1. Борьба с Испанией
|
В борьбе между Англией и Испанией, охватившей последнюю треть XVI в., действия обеих сторон носили наступательный характер, хотя как та, так и другая стремились избежать открытого столкновения и добиться своих целей иными средствами. Англия, точнее говоря, английское купечество, поддерживаемое правительством, твердо решило пробить брешь в колониальной монополии, установленной Испанией в Новом Свете. Эти стремления разделялись североевропейскими морскими державами, прежде всего Голландией. В ту пору судьбы Англии и Голландии были неразрывно связаны, и восстание в Нидерландах сыграло решающую роль в общем развитии всей борьбы. Английская и голландская торговля могла развиваться лишь за счет Испании и Португалии, поскольку именно в руках последних находились, как в то время казалось, все те земли за пределами Европы, с которыми можно было завязать выгодные торговые отношения. Как для Англии, так и для Голландии — стран, у которых была незначительная территория и не было вместе с тем никакой надежды расширить ее пределы на суше, — подобная колониальная экспансия была необходимым условием экономического и политического развития, тем более что преуспевавшее английское и голландское купечество отличалось большой предприимчивостью.
С другой стороны, одно время казалось, что женитьба Филиппа на Марии Тюдор обеспечит Испании контроль над Англией, который являлся необходимым условием успешного осуществления планов Испании, направленных на создание мировой империи. Такой случайный фактор, как смерть Марии, сорвал эти планы, однако на первых порах Филипп надеялся поправить дела другой женитьбой, на Елизавете. До тех пор пока это было возможно, Елизавета поддерживала в нем надежду на этот брак, однако сама она и ее советники были слишком умны, чтобы повторить ошибку Марии. Когда же Филипп понял, что план его женитьбы провалился, он после некоторых колебаний стал понемногу переходить к иным средствам: дипломатии, интриге и, наконец, к войне. Верного союзника Испания нашла в лице папства. На Тридентском соборе (1546—1563) римская церковь реорганизовала свои силы, создала в лице иезуитов корпус хорошо обученных и дисциплинированных ударных войск, усовершенствовала инквизицию как орудие репрессий и стала вести неуклонную подготовку, по-видимому с большими перспективами на успех, к проведению контрреформации, которая должна была искоренить ересь и установить господство папы во всей Европе. В основном интересы папства и испанской монархии совпадали, ибо еретики были в то же время наиболее решительными противниками испанского престола; и хотя союзники порой ссорились, когда дело касалось распределения расходов на проведение борьбы с ересью или дележа добычи, им тем не менее удавалось достаточно тесно сотрудничать. Таким образом, борьба носила также и религиозный характер, будучи борьбой протестантизма и контрреформации. Проблема религиозных меньшинств еще более усложняла эту борьбу в каждой отдельной стране. В Англии имелось значительное число католиков, от которых постоянно ждали мятежных выступлений. Испании приходилось вести бесконечную борьбу против восстания своих подданных — протестантов в Нидерландах, — которое ей так и не удалось подавить. Еще хуже было положение Франции; в результате ожесточенной гражданской войны между католиками и протестантами-гугенотами, осложненной еще и династическим конфликтом, ее значение в европейской политике было в этот период сведено на нет, и это совершенно изменило соотношение сил в Европе. Поверхностный наблюдатель не нашел бы в Европе в 1570 г. государства, способного соперничать с Испанией, установившей свое господство не только в Южной Италии, Австрии, Венгрии и Нидерландах, но и в обширной колониальной империи. Однако в Ламанше и в Северном море базировался флот неопределенного подданства, неофициально поддерживаемый английскими властями в Дувре, где находился его штаб. Флот состоял из голландских, английских и частично гугенотских судов, которые хозяйничали в проливах и совершали повсюду нападения на испанские и французские суда. Подобные нападения совершались и другими силами, базировавшимися в портах Девона и Корнуэлла и гугенотской крепости Ларошели, они захватывали испанские торговые суда и даже угрожали Вест-Индии. Официально между Англией и Испанией был мир, однако английское правительство участвовало в дележе добычи, награбленной этими каперами, а иногда даже предоставляло им суда королевского флота. Когда же, наконец, в 1572 г. Филипп потребовал вывода из английских портов этого Ламаншского флота, последнему было предоставлено достаточно времени, чтобы собрать все свои силы и нанести блестящий и неожиданный удар по голландскому городу Бриллю. Взятие Брилля послужило сигналом для массовых выступлений по всему голландскому побережью и для возобновления Нидерландами войны, которую Испания считала законченной уже несколько лет назад. В этой войне лучшие войска и лучшие полководцы Европы не могли преодолеть сопротивление голландских бюргеров и крестьян до тех пор, пока те держали в своих руках морской путь, по которому шла к ним из-за границы военная и экономическая помощь. В это время в Англии для Елизаветы и ее министров сложилась довольно сложная обстановка в связи с непрошенным приездом Марии Стюарт в 1568 г. Почти одновременно католические графы Нортумберленда и Уэстморленда подняли на севере восстание с тем, чтобы освободить Марию, выдать ее замуж за герцога Норфолка и посадить на престол. Частично восстание было стихийным, частично оно было сознательно спровоцировано правительственным советом. Оно было разгромлено при первом же соприкосновении с сильной королевской армией, и та легкость, с которой оно было подавлено, свидетельствует о крайнем упадке могущества полуфеодальной знати Севера за какие-нибудь тридцать лет, прошедшие со времени «Благодатного паломничества», внешне напоминавшего эти события. На протяжении восемнадцати лет Мария стояла в центре целого ряда заговоров, имевших целью убийство Елизаветы. Подобно тому как английское правительство поощряло налеты каперов на испанские торговые суда и города, испанский посол и многочисленные иезуитские священники, засланные в Англию с тем, чтобы вновь обратить ее в католическую веру, поощряли английских заговорщиков. Елизавета, не впервые за время своего правления, оказалась в таком положении, при котором любой путь был сопряжен с опасностью. Ни она, ни ее первый министр Сесиль еще не решались бросить Испании вызов на открытый конфликт, хотя неизбежность такого конфликта была совершенно очевидна. Было ясно, что до тех пор, пока жива Мария, заговоры не прекратятся, а один из таких заговоров мог увенчаться успехом. Убийство Елизаветы почти наверняка дало бы толчок к гражданской войне и предоставило бы Филиппу долгожданный случай для вмешательства. С другой стороны, пока Мария и Елизавета оставались в живых, возможность войны была исключена. Филипп совсем не собирался затевать войну ради того, чтобы посадить Марию на английский престол, ибо она была наполовину француженкой по крови и куда больше чем наполовину, — по своим взглядам, поэтому следовало ожидать что, управляя Англией, она скорее стала бы действовать в интересах Франции, нежели Испании. Поэтому, пока существовала возможность устранения Елизаветы путем убийства, Филипп предпочитал ждать. Шел год за годом, а обе стороны все ждали удобного случая. Филипп посылал помощь ирландским мятежникам. Дрейк, Гаукинс и другие каперы совершали все более дерзкие налеты. Иезуитские священники призывали католическую знать и мелкое дворянство к бунту, за что их ловили и вешали. В 1577 г. Дрейк отправился в свое кругосветное путешествие и возвратился с богатой добычей. В 1580 г. испанский отряд высадился в Ирландии, но был взят в плен и перебит у Смервика. Елизавета посылала голландцам солдат и деньги в количествах, необходимых для поддержки восстания, однако не так много, чтобы дать запутать себя прочно и отрезать себе пути к отступлению. В 1584 г. перед Елизаветой встала новая дилемма. Был убит вождь восстание в Нидерландах Вильгельм Оранский, и голландцы прислали послов, прося у Англии согласия на объединение с ней. Согласие означало бы открытую войну. Отказ вероятнее всего привел бы к подчинению голландцев Испании и к потере Англией союзника. Как всегда, Елизавета воздерживалась от определенного ответа, пока это было возможно. Когда же она решилась ответить отрицательно, она одновременно с этим направила в Голландию усиленный отряд «добровольцев» под командованием своего любимца графа Лейстера, пытаясь помешать окончанию войны. Осенью того же года Дрейк во главе флота из двадцати пяти судов совершил налет на Вест-Индию. Таким образом, неизбежность войны становилась все более и более очевидной, и соответственно все более отпадала необходимость сохранять жизнь Марии. Уолсингем, который в совете Елизаветы представлял крайнее протестантское крыло, выступая за объединение всех протестантских сил в Европе с Англией во главе и за открытую войну с Испанией, взялся за работу, чтобы впутать Марию в один из заговоров, подготовлявших убийство Елизаветы. Как обычно, Уолсингем имел среди заговорщиков шпиона, и вся их корреспонденция с Марией проходила через его руки. К сентябрю 1586 г. он располагал всеми необходимыми уликами. Заговорщики были спровоцированы на преждевременное выступление, и в феврале 1587 г. Мария была обезглавлена. Свои притязания на английский престол Мария завещала Филиппу, и теперь у него были все основания для того, чтобы начать войну, ибо плоды победы принадлежали бы теперь ему одному. Однако война протекала в менее выгодных для Филиппа политических условиях, чем те, которые могли бы существовать при жизни Марии, ибо если значительная часть умеренных католиков стала бы сражаться за то, чтобы посадить Марию на королевский престол, то лишь немногие, находившиеся под влиянием иезуитов, были готовы сделать это для Филиппа. Другим фактором, вызвавшим начало войны, было то обстоятельство, что Испания терпела неизменные неудачи в своих попытках покорить Нидерланды. По первоначальному плану такое покорение рассматривалось как вступительная фаза в борьбе против Англии. Теперь же стало ясно, что покорить Нидерланды не удастся до тех пор, пока они будут получать помощь от Англии. Лето 1587 г. Филипп провел в подготовке огромного флота Армады — для покорения Англии. В соответствии с намеченным планом кампании Армада должна была пройти через Ламанш до Дюнкерка, где ее ожидал с сухопутной армией командующий испанскими войсками в Нидерландах герцог Пармский. Армада должна была эскортировать эту армию через пролив для высадки десанта в устье Темзы. При условии отсутствия серьезного сопротивления это был бы превосходный план. Однако выступление Армады было задержано в связи с нападением Дрейка, в результате которого было уничтожено много торговых судов и разгромлены склады в Кадиксе. Кроме того, командующий Армадой умер; качество снаряжения оказалось настолько низким, что Армада вынуждена была встать на ремонт в Корунье; все же к концу июля 1588 г. Армада достигла английских вод. Поражение Армады часто рассматривают как какое-то чудо; на самом деле было бы поистине чудом, если бы она победила. Со времени поражения персов при Саламине вплоть до начала XVI в. принципы ведения морских сражений не изменились. Суда рассматривались лишь как транспортные средства для перевозки войск; такое судно обычно стремилось взять противника на абордаж и завершить бой рукопашной схваткой. Подобные принципы ведения войны как раз и господствовали в Испании, а испанские солдаты были в то время лучшими в мире. Однако за одно поколение до создания Армады англичане и голландцы разработали совершенно иную тактику ведения войны. В соответствии с этой тактикой корабли превращались в плавающие батареи, перед которыми ставилась задача настигнуть противника и вывести его из строя артиллерийским огнем на расстоянии. Они стали строить более быстроходные и менее громоздкие суда, способные идти против ветра, орудия на таких судах устанавливались не только на палубе, но и в специальных бортовых амбразурах. Английские и голландские суда превосходили испанские и по силе и по точности огня. А караваны испанских галеонов, нагруженных войсками, представляли очень удобную мишень для бортовых орудий противника, на огонь которых они не могли дать эффективный ответ. Численное превосходство испанских судов и превосходство в тоннаже абсолютно ничего не значили в тех условиях боя, которые были им навязаны. Понять техническое превосходство англичан можно лишь тогда, когда мы будем рассматривать его как следствие поразительного промышленного прогресса предшествующих лет. В результате двухнедельного непрерывного боя Армада была вытеснена из южных вод Ламанша к северу, выбита из Кале огнем боевых кораблей и, минуя Дюнкерк, отступила в Северное море. Колоссальный ущерб, нанесенный испанскому флоту, был бы еще больше, если бы англичане не были стеснены в боеприпасах. Так как Армада не могла вернуться через Ламанш против ветра, она была вынуждена идти в обход, огибая Шотландию и Ирландию, а у побережья этих стран были повреждены еще десятки испанских кораблей. Во всей операции потери англичан не превышали 100 человек убитыми. После 1588 г. инициатива перешла в руки англичан, которые беспрестанно нападали на прибрежные города Испании и Вест-Индии, а также на суда противника. Возникли два противоположных по своему характеру стратегических плана. Первый был рассчитан на повсеместное уничтожение военных кораблей противника, второй (он нашел более широкую поддержку) предусматривал ограбление его колоний и перерезание торговых путей. Этот последний метод ведения войны, использованный также в XVII и XVIII вв., заложил основание Британской империи; он с успехом был использован в ряде войн, основная тяжесть которых была переложена Англией на плечи ее континентальных союзников. В 1589 г. была захвачена и разграблена Корунья, однако попытка нападения на Лиссабон не увенчалась успехом. В 1590, 1591 и 1595 гг. были совершены нападения на Вест-Индию, а в 1596 г. — новый разрушительный налет на Кадикс. Между тем Испания стала вносить изменения в технику кораблестроения и переменила тактику ведения морских боев; в связи с этим борьба приняла затяжной характер и велась путем отдельных мелких столкновений; долгое время ни той, ни другой стороне не удавалось добиться решающего перевеса. Война с Испанией, особенно вначале, носила не только национальный, но также и классовый характер, будучи борьбой одного класса против его классовых врагов на родине и за границей. Война велась, главным образом, английским купечеством в союзе с некоторыми элементами мелкопоместного дворянства против Испании, как центра феодальной реакции в Европе, с одной стороны, и против ее союзника в Англии, католической знати, — с другой. На основании воспоминаний о преследованиях Марии, сохраненных Фоксом в его «Книге мучеников», которая была издана в 1563 г. и снискала в то время небывалую популярность, на основании деятельности иезуитов и жестокости инквизиции английская буржуазия изобразила католицизм как источник всех зол, как врага, с которым ей суждено было вступить в борьбу не на жизнь, а на смерть. Религиозный фанатизм только усилил экономические устремления английской буржуазии, поэтому она не только боролась со своим врагом, но и искренне его ненавидела, и именно в борьбе с Испанией она впервые почувствовала свою собственную силу. До 1588 г. английская буржуазия боролась за свое существование, после 1588 г. она начала борьбу за власть. Поэтому поражение Армады является поворотным пунктом в истории развития английского государства, а также в его взаимоотношениях с другими странами. Именно английские купцы со своим флотом и своими деньгами одержали эту победу, они одержали ее несмотря на нерешительность и неспособность короля и Тайного совета,, энтузиазм которых стал заметно остывать по мере того, как война принимала революционный характер. Победа изменила характер классовых отношений в стране, существовавших на протяжении целого столетия. Буржуазия почувствовала свою силу, и вместе с тем, по существу, пришел конец ее длительному сотрудничеству с королевской властью. Последней еще могла потребоваться помощь буржуазии, зато буржуазия не нуждалась теперь в защите королевской власти. Еще при жизни Елизаветы парламент стал проявлять не виданную до сих пор независимость. Поэтому-то войну с Испанией следует рассматривать как начальную фазу английской революции. Во-первых, она нанесла поражение феодальной реакции в Европе и закрепила победу реформации там, где она уже восторжествовала над католицизмом. И во-вторых, Филипп был побежден именно теми классами, которые впоследствии возглавили оппозицию против Карла. Чрезвычайно показательно то обстоятельство, что в начале гражданской войны весь флот, все важнейшие порты оказались на стороне парламента. И именно война с Испанией закалила и сплотила эти классы, вселила в них уверенность в том, что они состоят из особых людей, людей избранных, и эта уверенность превратила их пуританизм в несокрушимое политическое кредо. |
загрузка...