Товарно-денежные отношения в кочевых степях

Мы приводили свидетельства Рубрука и Карпини о натуральном хозяйстве кочевников. Отсутствие ремесел сказалось в слабом развитии товарно-денежных отношений в кочевой среде. Однако взаимоотношения с городами как домонгольских, так и золотоордынского периодов, проникновение кочевнического элемента в среду горожан (на примере Саркела, Тмутаракани и золотоордынских городов), господство половцев, над торговыми городами, такими, как Судак, контроль со стороны половецкой аристократии над их экономической жизнью — все это говорит о том, что в какой-то степени кочевники Восточной Европы были втянуты в торговлю с городами, расположенными на окраинах степи, а через них и в международную торговлю.

И действительно, в археологическом материале кочевников X— XIV вв. имеются привозные вещи, а в погребениях кочевников находят монеты, что говорит о товарно-денежном обращении.

Предметы роскоши иноземного производства встречаются редко и главным образом в богатых погребениях. Они могли попасть в степь в результате торговли, грабежа, набегов на города. Примером богатых погребений с восточными вещами являются погребение Пески 2 (№ 462), где была обнаружена ткань с арабскими буквами, погребения Афанасьевка 7 (№ 594) и Вороная 4 (№ 607), где были найдены украшения с арабскими надписями, погребение Праздничный (№ 510) с мечом, на котором также имелись арабские буквы. Византийские вещи были обнаружены в Таганче (№ 803). Наиболее сложные индивидуальные ювелирные украшения также попадали в степь посредством торговли.

Из Руси в кочевые степи привозились шиферные пряслица, найденные в погребениях Поросья (№ 705—706), гончарные сосуды типа Б II, найденные в Поросье (№ 714, 715, 721) и на Донце (№ 459), шлемы IV и V типов. Из мордовских земель в степь занесены были сюлгамы, как отмечалось выше, встречающиеся в Нижнем Поволжье главным образом в погребениях золотоордынского периода.

Несомненно привозными были шелковые и парчовые ткани⁷⁷⁹. Статистика погребений с тканями этого типа очень показательна (см. табл. 24).

Таблица 24

* Разряд не определенных по полу погребений с золотыми вещами (?а) и без золотых вещей (?б).

Следует отметить малое общее количество погребений с шелковыми и парчовыми тканями. Основная масса населения степей их не получала. В первые три периода число погребений с шелковыми и парчовыми тканями крайне незначительно: всего четыре погребения, что составляет 3% всех погребений I, II и III периодов. Несколько увеличивается доля погребений с привозными тканями в золотоордынский (IV) период (44 погребения, что составляет 16% всех погребений этого периода). Но средний процент погребений с импортными тканями незначителен (6%).

Привозные ткани составляли предметы роскоши, употреблялись богатой, аристократической прослойкой номадов. Среди богатых женских погребений могилы с шелковыми и парчовыми тканями встречаются чаще. Они составляют 34% среди погребений разряда Жа (с золотом) и только 14% среди погребений разряда Жб (без золота). Среди мужских погребений шелковые и парчовые ткани встречаются реже. Они составляют 7% среди погребений разряда Ма, 6% среди погребений разряда Мб и 1 % среди погребений разряда Me. Среди не определенных по полу погребений могилы с шелковыми и парчовыми тканями составляют 10% всех богатых погребений (разряда ?а) и только 1% всех бедных (разряда ?б).

Важным показателем развития торговли в кочевой степи являются находки монет в погребениях номадов. Они показывают степень охвата торговлей различных слоев кочевников (табл. 25).

Количество кочевнических могил с монетами очень незначительно (6% всех погребений). В I, II, III периоды число погребений с монетами составляло только 4%. Несколько увеличивается доля погребений с монетами в золотоордынский (IV) период (57 погребений, что составляет 20% всех погребений этого периода). Известно, что в домонгольские периоды начиная с XI в. в Восточной Европе наступила безмонетная эпоха, и монет было в обращении очень мало. Если учесть, что в золотоордынское время в городах, расположенных в непосредственном соседстве с кочевой степью, чеканилось очень много монет, а на территории половецкой степи много случайных находок джучидских монет, то отмеченное увеличение доли погребений с монетами в IV период нужно признать очень незначительным.

Таблица 25

В I—III периоды распределение весьма малочисленных погребений с монетами показывает, что в торговлю втянут был преимущественно богатый слой кочевников: все монеты приходятся на разряды Ма, Мб и Жа. В IV период погребения с монетами составляют примерно одинаковую долю и в богатых, и в бедных группах. Таким образом, табл. 24 и 25 показывают:

во-первых, ограниченное проникновение товарно-денежных отношений в кочевую степь, не способное разрушить натуральное хозяйство;
во-вторых, некоторое оживление торговли в IV (золотоордынский) период, что сказалось в увеличении привозных вещей (шелк, парча);
в-третьих, связь с торговлей (главным образом с торговлей предметами роскоши — шелк, парча) богатых слоев кочевников;
в-четвертых, большее вовлечение в торговые связи и денежные отношения социальных низов кочевников именно в IV (золотоордынский) период по сравнению с предыдущими.

Таким образом, в золотоордынский период наблюдается, с одной стороны, увеличение числа привозных вещей, с другой — сравнительно большее вовлечение в сферу действия товарно-денежных отношений средних, а возможно, и бедных слоев общества. Но все же денежное обращение очень мало затрагивало бедные слои кочевников, а мелкий розничный торг в степях не развился совсем. Это объясняет тот факт, что среди монет XIII—XIV вв., найденных в погребениях кочевников, очень мало медных (табл. 26).

Погребений с медными монетами среди всех погребений IV периода насчитывается только 5, что составляет 2%. Среди погребений с монетами IV периода погребения с медными монетами составляют только 10%.

Таблица 26

В культурном слое золотоордынских городов медные монеты попадаются очень часто, а дирхемы встречаются сравнительно редко. Это свидетельствует о развитом городском мелком торге. Слабое развитие экономических связей с городами в области мелкой розничной торговли обусловило малое проникновение медных монет в кочевую периферию золотоордынских городов. Даже в ближайшем соседстве с золотоордынскими городами находок медных монет мало, а в памятниках кочевников они почти совсем пропадают.

В какой отрезок времени золотоордынской эпохи (IV периода) и в каких именно областях кочевой степи торговые связи развивались более успешно? Обратимся к табл. 27.

Таблица 27

* Погребений здесь настолько мало, что вычисление процентов теряет смысл.

Проникновение монет в среду кочевников отмечается в Поволжье, Поднестровье, Нижнем Поднепровье и Северо-Западном Кавказе. В этих же районах имеются скопления кладов и отдельных находок джучидских монет⁷⁸⁰. Совсем нет кочевнических погребений с монетами в Поросье, хотя там обнаружено довольно много погребений IV периода. На территории Киевщины, в близком соседстве с черными клобуками, в XIV в. денежное обращение существовало, однако проникновения денег в кочевническую среду не было. Иначе обстоит дело с донецкими степями и степями Южного Приуралья. Здесь не было почти денежного обращения в XIV в. и, естественно, нет и погребений с монетами.

Выше, в главе III, мы отмечали, что численность населения одних территорий кочевых степей в IV (золотоордынский) период увеличивается, а других — резко сокращается. Особенно резкое сокращение населения отмечается в IV период в Поросье, откуда кочевое население уходит. И именно здесь нет погребений с монетами, несмотря на наличие в этих районах или по соседству денежного обращения. Очевидно, откочевка населения из этого района способствовала общему упадку экономической жизни кочевников Поросья.

При всей ограниченности проникновения монет в среду кочевников взаимосвязь города и окружавших его степей была важным фактором золотоордынской истории. Поэтому существенным представляется то наблюдение, что в XIII в. монеты регистрируют в степи наибольшее развитие торговли в Поднестровье. В XIV в. развитие денежных отношений у кочевников Поднестровья приостанавливается. В XIV в. проникновение монет в среду номадов усиливается в поволжских степях. В Поволжье были наиболее благоприятные условия для того слоя монгольской аристократии, которая сочетала кочевое хозяйство с эксплуатацией городского ремесла и торговли, а также активно участвовала в государственном управлении. В Поволжье кочевая степь окружала небольшие островки торгово-ремесленного и сельскохозяйственного населения. Поэтому Поволжье, где располагались кочевья Токты, одерживает в конце XIII в. верх в соревновании за первенство в Золотой Орде над улусом Ногая, расположенным в Поднестровье. Трудно сказать, что послужило причиной победы Токты над Ногаем. Это требует анализа классовых сил, боровшихся на рубеже XIII—XIV вв.⁷⁸¹ Возможно, что в Поволжье были более благоприятные условия для сосуществования кочевой степи и городов с их аграрной периферией. В Поднестровье золотоордынские сельскохозяйственные и городские поселения образуют замкнутый массив оседлого населения — так называемые «кодры». Эта территория была окружена степью. В Поволжье степь «омывала» каждый населенный пункт, каждый малый островок оседлости, превращая сосуществование кочевого и оседлого населения в своеобразное срастание двух укладов, своеобразный «симбиоз».

Следует отметить еще один очень важный факт. И учет погребений с монетами, и регистрация находок кладов и отдельных монет показывают, что денежное обращение в обширных степях Казахстана совершенно отсутствовало. Здесь известно только одно кочевническое погребение с монетами⁷⁸². Даже в непосредственном соседстве с городами по нижней Сыр-Дарье в степи нет находок монет. Очевидно, отмеченная выше связь между гузской степью и гузскими городами Приаралья (выраженная в сходстве керамики) была связью генетической. Здесь не происходило массового превращения в сравнительно короткий срок части кочевого населения в городское, как в Поволжье в результате строительства новых городов. Здесь, в степях низовьев Сыр-Дарьи, города выросли как следствие длительного экономического развития полукочевого —- полуоседлого населения. Кочевники-скотоводы вышли из этого же архаического полуоседлого — полукочевого населения в результате экономического развития и перехода от пастушества к сезонным перекочевкам хозяйств, экономически достаточно развитых. Не случайно, что печенеги, бывшие именно такой, исключительно кочевой, группой в составе гузов, являлись какой-то привилегированной группой в гузском племенном союзе⁷⁸³. Действительно, превращение в настоящих кочевников, образование кочевых хозяйств, где не пастухи кочуют со стадами, а вся семья, род, все хозяйство, шло прежде всего в среде экономически мощных групп скотоводов, обладавших большим количеством скота. Разумеется, кочевая масса состояла не только из одних богатых семей. В силу общинно-родовых связей кочевыми становились род или большая патриархальная семья⁷⁸⁴.

В Поволжье связи между золотоордынскими городами и половецкой степью не носили генетический характер, хотя в значительной части население городов было тюркским, половецким, в прошлом, очевидно, кочевым. Генетические связи были заглушены новой, совершенно чуждой кочевым половцам синкретической культурой золотоордынского города, которая нивелировала различия многоплеменного населения золотоордынских городов. Но в Поволжье между городом и степью существовала другая связь, которой не было в Приаралье: здесь происходило, хотя и слабое и ограниченное, не разрушавшее натуральной основы кочевого хозяйства, проникновение монет в среду номадов, вовлечение их в сферу товарно-денежных отношений.

⁷⁷⁹ О драгоценных тканях у тюркоязычных кочевников южнорусских степей упоминается в «Слове о полку Игореве»: «...помчаша красныя девкы половецкыя, а с ними злато, и паволокы, и драгыя оксамиты. Орьтъмами и япончицами и кожухы начашя мосты мостити по болотом и грязивым местом, и всякими узорочьи половецкыми» («Слово о полку Игореве». М.—Л, Изд.во АН СССР, 1950, стр. 13).
⁷⁸⁰ Г. А. Федоров-Давыдов. Клады джучидских монет. НЭ, 1960, I, стр. 130, рис. 5; его же. Находки джучидских монет. НЭ, 1963, IV, рис. 1.
⁷⁸¹ Мы предполагаем дать этот анализ во второй части нашего исследования «Кочевой феодализм в Золотой Орде».
⁷⁸² А. X. Маргулан. Раскопки погребения воина XIV в. близ Караганды в долине р. Нуры. «Тр. НИАЭ АН Каз. ССР», т. 7. Алма-Ата, 1959.
⁷⁸³ Об этом говорит прежде всего наиболее распространенная в науке этимологическая расшифровка племенного имени «печенег» как «шурин», «свояк» (А. М. Щербак. Знаки на керамике и кирпичах из Саркела — Белой Вежи. МИА, 1959, № 75, стр. 369). Известно1, что у кочевых племен (в частности, у монголов) поставлять девушек для ханского рода было определенной привилегией некоторых племен, которые тем самым становились «свояками» ханского дома (см. В. В. Бартольд. Соч., т. I. М, ИВЛ, 1963, стр. 533).
⁷⁸⁴ Исследователи отмечали застойность родового архаического строя у печенегов — «ятуков», оставшихся на старых землях после откочевки основных масс на запад (см. С. П. Толсто в. Города гузов. СЭ, 1947, № 3, стр. 87, 90; С. Г. Кляшторный. Древнетюркские рунические надписи. М, «Наука», 1964, стр. 178).

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 13018

загрузка...

Другие книги по данной тематике