Глава восемнадцатая
|
Утром в пятницу, 19 сентября 2008 года, охрипший и усталый Полсон поднялся на трибуну в пресс-зале казначейства, чтобы официально объявить то, что рано утром он назвал программой выкупа проблемных активов, ставшей известной как ПВПА (TARP — список гарантий и прямых покупок "неликвидных активов, которые отягощают нашу финансовую систему и угрожают нашей экономике").
Он также объявил обширный список гарантий фондов рынков краткосрочного капитала страны на следующий год, надеясь, что этот шаг удержит инвесторов. Утром он уже получил порцию недовольства от Шейлы Бэйр, председателя FDIC (Федеральная корпорация страхования вкладов), которая была в ярости, потому что с ней не проконсультировались, и беспокоилась по поводу того, что у гарантий будет обратный эффект, а инвесторы переместят деньги из здоровых банков в гарантированные фонды, инвестирующие на рынках краткосрочного капитала. Полсон лишь пожал плечами: победить он не мог. Выступая перед прессой, он сделал все, чтобы продать главную идею — TARP. "Основная слабость нашей финансовой системы сегодня — неликвидные ипотечные активы, которые упали в цене в процессе коррекции стоимости жилья. Эти активы перекрывают поток кредитов, жизненно важный для нашей экономики, — пояснил он. Его галстук слегка съехал набок, Полсон был бледен и выглядел более уставшим, чем когда-либо прежде. — Когда финансовая система работает так, как надо, деньги и капитал движутся в домашние хозяйства и на предприятия, расплачивающиеся за ипотечное кредиты и кредиты на обучение, и из них деньги и капитал движутся в инвестиции, которые создают рабочие места. Так как неликвидные ипотечные активы блокируют систему, засорение наших финансовых рынков способно оказать существенное воздействие на финансовую систему и экономику... Я убежден, что этот смелый подход будет стоить американским семьям гораздо меньше, чем альтернатива — крах ряда финансовых учреждений и замороженные кредитные рынки, не способные финансировать экономический рост". Будучи уверенным, что Вашингтон наконец взял финансовый кризис под контроль, оценив TARP Полсона и запрет Кокса на продажи вкороткую, фондовый рынок поднялся на 300 пунктов на открытии и продолжал удерживать позиции, пока Полсон говорил. Полсон намеренно предпочел не упоминать, сколько программа будет стоить. После утреннего разговора с Кашкари он боялся, что ему на самом деле может понадобиться гораздо больше, чем 500 млрд, о которых он накануне говорил президенту. Вернувшись в офис после выступления, он встретился с Фромером и Кашкари, и они обсудили, какой может быть точная сумма. — Как насчет 1 трлн долларов? — спросил Кашкари. — Нас растопчут, — мрачно ответил Полсон. — Ни в коем случае, — оценил сумму Фромер. — Это невозможно. — О'кей, — сказал Кашкари. — Как насчет 700 млрд долларов? — Не знаю, — отреагировал Фромер, — но это лучше, чем триллион. Цифры были взяты с потолка, и все трое знали это. В конечном итоге цифра окажется такой, какую они смогут просить у Конгресса, не поднимая слишком много вопросов. Какой бы эта сумма ни оказалась, они знали, что могли рассчитывать на Кашкари, который применит "математическое вуду", чтобы подсчитать: "Там около 11 трлн ипотечных кредитов и около 3 трлн коммерческой ипотеки, что дает 14 трлн долларов, примерно 5 % от этого составляет 700 млрд". Когда он брал цифры из воздуха, даже Кашкари смеялся над абсурдом происходящего. *** В пятницу утром Джон Мак смотрел CNBC, когда ему позвонил Ллойд Бланкфейн. Чарли Гаспарино, все еще наслаждаясь информацией о правительственной программе выкупа проблемных активов, утверждал: это значило, что Morgan Stanley уже нельзя принудить к сделке, или по крайней мере можно не спешить. Мак ухмылялся — он должен был что-то сделать в выходные, или Morgan Stanley отправится следом за Lehman Brothers. — Что вы думаете о том, чтобы стать банковской холдинговой компанией? — спросил Бланкфейн Мака. — Разве это нам поможет? — переспросил Мак, который не изучал этот вопрос. Бланкфейн ответил, что Goldman изучал такую возможность, и объяснил преимущества: если они позволят себе регулироваться Федрезервом, то получат неограниченный доступ к дисконтному окну, что облегчит привлечение капитала. — Ну, в долгосрочной перспективе это реально могло бы нам помочь, — сказал Мак. — Но, что касается краткосрочной перспективы, я не знаю, что можно осуществить это достаточно быстро. — Вы должны держаться, — напутствовал его Бланкфейн, все еще тревожась о том, каким мстительным стал рынок, — потому что я на шаг позади вас. *** Джон Прузан, банкир Morgan Stanley, назначенный для рассмотрения 120 млрд долларов ипотечного портфеля Wachovia, наконец получил ответы на некоторые вопросы. Команда банкиров Morgan в Нью-Йорке, Лондоне и Гонконге работала всю ночь, чтобы просеять столько ипотеки, сколько возможно. — Теперь я знаю, почему они не хотят дать нам детали пакета ипотечных займов, — мрачно заявил Прузан, прежде чем они направились к Wachtell Lipton, чтобы начать юридическую экспертизу Wachovia. — Она демонстрирует, что они ожидали 19 % совокупного убытка. Буквально неделю назад на публичной презентации на конференции Lehman Боб Стил оценил эту цифру в 12 %. Справедливости ради Прузан отметил, что с тех пор рынок заметно ухудшился, а совокупные цифры потерь были изначально неточны, потому что банк может ими манипулировать. Тм не менее такое большое расхождение не могло быть легко объяснено. В лучшем случае, думал Прузан, Wachovia был необъяснимо оптимистичен. - Вы, должно быть, бредите, — воскликнул Скалли. — Безусловно, мы не можем заключить такую сделку. Чтобы сделка была успешной, Morgan Stanley надо было найти от 20 до 24 млрд долларов для капитализации объединенной фирмы, что в текущих рыночных условиях было практически невозможно. Несмотря на это, банкиры Morgan решили не отменять юридическую экспертизу, запланированную на весь день, так как понимали, что терять им нечего. Morgan Stanley был способен воспользоваться преимуществами нового плана Полсона по выкупу проблемных активов Wachovia, и из-за этого утром инвесторы уже взвинчивали акции Wachovia. В офисах Wachtell Lipton на 52-й улице появилось по 30 человек от Morgan Stanley и Wachovia. Последние, намеренно не используя Goldman Sachs в качестве консультанта для этого проекта из-за его соперничества с Morgan Stanley, привели новых консультантов из Perella Weinberg Partners — легендарного финансиста Джо Перелла и Питера Вайнберга, бывшего банкира, внуком Сидни Вайнберга, патриарха Goldman. Вайнберг подошел, чтобы пожать руку Киндлеру, и оба с трудом могли поверить, что им приходится разговаривать в таких жутких обстоятельствах. — Что случилось? Как, на хрен, мы до этого докатились? — спросил Вайнберг. — Бог его знает. Такое дерьмо даже вообразить сложно, — ответил Киндлер. В первые два часа банкиры Morgan почувствовали что-то неладное. Объявление Полсоном программы выкупа проблемных активов (TARP) успокоило людей в Wachovia — фирма, вероятно, получит огромную выгоду от программы, поскольку сможет продать свои наиболее проблемные активы правительству, и, следовательно, появилась возможность ускорить сделку. Киндлер забеспокоился, что Wachovia тянет время, готовя другую сделку, вероятно с Goldman. Оглядев присутствующих, он объявил: "Посмотрите на нас. Этого не будет". Тем временем команда Wachovia засомневалась по поводу обязательств Morgan Stanley. Если сделка была так важна для них, то где же его руководство? Дэвид Кэрролл, который возглавлял команду Wachovia, не мог понять, почему Колм Келлехер, финансовый директор Morgan, не участвовал в подготовке сделки. К 14:00 команда Morgan Stanley покинула Wachtell и вернулась на Таймс-сквер, чтобы проконсультироваться с Маком. — Эти ребята явно переводят стрелки, — сказал ему Киндлер. Скалли описал ипотечные книги Wachovia как "проблема от 40 до 50 млрд. Огромная проблема. Младшие члены команды Wachovia не оспаривают нашего анализа". Келлехер, только что сам видевший цифры Wachovia, продолжал отслеживать сокращающиеся запасы наличности фирмы и отметил: "Даже я не смогу проглотить этот сэндвич с дерьмом". Всем становилось ясно, что единственный шанс заключить сделку появлялся в случае предоставления правительством покрытия. Мак, не услышав ничего успокаивающего, велел своему секретарю позвонить Стилу. "Вы звонили нам и сказали, что хотели двигаться со скоростью сто миль в час, — по-южному напористо напомнил он, — но ваша команда не торопится". Стил извинился: "Вы правы, нам нужно еще нескольких дней". Они договорились вернуться к этому вопросу, но прежде, чем Мак повесил трубку, Стил попросил его об услуге: "Было бы полезно, если бы просочилась информация, что мы не ведем переговоров". *** "Крепость Goldman". Тим Гайтнер записал два этих слова в блокнот после дневного пятничного разговора с Ллойдом Бланкфейном, который повторил их раз десять. Это был его способ показать, что он хотел видеть Goldman автономным учреждением. Гайтнер был озабочен тем, что Бланкфейн не оценил, насколько опасным было его положение, и выспрашивал его о финансовом состоянии компании. Бланкфейн надеялся, что Goldman переживет кризис, но признал: "Все зависит от того, что произойдет с остальным миром". Гайтнер также заставил Бланкфейна высказаться по поводу того, что тот думает об идее банковской холдинговой компании. Хотя Бланкфейн изначально упирался, теперь он стал относиться к этой идее более благожелательно. Он все больше убеждался: если рынок знал о поддержке Федрезерва, это вселяло уверенность в инвесторов. После подсчетов он оценил, что 95 % активов Goldman уже могли быть переданы в залог в дисконтное окно Федрезерва, поэтому еще 5 % не являются большим препятствием. Роджин Коэн, адвокат Goldman, уже обсуждал это с Гайтнером. Но еще придется продать эту идею Бернанке. Выдающим панику голосом Бланкфейн сказал Гайтнеру, что планирует увеличить свой капитал и уверен, что фирма сможет сделать это за счет частных инвесторов. Может быть, даже Уоррен Баффет заинтересуется. *** Официант в Blue Fin только что принес несколько больших тарелок суши — пряных рулетов из омара, кусочков тунца-желтохвоста и тобико, — когда зазвонил сотовый телефон Колма Келлехера. Он обедал с коллегами из Morgan Stanley, в том числе Джеймсом Горманом, Валидом Чаммой и Томом Нидесом. Они обсуждали план встретиться позже с Гао Си Цином Из Китайской инвестиционной корпорации, который вез всю команду в Нью-Йорк. С фактически выбывшей из игры Wachovia китайцы теперь были их единственной перспективой. Звонили из Японии, и Келлер отошел, чтобы поговорить. Джонатан Киндред, глава отдела ценных бумаг Morgan Stanley в Токио, взволнованно сказал: "Мне только что звонили из Mitsubishi. Они хотят заключить сделку". Mitsubishi UFJ, крупнейший банк Японии, был заинтересован в покупке доли в Morgan Stanley. Звонок был неожиданным и совершенно ненужным. В начале недели руководство Morgan Stanley отказалось от обращения в Mitsubishi, после того как ее президент Риосуке Тамакоши публично заявил, что после банкротства Lehman его фирма не будет инвестировать в США. Киндред сказал, что, по его мнению, Mitsubishi готова действовать быстро. Келлехер поморщился. Он работал с другими японскими банками, и, по его опыту, они всегда оправдывали репутацию медлительных, бюрократических и не склонных к риску. Глаза Джеймса Гормана расширились, когда Келлехер вернулся к столу с новостями. Это было как раз то, что надо, подумал он. — Пустая трата времени, они никогда ничего не сделают, — усмехнулся Келлехер. — Колм, мне все-таки кажется, что они готовы что-то делать, — настаивал Горман. Когда он работал в Merrill Lynch, он организовал совместное предприятие с Mitsubishi, чтобы объединить их бизнес частных банковских операций и японский бизнес управления состояниями. Он был уверен: тот факт, что Mitsubishi позвонили и продемонстрировали интерес, обнадеживал. "Такие вещи случайно не происходят", — сказал он. *** Управляющий Федрезерва Кевин Уорш прилетел в Нью-Йорк челночным рейсом US Airways в пятницу вечером, чтобы помочь Гайтнеру продумать, как пережить предстоящий уик-энд. Кроме того, он был глазами и ушами Бернанке. Они с водителем пробирались сквозь пробки от аэропорта LaGuardia в Федеральный резервный банк Нью-Йорка, когда позвонил Роджин Коэн, который к этому времени консультировал и Wachovia в переговорах с Morgan Stanley, и Goldman Sachs в деле получения статуса банковского холдинга. Он сказал Уоршу, что у него есть потенциально крутая идея. Не план, официально санкционированный его клиентами, — просто дружеское предложение от ветерана бизнеса. Коэн предложил Уоршу, чтобы государство попыталось насильно "поженить" Goldman и Wachovia. Он знал, что это рискованно, — внешне это бы выглядело так себе, признал он, учитывая, что Полсон проработал в Goldman 30 лет и был гендиректором с 1999 по 2006 год и что генеральный директор Wachovia Боб Стил — тоже бывший сотрудник Goldman и бывшии заместитель Полсона в казначействе. Но это решило бы проблемы каждого: Goldman получил бы депозитную базу, которую искал, а смертный приговор Wachovia был бы отсрочен. Уорш выслушал предложение и неожиданно для самого себя остался доволен. *** Гао Си Цин в спортивном пиджаке и водолазке вместе с командой прибыл в Morgan Stanley около 21:00. Он прилетел в Нью-Йорк из Аспена на частном самолете с Вэй Сунь Кристиансон из Morgan Stanley. Днем они с мексиканским миллиардером Карлосом Слимом были на собрании Теда Фортсманна, и он попросил модератора Чарли Роуз сделать так, чтобы сессия не затянулась и он смог добраться до аэропорта вовремя. Благодаря распространяемым СМИ слухам все отлично понимали, куда он направляется. У Гао жутко болела спина, и, когда Джеймс Горман пошел представиться, он обнаружил Гао лежащим в конференц-зале на 40-м этаже на полу и говорящим по телефону. Мак, гостеприимный хозяин, двигал диван, принесенный из столовой руководства, чтобы его гость мог прилечь поудобнее. За ужином, снова заказанным в любимом ресторане Мака San Pietro, они обсудили возможную сделку. То стоя, то лежа Гао подтвердил свою заинтересованность в покупке 49 % Morgan Stanley. Как он и сказал Кристиансон во время полета, он был готов предоставить фирме кредитную линию в размере до 50 млрд долларов и номинальные инвестиции в акционерный капитал не более 5 млрд. Мак был ошеломлен. Он знал, что цена может быть низкой, но это было даже нелепо — фактически это был кредит. Хотя это могло бы помочь Morgan Stanley остаться в бизнесе, Гао явно пользовался его слабостью. Для Гао предложение являлось способом снизить цену, которую он заплатил за 10 % акций Morgan Stanley, которые он приобрел в 2007 году и которые в настоящее время стоили гораздо меньше. В отличие от сделок, которые тогда заключали другие государственные инвестиционные фонды, дававших им право снизить стоимость сделки, если фирмы позже продавали собственный капитал по более низкой цене, СIС не был настолько решителен, чтобы настаивать на такой оговорке. По какой-то необъяснимой причине Гао считал, что соглашение включало этот пункт, пока Morgan Stanley не прислал ему копию, доказывающую обратное. Как бы оскорбительно ни выглядело предложение Гао, Мак припал, что его положение было отчаянным. Несмотря на оживление спроса на рынке, фирма продолжала кровоточить наличными. Келлехер дал ему отчет о состоянии денежных средств, и тот не был хорош — около 40 млрд в запасе. Несколько плохих дней могли уничтожить их, а плохим в последнее время был почти каждый день. Не имея других вариантов, Мак заявил Гао, что фирма откроет ему свои бухгалтерские книги. Гао нанял вездесущего адвоката из Sullivan & Cromwell — Роджина Коэна, а также Deutsche Bank в качестве консультантов, и обе компании уже выслали свои команды для помощи китайцам. Бумага с надписью СIС была прикреплена к двери зала заседаний, который стал временным кабинетом Гао. Мак также вызвал ему физиотерапевта. Когда Мак вернулся в свой кабинет и встретился с Кристиансон и ее командой, они были изумлены. Чамма сначала даже подумал, что ослышался. — Об этом смешно говорить, — сказал Келлехер. — Они ведут себя неразумно. Горман, пытаясь успокоить присутствующих, сказал, что все должны надеяться, что это просто первоначальный залп: "Они просят достать звезду, но потом, возможно, станут более разумными". *** Было уже за полночь, но 601-й зал суда на Боулинг-Грин, 1 в Нижнем Манхэттене по-прежнему был забит людьми. Поводом стало утверждение продажи Lehman Brothers банку Barclays судьей по банкротству. Мир переключился на судьбы Morgan Stanley и Goldman Sachs, а 10 тыс. рабочих мест Lehman по-прежнему висели на волоске. Более 150 юристов, в том числе самые известные в стране специалисты по банкротствам, присутствовали от имени различных кредиторов. Челси Клинтон тоже была здесь, представляя хедж-фонд Avenue Capital. Разбирательство началось в 16:36, и судья Джеймс Пек настаивал, что вынесет вердикт, прежде чем уйдет. Срочность получения одобрения продажи была все более и более очевидна, так как с каждым часом рынки отгрызали все больше стоимости активов Lehman. Мало того что банкротство Lehman, который банкротился в соответствии с главой и с 639 млрд долларов в активах, на сегодняшний день было крупнейшим в истории страны, так еще и разбирательство настолько сложных финансовых вопросов никогда ранее не проводилось. В этот поздний летний вечер в зале было жарко — окна были закрыты, а из-за отсутствия достаточного количества стульев люди сидели на вентиляционных отверстиях. Юристы Weil, Gotshal, представляющие интересы Lehman, принесли воду со льдом. Кивнув Харви Миллеру из Weil, Gotshal, судья Пек сказал: "Вы можете начинать. Честно говоря, при таком количестве людей в зале я немного беспокоюсь. Господин Миллер?" Миллер, даже в таких условиях щеголявший в сером костюме, красном галстуке и синей рубашке, изложил сделку: Barclays заплатит 1,75 млрд долларов за операции Lehman в Северной Америке. "Это трагедия, ваша честь, — сказал Миллер по поводу того, что случилось с Lehman Brothers. — Может быть, мы пропустили RTC на неделю, — сослался он на разработку новой программы TARP. — Это настоящая трагедия, ваша честь". - Я заметил, — сочувственно согласился судья Пек. Но многие юристы кредиторов Lehman были менее доброжелательны. Они были в ярости по поводу сделки Lehman с Barclays, утверждая, что она приносит слишком мало средств, и жалуясь на неясности в договоре купли-продажи. Дэниел X. Голден из Akin Gump Strauss Hauer & Feld, представлявший разношерстную группу инвесторов, владеющих облигациями Lehman более чем на 9 млрд, просил суд о кратком перерыве. — Просто нет надежных доказательств того, что цена, которую Barclays платит за эти активы, адекватна, — сказал он. — Нет доказательства того, что другие активы, приобретаемые Barclays, продаются по справедливой цене и дают возможность максимизировать стоимость для кредиторов. Обидевшись на простое предположение, что сделка несправедлива, Миллер заявил, что соглашение должно была быть утверждено судом незамедлительно. — Не хочу использовать аналогию с тающим кубиком льда, — сказал он, — но он уже наполовину растаял, ваша честь... Все, что произошло со среды, свидетельствует, что продажа должна быть утверждена. Это в интересах всех заинтересованных сторон, включая клиентов господина Голдена, ваша честь, потому что, если появится альтернатива, вряд ли что-то останется для распределения между кредиторами. Почти восемь часов и три перерыва, аргументы десятков юристов, несколько перерывов из-за неисправности динамиков и один анекдот из телевизионного шоу "Народный суд судьи Вапнера". Судья Пек, делая все возможное, чтобы спасти остатки фирмы с более чем вековой историей, в итоге согласился подписать сделку с Barclays. - Это не просто одобрение сделки под давлением господина МиллеРа, — объяснил судья. — И это не одобрение сделки, потому что это лучшая возможная сделка. Я должен одобрить эту сделку, потому что других нет... Lehman Brothers стал жертвой. Фактически единственная настоящая икона пропала в цунами, которое обрушилось на кредитные рынки. И это огорчает меня. Я чувствую, что у меня есть ответственность перед всеми кредиторами, перед всеми сотрудниками, перед всеми клиентами и всеми вами. В 0:41 судья Пек закончил слушание. Когда он встал, зал суда разразился аплодисментами, несколько человек были растроганы до слез. *** Оставшийся в пятницу в одной из мрачных комнат на 12-м этаже Федрезерва Тим Гайтнер плохо спал. К шести утра он вернулся в свой кабинет и начал слоняться в носках по коридорам. Он разрабатывал план сражения. Они благополучно дожили до уик-энда, но Гайтнер беспокоился по поводу понедельника. Что будет, если он не найдет способ спасти Morgan Stanley и Goldman Sachs? — Джон держится за соломинку, — сказал накануне вечером по телефону Гайтнеру Полсон об опасном положении Джона Мака. Они слышали, что у Morgan Stanley осталось от 30 до 40 млрд долларов, но Полсон по-прежнему был обеспокоен Goldman Sachs, его бывшим работодателем. — Мы должны помочь этим парням выжить. В то утро Гайтнер писал в блокноте варианты слияния: Morgan Stanley и Citigroup, Morgan Stanley и JP Morgan Chase, Morgan Stanley и Mitsubishi, Morgan Stanley и СIС, Morgan Stanley и внешний инвестор, Goldman Sachs и Citigroup, Goldman Sachs и Wachovia. Goldman Sachs и внешний инвестор. Крепость Goldman. Крепость Morgan Stanley. Это была последняя партия Уолл-стрит. *** В субботу Ллойд Бланкфейн прибыл в офис около семи утра. Хотя он все еще настаивал на своем плане банковского холдинга "Крепость Goldman", они с Гэри Коном поручили более чем полудюжине групп начать исследовать другие варианты: HSBC, USB, Wells Fargo, Wachovia, Citigroup, Sumitomo и Промышленно-торговый банк Китая. В пятницу у Кона состоялся еще один разговор с Кевином Уоршем из Федрезерва, поощрившим его на продолжение проработки вариантов слияния, особенно с Citigroup. Об этом открыто не говорили, но за последние годы Goldman возвращался к идее слияния с Citigroup несколько раз, правда, никогда не вел официальных переговоров. Кон и Уорш ранее обсуждали такую возможность минимум дважды, и, хотя Кон всегда сопротивлялся, он был заинтригован. Первоначально Кон думал, что Сіti должен купить Goldman, он даже установил цену. Но Уорш предложил, чтобы Кон подумал об обратном подходе — Goldman должен стать покупателем. Для Кона это не имело смысла, учитывая, что Citi был намного крупнее. Но Уорш знал и не делился с Коном тем, что в балансе Citigroup было столько дыр, что его стоимость, вероятно, намного ниже, чем текущая капитализация1. В результате Федрезерв рассматривал три возможных исхода для Citi, кодовые названия — NewCo, "Выживший Goldman" и "Выживший Citi". Бланкфейн читал электронную почту, когда прибыл глава администрации Джон Роджерс. Бланкфейн нажал кнопку под столом, чтобы открыть стеклянную дверь в кабинет. (Полсон установил такого рода устройства, когда был гендиректором Goldman.) Пока они с Роджерсом пересматривали планы сражения, позвонил Гайтнер. Привычно нетерпеливым тоном он настоял на том, чтобы Блэнкфейн немедленно позвонил Викраму Пандиту, генеральному директору Citigroup, и начал обсуждение слияния. Блэнкфейн, слегка шокированный его прямотой, решил позвонить. — Думаю, вы знаете, зачем я звоню, — сказал Бланкфейн Пандиту через несколько минут. — Нет, не знаю, — удивленно ответил Пандит. — Я звоню, потому что некоторые люди считают, что объединение наших фирм — хорошая идея, — после неловкой паузы сказал Бланкфейн, предполагая, что Федрезерв его опередил. — Я хочу, чтобы вы знали — я польщен этим звонком, — помолчав, ответил Пандит. — Викрам, — бодро сказал Бланкфейн, задумавшись, не разыгрывает ли его Пандит, — я звоню не для того, чтобы польстить. — Мне нужно поговорить с моим советом. Я перезвоню, — быстро свернул разговор Пандит. — Знаете, было неудобно, — Бланкфейн посмотрел на Роджерса. — Он понятия не имел, о чем я говорю! — С точки зрения Бланкфейна, он сделал то, что ему было предложено, только чтобы оконфузиться. - Я только что звонил Викраму, — раздраженно сказал Бланкфейн Гайтнеру, немедленно с ним созвонившись. — Теперь я понимаю, что вы никогда не говорили мне, будто Викрам ждет звонка, это я сам домыслил. Он вел себя так, будто не ожидал звонка, и убедил меня в этом. Гайтнер просчитался — неужели Пандит может не видеть, что за подарок ему предлагают? Как такое возможно? Но у Гайтнера не было времени разбираться ни с чьими обидами. "Мы поговорим позже", — сказал он и повесил трубку. Бланкфейн так и не понял, что, черт возьми, только что произошло. *** Субботним утром, на второй день конференции Тедди Форстманна, Алан Гринспен и его жена Андреа Митчелл, журналист NBC News, тусовались за пределами большой бальной залы в St. Regis Aspen Resort. Все ждали начала следующей дискуссии "Кризис на Уолл-стрит: что дальше?" Звездное собрание по стандартам Уолл-стрит: участниками дискуссии были бывший министр финансов Ларри Саммерс, исполнительный директор РІМСО Мохаммед Эль-Эриан, только что выпустивший книгу "Когда сталкиваются рынки" (When Markets Collide), ведущий консервативных ток-шоу CNBC Ларри Кудлоу и, наконец, наиболее интригующий Боб Стил из Wachovia. Стил, который думал отменить выступление, вышел из дома в четыре утра, чтобы прибыть вовремя. Модератор Чарли Роуз добрался до вопросов и ответов, однако Стил нервно поглядывал на часы. Гринспен вмешался в дебаты о неоднозначностях учета активов по текущим ценам, но Стил знал, что ему немедленно нужно вернуться на восточное побережье. Как только дискуссия закончилась, он попытался уйти, но столкнулся с Ричардом Ковачевичем, директором Wells Fargo, рассматриваемого в качестве партнера по слиянию. — Я собирался позвонить вам на следующей неделе, — сказал ему Стил. — Да, хотелось бы наверстать упущенное, — ответил Ковачевич. — Я бегу в аэропорт. Я вам позвоню, — пообещал Стил. Прыгнув в красный "джип рэнглер", арендованый в аэропорту, он наконец смог проверить BlackBerry и обнаружил, что Кевин Уорш послал ему несколько сообщений, требуя немедленно связаться. — Слушайте, мне нужно, чтобы вы сделали один звонок, — сказал Уорш Стилу, когда они наконец созвонились. — Мы думаем, вы должны связаться с Ллойдом! Стил обо всем догадался и был удивлен: правительство пытается организовать слияние Goldman Sachs и Wachovia! На первый взгляд, он знал, что это может быть политически взрывоопасной сделкой, учитывая связь двух фирм с казначейством. Полсон должен быть как-то вовлечен, подумал он. Но, конечно, Полсон не мог связаться с ним напрямую. Стил заволновался. Если Goldman на самом деле хотел купить Wachovia, думал он, это было бы сделано давным-давно. В конце концов, до той недели, когда он говорил с Маком, Goldman был нанят Wachovia в качестве советника и был в курсе всей внутренней бухгалтерии фирмы. Так что если сделка, которую можно заключить, и была, Goldman не заметил ее. Тем не менее Стил видел ее преимущества, и, если она поощрялась Федрезервом, он верил, что все возможно. — Я говорил с Кевином, и он сказал, чтобы я позвонил вам, — начал Стил, дозвонившись до Бланкфейна. — Да, знаю, — сказал Бланкфейн. В отличие от фиаско с Citibank этот звонок был предварительно согласован. — Мы заинтересованы в заключении сделки. Стил сказал Бланкфейну, что может прилететь в Нью-Йорк до конца дня на корпоративном самолете Wachovia. Самолет летел к Восточному побережью, и Стил размышлял, что сделка с Goldman, даже если она будет заключена по прямому указанию правительства, напоминает возвращение на родину. Возможно, он мог даже ухитриться выторговать титул президента. *** Джейми Даймон надеялся, что сможет взять свой первый выходной за две недели. Но в субботу рано утром позвонил Гайтнер и предложил (а президент Федерального резервного банка Нью-Йорка редко что-то предлагал) подумать о покупке Morgan Stanley. — Вы, должно быть, издеваетесь, — сказал Даймон. — Нет, — ответил Гайтнер, и его голос бы весьма серьезным. — Я купил Bear, — возразил Даймон, ссылаясь на покупку Bear Stearns. — Я не могу. — Вам позвонит Джон Мак, — проигнорировал Гайтнер слова Даймона и повесил трубку. Мак, с которым Гайтнер тоже поговорил, позвонил Даймону пять минут спустя. Даймон повторил Маку то, что уже говорил ему в начале недели, — что не хочет покупать Morgan Stanley. Но Даймону было поручено попытаться помочь Маку, так что соперники говорили о том, может ли JР Morgan предложить Morgan Stanley кредитную линию, которая дала бы ему передышку. Даймон сказал, что подумает и перезвонит. Как только он закончил разговор с Маком, он позвонил Гайтнеру: "Я разговаривал с Джоном. Мы говорили о предоставлении ему кредитной линии". — Не знаю, будет ли этого достаточно, — ответил разочарованный новостями Гайтнер. Он не слишком тонко намекнул, что Федрезерв хотел бы видеть союз двух фирм и вообще не заинтересован в каких-либо временных мерах. Даймон отправил и-мейл своему операционному комитету, вызывая в офис, и через час они, одетые в рубашки для гольфа и хаки, собрались в конференц-зале на 48-м этаже. Поморщившись, Даймон рассказал о звонке Гайтнера. Слияние "Домов Morgan" — не новая идея, но серьезно она не обсуждалась с 20 июня 1973 года, когда в обстановке строжайшей секретности на Бермудских островах в Grotto Bay Hotel состоялась встреча Morgan Stanley, JP Morgan, Morgan Guaranty и британской Morgan Grenfell под кодовым названием "Треугольник". Маркером на доске Даймон набросал то, что думал: "Мы можем либо купить их, либо купить их часть, либо дать им какое-то рода финансирование". В течение следующих двух часов они анализировали варианты. Какие части Morgan Stanley могут быть выделены? Какие части можно было бы складировать?2 Возможно, они могли бы купить Morgan Stanley, предложил Даймон, и создать для него новые акции? Но все эти сценарии возвращались к одной и той же проблеме: что конкретно они собираются покупать? Дублирование бизнеса между фирмами было огромно. И чего на самом деле стоили проблемные активы Morgan Stanley? Вопросы без ответов. Джон Хоган, главный риск-менеджер JP Morgan, присутствовавший на встрече с Lehman Brothers на прошлой неделе, вышел из конференц-зала и позвонил Колму Келлехеру и Кену де Регту в Morgan Stanley. — Я точно не знаю, что вы думаете, но при любом сценарии, где "мы вам помогаем", нам будет нужна куча информации, — сказал он. — Не могли бы вы вернуться, поговорить с Маком и выяснить, чего именно вы ожидаете, что вы хотите от нас в смысле "помощи"? — В голосе Хогана чувствовалась снисходительность, и Келлехер с де Регтом отреагировали немедленно. Через полчаса Келлехер перезвонил Хогану с тезисами просьбы о кредитной линии в 50 млрд долларов. Келлехер надеялся, что, если JP Morgan пришел с предложением, Даймон не будет таким жестким, каким был СIС. Хоган послал старшему команды JP Morgan и-мейл "Срочно и конфиденциально". В нем он изложил план: Пожалуйста, запланируйте встречу в офисе Morgan Stanley, на 7-й авеню, 750, завтра в 9:30. Мы пока не знаем этаж и зал, контактное лицо от MS — Дэвид Вонг. Целью встречи является рассмотрение возможности выделения обеспеченного финансирования под различные необремененные активы MS. *** Гайтнер был крайне раздражен. Он пытался связаться с Пандитом с восьми утра, и только что ему позвонил Бланкфейн, которому каким-то образом удалось пробиться к Пандиту. Единственной проблемой было то, что Пандит отказал Goldman, а у Гайтнера даже не было возможности поговорить с ним. Наконец он дозвонился. — Я не мог связаться с вами четыре часа, — рявкнул Гайтнер. — Это неприемлемо в такой день, как сегодня. Извинившись, Пандит объяснил, что говорил со своей командой по поводу предложения Goldman, которое они в конечном итоге отклонили. "Мы не склонны брать на себя Goldman, — сказал Пандит, пытаясь обосновать отказ. — Мне не нужен еще один триллион долларов на балансе". Гайтнер мог только посмеяться про себя. — Это банк, — сказал Пандит. — Банк принимает вклады. Я не могу представить себе банк, принимающий депозиты и вкладывающий их в хедж-фонды. Я знаю, что Goldman — не хедж-фонд, но будет впечатление, что они начали принимать вклады, чтобы заставлять их работать на собственные спекуляции. Это не может быть правильной идеей! Гайтнер снова порекомендовал слить Goldman и Citigroup и перешел к слиянию Morgan Stanley и Citigroup. Пандит тоже рассматривал этот вариант, и, хотя он был более расположен к слиянию с Morgan Stanley, он продолжал сопротивляться. — Это все еще не наш выбор, но мы могли бы подумать, — сказал он Гайтнеру. *** К 14:00 Джон Мак уже довольно сильно беспокоился по поводу того, что переговоры с СIС никуда не ведут. Гао не сдвинулся с того, что Мак называл оскорбительным предложением. Он представления не имел, что придумает Джейми Даймон, и от Mitsubishi вестей не было. Внизу Пол Таубман, глава отдела инвестиционных банковских операций, паниковал не меньше Мака. Обезоруживающе моложавый в свои 48 лет, Таубман с самого начала работал в Morgan Stanley и стал одним из самых авторитетных советников по слияниям в стране. Теперь недоумевал — неужели на выходных всему этому придет конец? Таубман и его коллега Джи-Ён Ли говорили по телефону с ночным Токио — с Кохеи Юки, их коллегой из Morgan Stanley, который пытался координировать переговоры с Mitsubishi. - Думаю, они уже спят, продолжим утром, — сказал Юки. - Так не пойдет, — ответил Таубман. — Вам надо позвонить им домой и разбудить их. Последовала долгая пауза — это, безусловно, было нарушением японского протокола. - Ну... ладно. — Послушайте, если вы топ-менеджер, вы не можете сказать: "Знаете что, я не собираюсь будить моего босса, я буду просто держать это в себе но потом, когда выяснится, что я упустил возможность всей своей жизни, как я объясню ему, почему я его не разбудил?" Через 20 минут Юки перезвонил Таубману: "Я дозвонился. В Mitsubishi все поднимаются с постелей и начинают работать над сделкой". Двумя этажами ниже в конференц-зале собрался совет Morgan Stanley, напряжение росло. Некоторые летели через всю страну, чтобы попасть сюда, другие, как сэр Говард Дж. Дэвис, прибыли из Лондона. Отсутствовал только Чарльз Филлипс, президент гиганта программирования Oracle (и бывший аналитик технологического сектора Morgan Stanley). Келлехер только что закончил отчитываться о финансах фирмы, и отчет был так себе. Чарльз Носки, директор и бывший главный финансовый директор АТ&Т, спросил прямо: "Когда у нас кончатся деньги?" — Ну, зависит от того, что случится в понедельник и вторник, — после паузы ответил Келлехер. — Может, уже в середине недели. Это было последним предупреждением. Если выходные закончатся плохо, в конечном итоге все станут целями для судебных исков акционеров. Независимые члены совета директоров во главе с ведущим директором С. Робертом Киддером решили, что необходимо нанять независимого консультанта, и быстро выбрали Роджера Альтмана — бывшего заместителя министра финансов и основателя бутик-банка Evercore Partners (знакомого с Диком Фулдом по совместным поездкам). Он должен был консультировать совет по любым операциям, которые тому будут предложены, и немного помогать с защитой. Если события выходных приведут к судебным тяжбам, по крайней мере можно будет выглядеть как фирма, которая хотя бы попыталась нести ответственность. После того как Мак снова спустился, его независимый консультант Ген Людвиг объяснил концепцию вожделенного банковского холдинга. Людвиг сказал, что, по его мнению, Полсон будет заинтересован в их защите. — Если мы рухнем, рухнет и Goldman, — сказал он, и это было очевидно как минимум внутри фирмы. Но на этом он не остановился. — И тогда обанкротится GE. *** Два ведущих банкира Goldman Sachs, Дэвид Соломон и Джон Вейнберг, только что вернулись с утреннего заседания в городе Фэйрфилде, штат Коннектикут. Они встречались с генеральным директором General?Electric Джеффри Иммельтом и финансовым директором компании Кейт Шарон. Сидя на диване Кона, Соломон рассказал о встрече. Сложная и почти комичная ситуация: Соломон и Вайнберг ездили в Фэйрфилд консультировать клиентов по преодолению финансового кризиса, начиная с составления плана для привлечения капитала. Но одной из основных забот Иммельта было понять, что случится, если его советник Goldman Sachs выйдет из бизнеса. General Electric был скорее производством, нежели финансовым предприятием, но примерно половину прибыли последние годы получал от финансового подразделения компании под названием GE Capital. Как и большинство фирм на Уолл-стрит, GE Capital полагался на рынок краткосрочных ценных бумаг и на доверие мировых инвесторов. Иммельта волновало, как судьбы Goldman и Morgan Stanley могут повлиять на это подразделение. Встреча ничего не прояснила, за исключением некоторых предварительных планов по привлечению капитала и заверения Иммельта в том, что Goldman остается в бизнесе. Но Кон уже думал о переговорах Goldman с Wachovia. Выступая перед Кевином Уоршем из Федрезерва, Кон решил последовать этой идее, но только при условии, что Федрезерв поможет. Уорш сказал, что они серьезно рассмотрят этот вопрос. Кон поверил ему, тем более что Полсон говорил с Бланкфейном и велел отнестись к переговорам серьезно. "Если вы начинаете это лишь для того, чтобы выявить все проблемы и выяснить, сколько помощи вам потребуется, ничего не получится, — сказал он. — У вас неприятности, и я не смогу помочь". Тем временем Уорш поручил Кону убедиться, что они могут выработать персональную позицию. — Давайте не будем тратить время на экономику, если вы, парни, не собираетесь решать социальные вопросы, — сказал он. — Если вы не желаете предоставлять кредит, если Боб не готов что-либо делать, то этого не произойдет. Стил должен был прибыть в пригородный аэропорт округа Вестчестер в Уайт-Плейнс через несколько часов, когда Кон вошел в кабинет Бланкфейна с предложением. — Ллойд, вы должны встретить Стила в аэропорту, — сказал Кон, полагая, что это был бы знак вежливости, полезный для начала переговоров о слиянии. — Я должен это сделать? — Бланкфейн слушал раздраженно, поскольку особо ладил со Стилом, с тех пор как Полсон сделал их сопредседателями подразделения акций. - Да, — твердо ответил Кон. — Я бы поехал с вами, но это неловко. Вы должны встретить его. — А сами, без меня, вы не можете съездить? — Нет, - сказал Кон, который считал Стила другом. — У меня и так с ним личные отношения. Бланкфейн согласился. Он съездит в аэропорт. *** На мгновение Полсон почувствовал облегчение. Его команда закончила первый проект TARP и быстро получила одобрение административно-бюджетного управления на то, чтобы показать его на Холме. Учитывая, что в четверг вечером он обещал руководству конгресса дать им то, над чем можно работать, он хотел сделать проект сжатым. Полсон, Кевин Фромер (начальник отдела по вопросам законодательства) и Боб Хойт (главный юрисконсульт) бросились составлять проект, который занял чуть менее трех страниц. После долгих дебатов команда Полсона остановились на 700 млрд долларов — цифре, которую Кашкари предложил накануне. Если проект примут, это будет крупнейшее единовременное расходование средств в истории федерального правительства. Обеспокоенный потенциалом политического вмешательства, Хойт вставил в законопроект несколько строк о предоставлении Полсону полномочий, которые тому, возможно, потребуются: Решения секретаря в соответствии с полномочиями данного закона являются необсуждаемыми и отдаются на полное усмотрение агентства, они не могут быть пересмотрены каким-либо судом общей юрисдикции или административным органом. Секретарь имеет право принимать те меры, которые сочтет необходимыми, для выполнения полномочий в соответствии с этим законом... вне зависимости от любых других положений законодательства о государственных контрактах... Любые средства, израсходованные на меры, предусмотренные настоящим законом, в том числе на оплату административных издержек, считаются принятыми во время таких расходов. Может, было слишком рано ожидать какой-либо обратной связи, но сотрудники казначейства уже возбужденно пересылали друг другу копии. Реакция была мгновенной: даже внутри отдела витали опасения, то Полсон может выглядеть чрезмерно властолюбивым. В трех страницах законопроекта не было никакого плана надзора и практически не было квалифицирующих критериев. Его краткость сама по себе заставляла людей чувствовать неловкость. — Итак, вы видели законопроект? — спросил Дэн Джестер Джереми у Нортона. — Я видел тезисы, — ответил Нортон. — Нет, — сказал Джестер, — это законопроект! *** Поздним субботним вечером Колм Келлехер и заместитель казначея Morgan Stanley Дэйв Руссо направились в Федеральный резервный банк Нью-Йорка со своими консультантами Эдом Херлихи из Wachtell и Джином Людвигом из Promontory, чтобы подать заявку на статус банковского холдинга. В приемной 13-го этажа к ним подошли два сотрудника и спросили: "Кто из вас финансовый директор?" — Я, — ответил Келлехер. — Вы должны пойти с нами один. Келлехер шутливо попрощался с коллегами и был сопровожден в конференц-зал, где собралось высшее руководство нью-йоркского Федрезерва — Уильям Рутледж, Билл Дадли, Терри Чеки и Кристина М. Камминг. — Итак, — сказал Рутледж, — если остальное в эти выходные не получится, согласитесь ли вы стать банковским холдингом? — Что это значит? — спросил Келлехер, все еще не уверенный в некоторых деталях. Ему объяснили преимущества банковской холдинговой компании: краткосрочное финансирование будет доступно через дисконтное окно Федрезерва при условии, что Morgan Stanley создал достаточную депозитную базу и будет отвечать различным нормативам. — Получите ли вы согласие вашего совета? — спросили они Келлехера. Теперь Келлехер понял, что означала эта встреча: Федрезерв предлагал спасение его фирме. Запас наличности может и не опустеть. "Конечно", — ответил Келлехер. *** Ллойд Бланкфейн в брюках и рубашке с пуговицами на воротнике ждал на стоянке аэропорта в округе Вестчестер, когда прибыл Боб Стил. Всегда идеально причесанный, Стил вышел из терминала, и выглядел он так, словно ему не помешали бы несколько часов сна. Он уже не спал 15 часов, и его день еще не заканчивался. - Какой подарок на день рождения! — сказал Бланкфейн Стилу весело. Бланкфейн, которому в тот день исполнилось 54, все еще надеялся успеть на ужин со своей женой Лорой вечером того же дня в нью-йоркском стейк-ресторане Porter House. На въезде в город они деликатно начали обсуждать очертания сделки и их общую историю. Ни один не знал, что делать с идеей слияния, как, впрочем, и друг с другом. Когда они достигли Брод-стрит, 85, Стил поднялся на 30-й этаж, где проводил много времени. Войдя в конференц-зал, он увидел Криса Коула, работавшего советником его фирмы последние пять месяцев. Теперь Коул будет на другой стороне — помогать попытке купить Wachovia. Между тем собственный адвокат Стила Роджин Коэн также был и адвокатом Goldman. Все было запутанно и изобиловало конфликтами интересов, но они все согласились, что если собираются заключать сделку, то должны прийти к соглашению к утру понедельника. Самой большой проблемой Goldman, как и у Morgan Stanley, была попытка определить размеры дефицита. Wachovia принадлежали ипотечные кредиты с регулируемой ставкой на 122 млрд долларов, которые, как быстро поняли в Goldman Sachs, немногого стоили. Каждый из них согласился собрать команды, которые будут работать над цифрами. Стил сказал, что его команда должна прилететь к утру. Прежде чем уйти спать, Бланкфейн пригласил Стила в свой кабинет. Он хотел поговорить о полномочиях — пожалуй, самом чувствительном вопросе для мужчин, которые часто оценивают себя по своим визитным карточкам и кошелькам. Бланкфейн сказал, что думал о назначении Стила одним из трех сопредседателей наряду с Гэри Коном и Джоном Винкельридом. Стил продолжал бы управлять Wachovia как розничным подразделением Goldman Sachs. Стил опешил и немного обиделся. Он уже был генеральным директором крупного банка, был вице-председателем Goldman и заместителем министра финансов в Вашингтоне. А теперь ему предлагали стать одним из трех сопредседателей? — Не уверен, что хочу быть на одном уровне с Гэри и Джоном, — сказал он дипломатично. — Обсудим. *** — Джейми пытается нас купить? — спросил главный юрисконсульт Morgan Гарри Линч Мака в коридоре возле его офиса. — Не думаю, — ответил Мак, объясняя, что они просто вели переговоры с JP Morgan о расширении кредитной линии для компании. — Почему вы спрашиваете? — Значит, происходит что-то странное, — сказал Линч. Линч рассказал, что адвокат независимых членов совета Morgan Stanley файза Ж. Сайд, партнер в Cravath, только что сообщила ему, что из JР Morgan позвонил коллеге в Cravath, чтобы нанять ее на работу по сделке для Morgan Stanley. Она была уклончива, но хотела, чтобы он исключил конфликт, объяснил Линч. — Ничего себе, — удивился Мак. — Да, это хороший способ доставки сообщений. *** Когда опустились сумерки, Хэнк Полсон еще сидел в своем кабинете и только что закончил разговор с Гайтнером. Новости не были многообещающими. Гайтнер сказал, что у Morgan Stanley не было никакого плана, кроме, как он выразился, сценария "голого" банковского холдинга. Гайтнер также сказал, что не было уверенности в том, что какой-либо инвестор — JP Morgan, Citigroup, китайцы или японцы — доведет дело до конца. И он скептически отнесся к сделке Goldman — Wachovia. "У нас не остается вариантов", — сказал он Полсону. Полсона, который спал по три часа в сутки всю неделю, мутило. Смотреть, как у него на глазах рушится финансовая индустрия — мир, в котором он прожил всю свою карьеру, — становилось невыносимо. На мгновение он почувствовал головокружение. Снаружи его кабинета сотрудникам было слышно, как его рвет. *** В субботу вечером Джон Мак вернулся домой на Верхний Ист-Сайд, по-прежнему чувствуя постоянный холод, от которого не мог избавиться. Его жена Кристи, которая приехала из Рай, чтобы утешить его, ждала наверху. Он был тише обычного и не переставая размышлял, как ему удастся найти миллиарды долларов за сутки. "Есть вероятность, что я могу потерять фирму", — сказал он удрученно. Ему нужен воздух, сказал он Кристи, и пошел прогуляться. Он бродил по Мэдисон-авеню, когда понял, что вся его сознательная жизнь, вся его профессиональная карьера были под ударом. Он бывал в боях — проигранный бой с бывшим гендиректором фирмы Филипом Перселлом был одним из запомнившихся, — но он никогда не сталкивался ни с чем подобным тому, с чем пришлось столкнуться сейчас. Это касалось не только его личного выживания, речь шла о 50 тыс. людей по всему миру, которые работали на него и за которых он нес ответственность. В прошлое воскресенье он видел выходящих ночью из здания сотрудников Lehman с ящиками для личных вещей, и это до сих пор не давало ему покоя. Ему нужно было переломить себя. Он должен был уберечь Morgan Stanley. Через несколько минут он вошел в гостиную и благодарно улыбнулся Кристи: "Я предпочитаю работать, а не читать книги в Северной Каролине". *** Еще до того, как в субботу вечером черный внедорожник остановился на подъездной дороге, Хэнк Полсон с прижатым к уху телефоном RAZR уже распахивал дверцу. Сотрудник его секретной службы Джим Ланган предпочитал, чтобы Полсон ждал внутри, пока Ланган не выйдет из автомобиля, но Полсон уже давно отказался от протокола. Полсон вошел в дом, чтобы ответить по телефону вице-премьеру Госсовета КНР Ван Ци Шаню. За прошедшие сутки он пытался изложить свои взгляды Китаю, стремясь способствовать инвестициям в Morgan Stanley. Первоначально он хотел, чтобы президент Буш позвонил китайскому лидеру, и говорил об этом с Джоном Болтеном, главой президентской администрации. Но Болтен сомневался относительно того, уместно ли президенту звонить от имени конкретной американской компании. Он сказал, что в лучшем случае президент мог бы позвонить, поговорить о финансовом секторе вообще и постараться быть обнадеживающим. Но прежде, чем такой звонок может быть сделан, Полсон должен оценить истинный размер китайских интересов. Полсон запланировал звонок Вану на 21:30. Он хорошо знал Вана по своим поездкам в Китай в качестве генерального директора Goldman. Он также знал, что организация частной рыночной сделки с другой страной, в данном случае — с крупнейшим держателем американского долга, очень необычна. Прежде чем позвонить, Полсон обратился к Стивену Хэдли, помощнику президента по вопросам национальной безопасности, чтобы получить некоторые рекомендации. Инструкция — действовать осторожно. Когда Полсон наконец связался с Ваном, то быстро приступил к теме Morgan Stanley. "Мы приветствуем ваши инвестиции", — заявил Полсон Вану. Он также предположил, чтобы один из крупнейших банков Китая, такой как ІСВС, принял участие, — это сделает инвестиции стратегическими. Ван, однако, выразил беспокойство из-за вовлечения СIС в Morgan Stanley, учитывая, что случилось с Lehman Brothers. "Morgan Stanley является стратегически важным банком", — сказал Полсон, подразумевая, что не даст тому рухнуть. Ван не впечатлился и потребовал от правительства США обязательств гарантировать любые инвестиции. Полсон, пытаясь избежать явного обещания, но и пытаясь успокоить собеседника, сказал: "Я могу заверить вас, что инвестиции в Morgan Stanley будут восприняты положительно". *** Несколько часов спустя, в воскресенье утром, Полсон снова оказался во внедорожнике, где его ждала Мишель Дэвис, его руководитель отдела по связям с общественностью. "Вам это не понравится", — сказала она и вытащила копию обложки нового Newsweek, который должен был появиться в киосках в понедельник. Под заголовком "Король Генри" там была фотография Полсона. Они ехали на канал NBC на раннюю съемку "Встречи с прессой", чтобы на пару с его приятелем по рыбалке Томом Броко, который временно взял на себя обязанности ведущего политических ток-шоу после смерти Тима Рассерта, "продать" TARP. Оттуда они поедут на "На этой неделе" канала ABC, а затем на "Лицом к нации" CBS. Полсон просмотрел статью. Это был лестный текст, за исключением цитаты из губернатора Джона Корзина, его давнишнего заклятого врага из Goldman, который подвергал сомнению непредвзятость Полсона. Но, что более важно, обложка была молчаливым признанием силы, которой теперь обладал Полсон не только в Америке, но и на мировой арене. Президент Буш ушел на задний план, фактическим лидером страны в этот кризисный период стал Полсон. Власть нравилась ему, но он знал, что это палка о двух концах. Он обнаружил, как глубоко она ранит, в течение нескольких минут после того, как в студии, где Броко брал интервью, зажегся красный свет, и ведущий попросил его уточнить кое-что в связи с отсутствием деталей в плане TARP — тем же отсутствием деталей, которым накануне были обеспокоены сотрудники казначейства. "Если бы вы были в вашей прежней должности председателя Goldman Sachs и вы принесли бы эту сделку партнерам, — сказал Броко, — они бы выгнали вас со словами: "Возвращайся, когда у тебя будет больше деталей", Не так ли?" *** Кеннет де Регт, главный риск-менеджер Morgan Stanley, пытался показать иансы своей фирмы в выгодном свете. Он готовился к утренней встрече с JP Morgan и составлял списки залогов, которые, как он надеялся, сочтут достаточно хорошими, чтобы дать под них кредиты. Но чем дальше, тем больше ему и Рут Порат, которая управляла группой финансовых учреждений фирмы, начинало казаться, что бесконечная игра в "покажи да расскажи" с банкирами JP Morgan может оказаться контрпродуктивной. Если все пойдет хорошо, Morgan Stanley станет банковским холдингом в тот же вечер (об этом плане JР Morgan не знал), обеспечивая себе доступ к гораздо большей ликвидности. Поэтому они решили быть избирательными в том, что будет и что не будет фигурировать в презентации, и включали только те залоги, которые не смогут представить в качестве таковых Федрезерву. Это был рискованный шаг. Вместо того чтобы отмывать фирму для продажи, они могут, не желая того, отпугнуть потенциального партнера. *** Браунштейн, Хоган и Блэк из JР Morgan прибыли на 7-ю авеню, 750 в 8:45 утра вместе с главным юрисконсультом фирмы Стивеном Катлером. Несколько десятков подчиненных уже прибыли и ждали. Это было то самое место — невзрачное офисное здание без каких-либо вывесок в квартале к западу от штаб-квартиры Morgan Stanley, — где компания обычно проводила совещания, которые хотела сохранить в тайне. — Это строго конфиденциально, — повторил Хоган, пока они устраивались в конференц-зале, предоставленном Morgan Stanley. Браунштейн удивился, что его команде не было предложено ни кофе, ни еды — или это какая-то переговорная тактика? — и тут же отправил подчиненного в Dunkin'Donuts. Все знали, что они здесь для того, что может стать одной из самых исторических юридических экспертиз в жизни. Хотя Хоган сказал им, что встреча была по поводу расширения кредитной линии Morgan Stanley, все понимали, что она может быстро перерасти в полномасштабное слияние — сделку, которая превратит сделку с Bear Stearns в тренировку молодежной лиги. Были выделены переговорные комнаты для рассмотрения каждой основной части бизнеса Morgan Stanley — брокерские услуги, недвижимость, основные инвестиции и сырьевые товары. Юристы JP Morgan выразили команде серьезные сомнения по поводу того, что смогут подготовить сделку за такой короткий срок. Они продолжали ссылаться на проблему "отработки интересов безопасности менее чем за сутки". На самом деле это не заняло бы столько времени: в течение двух часов JР Morgan решили перекрыть кислород. Они были шокированы тем, что активы, которые Morgan Stanley предлагал в качестве залога, были такого низкого качества — слишком низкого для кредитов JP Morgan. — Дерьмо, — сказал Хоган президенту JP Morgan Стиву Блэку. *** К полудню Goldman Sachs и Wachovia, которую представляли пять руководителей, приглашенных Бобом Стилом, двигались к завершению сделки. Питер Вейнберг, консультант Боба Стила и бывший человек Goldman, разработал очертания соглашения, в котором Goldman уплатит 18,75 доллара за акцию Wachovia своими акциями. Цена соответствовала цене закрытия акций Wachovia в пятницу. Однако оставалось серьезное препятствие: Goldman хотел субсидируемую государством сделку. Следующим шагом было вернуться к Уоршу и спросить, готов ли Федрезерв субсидировать сделку, гарантируя самые проблемные активы Wachovia. Во время затишья в переговорах Вайнберг взял перерыв и пошел по коридору этажа правления. Когда он проходил мимо портретов глав фирмы, он остановился у портрета Сидни Вайнберга, его деда. Сидни Вайнберг, который стал партнером Goldman в 1927 году, был воплощением старой Уолл-стрит — бизнеса, который стоял на личных отношениях и полном доверии, а не на заемных средствах и запутанных финансовых интригах. Мир его деда был уничтожен в течение последнего десятилетия, поскольку компании стремились стать публичными и начать использовать деньги акционеров для того, что оказалось слишком рискованной игрой. Джон Винкельрид, сопрезидент Goldman, увидел Вайнберга, задумчиво глядящего на портрет. — Мир и правда поставлен с ног на голову, — глубокомысленно произнес Винкельрид. *** В воскресенье, когда ему позвонил Байрон Тротт, вице-президент в Goldman Sachs, Уоррен Баффет был дома в Омахе. Баффет не любил большинство банкиров Уолл-стрит, но обожал Тротта, кроткого человека со Среднего Запада. Полсон познакомил их годы назад, и теперь Тротт был единственным инвестиционным банкиром, которому Баффет по-настоящему доверял. "Он понимает Berkshire гораздо лучше, чем любой другой инвестиционный банкир, с которыми мы говорили, и — мне больно говорить об этом — зарабатывает деньги", — написал Баффет в годовом отчете Berkshire Hathaway в 2003 году. Для Баффета более щедрой похвалы не существовало. Тротт звонил Баффету с предложением. Последние несколько недель он тщетно пытался убедить Баффета инвестировать в Goldman, но сейчас придумал нечто новое. Он раскрыл Баффету, что Goldman ведет переговоры о покупке Wachovia с помощью правительства, и хотел знать, заинтересован ли Баффет в инвестициях в объединенный Goldman — Wachovia. Баффет не был уверен, что правильно понял Тротта. Государственная помощь? В сделке Goldman? — Байрон, это пустая трата времени, — сказал он. — Сегодня ночью правительство поймет, что не может предоставить капитал для сделки, которая совершается бывшим работодателем секретаря казначейства и компанией отставного вице-президента Goldman Sachs и бывшего заместителя секретаря казначейства. Никоим образом. Они проснутся и поймут, что, даже если это лучшее предложение в мире, они не могут это сделать. *** Джон Мак узнал многообещающие новости воскресным днем: было похоже, что Mitsubishi на самом деле сделает значительные инвестиции в Morgan Stanley. Для Мака был организовано селекторное совещание, чтобы поговорить с исполнительным директором компании Mitsubishi Нобуо Курояняги. Они обсуждали детали, когда позвонил Полсон. — Джон, ты должен кое-что сделать, — сурово сказал Полсон. — Что именно? — спросил Мак, объясняя, что он только что узнал, что японцы намерены заключить сделку. — Вы были так благосклонны, когда сказали — мы можем пройти через это. — Я знаю, — сказал Полсон, — но вы должны найти партнера. — У меня есть японцы! Mitsubishi собирается инвестировать, — повторил Мак, словно Полсон не расслышал. — Да ладно. Мы знаем японцев. Они не собираются этого делать. Они никогда ничего не делают быстро, — сказал Полсон и предложил сосредо точиться на сделке с китайцами или с JP Morgan. — Нет, я их знаю. Я не согласен с вами, — рассердился Мак. Он пояснил, что Mitsubishi была тесно связана с фирмой, использовала Morgan Stanley в качестве консультанта во время агрессивной заявки на участие в Union Bank в Калифорнии в начале года. — Японцы редко идут на враждебное поглощение. Они наняли нас, они пошли до конца и получили эту сделку, так что они придут и к нам. — Они не сделают этого, — вздохнул в ответ Полсон. — Мы с вами не договоримся, — пробормотал Мак, пообещал держать его и курсе и повесил трубку. *** Вызвав Кевина Уорша с заседания, Гэри Кон по телефону рассказал ему о предварительных условиях сделки Goldman — Wachovia. Они согласились, чтобы сделка прошла по цене закрытия рынка в пятницу — по 18,75 доллара, и, учитывая, что акции Wachovia прыгнули в тот день на 29 %, Кон назвал это щедрой уступкой. А потом заговорил о главном: для завершения сделки, сказал он, Goldman нужна правительственная гарантия, защита всего портфеля ипотеки Wachovia с регулируемой ставкой — на все 120 млрд долларов. Уорш прервал Кона на полуслове. "Мы не готовы, — сказал он. — Мы не можем выглядеть так, будто просто даем карт-бланш". Уорш, который все еще отстаивал идею слияния, объяснил, что им нужно думать о том, как сделка будет выглядеть со стороны. Он предположил, что, если они структурируют сделку так, что Goldman примет на себя первые убытки, как JР Morgan принял первый миллиард потерь Bear Steams, прежде чем вмешается Федрезерв и гарантирует следующие 29 млрд, правительство сможет рассмотреть вариант поддержки. *** Пока несколько членов совета директоров Wachovia слонялись по конференц-залу Goldman в ожидании реакции Стила, Джозефу Нойбауэру, президенту и главному исполнительному директору ARAMARK Holdings Corporation, позвонил Полсон. Нойбауэр хорошо знал Полсона, Goldman был банкиром ARAMARK и помог Нойбауэру и фирме заработать миллионы. Но Полсон, думал он, не должен вмешиваться ни во что связанное с Wachovia и Goldman. А сейчас он звонил в разгар, возможно, самой главной сделки. Полсон звонил Нойбауэру накануне, чтобы оценить, будет ли сделка работать, но тот звонок был скорее разведкой. Теперь же переговоры достигли кульминации. Полсон мог оправдать звонок тем, что не обращался непосредственно к Стилу, но Нойбауэра волновало, что практически это было не так уж важно. - Дело не только в Goldman Sachs, — сказал Полсон. — Я беспокоюсь за Wachovia. А вы нет? Полсон не сказал Нойбауэру, что получил разрешение отдела этики заниматься вопросами, связанными с Goldman. Вместо этого он продолжал Уговаривать его серьезно обдумать предложение Goldman, потому что совет Wachovia не оценил серьезность ситуации в мировой экономике. "Думаю, надо действовать быстро", — сказал Полсон. Нойбауэр положил трубку и посмотрел на членов правления: "Не поверите... Это был Хэнк". Не нужно было объяснять сюрреалистичность этого звонка. Присутствующие понимали — министр финансов только что приказал им слиться с Goldman. *** В казначействе Джим Уилкинсон, глава администрации Полсона, практически спал на ходу. Полсон только что сообщил ему новости о переговорах Goldman — Wachovia и попросил совета. Должно ли правительство помочь? Уилкинсон в оцепенении ответил, что это выглядит разумно. Но через полчаса, выпив кофе, Уилкинсон передумал. Он понял, что такая сделка — пиар-кошмар в самый неподходящий момент, во время попытки пробить TARP. Полсон потеряет всякое доверие, его обвинят в набивании карманов друзей в Goldman, теория заговора о "правительстве Sachs" будет процветать. Уилкинсон бросился в офис Полсона с Мишель Дэвис. — Хэнк, если вы сделаете это, вас убьют, — отчаянно сказал Уилкинсон. — Это сумасшествие. *** Бен Бернанке по громкой связи разговаривал с собравшимися в конференц-зале Гайтнера Джестером и Нортоном из казначейства, Терри Чеки, Мэг Мак Коннелл и Уильямом Дадли из Федерального резервного банка Нью-Йорка. Уорш рассматривал новые условия соглашения Goldman — Wachovia. Стил и Кон вернулись к нему с пересмотром предыдущего предложения, которое заставляло Goldman Sachs взять первый миллиард убытков на себя, как и предлагал Уорш. Кон и Стил сказали, что намерены завершить сделку в этот же день, если правительство согласится оказать помощь. Советы директоров обеих компаний замерли в ожидании. Собравшимся нравилась сделка, она давала Goldman стабильную депозитную базу и предоставляла Wachovia мощный инвестиционный банк и первоклассный менеджмент. Но Гайтнер указал на недостатки. "Не станет ли Goldman выглядеть слабее, чем он есть на самом деле?" — задал он тот же вопрос, который ранее задавал Бланкфейн. Гайтнер также поинтересовался, должен ли именно Федрезерв ссужать деньги, ведь регулятором Wachovia была Федеральная корпорация страхования вкладов (FDIC). Чеки не мог поверить в запрос Goldman. "Они ведут эти переговоры, как будто у них есть рычаги давления", — сказал он. Но он выступал против слияния и по другой причине: он был озабочен тем, что ни у одной из сторон не было достаточно времени, чтобы принять продуманное решение, это была "свадьба по принуждению". Бернанке слушал дискуссию молча. Потом Билл Дадли — бывший человек Goldman, который считал сделку непривлекательной для правительства, — высказал те же возражения, которые Баффет высказал несколько часов назад: это будет пиар-катастрофа. — Что мы здесь делаем? Посмотрите на тех, кто тут: казначейство, Стил и я. Goldman повсюду. Мы должны быть осторожны. После того как Гайтнер и Бернанке позвонили Полсону, они сошлись на том, что не могут поддержать сделку. *** Когда Уорш пересказал новости Стилу и Кону, оба были поражены. Они провели последние 24 часа, пытаясь сформулировать соглашение по поручению правительства, а теперь им сказали, что этого не будет. — Мне очень жаль, я так же разочарован, как и вы, у нас просто не хватает денег и нет разрешения, — объяснил Уорш. Стил обиженно сказал Уоршу, что он будто бегает от одной невесты к другой. Сначала Morgan Stanley, теперь Goldman Sachs. — Думаю, мне надо выйти, — деликатно заметил Кон. — Нет, вы должны выслушать это, — впервые повысив голос Стил. — Вы должны сидеть здесь и слушать каждое чертово слово. — Что вы хотите, чтобы я сделал? Скажите мне, как поступить. Вам не нравится это, вам не нравится то, — распалялся Стил. — Вы хотите, чтобы я позвонил в Citi? Я должен защитить акционеров, это моя работа. Просто скажите мне, чего, мать вашу, вы от меня хотите, потому что я устал бегать по кругу. *** - Не знаю, правда ли это, но мы слышали, что Goldman объявит о сделке с Wachovia в ближайшие 24 часа, — сказал Джон Мак управленческой команде, собравшейся в его кабинете. Он был расстроен. В конце концов, только в пятницу они находились в состоянии переговоров о слиянии, которые, оказалось, ни к чему не вели. Таубман, глава инвестиционного банкинга, был в ужасе. "Как мог Goldman Sachs, ярый противник Morgan Stanley, быть готовым взять на себя все проблемные активы Wachovia, — подумал он. — Неужели Goldman не видел огромной дыры в балансе Wachovia?" Потом его осенило. "Ублюдки, вероятно, договорились с правительством! — воскликнул он. - Это не имеет никакого смысла, если только правительство не выкупит Wachovia и не примет на себя кучу проблемных активов!" *** Полсон узнал, что сделка Goldman — Wachovia была отменена, и это еще больше усилило давление на него в поисках решения для Morgan Stanley. Очевидным ответом был JP Morgan. Хотя Джейми Даймон мог сопротивляться — за прошедшие сутки Полсон пытался надавить на него уже несколько раз, и теперь Полсону снова нужно было сделать это. — Джейми, — сказал Полсон по телефону, подключив к разговору Гайтнера и Бернанке. — Мне нужно, чтобы вы подумали о покупке Morgan Stanley. Это отличная компания с хорошими активами. Даймон только что завершил встречу с Гао из СIС, который приходил, чтобы выяснить, готов ли JP Morgan совместно работать над заявкой на Morgan Stanley, в которой СIС приобретал дополнительные акции, a JP Morgan обеспечивал кредитную линию. Но встреча ни к чему не привела. Даймон ожидал, что правительство попытается навязать сделку, и был непреклонен. — Прекратите. Это невыполнимо, — сказал он твердо. — Это невозможно. Я хотел бы сделать что-нибудь для вас и для страны, но только если это не поставит под угрозу JP Morgan. — Он объяснил, что думал — сделка обойдется банку в 50 млрд долларов и грозит потерей рабочих мест. — Я не хочу этого делать, и Джон не хочет этого делать. — Но мне нужно, чтобы вы это сделали, — продолжал настаивать Полсон. — Мы подумаем, но это будет трудно, — через несколько секунд смягчился Даймон. *** Напряженность на заседании правления Morgan Stanley была невыносимой. Роджер Альтман, банкир из Е?егсоге, нанятый сутки назад для консультаций, говорил, что им необходимо задуматься о продаже всей фирмы. Он нарисовал сценарий судного дня, и это не всем понравилось — некоторые были убеждены, что Альтман пытался заставить их заключить сделку, чтобы получить большой гонорар. Во время перерыва Рой Босток говорил с С. Робертом Киддером: "Мы должны уволить этого парня прямо сейчас. Убрать его отсюда. Он не помогает". Другие были обеспокоены тем, что, учитывая его тесные связи с правительством (Альтман когда-то был заместителем секретаря казначейства и до сих пор считался человеком с очень хорошими связями), он мог раскрыть информацию о состоянии фирмы государству. Это объяснило бы, почему Гайтнер оказывал такое давление на Мака, чтобы тот заключил сделку. Они не знали, что Альтман предыдущей ночью послал и-мейл Гайтнеру и сообщил, что получил назначение в Morgan, но не раскрыл никаких подробностей встречи. Была ли это паранойя или просто недостаток сна, но атмосфера накалялась. Мак, с которым не посоветовались, нанимая Альтмана, был расстроен сильнее многих. "Я не доверяю ему", — сказал Мак, после того как на время выставил Альтмана за дверь. Он сказал, что, по его мнению, нужно использовать собственных банкиров Morgan Stanley. Он также сказал, что беспокоится по поводу раскрытия Альтману подробностей переговоров Morgan Stanley с Mitsubishi, напомнив, что директора Еverсоrе были партнерами японской Mizuho Financial Group, соперника Mitsubishi. — Я не знаю, чего добивается этот парень, — сказал он. *** Гайтнер, находясь в своем офисе в центре города, убедился, что Morgan Stanley обанкротится, если он не завершит сделку к открытию рынков в понедельник. Ранее он пригрозил Маку, что отклонит просьбу стать банковским холдингом, если Мак не найдет значительные инвестиции или не заключит сделку слияния. "Мало быть голой банковской холдинговой компанией, — предупредил он. Как и Полсон, Гайтнер считал, что Мак ошибается в том, что Mitsubishi придет на помощь вовремя. — Какой у вас запасной план? Вам необходим запасной план". Но не все в Федрезерве были согласны со стратегией молниеносных слияний. Стремление Гайтнера к слиянию банков стало настолько непопулярно, что некоторые руководители начали называть его еНаrmony по аналогии с сервисом онлайн-знакомств. "Если мы продадим еще одного из этих парней за доллар, — жаловался Кевин Уорш, — вся эта гребаная штуковина развалится". *** В 15:30 помощник Джона Мака Стейси Крук доложил, что звонит Полсон Сидя на диване, Мак снял трубку. По телевизору за его спиной играли New York Giants и Cincinnati Bengals. — Привет, Джон. Я на линии с Беном Бернанке и Тимом Гайтнером, - сказал Полсон. — О'кей, — ответил Мак, — раз уж вы все на линии, могу ли я позвать своего главного юрисконсульта? Полсон согласился, и Мак, выключив телевизор, нажал кнопку громкой связи. — Рынки в понедельник не могут открыться без разрешения ситуации Morgan Stanley, — произнес Полсон настолько сурово, насколько был способен. — Вы должны найти решение. Мы хотим, чтобы вы заключили сделку. Мак онемел. — Вы не видите того, что видим мы, — откашлявшись, сказал Бернанке, который в таких ситуациях чаще всего молчал. — Мы пытаемся сохранить систему в безопасности. Нам действительно нужно, чтобы вы заключили сделку. — Мы потратили много времени, работая над этим, и мы уверены, что вам необходимо позвонить Джейми, — добавил Гайтнер. — Тим, я звонил Джейми, — раздраженно ответил Мак. — Он не хочет покупать банк. — Нет, он купит, — сказал Гайтнер. — Да. За доллар! — воскликнул Мак. — Это не имеет смысла. — Мы хотим, чтобы вы сделали это, — повторил Гайтнер. — Позвольте задать вопрос: как вы думаете, это хорошая государственная политика? — спросил Мак в ярости. — В этом городе уже потеряны 35 тыс. рабочих мест — в AIG, Lehman, Bear Stearns. И вы говорите мне, что правильно взять 45 или 50 тыс. человек, включить их в игру и уничтожить 20 тыс. рабочих мест? Я не понимаю такой государственной политики. На другом конце провода воцарилась тишина. — Речь идет о здравом смысле, — бесстрастно произнес Гайтнер. — Слушайте, я с огромным уважением отношусь к вам троим и к тому, что вы делаете, — сказал Мак. — Вы патриоты, и никто в нашей стране не может в достаточной мере отблагодарить вас. Но я не буду этого делать, просто не буду. Я не поступлю так с 45 тыс. человек, которые здесь работают. После этого он повесил трубку. *** В Goldman Sachs царило напряжение. "Мы получаем статус банковской холдинговой компании, — объявил только что поговоривший с Гайтнером Бланкфейн вошедшему в кабинет Кону. — Это должно было случиться". Когда Федрезерв по факсу прислал проект пресс-релиза, Бланкфейн увидел, что еще одному учреждению, место для названия которого пустовало, будет предоставлен тот же статус. "Должно быть, это Morgan Stanley", — подумал он. Звонок Маку в пятницу утром, должно быть, сработал. Кон, который весь день не ел, уселся на диван и начал ковырять вилкой в омлете. Он улыбнулся. Наконец-то они вышли из леса. Теперь все, что им оставалось, — это заставить директоров подписать выполнение заявления. Они организовали селекторное совещание через пять минут. Когда все подключились, Бланкфейн начал: "У меня наконец есть хорошие новости..." *** Когда в тот день Гао поздно вернулся в Morgan Stanley, он узнал, что фирма занималась переговорами о слиянии с Mitsubishi. Он подозревал что-то неладное и раньше, потому что Мак замедлил переговоры, но он не мог поверить, что тот собирался заключить сделку с японцами! Он думал, правительство США благословило соглашение с СIС, основываясь на разговоре Полсона с вице-премьером Госсовета КНР Ван Ци Шанем накануне вечером. В бешенстве он вызвал всю свою команду из конференц-зала и вышел из здания, даже не попрощавшись. *** Банкиры Morgan Stanley все еще ждали, чтобы понять, состоится ли сделка с Mitsubishi. Они узнали, что Федрезерв собирался предоставить им статус банковского холдинга, но Гайтнер по-прежнему настаивал, что к понедельнику фирме необходимы большие инвестиции как знак доверия к компании. Mitsubishi прислал предложение, "декларацию о намерениях" приобрести до 20 % фирмы за 9 млрд долларов. Но Таубман и Киндлер знали: это было письмо, а не нерушимый договор. Они просто надеялись, что инвесторы на рынке поверят японцам на слово и будут верить им больше, чем Полсон и Гайтнер. Киндлер и Таубман изучали письмо и посмеивались над новостями о выходных, полных переговоров о слиянии. Различные СМИ сообщали старые новости и старые слухи. Гаспарино заявил, что Morgan Stanley собирается заключить сделку либо с Wachovia, либо с СIС. "Самый чертовски опасный человек на Уолл-стрит", — вздохнул Киндлер. Наверху Мак через переводчика разговаривал по телефону с исполнительным директором Mitsubishi Нобуо Куроянаги, пытаясь закрепить положения письма. — Тим Гайтнер на линии, — шепотом прервал его ассистент. — Скажите, что я не могу говорить сейчас и перезвоню, — прикрыв микрофон, сказал Мак. Через пять минут позвонил Полсон. "Я разговариваю с японцами и перезвоню, когда закончу", — сказал Мак. Через две минуты Гайтнер перезвонил. "Он говорит, что должен поговорить с вами, и это важно", — снова прервал Мака ассистент. Мак был в миллиметре от достижения соглашения. Он посмотрел на помогавшую со сделкой Джи-Ён Ли и прошептал: "Заткните уши". — Скажите ему, чтобы шел в жопу, — сказал Мак ассистенту. — Я пытаюсь спасти свою фирму. *** "Слава богу, мы проскочили!" — воскликнул Джейми Даймон, проносясь по представительскому этажу JP Morgan в кабинет Джимми Ли, где ночевала управленческая команда в ожидании следующего распоряжения. Они ждали, наблюдая за игрой Ryder Сuр и New York Giants и поедая стейки из Palm. — Только что звонил Мак, — выдохнул Даймон. — Они получили 9 млрд от японцев! *** В 21:30 новости попали в прессу. Goldman Sachs и Morgan Stanley станут банковскими холдингами. Переломное событие: два крупнейших инвестиционных банка страны, по существу, заявили о смерти своей бизнес-модели, чтобы спасти себя. New York Times описывала это как "шаг, принципиально перестраивающий эпоху больших финансов, которые определяли современный золотой век", и "прямое признание того, что их модель финансирования и инвестиций стала слишком рискованной". 1 Капитализация — сумма стоимости всех акций компании, оцененных по текущей рыночной цене. 2 Термин, обозначающий покупку собственности, сохранение ее относительно нетронутой, а затем, после восстановления рынка, ее продажу. |
загрузка...