3. Среднеминойский III (С. М. III)

(см. карту 9)

Среднеминойский третий период по своему характеру являлся началам новой эры, как его и назвал Эванс. В этот период большие дворцы были расширены до тех размеров, в каких они предстают перед нами теперь, потому что, несмотря на значительные изменения в деталях, планы дворцов в Кноссе и Фесте являются в основном планами С. М. IIIа периода. В настоящем разделе мы проследим развитие за время между большим землетрясением в конце С. М. IIб периода и столь же сильным около конца, но не в самом конце СМ.IIIб периода.

Карта показывает, как быстро оправился остров от катастрофы и как значительно увеличилась плотность населения до конца рассматриваемого периода. В частности, заслуживает быть отмеченным то обстоятельство, что на востоке и на юге острова поселения концентрируются около больших городов, тогда как на севере и в центре города и деревни возникают равномерно повсеместно. Центр культурного развития переместился в эти области, и хотя о силе Феста [167]

9. Поселения среднеминойского III периода. [168]

свидетельствует великолепие его дворца, однако он господствовал лишь над немногими городами.

Постепенно заселяется дикая местность к западу от Иды. Принимая во внимание, что археологические памятники были найдены в Аподулу и Пистаги, нельзя удивляться существованию поселения в Ретимне, так как Аподулу и Пистаги находятся на прямой дороге между Фестом и северным берегом. Далее, независимо от того, является ли место в Халаре близ Патсоса пещерой, как это представлялось при поверхностном исследовании, или же только скальным укрытием для погребений, оно указывает на то, что окружающая область была все же заселена.

Старые священные пещеры, повидимому, утрачивают свою популярность. В Трапезе обнаружено лишь несколько черепков; очевидно, культ был перенесен в Психро. Постепенно оставляют и пещеру в Камаресе. Однако другие пещеры, в Кератосе и Спилиаридии близ Авду, приобретают сакральное значение и служат религиозным потребностям вновь возросшего населения. Скотино и пещера Илитии, повидимому, сохраняют свое значение. Единственное святилище на горной вершине, сохранившее свое положение, это святилище на Юктасе, имевшее также, как мы видели, значение убежища.

Архитектура С. М. III. Что касается архитектуры, то происшедшая катастрофа дала строителям дворцов известную свободу творчества. В основных чертах они сохранили планы старых строений; это, несомненно, объясняется тем, что толстые стены, окружавшие эти строения, выдержали землетрясение, однако в детали было внесено много изменений.

В начале С. М. IIIа периода западный двор в Кноссе распространяется на территорию, где находились старые дома, которые теперь были снесены или, вернее, срезаны до такого уровня, что над ними мог быть построен двор. Две западные «кулуры» были замощены, восточную очистили и оставили открытой.¹⁶⁶⁾ Западный портик, повидимому, был сохранен в его старой форме. На «площади театра» к северо-западу от дворца, приблизительно на середине длины старого мощеного двора, была добавлена восточная лестница, а на углу, который она образовала с лестницей, ведущей на юг, было построено нечто вроде царской ложи или бастиона (фото 55, 1). Вдоль лестницы проходит желоб для стока дождевой воды; этот желоб входит в систему параболической кривой, которая не позволяет воде растекаться, отводя ее вниз в ряд стоков.¹⁶⁷⁾ [169]

Жилой квартал в большой выемке на восточном склоне был перестроен по плану, который с немногими незначительными изменениями сохранился до конца. Была сооружена «большая лестница», спускающаяся на два этажа ниже центрального двора и поднимающаяся по меньшей мере на один этаж выше него. Эта лестница со своими широкими ступенями, заключенными между низкими парапетами, на которых стояли колонны, поддерживающие верхние части, представляет собой один из величайших памятников древности. Два находящихся ниже уровня двора этажа, к которым она ведет, построены почти по одному и тому же плану и также соединены лестницами меньших размеров. Для освещения внутренних помещений этой широкой площади, одна сторона которой примыкала к земляной стене, было построено несколько световых колодцев. Мы уже упоминали об этой особенности минойской архитектуры, но в более ранних постройках она не проводилась столь последовательно. Каждая группа комнат имела свой световой колодец и выходящую к нему небольшую колоннаду. В «зале двойных секир» их было не менее трех, и помещение, вокруг которого они были расположены, могло иметь доступ воздуха через ряд дверей на всех трех сторонах. Весь квартал разделен на две части. В южную часть дворца, где находились уборная и латрина, а также — во всяком случае, в более позднее время — ванная, проникали через ряд извилистых переходов. Возможно, что здесь помещался дворцовый гарем.¹⁶⁸⁾ К северу отсюда, за «площадкой пряслиц», повидимому, находился большой зал. Вода, стекавшая с его крыши, собиралась в бассейн на нижнем дворе, откуда по открытому стоку попадала в слепой колодец.¹⁶⁹⁾ Для отопления подверженных сквозному ветру комнат служили низкие очаги — треножники, оштукатуренные и украшенные росписью.¹⁷⁰⁾

На северном конце дворца старый широкий вход был сужен по всей длине до ширины верхней части (т. е. приблизительно до 2 м) посредством возведения ряда бастионов с каждой стороны. Каменные блоки этих бастионов отмечены типичными для рассматриваемого периода знаками, среди которых в этом месте постоянно встречается трезубец, как бы означающий морские ворота. На нижнем конце находился четырехугольный зал с колоннами, из которого широкий выход вел в западном направлении, соединяясь с дорогой, ведущей от «площади театра».¹⁷¹⁾ Над бастионами, на одном уровне с центральным двором, шли колоннады, из которых восточная [170] вела к верхнему этажу зала с колоннами. Эти колоннады позднее были украшены цветными гипсовыми рельефами быков, о которых будет сказано ниже (фото 58, 1, 2).¹⁷²⁾

Бассейн для совершения очищений у северо-западного портика в его нынешней форме, с гипсовой облицовкой самого бассейна и ступенчатой балюстрадой, принадлежит С. М. IIIа периоду, хотя закладка из мелких камней на толстом слое раствора относится к более раннему времени (фото 57, 1).¹⁷³⁾ В западном крыле на каждом из концов центральной части длинного коридора, ведущего к складам, имелось по двери, и на огражденной таким образом площади были опущены под пол коридора и складов кисты (фото 58, 2). Некоторые из них имели каменную кладку с облицовкой из свинца и, повидимому, служили сокровищницами. Остальные были глубже и имели только твердую гипсовую облицовку; может быть, они служили цистернами для масла.¹⁷⁴⁾

Были возведены южные пропилеи — очень широкое сооружение, в которое вели с юга пять проходов, расположенных между высокими дверными косяками. Южные пропилеи состояли из двух неравных частей, причем каждая имела перед собой по две колонны. В южной части имелась одна киста.¹⁷⁵⁾

Во второй половине периода, повидимому, после того как дворец был несколько поврежден, были произведены менее значительные изменения. Наиболее важное из них — постройка «храмовых хранилищ». Это большие, выложенные камнем кисты, содержавшие посвятительные приношения и убранство какого-то примыкавшего к ним святилища, может быть предшествовавшего тому, которое было построено в Π. M. I периоде у фасада центрального двора, и изображенного на его миниатюрных фресках. Другие изменения установить трудно, и правильнее оставить рассмотрение дворца в его окончательном состоянии до большой перестройки в конце С. M. IIIб периода.¹⁷⁶⁾

В Фесте была перестроена лестница, поднимающаяся в северном направлении от западного двора, и за ней была возведена стена. Старое святилище засыпали, и позади того места, где оно находилось, построили лестницу, поднимавшуюся на восток к пропилеям с центральной колонной, за которыми возвышались три колонны, выходившие в световой колодец. Севернее расположен перистиль, из которого по какому-то не поддающемуся уже установлению переходу попадали в помещение, соответствовавшее, повидимому, в меньшем масштабе жилому кварталу в Кноссе. К югу от пропилеи находился [171] короткий коридор с расположенными по обе стороны от него складами. Сюда можно было проникнуть прямо из центрального двора через пропилеи, особенность которых заключается в том, что они разделялись продольно двумя колоннами; третья колонна выходила на фасад двора. Двор окружен верандой, крышу которой поддерживают четырехугольные столбы. Восточнее расположены другие постройки, значительная часть которых разрушена до основания, остатки второго перистиля и восточный двор.¹⁷⁷⁾ Здесь следует отметить, что Фест, повидимому, почти не пострадал ни от более слабого землетрясения, которое вызвало необходимость восстановительных работ в Кноссе в конце С. М. IIIа периода, ни от грандиозного землетрясения, случившегося незадолго до конца C. M. IIIб периода и причинившего столь тяжелый ущерб Кноссу. Как показывают отложения на полу, дворец вплоть до окончательной катастрофы сохранял в основном тот же вид, какой он имел до того, как был перестроен в начале С. M. IIIа периода.

Небольшой дворец в Агиа-Триаде, возможно, был впервые выстроен в начале С. М. III периода; отсутствие на полу отложений этого периода объясняется тем, что самый пол непрерывно использовался до конца данного периода. Здесь, как и в Фесте, мы находим перистиль, который, повидимому, составлял отличительную черту архитектуры Южного Крита. Во всяком случае, в Кноссе он встречается только раз, да и то лишь с трех сторон, у юго-восточного дома.

Дворец в Маллии после реконструкции, по-видимому, сохранил больше черт первоначальной постройки С. M. I периода, чем другие дворцы. Очевидно, верхние этажи здесь были не так обширны, как в прочих местах; на основании этого можно заключить, что во дворце не было лестниц. Поэтому и разрушения были здесь не столь велики. Особенность, заслуживающая наибольшего внимания, — это ряд колонн, перемежающихся с четырехугольными столбами, причем каждая из них соединена с соседними посредством решетки, которая окаймляет центральный двор с севера и с востока. Повидимому, этот дворец также до его разрушения не перестраивался.

Следующие особенности конструкции служат хорошими критериями для датировки. Базы колонн изготовляются теперь из гипса или известняка вместо разноцветных камней, применявшихся в С. М. II периоде. Кроме того, заметно уменьшается соотношение между их высотой и диаметром. Однако старый стиль принимает более условный и притом весьма своеобразный характер. На фресках мы видим, что многие из деревянных колонн имеют непосредственно над основанием темную полосу, ширина которой бывает различна. В некоторых случаях она расписана под брекчию. Благодаря стенной [172] росписи мы можем представить себе вид и самих колонн. Они были деревянные и покрывались штукатуркой и росписью, причем можно различить два типа их. Первый, и наиболее обычный, имеет круглый стержень, расширяющийся к вершине, с капителью, состоящей из подушки между двумя валиками и четырехугольного абака сверху. Такая форма колонн, противоположная обычной, сужающейся кверху, известна по грубым каменным столбам Минорки и Мальты и по каменной колонне, вделанной в основание ступенчатого портика в Кноссе.¹⁷⁸⁾ Однако помимо традиции существовали и практические соображения, вынуждавшие ставить деревянные стволы основанием кверху.¹⁷⁹⁾ В самом деле, всегда можно было опасаться, что свежесрубленное дерево даст побеги, и это старались предупредить, опуская его в землю комлем вверх. Но главная причина, несомненно, заключалась в том, чтобы капающая с широкой капители вода не попадала на базу, которая в противном случае могла бы сгнить. Обычно стержень колонны был гладким, но уже очень рано встречаются желобчатые каннелюры, а в следующем периоде выпуклые, причем известно и спиралевое каннелирование.¹⁸⁰⁾ Обычная расцветка колонн — красная или черная; капители выделяются белой или желтой окраской. Отношение высоты к диаметру основания, как показывает сравнение уровней различных этажей, равнялось, повидимому, 5:1, хотя для колонн, имеющих меньшее конструктивное значение, оно сильно варьируется. Другой тип колонн виден на миниатюрных фресках и на «сосуде с кулачным бойцом» из Агиа-Триады. Здесь колонна сужается кверху и увенчана продолговатой плитой, украшенной дисками.¹⁸¹⁾

Теперь уже не только бутовая кладка скрепляется деревянными балками. Очевидно, этой конструкции стали придавать эстетическое значение; появляются хорошо обтесанные каменные блоки между деревянными балками. Эти блоки теперь тщательно прилажены один к другому и между ними нет такой толстой прокладки из связующего раствора, как в С. М. II периоде. Пол по большей части состоит из гипсовых плит вместо прежней «мозаики». Нижняя часть стен часто покрыта панелью из гипсовых плит. Косяки двери деревянные, с гипсовыми основаниями. Как эти черты, так и кисты в полу, или «ячейки» (kasellas), типичны для архитектуры С. М. III периода. [173]

Хороший образец частного дома этого периода найден ниже юго-восточного угла дворца.¹⁸²⁾ Сохранился только нижний этаж, и можно предположить, что главный вход вел в верхний этаж с более высокого уровня на западной стороне. Отсюда спускалась лестница в нижний этаж. Последний делился на две части. Из них южная, с уже упомянутым небольшим перистилем, соответствовала жилому кварталу дворца, а северная в основном была занята криптой со столбом, верхний блок которого имел на себе вырезанное изображение двойной секиры; рядом находилась гипсовая усеченная пирамида. На верхнем ее основании имелось углубление, служившее, как мы знаем, для укрепления двойной секиры.

На рис. 26 показаны планы двух домов, также находившихся ниже юго-восточного угла дворца и разрушенных землетрясением в С. М. IIIб периоде, когда на них свалились большие камни с дворцового фасада. «Дом с упавшими плитами» состоял из большой комнаты в форме буквы L, хорошо освещенной окном в западной стене, и меньших комнат к северу и югу от нее. Повидимому, это было жилище ремесленника, так как здесь найдено много каменных ламп, в том числе одна недоделанная. От этого дома отделялся узким замощенным переулком, по одной стороне которого проходила каменная канализационная труба, «дом с жертвоприношением быков». Этот дом несколько больше и состоит из четырех комнат средней величины. В северо-западном и юго-восточном углах крайней южной комнаты были обнаружены черепа двух больших быков с длинными турьими рогами. Перед ними найдены остатки расписных терракотовых жертвенников на трех коротких ножках. Орнамент большего из жертвенников состоит из простых полос; ножки меньшего украшены узором, изображающим побеги травы, а корпус — черной полосой, покрытой белыми точками, имитирующими камень.

В плане обоих домов не видно внешней двери; возможно, что в эти дома проникали через верхний этаж посредством спускавшейся двери и приставной лестницы.

Гробницы С. М. III. Погребальные обычаи в этом периоде, повидимому, не подверглись каким-либо изменениям. Захоронения в пифосах попадаются несколько чаще, а скальные укрытия, вероятно, не используются или, вернее, приобретают более совершенный вид, так что в Кноссе они теперь могут быть названы погребальными камерами. В Исопате только одно изолированное отложение говорит о том, что кладбище восходит к С. М. III периоду, но в Мавроспелио многие из гробниц использовались в начале этого периода. Возможно, этот обычай является только местным, потому что в других [174] местах, даже в пунктах, находящихся непосредственно поблизости, встречались погребения в пифосах, в том числе и вокруг самого Кносса.

На востоке в ряде ранее сооруженных гробниц были обнаружены позднейшие приношения. Невозможно, однако, сказать, являются ли эти остатки погребениями или жертвоприношениями. На юге круглые гробницы были окончательно оставлены, но гробниц нового периода еще не найдено.

Рис. 25. «Дом с упавшими плитами» (А) и «дом с жертвоприношением быков» (В) Кносс (С. М. III)

Пометки каменщиков, заметные на стенах дворца, вырезаются не так глубоко. Пометки С. M. IIIa периода видны еще хорошо, но пометки С. M. IIIб периода заметны только при падении света под прямым углом. Типичны для этого периода трезубец, двойная секира, звезда, а в жилом квартале — прялка.

Фрески С. М. III. Большое развитие получает стенная роспись.¹⁸³⁾ Для С. M. IIIa периода мы встречаем в нижнем коридоре, проходящем в направлении с востока на запад, панель [175] под мрамор. Над ней находился орнамент в виде лабиринта, сделанный темнокоричневым по желтому фону. Эта имитация каменной панели под основной росписью была распространена до конца существования дворца. На «площадке пряслиц» были найдены упавшие из верхнего зала фрагменты сложного спиралевого орнамента, составлявшего, повидимому, четырехугольную раму с двумя диагоналями — узор, напоминающий решетчатую роспись С. М. IIIб периода в Фесте. Фон тёмнокрасный, а спирали синие, выделенные черным и белым. Подобные орнаменты обнаружены и в других частях дворца. Более сложны фрагменты, обнаруженные в одной из кист тринадцатого склада, которые были засыпаны во время большой перестройки в С.М. IIIб периоде. На них сохранилась роспись в стиле миниатюрных фресок С. М. IIIб периода, изображающая постройку с колоннами, в которые воткнуты лезвия двойных секир. Между колоннами и на крыше находятся священные рога. Показана каменная кладка со срубом из деревянных блоков. Другие фрагменты представляют в том же масштабе грубо, но выразительно набросанный рисунок толпы зрителей. Один обломок изображает в большом масштабе часть головы быка в том же стиле, что и большой барельеф над северным входом.¹⁸⁴⁾

Вместе со спиралевой фреской следует рассматривать и куски штукатурки с расписным рельефом, найденные в том же отложении. Они представляют быков, и так как вместе с ними была обнаружена также часть изображения человеческой руки, то, вероятно, вся сцена представляла состязание в вольтижировке с быками.¹⁸⁵⁾

К С. М. IIIб периоду относится ряд великолепных росписей. Над одной из дверей в «помещении царицы» в жилом квартале находилось очаровательное изображение синих дельфинов и разноцветных рыб. К светлоголубому фону примыкает бордюр из кораллов или губок, и показаны пузыри, разлетающиеся от плавников (фото 59, 2). Из восточного зала происходят фрагменты фрески, известной под названием «дамы в голубом». На ней видна группа играющих ожерельями женщин в изысканных нарядных одеждах. В одной из комнат над старой сторожевой башней в северном конце дворца обнаружены так называемые «миниатюрные фрески».¹⁸⁶⁾ Посередине первой панели изображено святилище, состоящее из центральной части [176] с двумя колоннами, стоящими на высокой каменной кладке, и двух боковых пристроек с одной колонной у каждой, расположенных на более низком уровне. По обеим сторонам и внизу группируются зрители. На одном уровне со святилищем изображены группы сидящих женщин в юбках с оборками, с открытой грудью и с рукавами, доходящими до локтей. У них длинные, тщательно причесанные волосы, диадемы и ожерелья. Они ведут оживленный разговор; их жесты так выразительны, что кажется, будто слышишь громкую болтовню. Головы людей из толпы служат общим фоном. Они очерчены черным. Глаза написаны белой краской, ожерелья также белые, у мужчин по красному грунту, а у женщин — по белому. В целом получается чрезвычайно удачный набросок пестрой толпы (фото 59, 3).

На второй панели, допускающей восстановление, мы видим группу девушек, исполняющих танец на площадке, окруженной или низкими стенами, или такими тротуарами, какие проходят по западному двору. В тени двух или трех оливковых деревьев, написанных синим, — несколько зрителей. Среди последних женщины не только более многочисленны, чем на другой панели, но и больше выделены. Для изображения мужчин и женщин применен прежний условный прием, но появляются и индивидуальные черты, выраженные в том, что более экспансивные мужчины из толпы жестикулируют руками. На других фрагментах видна группа воинов без доспехов, бросающих копья.

Практика расписывания рельефов на штукатурке достигает наибольшего развития в С. М. IIIб периоде. «Фреска с драгоценностями»,¹⁸⁷⁾ от которой не осталось ничего, кроме изображения пальцев руки, держащей ожерелье с подвесками в виде голов негров, выполнена в натуральную величину. В грандиозном масштабе был выполнен орнамент в колоннадах над северным входом. Были найдены крупные фрагменты колоссального рельефа, представляющего готовящегося к нападению быка; эти фрагменты упали с западной колоннады вместе с меньшими фрагментами человеческих фигур. Очевидно, орнамент изображал сцену боя быков или, может быть, облавы на диких быков, поскольку на переднем плане условным приемом показан горный пейзаж. Один из фрагментов представляет рельеф оливкового дерева с тщательно показанными красными, черными и зелеными листьями. Аналогичный цветной рельеф находится, повидимому, на задней стене восточной колоннады; однако от него сохранились лишь незначительные фрагменты, так как стена была снесена в П. М. III периоде. Эту сцену правильно сопоставляют с изображениями на кубках из гробницы в Вафио, которые следует относить ко времени не ранее [177] XV века.¹⁸⁸⁾ Эти рельефы, во всяком случае изображение нападающего быка, повидимому, сохранялись долго после того, как был разрушен дворец. Фрагменты найдены на одном уровне с керамикой геометрического стиля; вполне возможно, что эти суровые стражи отчасти повинны в той неприязни, которую внушал грекам дворец, являвшийся в их глазах «нечистым местом»; кто знает, в какой мере они содействовали возникновению легенды о Минотавре?

Тот же стиль орнамента был распространен и в других местах на Крите. Любопытно, что Фест дал только очень скудные образцы его. Но в Тилиссосе обнаружено несколько фрагментов типа миниатюр, изображавших кулачных бойцов в стиле, очень близком к ритону из жировика, найденному в Агиа-Триаде,¹⁸⁹⁾ а в Псире найдена часть рельефной сцены, напоминающей «дам в голубом».¹⁹⁰⁾

По технике эти росписи — настоящие фрески. Краски часто проникают на довольно значительную глубину под поверхностным слоем; это свидетельствует о том, что они наносились, пока штукатурка была еще сырой. Иногда контуры бегло намечались тупым штифтом. В архитектурных изображениях горизонтальные линии проводились на близких расстояниях при помощи натянутого шнура. В тех случаях, когда нужно было изобразить сложный узор, соответствующая часть поверхности делилась на мелкие квадраты. Возможно даже, что более сложные орнаменты воспроизводились при помощи техники трафарета. Согласно произведенным анализам, штукатурка была известняковая, белая краска изготовлялась из негашеной извести, черная — из углеродистого сланца или шифера, желтая — из охры, которая при обжиге дает светлокрасный цвет, тёмнокрасная — из той или иной разновидности гематита, синяя — из кремнекислой меди. Зеленая краска получалась путем смешения синей и желтой.¹⁹¹⁾

Керамика С. М. III. В керамике С. М. IIIа периода заметен явный упадок даже по сравнению с керамикой С. М. IIIб. Очевидно, искусство претерпело какую-то серьезную катастрофу. Это могло быть вызвано либо землетрясением в конце С. М. II периода, либо быстрым распространением изготовления сосудов из других материалов; последнее более вероятно. Трудно представить себе, чтобы гончарное искусство могло выродиться в течение столь краткого времени; однако, если наиболее искусным мастерам пришлось применять свои способности в другом направлении, то упадок гончарного искусства представляется вполне естественным. [178]

Сохраняющаяся преемственность в различных видах орнамента свидетельствует, что полного разрыва не было. В керамическом производстве продолжают имитировать цветные камни и инкрустацию из камня;¹⁹²⁾ правда, черная окраска с металлическим глянцем совершенно вышла из употребления, и красная краска применяется редко.¹⁹³⁾ В силу того обстоятельства, что только Кносс в конце С. М. IIIа периода пострадал от столь сильного землетрясения, что различные отложения оказались перемешанными, нижеследующее описание форм и орнамента относится почти исключительно к этому месту.

Быстро вращающийся гончарный круг заменен неподвижным, и на многих простых сосудах, чашках и блюдцах виден спиральный желобок, сделанный пальцем мастера при остановленном круге¹⁹⁴⁾ (фото 60, 3). Наиболее типичными из сосудов являются, как обычно, кубки. Те из них, которые снабжены ручками, имеют почти такую же форму, что и образцы С. М. II периода, но края заметно расширяются, а ручки становятся более крупными, приближаясь в некоторых случаях к типу, представленному у золотых кубков из Вафио.¹⁹⁵⁾ Кубки без ручек имеют расширяющиеся края и раздутое тулово над заостренным основанием.¹⁹⁶⁾ Наряду с ними хорошим материалом для датировки могут служить небольшие кувшины из складов, имеющие удлиненную форму (фото 60, 2, с) и иногда снабженные у основания вылепленным из глины опорным кольцом, в подражание египетским образцам, у которых заостренное основание вставлялось в подставку.¹⁹⁷⁾ У многих из них несколько ниже максимального диаметра сосуда имеются ручки в виде выступов, у других ручки горизонтальные, загнутые кверху и возвышающиеся над отверстием. Иные, обычно остроносые, имеют три ручки, соединенные с краем. В некоторых случаях отверстие имеет овальную форму, и от плечиков до края идут две ручки (фото 60, 2, б). Сосуды последней разновидности довольно приземисты. Встречаются высокие кувшины с широким отверстием и трубчатым носиком, иногда украшенные струйчатым орнаментом красного цвета (фото 60, 1, б). Обычны два типа треножников, оба без орнамента. Для одного характерно тулово в форме ведра на коротких вертикальных ножках, для другого — более округленное тулово, две ручки и скошенные ножки. Красная краска выходит из употребления, и орнамент выполняется преимущественно белым по черному. Исключение [179] составляет превосходный экземпляр, найденный в куче мусора в юго-восточной части дворца.¹⁹⁸⁾ Это ритон шарообразной формы, украшенный орнаментом из пальмовых деревьев и побегов, причем первые очень похожи на уже описанные пальмы на С. M. IIб кувшине. Другие фрагменты обнаружены на холме Гипсадес к югу от дворца. Они имеют веревочный орнамент, довольно претенциозный, и обнаруживают признаки упадка.¹⁹⁹⁾

Мы уже говорили, что в керамическом производстве продолжают имитировать цветные камни и инкрустации из камня (фото 63, 1). В Кноссе эта форма орнамента обыкновенно сводилась к белым точкам, представляющим собой подражание инкрустациям из раковин на каменных сосудах (см. ниже), однако в Восточном Крите начинает появляться конгломерат (рис. 26, 4 и 8); орнамент в форме конгломерата имеется и на одном тазе, найденном к северу от Кносского дворца. Продолжает встречаться узор, напоминающий щит черепахи.²⁰⁰⁾

Цветы и листья изображаются белым по черному. На рис. 26, 1 показана группа тюльпанов с одного сосуда, который хотя и был найден в складе С. M. IIIб периода, однако по аналогии с подобными же орнаментами из других мест почти наверное относится к С. М. IIIa периоду.²⁰¹⁾ Но наиболее обычной формой орнамента остается спираль (рис. 26, 5). Продолжают встречаться и розетки, однако лепестки их теперь отделены от центрального диска.²⁰²⁾ Один погребальный кувшин из Гази имеет звездчатый орнамент, сходный с более поздним образцом на рис. 26, 10.

Много интересных сосудов дал восток Крита. В Гурнии впервые появляется узор, который отныне становится типичным для этой части острова. Он состоит из трех петель, отходящих по касательной от центрального диска, как это показано на рис. 26, 9 (образец С. М. IIIб периода).

Из Пахиаммоса происходит прекрасный погребальный кувшин с изображением дельфинов и морской пены, очень напоминающий кносскую «фреску с дельфинами». Он, повидимому, знаменует переход от С. М. IIIa к С. М. IIIб периоду.²⁰³⁾ Здесь же сохранились относящиеся к С. M. I периоду соединенные диски, написанные темным по светлому. На другом очень эффектно орнаментированном кувшине имеется фриз из широких листьев, сделанный белым по черному.²⁰⁴⁾ Палекастро дает несколько образцов натуралистического [180] растительного орнамента, уже упоминавшегося выше. Из Закроса происходит чашка с узором, изображающим усики растений (рис. 26, 7), а из Мохлоса — два сосуда, которые, несмотря на более условный характер орнамента, принадлежат к наиболее прекрасным экземплярам этого периода. Один из них — погребальный кувшин с двумя рядами ложных спиралей, соединенных между собой и вытянутых в овал, с выполненным насечкой и расцвеченным белыми точками изображением двойных секир между ручками. Другой представляет собой чашку с высоко загнутой ручкой, вертикальным краем и раздутым туловом, заостряющимся к основанию. Он орнаментирован меандровым узором, также белым по черному.²⁰⁵⁾

Рис. 26. 1-10 — образцы орнамента С. М. III керамики. [181]

Традиция накладных узоров, к сожалению, еще не вымерла в Кноссе, и многие сосуды орнаментированы накладными изображениями ячменных побегов, рельефами крабов и раковин и узором в виде петель.²⁰⁶⁾

Найденные до сих пор немногочисленные глиняные саркофаги этого периода не имеют орнамента. Они отличаются от образцов предшествующих периодов своей прямоугольной формой, квадратным венчиком и двумя рядами ручек.²⁰⁷⁾

Во второй половине рассматриваемого периода (С. М. IIIб) техника орнамента темным по светлому становится более распространенной за счет техники светлым по темному. К концу этого времени встречаются сосуды, которые вполне можно было бы отнести к П. M. I периоду, если бы не отсутствие яркокрасной краски и более грубая поверхность сосудов.

Наиболее ценными для датировки являются, как обычно, неорнаментированные чашки. Лучшие образцы менее глубоки, чем в предшествующем периоде, и имеют низкую ножку. Они напоминают плоские кубки. Чаши грубой работы слегка расширяются к основанию и отличаются от образцов П. M. I периода закругленным краем основания.

Два отложения в Кноссе — «царские склады» и «дом с жертвоприношением быков» — дают особенно богатый материал для изучения домашней утвари.²⁰⁸⁾ В первом из этих отложений в большом количестве встречаются небольшие кувшины с высоким горлышком, у основания которого находится ободок, распространены горшочки на трех ножках с коническими крышками, имеющими отверстия. Есть также двойные сосуды в форме чашек, соединенных у края глиняными полосами и снабженных такими же крышками; крышки имеются и у жаровен с двойными стенками, из которых внутренняя пробуравлена. Большая часть этих сосудов сохраняет следы красновато-коричневой краски, которой они были покрыты. В доме скудость керамики сказывается в большом числе кувшинов ручной работы. Некоторые покрыты уже упомянутой выше тусклой краской, но небольшое число экземпляров орнаментировано полосами из той же краски на темножелтом фоне, а один имеет большое число S-образных завитков, концы которых расщепляются в растительные побеги. Кувшины и чашки с ручками сходны с образцами С. M. IIIa периода, но новыми формами являются плоские чаши с выгнутым основанием и прямостенные чашки без ручек с расширяющимся краем того же типа, как и соединенные попарно чаши, найденные в «царских складах». Встретился также ряд необычных форм. Наиболее любопытной из [182] них являются, пожалуй, круглые сосуды с плоским основанием и кольцом наверху для подвешивания. Единственное отверстие у этих сосудов — круглая дыра в боковой стенке. Эванс высказал предположение, что они вывешивались, чтобы служить гнездами для ласточек. Они не могли служить защитными футлярами для ламп, потому что последние всегда слишком велики для них и на них нет никаких следов огня. Лампы имеют искривленный край и выступающую ручку в виде стержня.²⁰⁹⁾ Другой интересный предмет — это низкий треножник с плоским верхом, имеющим ряд отверстий, как будто для вставления яиц, а также цилиндрический сосуд, открытый на одном конце и со щелью на другом, служивший, как было предположено, вместилищем для мотка ниток или шерсти.

«Кладовые храмов» содержат большое количество сосудов, большей частью кувшинов с низкими носиками.²¹⁰⁾ Часто встречается овальный венчик. Один экземпляр этой формы до половины покрыт тусклой лиловато-коричневой краской, по которой сделан узор в виде белых травяных стеблей. На другом применена одновременно техника светлым по темному и темным по светлому. Большой фриз из соединенных коричневых дисков окаймлен цепью спиралей, выполненных белым по коричневому, а выше и ниже находится топорный орнамент в виде щита черепахи. Третий образец украшен очень эффектным узором желтым и белым по коричневому, показанным на рис. 27, 3. Встречаются также высокие кувшины с небольшим окруженным ободком горлышком и довольно узким отверстием, часто с орнаментом из больших ложных спиралей белого цвета. Первый из перечисленных типов свидетельствует, однако, о сохранившейся полихромии и имитации цветных камней, хотя и сильно схематизированной.²¹¹⁾

В небольшом складе к югу от жилого квартала найдена группа очаровательных небольших кувшинов (фото 60, 1, а и с и рис. 27, 2).²¹²⁾ Они покрыты тусклой сиренево-коричневой глазурью, по которой написаны белым лилии в стиле, напоминающем фрески. Вместе с ними обнаружен большой горшок с толстым туловом и двумя маленькими ручками у края, орнаментированный с каждой стороны белыми спиралями (рис. 27, 5). Кроме того, найдены чашки с рядом темнокоричневых спиралей и с грубым орнаментом, воспроизводящим узор на щитке черепахи. Более интересен подсвечник формы, ведущей [183] свое происхождение из Египта времен IV династии. Его нижняя поверхность украшена цепью ложных спиралей, выполненных белой краской.

К складу примыкала ванная, в которой был найден очень изящный таз с горизонтальными ручками. Он имеет низкую ножку и расширяется кверху, а по краю сделаны одна против другой две выемки, в которых была уложена, как можно предположить, полочка для губки. Орнамент состоит из нарисованных темнокоричневой или темножелтой краской побегов травы на панелях, окаймленных приподнятым краем.

За «складом сосудов с лилиями» была другая комната, в которой найдено несколько кувшинов, по форме похожих на пифосы; как и меньшие сосуды, они снабжены выступающими носиками, но так как они слишком велики для того, чтобы можно было наклонять их в наполненном состоянии, то носики не имеют сквозного отверстия, а в некоторых случаях представляют собой просто шишку. Самый красивый из этих сосудов орнаментирован крестообразным узором, показанным на рис. 27, 6 (фото 61, 1).

Подлинные пифосы хорошо представлены в Кноссе.²¹³⁾ Они имеют удлиненную форму, ручки расположены рядами, делящими на части тулово сосуда. Веревочный орнамент, которым они украшены, отличается от такого же орнамента предшествующих периодов не только несколько более условной формой, но также и тем, что штрихи на глиняных полосах сделаны при помощи инструмента, а не рукой. Обычен струйчатый орнамент, выполненный темной краской. Встречаются образцы с полосами отпечатанных кружков и медальонов, окруженных веревочным рисунком.

Подлинные «пифосы с медальонами» явились предметом полемики, потому что от их датировки зависит решение спорного вопроса о датировке гробничных толосов в Микенах. В дальнейшем будут приведены доводы, позволяющие отнести первое появление их к переходному периоду между С. М. III и П. М. I, последовавшему непосредственно за землетрясением, которое разрушило Кносс около конца C.M.IIIб периода.

Изделия из металла С. М. III. В бронзовом оружии замечается явный прогресс по сравнению с С. M. I периодом. Большой меч из Маллии является, конечно, исключением для своего времени, и мы вправе сказать, что меч как таковой впервые встречается в С. М. III периоде. Стратиграфически хорошо определяемые образцы найдены в отложениях в Исопате, а также среди посвятительных приношений в пещере Аркалохори.²¹⁴⁾ Это мечи типа рапиры, достигающие в некоторых [184] случаях длины 1 м, с ясно выделяющимся центральным ребром. Их задний край округлен и имеет короткий плоский выступ для прикрепления рукоятки. Кинжалы отличаются от мечей только меньшей величиной и часто отсутствием выступа. Очень хороший экземпляр дало С. М. III отложение в гробнице II в Мохлосе. Он имеет отчетливо выраженное центральное ребро, подчеркнутое выступающими полосами, и нечто вроде изображения тройной секиры у основания. В гробнице XX найден более короткий и тупой экземпляр, а также три наконечника для копья, длинные раздвоенные втулки которых соединены на конце при помощи ободка. По форме они сходны с кинжалами. К рассматриваемому времени относится, вероятно, отложение в «северо-западном доме» в Кноссе, содержащее двойные секиры С. M. I формы, расширяющиеся к концу долота и тонкие скобели, а также точильный камень, по форме не лишенный сходства с ранней египетской палеткой из камня.²¹⁵⁾ Вместе с ними найдены прямостенный бронзовый котелок на длинных ножках. Ясно, что применение бронзы для изготовления сосудов распространилось повсеместно, потому что форма «кубка из Вафио» не только копируется в глине, но воспроизведена также в очень хорошем бронзовом экземпляре с тисненым узором в виде листьев плюща из гробницы XII в Мохлосе.

Каменные сосуды и т. п. С. М. III. Формы каменных сосудов более разнообразны, чем в C. M. I и С. М. II периодах. Миниатюрные сосуды выходят из употребления. Многие из форм повторяют керамику, для лучших сортов которой они и явились заменой. Носики, ручки, а иногда и горлышки изготовлялись отдельно. Излюбленным материалом в С. М. IIIа периоде был коричневый известняк, из которого сделан, например, красивый кувшин со стройной высоко поднятой ручкой и орнаментом на тулове в виде плетенки и много кувшинов с перемычкой над носиками и углублениями корпуса, предназначавшимися для инкрустаций из раковин²¹⁶⁾ (фото 62, 1). Чаще встречается «чаша-цветок», хотя наиболее распространенной она становится не ранее переходного периода С. М. III — П. М. I. Еще встречаются чаши типа «птичьего гнезда», но они становятся выше в плечиках.²¹⁷⁾ Эти сосуды делаются из жировика и мрамора. В данном периоде появляется лампа на ножке, два простых экземпляра которой найдены в стратиграфически четко определенном слое в Кносском дворце.²¹⁸⁾ Очевидно, их выделывал владелец «дома с упавшими плитами», так как было найдено восемь ламп в одной комнате [185] этого дома. Одна из них отличается оригинальной ножкой с пятью утолщениями. Орнамент сводится к зигзагообразному узору вокруг края.²¹⁹⁾ Самый лучший экземпляр обнаружен в «юго-восточном доме». Лампа сделана из пурпурного гипса и имеет форму колонны. Ее капитель похожа на капитель египетских папирусных колонн, а стержень орнаментирован спиральной бороздкой и узором из листьев плюща, уже встретившимся нам на бронзовой чашке из Мохлоса.²²⁰⁾

В храмовых кладовых в Кноссе и в Арви найдены столы из жировика, предназначавшиеся для возлияний, а в Палекастро и в Диктейской пещере — такие же столы с надписями. Наиболее тщательно сделан стол Диктейской пещеры, который состоит из доски с тремя углублениями, лежащей на четырех тонких ножках, упирающихся в основание. Из основания поднимается нечто вроде омфала, связанного с нижней стороной доски.²²¹⁾ Для таких же возлияний, как и эти столы, служил, очевидно, имеющий сходную надпись известняковый ковш с холма Труллоса близ Арханеса и такой же ковш с вершины Юктаса.²²²⁾ Близ «храмовых кладовых» в Агиа-Триаде и в других местах были найдены молоты из брекчии, имеющие шарообразную форму и два выступа один против другого.²²³⁾

Изделия из фаянса С. М. III. Обычными становятся теперь изделия из фаянса. В одной из кист под полом «длинной галереи складов» в Кноссе были обнаружены инкрустации, по большей части темнопурпурного цвета, в форме трилистников, но с окаймлением из пурпурных и зеленых полос. Некоторые экземпляры в виде листков покрыты золотой фольгой.²²⁴⁾ Но самое богатое собрание найдено в «восточной кисте» «храмовых кладовых».²²⁵⁾ Здесь были обнаружены небольшие чаши с прямыми ручками и раковинами или щитами в виде восьмерок, оттиснутыми вокруг края. Один небольшой кувшин орнаментирован полосой связанных между собой рельефных спиралей. Цвета представляют различные оттенки от белого до изумрудного и от белого до бирюзового. Узоры делались темнокоричневой краской, как, например, на чашах с побегами листьев вдоль стенок и темными ножкой и венчиком (фото 63, 1). У одной из этих чаш рельефные побеги розовых листьев перегибаются через край. Рельефами изображаются цветы и плоды, летучие рыбы, аргонавты, раковины и др. Изящные панели с рельефами, представляющие козу с [186] козлятами и корову с теленком, выполнены с не имеющими себе равных наблюдательностью и чувством (фото 64, 1). Встречаются посвятительные приношения в виде предметов одежды и поясов; на одежде часто встречается тщательно сделанный орнамент из цветов шафрана. Важнейшими памятниками этой группы являются статуэтки богини со змеями и двух ее жриц; первая имеет приблизительно 35 см в высоту, последние — несколько меньше. На богине — высокая пурпурно-коричневая тиара, вокруг которой извивается змея. Черные волосы богини подстрижены в виде чолки спереди, а сзади спадают на плечи. Ее лицо, руки и открытая грудь белого цвета, черты лица намечены черным. В правой руке она держит голову змеи, которая извивается через ее плечо, а в левой — хвост другой змеи. Хвост третьей змеи, обвивавшейся вокруг тиары, опущен и сплетается со змеей, голова которой находится на поясе богини, а хвост — рядом с ее ухом. Тесный корсаж с короткими рукавами зашнурован спереди под грудью и украшен спиральным узором, сделанным темнокоричневым желтому. Белая колоколообразная юбка восстановлена по образцу одной из фигурок жриц, верхняя половина которой утрачена. Юбка окаймлена узором из коричневых ромбов и линиями вокруг него. Сверху надет короткий передник, свешивающийся опереди и сзади. Он украшен пятнистым рисунком и бордюром из завитков (фото 63, 2). Другая фигурка жрицы сохранилась целиком, за исключением головы и части левой руки. Руки этой фигурки вытянуты, и в каждой она держит по змее. Ее корсаж темнооранжевого цвета с коричневыми полосами. На юбке имеются оборки, и она украшена узором в виде плетенки, образующим нечто вроде коричневой панели на палевом фоне. Передник украшен решетчатым узором из широко разбросанных штрихов. Вокруг талии тесно стянут пояс, может быть, металлический. Отдельно была найдена плоская шляпа, окруженная выступающими медальонами, и имеющееся в ней сверху отверстие точно соответствует такому же отверстию в основании миниатюрной фигурки пятнистой кошки или леопарда, которая, повидимому, была укреплена на шляпе.

Кроме уже упомянутых столов из жировика для приношений, вместе с этой группой был обнаружен мраморный крест с концами равной длины и большое количество морских раковин, раскрашенных блестящими красками. Среди других фаянсовых фрагментов, главным образом из западной кисты, найдено много бус, шарообразных, миндалевидных и сегментообразных, и остатки инкрустаций от стола для игр.²²⁶⁾ Последних слишком мало для восстановления доски, но, к счастью, в отложении того же времени в «коридоре шахматной [187] доски» найден великолепный экземпляр, достаточно хорошо сохранившийся, чтобы можно было с достоверностью его восстановить.

Стол для игр С. М. III. Этот великолепный памятник имеет около метра в длину и более полуметра в ширину. Рама сделана из слоновой кости, вероятно, положенной на дерево. Бордюр состоит из рельефных маргариток с шишечкой из горного хрусталя в центре. В двух «верхних» углах помещены рельефные изображения аргонавтов на фоне из синей пасты. Далее идет группа из четырех медальонов, обрамленных хрустальными полосками на серебре. Перегородчатая эмаль выполнена из слоновой кости, покрытой листовым золотом, промежутки также заполнены хрусталем на основании из синей пасты или серебра. Остальная часть доски окружена синей полосой, внутри которой идет другая полоса из слоновой кости. Центральная часть ее состоит из шести бороздчатых перекладин из хрусталя в серебряной оправе, перемежающихся с пятью перекладинами из слоновой кости, окантованной золотом. Далее находится группа из десяти более простых медальонов, в сочетании с такими же перекладинами из хрусталя и слоновой кости. Поблизости в несколько более раннем отложении (С. M. IIIa) найдены конические фигурки шашек из слоновой кости; по мнению Эванса, призматические печати, имеющие различное число кружков и точек на каждой стороне, могли служить игральными костями.

Статуэтки С. М. III. В «доме с жертвоприношением быков» обнаружена часть терракотового рельефа, достигавшего первоначально, вероятно, 30 см высоты. Он изображает корпус и верхнюю часть ног шагающего мужчины, слегка откинувшегося при ходьбе. Очевидно, он был представлен несущим какой-то тяжелый предмет. Его бедра покрыты коротким клапаном, составляющим одно целое с гульфиком. Впервые на фигурке показаны длинные локоны.²²⁷⁾ Четыре фаянсовых рельефа найдены у южных пропилей. Они представляют женщин в юбках с оборками.²²⁸⁾ Вероятно, к этому же времени относится терракотовая головка, найденная в гробнице IV в Мохлосе. Судя по следам белой краски, она изображает женщину. Лицо моделировано очень тщательно, волосы собраны наподобие тюрбана. Многочисленные бронзовые фигурки относятся, повидимому, к переходному периоду между С.М. IIIб и III, составляющему предмет нашего дальнейшего изложения, — периоду, во время которого минойская скульптура достигла своего высшего развития. [188]

Письмо С.М. III. В самом начале С. М. IIIа периода старое иероглифическое письмо было вытеснено более совершенным линейным письмом, в котором приблизительно только для одной трети знаков можно установить иероглифические прототипы.²²⁹⁾ Письмена всегда располагаются слева направо; другое отличие от современного им письма Египта и других стран заключается в том, что фигуры животных и людей никогда не бывают обращены к началу надписи. Изменились также обозначения чисел. Для обозначения единицы теперь постоянно употребляется вертикальная черта. Для числа 10 в более ранних памятниках продолжает употребляться точка, но вскоре она заменяется короткой горизонтальной линией. Сотни обозначаются кружками, тысячи — кружками с отходящими от них четырьмя короткими линиями, а дроби — знаком ㄥ.

Встречаются граффити, сделанные чернилами на внутренней поверхности чашек и выцарапанные на сосудах (фото 63, 1). Наиболее обычной формой документа являлась почти квадратная табличка, на которой оттискивались знаки. Встречаются также глиняные кружки, которые, кроме надписи, имеют на себе обыкновенно один или несколько оттисков печатей. Надписи имеются также на каменных сосудах, ковшах и жертвенниках, в некоторых случаях одни и те же формулы встречаются на нескольких сходных предметах, как, например, на столах для возлияний. Одна глиняная статуэтка из Тилиссоса исписана с оборотной стороны. Вообще письмо, повидимому, получило в это время очень широкое распространение, как показывают граффити на домашней гончарной утвари и на стенах в Агиа-Триаде. Употребление чернил, очевидно, указывает на то, что для письма употреблялись менее прочные материалы, чем глина, — кожа, какой-либо вид папируса или, согласно Диодору, пальмовые листья.

На рис. 27 представлено несколько знаков с их иероглифическими прототипами и их позднейшими вариантами в линейном письме П. М. II периода. Можно сказать, что это письмо так же относится к предшествовавшему, как иератика к иероглифике в Египте, с той разницей, что оно никогда не сделалось вполне курсивным, даже в наиболее бегло написанных текстах. Сходство с египетским письмом может быть усмотрено в большом числе сложных знаков, т. е. комбинаций из двух знаков, составляющих один. Естественным результатом введения линейного письма оказывается то, что оно перестает служить для орнаментации каменных печатей,^*) за исключением двух случаев. Однако золотое кольцо из Мавроспелило могло служить культовой печатью, для чего, повидимому, была специально предназначена имеющаяся на нем надпись. [189]

Рис. 27. Линейное письмо С. М. III (цифры даны по нумерации Эванса). [190]

Своеобразие этой надписи в том, что она расположена спирально от края к центру, подобно надписи на описываемом ниже диске из Феста. К этому виду принадлежит много надписей из Маллии; единственное отличие от Кносса заключается в предпочтении, оказываемом длинному ярлыку перед квадратной табличкой.²³⁰⁾ В Палекастро найдена только одна табличка, форма ее характерна для Кносса. Однако в музее Фицвильяма хранится каменная табличка подобной же формы и бронзовый стиль, обнаруженные, как сообщается, в гробнице.²³¹⁾ В одной кисте в Фесте, вместе с сосудами С. М. IIIб периода и квадратной табличкой с надписью, начертанной линейным письмом А, найден глиняный диск, имеющий 16 см в диаметре, с надписью, идущей спиралью от края к центру, причем каждый отдельный знак оттиснут штампом.²³²⁾ За исключением немногих случайных черт сходства, знаки не имеют никакого отношения к минойскому письму. Читаются они, повидимому, справа налево, и фигуры людей и животных обращены к началу подписи. Человеческие фигуры явно не минойские: головной убор из перьев напоминает головной убор воинов «народов моря», изображения которых четыреста лет спустя появляются на египетских памятниках; лук типично азиатский; постройка, похожая на пагоду, напоминает позднейшую ликийскую архитектуру, и мы можем с уверенностью предположить, что этот диск анатолийского происхождения, хотя до сих пор в Малой Азии не было найдено ничего сходного с ним²³³⁾ (фото 64, 2).

Печати С. М. III. Каменные печати становятся необычайно разнообразными как по материалу, так и по рисунку. Призматическая печать сохраняется только в очень округленной форме; плоский диск встречается редко. Самые обычные формы — миндалевидная, чечевицеобразная и низкий цилиндр. Материалами служат сердолик, жировик, халцедон, гематит, змеевик, агат и оникс.

Как уже было сказано, новое линейное письмо не подходило для орнаментации каменных печатей, и общая тенденция заключается в переходе к изображениям реальных предметов и сценок. Иногда появляются архитектурные мотивы, условные изображения фасадов строений (рис. 28, 4), но преобладает изображение человека и животных. Появляются [191] дельфины, скаты^*) и летучие рыбы. На одном изображении рыбак несет в одной руке рыбу, а в другой — осьминога. На других встречаются длиннорогие бараны, в одиночку и группами; охотник набрасывает аркан на дикую овцу, кормящую своего детеныша. Изображаются быки, которые лежат, отвернув голову в сторону. Впервые появляются сцены тавромахии: акробат совершает прыжок через спину быка. В одном случае вольтижировка совершается в момент, когда бык пьет из цистерны. Обычны охотничьи геммы, служившие, может быть, талисманами для успеха на охоте. Самая красивая и эффектная из них изображает раненого теленка, пытающегося копытом извлечь засевшую стрелу. Изображения так разнообразны, что здесь мы можем упомянуть еще только о двух, являющихся в своем роде образцовыми. На низком цилиндре из синевато-белого агата представлен выступ скалы, на котором стоит горный козел, приготовившийся к защите против лающей на него внизу охотничьей собаки (рис. 28, 2). На печати такой же формы из синего халцедона выгравированы два украшенных перьями гимнаста, балансирующие на руках. Они расположены симметрично, а промежуточное пространство заполнено условными изображениями цветов (рис. 28, 1).

Рис. 28. 1-6 — образцы печатей С. М. III периода.

Кроме самих печатей, часто находят также глиняные оттиски как от каменных печатей, так, повидимому, и от металлических колец с печатями. На одном экземпляре из Агиа-Триады мы видим сцену битвы, напоминающую такую же сцену на золотом кольце из IV шахтового погребения в Микенах. Попадаются сцены сакрального содержания. Богине преподносят чашу перед ее святилищем. Две жрицы в высоких тиарах совершают жертвоприношение. Три больших собрания таких печатей были найдены в храмовых кладовых в Кноссе, в доме А в Закросе и в «комнате печатей» в [192] Агиа-Триаде, и меньшее количество отпечатков, напоминающих типы Закроса, оттиснутых на глине, характерной для Василики, обнаружено и портовой части Кносса.²³⁴⁾ Часты сакральные сюжеты; фигуры интересны тем, что показывают различные типы костюма. У женщин, кроме юбки с оборками, встречается и более короткий кринолин и более длинная двойная юбка. У мужчин, кроме гульфика и заднего клапана, — короткая юбочка вроде шотландской и широкие шаровары, точно такие, как у современных критских крестьян.

Наиболее интересная печать из Кносса изображает человека на палубе корабля, отчаянно отбивающегося от нападения показавшегося из волн чудовища с собачьей головой (рис. 28, 3).

Печати из Закроса отличаются фантастическим характером многих рисунков. Здесь есть крылатые демоны с козлиными головами, бычьи головы с кабаньими клыками и головами животных, вырастающими из рогов, летучие мыши, крылатые грифоны, женщины с птичьими головами и другие чудища (рис. 28, 5, 6). Имеются и менее фантастические изображения. Два льва мчатся по пустыне, за ними видна пальма. На одной из печатей мы видим укрепленный город с высокими башнями.

Гораздо проще печати из Агиа-Триады; большинство их представляет одиночные фигуры животных. На нескольких видны сцены сражений, а на одной — часть колесницы, в которую запряжены две лошади — первое изображение этого животного на Крите.²³⁵⁾

В Сфунгаросе обнаружено золотое кольцо с печатью. Овальное гнездо из горного хрусталя поставлено под прямым углом к ободку, состоящему из двух колец. Выше уже упоминалось золотое кольцо из Мавроспелио. Почти круглое гнездо составляет у него одно целое с ободком, имеющим форму простой плоско-выпуклой полоски.

О бусах уже говорилось в разделе, посвященном фаянсу.

Внешние сношения в С. М. III. Единственные предметы, внесенные из Египта на Крит к рассматриваемый период, это алебастровая крышка с именем царя Хиана, гиксосского фараона, найденная в С. М. IIIa отложении около северной площадки для совершения очищений в Кноссе, и обломки трех алебастровых сосудов обычного типа для периода второго распада в Египте, найденные в единичном отложении в Исопате.²³⁶⁾ Трудно сказать что-нибудь определенное о влиянии египетских мотивов конца Среднего царства. Многие печати [193] из Закроса и одна из портовой части Кносса имеют рисунки несомненно египетского происхождения. Но скопированы ли они со ввезенных предметов или же представляют собой развитие мотивов С. М. II периода, уже несомненно непосредственно связанных с Египтом, сказать невозможно. Следует, однако, отметить, что по крайней мере в одном случае С.М. III рисунок ближе к египетскому образцу, чем СМ. II рисунок.²³⁷⁾

Уже было отмечено сильное египетское влияние, отразившееся на изображениях лампы из «северо-восточного дома». Бусы из «храмовых кладовых», особенно сегментообразного типа, явно близки к египетским образцам, но этот тип больше похож на образцы XVIII династии, чем на более ранние. «Перо с выемками» в крыльях грифона на фрагменте «миниатюрных фресок» и на двух посвятительных стрелах из «храмовых кладовых» встречается у грифона, изображенного на лезвии топора из гробницы царицы Яххотеп, матери первого царя XVIII династии Яхмоса. Как крылатый, так и бескрылый грифон имеют египетское происхождение и появляются, повидимому, во время XII династии.²³⁸⁾

В какой стране появились изображения бегущих животных, мы сказать не можем. Возможно, что это критский мотив. Образцы его уже были описаны. Он встречается также на рукоятке кинжала гиксосского царя Апопи и на лезвии кинжала царицы Яххотеп.²³⁹⁾ Упоминавшиеся выше сосуды в комбинации с кольцевой подставкой также явно связаны с остроконечными алебастровыми сосудами Среднего царства Египта.²⁴⁰⁾

Прямые сношения с Сирией и Месопотамией в этом периоде, повидимому, прекратились.²⁴¹⁾ Несомненно, это было результатом общих потрясений на Ближнем Востоке, вызванных вторжением кочевников из Центральной Азии, которое привело к «арийскому» господству касситов в Вавилонии и хуритов в Митанни, к движению волны «минейцев, разводящих коней» на греческий материк, и к последующему нашествию гиксосов на Египет из Азии. Хотя Хиан именуется «покорителем земель» и его памятники встречаются вплоть до Кносса и Багдада, однако, несмотря на то, что мы признаем, что он обладал в течение некоторого времени какой-то властью за пределами Египта, совершенно несомненно, что в продолжение [194] остальной части этого периода Ближний Восток был погружен в состояние анархии.

Недавно найденные Вуллеем в Телль-Атчане черепки были признаны если не минойскими, то во всяком случае настолько близко связанными с минойским стилем, что они могут служить доказательством существования резидентов минойского происхождения в этой части Сирии. Отмечалось особенно близкое сходство с образцами С. М. III периода. Однако все же следует отметить, что в некоторых других местах, как, например, в Нузи и Телль-Билле был обнаружен тот же тип керамики, орнаментированной светлым по темному, однако с узорами неминойского характера, а на упомянутых черепках наиболее существенной минойской частью орнамента является розетка, напоминающая, благодаря округленным лепесткам, изделия С. М. IIа, хотя датировать находку этим периодом невозможно. В то же время двойные секиры и лилии скорее напоминают П. М. I, а изображения животных — П. М. III, хотя в формах сосудов нет ничего минойского.²⁴²⁾

Об анатолийских мотивах на фестском диске уже было упомянуто.

Более оживленными становятся сношения с Эгейским бассейном. В Кораку найдено некоторое количество керамики, орнаментированной светлым по темному, с ярко выраженными минойскими чертами.²⁴³⁾ Очень близки к минойским два полихромных сосуда из Тиринфа.²⁴⁴⁾ В Микенах обнаружено несколько фрагментов гипсового рельефа, изображающего быка в стиле, напоминающем стиль расписного рельефа, найденного у «северных ворот» в Кноссе. Они были отправлены в Англию лордом Элджином вместе с другими микенскими древностями. Высказывалось предположение, что их нашли при входе в «сокровищницу Атрея» и что они составляли часть украшений дромоса. Однако, внимательно рассмотрев все данные, я прихожу к выводу, что это предположение не может считаться доказанным. Эти памятники, являющиеся превосходным подтверждением тесного соприкосновения между обеими областями, не могут служить основанием для ранней датировки толоса.²⁴⁵⁾

Некоторые черепки из «круглой гробницы», несомненно, С. М. III происхождения; два из них с орнаментом в виде побегов, отходящих по касательной от центрального диска, [195] повидимому, принадлежат Восточному Криту.²⁴⁶⁾ Об обмене в обратном направлении свидетельствует обломок серого минойского сосуда, найденный в стратиграфированном отложении в «доме с жертвоприношением быков».²⁴⁷⁾

Поселение Филакопи на Мелосе поддерживало тесные связи с Кноссом. Здесь, повидимому, был центр среднекикладской культуры; в «храмовых кладовых» обнаружено свыше 12 образцов типичного сосуда, в виде птицы среднекикладского III периода (фото 62, 2).²⁴⁸⁾ Другие среднекикладские сосуды, чаши с изогнутыми краями и ручками для подвешивания, найдены в «доме с жертвоприношением быков».²⁴⁹⁾ Но в самом Филакопи художник, создавший «фреску с летучей рыбой» и другую фреску в стиле «дам в голубом», от которой сохранились лишь фрагменты, если не прибыл с Крита или даже из самого Кносса, то во всяком случае обучался в современных минойских мастерских.

Хронология С. М. III. Таким образом, абсолютная хронология С. М. III периода определяется также египетскими данными. Начало периода приходится на время между 1800 и 1750 годами, конец С. M. IIIa — на какой-то момент после правления Хиана, например 1650 год, а катастрофическое землетрясение произошло, вероятно, около начала XVIII династии, в 1580 году до н. э.

Поселения, в которых были найдены памятники среднеминойского III периода

Западный Крит

а) Раскопанные поселения

б) Находки на поверхности

Центральный Крит

а) Раскопанные поселения

б) Находки на поверхности

Южный Крит

а) Раскопанные поселения

б) Находки на поверхности

Восточный Крит

а) Раскопанные поселения

б) Находки на поверхности

¹⁶⁶⁾ Повидимому, это наиболее вероятное истолкование имеющихся данных (Р. of M., IV, 64).

¹⁶⁷⁾ Р. of M., III, 247. О более усовершенствованном стоке позднейшего времени у восточного бастиона см. ниже и там же, 240 сл.

¹⁶⁸⁾ Р. of M., I, 325.

¹⁶⁹⁾ Там же, 378 сл. расположение стен снизу показано на плане (рис. 278).

¹⁷⁰⁾ Там же, 390.

¹⁷¹⁾ Там же, 393.

¹⁷²⁾ Р. of M., III, 159 сл.

¹⁷³⁾ Там же, I, 405.

¹⁷⁴⁾ Там же, 448.

¹⁷⁵⁾ Там же, II, 692.

¹⁷⁶⁾ Там же, I, 462.

¹⁷⁷⁾ Festos, I, табл. II.

¹⁷⁸⁾ Р. of M., III, 322.

¹⁷⁹⁾ Деревянные телеграфные столбы и теперь ставятся комлем вверх.

¹⁸⁰⁾ Р. of М, I, 344 сл. Там же, II, 522.

¹⁸¹⁾ Там же, III, 63. Здесь высказано предположение, что они могли служить поддержкой для навеса. Однако представляется более вероятным, что они должны были, в соответствии с условным приемом египетской перспективы, показать, что столбы находятся один позади другого, а не поставлены один на другой.

¹⁸²⁾ В. S. A., IX, 4 сл.; Р. of M., I, 425.

¹⁸³⁾ Относительно возможности датировки «собирателя шафрана» этим временем см. выше, стр. 149, примечание 3.

¹⁸⁴⁾ Р. of М., I, 356, 370, 443, 527.

¹⁸⁵⁾ Там же, 375.

¹⁸⁶⁾ По моему мнению, эти фрески должны быть отнесены ко времени до землетрясения в конце С. М. III периода, а не после него. Анализ Эванса (Р. of M., III, 33) представляется убедительным; они совершенно отличны по стилю от тех, которые, как мы знаем, были сделаны при восстановлении дворца, и в то же время обнаруживают очень близкое сходство с описанными выше образцами С. M. IIIа периода.

¹⁸⁷⁾ Впоследствии разрушенная землетрясением.

¹⁸⁸⁾ Р. of M., I, 542; III, 377; I, 544; III, 46, 81; I, 525; III, 167.

¹⁸⁹⁾ Εφ. 'Αρχ. 1912, табл. XIX.

¹⁹⁰⁾ Pseira, табл. V.

¹⁹¹⁾ P. of M., I, 532.

¹⁹²⁾ Р. of М., I, 413.

¹⁹³⁾ Там же, 552.

¹⁹⁴⁾ Там же, 589.

¹⁹⁵⁾ Там же, 245.

¹⁹⁶⁾ Там же, 588.

¹⁹⁷⁾ Там же, 415.

¹⁹⁸⁾ Р. of M., I, 594.

¹⁹⁹⁾ Там же, 593.

²⁰⁰⁾ Там же, 598.

²⁰¹⁾ Там же, 606.

²⁰²⁾ Там же, II, 369.

²⁰³⁾ Pachyammos, табл. XIV.

²⁰⁴⁾ Там же, XX, XXI.

²⁰⁵⁾ Mochlos, рис. 51 и 31.

²⁰⁶⁾ Р. of M., I, 415, 522.

²⁰⁷⁾ Pachiammos, табл. XII, Χ, a; однако на основании материалов из Трапезы их можно было бы отнести и к более раннему времени.

²⁰⁸⁾ Р. of M., I, 565; II, 305.

²⁰⁹⁾ В связи с этими лампами должны быть упомянуты и глиняные жаровни из кладбища Мавроспелио. Ручка у них такая же, но край плоский; только над ручкой он выгибается, образуя щиток. В. S. A., XXVIII, 251.

²¹⁰⁾ P. of M., I, 556.

²¹¹⁾ Там же, табл. VII.

²¹²⁾ Там же, 576, 603.

²¹³⁾ Р. of M., II, 418; IV, 634.

²¹⁴⁾ Там же, IV, 845; Т. D. A., 3.

²¹⁵⁾ Р. of M., II, 628.

²¹⁶⁾ Там же, I, 412.

²¹⁷⁾ В. S. A., XXVIII, 251.

²¹⁸⁾ Р. of M., I, 890.

²¹⁹⁾ Р. of M., II, 297.

²²⁰⁾ Там же, I, 344.

²²¹⁾ Там же, 625.

²²²⁾ Там же, 623.

²²³⁾ Там же, 469.

²²⁴⁾ Там же, 451.

²²⁵⁾ Там же, 495 сл.

²²⁶⁾ Р. of M., I, 470.

²²⁷⁾ Р. of M., II, 753.

²²⁸⁾ Там же, 702.

²²⁹⁾ Р. of M., I, 612, сл.

^*) В книге «каменных печей». HF.

²³⁰⁾ Chapoutier, Ecritures Minoennes.

²³¹⁾ В. S. A., доп. 146.

²³²⁾ Ausonia, 1909, 255.

²³³⁾ Эванс (Р. of M., I, 661) высказал предположение, основываясь на повторении некоторых групп знаков, образующих как бы рефрен, что это религиозный гимн. Макалистер (Proc. R. I. Acad., XXX, С. 342) видит в расположении знаков сходство с текстом договора, заключающего в себе список свидетелей. Имеющиеся попытки перевода этого текста лучше всего обойти молчанием.

^*) Порода рыб, встречающаяся в Средиземном море. — Прим. ред.

²³⁴⁾ Р. of M., 2, 689 сл.; Ι. Η. S., XXII, 76; Annuario, VIII-IX, I, 57. Mon. Ant., XIII, 29 и Annuario, VIII-IX, 71; Р. of M., II, 254.

²³⁵⁾ Annuario, VIII-IX. рис. 133.

²³⁶⁾ Р. of. M., I, 419; Τ. D. A., 3.

²³⁷⁾ Р. of M., I, рис. 187, f, о, р.

²³⁸⁾ Там же, I. 548 сл., 709. В IV, 178, термин «перо с выемками» заменен термином «змеиный рисунок»: имеется в виду рисунок на коже гадюки.

²³⁹⁾ Там же, I, 715 сл.

²⁴⁰⁾ Там же, 417.

²⁴¹⁾ Ср., однако, упомянутую выше (стр. 140) голову из камня, которая относится, повидимому, скорее к слою СМ; III периода, чем к слою C.M.I периода.

²⁴²⁾ J. Н. S., 1936, 125 сл.

²⁴³⁾ Korakou, 32.

²⁴⁴⁾ Tyrins, табл. XXVI, d, XXVII, d; Блеген (Korakou, 114) называет их минойскими, но узоры, формы и тон красной краски говорят против этого. Орнамент светлым по темному и темным по светлому сосуществовали уже в раннеэлладские времена, и у нас нет необходимости предполагать наличие какого-либо минойского влияния для объяснения того, что оба эти типа встречаются и в среднеэлладском периоде.

²⁴⁵⁾ Р. of М., III, 192 сл.

²⁴⁶⁾ Р. of M., I, 599. Их считают найденными в четвертой шахтовой гробнице, но Шлиман не упоминает об этом.

²⁴⁷⁾ Там же, II, 309.

²⁴⁸⁾ Там же, I, 557 сл.

²⁴⁹⁾ Там же, II, 309.