Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

Герман Алексеевич Федоров-Давыдов.   Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов

Товарно-денежные отношения в кочевых степях

Мы приводили свидетельства Рубрука и Карпини о натуральном хозяйстве кочевников. Отсутствие ремесел сказалось в слабом развитии товарно-денежных отношений в кочевой среде. Однако взаимоотношения с городами как домонгольских, так и золотоордынского периодов, проникновение кочевнического элемента в среду горожан (на примере Саркела, Тмутаракани и золотоордынских городов), господство половцев, над торговыми городами, такими, как Судак, контроль со стороны половецкой аристократии над их экономической жизнью — все это говорит о том, что в какой-то степени кочевники Восточной Европы были втянуты в торговлю с городами, расположенными на окраинах степи, а через них и в международную торговлю.

И действительно, в археологическом материале кочевников X— XIV вв. имеются привозные вещи, а в погребениях кочевников находят монеты, что говорит о товарно-денежном обращении.

Предметы роскоши иноземного производства встречаются редко и главным образом в богатых погребениях. Они могли попасть в степь в результате торговли, грабежа, набегов на города. Примером богатых погребений с восточными вещами являются погребение Пески 2 (№ 462), где была обнаружена ткань с арабскими буквами, погребения Афанасьевка 7 (№ 594) и Вороная 4 (№ 607), где были найдены украшения с арабскими надписями, погребение Праздничный (№ 510) с мечом, на котором также имелись арабские буквы. Византийские вещи были обнаружены в Таганче (№ 803). Наиболее сложные индивидуальные ювелирные украшения также попадали в степь посредством торговли.

Из Руси в кочевые степи привозились шиферные пряслица, найденные в погребениях Поросья (№ 705—706), гончарные сосуды типа Б II, найденные в Поросье (№ 714, 715, 721) и на Донце (№ 459), шлемы IV и V типов. Из мордовских земель в степь занесены были сюлгамы, как отмечалось выше, встречающиеся в Нижнем Поволжье главным образом в погребениях золотоордынского периода.

Несомненно привозными были шелковые и парчовые ткани779. Статистика погребений с тканями этого типа очень показательна (см. табл. 24).

Таблица 24

* Разряд не определенных по полу погребений с золотыми вещами (?а) и без золотых вещей (?б).
* Разряд не определенных по полу погребений с золотыми вещами (?а) и без золотых вещей (?б).

Следует отметить малое общее количество погребений с шелковыми и парчовыми тканями. Основная масса населения степей их не получала. В первые три периода число погребений с шелковыми и парчовыми тканями крайне незначительно: всего четыре погребения, что составляет 3% всех погребений I, II и III периодов. Несколько увеличивается доля погребений с привозными тканями в золотоордынский (IV) период (44 погребения, что составляет 16% всех погребений этого периода). Но средний процент погребений с импортными тканями незначителен (6%).

Привозные ткани составляли предметы роскоши, употреблялись богатой, аристократической прослойкой номадов. Среди богатых женских погребений могилы с шелковыми и парчовыми тканями встречаются чаще. Они составляют 34% среди погребений разряда Жа (с золотом) и только 14% среди погребений разряда Жб (без золота). Среди мужских погребений шелковые и парчовые ткани встречаются реже. Они составляют 7% среди погребений разряда Ма, 6% среди погребений разряда Мб и 1 % среди погребений разряда Me. Среди не определенных по полу погребений могилы с шелковыми и парчовыми тканями составляют 10% всех богатых погребений (разряда ?а) и только 1% всех бедных (разряда ?б).

Важным показателем развития торговли в кочевой степи являются находки монет в погребениях номадов. Они показывают степень охвата торговлей различных слоев кочевников (табл. 25).

Количество кочевнических могил с монетами очень незначительно (6% всех погребений). В I, II, III периоды число погребений с монетами составляло только 4%. Несколько увеличивается доля погребений с монетами в золотоордынский (IV) период (57 погребений, что составляет 20% всех погребений этого периода). Известно, что в домонгольские периоды начиная с XI в. в Восточной Европе наступила безмонетная эпоха, и монет было в обращении очень мало. Если учесть, что в золотоордынское время в городах, расположенных в непосредственном соседстве с кочевой степью, чеканилось очень много монет, а на территории половецкой степи много случайных находок джучидских монет, то отмеченное увеличение доли погребений с монетами в IV период нужно признать очень незначительным.

Таблица 25



В I—III периоды распределение весьма малочисленных погребений с монетами показывает, что в торговлю втянут был преимущественно богатый слой кочевников: все монеты приходятся на разряды Ма, Мб и Жа. В IV период погребения с монетами составляют примерно одинаковую долю и в богатых, и в бедных группах. Таким образом, табл. 24 и 25 показывают:

во-первых, ограниченное проникновение товарно-денежных отношений в кочевую степь, не способное разрушить натуральное хозяйство;
во-вторых, некоторое оживление торговли в IV (золотоордынский) период, что сказалось в увеличении привозных вещей (шелк, парча);
в-третьих, связь с торговлей (главным образом с торговлей предметами роскоши — шелк, парча) богатых слоев кочевников;
в-четвертых, большее вовлечение в торговые связи и денежные отношения социальных низов кочевников именно в IV (золотоордынский) период по сравнению с предыдущими.

Таким образом, в золотоордынский период наблюдается, с одной стороны, увеличение числа привозных вещей, с другой — сравнительно большее вовлечение в сферу действия товарно-денежных отношений средних, а возможно, и бедных слоев общества. Но все же денежное обращение очень мало затрагивало бедные слои кочевников, а мелкий розничный торг в степях не развился совсем. Это объясняет тот факт, что среди монет XIII—XIV вв., найденных в погребениях кочевников, очень мало медных (табл. 26).

Погребений с медными монетами среди всех погребений IV периода насчитывается только 5, что составляет 2%. Среди погребений с монетами IV периода погребения с медными монетами составляют только 10%.

Таблица 26



В культурном слое золотоордынских городов медные монеты попадаются очень часто, а дирхемы встречаются сравнительно редко. Это свидетельствует о развитом городском мелком торге. Слабое развитие экономических связей с городами в области мелкой розничной торговли обусловило малое проникновение медных монет в кочевую периферию золотоордынских городов. Даже в ближайшем соседстве с золотоордынскими городами находок медных монет мало, а в памятниках кочевников они почти совсем пропадают.

В какой отрезок времени золотоордынской эпохи (IV периода) и в каких именно областях кочевой степи торговые связи развивались более успешно? Обратимся к табл. 27.

Таблица 27

* Погребений здесь настолько мало, что вычисление процентов теряет смысл.
* Погребений здесь настолько мало, что вычисление процентов теряет смысл.

Проникновение монет в среду кочевников отмечается в Поволжье, Поднестровье, Нижнем Поднепровье и Северо-Западном Кавказе. В этих же районах имеются скопления кладов и отдельных находок джучидских монет780. Совсем нет кочевнических погребений с монетами в Поросье, хотя там обнаружено довольно много погребений IV периода. На территории Киевщины, в близком соседстве с черными клобуками, в XIV в. денежное обращение существовало, однако проникновения денег в кочевническую среду не было. Иначе обстоит дело с донецкими степями и степями Южного Приуралья. Здесь не было почти денежного обращения в XIV в. и, естественно, нет и погребений с монетами.

Выше, в главе III, мы отмечали, что численность населения одних территорий кочевых степей в IV (золотоордынский) период увеличивается, а других — резко сокращается. Особенно резкое сокращение населения отмечается в IV период в Поросье, откуда кочевое население уходит. И именно здесь нет погребений с монетами, несмотря на наличие в этих районах или по соседству денежного обращения. Очевидно, откочевка населения из этого района способствовала общему упадку экономической жизни кочевников Поросья.

При всей ограниченности проникновения монет в среду кочевников взаимосвязь города и окружавших его степей была важным фактором золотоордынской истории. Поэтому существенным представляется то наблюдение, что в XIII в. монеты регистрируют в степи наибольшее развитие торговли в Поднестровье. В XIV в. развитие денежных отношений у кочевников Поднестровья приостанавливается. В XIV в. проникновение монет в среду номадов усиливается в поволжских степях. В Поволжье были наиболее благоприятные условия для того слоя монгольской аристократии, которая сочетала кочевое хозяйство с эксплуатацией городского ремесла и торговли, а также активно участвовала в государственном управлении. В Поволжье кочевая степь окружала небольшие островки торгово-ремесленного и сельскохозяйственного населения. Поэтому Поволжье, где располагались кочевья Токты, одерживает в конце XIII в. верх в соревновании за первенство в Золотой Орде над улусом Ногая, расположенным в Поднестровье. Трудно сказать, что послужило причиной победы Токты над Ногаем. Это требует анализа классовых сил, боровшихся на рубеже XIII—XIV вв.781 Возможно, что в Поволжье были более благоприятные условия для сосуществования кочевой степи и городов с их аграрной периферией. В Поднестровье золотоордынские сельскохозяйственные и городские поселения образуют замкнутый массив оседлого населения — так называемые «кодры». Эта территория была окружена степью. В Поволжье степь «омывала» каждый населенный пункт, каждый малый островок оседлости, превращая сосуществование кочевого и оседлого населения в своеобразное срастание двух укладов, своеобразный «симбиоз».

Следует отметить еще один очень важный факт. И учет погребений с монетами, и регистрация находок кладов и отдельных монет показывают, что денежное обращение в обширных степях Казахстана совершенно отсутствовало. Здесь известно только одно кочевническое погребение с монетами782. Даже в непосредственном соседстве с городами по нижней Сыр-Дарье в степи нет находок монет. Очевидно, отмеченная выше связь между гузской степью и гузскими городами Приаралья (выраженная в сходстве керамики) была связью генетической. Здесь не происходило массового превращения в сравнительно короткий срок части кочевого населения в городское, как в Поволжье в результате строительства новых городов. Здесь, в степях низовьев Сыр-Дарьи, города выросли как следствие длительного экономического развития полукочевого —- полуоседлого населения. Кочевники-скотоводы вышли из этого же архаического полуоседлого — полукочевого населения в результате экономического развития и перехода от пастушества к сезонным перекочевкам хозяйств, экономически достаточно развитых. Не случайно, что печенеги, бывшие именно такой, исключительно кочевой, группой в составе гузов, являлись какой-то привилегированной группой в гузском племенном союзе783. Действительно, превращение в настоящих кочевников, образование кочевых хозяйств, где не пастухи кочуют со стадами, а вся семья, род, все хозяйство, шло прежде всего в среде экономически мощных групп скотоводов, обладавших большим количеством скота. Разумеется, кочевая масса состояла не только из одних богатых семей. В силу общинно-родовых связей кочевыми становились род или большая патриархальная семья784.

В Поволжье связи между золотоордынскими городами и половецкой степью не носили генетический характер, хотя в значительной части население городов было тюркским, половецким, в прошлом, очевидно, кочевым. Генетические связи были заглушены новой, совершенно чуждой кочевым половцам синкретической культурой золотоордынского города, которая нивелировала различия многоплеменного населения золотоордынских городов. Но в Поволжье между городом и степью существовала другая связь, которой не было в Приаралье: здесь происходило, хотя и слабое и ограниченное, не разрушавшее натуральной основы кочевого хозяйства, проникновение монет в среду номадов, вовлечение их в сферу товарно-денежных отношений.



779 О драгоценных тканях у тюркоязычных кочевников южнорусских степей упоминается в «Слове о полку Игореве»: «...помчаша красныя девкы половецкыя, а с ними злато, и паволокы, и драгыя оксамиты. Орьтъмами и япончицами и кожухы начашя мосты мостити по болотом и грязивым местом, и всякими узорочьи половецкыми» («Слово о полку Игореве». М.—Л, Изд.во АН СССР, 1950, стр. 13).
780 Г. А. Федоров-Давыдов. Клады джучидских монет. НЭ, 1960, I, стр. 130, рис. 5; его же. Находки джучидских монет. НЭ, 1963, IV, рис. 1.
781 Мы предполагаем дать этот анализ во второй части нашего исследования «Кочевой феодализм в Золотой Орде».
782 А. X. Маргулан. Раскопки погребения воина XIV в. близ Караганды в долине р. Нуры. «Тр. НИАЭ АН Каз. ССР», т. 7. Алма-Ата, 1959.
783 Об этом говорит прежде всего наиболее распространенная в науке этимологическая расшифровка племенного имени «печенег» как «шурин», «свояк» (А. М. Щербак. Знаки на керамике и кирпичах из Саркела — Белой Вежи. МИА, 1959, № 75, стр. 369). Известно1, что у кочевых племен (в частности, у монголов) поставлять девушек для ханского рода было определенной привилегией некоторых племен, которые тем самым становились «свояками» ханского дома (см. В. В. Бартольд. Соч., т. I. М, ИВЛ, 1963, стр. 533).
784 Исследователи отмечали застойность родового архаического строя у печенегов — «ятуков», оставшихся на старых землях после откочевки основных масс на запад (см. С. П. Толсто в. Города гузов. СЭ, 1947, № 3, стр. 87, 90; С. Г. Кляшторный. Древнетюркские рунические надписи. М, «Наука», 1964, стр. 178).
загрузка...
Другие книги по данной тематике

Эдуард Паркер.
Татары. История возникновения великого народа

А. И. Тереножкин.
Киммерийцы

Вадим Егоров.
Историческая география Золотой Орды в XIII—XIV вв.

Рустан Рахманалиев.
Империя тюрков. Великая цивилизация

коллектив авторов.
Тамерлан. Эпоха. Личность. Деяния
e-mail: historylib@yandex.ru