|
Ацтеки были прежде всего «народом солнца». Их самый главный бог Уицилопочтли олицетворял собой солнце в зените, пылающее полуденное солнце. Его мать Коатликуэ («та, что в змеиной юбке»), богиня земли, родила до него бесчисленное количество богов-звезд – их звали «четыреста богов с юга», а также богиню луны Койольшауки, воплощение теней ночи. По преданию, Коатликуэ чудодейственным образом понесла ребенка от клубка перьев, который упал с неба и был душой принесенного в жертву человека. И ее сын, родившийся уже вооруженным змеей (шиукоатль), изрыгающей огонь, заставил своих братьев и сестер спасаться бегством подобно тому, как солнце изгоняет ночь и стирает с неба звезды.
Сначала жизнь Уицилопочтли была трудной, так как тогда он был еще никому не известным богом маленького скитающегося племени, путешествующим на спинах людей по пыльным равнинам севера. В то время он был «лишь простолюдином, не более чем человек», но он также был и «волшебником, чудом». Его положение улучшилось вместе с возвышением племени, которое он возглавлял, и к XVI веку он царствовал во всей империи ацтеков, как в мире царит солнце. «Благодаря мне взошло солнце», – кричал он устами своих жрецов.
Будучи богом северного племени охотников и воинов, Уицилопочтли принадлежал к группе богов неба и звезд, которые перешли к этому племени от северных народов, вторгавшихся в Мексику. Этими богами были Тескатлипока, бог Великого Медведя, ночного неба, разноликий чародей, который видит все в своем обсидиановом зеркале; «юноша» Тельпочтли, который покровительствует молодым воинам, и Мишкоатль, бог Млечного Пути, покровитель охотников и, под именем Камаштли, национальный бог Тлашкалы.
Может быть, степные кочевники знали только небольшое число божеств, и их религия была в основном, если не полностью, астральной. Оседлые народы центрального плато, с другой стороны, с древнейших времен поклонялись аграрным богам урожая и дождя. Самым главным из них был Тлалок в маске из змей, который нагромождает облака на вершины гор, где живут маленькие боги дождя тлалоки, и который, когда ему заблагорассудится, посылает либо благодатный дождь, либо опустошающий ураган, либо ужасную засуху. «О мой господин, великий волшебник, воистину тебе принадлежит кукуруза» – так обращались они к нему. Он был верховным богом крестьян, как Уицилопочтли у воинов. И как мы уже видели, его обитель находилась в столице на вершине огромного теокалли, рядом с теокалли Уицилопочтли такой же величины. Его верховный жрец имел такой же ранг, как и верховный жрец солнца. Солнце и дождь, две великие силы, что правят миром, разделили между собой высшее место в городе, созданном народом воинов-кочевников, превратившимся в землепашцев.
Спутницу Тлалока Чальчиутликуэ («та, у которой юбка из самоцветов») обычно помещали рядом с ним, вместе с богиней Уиштосиуатль: Чальчиутликуэ была богиней пресной воды, а Уиштосиуатль – соленой воды и моря, богиней солеваров.
Землю символизировало чудовище с раскрытой пастью, глотавшее солнце после его захода, останки мертвых и кровь принесенных в жертву. Это чудовище всегда ставили вровень со «старым богом», богом-отцом, с которым была связана богиня-мать. Это был Шиутекутли, бог огня («властелин бирюзы»), которого иногда называли Отонтекутли – «властелин народа отоми», древнего племени с центрального плато, которое в действительности поклонялось божественной паре. Но помимо них существовало большое число земных божеств: «мать богов», «наша высокочтимая мать», «наша прародительница», «женщина-змея», «обсидиановая бабочка». Они были замечательными и грозными богинями, источниками жизни и смерти. Их скульптуры удивительно сочетают в себе реализм деталей и в высшей степени сокрытый символизм замысла, изображая их с чертами получеловека-полузверя и жуткими украшениями.
В гимнах они сравниваются с белыми и желтыми цветами, которые раскрываются, когда приходят дожди, или изображаются стоящими на «священном кукурузном поле» (сентлатеомилько), покачивая волшебный колокольчик, благодаря которому всходят зерновые культуры. Все они Великие Матери, которые дают жизнь молодому богу кукурузы Сентеотлю и юным богам музыки, танцев и цветов Шочипилли и Макуильшочитль. В них сведены воедино два лика мира и жизни: милостивый и наводящий ужас.
Неподалеку от них и часто изображаемая с такими же атрибутами, хоть она и имела другое происхождение (ее культ, видимо, был принесен с северо-востока из страны уаштеков), располагалась Тласольтеотль, богиня плотской любви, греха и покаяния. Именно ей посредством жреца любой мог покаяться в своих грехах, но, в отличие от практики, принятой в христианстве, это случалось только один раз в жизни человека. Богиню называли тлаэлькуани, «пожирательницей грязи», то есть это была «та, которая поедает грехи».
Для древних мексиканцев так же, как и для многих других земледельческих народов, существовала тесная связь между луной и вегетацией. За фазами и затмениями луны Мецтли внимательно следили местные астрономы со времен майя. Все богини земли были в то же самое время и богинями луны.
Существовало также бесчисленное количество мелких местных богов, которые, как считалось, защищают урожай и делают его обильным. Обычно каждый из них носил имя по названию города или деревни, где ему поклонялись: например, Тепоцтекатль («тот, кто из Тепоцтлана»). А в целом их всех вместе называли Четыреста Кроликов. Считалось, что кролик олицетворяет луну, так как в темных пятнах на ее поверхности мексиканцы увидели именно кролика. Этим сельским богам был посвящен праздник в конце урожая, и во время этих праздников октли текло рекой, так что они были еще и богами пьянства.
В то время как Тласольтеотль была родом с северо-востока, вероятно, именно с юга, с тихоокеанского побережья, они завезли к себе ужасный культ Шипе Тотека, «нашего господина с содранной кожей», бога ювелиров, который был также божеством весеннего дождя, обновления природы и молодой поросли. Жертвоприношения ему совершались во время месяца Тлакашипеуалицтли: жертв пронзали стрелами так, чтобы их кровь капала на землю, как дождь, а затем с них снимали кожу.
Жрецы надевали их кожу, окрашенную в желтый цвет, чтобы она выглядела как золотой лист, и это магическое действо, символизировавшее то, как земля «надевает новую кожу» в начале сезона дождей, заставляло прорастать новые всходы. Шипе Тотека называли «тот, кто пьет ночью», потому что именно ночью проливались благотворные дожди. Его призывали самым жалобным образом, крича: «О боже, почему ты заставляешь нас так долго просить? Надень свои золотые одежды». И так сердечно благодарили: «Боже, твой дождь пролился, подобно драгоценным камням».
Такова была одна из сторон вечно из года в год повторяющейся драмы: возрождение сил природы и растительного покрова после того, как они умерли в засушливый сезон. Все мысли древних мексиканцев и все их видение мира вращались вокруг этой центральной идеи, о чем бы ни шла речь: о человеке или о природе.
|
