Военные реформы императора Галлиена и состояние империи в конце 60-х годов III в. н.э.
|
Галлиен, мечтавший об истреблении «скифов», не дожил до поворотного момента в истории римско-«скифских» войн. Среди римских полководцев, находившихся под Миланом, возник заговор, в котором приняли участие Аврелиан, Гераклиан и, повидимому, Клавдий. Во время ложной тревоги, устроенной заговорщиками, Галлиен, без боевых доспехов и но дожидаясь охраны, устремился восстанавливать положение. Этот момент и был использован врагами императора для выполнения своего плана45. Галлиен был смертельно ранен. На трон цезарей вступил М. Аврелий Клавдий (268—270 гг.).
Время правления Галлиена было временем величайших потрясений самих основ существования Римской империи. Деятельность Галлиена как правителя вызывает различную оценку со стороны современных авторов. Однако несомненно, что вся его политика была направлена на защиту государства от внешней опасности и восстановление его единства. При Галлиене происходят дальнейшие сдвиги в сторону превращения императорской власти в неограниченную, абсолютную власть монарха: отчаянное положение империи требовало все большого усиления рабовладельческой диктатуры. В центре всех реформ Галлиена стояли военные преобразования, ибо выхода из кризиса можно было добиться лишь путем насильственного подавления восстаний и разгрома антиримских коалиций. В обстановке ожесточенной борьбы внутри страны, огромных вторжений извне — старая кордонная система защиты римских границ утрачивала свой смысл. Появилась насущная необходимость создания крупных резервных сил даже в глубинных районах империи: любой крупный город мог стать базой военных действий. И всё большее количество военных подразделений сосредоточивается в наиболее стратегически важных пунктах империи — Аквилее, Сирмии, Вороне46. Создание новой армии началось уже при Филиппе Арабе; Валериан и Галлиен успешно продолжали эту деятельность по преобразованию армии. Значительным нововведением Галлиена явилось создание крупных конных соединений, ибо это 6ыл единственный путь к увеличению маневренности римской армии, но раз терпевшей поражения в борьбе с подвижными, неуловимыми отрядами «варваров». Новые конные формирования составили важнейшую часть римских вооруженных сил и сыграли большую роль в крупнейших битвах того времени47. Очень важными были изменения, происходившие в личном составе римской армии: истощение резервов империи заставило изыскивать новые контингенты, из которых армия черпала свои пополнения. Все большее значение приобретают формирования, комплектуемые из жителей отдаленных пограничных районов—Мавритании, Озроены и пр., а также наемные отряды «варваров», например германцев (хотя, разумеется, ведущую роль в III в. продолжают играть подразделения из уроженцев Иллирии). Изменение состава римской армии, естественно, влекло за собой изменения в се вооружении и отчасти в организации — существенное значение приобретают уже па этом этапе так называемые «numori» и иррегулярные войска «федератов». Параллельно с изменением структуры римской армии происходила огромная работа и по преобразованию оборонительной системы, которая также приводилась в соответствие с новыми неизмеримо возросшими требованиями. Повсеместный прорыв старых лимесов заставил римское правительство с лихорадочной поспешностью возводить новые линии пограничных укреплений, но теперь то были уже целые «укрепленные районы» ; да и каждый значительный город Мёзии, Наннонии, Реции обносится крепкими стенами, включается в обширную оборонительную систему. Эта деятельность началась уже в 30-е годы III в. н. э., но теперь она развертывается особенно широко; интересно отметить, что укрепляются даже города, расположенные в центральных районах империи, например, Милан 48. Разумеется, эти процессы нельзя представлять в виде какого-то восстановления прежней боевой мощи римской империи; боевая выучка и дисциплина армии, ее вооружение оставляли желать много лучшего. Но тем не менее военная реформа Галлиена способствовала укреплению римских вооруженных сил, и в этом отношении он может рассматриваться как предшественник императоров иллирийской династии, завершивших начатое им дело. При первом представителе этой династии — Клавдии II— и произошло решающее столкновение между римлянами и племенами Германии и Северного Причерноморья. Положение империи к 268 г.н.э. уже не было столь критическим, как во времена правления Галлиена, хотя оставалось все же очень напряженным. Клавдии пришел к власти в момент, когда империя еще оставалась разделенной на три части. Однако состояние тех частей некогда единого государства и их взаимоотношения но остались неизменными. После смерти Одената власть в Пальмире перешла в руки его жены — умной и честолюбивой Зиновии и ее сына Вабаллата. Новые правители развернули политику, направленную на расширение территории Пальмирского государства. В Египте росло антиримское движение; воспользовавшись этим, Пальмира направила туда войско, и Египет отложился от Рима, став составной частью государства Пальмиры 49. Примерно в то же время пальмирские войска вторглись и на территорию малоазийских провинций, которые частично также были отторгнуты от Рима. Несколько иначе для Рима сложились дела на Западе. Здесь ко времени Клавдия большая часть Испании вновь вернулась в лоно империи; внутреннее состояние независимой Галлии характеризовалось в эти годы дальнейшим ростом социальных противоречий и обострением борьбы за власть между отдельными галльскими полководцами. Конечно, эти междоусобия галльских императоров сами в какой-то степени являлись отражением более глубоких конфликтов в недрах галльского общества. Так, один из претендентов, Марий, но происхождению простой кузнец, с гордостью противопоставлял свое демократическое происхождение и «низкую» профессию аристократизму и изнеженности Галлиена. Возможно, что в лице Мария выступал представитель низов галльского населения, которое всё решительнее боролось со своими классовыми врагами 50. Правление Мария длилось якобы всего три дня, но его гибель не могла значительно изменить сложившуюся в Галлии обстановку. Отряды рабов, колонов, беглых солдат все более активизировали свои действия, сами нападали на многочисленные отряды противника, осаждали крупные, хорошо укрепленные города. Повстанцы, например, осадили один из самых значительных галльских городов — Августодун, куда сбежались в панике представители галло-римской знати. Семь месяцев повстанцы, которых поддержали и германские отряды, осаждали город, и он был вынужден капитулировать. Зажиточное население Августодуна было частично истреблено, частично бежало, бросая имущество; храмы, дворцы, частные дома подверглись разрушению. Рост движения народных масс создавал серьезную опасность для всего строя рабовладения. Он, однако, вместо с тем содействовал усилению центростремительных тенденций среди господствующего класса империи и, прежде всего, среди галльской аристократии. Верхушка галльского общества, напуганная движением багаудов, все явственнее склонялась к восстановлению единства империи51. К воссозданию сильной и единой империи стремилась, повидимому, и мощная прослойка представителей крупного и среднего военно-служилого землевладения, усилившаяся в ходе войны и потрясений III в. н. э.52 В этой весьма сложной обстановке Клавдий показал себя как ловкий и дальновидный политик. Он воздержался от активного вмешательства в галльские дела и не втянулся в большую войну с государством Пальмиры, ясно видя, что главная опасность существованию империи грозит в данный момент со стороны коалиций германских и скифо-сарматских племен. Оправдывая свое намерение посвятить все силы на борьбу с «варварами», Клавдий заявил: «Война с тираном (т.е. с Тетриком.— А. Р.) важна лишь для меня, война же против варваров есть дело всего государства»53. И в этих слонах была большая доля истины. Не только «скифы» наносили империи жестокие удары. Правление Галлиена ознаменовалось также усилением напора германских племен, в особенности аламанов. Угроза со стороны аламанов была тем более значительной, что они направили свои удары на районы, прилегающие к Италии, и на Северную Италию. Наращивая силу ударов, аламаны в конце 50-х годов III века крупными силами прорвались в окрестности столицы империи; сенату пришлось мобилизовать все наличные силы, чтобы снять угрозу, нависшую над Римом. Галлиен, поспешивший на выручку с легионами из Паннонии и Норика, нанес аламанам жестокий удар. Несмотря на свою многочисленность и воинственность, аламаны в битве под Миланом были разбиты и, понеся большие потери, отступили на север (259 г.). Распад империи и дальнейшее развертывание «скифских» войн вновь активизировали племена за Рейном и Верхним Дунаем. Галлия, Реция, Норик, Паннония вновь оказались объектами ожесточенпых нападений германских племен54. Особенно опасное положение сложилось на лимесе, оборонявшем верхние течения двух крупнейших рек — Дуная и Рейна, ибо в результате вражды Галлиена и Постума этот важнейший участок римской обороны остался почти без всякой зашиты. Так как германцы совершали сюда особенно мощные вторжения, то чувствуя невозможность удержать в своих руках рецийский лимес, римляне пытались организовать оборону на важнейших путях, ведущих к Италии, спешно возводя здесь новые укрепления. Эта деятельность имела бы, возможно, некоторые результаты, но новая вспышка междоусобной борьбы вновь способствовала ухудшению положения. Ближайший помощник Галлиена — Авреол, командовавший войсками, прикрывавшими путь в Италию с севера, восстав против императора, повидимому, призвал к себе на помощь большую часть войска, расположенного в Реции. Используя это, аламаны вторглись в империю и стали успешно продвигаться на юго-запад,следуя, вероятнее всего, по большой военной дорого. Им удалось пересечь Бреннер и проникнуть до Гардского озера: вновь, как и десять лет назад, серьезная опасность угрожала самому центру римской державы. Преемник Галлиена энергично взялся за выполнение намеченного им плана отражения «варваров». Он быстро собрал все наличные силы и устремился навстречу аламанам. В ожесточенном бою у Гардского озера римская армия нанесла аламанам сокрушительный удар55 : многие из германцев погибли,остальные отступили на север. Угроза, нависшая над Италией, была снята; резервы римлян теперь могли быть использованы для борьбы с задунайскими племенами. 45Zon., XII, 25, стр. 148—149. 46CIL, III, 3228. 47При Галлиене началось и возрождение римского флота, но данные об этой стороне его деятельности чрезвычайно скудное. 48CIL, V. 5829. 49Zоsim., I, 44. 50С. И. Ковалев. История Рима, A., 1948, стр. 679 сл, 51Aurcl. Vict. Do Caos., XXXV, 4. 52В частности за счет разорения мелких землевладельцев и частичных конфискаций имуществ знати. 53Zоn., XII, 26, стр. 150. 54XII pimogyrici latini, гос. Baehrens, 1911, V incorti pan., 10. 55CIL, III, 3521. |
загрузка...