II. Осада Акры: Конрад I против Ги де Лузиньяна

Крестовый поход — третий крестовый поход — не заставил себя ждать. Можно представить, какой резонанс вызвала на Западе, столь долгое время остававшемся глухим к призывам франкского королевства на Востоке, весть о поражении при Хаттине и падении Иерусалима.

Бароны, уцелевшие после разгрома, первыми в письме известили христианский мир. Позднее Конрад послал архиепископа Тирского к папе, чтобы ускорить прибытие вспомогательных войск.
Вильгельм II, король Сицилии, был первым из государей, кто взялся за оружие. В тот момент он воевал с Византией, но тут же заключил с ней мир, чувствуя себя отчасти повинным в падении Иерусалима: ведь он в течение двух лет, дабы пополнить свою армию для войны с Василевсом, нанимал к себе на службу паломников, которые прибывали в итальянские порты для отправки в Святую Землю, тем самым лишив латинское королевство значительного числа «наемников». Как только наступил благоприятный сезон, король отправил графу Триполи (Боэмунду IV) маленькую эскадру с двумястами рыцарями на борту, чье прибытие спасло Триполи от Саладина. В августе 1188 г. из Сицилии прибыли еще 300 рыцарей, и Вильгельм подготовил крупную экспедицию, которую намеревался лично возглавить на Востоке. Но он решил дождаться подхода англичан, чтобы выступить вместе с ними: смерть нарушила его планы в 1189 г., незадолго до прибытия англичан, которые приплыли только в сентябре 1190 г. Наследник Вильгельма, Танкред Леккский, столкнулся с проблемами наследования и не смог присоединиться к армии крестоносцев¹. Короли Франции и Англии, официально принявшие крест в январе 1188 г., тут же начали воевать между собой и лишь летом 1190 г. Филипп-Август и Ричард Львиное Сердце пустились в дорогу к Сирии (потеряв шесть месяцев в Сицилии). Фридрих Барбаросса, находившийся на вершине могущества (в 1183 г. ему удалось подчинить себе мятежные города Ломбардии), выступил в поход 11 мая 1189 г. с большой армией. При известии, что император одолел преграду, которой являлась сельджукская Турция, на Востоке началась паника: Саладин приказал разрушить укрепления многих сирийских городов, чтобы они не попали в руки немцев. Известно, что случай лишил крестовый поход его предводителя: 10 июня 1190 г. лошадь Фридриха поскользнулась при переправе в Киликии и ее седок утонул. Немецкий крестовый поход тут же полностью распался: сын императора Фридрих Швабский привел 7 октября под стены Акры только слабое подобие армии².

Но отвоевание Святой Земли уже начал тот самый Ги, чье поведение было столь малоприятным; до 1187 г. он не успел проявить мужество, но доказал его в грядущей кампании. Освобожденный Саладином — который обещал отпустить его после падения Аскалона, затем Иерусалима — только в конце лета 1188 г., Ги поклялся уплыть за море и более никогда не подымать оружие против султана. После освобождения Лузиньян велел передать Саладину остроумный ответ — что он пересек морской пролив, отделявший Тортосу от островка Руад, и повесил свой меч не на пояс, но на ленчик седла: получалось, что не он, а его конь нес оружие!

Прекрасный рыцарь, не лишенный ума, храбрости и благородства, — он подтвердил свое великодушие, когда спас своего противника Конрада Монферратского 4 октября 1189 г. (кто знает, способен ли был Конрад ему ответить тем же), — Ги обладал всем (включая его романтическую историю возведения на трон), чтобы завоевать симпатии тех, кому был дорог дух рыцарственности, и, главное, Ричарда Львиное Сердце. Его противник Конрад был ломбардцем, не свойственным к рыцарским поступкам, человеком расчетливым и суровым (за что понравился Филиппу-Августу). И прежде всего, у него не было в пассиве Хаттина, который разрушил престиж Ги, власть которого еще мало упрочилась к моменту этого сражения. Клан Ибеленов, не простивший молодому королю его возвышения, основывал всю свою пропаганду именно на Хаттине. Споры вокруг сражения отразились и в произведениях историков, что значительно усложняет поиск реальных виновников разгрома. Писатели из «анжуйской» партии ставили акцент на тайный сговор Раймунда III, неоспоримого вождя оппозиции Ги, с Саладином, и трактовали его прорыв сквозь ряды мусульманского войска как бегство, объясняя этой уловкой поражение христиан. Напротив, писатели из партии «французов» и «пуленов» яростно нападали на Ги, упрекая его в слабоволии и послушании Жирару де Ридфору, главному виновнику гибельного марша через Галилею.

Таким образом, когда Ги появился с королевой Сибиллой под стенами Тира, Конрад приказал им сказать, «что никогда не позволит ступить им в пределы города»³. Маркграф намеревался сохранять этот королевский город до прибытия королей из-за моря: без сомнения, его советники напомнили, что Балдуин IV хотел предоставить права на арбитраж государям Запада. После этого Конрад написал архиепископу Кентерберийскому, жалуясь, что не имеет возможности использовать для защиты Тира все «пожертвование короля Англии» — эту знаменитую английскую казну, которую Жирар де Ридфор уже тратил перед Хаттином, и из которой госпитальеры брали средства на выкуп бедных пленников в Иерусалиме, сыграла значительную роль в пропаганде двух партий. Если госпитальеры истратили всю находившуюся у них часть этих денег для помощи Конраду, то Великий Магистр тамплиеров отказался последовать их примеру, и маркграф Монферратский жаловался на сговор враждебных ему сил с королем Ги, «грандами» королевства и Жираром де Ридфором. Конрад послал своего канцлера, мэтра Бандена, высказать свои жалобы ко дворам Европы (сентябрь 1188 г.)⁴.

Из этой апелляции маркграфа к Западу, свидетельствующей о возникновении скрытой борьбы между двумя соперниками, мы узнаем также, что Ги, законный король, вновь сплотил вокруг себя почти всех баронов, без сомнения, взволнованных революционными идеями Конрада, лишавших их надежды на возвращение своих собственных владений.

При их поддержке король, избравший своей резиденцией Триполи, вновь попытался заставить Конрада признать свои права на Тир (апрель 1189 г.). Еще раз получив отказ, Ги решился перейти к завоеванию своего королевства. Он собрал маленькую армию, в основном состоявшую из сицилийских рыцарей, прибывших в Святую Землю подом ранее, а также иерусалимских баронов и рыцарей. Вместе с королем одним из командиров этого войска стал его брат, Жоффруа де Лузиньян: этот суровый воин, узнав о пленении Ги при Хаттине, тут же без колебаний переправился через море.

Из Триполи Ги стремительным маршем провел свой отряд по землям, занятым Саладином: не останавливаясь возле Тира, 26 августа он достиг Казаль-Юмбера, и уже через один день франки появились под Акрой. Саладин в тот момент осаждал Бофор. Не веря в смелость армии, которую он разбил при Хаттине, султан подумал, что речь идет всего лишь о диверсии, предпринятой христианами с целью отвлечь его от осады Бофора: он упустил возможность раздавить отряд Ги в ущельях Сканделиона, а когда поспешил, ему навстречу, было слишком поздно. Ги со своими людьми уже укрепили свои позиции, что было необходимо, так как франки оказались куда более малочисленней, чем гарнизон Акры, а уж тем более, чем вся Эйюбидская армия, в свою очередь, расположившаяся позади них⁵.

Благодаря этому отважному рейду по захваченной стране Ги добился преимущества над Конрадом: один за другим западные крестоносцы прибывали под стены Акры, и итальянские эскадры устроили блокаду этого города. Пизанские корабли, собравшиеся 6 апреля 1189 г. в Тире, двинулись к Акре, а вслед за ними и генуэзская эскадра. Конрад Монферратский сам направился морем в Акру, чтобы влиться в ряды осаждающей армии; правда, власть Ги он так и не признал (крестовый поход позволял ему действовать подобным образом). Мало-помалу крестоносцы прибывали — итальянцы, немцы, шампанцы, бургундцы, датчане, фризы, бретонцы, фламандцы. Саладину удалось восстановить связь по суше между Акрой и своей армией, что сделало бесполезным преобладание крестоносцев на море. 4 октября 1189 г. Ги де Лузиньян попытался прервать эту коммуникацию, но его первоначальный успех не мог быть развит. В этом бою был убит Жирар де Ридфор. Тем не менее Саладин, из-за угрозы эпидемии, был вынужден перенести лагерь к востоку: тогда франки восстановили блокаду, вырыв ров вокруг Акры. Благодаря третьему крестовому походу стало возможным военное превосходство как франкской кавалерии, так пехоты и инженеров с Запада.

Саладин решил восстановить связь с Акрой, только что им утраченную, с помощью своего флота. Борьба на море становилась все оживленней; египетской эскадре удалось снабдить провизией гарнизон Акры, но помешать Конраду Монферратскому подвести из Тира продовольствие, в котором так нуждались франкская армия, она была не в силах: сражение 4 марта 1190 г. положило конец превосходству, на короткое время приобретенному мусульманами на море. На суше осажденному городу грозили передвижные башни, но они вскоре были уничтожены мусульманами (5 мая 1190 г.). 25 июля внезапное нападение франкской пехоты на мусульманской лагерь, совершенное вопреки приказу Ги, обернулось катастрофой для «сержантов», которые оставили на поле боя семь тысяч человек убитыми. Но прибытие к Акре 27 июля отрядов графа Генриха Шампанского спасло положение. Правда, теперь осаждавшим, как и осажденным, грозил голод. Сын Фридриха Барбароссы, герцог Швабский попытался более энергично вести военные действия: самое важное его предприятие — марш на Хайфу за провизией (ноябрь 1190 г.), в которой отличился Ги де Лузиньян, не увенчалось успехом, впрочем как и намерения Саладина победить христианскую армию в этой кампании. Франки усвоили тактику «каре», когда их пехотинцы образовывали стену, сквозь которую мусульманские всадники не могли пробиться. Но с приходом зимы мусульмане получили шанс действовать на море, поскольку в плохую погоду осуществлять морскую блокаду было невозможно: именно тогда, 13 февраля 1191 г., гарнизон Акры, поредевший за полтора года боев и плохого питания, был заменен, правда, только частично.

Боевые действия стали более удачными, как только прибыл Филипп-Август,(20 апреля 1191 г.), а вслед за ним (7 июня) и Ричард Английский (который по пути захватил Кипр у самопровозглашенного императора Исаака Комнина). Завоевание Кипра, хоть и задержало взятие Акры, все же позволило облегчить снабжение армии осаждавших. После того как Ричард потопил последний мусульманский корабль, а Филипп провел несколько мощных штурмов города, короли, которые приняли на себя командование крестоносной армией, «поделили» меж собой обязанности: король Англии ввязался в битву с мусульманской армией, а король Франции стал сражаться с гарнизоном Акры. После одного из самых яростных штурмов, Саладин, пытавшийся отговорить гарнизон города от капитуляции, был вынужден начать переговоры о сдаче города: он обещал выплатить 200.000 динаров, освободить 2.500 пленников и вернуть христианам Святой Крест⁶. За падением Акры (13 июля 1191 г.) последовал отъезд Филиппа-Августа — сначала в Тир, где он передал своих пленных, среди которых находился правитель Акры, «Каракуа» или Каракуш, Конраду Монферратскому (что вызвало живейшее недовольство англичан, которые рассчитывали на выкуп, чтобы заплатить армии), и оттуда — во Францию (начало 1191 г.). Король Ричард сделался единственным предводителем похода, если не считать Гуго III, герцога Бургундского (того самого, кто был помолвлен с Сибиллой Иерусалимской), который командовал сильной французской армией (650 рыцарей, 1.300 оруженосцев), оставленной королем Филиппом.

Но одновременно с осадой Акры разворачивалась другая драма. После своего освобождения Ги де Лузиньян обрел свои королевские прерогативы, признанные даже его крупными вассалами (Боэмундом IV, который его принял в Триполи, и Боэмундом III, который «экипировал» его в Антиохии); по прибытии короля к Тиру его старые бароны, тирские рыцари и двое братьев — Гуго и Рауль Тивериадские (если верить Амбруазу — «самые верные люди во всей Сирии»), без колебаний покинули Конрада, чтобы сопровождать Ги⁷; все последующее время Ги вел себя как король, подтверждая привилегии, дарованные пизанцам Конрадом (ноябрь 1189 г.), сам жалуя привилегии амальфийцам, марсельцам, генуэзцам, которых постепенно перетягивал из лагеря Конрада на свою сторону⁸; он чеканил монету⁹, правда, очень плохие денье, скверная проба которых свидетельствовала о бедности короля и королевства. Но тут Ги постиг удар, тяжко сказавшийся на его власти. Королева Сибилла родила в браке с ним двух дочерей, Аэли и Марию, потому будущее династии иерусалимских Лузиньянов казалось упроченным. Но летом 1190 г. королева и ее дочери умерли: партия Ибеленов тут же сообразила, какую пользу можно извлечь из этих смертей. Ги был коронованным королем — последним королем, коронованным в Иерусалиме — но корона досталась ему от жены. Так после смерти Сибиллы встал вопрос — следовало ли оставить, несмотря ни на что, у власти ее мужа, или же, напротив, надлежало передать корону младшей сестре умершей королевы — Изабелле?

Не останавливаясь долго на юридической силе двух тезисов, Ибелены стали действовать в русле строгой династической наследственности. Это значило сделать Изабеллу королевой Иерусалимской, а ее мужа Онфруа Монреальского — королем; однако бароны, обманутые в 1186 г. отступничеством Онфруа, который признал коронацию Ги, единым фронтом выступили против подобного решения. Епископ Бове подсказал средство обеспечить ставленнику Ибеленов, Конраду, права на корону: нужно было всего лишь выдать Изабеллу замуж за маркграфа Монферратского. Правда, брак Изабеллы с Онфруа был прочным с канонической точки зрения: между ними не было никакого близкого родства, которое позволило бы его расторгнуть. С другой стороны, утверждали — было ли это неправдой? — что Конрад не имел права вступать в брак в Святой Земле, поскольку ему приписывали одну жену в Ломбардии и другую, также законную, в Константинополе¹⁰. Но и это ничего не изменило; заговорщики во главе с Бальаном д’Ибеленом располагали могущественной поддержкой: королева-мать Мария Комнина, жена Бальана д’Ибелена, ненавидела своего зятя (и особенно его мать, Этьеннетту де Мильи), а папский легат (архиепископ Убальдо Пизанский) входил в партию маркграфа Монферратского. Мария Комнина рассматривала брак своей дочери как недействительный из-за отсутствия согласия: помолвленная в восемь лет, Изабелла вышла замуж за Онфруа в одиннадцать по настоянию своего дяди-тирана, Балдуина IV, вопреки своей матери и собственному желанию. Вот это как раз являлось условием для расторжения брака, но можно подозревать свидетельницу — Марию Комнину — во лжи. Кроме того, трудно вообразить более неразлучную пару, чем Онфруа и его жена: Изабелла обожала своего мужа, одного из самых прекрасных рыцарей своего времени, и тот отвечал ей полной взаимностью. Тем не менее, несмотря на протест супругов, их брак расторгли. Поскольку Онфруа отказался подчиниться, виночерпий Франции, Ги Санлисский вызвал его на судебный поединок. Наследника благочестивого Онфруа II всегда считали трусом: он не осмелился принять вызов.

Не теряя времени, Изабеллу тут же выдали замуж за Конрада Монферратского — первым же шагом новой «дамы Тира» было объявить о том, что ее вынудили силой вступить в новый брак, и вернуть Онфруа владения, которые тот в 1180—1183 гг. передал королю Балдуину (Торон и Шатонеф). Правда, свадьба Конрада и Изабеллы не обошлась без противодействия: архиепископ Кентерберийский яростно протестовал против вопиющего случая двоебрачия, которому он не в силах был помешать (папский легат высказался в пользу аннуляции брака) и объявил второй брак Изабеллы недействительным. Папа Иннокентий III согласился с его мнением, но было уже слишком поздно. В любом случае «анжуйский» хронист Амбруаз, для которого законным королем Иерусалима оставался Ги де Лузиньян, утверждал, что божественная кара не заставила себя ждать. 24 ноября, сразу после свадебной церемонии, бароны из партии Монферрата отправились веселиться в сельской местности, не подозревая о близости мусульман, которые внезапно на них напали и убили двадцать человек; виночерпий Ги Санлисский был захвачен в этой стычке и более его никто не видел¹¹.

Эти события развязали ожесточенное династическое соперничество: из-за неспособности разрешить вопрос в рамках права — кто имел власть, чтобы это сделать? — положиться на суд «королей», которые прибыли только в апреле 1191 г. Но в их ожидании Конрад Монферратский, без сомнения, не желавший находиться в подчинении у Ги, уехал в Тир, откуда вернулся только с Филиппом-Августом.

Вообще, крестовый поход породил благодатный климат для столкновений подобного рода. Мы уже видели, как в 1148 г. благодаря крестовому походу права Иерусалимского короля фактически были ограничены. Такое впечатление, что во время третьего крестового похода происходило то же самое, но в новых условиях. После взятия Акры потребовалось вмешательство короля Франции, чтобы добиться от крестоносцев возврата захваченных ими домов прежним владельцам, наказав последним разместить у себя воинов Запада, которым они были обязаны неожиданным возвращением своего имущества. Получается, что власть Иерусалимского короля мало значила для совета прелатов и крупных баронов, которые на самом деле командовали войском. Можно было надеяться, что с прибытием двух государей Франции и Англии христианская армия обретет единство. Но, едва высадившись, Филипп-Август обнаружил, что большинство французских рыцарей во главе с его кузеном Филиппом Бовезийским расположены к Конраду; тогда он привел его под стены Акры и объявил себя покровителем Конрада. Для «анжуйской» партии, и так благосклонной к Ги, подданному империи Плантагенетов (брату Жоффруа де Лузиньяна и графа Маршского, родственнику всех крупных феодальных фамилий Западной Франции), не нужно было большего, чтобы во всеуслышание принять сторону Лузиньяна. Ги, Онфруа Монреальский и Жоффруа де Лузиньян отплыли навстречу королю Ричарду и подоспели вовремя, чтобы помочь ему завоевать Кипр, который король Англии позднее отдаст тамплиерам — он заставил выбрать их Великим Магистром одного из своих вассалов, Роберта де Сабле, поспособствовав тем самым присоединению тамплиеров к партии Ги (Роберт был одним из командующих английским флотом).

Прибытие Ричарда под стены Акры спровоцировало конфликт: Жоффруа де Лузиньян 24 июня 1191 г. вызвал Конрада на судебный поединок, обвинив его в вероломстве, измене и клятвопреступлении в отношении законного короля Иерусалима. Конрад заново отбыл в Тир, и Филипп-Август должен был еще раз напомнить ему, что отсутствие на осаде Акры лишь повредит претенденту в глазах крестоносцев. В конце концов, на первом «парламенте» второго Иерусалимского королевства (усиленном за счет крупных баронов Запада), заседавшем в Акре 27 и 28 июля 1191 г., сошлись на компромиссе. Ги признавался пожизненным королем; Конрад становился его наследником и принимал во фьеф Тир, Сидон и Бейрут. Яффа, которой владел Ги перед своим восшествием на престол, после смерти Лузиньяна переходила к самому близкому родственнику этого короля, его брату Жоффруа (которого позднее заменил другой его брат — Амори). Чтобы избежать любых последующих претензий, постановили: если Конрад и Изабелла умрут без наследника, королевство отойдет к Ричарду¹². Не забудем, что Ричард имел некоторое право претендовать на роль арбитра: разве не был он главой старшей линии потомков Фулька Анжуйского, кузеном Сибиллы и Изабеллы, приходившихся внучками тому же Фульку?

Ясно, что это соглашение было временным, но зато позволяло избегнуть раскола между двумя партиями и урегулировать ситуацию перед отъездом Филиппа-Августа. Благодаря этому стало возможно продолжать крестовый поход, который многие месяцы сохранял вид куртуазных отношений между врагами, но затем мгновенно превратился в безжалостную священную войну: дело в том, что недовольный медлительностью, с которой Саладин выполнял условия капитуляции Акры (хотя пленников и Святой Крест привезли в мусульманский лагерь), английский король потерял терпение и 20 августа 1191 г. приказал перебить 2 700 пленных, взятых в Акре, пощадив только тех, кто был в состоянии заплатить выкуп и находился в его части добычи; раздел добычи вызвал разногласия, поскольку «французы», более многочисленные, пришли в возмущение, получив только половину захваченного. Этот непростительное деяние прервало все отношения между христианским и мусульманским лагерями; в кампании 1191-1192 гг. Саладин отомстил, приказав казнить всех пленных франков.

После бойни Ричард направился к югу (22 августа), и его армия, двигаясь сплоченной колонной, противостояла всем атакам мусульман, а с моря ее прикрывал флот, поставлявший провиант. Король отбил у мусульман Хайфу, пересек Кафарнаон (чья крепость было только что снесена) и Ле Мерль, достиг Цезареи, также разрушенной по приказу Саладина, и, наконец, 7 сентября подошел к Арсуфу. Подле этого города разыгралась яростная битва: как и при Хаттине, мусульмане накатывали неиссякаемыми волнами, выпуская стрелы, сразившие многих коней, пытались выгадать жару, чтобы ослабить франков. Но король Англии доказал свою необычайную энергию, и, воодушевив своих людей, приказал укрыть своих рыцарей за копьями пехоты и даже попытался провести окружение противника, но не достиг в этом успеха: тем не менее натиск франкской кавалерии, дважды опрокидывавшей ряды мусульман, принес Ричарду победу; в условиях, напоминавших 1187 г., франкская армия нанесла поражение Саладину.

Султан тут же приказал разрушить Яффу и Аскалон (его «вассалы» отказались удерживать эти места, боясь участи, постигшей гарнизон Акры), укрепленную церковь в Лидде и замок Рам. Вопреки мнению Конрада Монферратского, который указывал на смятение, охватившее мусульман, Ричард не воспользовался победой под Арсуфом, чтобы стремительным броском захватить Иерусалим или Аскалон: он упрямо восстанавливал Яффу и тратил время на переговоры с Саладином. В конце октября король предпринял марш на Иерусалим, разбил мусульман при Иязуре (30 октября) и восстановил два замка (Маен и Кастель де Плен), затем дошел до Рама, Лидды, Торон де Шевалье, Шастель-Арнуль и даже до Бетнобля (25 декабря). Но дождливый и холодный сезон, вопреки энтузиазму, охватившему армию, побудил Ричарда начать отступление: пулены настаивали, что захват Иерусалима будет бесполезным, так как его не удастся удержать из-за нехватки поселенцев, и напоминали, что Саладин приказал укрепить крепостные стены Святого Града. Между крестоносцами и пуленами начались распри, и христианская армия отступила к побережью (январь 1192 г.).

Тогда английский король восстановил Аскалон, откуда выступил на штурм Дарона (22 мая 1192 г.). Мусульманский гарнизон Фигье, небольшой крепости по соседству, опасаясь его прихода, подорвал (при помощи «греческого огня» — смеси, похожей на порох) стены своего замка. Боевые действия велись одновременно с переговорами с Саладином, целью которых было добиться от султана восстановления Иерусалимского королевства, оставив ему всю Трансиорданию; Ричард предлагал даже сделать из королевства Иерусалимского франко-мусульманское государство под властью брата Саладина, Малик-аль-Адиля, которому предложили в жены сестру английского короля Жанну (этот курьезный проект провалился лишь из-за несогласия самой Жанны).

В апреле 1192 г. Ричард решил вернуться на Запад; но прежде, вняв уговорам баронов и простого люда, а также увещеваниям своего капеллана, он еще раз попытался захватить Иерусалим. Теперь он продвинулся за Бетнобль, вызвав панику в Святом Граде; но и на этот раз Ричард, взявший на вооружение политику местных франков (разве он не воскресил проекты Амори I насчет Египта и не завязал контакты с бедуинами и даже мамлюками Саладина, настолько тесные, что, подобно Наполеону Бонапарту, привез с собой на Запад сто двадцать настоящих мамлюков?), не захотел искушать судьбу под стенами Иерусалима. Он вновь отошел к Раме, откуда совершил налет на большой мусульманский караван (23 июня 1192 г.), снова двинулся на Иерусалим (3 июля) в то время как в Святом Граде начались распри между курдами и турками, и эмиры Саладина отказались держать там оборону, если их государь не останется вместе с ними в цитадели. Но, несмотря на упорное сопротивление командующего капетингской армией герцога Бургундского Гуго III, Ричард, на этот раз окончательно, приказал отступать к Яффе. Он все же предложил Саладину прекратить вражду между франками и мусульманами, сделав приморское королевство вассальным «султану»; предполагалось, что христианские отряды нового Иерусалимского короля станут нести феодальную службу для мусульманского государя, а сам Иерусалим останется открыт для обеих сторон. Но Саладин хотел, чтобы ему оставили филистийские крепости, угрожавшие торговым путям из Багдада в Сирию. Ричард отказался, и война возобновилась.

Король Англии направлялся к Бейруту, когда Саладин атаковал Яффу. Он захватил нижний город и вел с патриархом Раулем, преемником Ираклия, переговоры о капитуляции цитадели, когда появился флот Ричарда: король во главе войска стремительно высадился на берег и опрокинул армию осаждавших (1 августа 1192 г.). Оправившись от удара, мусульмане попытались ночью нагрянуть во франкский лагерь: спешно разбуженный, Ричард сумел организовать отпор, выстроив из пехоты шеренгу, ощетинившуюся копьями, и после того, как его арбалетчики засыпали мусульман стрелами, вновь опрокинул противника кавалерийским натиском.

Мусульмане, без конца терпящие поражения, исчерпали свои силы. Иоанн Безземельный, воспользовавшись отсутствием своего брата, вел с королем Франции подозрительные переговоры, поэтому Ричарду нужно было срочно возвращаться в Англию. Он в спешке заключил мир с Саладином (2—3 сентября 1192 г.).

Побережье от Тира до Яффы на юге возвращалось франкам; Аскалон надлежало снести, а земли Сидона, Лидды и Рамы поделить меж двумя сторонами. Из любезности Саладин вернул половину Сидона Рено Сидонскому, и небольшую сеньорию Кеймон — Бальану д’Ибелену. Наконец, паломникам разрешался свободный въезд в Иерусалим: франкская армия тут же воспользовалась этим разрешением, посещая Святой Град небольшими группами, а бароны не преминули нанести визит Саладину, чье учтивое обращение завоевало их симпатии. 9 октября 1192 г. король Англии отплыл на Запад. Известно, что на обратном пути его поджидали препятствия: во время осады Акры он унизил герцога Австрийского Леопольда, который приказал пленить короля, проезжавшего по его герцогству.

Наряду с войной против мусульман, последние месяцы 1191 г. и начало 1192 г. были отмечены сильными внутренними неурядицами: после отъезда французского короля его бароны продолжали поддерживать Конрада Монферратского, которому соглашение 1191 г. нужно было лишь для того, чтобы добраться до трона. Способности, проявленные Ги с 1188 г., не переубедили оппозиционно настроенных баронов: Рено Сидонскому и Бальану д’Ибелену из партии Монферрата уже удалось добыть для Конрада право на королевский титул. Они были полны решимости не останавливаться на достигнутом. Поддержка, оказанная Ги Ричардом, побудила противную партию действовать с большей осторожностью, но также дала Ибеленам новый повод для пропаганды: дело в том, что король Иерусалимский, оставшийся верным вассальной клятве Анжуйской династии, неоднократно показывался во главе пуатевинских отрядов. Его не замедлили обвинить в том, что он состоит помощником при английском короле. И крестоносцы из капетингской Франции стали еще более враждебно настроены к Ги, пользовавшемуся поддержкой Плантагенета.

Партия Монферрата активно старалась избавить своего патрона от подчинения Ги. Одновременно с переговорами, которые Ричард вел в 1191 г., сторонники тирского сеньора искали союза с султаном. Посланец короля Англии Стефан Турнехем был поражен, когда встретил в Иерусалиме, где находился Саладин, двух главных баронов Сирии:

То был Бальан д’Ибелен,
Самый лживый из гобеленов,
и там же был Рено Сидонский¹³.

Получается, что в то же время, как предводитель крестового похода, каким по своему рангу и от имени короля Ги был Ричард, договаривался с мусульманским государем (основным посредником был Онфруа Торонский), главный вассал того же Ги вел секретные переговоры с султаном! Конрад пытался добиться от султана признания за ним прав на Тир, уступки ему во фьеф Бейрута, Сидона и половины Иерусалима. После этого недалеко было до открытого конфликта между соперниками.

Конфликт разразился по поводу Акры: в июле 1191 г. два крестоносных короля передали этот город во владение Ги де Лузиньяну. Он повел себя как владелец города еще до взятия этого огромного сирийского порта, жалуя при вилегии итальянским купцам, участвовавшим в морской блокаде, а после окончания осады даровал генуэзцам новые привилегии (26 октября 1191 г.) и продал рыцарям Тевтонского ордена часть Акры вблизи укреплений¹⁴. Но 18 февраля 1192 г. генуэзцы, устроившиеся в Акре, несмотря на расположение к ним Ги, призвали в город Конрада; герцог Гуго Бургундский им содействовал в этом предприятии, и только противодействие пизанцев позволило Ричарду примчаться и заставить Конрада отступить в Тир (20 февраля)¹⁵. Несмотря на неудавшуюся попытку завладеть христианским городом в разгар крестового похода, Конрад укреплял свои позиции и постепенно переманивал к себе сторонников Ги. Нет ничего более разоблачительного, чем сравнение подписей свидетелей под королевскими актами Ги. В 1190 г. в актах наличествуют подписи маркграфа Конрада, сеньора Тирского, графа Жослена, сенешаля короля, Амори де Лузиньяна, коннетабля, Жоффруа Ле Тора, Гуго Тивериадского, Онфруа Монреальского, Рено Сидонского, Бальана д’Ибелена. Это — настоящий двор, собравшийся вокруг неоспоримого главы королевства. После смерти Сибиллы Конрад интригами переманил от короля даже маршала Готье Дюра, которого Ги заменил только что прибывшим пуатевинцем «Гугело» или Гуго Мартеном. Подписи под последними актами Ги Лузиньяна (1191—1192 гг.) — Жоффруа де Лузиньяна, графа Яффаского, Амори де Лузиньяна, коннетабля, Гуго Мартена, Говена де Шенеше, Ренье Джебайлского, Гуго Тивериадского, Жоффруа ле Тора — подтверждают, что Ги, скорее, стал главой партии из нескольких сирийских баронов (Жоффруа ле Тор, владелец фьефов, расположенных под Акрой, и верный Гуго Тивериадский), родственников или новоприбывших с Запада в надежде заручится протекцией государя. Напротив, акты Конрада подписаны Рено Сидонским, Бальаном д’Ибеленом, Пейеном Хайфаским и канцлером Банденом (будучи итальянцем, он прибыл на Восток в свите Конрада), скреплявшим документы королевской печатью¹⁶.

В конце концов Ричард Львиное Сердце осознал ту непопулярность, которую снискал его протеже. В апреле 1192 г. Ричард объявил о своем отъезде и предложил ассамблее баронов назвать того, кому он мог бы передать руководство крестовым походом: все единодушно высказались за Конрада. Понятно, что в его лице рассчитывали найти более энергичного предводителя, ловкого политика, пользовавшегося поддержкой влиятельных баронов Святой Земли, чем Ги, который, по выражению Амбруаза, «прослыл неудачником». Король Англии тотчас же согласился с мнением ассамблеи и послал в Тир своего племянника Генриха Шампанского, чтобы пригласить Конрада прибыть к армии: «избранный король Иерусалима» собирался выступить в поход, когда был убит одним исмаилитом (28 апреля 1192 г.) (без сомнения, посланным «Старцем Горы», корабль которого Конрад приказал потопить и разграбить, сославшись на право кораблекрушения)¹⁷.

Еще раз отказавшись вернуть корону Ги, франки, собравшиеся в Тире, решили, не мешкая, вновь выдать замуж королеву Изабеллу, которая в тот момент готовилась родить от Конрада дочь Марию. Выбранный на роль ее мужа Генрих Шампанский испросил согласия короля Ричарда, который посоветовал племяннику занять трон, но не жениться на Изабелле. Подобный выход был нереальным, и 5 мая 1193 г., Генрих Шампанский отпраздновал свою свадьбу с королевой Иерусалимской. Но остались проблемы, связанные с тем, что Онфруа Торонский был еще жив (он служил Ричарду посредником во всех его переговорах, так как знал арабский): Ричард не зря предупредил своего племянника Генриха о незаконности развода Изабеллы и Онфруа. Действительно, две дочери, которые родились от брака Генриха и Изабеллы, Алиса и Филиппа, принесут своим мужьям в приданое право претендовать на владение Святой Землей и Шампанью, но из-за незаконности своего рождения не смогут достичь желаемого. Одна из них, Филиппа, неоднократно и в течение многих лет нарушала спокойствие на Западе: ее муж, Эрар де Бриенн, потребовал себе графство Шампанское, что стало причиной нескончаемых смут и заставило папство еще раз напомнить о событиях, произошедших в 1190—1192 гг. вокруг Иерусалимского трона¹⁸.

В конце концов счастье улыбнулось и королю Ги: в то время как трон уплывал из его рук, тамплиеры, получив от Ричарда Львиное Сердце Кипр, столкнулись на острове с восстанием и подавили его ценой огромных усилий. Тогда они продали в мае 1192 г. остров низложенному королю Иерусалимскому. Ги сохранил свой титул, поскольку Генрих, именовавшийся просто «сеньором Иерусалимского королевства», мог короноваться только после смерти Лузиньяна. Ги пригласил в свои новые владения своих сторонников из числа преданных ему «пуленов», таких как сеньора Бейсана Ренье Джебайлского и пуатевинцев, пользовавшихся его расположением, Рено Барле (де Монтрей-Беллей), Говена де Шенеше, Риве, маршала Гуго Мартена и его племянников, Фулька д’Ивера и Лорана дю Плесси (предки кипрских сеньоров дю Морф, вероятно, принадлежавшие к семье, из которой происходил кардинал Арман дю Плесси де Ришелье)¹⁹. Так, после шести лет смут (1186—1192 гг.) закончилась борьба Конрада I и Ги де Лузиньяна, которая косвенно послужила созданию на Востоке второго латинского королевства. Но в Сирии эта борьба стала причиной ослабления королевской власти: бароны никогда не забудут, как они заставили не понравившегося им короля оставить трон.

¹ Ernoul, Р. 338, 339, Eracles, Р. 114 — Ричард Львиное Сердце поссорился с Танкредом и взял Мессину приступом.
² Интересную деталь приводит Амбруаз, строфа 3327: под стенами Акры франки не могли использовать водяные мельницы, чтобы молоть муку. Рядом с мельницами, которые приводили в действие лошади, германцы построили первую в Сирии ветряную мельницу (зима 1189 г.).
³ Eracles, Р. 124. — причудливое искажение всех этих обвинений, где воспоминания о 1187 г. смешались с историей ссоры между Даимбертом и Балдуином I, перекочевало в «Балдуина де Себурка» (Labande, Р. 87): Готфрид Бульонский во время осады Дамаска отравлен патриархом Иерусалимским, ломбардцем по имени Эракль, в котором следует видеть Ираклия. — Амбруаз в строфе 2513 пишет о Раймунде III: «И хотя возможно, что он это сделал, а может быть, и не делал, но более всего говорили..., что он предал в сражении».
⁴ R. R. 676. "История Эракля" (с. 90) уверяет, что в 1187 г. в Иерусалиме не осталось ничего от английских денег в казне тамплиеров: лишь у госпитальеров еще сохранилась их часть.
⁵ Согласно Арнольду Любекскому (стр. 176), под командованием Ги находились всего две сотни рыцарей, с которыми он и осадил Акру.
⁶ «История Эракля» уверяет, что Святой Крест пропал при Хаттине: некий же сержант поведал Генриху Шампанскому, что его тогда закопали, но все поиски оказались безрезультатными. Во время осады Иерусалима на стены выносили крест сирийцев.
⁷ Ambroise, v. 2736: согласно этому автору, германцы и пизанцы также присоединились к Ги.
⁸ R. R., 683, 684, 690, 593, 697, 702, 704, 705.
⁹ Монеты Ги, также как и Амори II, отличаются своей низкой пробой (см.: Schlumberger. Numismatique, P. 84 и далее). На монетах Ги отчеканена надпись «Король Ги Иерусалимский», на лицевой стороне — изображение бородатого короля в короне, на оборотной — купол Храма.
¹⁰ Возможно, произошла путаница с браком брата Конрада, Ренье Монферратского, который был женат па дочери Мануила Комнина и погиб в 1183 г. Известно, что этим брачным союзом воспользовался их третий брат, Бонифаций, чтобы в 1205 г. потребовать для себя Фессалонику. О семье Монферратов см.: Cronica Alberti dc Bezanis, ed. Holder-Egger, P. 33, 41—42.
¹¹ Амбруаз, строфа 4145 и далее; Eracles, Р. 153.
¹² Амбруаз, строфа 5065. На самом деле у Изабеллы не было никакого фьефа, чтобы принести его в приданое Конраду: тогда вспомнили Фулька, который с рукой Мелизинды получил Акру и Тир, чтобы отдать маркграфу Монферратскому Тир и Бейрут.
¹³ Свидетельство Амбруаза (строфа 8709 и далее) подтверждает сообщение секретаря Саладииа, историка Беха ад-Дина — «гобелен» являлось французской формой «Kоbold» — бес, черт.
¹⁴ R. R., 693, 697, 701, 702.
¹⁵ Позиция пизанцев в этом деле довольна примечательна, ибо, хоть они и присоединились к Ги в 1189 г., но и от Конрада они получили самые щедрые пожалования; и Эракль обвиняет легата Убальдо в том, что он поддержал Конрада в деле о разводе, потому что тот сам был пизанцем, и что его соотечественники, которые привезли Конрада в Тир и оказали ему поддержку, «рассчитывали получить самые великие вольности и дары в королевстве Иерусалимском, если маркграфу удастся немного продержаться». Итак, считалось, что Конрад действовал заодно с пизанцами: разве не были события февраля 1192 г. прежде всего конфликтом между пизанцами и генуэзцами, воюющими с 1187 г.?
¹⁶ R. R., 683, 690, 692, 696, 697, 702, 703 и т. д. Королевским канцлером был Пьер, архидьякон Лидды (1186 г.), затем Триполи (1189 г.).
¹⁷ По свидетельству поэта Пьера д’Эболи, короля Ричарда стали тут же обвинять в этом убийстве.
¹⁸ R. R., 860, 867, 880.
¹⁹ В «Линьяжах» среди этих баронов еще упоминается пуатевинец Массе де Горель. См.: Michaud. Poitou et les Croisades//Positions des Theses... de l’Ecole des Chartes, 1944, P. 119—120. — L. de Mas-Latrie. (L’lle de Chiprе. Paris, 1879) оспорил родство Плесси французских и кипрских. (Р. 380—381).

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 3800

загрузка...

Другие книги по данной тематике