Излучения

Хиви НАСА. А нам говорят:

— Во-во! А как они защитили астронавтов? По подсчётам Ральфа Рене, чтобы защитить астронавтов от солнечной радиации, нужны стены корабля и скафандра не менее 800 мм толщиной, сделанные из чистого свинца!

— Между прочим, электронике для нормального функционирования тоже нужна защита от радиации. Спутники кишат на орбитах разной высоты (от 200 до 36 000 километров), и ничего. А того, что никто не запускал и спутников, вы мне не докажете… Я сам смотрел Super Channel через «тарелку»!

Ральф Рене, вероятно, считал так: давление на земной поверхности (защищённой от солнечной радиации) составляет 100 тыс. Паскалей, что равнозначно 10 тоннам на квадратный метр. Плотность свинца — 11,34 тонны на кубометр, значит, эквивалентная толщина земной атмосферы в расчёте на свинец равна 10 / 11,34 = 0,88 метра = 800 миллиметрам. НО! То, что атмосфера в некотором смысле эквивалентна слою свинца почти метровой толщины, вовсе не означает, что без такой защиты в космосе не выжить. Совсем не вся земная атмосфера участвует в защите поверхности от радиации.

Только её (относительно) тонкая часть. Вот, например, на высоте 3 километра над уровнем моря давление атмосферы (а значит, толщина её свинцового эквивалента) на 30% меньше — а ведь там тоже люди живут припеваючи. И на высоте 5 километров живут кое-где (в Гималаях, Андах), хотя там эффективная толщина атмосферы составляет лишь около 60% от толщины на уровне моря. А пилоты и стюардессы пассажирских самолётов проводят довольно заметную часть своей жизни на высоте около 10 км, при этом под ногами у них находится большая часть атмосферы. Что-то до сих пор мне не попадались стюардессы в противорадиационных скафандрах!

Нет, если серьёзно: вы в самом деле думаете, что астронавтов отправили на Луну, не имея ни малейшего представления о том, каковы условия (в частности, радиационные) на её поверхности и в космическом пространстве? И американцы, и русские запускали множество космических аппаратов с научной аппаратурой, в том числе и со счётчиками радиации. Задолго до полётов «Аполлонов» с помощью автоматических научных станций были открыты радиационные пояса Земли (или пояса Ван Аллена) — области с высокой концентрацией заряженных частиц высоких энергий, захваченных магнитным полем Земли (рис. 117).

Прежде чем послать к Луне людей, туда отправили добрый десяток «автоматических разведчиков»: «Рейнджеров», «Сервейеров», «Лунар-Орбитеров». Благодаря им стало известно, что никакой столь чудовищной радиации, от которой надо защищаться метровыми слоями свинца, на Луне и в окололунном пространстве нет.

Кстати, советские учёные узнали об этом ещё раньше американцев. Когда в СССР запустили «Луну-3», которая должна была — впервые в мире — сделать фотографии обратной стороны Луны и передать их на Землю, к Королёву прибежал некий «спец» и начал размахивать листками с расчётами: «Фотографии не получатся! Радиация там слишком большая! Плёнка засветится! Чтобы защититься от неё, нужно два метра бетона!» Королёв спокойно его выслушал, а позже подарил этому горе-специалисту одну из первых фотографий обратной стороны Луны, написав на ней: «Вот фотография, которой не должно быть». (Королёв знал, что делал. Предыдущие станции «Луна-1» и «Луна-2», первая из которых пролетела недалеко от Луны, а вторая упала на неё, были оснащены счётчиками радиации, из показаний которых следовало, что от радиации вблизи Луны плёнке ничто не угрожает.)

Те, кто планировали полёты на Луну, естественно, принимали радиационный фактор во внимание. Хотя уровень радиации в поясах Ван Аллена весьма значителен, но «Аполлоны» пролетали сквозь них за несколько часов — за это время астронавты не должны были получить дозу облучения, которая заметно повлияла бы на их здоровье. Дополнительное снижение этой дозы получили соответствующим выбором траектории полёта. Концентрация заряженных частиц в поясах Ван Аллена максимальна над земным экватором и сильно снижается к полюсам. Поэтому лунные траектории «Аполлонов» на начальном участке проходили к северу или к югу от плоскости экватора. На рис. 118 приведён фрагмент фотографии NASA as17-148-22726, которую астронавты «Аполлона-17» сделали спустя пять часов после перехода на траекторию полёта к Луне. На этой фотографии Земли хорошо видна почти вся Антарктида. С другой стороны, самые северные участки земной поверхности, видимые на этом снимке — северное побережье Средиземного моря. Следовательно, точка съёмки находилась существенно южнее плоскости экватора. Доза радиации, которую должны были получить экипажи «Аполлонов» при пересечении радиационных поясов, согласно предварительным оценкам, была сравнительно небольшой — около одного рада.

Но только оценками дело не ограничивалось. На всех «Аполлонах» был целый арсенал разнообразных счётчиков радиации и дозиметров.

На основании показаний этих приборов были определены дозы радиации, полученные экипажами «Аполлонов» за время их полётов.

Не такие уж большие дозы. Для сравнения можно сказать, что американская Комиссия по атомной энергии считает допустимой (не угрожающей здоровью) ежегодную дозу в 5 рад. Всего, разумеется, заранее не учтёшь, поэтому после возвращения исследованию подверглись и сами астронавты, и их оборудование. Было обнаружено огромное количество щелей в скафандрах на молекулярном уровне, появившихся из-за альфа-излучения. Да и у самих космонавтов, извиняюсь, астронавтов, были вспышки в глазах и всякие другие глюки по возвращении на Землю — причины этих вспышек, кстати, до сих пор не вполне ясны. Так что потенциальные опасности для астронавтов вполне существовали. Но на что только не пойдут отважные люди ради изучения космоса! С другой стороны, при подготовке полётов старались предусмотреть и рассчитать всё, что можно. Например, все «Аполлоны» садились недалеко от линии терминатора — то есть той линии, на которой восходит Солнце, так сказать, «лунным утром», когда солнце ещё не успело слишком нагреть лунную поверхность и астронавтам не приходилось бы бегать по камням, раскалённым как сковорода. Лунный день — это примерно земной месяц^[88]. Так что лучи должны быть очень пологими. Кроме того, скафандры тоже специально разрабатывались, подбирались их материал, покрытие (они ведь блестящие не для красоты).

Радиация в космическом пространстве — это же всё-таки не радиация от атомной бомбы. Хаббл чинили в течение четырех часов

Радиация в космическом пространстве — это же всё-таки не радиация от атомной бомбы. Хаббл чинили в течение четырех часов, и ничего. «Мир» сегодня чинят по шесть часов. И тоже ничего. А Армстронг прыгал по поверхности менее трех часов.

— А что всё-таки насчёт фотоплёнки? На Луне такая жара, Солнце всё нагревает больше чем до сотни градусов. Почему у них плёнка не расплавилась?

— Да, действительно, лунная поверхность разогревается Солнцем до 120°C. (Хотя надо заметить, что места посадок всех «Аполлонов» выбирались так, что Солнце там взошло недавно, и поверхность Луны не успела как следует прогреться.) Но, во-первых, у астронавтов была плёнка на специальной термостойкой основе: она начинала размягчаться при 90°C, а плавилась только при 260°C. Во-вторых, астронавты ведь не вытаскивали плёнку из камеры и не клали на лунные камни. А внутри камеры плёнка не могла сильно нагреться: она была защищена от прямых солнечных лучей (впрочем, не будь это так, она бы засветилась) и находилась в вакууме — очень неплохой теплоизолятор, кстати. (Не верите? Купите термос.) Камеру американцы тоже защитили от перегрева. В вакууме из всех известных науке способов теплопередачи (теплопроводность, конвекция и излучение) действует лишь излучение. А от него можно защититься: если предмет отражает большую часть падающего на него света, то он нагревается достаточно мало. А теперь догадайтесь — какого цвета были камеры у американцев? (рис. 119) (Правильно! Такого же, как и их скафандры.)

— Кстати, а куда подевались эти камеры?

В СССР многое, связанное с космическими полётами, можно было видеть в музеях: камеры, тюбики с питанием и прочее, прочее. В США ни в одном музее нет ни одного экземпляра камеры, с помощью которой якобы осуществлялась лунная съёмка, хотя таких камер было достаточно для того, чтобы хоть одну из них поместить в музей. Не потому ли это, что взгляд на эту камеру вызовет у любого современного специалиста в фотоделе массу нездоровых подозрений? Других объяснений я не вижу. Однако эти тщедушные камеры мы можем наблюдать на снимках, представленных НАСА, — на груди астронавтов. Кроме цвета краски, они ничем не отличаются от тех, что висят на шеях американских туристов. Здесь их покрасили, чтобы внести «космический колорит». Ничем другим эту покраску не объяснить, так как в ней нет никакого другого смысла и никакой иной пользы. Это бутафория.

— Эти «тщедушные камеры», которые были у американцев, были лучшими в то время профессиональными фотоаппаратами в мире — любой специалист в фотоделе это знает. В московских комиссионных магазинах в 70-е годы камера «Хассельблад» стоила тысяч пять рублей — цена легкового автомобиля. Даже её советская упрощённая копия (аппарат «Салют») стоила около пятисот рублей — гораздо дороже наших массовых фотоаппаратов. Фотоаппаратуру такого класса может позволить себе лишь очень редкий турист. К тому же для рядового любителя она вряд ли годится — слишком сложная и довольно тяжёлая. Какая польза в белой окраске камер — мы только что говорили.

А в музеях «лунных камер» действительно нет. По той причине, что все они остались на Луне. Перед отлётом с Луны астронавты выбрасывали из корабля всё лишнее — и камеры в том числе. У них оставалась только отснятая фотоплёнка. В NASA, справедливо считали, что вместо этих камер лучше прихватить с Луны лишний килограмм-другой грунта. В музеи попали лишь те камеры, которые были в командном отсеке (для съёмок в космосе) — эти камеры вернулись на Землю.

Ю. И. МУХИН. На мой взгляд, этот раздел тоже переполнен бесполезной болтовнёй и данными, которые можно легко сфабриковать на Земле и которые никак не подтверждают полёт на Луну.

Объяснения по фотоаппаратам даны для заведомо дебильных. К примеру, утверждение, что камеры не перегревались, поскольку «находились в вакууме, — очень неплохой теплоизолятор, кстати». Да, неплохой. Но от чего вакуум теплоизолирует? От нагрева или охлаждения воздухом. В стакане чай быстро передаст своё тепло воздуху, а холодная вода им нагреется. А в термосе вакуум отделяет воду от воздуха и деталей, которые воздух нагревают или охлаждают. Фотокамеры на Луне нагревались бы солнцем, но вакуум не давал бы им охлаждаться. И если на Земле, где-нибудь на солнышке эта камера может нагреться так, что её в руки будет трудно взять, то на Луне она нагреется гораздо быстрее и до гораздо более высокой температуры.

Если бы американцы собирались на Луну, то они эти камеры обязательно заэкранировали бы от солнечных лучей, скажем, чехлом из блестящей фольги. Это тем более было просто сделать, что астронавт всё равно не мог смотреть в её видоискатель и наводить на резкость. Но поскольку высадку на Луну НАСА заказало в Голливуде, то на термоизоляцию фотоаппаратов просто махнули рукой и насовские умельцы ограничились покраской камер в белый цвет.