Отчет о раскопках гнездовских курганов. МИСО, вып. И, Смоленск, 1957, стр. 113—183.
⁷⁹ В.П. Петров. Памятники корчакского типа. МИА, № 108, М., 1963, стр. 18—33.
⁸⁰ В.И. Сизов. Курганы Смоленской губ., стр. 28—33; А.А. Спицын. Гнездовские курганы в раскопках С.И. Сергеева. ИАК, вып. 15, СПб., 1905, стр. 9, 10; Д.А. Авдусин. Раскопки в Гнездове, стр. 72, 73.
⁸¹ В.И. Сизов. Курганы Смоленской губ., стр. 29.
⁸² Там же, стр. 29; Д.А. Авдусин. Отчет о раскопках Гнездовских курганов в 1949 г., стр. 317.
⁸³ В.И. Сизов. Курганы Смоленской губ., стр. 28—33.
⁸⁴ Д.А. Авдусин. Гнездовская экспедиция. КСИИМК, вып. ХЫУ, М., 1952, стр. 93, 94.
⁸⁵ А.А. Спицын. Гнездовские курганы в раскопках С. И. Сергеева, стр. 10.
⁸⁶ В.И. Сизов. Курганы Смоленской губ., стр. 33.
⁸⁷ В. Н. Глазов. Отчет о раскопках, произведенных в 1900 г. в Опоченском и Новоржевском у., стр. 226.
⁸⁸ В. И. Сизов. Курганы Смоленской губ., стр. 30; А. А. Спицын. Гнездовские курганы в раскопках С. Н. Сергеева, стр. 36; Отчет В.Н. Глазова о поездке в Крестецкий у., Новгородской губ., стр. 50—55.
⁸⁹ Летом 1967 г., когда рукопись была уже в издательстве, Днепровской археологической экспедицией Института археологии АН СССР (Ленинградское отделение) были проведены раскопки на поселении (селище) близ Гнездова, на правом берегу р. Свинки при впадении ее в р. Днепр. Селище было обнаружено А.Н. Лявданским в 1923 г. и рассматривалось им как следы поселения, оставленного населением, хоронившим своих покойников под курганами Гнездова. Раскопки подтвердили следы поселения. Найденный материал, в первую очередь обломки лепной керамики, близкой роменской, дает основание сделать предварительное заключение о том, что поселение (а тем самым, очевидно, и могильник) возникло не позже начала IX в. и что население его по своему культурному облику весьма близко славянам лесостепной зоны второй половины I тысячелетия н. э.
При исследовании остатков одной из построек наряду с обломками глиняной лепной посуды было найдено серебряное семилучевое височное кольцо, изображенное на переплете настоящей книги. По общему облику оно аналогично кольцам, найденным на Новотроицком городище и на поселении Хотомель.
⁹⁰ Д.А. Авдусин. 1) Раскопки в Гнездове, стр. 79, 81; 2) Гнездовские курганы. Смоленск, 1952, стр. 22; Е.А. Шмидт. Археологические памятники второй половины I тысячелетия н. э. на территории Смоленской обл., стр. 126.
⁹¹ Е.А. Шмидт. Археологические памятники. .., стр. 127.
⁹² В.В. Седов. Кривичи и словене, лл. 74/75— 91/92.
⁹³ В.Н. Глазов. Отчет о раскопках, произведенных в 1900 г. в Опоченском и Новоржевском у., стр. 211—227.
⁹⁴ Отчет о раскопках Н.А. Репникова в Бежецком, Весьегонском и Демянском у. в 1902 г. ИАК, вып. 6, СПб., 1904, стр. 19, 20.
⁹⁵ Н.К. Рерих. Некоторые древности пятин Деревской и Бежецкой. ЗОРСА, т. V, вып. 1, СПб., 1903, стр. 32—43.
⁹⁶ А. С[пицын]. Отчет о раскопках, произведенных в 1906 г. В. Н. Глазовым в Смоленской губ. ЗОРСА, т. VII, вып. 2, СПб., 1907, стр. 239, 240.
⁹⁷ Архив ИА АН СССР (Л.), 1923, № 105, лл. 6 и 11.
⁹⁸ В.Н. Глазов. Отчет о раскопках, произведенных в 1900 г. в Опоченском и Новоржевском у., стр. 216, 217, 219, 220 и др.
⁹⁹ А. С[пицын]. Отчет о раскопках, произ веденных в 1905 г. И.С. Абрамовым в Смоленской губ., стр. 185—211.
¹⁰⁰ Д.А. Авдусин. Отчет о раскопках Гнездовских курганов в 1949 году, стр. 317.
¹⁰¹ Д.Я. Самоквасов. Могилы русской земли. М., 1908, стр. 201—217; В.Б. Антонович. Дневники раскопок, произведенных в Черниговской губ. в 1881 г. Тр. Моск. предвар. комитета по устройству XIV АС, вып. I, М., 1906, стр. 28—35.
¹⁰² А.Н. Лявданский. Некоторые данные о городищах Смоленской губ., стр. 180—187, 244, 245; П.Н. Третьяков и Е.А. Шмидт. Древние городища Смоленщины, стр. 25—37.
¹⁰³ П.Н. Третьяков и Е.А. Шмидт. Древние городища Смоленщины, стр. 25—37.
¹⁰⁴ В.С. Пономарев. Новгородские сопки. Архив ИА АН СССР (Л.), ф. 35, д. № 155, стр. 50—60 (рукопись).
¹⁰⁵ А.А. Спицын. Археология в темах начальной русской истории. Сб. ст. по русск. ист., посвящ. С.Ф. Платонову, СПб., 1922, стр. 3—5.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 7909

загрузка...

Другие книги по данной тематике

Игорь Фроянов.
Рабство и данничество у восточных славян

Мария Гимбутас.
Славяне. Сыны Перуна

В.Я. Петрухин, Д.С. Раевский.
Очерки истории народов России в древности и раннем Средневековье

Любор Нидерле.
Славянские древности

e-mail: historylib@yandex.ru

разделы

Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Случайные книги

Полезное

Реклама

5. Археологические памятники лесной зоны