2. Преемники Владимира Полоцкого

Белорусские летописи весьма подробно повествуют о захвате Полоцка литовским князем Мингайлом.

В летописи Рачинского приводится следующее известие: «По смерти отца своего князь великий Мингайло собравши войско свое и пойдет на город Полоцк, ино мужи полочане которые вечем справовалися как великий Новгород и Псков, и наперви прошли к Городцу... (далее летописец описывает завязавшийся бой у Городца. В конце концов Мингайло выиграл сражение)... и зостал великим князем Новгородским и Полоцким, панновал много лет и умер, и оставил по собе двух сынов своих, одного: Скирмонта, а другого Кгинвила, и Скирмонт почнеть княжити на Новегородцы, а Кгинвил на Полоцку, и поиметь Кгинвилл дочку у великого князя Тверского Бориса (далее описывается крещение Гинвилла, получившего христианское имя Борис) и мел с нею сына именем Рогволода, которого назвал русским именем Василий, ...и по нем почнеть княжити сын его Василий в Полоцку, а сам умер. И князь Василий княжечи на Полоцку имел сына Глеба, а дочку Парасковью... а брат его князь Глеб у молодых лет княживши у Полоцку немного лет и вмер...»^31? /20/

Подробное приведение летописного известия необходимо для последующего анализа. Известия белорусско-литовских летописей подтверждают более поздние источники: М. Стрыйковский и хроника Быховца. А.И. Рогов, исследовавший Хронику Стрыйковского, касаясь упоминания полоцкой княжеской ветви, пришел к следующему выводу: «В настоящее время едва ли можно сомневаться в легендарности полоцких князей Мингайла и его сына Гинвилла. Их не знают русские летописи, упоминающие совершенно иных полоцких князей».³²⁾

Однако еще в XIX в. известный украинский историк Н.П. Дашкевич отмечал: «В настоящем столетии по Двине между Полоцком и Двиною найдено несколько древних камней с высеченными на них крестами, посвященных памяти князя Бориса, причем один из них открыт в пяти верстах от Десны, а другой в семи, на них следующая надпись: "Вспоможи Господи раба своего, Бориса сына Гинвилового..."»³³⁾ Таким образом, получается, что данные археологии в какой-то мере подтверждают сообщение белорусско-литовского свода. Естественно, возникает вполне закономерный вопрос о достоверности данного сообщения. Наиболее сложен генеалогический аспект данной проблемы. Прежде всего необходимо отметить, что вся генеалогия литовских князей, изложенная во втором Белорусско-литовском своде, очень запутана и полна различного рода противоречий. К большому сожалению, большинство генеалогических сведений свода проверить не представляется возможным, поскольку какие-либо подтверждения в других источниках отсутствуют. Летописная генеалогия Мингайла такова: Мингайло происходил из жмудской линии местных литовских князей и был сыном жемайтского князя Ердивилла. Ердивилл и его два брата Неман и Викинт были сыновьями легендарного жмудского князя Монтвилла.³⁴⁾ Историческое существование Ердивилла и Викинта подтверждается известием Ипатьевской летописи. Под 1219 г. (условно) составитель летописи сообщает: «Прислаша князи Литовстии к великой княгини Романове, и Данилови и Василкови, мир дающе. Бяху же имена литовьских князей: се старейший, Живибуд, Давьят, Довьспрунг, брат его Миндовг, брат Давьялов Виликаил, ажемоитские князи: Ерьдивилл, Выкынт..»³⁵⁾ Как видно, о полоцком князе Мингайле не было сказано ни слова. Поэтому при дальнейшем анализе необходимо исходить из летописной генеалогии Мингайла. Н.М. Карамзин полностью отрицал даже саму возможность похода на Полоцк представителей другой династии.³⁶⁾ Н.П. Дашкевич более осторожно подходил к этой проблеме. Он допускал возможность захвата Полоцка в первой половине XIII в.³⁷⁾ В.Е. Данилевич также присоединялся к мнениям своих коллег из Киевского Университета о невозможности захвата Полоцка литовским князем Мингайлом.³⁸⁾ Известный немецкий историк Таубе подошел к этому вопросу несколько иначе: в результате кропотливых исследований Таубе пришел к выводу, что Мингайло захватил Полоцк в конце XII в. Княжение Бориса Гинвиловича относится к началу ХIII в. (когда в летописи были упомянуты полоцкие князья Борис и Глеб). Что же касается Глеба, то Таубе в данном случае /21/ предлагает несколько вариантов: или Глеб существовал в качестве родственника (брата) Бориса, или Глеб тождествен Рогволоду, сыну Полоцкого князя Бориса. Княжение Бориса Гинвиловича (и соответственно Глеба) Таубе относит к 1220-1232 гг., т.е. до тех пор, пока в Полоцке не появляется представитель смоленской династии Святослав Мстиславич.³⁹⁾ В.Т. Пашуто в своем исследовании «Образование Литовского государства» не дает ответа на поставленные вопросы.⁴⁰⁾ Стрыйковский приводит конкретную дату захвата Полоцка: 1190 г. По мнению хрониста, захват осуществил Мингайло. Но подобная датировка вступает в противоречие с известиями Ипатьевской летописи и данными литовской генеалогии, согласно которым Ердивилл, отец Мингайла, был жив еще в 1220 г.⁴¹⁾ Если же встать на точку зрения Таубе, то получается следующая картина: после смерти Владимира Володаревича Полоцк захватывает Мингайло, который княжит в нем очень непродолжительное время и умирает. После его смерти престол переходит к его сыну Гинвиллу. Последний также княжит недолго и престол передается его сыновьям Борису и Глебу, которые и упоминаются под 1221 г. Если даже принимать такую трактовку событий, то все равно в литовскую генеалогию придется внести некоторые коррективы. Прежде всего представляется сомнительным княжение на протяжении довольно непродолжительного периода пяти поколений: Мингайло - Гинвилл - Борис - Рогволод (Василий) - Глеб. Борис и Глеб могли быть только братьями или близкими родственниками. Схема Таубе также вступает в противоречие с данными Ипатьевской летописи, поскольку получается, что Ердивилл княжил при жизни своего правнука.

Если даже предположить, что известие Ипатьевской летописи под 1220 г. неточно и белорусско-литовские летописи неверно передают генеалогию Мингайла, то возникает вопрос: почему среди знатного посольства, которое приезжало к галицко-волынским князьям, не упоминаются князья такого удела литовского государства, как Полоцкий.

Таким образом, построениям Таубе противоречат данные Ипатьевской летописи о княжении Ердивилла в Жемайтии в 1220 г. Я. Длугош в своей истории Польши привел известие о разгроме смоленским князем Мстиславом Давыдовичем литовцев, грабивших окрестности Полоцка: «Dux Mstislaus Davidovicz cum Smolensium militia celeri cursu in Poloczko adveniens lithuanos incautos offendens, absque numero sternit et occidit».⁴²⁾

Стрыйковский в своей истории приводит некоторые добавления: у жмудского князя Монтвилла было три сына - Ердивилл, Немонос и Викинт.⁴³⁾ Двух последних отец послал воевать против Полоцка. На помощь полочанам пришел смоленский князь Мстислав Давидович. Литовцы были разбиты, Немонос убит.⁴⁴⁾ К большому сожалению, более ранних подтверждений этих известий нет. Они лишь вытекают из исторической обстановки того времени.

Под 1221 г. сохранилось известие о взятии Полоцка при князьях Борисе и Глебе смоленской и владимиро-суздальской ратями.⁴⁵⁾ Выше была отмечена невозможность литовского происхождения /22/ данных князей. По всей видимости, эти князья имели местное, полоцкое происхождение. Полоцкое княжество на довольно продолжительный срок подпало под смоленское влияние. Под 1229 г. Полоцк в договоре Смоленского князя с Ригой и Готландом фигурирует в качестве подручника Смоленского князя Мстислава Давыдовича.⁴⁶⁾ Под 1232 г. летописи сообщают о нападении Святослава Мстиславича на Смоленск с полоцким войском.⁴⁷⁾

Историк Полоцкой земли В.Е. Данилевич отмечал: «При таких обстоятельствах (имеется в виду захват Святославом Мстиславичем Смоленска в 1232 г. - Д.А., Д.В.) Полоцк и Витебск легко могли сбросить с себя смоленское иго. Насколько можно судить из последующих событий, они не преминули воспользоваться таким случаем и пытались избавиться от подчинения, но попытка не удалась. В 1239 г. Александр Ярославич женился на дочери князя Брячислава полоцкого, и венчание происходило в Торопце».⁴⁸⁾ В этой связи представляет интерес проблема Витебского удела. В договоре смоленского князя Мстислава Давыдовича с Ригой и Готландом от 1229 г. Витебск фигурирует в качестве самостоятельной политической единицы.⁴⁹⁾ Этот город приходит на смену Минску и начинает играть вторую роль в политической жизни Полоцкой земли на протяжении всего XIII в. И вполне естественным выглядит тот факт, что первоначальным уделом будущего полоцкого князя Брячислава был именно этот город.

Супрасльская летопись под 1239 г. содержит следующее сообщение: «....оженися князь Александр Невьский во Полотце оу Брячислава...»⁵⁰⁾ Летописи, составляющие Полихрон первой половины XV в., и поздняя летописная традиция XVI в. подтверждают данное сообщение.⁵¹⁾ При этом Никоновская летопись добавляет: «...и венчася в Торопце...»⁵²⁾ Упоминание о женитьбе Александра Невского на дочери полоцкого князя Брячислава свидетельствует о некотором повороте политики владимиро-суздальских князей в сторону учета западнорусских реалий. Этот факт также свидетельствует и о другом: полоцко-литовские отношения в конце 30-х гг. XIII в. настолько обострились, что полоцкий князь вынужден был обратиться за помощью к потенциальным соперникам Литвы - владимиро-суздальским князьям. Последующее литовское наступление на Полоцк было практически неминуемо. Тем самым Полоцкая земля вошла в сферу непосредственных интересов князей Северо-Восточной Руси.

В 40-е гг. XIII в. намечается конфликт владимирского князя с Литвой по причине учащения литовских набегов (1245 и 1247 гг. на Северо-Восточную Русь и 1252 и 1258 гг. - на Смоленскую землю). В отражении двух первых литовских набегов активное участие принимал Александр Невский. Набег преимущественно затронул окраины Новгородской земли и Торопецкую волость.⁵³⁾ Именно по этой причине к 1246 г. Александру Ярославичу удалось распространить влияние на Витебск: «...сына своего поимя из Витебска...»⁵⁴⁾

Надо сказать, что за все 40-е гг. ХIII в. летописями не зафиксировано ни одного литовского набега на Полоцкую землю, и Александр ни разу не помогает своему тестю. И это происходит в то время, /23/ когда, как только что подчеркивалось, усиливаются набеги на противников литовских князей. Следовательно, в Полоцке в 40-е гг. произошли существенные изменения, повлиявшие на внутриполитическую обстановку в княжестве.

Согласно Ипатьевской летописи, под 1252 г. в Полоцке появляется Товтивилл, князь, происходивший из жмудской ветви литовской династии.⁵⁵⁾ Таким образом, можно говорить о том, что между 1239 и 1252 гг. в Полоцке произошла смена династий. Прежде всего возникают вопросы о датировке вокняжения в Полоцке новой династии, поскольку датировка вокняжения между 1239 и 1252 гг. ясности большой не вносит из-за слишком большого временного промежутка.

В 1246 г. папа римский Иннокентий IV отправляет послание к некому Иоанну, королю русскому, в котором глава римской католической церкви просит русского князя благосклонно принять папских легатов.⁵⁶⁾ На первый взгляд возникает мысль об отождествлении Иоанна с Даниилом Галицким. Однако Даниил по папским буллам известен, и он в них упоминается четко по, имени. Среди галицко-волынских князей никто по имени Иоанн не упоминается. То же можно сказать относительно Смоленского, Чернигово-Северского, Рязанского княжеств. Остается лишь полоцкий князь, носивший языческое имя Брячислав. В то время Брячислав действительно находился в сложном положении. Его зять Александр Ярославич был слишком занят внутренними делами Владимиро-Суздальской земли и новгородскими проблемами. Обращаться к Даниилу Романовичу Галицкому значило становиться в зависимость от этого сильного княжества. Поэтому в данной ситуации вполне естественным выглядит обращение к Римской курии.

Данная булла помогает более точно определить время вокняжения в Полоцке литовского князя Товтивилла: 1246-1252 гг. Именно с этими событиями можно связывать рассказ белорусско-литовской летописи о завоевании Полоцка. Согласно генеалогическим отступлениям Ипатьевской летописи, Товтивилл был братом Ердивилла к племянником жмудского князя Выкинта. В XIII в. жмудская ветвь литовского княжеского дома развила большую политическую активность. Мингайло, захватывавший Полоцк, происходил также из жмудских князей.⁵⁷⁾ Если Мингайло и существовал, то, очевидно, он являлся братом Товтивилла.

^31? {В книге два раза стоит знак 31-й сноски, однако сама сноска одна и сбоев в нумерации нет. Обозначаю вторую как 31? - HF}.

³²⁾ А.И. Рогов. Русско-польские культурные связи в эпоху Возрождения. - М., 1966, с. 115-122.

³³⁾ Н.П. Дашкевич. Княжение Даниила Галицкого. - 1873, с. 113.

³⁴⁾ ПСРЛ, т. XVII. - СПб., 1907, стб. 302-304.

³⁵⁾ ПСРЛ, т. II. - М., 1962, стб. 735-736.

³⁶⁾ Н.М. Карамзин. История государства Российского. - М., 1988, кн. 1, т. IV, прим. 266-270.

³⁷⁾ Н.П. Дашкевич, указ. соч., с. 113.

³⁸⁾ В.Е. Данилевич, указ. соч., с. 108-112.

³⁹⁾ Taube M. Russische und Litauische Fürsten an der Duna zur Kultur... - 1935, с. 400-404. (Отд. оттиск.)

⁴⁰⁾ B.T. Пашуто. Образование Литовского государства. - М., 1958, с. 370-380.

⁴¹⁾ Stryjkowski M. Kronika polska, litewska, zmódzka i Wszystkiej Rusi. - Warszawa, 1846, т. I, с. 241.

⁴²⁾ Długossi J. Historiae Poloniae. - Cracoviae, 1873, с. 181.