Т.Л. Самойлова (Одесса). Импортная керамика эллинистического времени из Тиры и основные направления торговли с центрами Средиземноморья

Античные города Северо-Западного Причерноморья Ольвия и Тира в эллинистический период были важными центрами торговли в регионе. Особенно заметно возрастание роли торговли на примере Тиры. Именно к этому времени в городе появляется своя монета, резко увеличивается количество импортных товаров, среди которых важное значение принадлежит разнообразной керамике из античных центров Средиземноморья и Причерноморья. Если до той поры Тира была, на мой взгляд, довольно небольшим населенным пунктом, основой жизни жителей которого было сельское хозяйство, удовлетворявшее в первую очередь собственные потребности, а торговля играла второстепенную роль, то в эллинистический период роль последней несоизмеримо возрастает.

Эти торгово-обменные отношения носили в эллинистический период несколько иной характер, чем в предшествующее время (Карышковский, Клейман, 1985, 56; Крыжицкий и др., 1999; Анохин, 1999, 210; Самойлова, 1988, 11). Можно предположить, что по аналогии с Ольвией, в Тире усиливается деятельность государственных органов власти, контролировавших торговлю в этих центрах (Рубан, 1982, 39-40). Переживает подъем денежное хозяйство (Карышковский, Клейман, 1985, 59). Изменяются направления торговых связей. С середины IV в. до н.э. Аттика постепенно теряет свое ведущее положение во внешней торговле Тиры, а ее место постепенно заполняется Родосом, Синопой, центрами Малой Азии.

Одной из основных категорий товаров, поступавших во все периоды жизни в центры Северо-Западного Причерноморья и лучше всего дошедшая до наших дней, была керамика. Эта категория материалов дает представление об основных направлениях торговли Тиры в эллинистический период.

В Тире достаточно мало закрытых комплексов эллинистического времени. Тем не менее, можно сделать определенные наблюдения над хронологией и направлениями торговых связей этих центров на основании импортного керамического комплекса.

Многочисленные публикации находок из различных центров Средиземноморья позволили, в конце концов, определить основные виды аттической и малазийской, в том числе пергамской, самосской, делосской керамики эллинистического времени, хотя критерии идентификации во многих случаях остаются довольно расплывчатыми. Видимо, только широкое применение естественных методов исследования позволит перейти из области предположений в зону более точных определений.

В эллинистический период Аттика продолжает оставаться одним из известнейших центров по производству керамики. Часть сосудов из Тиры находят аналогии с находками на афинской агоре (Watzinger, 1901; Thompson, 1934; Potroff, 1997). Для аттической керамики остается характерной плотная глина светло-красного или темно-розового цвета без видимых включений, лак, как правило, черный, но в более поздних сосудах II—I вв. до н.э. есть группа сосудов с темно-коричневым и сургучно-красным блестящим лаком. Роспись аттических сосудов, особенно в раннеэллинистический период, выполнена достаточно тщательно жидкой глиной, отмечается применение и белой краски. Не характерно использование прочерченных резцом линий в орнаменте. Следует отметить, что образцов изящных киликов с тщательно выполненной росписью белой краской и жидкой глиной, достаточно многочисленных в Ольвии, в Тире очень мало. Ко II в. до н.э. аттическая керамика постепенно теряет свои отличительные черты и становится очень похожа на пергамскую посуду (Thompson, 1934 429).

Еще Т.Н. Книпович, на основе анализа импортной керамики, выделила сосуды, которые она считала малоазийскими (Книпович, 1949). Она относила к этой группе керамику с коричневато-красной или желтоватой плотной глиной без примесей, покрытой темно-бурым или красно-бурым лаком. Причем, она находила ближайшие параллели в Пергаме. С другой стороны анализируя импортную керамику, как Тиры, так и Ольвии, можно выделить несколько групп, отличающихся по глине и лаку при общем сходстве форм. Это керамика, объединенная в рамках определения малоазийской группы.

Существует ряд работ, на основании которых можно выделить группы керамики разных центров Малой Азии. Пергамская группа получила достаточно широкое освещение в работах Шофера (Schafer, 1968), обращались к этой группе и другие исследователи, в том числе Томпсон (Conze, 1913, 245; Thompson, 1934,422; Waage, 1934, 67-72; 1948, 1; Wiegand, Scrader, 1904, 397). Характеристики керамики этой группы довольно нечеткие. Так или иначе, многие авторы считают, что пергамской керамике принадлежит розовая или красноватая чистая и плотная глина, обладающая некоторой зернистостью, в отличие от аттической, хорошего качества лак, черный, коричневатый реже красный, иногда на одном сосуде есть переход от коричневого к красному.

Определены критерии и для выделения керамики Родоса, связи с которым Тиры были очень тесными именно в эллинистический период, что подтверждается и эпиграфичесими данными.
Достаточно четко выделяются изделия Самоса. Это был один из известных керамических центров, расцвет которого приходился на II в. до н.э. (Toynbee, 1964, 384). Керамику этого центра отличает оранжевого тона очень слоистая с большим содержанием блесток слюды глина, в связи с этим значительна толщ Л на стенок сосудов, лак красно-коричневый или красноватый и металлический блеском (Technau, 1929).

Самыми распространенными в Тире видами чернолаковой посуды, импортируемой из Греции и других регионов Средиземноморья, являются килики, канфары, кубки-канфары, кубки, кратеры, рыбные блюда, тарелки, чаши, миски, кратеры, амфоры-пелики, кувшины, ойнохойи, лекифы, «мегарские чаши», светильники. Наиболее многочислены в нашей коллекции сосуды, связанные с винопитием, а также различного вида тарелки, блюда, миски. Среди них отдельной группой выделяются сосуды с рельефным декором.

Следует отметить, что наиболее ранними для сосудов, употребляемых при винопитии, являются килики, продолжающие линию развития этой категории сосудов, известных в архаическое и классическое время. Постепенно они уступают место новой категории сосудов для питья вина - канфарам и к концу III в. до н.э. они исчезают из Тиры, как, впрочем, и из других городов. Правда, М. Парович-Пешикан прослеживает их на материалах некрополя Ольвии даже во II в. до н.э. (Парович-Пешикан, 1974, 69 и сл.).

Наши наблюдения над эллинистическим слоем Тиры и Ольвии (НГС) не позволяют подтвердить такой вывод. Основная часть киликов поступала из Аттики, хотя есть сосуды и малоазийского, пергамского происхождения. Одной из наиболее многочисленных групп эллинистической чернолаковой керамики являются канфаровидные килики и канфары. Эти сосуды имеют несколько типов и охватывают период со второй четверти IV в. до конца V в. до н.э. В целом, форма сосудов достаточно консервативная. Для этой категории сосудов характерно развитие от достаточно приземистой устойчивой формы к вытянутому, очень неустойчивому сосуду. Кроме того, если у более ранних форм почти отсутствует орнаментация, то затем она становится достаточно распространенной, но у более поздних типов вновь отсутствует. Здесь так же прослеживает тенденция постепенного вытеснения аттических образцов малоазийскими.
Постепенно на базе канфаров формируется новая форма - двуручные кубки. Они появляются в небольшом количестве в керамическом комплексе Тиры в первой половине III в. до н.э., но наиболее многочисленны во II в. до н.э. Примыкают к кубкам по своему назначению чаши, среди которых выделяют более ранние чаши аттического происхождения (IV в. до н.э.) с росписью жидкой глиной в виде круговых гирлянд и более поздние, так называемые каленские чаши. Последние встречаются в Тире крайне редко.

Миски, тарелки, рыбные блюда также привозились из различных центров Малой Азии и Аттики. Формы этих видов посуды столь консервативны, что имеют достаточно широкие датировки.

К немногочисленным видам привозной керамики относятся сосуды закрытых форм: кувшины, чернолаковые и буролаковые, ойнохойи, лекифы, лагиносы. Если кувшины, ойнохойи широко представлены в комплексах на протяжении всего эллинистического периода, то лекифы в последней трети III в. до н.э исчезают. Латиносы широко представлены в слоях III-II вв. до н.э. Они поступали из двух центров: Родоса и Александрии Египетской. Следует отметить, что александрийских лагиносов в Тире найдено меньше в процентном отношении, чем в Ольвии. В конце IV в. до н.э. лекифы постепенно вытесняются флаконами, которые играют ту же роль.

В слоях конца IV-III вв. до н.э. находят значительное число фрагментов кратеров. По венчику сосуды украшены резными линиями, между которыми располагается орнаментальная зона. Особенности глины, лака, характерная орнаментация и использование резных линий, которые прочерчены уже по готовому сосуду, а также многочисленные находки таких сосудов в Пергаме (в Аттике они достаточно редки) заставляют считать их происходящими из этого центра (Schafer, 1968, 48-49).

В меньшем количестве, чем кратеры, в слоях Тиры встречены амфоры-пелики (III-II вв. до н.э.), выполненные в стиле «Гнафия», являющиеся логическим продолжением краснофигурных амфор-пелик. Отчетливо выделяются две группы сосудов, отличающиеся по ряду параметров и происходящих из двух областей: Аттики и Малой Азии, причем определенное количество их изготавливалось в Пергаме.

Было найдено несколько незначительных фрагментов ваз стиля Гадра, хотя этот вид посуды считается специфическим для погребального обряда. Он имеет александрийское происхождение и подтверждает связи с Александрией Eгипетской.

Керамика с рельефным декором, получившая в позднеэллинистический период распространение, является одним из важнейших источников для изучения направлений торговли во II—I вв. до н.э. Достаточно узкий временной диапазон ее распространения позволяет видеть в ней важный хронологический индикатор.

Работами исследователей в 70-90 гг. сделан значительный шаг в изучении этой категории материалов. Были опубликованы коллекции «мегарских» чаш некоторых крупных античных центров Причерноморья: Пантикапея, Тиры, Кеп, Танаиса Чайкинского городища (Лосева, 1962; Шелов, 1969; Усачева, 1978; Забелина, 1984; Самойлова, 1984; Коваленко, 1987).

Параллельно шло изучение рельефной керамики и зарубежными исследователями, что также было следствием археологических раскопок таких крупных античных центров, как Афины, Пергам, Делос и др. Эти исследователи столкнулись с большими сложностями в своей работе по определению центров производства. Несмотря на присутствие «мегарских» чаш и других сосудов с рельефным декором в коллекции любы[ античных центров, локализовать место их производства оказалось достаточно сложно.

Все были переатрибутированы некоторые большие группы рельефных, сосудов. А. Ламонье удалось установить, что самая многочисленная группа «мегарских» чаш, атрибутируемая как делосская, происходит из ионийских центров - Милет, Эфес, Книд (Lamonier, 1977). С.Ротрофф пересмотрела хронологию чаш афинской группы. На основе находок из закрытых комплексов она доказала, что первые рельефные чаши в Афинах появились не ранее последней четверти III в-до н.э. (Rotroff, 1982, 10). В других центрах они начинают производиться позднее. Внес определенный вклад в изучение пергамской группы В.А. Горончаровский (Горончаровский, 1983а; 19836).

В Тире наиболее многочисленна группа «мегарских чаш» из центров Ионии. Она составляет около 40 %. Крупнейшим производителем этой группы был Эфес. Ему принадлежит примерно 50 % сосудов этой группы. Более 5 % от чаш ионийской группы принадлежит мастерским Смирны, в том числе широко известные чаши с именем KIPBEI. Значительное развитие мастерских этого центра они получили после 129 г. до н.э., когда произошло включение города в состав римской провинции, и Смирна получила ряд экономических привилегий.

Достаточно значительное число фрагментов «мегарских чаш» происходит из Пергама. Они составляют около 12 % от общего числа рельефных сосудов. Достаточно четко определяется группа изделий из Самоса, она составляет по числу тоже около 12 %. Определенным сходством с самосскими чашами обладают изделия приенских мастерских (5,9 %). Достаточно небольшое число, но все же значительно большее, чем в других центрах Северного и Северо-Западного Причерноморья, можно отнести к производству аттических и беотийских мастеров (около 9 %). Более четкая атрибуция сосудов с рельефным декором, по сравнению с достаточно небольшой возможностью визуального вычленения аттической керамики в позднеэллинистическом керамическом комплексе, позволяют в какой-то мере распространить данные в отношении доли аттического импорта в Тиру с группы «мегарских чаш» на весь керамический комплекс. Можно предложить, что во II-I вв. до н.э. керамический импорт из Аттики в Тиру мог составить примерно 9 %.

Кроме «мегарских» чаш некоторые мастерские изготавливали сосуды с рельефным декором и иных форм, среди которых выделяются фрагменты ситул, амфор-пелик, кратеровидных сосудов и др., производившиеся в центрах Малой Азии.

Сравнение привозной керамики с лаковым покрытием эллинистического времени из Тиры с комплексом импортной посуды из Ольвии показал, что основные группы импортной керамики примерно одинаковы. Сходно и соотношение различных типов сосудов между собой. В обоих центрах прослеживается присутствие керамики из Аттики, Малой Азии, островных центров, Александрии Египетской. Одинаков и процесс постепенного вытеснения аттической посуды керамикой малоазийской и островной. Это общая тенденция для обоих городов.

Представляется, что связи Ольвии с Александрией Египетской были более тесными. Анализ керамики с рельефным декором показал, что в отличие от Ольвии из Аттики в Тиру поступало больше таких сосудов, что может являться отражением более тесных торговых связей Тиры с Аттикой.

Литература

Горончаровский В.А., 1983а - Пергамская керамическая мастерская и ее продукция на Боспоре // СА, № 2

Горончаровский В.А., 1983б - Сосуд из сельской усадьбы близ Мирмекия //КСИА, вып. 174

Забелина B.C., 1984 - Импортные «мегарские» чаши из Пантикапея //СГМИИ, вып. 7

Карышковский П.О., Клейман И.Б., 1985 - Древний город Тира //Киев

Книпович Т.Н., 1949 - К вопросу о торговых сношениях античных колоний северного Причерноморья в эпоху эллинизма // CA, т. XI

Коваленко Н.М., 1987 - Мегарские чаши Чайкинского городища // Сб: Из истории культуры и общественной мысли народов СССР, M.

Крыжицкий С.Д. и др., 1999 - Русяева А.С., Крапивина В.В., Лейпунская Н.А., Скрыжинская М.В., Анохин В.А. - Ольвия. Античное государство в Северном Причерноморье //Киев

Лосева Н.М., 1962 - Об импорте и местном производстве «мегарских» чаш на Боспоре // МИА, вып. 103

Парович-Пешикан М., 1974 - Некрополь Ольвии эллинистического времени // Киев

Рубан В.В., 1982 - Магiстратура агораномiв в Ольвii //Археологiя, № 39

Самойлова Т.Л., 1984 - Рельефная керамика эллинистического времени из Тиры // Сб: Северное Причерноморье (материалы по археологии), Киев

Самойлова Т.Л., 1988 - Тира в VI-I вв. до н.э. //Киев

Усачева О.Н., 1978 - Рельефная керамика из Keп //КСИА, вып. 156

Шелов Д.Б., 1969 - Находки в Танаисе «мегарских» чаш //МИА, вып. 154

Conze А., 1913 - Altertumer von Pergamon //Bd. 1., Berlin

Lamonier A., 1977 - La ceramique hellenistique a reliefs // Ecole Franeaise d'Athenes.
Exploration archeologique de Delos. XXXI

Rotroff S., 1982 - Hellenistic Pottery. Athenian and Imported Mouldmade Bowls // The Athenian Agora. Vol. XXII

Rotroff S.I., 1997 - Hellenic Pottery Athenian and Imported Wheelmade Table Ware
Related Materials // The Athenian Agora, Vol. XXIX

Schafer I., 1968 - Hellenistische Keramik aus Pergamon //Bd. 11, Berlin

Technau W., 1929 - Griechische Keramik im Samischen Heraion //AM, Bd. 54

Thompson H., 1934 - Two centuries of Hellenistic Pottery // Hesperia, 3. a 1

Toynbee J.M., 1964 - Art in Britain under the Romans // Oxford

Waage F., 1934 - Pottery // Antioch-on-Orontes, I, Princeton

Waage F., 1948 - Hellenistic and Roman Tableware of North Syria // Antioch-on-Orontes, 4. Princeton

Watzinger С., 1901 - Vasefunde aus Athen //AM, Bd. XXVI

Wiegand Th., Scrader H., 1904 - Priene. Ergebnisse der Ausgrabungen und Untersuchungen in den Jahren 1895-1898 // Berlin