II. Империя

Простое послание христианской проповеди должно было искать себе путь среди путаницы традиционных верований, суеверий и более новых, сложных, ритуальных церемоний. Каким долгим был этот путь и как послание, принесенное учениками Иисуса, было встречено и принято в качестве нового образа жизни, стало темой бесчисленных томов. На протяжении первых 200 лет нашей эры христиан уже начали признавать новой силой в жизни Рима. Столь однозначным был их вызов всем другим убеждениям, обрядам и учениям, что он был неверно истолкован, а их неизбежно сочли врагами всех религий и культуры. Плиний Младший, всегда корректный, осторожный и скромный слуга народа, сообщал о своей растерянности, когда был римским губернатором в Вифинии, своему властелину, императору Траяну. Он подверг пыткам двух рабынь, чтобы узнать, «что здесь было правдой, но не обнаружил ничего, кроме безмерного, уродливого суеверия». «Дело, по-моему, заслуживает обсуждения, особенно вследствие находящихся в опасности множества людей всякого возраста, всякого звания и обоих полов, которых зовут и будут звать на гибель. Зараза этого суеверия прошла не только по городам, но и по деревням и поместьям, но кажется, ее можно остановить и помочь делу». Траян отвечал Плинию, чтобы он не прекращал поиска христиан, но оговорился, что любого найденного следует наказывать только в случае, если только он не отречется. Преступление христиан в глазах государства состояло в том, что они встречались вместе без разрешения и что они отказывались поклоняться богам. Такие преступления против очень древних и установленных государственных законов не прощались.

По мере того как старый жизненный уклад все больше и больше терял жизненные силы, а замкнутый круг потворства своим желаниям начинал надоедать, влияние христианства неуклонно усиливалось, внося свежую струю своим учением сострадания, доброты, любви и милосердия к другим, даже к врагам; своим неприятием мира и мирских удовольствий; своей проповедью воздержания, отказа от плотских удовольствий и трезвости; своей заботой о падших, презираемых и отверженных; верой в зло греха, стремлением к духовному возрождению; своим презрением к идолам, статуям, храмам, празднествам и обрядам поклонения пестрой толпе римских богов и богинь; взамен всего этого оно предлагало веру в единого Бога, Спасителя мира.

Если в некоторых из христианских учений и отражались идеи, которые также можно было найти в аскетизме культа Исиды, в братстве и братской помощи митраизма, в вере в жизнь после смерти и в любящей заботе высших сил, что было присуще и тому и другому, то это могло помочь им найти более быстрый путь к умам людей.

Рис. 59. Часть саркофага христианина и его жены с изображением Христа, Пастыря нашего

Своим распространением и усилением христианство подталкивало приверженцев старого традиционно языческого образа жизни к попыткам изменить его. Такие попытки были тщетными, поскольку только к концу IV века, после 394 года н. э., христианство стало единственной официальной религией римского народа. Языческие обряды были запрещены еще за десять лет до этого, теперь коллегии их жрецов были распущены, а статуи их богов и богинь были уничтожены.

Языческие традиции и популярная вера в митраизм, однако, слишком глубоко укоренились, чтобы от них можно было легко отказаться, поэтому некоторое время они еще существовали, хотя и тайно. А прочность римских обычаев была такова, что, хотя с официальным принятием христианства праздники языческих богинь и богов были конечно же отменены, отменить гладиаторские бои оказалось не так-то легко. Осуждаемые философами и отцами христианской церкви, они были слишком популярны, чтобы от них отказаться, и лишь в начале V века н. э., когда варвары прорывались через оборонительные сооружения империи, император Гонорий издал указ о запрете гладиаторских боев. Бесконечные ужасы и кровавые убийства наконец-то прекратились, хотя вскоре снова были начаты уже самими варварами, которые больше уже не были жертвами на положении рабов, пленников и гладиаторов, убиваемых на аренах, чтобы устроить Риму праздник, а стали захватчиками, убийцами, мародерами и вандалами, наводнившими Италию и приступом взявшими вновь возведенные оборонительные сооружения Рима, оставляя за собой такие разрушения и разорение, что императорский Рим медленно погружался в беспросветные руины и запустение. Сам великий храм Юпитера, который на протяжении тысячи лет был верховным храмом римского народа и прошел через все удары и превратности судьбы, был сровнен с землей на Капитолийском холме, а его место забыто. Его участь символизирует падение и уничтожение Рима.