Глава 3. Династы-соправители в ахейских царствах

Совокупность наличных источников позволяет пока лишь в общих чертах восстановить систему политико-административного устройства греческих царств II тысячелетия до н. э. Детализировать в некоторой степени эту картину можно при более детальном анализе данных о некоторых относящихся сюда исторических реалиях.

Среди институтов государственной власти в Ахейской Греции в качестве достаточно специфического явления может быть отмечен институт соправительства царей,¹⁾ судя по всему, довольно распространенный и активно функционировавший. Сведения о нем донесли до нас прежде всего царские генеалогии, бережно сохранявшиеся на протяжении многих веков потомками высшей ахейской родовой знати и жрецами — хранителями локальных исторических традиций отдельных греческих городов и областей.²⁾

Аналогичная информация содержалась и в эпосе. Показательны в этом отношении свидетельства "Каталога кораблей" в гомеровской "Илиаде" (II. 494-759). Здесь названы помимо отдельно стоящих, каждый со своим воинством, ахейских предводителей еще и целые группы военачальников (от двух до пяти), командовавших общими контингентами, которые прибыли из одного и того же царства: 1) из Беотии — Аркесилай, Лейт, Пенелей, Профоенор и Клоний; 2) из Орхомена Минийского — братья Аскалаф и Иалмен; 3) из Фокиды — братья Схедий и Эпистроф; 4) из Аргоса — Диомед, Сфенел и Эвриал; 5) из Элиды — Амфимах, Фалпий, Диор и Поликсен; 6) с Крита — Идоменей и его племянник Мерион; 7) с острова Кос — братья Фидипп и Антиф; 8) из Трикки в Фессалии — братья [170] Подалирий и Махаон; 9) из области фессалийских лапифов — Полипойт и Леонтей.

Правда, нет никакой гарантии, что во всех указанных Гомером случаях перед нами поставленные в один ряд имена соправителей. Для эпического повествования вполне естественно упоминание друг за другом не только облеченных государственной властью скипетроносцев, но также и прочих выдающихся военачальников и прославленных витязей. В то же время канонический характер "Каталога кораблей" позволяет все же видеть в перечисляемых в нем лицах преимущественно особ владетельного статуса и сопоставимых с ними.

В данной связи обращает на себя внимание любопытное обстоятельство. В "Каталог кораблей" не были включены даже многие, широко известные своей воинской доблестью вожди царской крови. Таковы, например: 1) Менесфий из Арны, сын царя Арейфоя, павший под Троей от руки Париса (Il. VII. 8-10); 2) Тевкр, сын саламинского царя Теламона и брат Аякса (Il. XII. 350 и далее); 3) Феникс из фессалийского Ормения, сын царя Аминтора, повелитель подвластного мирмидонцам племени долопов (Il. IX. 4; Apollod. II. 7. 7-8; III. 13. 8); 4-5) Антилох и Фрасимед из Пилоса, сыновья царя Нестора (ср.: Il. XIII. 93; XVII. 378; и другие пассажи); 6) Эвхенор, сын Полиида, отпрыск аргосского царского рода из числа потомков Мелампода (Il. XIII. 663-672; Paus. I. 43. 5); 7) Медон, сын царя локров Оилея, нашедший после бегства с родины приют в фессалийской Филаке и павший затем под Троей (Il. XIII. 693-697; XV. 331-335); 8) Перифет, сын Копрея (Il. XV. 637-650) и внук Пелопса, а, следовательно, двоюродный брат Агамемнона и Менелая (Apollod. II. 5. 1; Apollod. Epit. II. 10-16). Однако с полной определенностью говорить о существовании института соправительства можно, конечно, только там, где об этом есть прямые свидетельства достаточно достоверных, прежде всего генеалогических, источников.

Древние царские родословные, дошедшие с ахейских времен, сохранены для нас, как известно, главным образом благодаря старательной фиксации их Павсанием. И именно этому автору II в. н. э., скрупулезному и вдумчивому собирателю драгоценных крупиц исторической традиции, идущей через длинную цепь поколений, мы обязаны имеющейся у нас возможностью увидеть и некоторые [171] специфические детали из круга государственно-политических установлений Греции ахейского времени.

Из греческих областей, где во II тысячелетии до н. э. прослеживаются факты соправления двух или более царей, пожалуй, наиболее показателен пример Элиды. Здесь, на западном побережье Пелопоннеса, в земле племени эпеев (позднее получивших имя элейцев) за три-шесть поколений до Троянской войны, то есть где-то во второй половине XV — XIV в. до н. э., правила династия Аэтлидов, представители которой (по сообщению местной традиции, по крайней мере шестеро) по очереди и притом всегда единолично занимали престол (Paus. V. 1. 2-10). Так продолжалось до тех пор, пока Авгий, сын Элея и праправнук родоначальника династии — Аэтлия, из-за опасений неприятельского вторжения в пределы его процветавшего тогда (в частности, чрезвычайно богатого крупным и мелким рогатым скотом) царства решил разделить власть с несколькими могущественными лицами из числа местной знати и пришлых союзников.

Элидское династическое предание называет среди этих соправителей эпейца Актора, тоже приходившегося (через свою мать) праправнуком Аэтлию и, таким образом, являвшегося троюродным братом Авгия. Вместе с Актором участие в управлении Элидой получили его сыновья — смелые и удачливые воители Ктеат и Эврит. Еще одним соправителем Авгия стал Амаринкей, сын фессалийского выходца Питтия (Paus. V. 1. 11; ср. Il. XXIII. 629-631).

Однако время успешной обороны Элиды сменилось военными неудачами. Погибли Ктеат и Эврит. Вражеское войско, состоявшее из аргосцев, фивян и аркадян, овладело страной (Paus. V. 2. 1-5; 3. 1). Из прежних правителей уцелел лишь Авгий, но основная доля власти была передана завоевателями его сыну Филею, вскоре однако вернувшемуся на остров Дулихий, где он до того правил (Paus. V. 3. 1-3). После смерти Авгия, уже в преклонных годах, Элида вновь получила нескольких царей-соправителей. Ими стали (равным образом по праву наследования): Агасфен (сын Авгия), Амфимах (сын Ктеата), Фалпий (сын Эврита) и Диор (сын Амаринкея) (Paus. V. 3. 3-4). Умершего Агасфена сменил затем его сын Поликсен (Paus. V. 3. 4). Позднее все четыре тогдашних элидских царей, дружно управлявшие страной, совместно приняли участие в десятилетней Троянской войне, о чем говорит и эпос. В "Илиаде" описывается гибель в [172] последний год осады Трои Диора, сына Амаринкея (IV. 517-526), и Амфимаха, сына Ктеата (XIII. 185-187). В конце концов вернувшийся благополучно домой из похода Поликсен, сын Агасфена, остался единственым правителем Элиды. Таковыми же были затем его сын Амфимах и внук Элей. При последнем произошло "возвращение Гераклидов", союзники которых — этолийцы завладели Элидой (Paus. V. 3. 4-7).

Другой пример регулярного функционирования института соправительства (причем особенно длительного — на протяжении 5-7 поколений) дает династическая история Аргоса (Paus. II. 18. 4-5; 30. 10; VI. 17. 6; ср. также: Il. II. 560-568; Od. XV. 225-255; Herod. VII. 34; Apollod. II. 1. 1-5; 2. 1-2; 4. 4; 9. 11-13; III. 6. 1-3; 7. 2-7).

Согласно традиции, первоначально аргосские цари правили единолично. Так, местное предание называет более десятка имен якобы исторических персонажей, царствовавших один за другим, пока не произошел раздел высшей власти (Paus. II. 15. 5; 16. 1-3; ср. Apollod. II. 1. 1-5; 2. 1-2). Но однажды страну постигло неожиданное бедствие, с которым никак не удавалось справиться: аргосских женщин поразила эпидемия. Исцелить их смог прибывший из Пилоса царевич Мелампод, известный прорицатель и знаток культов, родственник со стороны своей матери владык Аргоса. В награду он и его брат Биант получили доли власти наравне с главой тамошнего правящего дома. Четыре поколения потомков Мелампода и Бианта оставались соправителями Аргосского царства вместе с одним из исконных местных владык из рода Пройтидов-Анаксагоридов. Таким образом, постоянно действовали в едином государстве сразу три династа из трех могущественных семей, связанных между собой родственными узами (Paus. II. 18. 4-5; ср. Apollod. I. 9. 12-13). Такое положение сохранялось в Аргосе до времени Троянской войны. И под Троей, согласно "Илиаде" (II. 560-568), аргосскими дружинами предводительствовали трое вождей — отпрысков указанных соцарствовавших семей.

После Троянской войны мужское потомство Мелампода рассеялось по иным землям, а последний наследник семьи Биантидов умер бездетным. Тогда представитель рода Пройтидов-Анаксагоридов стал снова единоличным владыкой Аргоса (Paus. II. 18. 5).

Временное установление соправительства засвидетельствовано в династической истории Трезенской области [173] (Paus. II. 30. 5-9). После череды монархов более отдаленного времени, и примерно за три поколения до Троянской войны, там правили совместно два брата — Гиперет и Антас. Их наследником и преемником стал Аэтий, сын Антаса. Однако вскоре он был вынужден принять в качестве соправителей двух могущественных пришельцев из Элиды, сыновей Пелопса — Трезена (давшего имя городу, где он воцарился) и Питфея. Последний со временем остался единственным правителем этой области.

В Коринфе, где пять поколений рода Сизифидов правили единолично, в шестом поколении братья Дорид и Гианфид, сыновья Пропода, царствовали вместе вплоть до дорийского нашествия (Paus. II. 4. 3).

Подобные примеры обнаруживаются не только в Пелопоннесе. Они известны и в Фивах Беотийских. Здесь неоднократно отмечается соправительство в форме опекунства над малолетним законным наследником из исконной местной династии Кадмидов. Царевич Лабдак, сын Полидора и внук Кадма, еще в раннем детстве лишился отца, а его опекуном и одновременно регентом государства стал сначала его дед по матери — Никтей, а потом брат последнего — Лик (Paus. II. 6. 1-2; IX. 5. 4-5; ср. Apollod. III. 5. 5). Оба они являлись представителями одного из семи знатнейших фиванских родов, по причине их автохтонности именовавшихся Спартами (т. е. "Посеянными"). Когда Лабдак позврослел, то опекун-регент Лик передал ему всю полноту царской власти. Но вскоре молодой царь умер, оставив сына-младенца по имени Лай. И тогда опекуном малолетнего Кадмида и регентом снова стал Лик (Paus. IX. 5. 5; ср. Apollod. III. 5. 5).

Внучатые племянники Лика (сыновья Антиопы, дочери Никтея) — Зет и Амфион свергли его и стали совместно царствовать в Фивах (Paus. IX. 5. 6-9; ср. Od. XI. 262-265; Apollod. III. 5. 5-6). После них единовластно правили один за другим Кадмиды — Лай и его сын Эдип (Paus. IX. 5. 9-12; ср. Apollod. III. 5. 6-9). Сыновья же Эдипа — Этеокл и Полиник сначала установили двоецарствие (Paus. IX. 5. 12; ср. Apollod. III. 6. 1), но затем вступили в междоусобную борьбу, завершившуюся знаменитым походом "Семерых против Фив".

Когда в бою пали оба брата-соперника, власть перешла по наследству к Лаодаманту, сыну Этеокла. Но ввиду его малолетства роль опекуна юного царя и одновременно регента [174] взял на себя знатный фиванец Креонт, сын Менекея. А после того, как Лаодамант вырос, он стал единоличным правителем Фив (Paus. IX. 5. 13; 10. 3; ср. Apollod. III. 7. 1).

В династической истории Орхомена Минийского (Paus. IX. 34. 6-10; 35. 1-7; 36. 1-8; 37. 1-8) после десятка имен единоличных властителей следуют две пары соправителей: сначала Трофоний и Агамед, сыновья царя Эргина, а вслед за ними — их двоюродные внуки Аскалаф и Иалмен, участники Троянской войны (Il. II. 511-516).

Местное фокидское предание о совместном погребении братьев Схедия и Эпистрофа (сыновей Ифита), записанное Павсанием (X. 36. 10), кажется, должно свидетельствовать в пользу мнения о представленном здесь еще одном факте соправительства. О том же, но уже вполне определенно, для Северной Греции ахейской эпохи говорили фессалийские предания: Пелей (будущий отец Ахилла) получил треть царства от правителя Фтии Эвритиона после того, как женился на его дочери Антигоне (Apollod. III. 13. 1).

Из ряда рассмотренных выше примеров видно, что соправительство братьев было самым обычным вариантом разделения высшей государственной власти в ахейских династиях. Поэтому и в тех, упомянутых уже нами случаях, о которых сообщает "Илиада" — относительно вождей, приведших под Трою дружины из Фокиды, Коса, Трикки и земли лапифов — за совместным военным предводительством родных братьев видимо тоже скрывается соправительство аналогичного рода, как это недвусмысленно подтверждается конкретными указаниями генеалогических источников для Элиды, Аргоса и Орхомена Минийского (см. выше).

Та же практика соправительства, прежде всего реализуемая в лице двух или более членов одной династии, прослеживается и в субмикенский период в тех же правящих домах, которые ведут свое начало от царей и других "диогенетов" ахейского времени. Особенно показательна в этом отношении история ранней греческой колонизации западного побережья Малой Азии.

Когда ионийцы-колонисты где-то около середины XI в. до н. э. (если следовать традиционной хронологии) начали свое движение на восток из Аттики, их возглавили, по преданию, многочисленные отпрыски водворившегося в Афинах двумя поколениями раньше дома Мелантидов-Кодридов, являвшихся одной из ветвей династии Нелеидов, прежних ахейских владык Пилоса (Paus. II. 18. 8-9). [175]

Занявшие Колофон вожди переселенцев — братья Дамасихтон и Промет (сыновья Кодра и внуки Меланта) вместе воцарились там (Paus. VII. 3. 3). Теос сперва колонизовал Апойк, правнук Меланта, и лишь позднее туда же явились отряды под предводительством Дамаса и Наокла, сыновей Кодра; все они мирно ужились там (Paus. VII. 3. 6). Колонисты, заселившие Фокею, сначала имели двух предводителей из афинян нецарского рода, а позднее избрали себе сразу трех царей из потомков Кодра (Paus. VII. 3. 10). Приену у местных жителей, карийцев, отвоевали выходцы из Аттики и Фив. Их предводителями были Филот, потомок фиванского царя времен Троянской войны Пенелея, и Эпит, сын Нелея, внук Кодра (Paus. VII. 2. 10).

Как видим, в Греции II тысячелетия до н. э. возможными являлись разные варианты установления соправительства, как постоянно или временно действующего института: разделение царствующей династии на самостоятельные и равноправные ветви, введение регентства в малолетство законного наследника, уступка части прав легитимного государя в пользу представителей местной знати в особых обстоятельствах, привлечение союзников извне для сохранения хотя бы части власти за старой династией, завоевание территории с заселением ее колонистами во главе с несколькими ойкистами.

Примеры паритетного далежа царской власти в результате насильственного подчинения того или иного ахейского царства новыми, более сильными в военном отношении пришельцами эллинская историческая традиция неоднократно приводит для того периода коренной ломки всей этнической и политической ситуации на юге Балканского полуострова, который соотносится с так называемым "возвращением Гераклидов" и дорийским завоеванием (XII—XI вв. до н. э.).

В одном случае, как, например, в Сикионе, добровольно признавший власть завоевателей анакг-ахеец мог даже сохранять определенную долю своих прежних прерогатив (Paus. II. 6. 7). В другом случае соправительство устанавливалось после раздела власти между вождями пришельцев-победителей. Такую картину рисуют лаконские предания о начальном этапе истории дорийской Спарты. Сначала при малолетних спартанских царях Прокле и Эврисфене, сыновьях Аристодема, в качестве опекуна и регента государства подвизался их дядя по матери Фер, сын Автесиона, фиванский царевич из старинной ахейской династии [176] Кадмидов (Herod. IV. 147; Paus. III. 1. 7). Потом братья, повзрослев и избавившись от опеки дяди, правили вдвоем и стали основателями двух династий, параллельное существование которых продолжалось на протяжении многих поколений (Paus. III. 1.7-9), вплоть до конца III в. до н. э.

Таким образом, несмотря на разрозненность и фрагментарность дошедших до нас сведений о династической истории ахейских царств, институт соправительства, упоминаемый достаточно часто, выглядит в ней явлением вполне обычным. Существование такого института, на наш взгляд, могут подтверждать, хотя и косвенно, хозяйственные тексты линейного письма В конца XV — XIII вв. до н. э. из Кносса и Пилоса.

В них наряду с анактом (микен. wa-na-ka = Fάναξ, гомер. αναξ) упоминается лавагет³⁾ (микен. ra-wa-ke-ta = λαFαγέτας, дор. λαγέτας — "вождь народа", "предводитель войска"⁴⁾). Текст Er 312 из Пилоса упоминает рядом темены анакта (ванакта, "ванаки") и лавагета (τέμενος в раннюю эпоху, судя по эпосу, это надел земли, принадлежащий правителю или божеству). Таким образом, анакт и лавагет в равной мере обладали правом владения особого рода земельным участком. В этом отношении они оба оказываются принадлежащими к числу лиц одной категории. Тот и другой имели свой личный штат ремесленников и иного обслуживавшего их персонала (ср.: "валяльщик ванаки", "пастух лавагета"). И хотя в Кноссе и Пилосе анакт с лавагетом занимали, судя по всему, две разные, хотя и соседние, ступени наверху государственной иерархической лестницы, это была, весьма возможно, субординация между двумя в каких-то иных случаях (в других ахейских царствах, о которых традиция сообщает те самые факты, суммированные [177] нами выше) вполне сходными по функциям и статусу носителями власти.

Конечно появление института соправительства в древнем мире отмечается не только в Греции раннего периода, но также, например, и для Фракии того же времени, одно целое с которой составляла и северо-западная часть Малой Азии. Древнегреческий эпос дает сведения о соправителях, стоявших во главе территориально-племенных "царств" фракийской этнокультурной общности тоже не позже времен Троянской войны. Так, среди союзников царя Трои Приама, поддержавших его в трудной борьбе с коалицией ахейских анактов, Гомер называет сразу двух предводителей у фракийцев, обитавших на побережье Геллеспонта (Il. II. 844-845). Тоже два вождя одновременно, причем родные братья, пришли на помощь Трое из Ларисы, населенной фракоязычными пеласгами (Il. II. 840-843; ср. Strab. V. 2. 4; XIII. 3. 2).

Указать сходные случаи возникновения института соправительства можно и в куда более широком индоевропейском контексте.⁵⁾ Кроме того обращение к примерам еще более обширного круга наверное способно поднять рассматриваемый институт едва ли не на уровень универсалии. Но в контексте древнейшей истории Эгеиды и смежных регионов обращает на себя внимание возможное сходство форм соправительства именно у ранних греков и ранних фракийцев, этнокультурные контакты которых в эпоху становления ахейской государственности на юге Балкан были особенно значимы. [178]

¹⁾ Имеется в виду соправительство в государстве, практически, или хотя бы только юридически, равноправных государей, но не наличие структуры параллельных носителей власти разных рангов во главе с верховным правителем (как это было, например, у фракийцев во второй половине I тыс. до н. э.).

²⁾ Об этом подробнее см. в двух следующих главах книги.

³⁾ О лавагетах документов линейного В см.: van Effenterre Н. Un lawagétas oublié // Atti e memorie del 1° Congresso internazionale di Micenologia. Roma. 27 settembre — 3 ottobre 1967. Part. 1. Roma. 1968. P. 60 ff.; Lejeune M. Le damos dans la société mycenienne // Revue des Études Greques. 78. 1965. P. 4; Лурье Я.С. Язык и культура... С. 211-220; Полякова Г.Ф. Некоторые черты... С. 64-66; Предметно-понятийный словарь... С. 128.

⁴⁾ Ср. идентичную ономастическую форму с метатезой — 'Αγησίλαος, дор. Άγεσίλας, весьма употребительную в качестве династийного имени в обоих царствующих домах исторической Спарты: 1) Агесилай I, сын Дорисса и праправнук Эврисфена; 2) Агесилай II, сын Архидама II; 3) Агесилай, сын Архидама III; 4) Агесилай, сын Эвдамида I; 5) Агесилай, убитый в 184 г. до н. э. (вероятно сын Архидама V).

⁵⁾ Ср., например, такое явление как "двараджиа" ("двоецарствие") у обитателей долины Катманду в древнем Непале, и т. д.