Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

А.С. Щавелёв.   Славянские легенды о первых князьях

Глава IV. Устные исторические предания славян в первых историографических сочинениях

Мифология, подобно отсеченной голове Орфея,
продолжает петь даже после смерти,
и пение ее доносится издалека

Карл Густав Юнг



Искусство и ремесло памяти (мнемонические приемы, способы фиксации информации, методы забывания и вытеснения фактов, особенности тиражирования исторического знания в социуме, статус носителей исторической информации и т.д.), а также парадигмы и стереотипы исторического мышления входят в обязательный набор специфических признаков любой цивилизации, любой культурно-исторической общности. При этом в каждой конкретной исторической традиции переплетаются и общечеловеческие универсалии познания прошлого, и черты исторического мировоззрения мир-систем, в которые входит тот или иной народ, и уникальное собственное понимание истории, предопределенное самим прошлым этноса1. Конфигурация каждой модели историчности, таким образом, всегда сочетает самые общие идеи (организующие, классифицирующие, регламентирующие) и уникальный исторический опыт отдельного коллектива2. В соответствии с этой закономерностью в первых славянских историографических сочинениях произошел «сплав» христианских эпистем исторической интерпретации и мифоэпической традиции славянского мира. Сама же эволюция летописно-хроникального жанра в славянских странах во многом была обусловлена постепенным вытеснением дохристианских форм понимания прошлого, их заменой на новое, уже христианское восприятие истории. Однако это произошло отнюдь не одномоментно, так же как в славянских странах не сразу утвердилась новая религия: рудименты языческого понимания прошлого, по-видимому, сохранялись подобно пережиткам языческих культов. В итоге в «мозаике» первых летописных известий сочетались христианский, условно — «агиографический», и эпический планы изложения исторических событий. Этические и аксиологические установки первых летописцев уже безусловно принадлежали христианской культурной норме, но часть механизмов повествования была унаследована от долетописных, эпических форм исторической памяти3. В этой главе моё внимание было сосредоточено в основном на славянских фольклорных преданиях (и в меньшей степени на дружинном эпосе времени становления государств), их отражении и реинтерпретации в летописных и хроникальных текстах. Другие источники и идеологические ориентиры летописи (возможно, даже более важные для летописцев) остались за пределами этой работы, поскольку, с одной стороны, они уже во многом определены и изучены, а с другой — требуют отдельного исследования на основе совсем других методик.





1 См. подробнее: История и память, 2006.
2 Фуко, 1994. С. 385-391.
3 Этот вопрос на примере «Повести временных лет» подробно рассмотрен И.П. Ерёминым (Ерёмин, 1946. С. 42-97).
загрузка...
Другие книги по данной тематике

А.С. Щавелёв.
Славянские легенды о первых князьях

Игорь Коломийцев.
Славяне: выход из тени

Е.В. Балановская, О.П. Балановский.
Русский генофонд на Русской равнине

Е.И.Дулимов, В.К.Цечоев.
Славяне средневекового Дона
e-mail: historylib@yandex.ru