§ II. Горы Троады
|
Гора Ида ([151], [152]) все еще сохраняет свое древнее имя. У Гомера она именуется «высокой» ([153], «многоводной», «потоками шумной», «обильной потоками» [154]; и из-за изобилия дичи на ней она также именуется матерью или кормилицей диких зверей [155]. Она простирается через всю Западную Мисию множеством отрогов с юго-запада на северо-восток. Из-за ее многочисленных ответвлений древние сравнивали Иду с многоножкой (scolopendra)[156]. Один из ее основных отрогов простирается по северному побережью залива Адрамиттий и выходит на мыс Лект[157]; другой простирается в западном направлении по реке Эсеп и заканчивается у города Зелия:
На Иде начинаются реки Рес, Гептапор, Карес, Родий, Граник (Греник), Эсеп, Скамандр и Симоент: Как уже говорилось, высочайшей вершиной Иды является гора Гаргара, которая теперь называется Каз-Даг, высотою 1750 футов над уровнем моря. На Гаргаре находились «роща его [Зевса] и алтарь благовонный»[160]. Далее гора Гаргара упоминается у Гомера еще три раза[161]. Согласно Баркеру Уэббу[162], вершина Гаргара состоит из актинолитового аспидного сланца; почти вся остальная гора состоит из слюдяного сланца. Этот сланец сопровождается огромными отложениями первозданной белой известняковой скалы. Здесь находятся истоки Скамандра, которые, как я уже говорил выше, я посетил в обществе профессора Вирхова. Согласно Уэббу, путешественники проникали в пещеру на расстояние 200 метров (658 футов), откуда изливается главный источник, не достигнув его истоков. Согласно измерениям Чихачева[163], источники находятся в 650 метрах (2138 футах) над уровнем моря. Слюдяной сланец Гаргара имеет слегка зеленоватый оттенок; иногда в нем содержится немного асбеста. В нижней части горы этот сланец имеет несколько другой вид; и в этой новой форме, которая представляет собой истинный слюдяной сланец, он распространяется только с вершины Гаргара вплоть до деревни Саликлар-Кей. Эта первозданная скала выходит на долину на северной стороне реки, где несколько возвышаются холмы. Обращаясь же к югу, мы видим землю, которая очень отличается от той, что мы только что покинули. Александрия-Троада построена на пепельном сиените, состоящем из трех обычных элементов, среди которых преобладает полевой шпат; он придает свой цвет всей массе, несмотря на значительное число кристаллов черноватой слюды. Этот сиенит проходит через всю страну к востоку от Александрии-Троады, вплоть до Ине (или Эне). Долина Лигия-Хаммам образована сланцем, окруженным со всех сторон сиенитом. Между Кемалли и Ине находятся серебряные рудники, о которых уже говорилось выше. П. Баркер Уэбб продолжает: «Спустившись по холму примерно на 200 метров, мы оказались на вулканическом туфе, за которым сначала следовали колонны фонолита, а затем – трахита до самого Ине. На расстоянии двух часов от Ине сиенит сталкивается с целым рядом трапповых и базальтовых скал. Неподалеку от Ине находится любопытный конический холм, именуемый Ине-Тепе или Суран-Тепе, который некоторые считают искусственным курганом; однако в действительности он представляет собою всего лишь изолированную массу базальта, которая резко выступает в середине долины. Долина Байрамича, а также другие долины, которые сходятся сюда, состоят из вторичного известняка Троады. Множество гряд холмов проникают в эту долину в направлении на юг; они состоят полностью из базальтовой и трапповой скалы и поднимаются из большого центра древних вулканов вокруг Асса. Крупнейшая из этих боковых долин – уже упомянутая долина Айваджика в трех часах к юго-западу от Байрамича. Примерно на полпути между двумя городами поднимается прекрасный конический холм под названием Кара-Эвли, который изолированно стоит в долине. Его стороны, напоминающие стены, образованы из базальтовых колонн, которые являют глазу тысячи изящных очертаний. Когда мы прошли эту гору, перед нами и вокруг нас были тысячи разновидностей трахита и других скал вулканического происхождения с вулканическими агломерациями и туфом. Иногда достаточно большие массы отвердевшей сланцеватой глины перемежаются разноцветными полосками вместе с яшмой и яшмообразным фермантидом. Айваджик построен на высоте вулканической скалы, и стены его состоят из того же материала. Среди камней стен мы заметили очень странный белый туф, который, возможно, был вырублен в близлежащем карьере. Куда бы мы ни смотрели, вся земля, пока мы не прибыли в Асс, казалась вывороченной от действия древних вулканов. В Манташе, которая находится в часе езды от Асса, на дороге в Айваджик, можно видеть руины замка на вершине небольшого холма, который выглядит как потухший вулкан. Мы также заметили идущий по направлению к морю поток трахитовой лавы значительной длины. Поскольку здесь обнаруживаются туфы и конгломераты[164*], весьма возможно, что речь идет о подводном вулкане, чьи шлаки, пепел и пемза были унесены водой. Тем не менее мы с огромным удовольствием наблюдали вулканические остатки и беспорядочные массы обсидиана, набросанные там и сям на поверхности потока. Вершина, на которой расположен Асс, является отрогом вершины Манташи, хотя первая гораздо выше и занимает гораздо более значительное пространство. С вершины, откуда теперь мы видим руины цитадели Асса, потоки трахита расходятся в различных направлениях, почти что как в Неми близ Рима – главным образом в направлении Адрамиттия. Эта страна также напоминает (хотя и в более крупных масштабах) вулканический холм Радикофани в Тоскане; и это сходство еще увеличивается благодаря нашей находке в скале минерала, который Томсон называет флоритом, а немецкие минералоги именуют гиалитом. Хотя вулкан уже не действует, мы видели очевидные следы внутренних движений земли и частых землетрясений, которые опустошают эту страну[165]. В Троаде нет первобытной вулканической формации; основная часть вулканических областей расположена на юге. Здесь на каждом шагу мы находим термальные источники и множество соленых ключей, на тесную связь которых с феноменом вулканических извержений так часто указывают геологи; эти горячие источники здесь настолько многочисленны, что пары, производимые горячей водой, заставили некоторых авторов утверждать, что они выпускают густое облако, которое лежит до самого края залива Адрамиттий…[166] Низины и та их часть, которая собственно называется Троянской долиной, перемежаются частыми возвышенностями, можно даже сказать, легкими волнами на поверхности, которые образованы подножиями горы Ида, которая незаметно заканчивается на морском берегу. К Дардании и Кебрене покрытые соснами горные цепи Иды вздымаются одна над другой. Базальтовые скалы Бали-Дага связывают эти горы с сиенитовыми горами за Александрией-Троадой, в центре которой вздымаются конические массы скал: они видны на большое расстояние с моря»[167]. Между двумя рукавами Симоента, которые встречаются у деревни Думбрек, согласно исследованиям профессора Вирхова и месье Бюрнуфа, находится обширная более-менее закругленная масса наносов, состоящая из кварца, диорита, серпентина, трахита и т. д. Растительность состоит в основном из земляничных деревьев, портулака и сосен, которые вырастают в размере вместе с высотой горных цепей. Есть настоящий лабиринт горных хребтов, сформированных из кварцевого слюдяного сланца, где сосны достигают огромной величины. В каждой долине протекает ручеек. Долины становятся все более и более глубокими, и трудно идти вперед из-за кустарника, покрывающего склоны. Теперь мы подходим к Улу-Дагу; это длинный хребет, относящийся к цепи Иды, высота которого составляет 429,80 метра = 1409 футов. Улу-Даг состоит в основном из несколько слоистого серпентина; на его округлой конической поверхности мы видим множество крутых огромных масс скал из белоснежного кварца и коричневого железистого кварцита, которые лежат точно в направлении на север и юг. Эта горная цепь выглядит так вплоть до Кара-Юра; только там хребет, отходящий к Чиблаку и Гиссарлыку, состоит из третичного известняка. С Улу-Дага можно видеть значительную часть Троады, Иду, Лесбос, Кара-Даг, острова Тенедос, Имброс и Самофракию, долину Трои, Гиссарлык и место слияния Симоента и Скамандра. Спуститься по горному склону нетрудно; здесь, под соснами, проходит хорошая дорога; местами сосны образуют красивые заросли. Теперь туркмены растят этот лес на продажу; то тут, то там можно видеть их могилы. Следуя за горным хребтом, мы подходим к Кара-Юру. Высота этой горы составляет 209 метров = 686 футов; она образует восточный край плато, которое отделяет бассейн Симоента от бассейна Фимбрия. От Кара-Юра открывается прекрасный вид на бассейн Фимбрия вплоть до вершины Бунарбаши со всеми ее изгибами; однако Гиссарлык отсюда не видно. Я могу здесь напомнить читателю, что до сих пор гору Кара-Юр отождествляли с гомеровской Калликолоной; однако, поскольку отсюда не видна Троя, я теперь, следуя предположению профессора Вирхова и в согласии с точкой зрения месье Бюрнуфа, передаю эту честь Улу-Дагу, который отвечает этому, очевидно, необходимому условию. Однако я должен заметить, что Страбон, опираясь на авторитет Деметрия из Скепсиса, очевидно, полагал, что Кара-Юр и есть гомеровская Калликолона, поскольку он утверждает, что она только на 5 стадиев отстоит от Симоента и на 10 стадиев – от «селения илионцев»; эти расстояния вполне согласуются с положением Кара-Юра, но не с положением Улу-Дага[168]. Более того, профессор Вирхов напомнил мне, что на Кара-Юре есть фундамент древнего здания, возможно храма, в то время как на Улу-Даге нет никаких следов построек. Плато между Кара-Юром и деревней Чиблак пустынно, не возделано, лишено леса и полно расщелин. То тут, то там встречаются какие-то кустарники, напоминающие чахлую прерию. По мере продвижения на запад почва превращается в известняк, но растительность остается той же самой, за исключением сосен, которые исчезают, когда начинается сланец. Что касается мысов, то в первую очередь я должен упомянуть мыс Лект напротив Лесбоса, который является самым западным пиком Иды и крайней южной точкой троянских владений. Во времена Страбона здесь все еще показывали алтарь, который, согласно традиции, был поставлен Агамемноном двенадцати богам[169]; однако уже само упоминание об определенном числе богов показывает, что он должен был возникнуть в более поздний период. Здесь, как уже говорилось выше, Гера в обществе Сна впервые коснулась троянского берега, отправляясь на гору Гаргара[170]. Лект упоминается и у Геродота[171]. Далее следует знаменитый мыс Сигей, который образует северозападную оконечность всей Азии у входа в Геллеспонт, напротив города Элеуссы на южном конце фракийского Херсонеса. Теперь он именуется мысом Ени-Шехр. Согласно измерениям месье Бюрнуфа, высота мыса Сигей равна 77,20 метра = 252 фута над уровнем моря. На этом мысу (а не на высоком плато к юго-юго-западу от него, как ошибочно показано на карте адмирала Спрэтта) был расположен древний город Сигей: в первую очередь потому, что здесь имеется скопление древних руин глубиной 6 футов, в то время как на соседнем плато ничего подобного нет; и, во-вторых, потому, что в Сигее был порт, который действительно существует непосредственно к востоку от мыса, в то время как у подножия плато его также нет. Город был разрушен илионцами вскоре после падения Персидской империи и в эпоху Страбона уже не существовал[172]. Как и весь горный хребет, северо-восточной оконечностью которого он является, этот мыс состоит из известняка и очень круто обрывается к морю. Теперь он увенчан деревней Ени-Шехр, где обитают исключительно христиане: она стоит на черепках и руинах древнего города Сигея. По прямой линии к востоку от мыса Сигей находится мыс Ретий, теперь именуемый Ин-Тепе на Геллеспонте. Расстояние между этими двумя мысами равняется, согласно Страбону[173], 60 стадиям; однако это лишь одно из множества доказательств того, что географ никогда не посещал Троаду, ибо настоящее расстояние составляет только 30 стадиев, как указано у Плиния[174]. На этом мысе раньше находился город Ретий [175]. Это не мыс в собственном смысле этого слова, но высокий скалистый берег со множеством пиков, из которых самый высокий, согласно измерениям месье Бюрнуфа, поднимается только на 168 футов. Поэтому Антипатр Сидоний называет его также Ретийским взморьем [176]. Вергилий называет его «Ретийскими берегами» (Rhoetea litora)[177]. Ретий упоминается и у Ливия[178]. На нижнем пике этого мыса находится курган, который традиция приписывает Аяксу; о нем я буду говорить позднее. Заслуживает особого внимания то, что названия обоих мысов, Сигей и Ретий, не встречаются у Гомера и что он упоминает о них лишь однажды, когда мы читаем у него, что, хотя морской берег был широким, он, однако, не мог вместить всех кораблей, и людям пришлось толпиться; поэтому они поставили их в ряды и заполнили длинное устье всего берега настолько, насколько он был ограничен двумя мысами[179]. |
загрузка...