Социально-экономическая неоднородность байсин. Государственные чиновники низших рангов и «почетные чиновники» в составе байсин

Важный момент, характеризующий байсин, — его социально-экономическая неоднородность — вызывает необходимость уточнить намеченную ранее социальную границу между байсин и господствующим классом. В танских подворных реестрах и реестрах повинностей зафиксированы лица, принадлежащие к «почетным чиновникам»¹ или являющиеся потомками, государственных чиновников, имевших один из девяти установленных рангов, и «почетных чиновников» (см. табл. 2, 4). Кроме того, согласно танским эдиктам, лица, уволенные с должности чиновников, подлежали занесению в реестры податей и повинностей (разд. V, Б, п. 7). Можно ли на этом основании предположить, что не только байсин, но и государственные чиновники подлежали обложению податями и повинностями и что сделанный нами ранее вывод о социальной границе, отделяющей байсин от государственных чиновников, неверен?

Как видно из текстов танских эдиктов, при «наделении» землей «вечного занятия» чиновников 1-5-го рангов и чиновников 6-го ранга и ниже действовали разные правила. Чиновники 6-го ранга и ниже «получали» эту землю только из «возвращенных» государству «общественных полей» (разд. II, Е, п. 28). «Общественные поля» в данном случае — это, как будет показано в дальнейшем, земля, которой государство «наделяло» байсин (см. гл. 2). «Отставные чиновники» 5-го ранга и выше имели те же права на «получение» земель «вечного занятия», что и чиновники, состоящие на службе (разд. II, Е, п. 27). Отсюда следует, что отставные чиновники 6-го ранга и ниже правами на «получение» земель «вечного занятия» не пользовались. По-видимому, после увольнения эти земли у них отбирали. Это согласуется с тем, что данные земли представляли собой «общественные поля».

Вообще, чиновников, согласно танским эдиктам, лишали земель «вечного занятия» только в том случае, если они «теряли имя», т. е. теряли социальный статус чиновников, и тогда их «наделяли» землей в соответствии с правилами, существовавшими для байсин (разд. II, Е, п. 31). Поэтому потеря чиновниками 6-го ранга и ниже права на земли «вечного занятия» в случае их отставки показывает, что они составляли явное исключение из этого правила, т. е. они не лишались социального статуса, поскольку они его не имели. Выделение им в качестве «вечного занятия» «свободных наделов» байсин может свидетельствовать о том, что они сами принадлежали к категории «байсин».

Косвенным подтверждением этому служит и тот факт, что на должность личжэн, главы сельской административной единицы, согласно танским эдиктам, могли назначаться только бай дин — «белые совершеннолетние» и чиновники 6-го ранга и ниже (разд. III, Д, п. 5). Вероятно, выполнение функций личжэн было исключительной прерогативой байсин.

По всей видимости, и пункт танских эдиктов, где речь идет о внесении в реестры податей и повинностей уволенных с должности чиновников, касается лишь 6-го ранга и ниже. В их текстах имеются два параллельных пункта: один гласит, что от податей и повинностей освобождались чиновники всех девяти рангов, а другой — что от податей и повинностей освобождались чиновники 6-го ранга и ниже (разд. V, Б, п. 4, 5). Вообще, уже один тот факт, что чиновники 6-го ранга и ниже постоянно отделяются в танских эдиктах от чиновников более высоких рангов, может свидетельствовать об их различном социальном статусе. Но в данном случае обращает на себя внимание и другое обстоятельство. Чиновники выше 6-го ранга названы здесь «неподатными», об остальных же такого не сказано. По-видимому, первые вообще не подлежали обложению податями и повинностями, а вторые освобождались от них лишь на то время, в течение которого они состояли в должности чиновников. Уволенные со службы, они вновь становились байсин и облагались податями и повинностями.

Но возникает вопрос: если только чиновники 6-го ранга и ниже принадлежали к категории «байсин», а чиновники более высоких рангов обладали иным социальным статусом, то по чему в танских реестрах повинностей представлены потомки чиновников 3-го, 4-го и 5-го рангов? (См. табл. 2, 4). В связи с этим уместно вспомнить о пункте танских эдиктов, где речь идет о чиновниках, «теряющих имя». О них сказано, что они лишались всех своих земель и «наделялись» уже в соответствии с теми правилами, которыми регулировалось землепользование байсин (разд. II, Е, п. 31). По-видимому, «потеря имени» для этих чиновников означала не что иное, как лишение социального статуса и переход в категорию «байсин». Их потомки уже не могли, вероятно, восстановить для себя прежний статус предков и навечно оставались байсин. За ними закреплялось лишь официальное наименование потомков чиновника соответствующего ранга, и этим они выделялись среди «простых» байсин.

Аналогичным в этом смысле было, наверное, и положение «почетных чиновников». В том месте эдиктов, где речь идет о «потере имени» титулованной знатью и чиновниками, говорится, что отобранная у «потерявших имя» земля распределялась в первую очередь среди членов их семей, если у них недоставало до нормы земли, «полученной» в соответствии с их рангом чиновника, аристократическим титулом или в качестве «подушного надела» (разд. II, Е, п. 31). А несколько ранее в качестве «получателей» земли «вечного занятия» были названы те же государственные чиновники, обладатели аристократических титулов и «почетные чиновники» (разд. II, Е, п. 27). Аристократы и государственные чиновники, согласно изложенным в этом пункте правилам, «получали» подушные наделы лишь в случае «потери имени». Поэтому под членами семей, у которых «подушные наделы» были ниже предусмотренной нормы, могли подразумеваться только «почетные чиновники». Это подтверждается и тем, что в реестрах зафиксировано наличие у «почетных чиновников» подушных наделов (см. гл. 2).

Таким образом, в отличие от титулованной аристократии и государственных чиновников высших рангов «почетные чиновники» обладали подушными наделами, как и байсин. Вообще, как показывают сделанные нами расчеты, «почетные чиновники» «получали» наделы земли как байсин, а сверх этого им полагались еще земли «вечного занятия», «наделяемые» в соответствии с их званием (см. гл. 2). Можно предположить, что «почетные чиновники», как и чиновники ниже 5-го ранга, принадлежали к категории «байсин» и поэтому они зафиксированы в танских подворных реестрах и реестрах повинностей (числящиеся в этих подворных реестрах пиньцзы являлись, очевидно, потомками «почетных чиновников», поскольку сыновья шан цидувэй и шан цинчэ дувэй именно так названы в реестрах повинностей) (см. табл. 4).

Таким образом, в целом вывод о социальной границе, отделявшей байсин от государственных чиновников, остается в силе. Исключение составляют лишь чиновники ниже 6-го ранга и «почетные чиновники».

Вероятно, именно тем обстоятельством, что в категорию «байсин» входили «почетные чиновники» и потомки чиновников, объясняется частое употребление в реестрах термина «бай дин» — «белые совершеннолетние». В данном случае, как «белые», они отличались, по-видимому, не столько от рабов (они также представлены в реестрах, фиксировавших состав хозяйств), сколько от «почетных чиновников» и потомков чиновников. В этой связи следует отметить, что члены семей как байсин-чиновников, так и «белых» байсин, не достигшие совершеннолетия, одинаково названы в реестрах как «желторотые» (хуан), «малолетние» (сяо) или «несовершеннолетние» (чжун нань). При этом различия допускаются только для лиц, достигших совершеннолетия или преклонного возраста (когда они считались уже «престарелыми» — лао). У байсин-чиновников в соответствующей графе реестра проставлено их звание (у престарелых оно сопровождается словом лао), а у «белых» байсин— «бай дин» или «лао нань» (старый мужчина). Подобным же образом все жены «почетных чиновников» зафиксированы в подворных реестрах как «жены чиновников» (чжицзы Ци), а жены «белых совершеннолетних» — как «жены совершеннолетних» (дин ци).

Судя по реестрам, звания «почетных чиновников» не передавались по наследству. Содержащиеся в них данные о социальном составе глав хозяйств и членов их семей показывают, что сыновья лица, имевшего одно звание, могли получить другое звание — «почетного чиновника» — или вообще его не иметь (в последнем случае их вносили в реестры просто как потомков «почетного чиновника» соответствующего звания). Так, в одном случае сын шан чжуго наследовал звание отца, в другом случае он получал звание ци дувэй, а в третьем случае его просто называли сыном шан чжуго. Сам факт объединения в одних и тех же семьях «почетных чиновников» и «белых совершеннолетних» лишний раз свидетельствует о том, что они не могут рассматриваться как различные социальные категории. И те и другие являлись байсин. Однако существование среди байсин «почетных чиновников» свидетельствует о социальной и экономической дифференциации внутри группы минь-байсин.

Тексты эдиктов о надельной системе и другие источники фиксируют деление хозяйств байсин на «бедные» и «богатые, (разд. II, Б, п. 7; II, Е, п. 10; VI, Е, п. 13) [8, цз. 110, с. 4б-5а; 29, цз. 490, с. 2а-3б], «многоземельные», «малоземельные» и «безземельные» (разд. II, Е, п. 10), «сильные» и «слабые» (разд. VI, Е, п. 13). В периоды Северного Вэй, Северного Ци и Западного Вэй «богатые» хозяйства байсин предоставляли «бедным» своих пахотных быков, и за это «бедные» отрабатывали потом на полях «богатых» [8, цз. 46, 16а, цз. 7а, с. 10а; 17, цз. 24, с. 166, цз. 2, с. 16; 9, цз. 2, с. 9а—9б, 29, цз. 495 с. 13б-14а]. В период Тан были распространены арендные отношения в хозяйствах байсин (см. гл. 2). Все это может свидетельствовать о существовании отношений эксплуатации внутри группы байсин. Вследствие этого нельзя рассматривать байсин как группу, абсолютно однородную в социально-экономическом плане. Верхушка байсин, по-видимому нередко выступавшая в роли эксплуататоров труда других байсин, фактически примыкала к господствующему классу. Для нее граница между байсин и господствующим классом оказывается в значительное: мере условной, обозначающей лишь формальную принадлежность к различным сословиям.

* * *

Итак, данные источников позволяют нам выделить в них определенную социальную категорию населения — байсин. Они дают возможность наметить социальные границы между байсин и господствующим классом, с одной стороны, а также байсин и различными категориями «подлого люда», включай рабов, — с другой (байсин противопоставлены им в качестве «доброго люда»). Внутри категории «байсин» существовали значительные социально-экономические различия и, возможно, имели место отношения эксплуатации. Ее верхушка примыкала по своему положению к господствующему классу. Наличие границ, отделявших байсин от господствующего класса и от «подлого люда», а также социально-экономическая неоднородность этой категории свидетельствуют о том, что байсин представляет собой сословие.

Байсин (добрый люд) выступает в источниках в роли главной категории непосредственных производителей, включавших также «подлый люд» — рабов, буцюй и т. д. В период Таи удельный вес байсин в сфере аграрных отношений еще более возрос в результате начавшегося перехода в разряд «доброго люда» рабов и других категорий «подлого люда».

¹ Перечисленные звания жаловались чиновникам за особые заслуги. Обладавшие этими званиями чиновники не были «действующими» (чжи ши), т. е. они не занимали соответствующей должности и не входили в иерархию девяти рангов. Первоначально их называли «чиновниками в отставке» (сань гуань). При Суй их стали называть «почетными чиновниками» или «чиновниками за заслуги» (сюнь гуань), чтобы отличать от чиновников, занимавших некогда государственную должность и имевших один из девяти рангов, но впоследствии ушедших в отставку.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 3273

загрузка...

Другие книги по данной тематике