С.В. Иванова (Одесса). О диспропорции полов в обществах раннебронзового века
|
Исследователи давно обратили внимание на тот факт, что в энеолите и бронзовом веке в различных культурах и на разных территориях наблюдается преобладание мужских погребений над женскими (Круц, 1984, Тодорова, 1986, Кислый, 1989, Пустовалов, 1997 и др.). Это наблюдение, в целом, справедливо и для носителей ямной культуры Северо-Западного Причерноморья (Иванова, 2001).
Объясняют эту "демографическую ситуацию" ранним замужеством и высокой смертностью от родов в подростковом возрасте (Кислый, 1989). Между тем, трудно себе представить человеческое общество, которое могло бы существовать и развиваться с подобной диспропорцией мужского и женского населения. Исследования по динамике численности нароов мира (Козлов, 1969) показывают, что на 100 девочек всегда рождается 105-107 мальчиков (амплитуда по миру - 101-112). Эта закономерность распространяется на все народы и исторические эпохи. У детей смертность у мальчиков выше, чем у девочек (внутриутробное развитие мальчиков сложнее). К 10-15 годам количество девочек и мальчиков выравнивается, и в дальнейшем начинают преобладать численно женщины. при этом и средняя продолжительность жизни женщин дольше. Этому существует логическое объяснение. Судя по погребальному инвентарю и этнографическим данным, основными занятиями женщин в эпоху бронзу могли быть домашнее хозяйство, гончарство, мотыжное земледелие, в то время как уделом мужчин были войны. Отметим также, что, судя по антропологическим определениям носителей ямной культуры региона, у женщин наибольшее количество смертей приходится на период до 25 лет, у мужчин на более поздний период (30-35 лет). Характерно, что средняя продолжительность жизни женщин в эпоху бронзы почти всегда превышает среднестатистический показатель по культуре (Круц, 1984, 1985; Колесников, 1989). Так, средняя продолжительность жизни ямного населения составляла 31,4 года, средний возраст жизни взрослых женщин - 33,1 года; катакомбного - 27 и 35,4; многоваликового - 38,7 и 43,9; срубного - 35 и 33,1; белозерского - 28,5 и 35,9. Все эти данные свидетельствуют о том, что предполагать естественную диспропорцию полов при доминировании мужского населения было бы чересчур прямолинейно. Учитывая тот факт, что погребальный обряд отражает и социальный статус индивида, возможно, объяснение выявленной диспропорции лежит в социальной сфере. С.Ж. Пустовалов предполагает, что женщины и дети обладали более низким социальным статусом, нежели мужчины, и допускает, что часть из них хоронили не в курганах, а в других местах (Пустовалов, 1997). Сопоставление имеющихся в нашем распоряжении 322 антропологических определений* с выделяемыми в ямной культуре обрядовыми группами (по классификации Е.В. Ярового) позволяет сделать вывод о том, что разница между количеством мужских и женских захоронений не является отражением реальной ситуации в среде носителей ямной культуры. В ямной культуре региона, в целом, мужских погребений в два раза больше, чем женских. Это соотношение справедливо и для 1-ой обрядной группы, где умершие захоронены скорчено на спине. Если же рассмотреть погребение с правобочным и левобочным расположением скелетов (как на боку, так и с наклоном), наблюдается совершенно иная ситуация. Количество мужчин и женщин в этих группах примерно одинаковое. Таким образом, выделяемые в ямной культуре обрядовые группы отличаются не только расположением погребенного, составом и характером инвентаря, но и разной социальной позицией мужчин и женщин, что нашло свое отражение в погребальном ритуале. Следовательно, "диспропорция полов" в погребальном обряде отражает различие в социальном статусе мужчин и женщин, а не реальное их соотношение в определенном человеческом коллективе (культуре или обрядовой группе). * Неопубликованные сведения предоставлены С.П. Сегедой, за что выражаю ему искреннюю признательность. |
загрузка...