2. Тройственный союз, Тройственное согласие
|
Как мы уже видели3, на протяжении большей части XIX в. британская внешняя политика в основном определялась стремлением избежать слишком тесного сотрудничества с другими европейскими державами и основное внимание сосредоточить на колониальной агрессии. Теперь нам надлежит проследить, как Великобритания отказалась от этой политики и объединилась с одной из двух больших группировок, на которые к 1914 г. разделилась Европа. История этих группировок ведет свое начало уже с 1870 г., когда Франция была разбита Пруссией. Эта история представляет собой цепь сложных и беспринципных интриг, союзов, которые создавались и от которых потом отказывались ради того, чтобы заключить другие соглашения, идущие вразрез с первыми; существовал целый запутанный клубок секретных договоров; некоторые из них, возможно, и по сей день остаются неизвестными. Мы не имеем возможности осветить все подробности, но некоторые основные линии мы наметим.
Главенствующее положение в Европе занимали четыре крупные державы: Германия, Россия, Франция и Австро-Венгрия, пятой являлась гораздо менее значительная Италия. После франко-прусской войны, в результате которой Германия аннексировала Эльзас и Лотарингию и потребовала огромной военной контрибуции, отношения между этими двумя державами были почти неизменно враждебными. Французское правительство решило при первом же удобном случае начать реваншистскую войну. Вследствие этого германская политика была направлена к тому, чтобы изолировать Францию, поскольку было ясно, что она не может победить Германию без союзников. Взаимоотношения между другими державами были гораздо менее определенными. Германский канцлер Бисмарк стремился сохранить союзы и с Австрией и с Россией, и в течение ряда лет он справлялся с этой трудной задачей. Даже после того как в 1887 г. распался Союз трех императоров, связь между Германией и Россией поддерживалась еще в течение трех лет секретным договором, о существовании которого австрийские союзники Бисмарка не знали. Двойственный союз между Германией и Австрией превратился в Тройственный союз в связи с присоединением Италии в 1882 г. Однако в конце концов для Германии уже стало невозможным сохранять союз как с Австрией, так и с Россией, поскольку эти державы проводили совершенно противоположную политику в юго-восточной Европе. Эта задача оказалась бы непосильной, пожалуй, даже для Бисмарка, падение же его почти немедленно сопровождалось заключением военного союза между Францией и Россией. Это положило конец двадцатилетней изоляции Франции, а Германия нашла в лице Австрии союзника более надежного и менее независимого, чем Россия. Пока что Англия оставалась вне этих группировок, несмотря на то, что германское и британское правительства приблизительно уже с 1890 г. делали попытки заключить англо-германское соглашение. Следует отметить, что тори были более склонны к заключению соглашения с Германией, чем либералы; это, по-видимому, объяснялось тем, что тори были партией, наиболее непосредственно связанной с колониальными предприятиями и в этой области часто сталкивались с французским соперничеством. Последний и наиболее острый из этих колониальных конфликтов явился косвенной причиной соглашения, к которому позднее пришли Англия и Франция. Поражение при Фашоде в 1899 г. убедило французское правительство в том, что его действия будут обречены на провал до тех пор, пока оно будет находиться в оппозиции как к Великобритании, так и к Германии. Французское правительство вынуждено было решить, какую же страну оно желает иметь своим противником, точно так же как Германия должна была выбрать себе в союзники Австрию или Россию. Затем началась война с бурами, которая показала британскому правительству всю его опасную изолированность и необходимость начать искать союзника в Европе. Первые авансы были сделаны Германии, но Германия запросила слишком высокую цену за свою дружбу. Переговоры были прерваны, печать и политики обеих стран без конца оскорбляли друг друга; теперь был открыт путь для союза с Францией. Характерно, что он был заключен над трупом колониальной жертвы. Марокко, в котором разведчики начали обнаруживать ценные минералы, явно созрело для того, чтобы быть завоеванным какой-либо европейской державой. Это был лакомый кусочек, который ни одна держава добровольно не уступила бы другой без соответствующей компенсации. Таким образом, в 1904 г. Франция признала «особые интересы» Англии в Египте, а Англия довольно осторожным, но совершенно понятным языком выразила свое согласие на предоставление Франции свободы действий в Марокко4. Таково было внешнее положение дел, по существу же подразумевалось, что одна страна окажет другой полную поддержку против любой третьей державы, которая может попытаться претендовать на Египет или Марокко. Результаты этого соглашения сказались в 1911 г., когда Франция вдруг заметила или, вернее, вызвала беспорядки в Марокко, нужные ей для оправдания ее действий, вторглась туда и захватила столицу Марокко — Фец. Тогда Германия потребовала компенсации во Французском Конго и подкрепила свое требование посылкой канонерок в марокканский порт Агадир. Правительство Великобритании дало понять через Ллойд Джорджа, который был некогда пацифистом, что Франции будет оказана всяческая поддержка, вплоть до военной, если это потребуется. Война была действительно очень близка, но ни одна сторона не была к ней вполне готова, и поэтому было достигнуто соглашение, по которому Франция сохраняла за собой Марокко, а Германии была предоставлена гораздо меньшая часть Конго, чем та, на которую она претендовала. Даже еще до того, как англо-французское соглашение полностью вошло в силу, отношения с Германией начали носить более резко выраженный враждебный характер5; враждебность эта нашла свое выражение в самоубийственной гонке морских вооружений. Строительство морского флота началось в крупных масштабах в Германии в 1895 г., и брошенный ей вызов был немедленно подхвачен другими странами. В 1904 г. лорд Фишер, крайний джингоист, был назначен первым лордом адмиралтейства; он начал решительную реорганизацию морских сил, явно направленную против Германии. Главные силы морского флота были выведены из Средиземноморья и сконцентрировались в Северном море. В частных беседах Фишер даже настаивал на необходимости неожиданно напасть и уничтожить германский флот (он употреблял выражение «копенгагенировать») в самих портах Германии без всякого объявления войны. Когда сведения об этом дошли до Германии, они мало способствовали тому, чтобы убедить ее в мирных намерениях Великобритании. Двумя годами позже, в 1906 г., спуск на воду «Дредноута», имевшего на борту 12 двенадцатидюймовых орудий, вместо обычных четырех, превратил все существовавшие до того боевые корабли просто в железный лом. Правительство предполагало строить по четыре таких чудовища ежегодно, но по разным причинам в течение трех последующих лет их строили меньше, чем было запланировано. В 1909 г. крупные волнения, проходившие под лозунгом: «Мы требуем немедленного введения восьмичасового рабочего дня», привели к падению правительства. Начались потрясающие «откровения», содержащие страшные подробности о строительстве германского военно-морского флота; в дальнейшем оказалось, что они ни на чем не основаны и ими нарочно пользовались агенты некоторых фирм, производящих вооружение. Бульварная пресса, возглавляемая нортклифовской «Дейли мейл», запугивала читателей вторжением и добивалась успеха, несмотря на то, что для вторжения не было ни политических, ни военных возможностей. Результатом запугивания был сильно увеличенный бюджет военно-морского флота и значительные успехи в области психологической подготовки к войне народов, живущих по обе стороны Северного моря. Пока шла эта гонка морских вооружений, лорд Голдейн занялся полной перестройкой британской армии. Территориальные войска в качестве массового резерва сменили гораздо менее эффективных волонтеров, но главной задачей было создание армии в 100 тыс. человек, которую можно было бы немедленно мобилизовать для помощи Франции. Британское правительство отказалось заключить какое-либо конкретное военное соглашение, но британский и французский генеральные штабы провели ряд совещаний, на которых был выработан план совместных действий. Уже в 1905 г. были сделаны приготовления к посылке экспедиционных войск во Францию. Эти штабные переговоры, которые фактически обязывали Англию оказывать военную помощь Франции, держались в таком секрете, что были неизвестны даже большинству членов кабинета6; это служит разительным примером того, как бюрократическая машина в современном капиталистическом государстве становится независимой от демократических учреждений, которые будто бы ее контролируют. Обязательство было закреплено таким же секретным и даже более обязывающим Морским соглашением. По этому соглашению французский флот концентрировался в Средиземном море, а британский — в Северном море, причем обе державы обязывались охранять интересы друг друга в районах господства своих флотов. Это соглашение явно делало невозможным для Великобритании отстраниться от участия в войне между Германией и Францией. На то, чтобы добиться соглашения между Великобританией и Россией, хотя оно и было неизбежным результатом изменившихся отношений между Францией и Германией, потребовалось больше времени. В Центральной Азии и на Ближнем Востоке между Великобританией и Россией существовал глубокий традиционный антагонизм, а в 1902 г. Англия заключила союз с Японией. Во время русско-японской войны отношения стали очень напряженными, и казалось, что Россия вновь может перейти в германский лагерь. Однако союз с Японией, как это ни странно, облегчил для Великобритании возможность договориться с Россией, поскольку он обеспечивал положение Великобритании в Азии. Кроме того, России, ослабленной войной с Японией и революцией 1905 г., уже не так боялись, а она сама стремилась найти союзников. Французское правительство с большой охотой взяло на себя роль посредника. Первым признаком возникновения новых отношений было получение царским правительством в Лондоне займа, который дал правительству средства для подавления революции. Англо-русское соглашение было заключено в 1907 г., а в следующем году Эдуард VII и царь Николай встретились в Ревеле для того, чтобы закрепить это соглашение. Эдуард заслуживает некоторого внимания как символическая фигура — это был типичный монарх новой эры монополистического капитализма. Трудно определить, объясняются ли его ярко выраженные симпатии к французам тем, что он ценил Париж как центр удовольствий или как место, где можно было получать взаймы деньги. Во всяком случае, его склонность к французам имеет исторически важное значение, поскольку она совпадает с настроениями того времени. Его интимными друзьями были джингоисты, подобные Фишеру и лорду Эшеру, а также самые вульгарные и грязные финансовые магнаты. Об одном из них И. Уингфильд-Стратфорд в своей книге «Послевикторианский период» пишет: «Трудно понять, что получал Эдуард от своей дружбы с сэром Эрнестом Касселем, но, если бы это удалось сделать, для объяснения главным источником явилась бы чековая книжка». В благодарность за оказываемые ему услуги Эдуард во время своего визита в Ревель использовал свое влияние для того, чтобы способствовать размещению Касселем займа в России за спиной у британского правительства. Для соглашения между Великобританией и Россией требовалось еще только одно: страна, которую можно было бы принести в жертву. Очень удобной для этого оказалась Персия. Договором, подписанным в 1907 г., Великобритания и Россия гарантировали независимость и целостность Персии и разделили ее на три зоны, причем юго-восточная попадала к Великобритании, северная — к России, а остальная часть сохранялась в виде нейтральной территории. В 1909 г. в Персии произошла демократическая революция, шах был низложен и делались усиленные попытки установить порядок и создать хорошее управление. Но это отнюдь не пришлось по вкусу верховным правителям Персии, и русская армия, при поддержке Великобритании на юге, занялась наведением порядка; вернула к власти шаха и удостоила Персию благодеяний европейского управления. Так же как и в случае с Марокко, раздел Персии предусматривал не только господство в ней России и Великобритании, но также и недопущение туда Германии. До Этого времени ни Великобритания, ни Россия не имели непосредственного повода для территориального конфликта с Германией, но теперь уже и такой конфликт (которого только одного не хватало, чтобы сделать мировую войну абсолютно неизбежной) довершил существовавшее экономическое и морское соперничество. Германия, потерпев неудачу в борьбе за колонии, пыталась компенсировать себя за счет Ближнего Востока, где разложение Турецкой империи создавало сплошную громадную опасную зону, простирающуюся от Боснии до Багдада. Убийство в Сараеве было в некотором смысле случайным, но отнюдь не было случайным то, что все события с 1908 по 1914 г. происходили именно в этом районе. Здесь столкнулись непосредственные интересы всех крупных держав, за исключением Франции, а мелкие государства, возникшие на окраинах Турецкой империи, оказались превосходным орудием империалистической политики. 3 См. главу XIII, раздел 3. 4 В договоре указывалось, что Франция «не имеет намерения менять политический статут Марокко» — это обычная формулировка, которая в обращении цивилизованных стран с варварскими государствами всегда является предвестником захвата. См. стр. 385 и 406. 5 Показательно, что первый конфликт между Англией и Германией возник в связи с концессиями на строительство турецкой железной дороги в 1892 г. 6 По-видимому, по крайней мере три члена кабинета: Ас квит, Грей и Голдейн — знали о ведущихся переговорах. С технической стороны самую большую ответственность несет Генри Вильсон, начальник генерального штаба. Капитан Лиддел Гарт определяет эти переговоры как «веревку, затянутую вокруг шеи британской политики». |
загрузка...