Условия возникновения раннефеодального Франкского государства и его функции

Раннефеодальное Франкское государство возникло на грани V и VI веков, после оккупации Северной Галлии франками и другими более мелкими, варварскими племенами (узипетами, тенктерами, гепидами, герулами и т. д.). Франкский военный предводитель и вождь Хлодовех в 481 году стал первым королем нового государства под именем Хлодвига 1 (умер в 511 году).
Хроника Григория Турского⁶⁰¹ рисует этого короля как типичного «варвара», который рвется к власти и ежесекундно опасается конкуренции со стороны родственников или других сильных франков. Он старается своими действиями предотвратить кажущуюся ему опасность свержения и прочно осесть на захваченном троне⁶⁰².

В советской историографии можно указать ряд имен исследователей, которые касались в своих трудах вопроса о раннефеодальном. Франкском государстве⁶⁰³. Во всех этих работах говорится о наличии двух основных групп в образовавшемся государстве:
а) группы еще свободных трудящихся людей (ingenuae);
б) группы людей, составляющих круг приближенных короля (знати): военачальников, сотрапезников, духовных лиц, государственных служащих и т. д.

Эти две группы, отмеченные в самом раннем законодательном памятнике франков — в «Салической Правде», выступают как прототипы оформляющихся двух антагонистических классов: класса крестьян (в будущем) и класса феодалов, который уже с первых шагов пытается проявить тенденцию к господству.

Король Хлодвиг, объявив земли Северной Галлии своей собственностью, немедленно отдал их «своей придворной челяди, своим... епископам и аббатам», заложив тем самым основу будущего дворянства, как говорил Ф. Энгельс в «Марке»⁶⁰⁴. Акт, несомненно свидетельствующий о том, что король проводит политику в интересах господствующей группировки своих подданных, в интересах зарождающегося класса феодалов.

Еще не оформившаяся окончательно в класс группа «трудящихся субъектов», как ее назвал К. Маркс в своей работе «Формы, предшествующие капиталистическому производству» (Госполитиздат, 1940), выступает в титулах ранних изданий «Салической Правды» в своем первоначальном виде. Этой группы еще не коснулась эксплуатация. Это, действительно, пока еще свободные люди (ingenuae).

Но, надо сказать, что даже на самой ранней стадии существования государства, на которой
франки еще не испытывали прямой зависимости от растущих феодалов, они все же испытывали некоторое ущемление свободы, что отражает законодательство— «Салическая Правда»⁶⁰⁵. Штрафы и вёргельды, которые; установила «Салическая Правда» за различные проступки франков (кражу, убийства, потравы и Др.), были так велики, что сразу встает вопрос: как обычный человек, свободный франк, мог их уплатить, не теряя своей свободы? Такие крупные штрафы, как 200 солидов за убийство свободного франка⁶⁰⁶, 600 солидов. за убийство знатного человека или свободной женщины⁶⁰⁷, а тем более 1800 солидов за убийство в походе антрустиона⁶⁰⁸, были не по силам свободным франкам.

В «Салической Правде» неоднократно упоминается д помощи, оказываемой в таких случаях родственниками (сородичами), которые «выручают» убийцу, внося за него различные суммы денег (в зависимости от степени родства)⁶⁰⁹.

Титулы, в которых раскрывается подобная традиция, очень, интересны, так как показывают связь общества франков с обычаями еще родоплеменного, т. е. более раннего, общества. Эти, титулы, несомненно, отражают черты именно народного права, народного обычая. Но, наряду с ними, в той же «Салической Правде» имеются титулы вроде такого, как «О тех, кто желал бы отказаться от родства»⁶¹⁰. В нем предлагается тем, кто хочет «выйти из родства» (т. е. отказаться от родства) и не платить, больше штрафов за своих родственников, явиться к тунгину (судье из народа), сломать над своей головой 3 палки (эмблема разрыва связи с родом) и разбросать их в разные стороны.

Этот титул внесен в «Салическую Правду» явно в интересах оформляющегося феодального класса и его главы — короля, которым, с одной стороны, выгоднее иметь дело с нарушителям» закона, подвергающимися огромным штрафам (и лишенным помощи родственников), с другой стороны, в их интересах ослабление связи между членами общины. Отказавшиеся от родства становятся одинокими, а их земли и имущество после их смерти переходят в королевскую казну⁶¹¹.

Титулы о высоких штрафах для простых, рядовых франков, как и титул «О желающих отказаться от родства», даны в интересах господствующего класса. Ему нужны средства подчинения себе отдельных индивидуумов, которые, чтобы уплатить.штраф, обращаются к людям состоятельным (к тем же землевладельцам). Получив от них помощь и уплатив штраф по суду, провинившиеся становятся зависимыми от землевладельцев. Это одна из форм зависимости, и о ней ясно говорится в титулах «Салической Правды». Таким образом, раннефеодальное государство франков через законодательство начинает ущемлять интересы одного класса в угоду другому.
Укрепление власти короля также отразили титулы «Салической Правды». Они показывают, что изменения в обществе идут всегда в одном направлении — в сторону усиления господствующего класса.

Возьмем для примера положение графа в обществе франков. Граф—это ближайший к королю представитель господствующего класса, который по наказу короля направляется в провинцию, чтобы управлять ею.

Можно проследить по «семьям» «Lex Salica», как изменяется, усиливается роль графа в провинции. В I «семье» «Lex Salica», в знаменитой рукописи «Paris 4404», первой из дошедших до нас, граф упоминается, но упоминается также mallus, т. е. народное собрание, на котором председательствует тунгин (судья из народа) и которое решает многие дела в жизни франков⁶¹². Их функции почти равновелики. Граф тут еще не влияет на решение mallus. Тунгин, или центенариус (tunginus — принуждающий), еще председательствует на суде⁶¹³, и должность его выборная. На этой стадии существования государства франков черты, характеризующие раннее состояние общества, еще не стерлись. К ним можно отнести наличие на mallus рахинбургов (тоже представителей народа, «знающих закон»)⁶¹⁴ и большого количества «соприсяжников». Это тоже представители народа, присутствующие при вынесении постановления. Число соприсяжников, присутствующих на суде, могло быть различным (от 3 до 75) в зависимости от тяжести совершенного преступления. В титулах «Правды» обычно указано, какое количество соприсяжников требуется при обсуждении того или другого казуса⁶¹⁵.
Наличие в раннем суде у франков и тунгина как представителя народа, и рахинбургов, и соприсяжников указывает на коллегиальность этого суда, на его еще крепкую связь с народом. В недалеком будущем положение изменится.

Соприсяжниками (iudicetur) обычно являлись односельчане или жители одной сотни, которые выступали в известной степени и как поручители обвиняемого. Весь институт соприсяжничества был отражением прежних свободных и равноправных отношений в обществе. Название «соприсяжники» (iudicetur) указывает на их прямое отношение к процессу суда. Они выступали не в качестве простых свидетелей, а как участники судебного процесса. Видимо, институт соприсяжников имел еще широкое распространение во времена первых Меровингов.
Но документы показывают, что на определенном этапе начинаются «гонения» на институт соприсяжников со стороны раннефеодального государства, как и на все учреждения прежней надстройки. «Салическая Правда» в своих более поздних списках стремится заменить термин «соприсяжник» термином «свидетель». Так, например, в XXIX титуле «Lex Salica» упомянуто про соприсяжников (iudicetur), а в более поздних прибавлениях к тексту указываются только de testibus (свидетели)⁶¹⁶, т. е. вместо слова «iudicetur» дается новое слово — «testibus». То же самое можно подметить и в титуле IX, где в Additum 2 упоминаются также свидетели⁶¹⁷.
Та же картина.наблюдается при сравнении двух текстов о вдове, которая хотела бы вторично выйти замуж⁶¹⁸. В первом, более раннем, варианте упомянуты 3 соприсяжника, а в более поздних Additum к «Lex Salica» и в «Capitulare I» прямо говорится о 3 свидетелях (testibus), которые должны были присутствовать при акте выдачи разрешения вдове на вторичное замужество. И действительно, повторяем, подмеченное явление — не случайность, не ошибка переписчика, а явное стремление феодализирующейся знати уменьшить значение соприсяжников как представителей народа в суде, заменив это название названием «простые свидетели», социальная природа которых неопределенна. Они могли и не иметь связи с народом.

Еще более ярко в «Салической Правде» отражено положение графа, который занимал сравнительно скромное место в ранних титулах «Правды» и становится позже наиболее заметной фигурой. Привожу здесь свои более ранние наблюдения:
«В первый период существования Меровингского государства функции людей в нем несколько разграничены. Например, граф возглавлял графство и судил в пределах графства. Тунгин (йлй центенарий), стоя во главе сотенной марки, производил там расследование дел... Но это разделение власти не остается без изменения даже в пределах Меровингской эпохи. Граф, являясь представителем королевской власти у франков, следовательно, выразителем интересов господствующего класса, феодального класса, ведет от имени этого класса борьбу с представительством народных масс в суде и административном округе»⁶¹⁹ (т. е. ведет борьбу за свой приоритет); И «Салическая Правда» отражает следы борьбы знати с народным представительством прежде всего в тех титулах, которые показывают рост влияния и силы графа. Так, например, если в ранних списках «Салической Правды» под названием «судья» иногда можно было подразумевать тунгина или центенариуса⁶²⁰, то в более поздних списках «Правды», и особенно в капитуляриях к «Правде», граф как судья упоминается все чаще, а тунгин или центенариус почти не упоминаются. Слова же «граф» и «судья» становятся однозначными⁶²¹.

Согласно другим документам франков, отраженным «Правдой», это положение графа еще более усиливается. Во второй полобине VI века в эдикте короля Хильпериха подчеркнуто, что за решение суда отвечает только граф⁶²². Так, в Capitulare к «Салической Правде» говорится о том, что граф, подменив сотника, созвал mallus по делу об убийстве между двумя деревнями⁶²³.
По эдикту Хлотаря II, который относится уже к началу VII века (к 614 году), должность графа и судьи захватывается крупным землевладельцем, который становится опорой власти феодалов в тех провинциях, в которых они проживают и которыми управляют⁶²⁴.

Иными словами, в начале VII века исчезает во франкском законодательстве фигура судьи из народа, а к графам (крупным землевладельцам) окончательно переходят и вся власть, и судебные функции в графстве. Процесс борьбы растущего феодального класса с народным представительством в суде (с тунгином из народа, с ранхинбургом и соприсяжниками) хорошо отражен в различных редакциях «Салической Правды». Эта борьба несомненно имела классовый характер и свидетельствовала о классовой природе раннефеодального государства.

Остановим наше внимание еще на одной группировке господствующего класса (класса феодалов), а именно: на церкви и духовенстве, на их месте в рядах феодальной знати.
Роль духовенства в создании «Салической Правды» выявилась не сразу. Даже в «Прологе», где сказано об обстоятельствах, при которых была создана «Салическая Правда» — основной законодательный памятник эпохи, нет упоминаний о духовенстве и церкви. Больше того, в I «семье» рукописей «Lex Salica», появившейся в начале VI века, а конкретно — в самом раннем варианте «Lex Salica» из дошедших до нас, в рукописи «Paris 4404», нет ни одного титула, в котором упоминались, бы церковь и ее служители. Видимо, ранние титулы «Lex Salica» отразили еще ту стадию начального развития государства, когда христианство только начинало входить в быт франков⁶²⁵ и духовенство еще не имело силы. Прошло ведь очень немного времени от начала христианизации франков до составления рукописи «Paris 4404»⁶²⁶.
Совсем иную картину представляет, например, процедура создания «Аламаннской Правды», которая возникла позднее — в VII веке. В самом «Прологе» указано, что в ее составлении, приняли участие 34 герцога, 65 графов и 33 епископа⁶²⁷. И в ней влияние церкви как церковного землевладельца и представителя класса феодалов, угнетающего народные массы, ощущается уже с первых титулов. В «Салической Правде», лишь начиная с III «семьи» рукописей, и церкви, и духовенству отведено определенное место⁶²⁸. В этой и в последующих редакциях «Lex Salica» есть титулы и о высоком вергельде за убийство духовных лиц⁶²⁹, и о высоких штрафах по суду за осквернение часовни, за изуродование трупа, за небрежное отношение к могилам, за неподчинение духовному лицу и т. д.

Эти титулы и пункты свидетельствуют о крепком союзе, который образовался между служителями церкви и светскими феодалами во главе с королем.

В «Салической Правде» отражена только начальная стадия угнетения народных масс церковью и ее служителями как представителями феодального класса. Но если рассмотреть более поздние «варварские» законодательные памятники («Правды» аламаннов, баваров, хамавов, эдикт Хлотаря II и некоторые, другие), то легко можно убедиться в том, что церковные феодалы так же, как и светские, стремились утвердить свою власть и заставить народ работать на себя. Это особенно ярко отразилось в «Аламаннской Правде». В ней весь первый титул отражает материальную силу, могущество и влияние церкви.

В ней есть пункты, которые прямо говорят о церковниках как о крупных феодалах, у которых на полях и в хозяйстве работают подневольные люди. Указан и объем их работы на феодала (церковь) — «три дня на себя, три дня на господина»⁶³⁰. Указаны и размеры оброка, если трудящиеся платят церкви натурой⁶³¹. Б первом титуле говорится о том, что церковники усиленно убеждают народ дарить и завещать свои земли церкви «на помин души», стремясь завладеть и теми земельными аллодами, которые им еще не принадлежат⁶³².

Такую же картину дают и титулы «Баварской Правды»⁶³³.
Все эти действия церковных феодалов не оставляют сомнений в том, что они поступают так же, как и светские феодалы, стремясь завладеть землями общины и заставить свободных людей работать на себя. И государственная власть своим законодательством весьма упорно помогает им в этом.

Эдикт Хлотаря II, который тоже является законом, отразил реальную действительность. Наибольшую активность при создании этого документа проявили именно церковные феодалы, которые благодаря ему получили очень большие права. В эдикте говорилось о том, что земельные завещания в пользу церкви от светских землевладельцев утверждаются только церковью, что церковный суд должен пользоваться наибольшей компетенцией и что все клирики имеют право обращаться к церковному суду, минуя королевский суд. Церковь по эдикту превращалась в самостоятельную организацию в государстве франков. Епископы добились права утверждаться на местах только клиром, без вмешательства королевской власти.

Из 24 пунктов эдикта 16 упоминают о церкви и тех льготах, которые получили церковники⁶³⁴. Понятно, что они не преминули воспользоваться этими льготами для усиления эксплуатации народных масс, что частично отразилось и в народных «Правдах» более позднего времени, к составлению которых духовные лица стали широко привлекаться, о чем свидетельствуют «Прологи» к «Правдам»⁶³⁵.

В раннефеодальном государстве, каким было государство франков, силу составляли воины, подчиненные своим военным вождям — антрустионам, которые были опорой королевского трона и ближайшими королевскими сотрапезниками.

За убийство антрустиона «Салическая Правда» назначала самый высокий, вергельд — 1800 солидов⁶³⁶. Он обозначен уже в самой ранней из дошедших до нас рукописей «Правды» («Paris 4404»). Уже одно это говорит о том, что антрустионы составляли основу зарождающегося феодального класса и его военную силу.

Но простые свободные франки, судя по «Правде» и по другим источникам, тоже были воинами. Их значение в обществе тоже было отмечено «Салической Правдой» сравнительно высоким (тройным) вергельдом (600 солидов)⁶³⁷.

В VI—VII веках простой свободный человек был обязан сражаться за свободу своей родины, своего народа. И он делал это, участвуя в народном ополчении, откликаясь на призывы франкских королей и герцогов.

Но постоянные войны, которые вели франкские короли между собой и с соседями, разоряли прострй народ. Он стал относиться с ненавистью к этим войнам. Простые воины как могли отказывались от участия в походах. В титулах «Салической Правды» упоминается об отказах и о тех наказаниях, которые за это следовали⁶³⁸.

Охотно участвовали в войнах дружинники-антрустионы, заинтересованные в грабеже и приобретении новых земель. Тем самым углублялась пропасть между ними и йростыми рядовыми франками. В процессе феодализации антрустионы все более возвышались как земельные собственники и сотрапезники короля над простыми свободными франками, над которыми нависала угроза несвободы. Это положение отмечено Энгельсом в работе «Франкский период»⁶³⁹. А в следующем по времени составления крупнейшем источнике франкского законодательства — «Капитулярии о поместьях» Карла Великого уже употребляется такая терминология, которая не оставляет сомнения в том, что общество окончательно разделилось на антагонистические классы — господствующий и угнетенный.

В «Капитулярии о поместьях» часто упоминается о «наших людях», т. е. зависимых людях, низшем классе⁶⁴⁰.

Эта фразеология свидетельствует о развитии сложного процесса подчинения (порабощения) одного класса франкского общества другим. Антрустионы составляли наиболее активную военизированную группировку господствующего класса. Они были непосредственно связаны с королем, давали ему присягу в верности, которую произносили, держа в руках оружие. «Салическая Правда» предоставляла право иметь антрустионов только одному королю, который и пользовался им для укрепления своей власти и власти господствующего класса. В научной исторической литературе вопрос о происхождении антрустионов неоднократно вызывал дискуссии. П. Рот, например, связывал их происхождение с дружинниками эпохи Тацита, т. е. стоял на точке зрения их германского происхождения⁶⁴¹. Романисты настаивали на римском происхождении антрустионов⁶⁴².

Надо сказать, что вторая точка зрения не полностью противоречит первой, так как императорский Рим тоже часто пользовался наемниками — германскими воинами.
«Салическая Правда» отмечает особое положение антрустионов при дворе Меровингов. Они составляли особую, привилегированную корпорацию в обществе, являясь телохранителями короля и военачальниками, т. е. фактически вооруженной силой господствующего класса, и одновременно крупными землевладельцами. «Салическая Правда», особенно в своих поздних кодексах и капитуляриях к ним, подчеркивает эту корпоративность антрустионов. Антрустион, например, не имел права выступать на суде против антрустиона. В противном случае он платил штраф в 15 солидов⁶⁴³. И вообще закон запрещал им ссориться и судиться⁶⁴⁴.

Подчеркивание в законе необходимости единства военной корпорации антрустионов не могло быть случайностью. Это тоже надо отнести за счет политики государства, опирающегося на вооруженную силу антрустионов, на их верность и единство как в борьбе с внешними врагами, так и при подавлении народных масс в случае их выступления.

Теперь рассмотрим, как то же самое франкское законодательство, рожденное молодым государством франков, показывает положение простых свободных людей (ingenuae) и как это же законодательство отражает изменения, происшедшие в жизни свободных людей.
В начале VI века, когда была впервые записана «Салическая Правда», свободные франки жили сельскими общинами, свободно занимаясь своим хозяйством⁶⁴⁵.

Прогрессивные историки дореволюционного времени, как западноевропейские, так и русские, признавали факт существования свободных людей в VI веке как в обществе франков, так и в обществе других германских племен.

Геерг Маурер еще в середине прошлого века говорил о преобладании свободных людей в древней общине-марке у германцев (в том числе и у франков), где каждый член общины владел двором и домом и имел право на альменду⁶⁴⁶. И, забегая вперед, этот автор указывает, что после завоевания римских провинций и по другим причинам исчезло первоначальное равенство и землей стали владеть сравнительно немногие⁶⁴⁷.

Генрих Бруннер тоже признавал существование у франков свободных общинников⁶⁴⁸.
Русский историк М. М. Ковалевский в своих работах постоянно упоминает о преобладании свободных общинников во франкском обществе⁶⁴⁹.

У Т. Н. Грановского есть указание на то, что германцы были вполне свободны в своих общинах⁶⁵⁰, а Д. М. Петрушевский писал в одной из лучших своих работ⁶⁵¹, что в обществе франков основную массу составляют простые свободные люди (ingenui). Для советских историков этот вопрос представляет собой давно доказанную аксиому. Н. П. Грацианский не сомневался в том, что франки были вполне свободны, когда они поселились общинами в Галлии⁶⁵². А. И. Неусыхин во всех работах говорит о свободе и независимости франков. Он пишет: «Основную массу племен составляют свободные общинники, которые не подвергаются эксплуатации со стороны какого бы то ни было господствующего класса»⁶⁵³.

Таким образом, в этом вопросе нас интересует не положение франков в VI веке (доказано, что они были свободны), а то, как франкское законодательство, отражающее политику государства, начинает наступление на эту свободу и независимость франков.
Мы уже кое-что отметили в этом плане: установление больших штрафов по суду, что не было в интересах «трудящихся субъектов», захват власти графами, ущемление прав свободных, разорение этих свободных феодальными войнами и т. д.

Теперь наша задача состоит в том, чтобы показать, с какой последовательностью шло наступление господствующего класса на свободу франка, на свободу общины. Сравнительный анализ текстов «Правды» и тут поможет нам. Мы увидим, что изменения будут происходить незйачительные, малозаметные, но они все время будут преследовать одну цель — ущемление интересов общинников и общины.

Термин «villa», данный в XLV титуле «Салической Правды» (в самом раннем из дошедших до нас кодексов)⁶⁵⁴ начинает претерпевать определенную эволюцию. В своем первоначальном виде термин «villa» имел только одно значение — «деревня». На нем основывается вся структура XLV титула, в котором говорится, что если мигранс (чужак) захочет переселиться в деревню (villa) и если кто-либо, хотя бы один из жителей деревни, будет против этого, он не может там поселиться⁶⁵⁵.

В более поздних кодексах «Салической Правды» термин «villa» начинает трактоваться и как хутор, и как отдельный дом⁶⁵⁶. В одном из капитуляриев к «Салической Правде есть уже тенденция использовать этот термин для обозначения поместья⁶⁵⁷.
Происходили изменения в жизни франков, выделялись малые семьи и отдельные дома. Люди становились зависимыми от более сильных, теряя свой аллод. И отдельный дом уже мог быть частью поместья, зависимым от которого стал хозяин дома.

На общину идет наступление со стороны господствующего класса, и этот факт отражен в «Салической Правде». В «Капитулярии о поместьях» уже совсем не упоминается о villa как об общине.

Видимо, во времена составления «Капитулярия о поместьях» даже альменда перестала быть достоянием общины. Это можно заключить из 36-й главы «Капитулярия», которая трактует о том, что леса, бывшие в VI веке, судя по текстам «Lex Salica», только принадлежностью общины⁶⁵⁸, стали уже королевскими, т. е. феодальной собственностью⁶⁵⁹.

Королевское франкское законодательство явно выступает против свободной общины и ее членов.
Так, постепенно, шаг за шагом, источники раскрывают те, казалось бы, небольшие изменения, которые происходили в общине в процессе ее подавления. Она еще не погибла, но положение общинников далеко уже не то, какое было во времена составления первых кодексов «Салической Правды». И отразили эти изменения источники более позднего происхождения (капитулярии к «Правде», «Капитулярий о поместьях»).

Выше мы отметили, как вырастал феодальный класс с помощью раннефеодального государства франков, какие функции он постепенно отбирал у народа и присваивал себе.

⁶⁰¹ Greg. Turoп. Liber Historia Francorura IV. М. G. Н. Scriptorem re- rum Merovingicarum, ed. Krusch., t. II.
⁶⁰² Tам же.
⁶⁰³ См.: A. P. Корсунский. Раннефеодальное государство в Европе. М., 1964; Г. М. Данилова. Возникновение феодальных отношений у франков VI—VII вв.; Б. Ф. Поршнев. Сущность феодального государства. М.,.1950; В. В. Б и р ю к о в~и ч. Образование феодального общества. М., 1937, и др.
⁶⁰⁴ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 19, стр. 337.
⁶⁰⁵ „Lex Salica", „Paris 4404".
⁶⁰⁶ Там же, tit. XV. („Paris 4404").
⁶⁰⁷ Там же, tit. XXIV, LIV.
⁶⁰⁸ Там же, tit. LXIII.
⁶⁰⁹ Там же, tit. LVII.
⁶¹⁰ Там же, tit. LX (De eum qui se de parentilla tollere vult.).
⁶¹¹ „Lex Salica", tit. LX.
⁶¹² Tам же, «Paris 4404», tit. I, LIV, XLII.
⁶¹³ Tам же, tit. XLIV, 1.
⁶¹⁴ Там же, tit. LVII.
⁶¹⁵ Там же, tit. XXX (tit. XXX указывает 12 соприсяжников, tit. XLII— 25 и т. д.).
⁶¹⁶ „Lex Salica", II и III «семьи».
⁶¹⁷ „Lex Salica". „Heroldina", „Emendata", tit. IX, Add. 2.
⁶¹⁸ Отражено в „Lex Salica", tit. XLIV et Capitularia cum „Lex Salica",
⁶¹⁹ Г. М. Данилова. Возникновение феодальных отношений у франков VI—VII вв., стр. 229.
⁶²⁰ „Lex Salica", „Paris 4404", tit. I, XXXVII, XLIV.
⁶²¹ Tам же. Capital, I, 7.
⁶²² Tам же. Capitul, V. 7.
⁶²³ T а м ж e. Capitul, 1,9. „ ...Ut homicidia ilia non appareat sic debet judex hoc est comis aut grafio, ad lece accedere et, bi cornu sonare debet".
⁶²⁴ MGH. Capitulare regum franc, t. I ed Balus edict Chlotarus II.
⁶²⁵ Франки приняли христианство в 496 году.
⁶²⁶ В 506—511 годах была записана «Lex Salica».
⁶²⁷ «Lex Alamannorum», Proloqus. (см.: Г. M. Данилова. Аламанское и баварское общество VII—VIII вв. и рост церковной собственности, гл. I).
⁶²⁸ III «семья», «Heroldina», «Emendata».
⁶²⁹ «Lex Salica», Cod. Ill, tit. LVIII, 5, 6, 7. (За убийство епископа полагался штраф 900 солидов, за убийство священника —600, за убийство дьякона — 300 солидов).
⁶³⁰ „Lex Alamannorum", tit. I, 12.
⁶³¹ Tам же, 22.
⁶³² Там же, 1, 2.
⁶³³ Там же tit I — II.
⁶³⁴ Chlotarii И. Edictus 614 An. Oct. 18 (MCH. Capitul. Reg. Fran. Boretlus t I, 1, 2, 3, 4, 5, 7 etc.).
⁶³⁵ „Lex Alamannorum". „Prologus."
⁶³⁶ „Lex Salica". „Paris 4404", tit, XLI, XLII
⁶³⁷ „Lex Salica", „Paris 4404", tit. XLI, XLII.
⁶³⁸ Там же, tit. XXXIX, 2.
⁶³⁹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд.2,т. 19, стр. 514—515: «...Рядовые свободные с каждым годом все менее были в состоянии нести бремя, военной службы... Бремя сделалось столь непосильным, что массы мелкого свободного люда, чтобы от него избавиться, предпочитали отдавать... земли... и лично себя... в распоряжение магнатов, в особенности же церкви».
⁶⁴⁰ „Capitulare de villis", 1, 2, 4 (Hominae nostri).
⁶⁴¹ P. Roth. Geschichte deS" Benefitialwesens. Berlin, 1850.
⁶⁴² P. G u i 1 h i e r m о s. Essesur l'origine de la. Noblesse en France au Moyen Age, Paris, 1902, p. 21.
⁶⁴³ „Lex Salica", „Capitul. II, 8, 3.
⁶⁴⁴ Там же.
⁶⁴⁵ См.: Г. М. Данилова. Возникновение феодальных отношений у франков VI—VII вв., гл. III.
⁶⁴⁶ Q. Мauгег . Einleitung zur Qescichte der Mark, Hof Dorf und Stadt Ver- fassung.
⁶⁴⁷ Tам же, стр. 144.
⁶⁴⁸ H. Brunner. Deutsche Rechtsqesshichte. Leipzig, 1906, s. 285—287.
⁶⁴⁹ M. M. Ковалевский. Экономический рост Европы, т. 1, глава о франках; его же. Происхождение семьи и собственности. СПб., 1880.
⁶⁵⁰ Т. Н. Грановский. О родовом быте у древних германцев. М., 1856.
⁶⁵¹ Д. М. Петрушевский. Очерки из истории средневекового общества и государству. М., 1907.
⁶⁵² Н. П. Грацианский. О материальных взысканиях в «варварских» «Правдах».—«Историк-марксист», 1940, № 7.
⁶⁵³ А. И. Неусыхин. Возникновение зависимого крестьянства в Западной Европе VI—VIII вв., стр. 122.
⁶⁵⁴ „Lex Salica"
⁶⁵⁵ Там же.
⁶⁵⁶ Там же, III, tit. XIV, LXII.
⁶⁵⁷ Там же. Gapitul. VII, 9.
⁶⁵⁸ Там же. «Paris 4404», tit. XXVII, 19 («Если кто осмелится взять дерево, помеченное более года назад, в этом нет никакой вины»).
⁶⁵⁹ «Capitulare de villis», 36 («Чтобы леса и заповедные чащи наши хорошо охранялись... и оброки, следуемые за это (пользование лесом. — Г. Д.)А тщательно собирать»).

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 7476

загрузка...

Другие книги по данной тематике