Глава XII. Чины и награды в системе ценностей римской армии.

Воинские доблести, честь и слава, героизм и дисциплина непосредственным образом взаимосвязаны с существовавшей в римской армии системой чинопроизводства и наград. Эта система, уходящая своими истоками в римскую древность, претерпела в период Империи существенную эволюцию, которая обнаруживает своеобразное сочетание старинных традиций и установок с рядом качественно новых моментов. Притчетт, безусловно, прав, указывая, что отношение к наградам за доблесть отражает различия в национальной психологии. По его словам, греки имели позитивный взгляд на необходимость поощрять доблесть и награждали воинов, если они отличались храбростью, тогда как персы негативно смотрели на награды и карали солдат, если они не сражались хорошо¹. В дополнение к этому верному утверждению надо сказать, что римляне в своей дисциплинарной практике равным образом опирались и на поощрение доблести, и на наказание воинских преступлений и трусости. В обширной литературе, посвященной системе чинопроизводства и наград в римской армии, ценностное значение воинских почестей обычно остается за кадром. Лишь в отдельных исследованиях недавнего времени этому вопросу уделено некоторое внимание². Учитывая высказанные замечания и выводы специалистов по отдельным конкретным проблемам, мы обратим внимание на наиболее характерные общие установки римской системы поощрения воинов и, главное, попытаемся выяснить отношение самих солдат к воинским почестям.

Почести (honores) в виде повышения в чине и dona militaría всегда мыслились как необходимый стимул доблестного выполнения воинского долга и связывались не только и не столько с материальными выгодами, сколько с престижем и представлениями о воинской чести. Успешное продвижение по службе и боевые награды были знаками признания заслуг и доблестей — praemia virtutis — и как таковые обладали несомненным ценностным содержанием (ср.: Cic. De orat. II. 347). Римляне создали детально разработанную и гибкую систему поощрения воинов. На это обратили внимание еще древние авторы, подчеркивавшие, что почет и привилегии, связанные с соответствующей должностью или знаками отличия, были у римлян результатом состязания в доблести, постоянного труда и преданности делу. По мнению Полибия, причина высокой доблести римлян заключалась не только в их прирожденных качествах, но и в том, что стремление к ратным подвигам умело и действенно стимулировалось исконными римскими обычаями (в частности, обрядом торжественных публичных похорон), а также системой боевых наград (Polyb. VI. 39. 1 sqq.; 52. 10 sqq.). Спустя несколько столетий после Полибия греческий ритор Элий Аристид в своем «Панегирике Риму», не без риторического преувеличения и явно идеализируя реальное положение дел, подчеркивал, что в римской армии распределение постов и отличие лучших определяются не благородным происхождением и не пустыми словами, а делами и поэтому воины считают праздность несчастьем для себя, а труды — средством к достижению желаний и постоянно состязаются друг с другом из-за отличий, так что во всем свете только римские воины молятся о том, чтобы найти врага (Or. 26 Keil. 85; 88). Сколь бы приукрашенными ни выглядели подобные заявления³, очевидно, что система почестей и наград была у римлян несравненно более разработанной и эффективной, нежели у греков⁴.

Говоря об общих особенностях римской системы военных чинов, следует обратить внимание на ярко выраженный сословный характер служебной иерархии: место в ней зависело в первую очередь от социальной принадлежности, так что даже заслуги отходили на второй план, а скорость продвижения по служебной лестнице определялась первоначально занимаемым постом⁵. Такое положение сохранялось, по меньшей мере, до Септимия Севера, который своими преобразованиями открыл более широкие перспективы для низших чинов и младших командиров⁶. Но если высшие командиры в период Принципата не обладали признаками профессионального офицерского корпуса⁷, то средний и младший командный состав (некоторые всаднические офицеры и центурионы различных рангов) представлял собой особую группу профессиональных военных, которую с полным основанием можно считать ядром армии, хранительницей ее традиций. Почти вся жизнь этих командиров проходила в армии. В легионах для того, чтобы дослужиться до центуриона ex caliga (из рядовых), требовалось 13-20 лет, а во вспомогательных войсках — 15-20 лет⁸. Венцом долгой карьеры был пост centurio primipili, обладавший высоким престижем (Veget. II. 8; 21). В среднем его получали в возрасте 50 лет; известен даже случай достижения примипилата в 78 лет⁹. Получая вместе с титулом primipilaris денежную награду в размере, открывавшем доступ во всадническое сословие, такой офицер вступал в ряды своеобразной военной аристократии. Август открыл примипилярам путь на посты tribunus militum и praefectus equitum, а также создал для них новые должности — префекта лагеря и трибуна преторианской когорты. Звание центуриона нередко получали сразу при вступлении на службу лица из числа всадников и муниципальной знати¹⁰ либо преторианцы из числа корникуляриев или эвокатов. Однако во все периоды большую часть легионных центурионов составляли люди, выдвинувшиеся из рядовых¹¹. Как бы ни разнились карьеры простых воинов, все дороги вели в конечном счете к центурионату¹². Достижение звания центуриона сулило высокое жалованье¹³ и почет, открывало дальнейшие служебные перспективы и возможности для социального возвышения. Из центурионов же от трети до половины достигали примипилата¹⁴. Характерной чертой императорской армии является также детальная специализация постов и функций рядового состава и младших чинов (principales). Эти разнообразные посты давали занимавшим их солдатам существенные преимущества в виде освобождения от общих работ, повышенного жалованья и лучших условий службы, а также определенный почет¹⁵. Такая система в целом весьма успешно стимулировала желание солдат отличиться и проявить усердие на службе.

Вполне очевидно, что повышение в чине и награды легче было получить во время военной кампании, когда боевые потери делали вакантными те или иные посты и когда появлялась возможность отличиться, обратив на себя внимание начальства (Tac. Hist. I. 5). В мирное время, при обычном течении службы, повышения зависели не столько от храбрости, сколько от разного рода привходящих обстоятельств: расположения начальства (или даже самих воинов, favor militum — SHA. Hadr. 10. 3), личных связей и покровительства¹⁶, а также взяток. Последнее явление получило распространение уже в конце республиканского периода¹⁷ и нередко фиксируется в источниках императорского времени. Так, согласно Тациту (Hist. I. 52. 1), Вителлий, приняв командование нижнегерманскими легионами, старался беспристрастно распределять должности и отменил те назначения, которые его предшественник произвел из алчности и по другим неподобающим соображениям¹⁸. Продажа командных должностей в войсках широко практиковалась Гелиогабалом (SHA. Heliog. 6. 2; ср.: 11. 1 и Herod. V. 7. 6). Напротив, о его преемнике Александре Севере биограф с явным одобрением замечает, что тот никогда не допускал продажи почестей, получаемых по праву меча (SHA. Alex. Sev. 49. 1). О широком распространении подобной практики в последующие времена может, наверное, свидетельствовать замечание Вегеция (II. 3) о том, что награды, даваемые прежде за доблесть, стали получать благодаря интригам и воины по протекции добивались того, что раньше получали за труд (ср.: SHA. Gord. tres. 24. 3). В этом Вегеций справедливо усматривал один из факторов падения боеспособности легионов. Император Юлиан в одной из речей обещал своим солдатам не допускать, чтобы почести доставались по тайным проискам и по какой-либо иной рекомендации, кроме собственных заслуг (Amm. Marc. XX. 5. 7). Солдатские письма на папирусах показывают, впрочем, что и прежде, даже в нижних чинах, деньги и протекция были немаловажными двигателями карьеры¹⁹.

Естественно, что злоупотребления при назначении на командные должности были связаны с материальными и прочими выгодами, которые сулил высокий чин. Такие commoda закономерно выступали как важный мотивационный фактор продвижения по служебной лестнице. Но в качестве решающего условия получения того или иного поста (по крайней мере, до уровня центуриона) в идеале мыслились все же воинские заслуги и способности. Это видно уже из практически единодушного осуждения практики назначения на высокие посты путем интриг и взяток. Примечателен в этом плане один анекдот о Веспасиане. Узнав, что некий молодой человек из благородной семьи, не имея никаких способностей к военной службе (militiae inhabilem), получил высокий центурионский чин с целью поправить пошатнувшееся материальное положение, Веспасиан предпочел пойти на серьезные издержки, но не допустить этого молодого человека в армию: он выделил ему необходимую для ценза сумму и уволил в почетную отставку (Front. Strat. IV. 6. 4). Конкретные факты показывают, что даже при наличии очень высокопоставленных родственников карьера армейского центуриона могла складываться обычным порядком, без особого блеска. Показателен в этом плане пример Эмилия Пудента, брат которого, Эмилий Лет, был префектом претория при Коммоде. Этот Пудент служил простым центурионом в четырех легионах и лишь потом был причислен к императорской свите (in comitatu) и стал дуумвиром квинквеналом колонии Тенитаны (АЕ. 1949, 38).

Храбрость и заслуги, засвидетельствованные знаками отличия, играли, судя по всему, не последнюю роль в продвижении по службе. По оценке В. Максфилд, от 13 до 25 % легионеров, награжденных dona militaría, достигали звания центуриона, тогда как солдаты, не имевшие наград, получали его лишь в одном случае из 35. При этом из центурионов, отмеченных наградами, более половины добивались примипилата и более высоких чинов²⁰. Это свидетельствует о том, что наградами, как правило, отмечались действительно достойные люди и подлинные заслуги.

Воинские почести в виде наград и повышений присуждались военачальником, под командованием и ауспициями которого совершалась данная кампания²¹. С установлением Принципата, в сущности, ничего не изменилось. Но поскольку высшим империем теперь обладал только принцепс, то награды и повышения исходили от него (а в некоторых случаях — от членов императорской семьи)²². На сохранение у проконсулов сенатских провинций такого права указывают только свидетельство Тацита (Ann. III. 21. 3) о награждении наместником Африки Апронием солдата Гельвия Руфа в 20 г. н. э. и сообщения Светония (Aug. 25. 3; Tib. 32. 1), которые относятся, по-видимому, не только к сенатским провинциям. В надписях подобных фактов не отмечено²³. При этом dona militaría, за немногими исключениями, были получены в тех кампаниях, в которых командовал сам император²⁴.

Очевидно, что полномочия награждать знаками отличия со временем полностью перешли к принцепсу²⁵. Надписи и литературные источники свидетельствуют, что в представлении солдат воинские почести связывались непосредственно с императором²⁶. В. Эк высказал предположение, что от имени императора награды отличившимся могли вручаться наместниками соответствующих провинций, но при этом награжденные получали кодициллы с собственноручным письмом императора и поэтому имели все основания указывать в своих надписях, что были награждены императором²⁷. Судя по некоторым надписям, иногда вручение наград приурочивалось к триумфу императора²⁸. В отличие от honores в гражданской сфере, воинские почести изначально рассматривались не как признание заслуг со стороны коллектива граждан, но как оценка верховного командующего. Разумеется, далеко не все принцепсы с таким тщанием следили за продвижением воинов по службе, как Септимий Север, помогавший юному Максимину Фракийцу (SHA. Max. duo. 3. 6), или Александр Север, который делал для себя заметки о повышениях, часто перечитывал их, отмечая, когда, кто и по чьему предложению был повышен в чине (SHA. Alex. Sev. 21. 8). Специально назначением на должности центурионов ведало ведомство ab epistulis, но в конечном счете все важные повышения и переводы по службе подлежали утверждению самим императором²⁹. Предложение же о повышении в чине могло исходить от вышестоящего командира³⁰ или наместника провинции. Плутарх (Galba. 20) сообщает, что Отон содействовал повышению многих солдат, ходатайствуя за них перед Гальбой или обращаясь к его приближенным. Центурион III Августова легиона Катул исполнил обет всем богам за здравие императора Марка Аврелия и легата Августа в ранге пропретора М. Эмилия Макра, «по представлению которого он был произведен священнейшим императором в ранг центуриона»³¹. Следует отметить, что такая рекомендация, видимо, ко многому обязывала получившего ее, создавая между ним и тем, кто его рекомендовал, отношения клиента — патрона³². Во всяком случае, Цезарь это учитывал и позволил перейти на сторону Помпея всем тем, кого он произвел в центурионы по рекомендации последнего (Suet. Div. lui. 75. 1). Кроме того, как было сказано выше (гл. VII), предложения о наградах и повышениях могли исходить от воинского коллектива.

В некоторых надписях указываются не только занимаемые посты, но и количество лет, проведенных на каждом из них, как, например, в эпитафии Кв. Этувия Капреола, который 4 года был воином IV Скифского легиона, 10 лет всадником, 21 год центурионом и 5 лет префектом 2-й когорты фракийцев в Германии (ILS, 9090) (ср.: CIL VI 2780 = ILS, 2087). Центурион Секст Самний Север не без гордости указал в надписи, что был назначен аквилифером при том же консуле, когда начал службу (quo militare coepit) (CIL XII 2234). В надписи одного примипила отмечено, что он получил это звание от божественного Адриана досрочно (praerogativo tempore) (CIL VIII 14471). Солдат Амбивий из г. Трея в Италии, не получивший за время службы никаких постов, все же отметил, что отслужил рядовым с честью: [om]ni ho[nore in] caliga [functo] (?) (CIL IX 5647)³³. Обращает на себя внимание и тот факт, что с конца II в. в надписях центурионов часто указывается их ранг (по типу sextas hastatas prior, principes, posteriores), что, возможно, связано с развитием у них особого «сословного сознания» (Standesbewußtsein), гордости за достигнутое положение в армейской иерархии³⁴. Такого рода указания в надписях с несомненностью свидетельствуют о значимости для солдат полученных на службе воинских почестей.

Некоторые воины, заботясь о своей посмертной славе, видимо, еще при жизни заказывали себе надгробия с подробным изложением своего боевого пути. Очень интересно в этом плане открытое в 1965 г. в Филиппах роскошное надгробие с двумя рельефами и пространной надписью, пожалуй, самой детальной из всех известных (АЕ. 1969/1970, 583)³⁵. Оно принадлежит ветерану Тиберию Клавдию Максиму, который сначала служил всадником в VII Клавдиевом легионе, затем занимал посты квестора всадников и телохранителя (singularis) легата легиона³⁶, вексиллария всадников, получил свои первые награды от Домициана в Дакийскую войну. Наибольшие успехи связаны у Максима с Траяном, который сделал его дупликарием во 2-й але паннонцев³⁷, а затем, во время войны с даками, — разведчиком и декурионом этой же алы. Указана и конкретная причина последнего повышения: Максим захватил царя Децебала и принес его голову императору в Раниссторе (quod cepisset Decebalu(m) et caput eius pertulisset ei Ranisstoro). Сцена пленения царя даков изображена на верхнем рельефе, где Максим верхом на коне нападает на дакийского царя, одетого в варварскую одежду и вооруженного варварским оружием³⁸. Кроме того, Максим еще дважды награждался в ходе Дакийской и один раз в Парфянской кампании за доблесть (ob virtutem). Его награды — два торквеса и два браслета — изображены на нижнем рельефе, в несохранившейся части которого, по предположению М. Спейдля, могли быть изображены также фалеры. В отставку Максим вышел как voluntarius, т. е. прослужил дольше положенного срока³⁹.

Примеры указания конкретных обстоятельств получения отличий представлены и другими надписями. Так, М. Валерий Максимиан, всадник из Poetovio, был награжден М. Аврелием за то, что во время Германской войны сразил собственной рукой Валаона, вождя племени наристов. За это Максимиан получил повышение, став командиром ala miliaria, и другие почести (АЕ. 1956, 124), а позже сделался и сенатором⁴⁰. М. Алфий Олимпиак, ветеран-знаменосец XV Аполлонова легиона, сделал подробную надпись Гаю Велию Руфу, примипиляру XII Молниеносного легиона, занимавшему посты префекта вексиллариев и префекта в девяти легионах, трибуну XIII городской когорты, который командовал войсками в Африке и Мавретании, усмиряя местные племена, и был награжден Веспасианом и Титом за Иудейскую войну, а потом за войну с маркоманами, квадами и сарматами венками, торквесами, фалерами, браслетами, копьями, знаменами. Этот Руф, ставший при Домициане прокуратором Паннонии, Далмации и Реции, еще при Веспасиане был послан в Парфию и привел императору сыновей царя Антиоха с большим отрядом (ILS, 9200).

Говоря о наградах, следует отметить некоторые особенности римской практики награждения отличившихся воинов и ее изменения в императорский период. Первоначально награждение тем или иным знаком отличия определялось характером совершенного деяния⁴¹, на что явно указывают названия наградных венков: obsidionalis⁴², muralis, castrensis, vallaris, navalis, civica (Plin. NH. XVI. 7; XXII. 6 sqq.; Polyb. VI. 39. 1 sqq.; Gell. V. 6)⁴³. Кроме венков, принадлежащих классической традиции, в качестве dona militaría использовались особые наградные копья (hastae purae), флажки (vexilla), ожерелья (torques), браслеты (armillae) и фалеры — особые металлические или стеклянные бляхи с разного рода изображениями. Всадники могли также получать серебряные рожки на шлемы (Liv. X. 44. 5). Происхождение и форма этих наград связаны с предметами, служившими трофеями или являвшимися частью римского военного снаряжения⁴⁴. В качестве наград использовались также денежные подарки, увеличение доли в добыче, внеочередные повышения в чине, двойное жалованье и дополнительный паек, публичная благодарность (laudatio), а со времени Септимия Севера — перевод легионеров в преторианскую гвардию (Dio Cass. LXXIV. 2. 3). Наградой, возможно, могло служить и досрочное увольнение в почетную отставку⁴⁵. Кроме того, отличившийся центурион мог быть причислен к всадническому сословию (equo publico exornatus)⁴⁶. Известно также о такой почести, как воздвижение в честь отличившихся воинов статуй в боевом вооружении (Amm. Marc. XIX. 6. 12; ср. также рассказ Валерия Максима (III. 1.1) об Эмилии Лепиде, которому, после того как он 15-летним юношей вступил в битву и спас согражданина, была воздвигнута статуя на Капитолии). Широкое использование dona militaría в императорской армии и регулярные донативы, по-видимому, призваны были компенсировать уменьшившееся значение добычи в качестве вознаграждения⁴⁷. У истоков этой практики стоит, вероятно, Август, который упорядочил условия службы и систему поощрений и, судя по замечанию Светония (Aug. 25. 3; 49.2), стремился повысить престиж почетных наградных венков, сохраняя, видимо, их изначальную связь с конкретным деянием и беспристрастно награждая ими даже рядовых (parcissime et sine ambitione ас saepe etiam caligatis tribuit)⁴⁸.

Постепенно, однако, порядок награждения знаками отличия существенно изменился. Если прежде награждение напрямую не зависело от ранга и социального статуса военнослужащего, то к третьей четверти I в. н. э. получение dona, их набор и количество стали определяться воинским званием⁴⁹. Такой порядок явился, как отмечает В. Максфилд, естественным следствием развития резко стратифицированного военного сообщества и профессионализации армии, хотя в целом практика императорского времени является скорее кульминацией тех тенденций, которые наметились еще в последние годы Республики⁵⁰. Во второй половине I в. н. э. система dona militaría включала в себя около 10 различных базовых наград, которые давались в виде формализованных комбинаций, зависевших прежде всего от ранга награждаемого. Рядовой солдат теперь мог быть награжден только торквесами, браслетами и фалерами, а также гражданским венком, который остался единственным исключением среди прочих наградных венков, зарезервированных теперь, так же как и vexilla и hastae, за офицерами⁵¹. Вероятно, для эффективного функционирования системы награждений существовал специальный свод правил, но никаких прямых свидетельств императорского времени о нем не сохранилось⁵². Однако занимаемый пост никогда не был единственным критерием для получения dona: конкретная заслуга и отличие всегда так или иначе отмечались соответствующей наградой⁵³.

Вручение наград происходило обычно по завершении войны или сразу после успешного сражения и сопровождалось торжественной церемонией. Созывалось собрание всего войска, совершались победные жертвоприношения, полководец произносил в честь отличившихся похвальную речь, одаривал их ценностями из добычи, награждал dona и производил повышения в чине⁵⁴. Раздача наград до того, как враг был разбит, считалась делом неподобающим (Plut. Pomp. 38). Большинство известных награждений имело место в тех войнах, в которых Рим оказывался победителем. Шанс получить награду за доблесть, проявленную в ходе неудачной кампании, был минимален, хотя теоретически такая возможность не исключалась⁵⁵. Dona вручались независимо от того, внешней или внутренней была война. Подмечено, однако, что в эпиграфических памятниках часто отсутствует указание на кампанию, в которой были получены знаки отличия, если она была связана с гражданской войной⁵⁶. Вместе с тем известны факты, когда боевые награды получали гражданские лица или люди, не принимавшие непосредственного участия в боевых действиях. Например, Клавдий наградил после Британской кампании евнуха Поссидия почетным оружием (Suet. Claud. 28; [Aur. Vict.] Epit. De Caes. 4. 8), а Луций Вер пожаловал почетное копье и крепостной венок Аврелию Цейонию Никомеду, своему бывшему спальнику и воспитателю, который ведал снабжением войск (CIL VI 1598)⁵⁷. Но подобные случаи в целом все же следует рассматривать как исключение⁵⁸.

В период Империи право быть награжденными dona имели только воины, являвшиеся римскими гражданами. Это, по мнению Домашевского, связано с тем, что только cives Romani в представлении римлян обладали virtus и honos⁵⁹. Правда, среди эпиграфических свидетельств имеется 4 очевидных и 3 возможных случая получения dona militaría солдатами вспомогательных войск (почти все они относятся ко времени Флавиев), но среди них только одно несомненно принадлежит солдату-перегрину — Антиоху, всаднику из алы парфян и арабов (датируется, вероятно, временем Тиберия)⁶⁰. В период Республики такого различия, видимо, не существовало. Оно появилось скорее всего в связи с интеграцией auxilia в римскую армию в качестве регулярного рода войск⁶¹. В то же время воины-перегрины могли награждаться dona militaría коллективно, целым подразделением, получая почетное наименование либо по названию награды (torquata или armillata)⁶², либо в честь императора, иногда со специальным указанием «за доблесть»⁶³. В качестве награды за доблесть перегринские формирования могли получать также римское гражданство в индивидуальном и коллективном порядке⁶⁴. Следует согласиться с выводом Максфилд о том, что предоставление римского гражданства перегринам по эдикту Каракаллы 212 г. отнюдь не случайно совпадает по времени с исчезновением упоминания dona в эпиграфике. Именно при Каракалле, по всей видимости, сходит на нет практика награждения традиционными знаками отличия⁶⁵. Теперь вместо них все чаще используются более «практичные» формы поощрения: денежные выплаты (praemia nummaria), увеличение пайка, повышение в чине и т. п. ⁶⁶ В III — IV вв. широкое распространение получают разного рода ценные подарки: фибулы, геммы, золотые медальоны с легендами типа gloria (virtus, concordia, fides) exercitus (militum)⁶⁷. Очевидно, среди факторов, обусловивших упадок системы dona militaría, не последнюю роль сыграла деградация традиционных ценностных ориентаций среди солдат римской армии в позднеримский период. Впрочем, эта деградация имела место и раньше. Так, после свержения и убийства Гальбы 120 человек подали Отону прошение о награде за участие в этом деле. К чести Вителлия, он потом по этим запискам всех их разыскал и казнил (Suet. Vitel. 10. 1; Plut. Galba. 27). Показателен, впрочем, сам факт столь массового отступления от той нормы, на которую обратил в свое время внимание Полибий (VI. 37. 10): у римлян позором считалось ложно приписать себе доблестный подвиг ради получения отличия.

Говоря о нормативных ценностных ориентациях, следует прежде всего выделить принцип неразрывной связи воинских почестей и чести с реально проявленной доблестью, поощрение которой и было главной целью наград (Polyb. VI. 39. 8). В надписях рядовых и офицеров при упоминании наград и повышений нередко используются выражения ob virtutem, virtutis causa. Например, в надписи на надгробии префекта 7-й когорты галлов Г. Юлия Коринфиана, похороненного в Апуле (Дакия), говорится, что императоры наградили его за доблесть: ob virtutem suam sacratissimi imper(atores) coronam muralem hastam puram et vex[il]lum argent(um) insignem dederunt (CIL III 1193 = ILS, 2746). Один знаменосец получил свои награды ob virtutes (CIL V 7495 = ILS, 2337). В некоторых надписях встречается формула honoris virtutisque causa (например: CIL III 14187 = ILS, 4081; ILS, 2663 ⁶⁸). В надписях офицеров наряду с формулой ob virtutem используется также выражение ob res prospere gestas или ob victoriam⁶⁹. Тит Аврелий Флавин, примипиляр и princeps ordinis колонии Ulpia Oescus в Мёзии, был удостоен Каракаллой награды в 75 тыс. сестерциев и получил повышение в чине (gradum promotionis) за вдохновенную доблесть, проявленную против враждебных карпов и за блестящие и энергичные действия: [ob] alacritatem virtu[tis advjersus hostes Ca[rpos] (или, согласно другому предложенному чтению, Ce[nnos]) et res prospere et va[lide ges]tas (CIL III 14416 = ILS, 7178 + AE. 1961, 208). Примипила Бузидия император Август удостоил почетных назначений на блистательнейшие всаднические должности и за проявленное усердие на различных военных постах даровал гражданство его детям и потомкам (CIL IX 335; ср.: X 3903; ILS, 2666). Варрон (LL. V. 90), разъясняя значение слова duplicarii, писал, что так называются воины, которые за доблесть по обычаю получают двойной паек⁷⁰. Исидор замечает по поводу наградных браслетов, что они даются воинам в связи с одержанной победой и ab armorum virtute (Etym. XIX. 31. 16). Доблесть и заслуги в сражении (virtus atque opera in pugna) неоднократно упоминаются Ливием как основание для награждения (например: XXVI. 48. 13; XXIV. 16. 8).

Как мы видели в предыдущей главе, в расчете на повышения и награды среди римских солдат разворачивалось настоящее состязание в храбрости. В дополнение к вышеприведенным примерам можно сослаться на Иосифа Флавия (В. lud. VI. 2. 6), который пишет, что в одном из сражений римляне «состязались друг с другом, воин с воином, отряд с отрядом, и каждый надеялся, что этот день станет началом его повышения, если он будет храбро сражаться» (ср.: VI. 1. 5, где Тит обещает повышения и почести тем, кто первым пойдет на приступ). Во время осады Герговии центурион Л. Фабий заявил своим соратникам, что, рассчитывая на обещанные награды, он не допустит, чтобы кто-либо прежде него взошел на стену, и сдержал свое слово (Caes. В. Gall. VII. 47. 7). Можно также вспомнить смотр центурионов, проведенный Германиком по требованию солдат во время волнений в германских легионах. Условием сохранения звания было подтверждение трибунами и рядовыми воинами усердия (industria) и добросовестности (innocentia) этих центурионов; учитывались также годы службы, отличия в сражениях (quae strenue in proeliis fecisset) и полученные награды (Tac. Ann. I. 44. 5). Доблесть, проявленная в ратных трудах и вознагражденная почетным воинским званием, стала темой поэтического послания Овидия примипилу Весталису, отличившемуся при отвоевании Эгисса на Дунае (Ex Ponto. IV. 7. 15 sqq.: tenditur ad primum per densa pericula pilum contigit ex mérito qui tibi nuper honor). Та же тема звучит и в стихотворной эпитафии Ульпию Оптату (вероятно, III в.), в которой говорится, что этот молодой родовитый воин стяжал честь и почет за доблесть в звании префекта (decus et virtutis honorem gestavit) (ЕЕ. V. 1049 = Buecheler, 520 = ЛЭС, 49). В позднеримский период, когда получение должностей особенно часто было связано с протекцией и взятками, императоры специально предписывали учитывать при повышениях заслуги и проявленное на службе усердие (CTh. VII. 3. 1 (393 г.): ... ratio est habenda meritorum, ut is potissimum potiorem adspicatur gradum, qui meruerit de labore suffragium...).

Приведенные примеры с достаточной очевидностью доказывают, что принцип «меритократии» и взаимосвязи доблести и воинских почестей в виде чинов и знаков отличия присутствовал в римской армии на всем протяжении императорского периода. Однако в императорской армии, где чин помимо почета давал серьезные материальные преимущества и открывал путь к повышению социального статуса, уже вряд ли было возможно столь высокое понимание воинского долга, которое Тит Ливий приписывает заслуженному центуриону Спурию Лигу стану. Когда войсковые трибуны во время призыва центурионов-ветеранов на войну с македонским царем Персеем стали зачислять их в войско без учета прежних заслуг, что вызвало естественное возмущение заслуженных воинов, Лигустин произнес речь и заявил, что не откажется служить на любом посту, какой определят ему трибуны, и постарается только, чтобы никто не превзошел его доблестью. При этом он призвал своих товарищей считать почетным любое место, на котором можно защищать государство (Liv. XLII. 34. 11 sqq.).

Но если стремление к продвижению по службе подкреплялось солидными материальными стимулами, то знаки отличия и в императорской армии оставались, по существу, стимулом сугубо моральным и символическим. Сами по себе dona militaría не давали никаких других преимуществ, кроме почета и престижа, хотя, как уже отмечалось, могли увеличивать шансы на повышение. По словам Сенеки (De benef. I. 5. 6), венки сами по себе не имеют никакой ценности и не являются почетом как таковым, но только знаком почета. Это справедливо даже в том случае, если наградные венки или другие знаки сделаны из драгоценного металла⁷¹. В подтверждение этого можно вспомнить рассказ Валерия Максима (VIII. 14. 5) о том, как Сципион в 47 г. до н. э. награждал отличившихся во время африканской кампании. Он отказался вручить золотые armillae одному коннику, рекомендованному легатом Титом Лабиеном, так как выяснилось, что этот боец был в прошлом рабом. Тогда Лабиен, желая все же поощрить храброго воина, подарил ему от своего имени золото, на что Сципион заметил, что такое золото всего лишь дар богача. Это страшно смутило солдата, и он бросил золото под ноги Лабиену. Но, услышав, что Сципион решил все же наградить его серебряными браслетами, солдат преисполнился радостью. В связи с этим анекдотом представляет интерес и сообщение Плиния (NH. XXXIII. 37) о том, что граждане в старину награждались серебряными торквесами, тогда как неграждане получали в награду золотые⁷². Акцент на символической ценности знаков отличия тем более очевиден, что два высших наградных венка, obsidionalis и civica, с самого начала изготавливались соответственно из травы и дубовых листьев.

Римские dona militaría никогда не были просто медалями, отмечавшими только сам факт участия в данной кампании, но являлись почестью, которую далеко не каждому удавалось заслужить. Проведенный В. Максфилд анализ надписей, содержащих списки воинов с отметками о награждении dona, подтверждает это⁷³. В одном из таких списков, относящемся к солдатам преторианской гвардии, которые вышли в отставку между 169 и 172 гг., из 69 сохранившихся имен лишь 9 (13%) имеют пометку d(onis) d(onatus). В списке солдат VII Клавдиева легиона (конец II в.) такую пометку имеют лишь 10 солдат из 150 (7%). Список солдат II Парфянского легиона, датируемый 197 г., очень фрагментарен, но из нескольких воинов отмечается только один награжденный. Примечательно, что эти списки показывают большую пропорцию награжденных рядовых, чем можно было бы предположить, основываясь лишь на индивидуальных надписях, судя по которым гораздо чаще награды получали офицеры.

Так или иначе, награждение dona составляло важный момент карьеры и чаще всего отмечалось в надписях воинов. Иногда соответствующие знаки отличия изображались на надгробных памятниках в виде отдельных рельефов или вырезались на униформе скульптурного изображения погребенного. Интересно, что ветеран XIII легиона Gemina назван в надписи miles torquatus et duplarius (CIL III 3844). Эти insignia, несомненно, вызывали чувство гордости у награжденных солдат, и их ношение и изображение выражало непосредственную ориентацию на оценку со стороны того сообщества, в котором солдат жил. Награды за доблесть римские солдаты даже специально надевали в бой ([Caes.] В. Hisp. 25. 7)⁷⁴. Отдавая последние почести Августу, солдаты, как высшую ценность, бросали в его погребальный костер полученные от него знаки отличия (Dio Cass. LVI. 42. 2). В свете всего сказанного нельзя не согласиться с В. Максфилд, которая резонно возражает Ж. Арману, считавшему, что в конце Республики dona начали терять свое прежнее значение в глазах солдат, которые больше не гордились ими так, как их предшественники⁷⁵. Хотя такая точка зрения находит некоторое обоснование в источниках⁷⁶, последующая история dona ее не подтверждает. Безусловно, даже самым выдающимся героям императорской армии было очень далеко до М. Манлия (Liv. VI. 20. 7; Plin. NH. VII. 103), Гая

Мария и тем более до легендарного Сикция Дентата, жившего, по преданию, в середине V в. до н. э., который участвовал в 120 сражениях, 8 раз выходил победителем в единоборствах, имел 45 шрамов на груди и ни одного на спине, был награжден 18 hastae purae, 25 фалерами, 83 торквесами, более чем 160 браслетами, 14 гражданскими венками, 8 золотыми, 3 стенными и одним obsidionalis (Val. Мах. III. 2. 24; Dion. Hal. Ant. Rom. X. 36-38; Plin. NH. VII. 101-102; XXII. 9; Fest. 208 L; Gell. II. 11; Amm. Marc. XXV. 3. 13). Хотя и в период Империи были воины, стяжавшие немало боевых наград, число последних было на порядок ниже, чем у Дентата⁷⁷.

О высоком общественном престиже знаков отличия свидетельствует не только их упоминание в солдатских надписях, но и древний обычай носить полученные за доблесть награды во время торжественных процессий, триумфов⁷⁸ и на играх⁷⁹, а также на различных парадах (Lucan. Phars. I. 356-358; Tertul. De coron. 1. 1 sqq.)⁸⁰. Значение некоторых высших наград было в свое время так велико, что награжденные ими признавались достойными пополнить сенат, как это было после Канн, когда в состав сената вместе с низшими магистратами были включены те, кто имел гражданский венок и spolia opima (доспехи, снятые с противника в единоборстве) (Liv. XXIII. 23. 6). Клавдий Марцелл в юности отличился многими подвигами, отмеченными соответствующими наградами, и этим, по утверждению Плутарха, приобрел широкую известность в Риме, так что его избрали эдилом и авгуром (Plut. Marc. 2. 2). Награды могли стать источником и других почестей. Так, М.Гельвий Руф, награжденный Тиберием гражданским венком на войне с Такфаринатом (Tac. Ann. III. 21. 3), получил впоследствии почетное прозвище Civica (CIL XIV 3472). В надписи в честь примипила Дидия Сатурнина, патрона общины сатурнийцев, который был отмечен многими наградами, в том числе corona aurea civica⁸¹, указано, что граждане Сатурнии оказали ему почет «за его знаки отличия, полученные на службе государству» (ob insigni[a] eius in rem pub(licam) mérita) (CIL XI 7264 = AE. 1900,95 = ILS, 9194).

Важно отметить, что по римским традициям обладание воинскими почестями увеличивало не только престиж, но и ответственность воинов⁸². Ливий (XXV. 7. 4; ср.: Plut. Marcel. 13) сообщает, что после поражения при Каннах сенат в ответ на обращение воинов, уцелевших после разгрома и просивших разрешить им сражаться, заявил, что проконсул Марцелл может их использовать, лишь бы каждый из этих воинов делал свое дело, не получая наград за доблесть. Иначе говоря, воины, однажды проявившие трусость, считались недостойными наград. Те же, кто имел такие отличия, рассматривались как наиболее ответственная часть войска. Не случайно, наверное, Антоний Прим в 69 г. н. э. во время солдатского волнения обратился за поддержкой к самым известным и отличившимся воинам, называя их по имени⁸³.

Подводя общий итог, необходимо еще раз подчеркнуть, что чинопроизводство и награды были важнейшим инструментом воспитания и стимулирования в воинах необходимых профессиональных качеств и духа состязательности. «Надежда на чины и награды» — spes praemiorum et ordinum (Caes. В. civ. I. 3. 2), на повышение социального статуса и престижа, а также на прочие выгоды военной службы не в последнюю очередь обеспечивала приток в армию добровольцев. Став профессиональными военными, эти люди обретали и специфические ценностные ориентации, среди которых важное место принадлежало категориям «почет» и «честь», связанным с усердной и доблестной службой императору. Без этого закрепленного в военно-этических представлениях и традициях компонента не мог бы эффективно и успешно функционировать такой сложный организм, как римская армия.

¹ Pritchett W. К. The Greek State at War. Vol. 2. Berkeley; Los Angelos, 1974. P. 290.
² Watson G. R. The Roman Soldier. N. Y.; Ithaka, 1969; Dobson B. The Centurionate and Social Mobility during the Principate // Recherches sous les structures sociales dans l'Antiquité classique. P., 1970. P. 99-116; idem. Die Primipilares. Entwicklung und Bedeutung, Laufbahnen und Persönlichkeiten eines römischen Offiziersranges. Köln; Bonn, 1978; Maxfield V. A. The Military Decorations of the Roman Army. L., 1981; Lendon J. E. Empire of Honour. The Art of Government in the Roman World. Oxf., 1997; Eck W. Monumente der Virtus. Kaiser und Heer im Spiegel epigraphischer Denmäler // KHG. S. 483-496.
³ Ср. также: Cato Mai. Numantiae apud equit. N 18. P. 19; Ios. B. Iud. III. 5. 7; Veget. II. 8; 21; III. 26.
⁴ Pritchett W. K. Op. cit. P. 277 f.
⁵ Le Bohec Y. L'armée romaine sous le Haut-Empire. P, 1989. P. 45-46; idem. La Ill-e légion Auguste. P, 1989. P. 182-184.
⁶ См., например: Смышляев А. Л. Септимий Север и principales // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. История. 1976. № 6. С. 80-91. А. Домашевский связывал ликвидацию сословного деления офицерского корпуса с фактом предоставления Севером ornamenta equestria (права ношения золотого кольца) принципалам (Domaszewski A., von. Die Rangordnung des römischen Heeres. 3, unveränderte Auflage / Einfuhrung, Berichtigungen und Nachträge von B. Dobson. Köln; Wien, 1981. S. 42).
⁷ Обзор дискуссий по вопросу о «профессионализме» высших римских командиров см.: Махлаюк А. В. Scientia reí militaris (К вопросу о «профессионализме» высших военачальников римской армии) // Вестник Нижегор. гос. ун-та. Сер. История. 2002. Вып. 1. С. 13 сл.
⁸ Wesch-Klein G. Soziale Aspekte des römischen Heerwesens in der Kaiserzeit. Stuttgart, 1998. S. 48.
⁹ Dobson B. Einfuhrung // Domaszewski. Op. cit. S. XXX; idem. The Centurionate and Social Mobility... P. 102; idem. Die Primipilares...; idem. The Significance of the Centurión and «Primipilaris» in the Roman Army and Administration // ANRW. Bd. II. 1. 1974. P. 396, 427, 432; idem. The primipilares in Army and Society // KHG. P. 139-152.
¹⁰ Здесь решающими условиями были происхождение и наличие влиятельного покровителя (см., например: Plin. Epist. VI. 25. 2; luven. XIV. 193; Dio Cass. LH. 26. 6-7). В одном папирусе, датируемом 154-158/159 гг., упоминается о получении непосредственно от префекта Египта звания центуриона без всякой предварительной службы (BGU, 696 = Daris, 50. 9,1. 17 = CPL, 118 = Sel. Pap. II, 401: (centurio) factus ex pagano а Sempronio Liberale, praef(ecto) Aegupt(i) (sie!)).
¹¹ Пути достижения центурионата обобщены Б. Добсоном: Dobson В. The Significance of Centurión... Р. 403 ff. См. также: idem. The Centurionate and Social Mobility... P 100; Watson. Op. cit. P. 87.
¹² Le Bohec Y. La Ill-e légion Auguste... P. 258.
¹³ Плиний Старший называет жалованье центуриона opima praeimia (NH. XVI. 19)
¹⁴ Dobson В. The Centurionate and Social Mobility... P. 105.
¹⁵ Le Bohec Y L'armée romaine... P. 48-50. Подробно о структуре карьеры до звания центуриона см.: Breeze D. J. Рау Grades and Ranks below the Centurionate // JRS. 1971. Vol. 61. P. 130-135; idem. The Career Structure below the Centurionate // ANRW. Bd. II. 1. 1974. P. 435^51; idem. The Organisation of the Career Structure of the Immunes and Principales of the Roman Army // BJ. 1974. Bd. 174. P. 245-292.
¹⁶ Этот фактор играл решающую роль при отборе и назначении кандидатов на командные должности начиная с центурионата (Dobson В. The «Rangordnung» of the Roman Army //Actes du VlI-e Congrès International d'Epigraphie grecque et latine. Constanza 1977. Bucurest; Paris, 1979. P. 203-204). Ср. также характерное обращение Плиния Младшего к одному из своих друзей, занимавшему пост наместника провинции: «Ты командуешь очень большим войском: поэтому у тебя широкая возможность оказывать покровительство и ты мог в течение долгого времени выдвигать своих друзей» (amicos tuos exornare) (Epist. II. 13. 2 / Пер. M. E. Сергеенко). О покровительстве, оказываемом при назначении на различные военные посты, см. также: Saller R. P. Personal patronage under the Early Empire. Cambridge; L., etc., 1982. P. 157 f.; 183.
¹⁷ Ср.: Cic. De imp. Cn. Pomp. 13. 37: «И в самом деле, каким человеком можем мы считать императора, в чьем войске продавались и продаются должности центуриона?»
¹⁸ Ср. действия Агриколы, который никогда не доверял отзывам и просьбам со стороны, но назначал на должности всякого, кто отлично нес свою службу (Tac. Agr. 19).
¹⁹ Г. Уотсон (op. cit. Р. 37) цитирует в этой связи известное письмо флотского солдата Клавдия Теренциана, который пишет отцу о своем желании добиться перевода в когорту и замечает, что без денег ничего невозможно добиться и даже рекомендательные письма не будут иметь значения без непосредственной протекции (Р. Mich. 468 = CPL, 251 = Dans, 7). См. также: Davies R. W. In the Service of Rome // History Today. 1972. Vol. 22. P. 558 ff.
²⁰ Maxfield KA. Op. cit. P. 239, 243 f.
²¹ В эпоху Республики среди боевых наград исключение составляла corona cívica, которая могла дароваться самим спасенным гражданином своему спасителю (Polyb. VI. 39. 6-7). Но этим венком мог награждать и полководец (Plut. Marc. Cor. 3; Suet. Div. lui. 2).
²² Maxfield V. A. Op. cit. P. 115 ff. Not. 35. P. 282 (с указанием источников, к которым можно добавить и свидетельство Веллея Патеркула (II. 104. 4) об эмоциональной встрече воинов с Тиберием: солдаты напоминают своему полководцу, кого и где он наградил).
²³ Maxfield V. A. Op. cit. Р. 117.
²⁴ Speidel M. The Captor of Decebalus: a new Inscription from Philippi // JRS. 1970. Vol. 60. P. 146, со ссылкой на: Steiner P. Die Dona Militaría // BJ. 1906. Bd. 114/115. S. 89.
²⁵ Ср. слова Тиберия у Тацита (Ann. VI. 3. 1): «Воинам полагается получать приказания и награды (praemia) только от императора».
²⁶ Ср.: Lendon J. Е. Op. cit. P. 260.
²⁷ Eck W. Op. cit. S. 495 — 496.
²⁸ Так, в надписи в честь Веттулена Цериалиса из Карфагена указано, что его наградил император Веспасиан, собираясь отпраздновать триумф над иудеями: hunc imp. T. Caes[ar Vespasianus] triumphaturus [de Iudaeis donavit] coronis muralib[us II coronis vallaribus II] [c]oronis aure[is II hastis puris... totidemque] vexillfis] (CIL VIII 12536 = ILS, 988). Г. Стаций Цельз был награжден Траяном по случаю триумфа над даками: ob triumphos belli Dacici (CIL III 6359 = ILS, 2665). Ср.: CIL VI 31856 = 41271 = ILS, 1327.
²⁹ Watson G. R. Op. cit. Р. 86-87.
³⁰ Это могли быть легионные трибуны, готовившие, по-видимому, соответствующее формальное представление. См.: Speidel M. P. The Tribune's choice in the promotion of centurions // ZPE. 1994. Bd. 100. P. 469-470 (данное предположение высказано M. Спейделем на основе надписи, опубликованной в работе: Sarnowsky Т. Nova ordinatio im römischen Heer des 3. Jh. und eine neue Primus pilus Weitung aus Novae in Niedermoesian // ZPE. 1993. Bd. 95. S. 197-203).
³¹ CIL VIII 21567: pr[opter] (?) cuius suflfrag(ationem)] a sacratis(imo) [Imperatore] ordinibu[s adjscriptus sum. Об этой надписи подробнее см.: Le Bohec Y. La Ill-e légion... P. 380. Эта надпись во второй части содержит посвящение Genio summo Thasuni et deo sive deae, [nu]mini sanc[to] («верховному Гению Тасуна и богу или богине, священной божественной силе») во исполнение обета. Возможно, этот обет как раз и был исполнен по случаю повышения в чине. На связь успешной карьеры с благорасположением богов указывают и другие эпиграфические тексты. Об этом речь пойдет ниже, в гл. XIV. Подробнейший перечень постов с указанием времени их получения содержится в посвятительной надписи в честь Юпитера, Юноны, Фортуны и Минервы, которую сделал в 192 г. примипил XXII Первородного легиона [S]exti[lius] (?) Marcpanus] (?), начавший службу еще в 140 г. (?) воином преторианской когорты и служивший затем в 7 легионах (CIL XIII 6728). Возможно, детальное изложение карьеры в этом посвящении также связано с благодарностью богам за их помощь в успешной карьере.
³² Ср.: АЕ. 1917-1918, 74, 75, 76: patrono inconparabili promotus ab eo («несравненному патрону получивший от него повышение по службе»). См.: Lendon J. Е. Op. cit. P. 256; Sailer R. P. Op. cit. P. 157 ff.
³³ Ср.: ILS, 2085: omnibus officiis in caliga fiincto, a также ILS, 6727: omnibus honoribus functo.
³⁴ Wesch-Klein G. Op. cit. S. 26-27.
³⁵ Первая публикация с подробным комментарием принадлежит М. Спейдлю (Speidel М. P. The Captor of Decebalus...).
³⁶ Ibid. P. 144. Эти посты впервые зафиксированы в данной надписи. См. также: Ranlcov N. В. Singularis Legat: Legionis: A Problem in the Interpretation of the Ti. Claudius Maximus Inscription from Philippi // ZPE. 1990. Bd. 80. P. 165-175.
³⁷ Интересно, что в данном случае назначение осуществлено самим императором, хотя обычно повышения во вспомогательных частях производились командующими провинциальных армий (Speidel М. P. The Captor of Decebalus... P. 146).
³⁸ Ibid. P. 149-150. Not. 90. PI. XV.
³⁹ До открытия этой надписи термин voluntarius не был известен. См.: ibid. Р. 151.
⁴⁰ Подробно об этой надписи см.: Maxfield V.A. Op. cit. P. 59,237; Alföldy G. P. Helvius Pertinax und M. Valerius Maximianus // Opuscula Iosepho Kastelic sexagenario oblata. Situla. 14/15. Ljubljana, 1974. S. 201-215 ( = idem. Römische Heeresgeschichte. 1962-1985. Amstredam, 1987.
⁴¹ Важную особенность отмечает Полибий (VI. 39. 4): достойным награды у римлян считалось отличие, проявленное не в регулярном сражении, а в таких обстоятельствах, в которых солдаты по собственной воле шли на риск.
⁴² Венок за освобождение от осады назывался еще gramínea — «травяной», т. к. изготавливался из простой травы (Plin. NH. XXII. 4).
⁴³ Исключением из этого ряда была corona aurea, самая древняя, которой награждались за подвиги, не попадавшие под другие категории. Максфилд (op. cit. Р. 80-81) называет ее поэтому «типом награды на все случаи» (all-purpose type of decoration).
⁴⁴ Maxfield V.A. Op. cit. P. 60-61.
⁴⁵ В надписи от 71 г. н. э. упоминаются воины, которые за проявленную на войне храбрость и усердие были досрочно отпущены со службы (CIL XVI 17: ante ementa stipendia eo quo]d se in expeditione belli fortiter industrie gesserant, exauctorati sunt.
⁴⁶ Ibid. P. 245. Not. 31-33 (с указанием источников).
⁴⁷ Maxfield V. А. Op. cit. Р. 59.
⁴⁸ Ср.: Neumann А. Zu den Ehrezeichen des römischen Heeres // Beiträge zum alten europäischen Kulturgeschichte. Festschrift für Rudolf Egger. Bd. 2. Klagenfurt, 1953. S. 266.
⁴⁹ Idem. Disciplina militaris // RE. Suppl. Bd. X. 1965. Sp. 164; Maxfield V. A. Op. cit. P. 14; 64; Watson G. R. Op. cit. P. 114-115. Таблицы сопоставления чинов и знаков отличия см.: Parker А. М. D. The Roman Legions. 2-d ed. N. Y., 1958. P. 231.
⁵⁰ Maxfield V. A. Op. cit. P. 56; 63 ff.
⁵¹ Ibid. P. 213. А. Домашевский (Die Rangordnung... S. 69) считал без веских к тому оснований, что отсутствие документированных случаев награждения Corona civica от Клавдия до Септимия Севера связано с тем, что этот венок, как постоянное украшение императорского дворца, стал исключительной принадлежностью принцепсов, а Север, не желавший более быть princeps civium, вновь стал награждать им центурионов.
⁵² Какие-то правила, регулировавшие порядок награждений, вероятно, существовали и в конце Республики. Как свидетельствует одно из посланий Цицерона, написанное по завершении его киликийского наместничества, от командующего требовалось подать в определенный срок доклад с представлением отличившихся для утверждения в сенате (Cic. Fam. V. 20. 7).
⁵³ Maxfield V. A. Op. cit. P. 64; 185; Watson G. R. Op. cit. P. 116.
⁵⁴ Катон специально подчеркивает, что это делалось для того, чтобы и другие воины захотели проявить себя (Orig. Fr. 128 Р.). См. также: В. Afr. 86; Polyb. VI. 39. 1-3; Sail. В. lug. 54. 1; Liv. XXXIX. 31. 17-18; los. В. lud. VII. 1. 3; Атт. Marc. XXIV. IV. 24; 6. 15.
⁵⁵ Maxfield V.A. Op. cit. P. 115.
⁵⁶ Ibid. P. 110 ff.
⁵⁷ Ср.: ibid. P. 114-115, с другими примерами.
⁵⁸ Steiner Р Op. cit. S. 92. Anm. 4.
⁵⁹ Domaszewski A., von. Die Rangordnung... S. 68.
⁶⁰ Maxfield К A. The Ala Britannia, dona and peregrini // ZPE. 1983. Bd. 52. P. 143 ff.
⁶¹ Eadem. The Military Decorations... P. 121 ff.
⁶² Такие награды, очевидно, крепились к знаменам данного подразделения (Zonara. VII. 21). См.: Domaszewski A., von. Die Fahnen im römischen Heere. Wien, 1885. S. 57; 67; idem. Die Rangordnung... S. 118; Maxfield V. A. The Military Decorations... P. 218 f.; Neumann A. Die Bedeutung der Medaillions auf den Fahnen des römischen Heeres der frühen Kaiserzeit // Wiener Jahershefte, hrsg. von der Zweigstelle Wien des Archäologischen Instituts des Deutschen Reichen. Baden bei Wien, 1943. 35. S. 27-32.
⁶³ Например, CIL VII 340, 341, 344: ala Augusta ob virtutem appellata; RIB, 897: ala Aug(usta) Gordia(na) ob virtutem appellata. Ср. также: Veget. I. 17 о двух легионах, которые получили от Диоклетиана и Максимиана за заслуги и доблесть наименование «Юпитеров» и «Геркулесов».
⁶⁴ Например, АЕ. 1904, 31: coh(ors) I Baetasiorum c(ivium) R(omanorum) ob virtutem et fidem. См. выше, гл. IV. Эта практика награждения римским гражданством, как мы отмечали, широко стала применяться Марием, хотя существовала и ранее. См.: Maxfield V. А. The Military Decorations... P. 121; 126-127; 218 f.
⁶⁵ Maxfield V. A. The Military Decorations... P. 126; 248; 253. Иная точка зрения: Büttner A. Untersuchungen über Ursprung und Entwicklung von Auszeichungen in römischen Heere II BJ. 1957. Bd. 100. S. 172 f. По мнению Г. Веш-Кляйн (op. cit. S. 58-59), дело не только в том, что со временем dona утратили свое идеальное значение, но и в том, что в римской армии, ставшей профессиональной, место отдельного солдата в армейской иерархии определялось рангом и жалованьем и соответственно требовалось вознаграждать отличия реальными ценностями; необходимо было также награждать и тех, кто не участвовал в боевых действиях, но имел определенные заслуги.
⁶⁶ Maxfield V. A. The Military Decorations... P. 248; 254. Ср.: Grant M. The Army of the Caesars. L, 1974. P. 258.
⁶⁷ MacMullen R. The Emperor's Largesses // Latomus. 1962. T. 21. N 1. P. 159-166 (особенно P. 162-164).
⁶⁸ В этих надписях фигурирует Секст Вибий Галл, треценарий, примипиляр, префект лагеря XIII легиона Близнеца, награжденный императорами за честь и доблесть торквесами, фалерами, тремя стенными венками, двумя венками за взятие вала, одним золотым венком, пятью копьями и двумя флажками.
⁶⁹ См.: Speidel М. P. The Captor of Decebalus... P. 145. Not. 38 (с указанием источников).
⁷⁰ Ср.: Veget. II. 7: «Массивный золотой торквес был наградой за доблесть; тот, кто ее заслужил, иногда кроме славы получал двойной паек».
⁷¹ Maxfield VA. The Military Decorations... P. 56.
⁷² Такое различие сомнительно, хотя и не исключено, что оно существовало в ранний период. См.: ibid. Р. 88.
⁷³ См.: ibid. Р. 136 ff.
⁷⁴ MacMullen R. The Legion as a Society... P. 447; 449. Максфилд считает подобную практику ношения dona в бою маловероятной (The Military Decorations... P. 141 f.).
⁷⁵ Harmand J. L'armée et le soldat à Rome de 107 à 50 avant notre ère. P., 1967. P. 467; Maxfield V. A. The Military Decorations... P. 66.
⁷⁶ Например, App. В. С. V. 128: после победы над Секстом Помпеем в ответ на предложение Октавиана добавить легионам еще много венков и дать воинам звание членов совета на родине, повременив при этом с выплатой наградных и наделением землей, трибун Офиллий заявил, что венки и пурпурные одежды — детские игрушки, награды же воинам — земля и деньги.
⁷⁷ 11 Watson G. R. Op. cit. P. 117.
⁷⁸ Триумф рассматривался как честь не только для полководца, но и для воинов (Liv. XLV. 38. 3).
⁷⁹ Maxfield V.A. The Military Decorations... P. 141 ff.
⁸⁰ Bishop M. C. On Parade: Status, Display, and Morale in the Roman Army // Akten des 14. Internationalen Limeskongress, 1986 in Carnuntum. T. 1. Wien, 1990. P. 21 ff. О той роли, какую играли dona militaría в повышении общественного статуса их обладателя, ср.: Rüpke J. Domi militiaeque. Die religiöse Konsruktion des Krieges in Rom. Stuttgart, 1990. S. 205 f.
⁸¹ Многие авторы видели здесь один венок, считая его новой наградой, введенной Септимием Севером (Domaszewski A., von. Die Rangordnung... S. 69; Steiner P. Op. cit. S. 43; Watson G. R. Op. cit. P. 116), но скорее все же права В. Максфилд (The Military Decorations... P. 72; 199), которая полагает, что в данном случае подразумеваются две различные награды — corona aurea и corona civica.
⁸² Ср.: Maxfield VA. The Military Decorations... P. 247.
⁸³ Tac. Hist. III. 10. 4: ...quemque notum et aliquo militari decore insignem adspexerat...

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 4058

загрузка...

Другие книги по данной тематике

Дж. Пендлбери.
Археология Крита

А. Р. Корсунский, Р. Гюнтер.
Упадок и гибель Западной Римской Империи и возникновение германских королевств

Уильям Тейлор.
Микенцы. Подданные царя Миноса

Поль Фор.
Александр Македонский

e-mail: historylib@yandex.ru

разделы

Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Случайные книги

Полезное

Реклама

Глава XII. Чины и награды в системе ценностей римской армии.