Литература и культура Двуречья

Первая литература Двуречья, бесспорно, принадлежит шумерам. Хотя, как отмечают, основное количество шумерских литературных памятников дошло от периода между 2000 и 1800 годами до н. э., когда язык шумер перестал быть разговорным. Основная масса аккадских (семитских) литературных текстов, включая эпос о Гильгамеше, явилась после 1800–1740 годов до н. э. Жители Двуречья свободно владели двумя языками. Переплетение языков, героев, богов, литератур, как и смешение народов, характерно для этого региона.

Рельеф с фигурой Гильгамеша

Важнейшим литературным произведением Месопотамии, написанным на аккадском языке, является «Эпос о Гильгамеше». Это литературная «библия» Шумера и Вавилонии. В 1872 году Дж. Смит, изучая клинописные тексты Ниневии, нашел на одной из табличек отрывки поэмы о Гильгамеше. Большая часть сказаний о нем зародилась в Шумере. Гильгамеша считают пятым царем Урука, жившим уже после потопа (тексты шумер древнее вавилонских). Есть несколько версий. Поздняя – из библиотеки Ашшурбанипала. О нем знали меньше, чем об «Эпосе об Эрре». Между образами шумерской и вавилонской истории немало связующих нитей. Таким же образом шумерский царь-мудрец Зиусудра станет предтечей будущих вавилонских героев – Атрахиса и Утнапиштима. Другой прославленный вавилонский герой – Этана – упомянут как полулегендарный шумерский царь в так называемом «царском списке» (III династия Ура). Герой Адапа, как и Гильгамеш, принадлежал к списку шумерских «семи мудрецов». А вавилонская богиня подземного царства Эрешкигаль и ее супруг бог Нергал, владыка подземного мира, носят шумерские имена (В. Афанасьева). И таких примеров масса. Ученик ассириолога Ф. Делича сказал: строки эпоса о Гильгамеше ценнее сотен нововавилонских документов. Но и там не было пророка в своем отечестве. Прошло время, прежде чем «Эпос о Гильгамеше» стал популярен и за пределами Месопотамии. На него ссылаются и Ветхий Завет, и греческая мифология. В апреле 2003 года мир облетела сенсационная весть: в устье Тигра и Евфрата, там, где некогда находилась столица Урука, археологи обнаружили могилу Гильгамеша.

Подвиг Гильгамеша и Энкиду. Оттиск с печати

Сюжет поэмы напоминает гомеровскую «Одиссею»… Герой отправился на поиски предка Ут-Напишти, «вавилонского Ноя». Приключения его удивительны. Цель путешествия героя – попытка обретения им бессмертия. Эпос записан из уст заклинателя Синлеке-уннинни. Некоторые тексты диктует конь (чему не стоит удивляться: иные сегодняшние законы пишутся ослами). Шумерский эпос более похож на волшебную сказку, схожую в чем-то с русскими былинами. Есть две версии Гильгамеша – шумерская и вавилонская. Хотя шумерская более древняя, нежели вавилонская, но последняя, по мнению Афанасьевой, динамичнее и художественнее. Герой тут напоминает то ли Давида Сасунского, то ли Добрыню Никитича. Оба они, случалось, калечили сверстников, не всегда соразмеряя свои силы. Гильгамешу (на две трети он бог и лишь на одну треть – человек) суждено было пережить смерть друга, Энкиду, разочарование в любви и отказ от всех добыть цветок вечной молодости. Интересны размышления героя, шумеро-вавилонского Байрона, а также художественные сцены, описывающие его жизненные пути и приключения.

Гильгамеш, поящий быков. Оттиск с печати

Когда выясняется, что враги не могут с ними справиться ни с помощью силы, ни с помощью хитрости, к ним ведут блудницу Шамхат. Ее и познал сначала варвар Энкиду. После общения с нею «ослабели мышцы, остановились ноги», а кроме того, «не стал он умней, разуменьем глубже». Таков удел всех мужчин. Ведь девы эти «красотою славны: сладострастьем полны, – сулят отраду – они с ложа ночного великих уводят». Уводят нас со стези разума. Вы скажете: «Да кто же из нас не становился жертвой женщины!» Но Энкиду, по сути, дикий человек, «порожденье полуночи», что «ни людей, ни мира не ведал», «человек-дикарь», без всяких там образований и столичных воспитаний. Не о том должен думать тот, кто хочет на века остаться в памяти народной как герой. Гильгамеш после гибели Энкиду (который стал ему за время их приключений другом, с ним он совершил немало героических деяний) делится мыслями с корабельщиком:

Особый интерес представляет противопоставление двух героев – Гильгамеша и Энкиду. Оба созданы по тому же божественному образцу («образ Ана»). Разница в том лишь, что они являются носителями двух противоположных начал и стихий. В эпосе (как и в шумерских песнях) покровителем Гильгамеша является бог дневного света Уту-Шамаш. А вот жизнь Энкиду направляет мрачный и страшный бог ночи и Подземного мира Нергал. Любопытно и распределение мест «надзора и контроля» за людьми между этими богами. Бог света Уту-Шамаш творит суд в гороссде, а бог тьмы Нергал распоряжается судьбами людей в степи (в пустынных или нежилых местах). Отсюда и неизбежное соперничество между героями, которыми руководят столь противоположные и полярные силы. Темнота и невежество Энкиду таким образом вполне объяснимы (дурное влияние среды). Не так ли сегодня у нас говорят, когда хотят показать чью-то дикость: «Ты что – с большой дороги, что ли?!» Критическая линия шумерско-вавилонского эпоса прослеживается и в иных сюжетах.

А. Исачев. Блудница Шамхат

Такова критика в адрес одного из героев, Acaкa, самодовольного дикаря, не почитающего своих родителей, не пробовавшего материнской груди, живущего вне традиций, страстно желающего взойти на престол («возводящий себя на престол»). Этот дикарь напоминает иных невежественных политиков, место которых в лучшем случае у стойла или в хлеву. Правда, у шумеров блудница Шамхат, которую в течение недели познает Энкиду, все же сумела очеловечить дикаря, передав ему основные представления о граде и мире. К несчастью, после этого он скончался от страшной болезни. Не слишком ли большая цена за усвоенные знания? Не превращается ли и наша столица в «великую блудницу», в град без совести и морали?

Гений Древа Жизни

Ассиро-вавилонская, шумерская культуры прочно вошли в сокровищницу человеческих знаний. И не только Гильгамеш, но и образ свирепой Лилит, перешедший из вавилонской поэзии в Библию, в апокрифы Древней Руси, в «Вальпургиеву ночь» Гёте. Ее использовал А. Франс в новелле «Дочь Лилит». Неудивительно, что К. Бецольд поставил тексты Месопотамии по своему значению вровень с китайскими летописями и книгами Ветхого Завета. По мнению Дж. Смита, история Утнапиштима – прародителя вселенского потопа стала предвосхищением библейского сказания о Ное и другом великом потопе.

Бехистунская скала

Надпись Дария на Бехистунской скале

Когда в 1160 году еврейский путешественник Вениамин Тудельский (рабби Вениамин), покинув Испанию, решил взглянуть на Вавилон, город предков, он кораблем добрался до Константинополя, а затем до Мосула, откуда спустился вниз по рек Тигр к Багдаду. Там обнаружил двадцатитысячную еврейскую колонию и поблизости, в Хиллахе, еще одну, 10?тысячную общину. Некоторые жители уверяли, что можно увидеть дворец Навуходоносора – «печь, раскаленную огнем» и даже «Башню рассеянного поколения» (Вавилонскую башню). Видимо, его ввели в заблуждение. Город Вавилон находился ниже. Но кто смог бы разобрать среди множества безымянных холмов именно тот, где некогда возвышалась древняя столица, ставшая ныне «грудою развалин, жилищем шакалов, ужасом и посмеянием»?! К 400 году до н. э. сохранялись лишь стены древнего города. Но и они обрушились после ухода римлян. Миссионер Кроче посетил Месопотамию в 1290 году и подробно описал развалины Ниневии («город значительный»). Установил и место – город Мосул. Позже Л. Роволф скажет: «На этом месте и вокруг некогда находился могучий город Ниневия, какое-то время являвшийся столицей Ассирии».

Первое научное изыскание земель Месопотамии провел итальянский путешественник Пьетро делла Валле, обнаруживший в южной части страны безвестный холм, названный позднее Мукайяр (1625). Оказалось, что под ним скрывались остатки библейского города Ура. Он первым из европейцев «воткнул лопату в песок», скрывавший руины самого древнего шумерского города – Ура (Мукайяра), привез в Италию кирпичи из Вавилона и Ура, на которых были начертаны неизвестные письмена. Он же первым стал говорить, что знаки, увиденные им ранее в руинах Персеполя, следует читать слева направо. Так купец, бродяга и авантюрист, отправившийся на Восток в 1616 году с целью заглушить любовные муки (его невесту выдали замуж за другого), «впервые доставил ученым клинообразные письмена, тем самым положив начало двухсотлетней истории их прочтения!» В те годы исследования Месопотамии лишь начинались. Европейцы практически ничего не знали о ней. Э. Кьера писал: «По моему мнению, европейские ученые в эти годы оставались далеко позади «невежественных» мусульман. В Коране упоминаются «обожженные в аду и исписанные демонами кирпичи»; у меня нет сомнений в том, что это замечание относится к многочисленным покрытым надписями кирпичам, которые можно найти повсюду в Месопотамии. Объяснение происхождения …кирпичей, данное Мухаммедом, пусть не совсем правильно, но он хоть знал, что они покрыты письменами». Впереди была эра открытий…

Царский дворец в Хорсабаде

В XVIII веке король Дании отправил датского ученого Карстен Нибура исследовать Египет, Аравию, Сирию. Тот обнаружил близ Хиллаха на Евфрате немало кирпичей с надписями. Так вот и нашли место, где ранее находилась Ниневия. Его «Описание путешествий в Аравию и соседние страны» (1778) стало для других ученых чем-то вроде энциклопедии знаний о Месопотамии. Он привез тщательно выполненные копии клинообразных надписей из дворца в Персеполе. Нибур сумел четко разграничить надписи на три колонки, назвав их тремя видами клинописи (каждый из классов письмен – это иной язык). Француз Ж. Бошан обнаружил холм под названием Эль-Каср (Замок), а затем посетил холм Хиллаха (1771). Пионером исследований в Месопотамии считают англичанина Клавдия Рича (1787–1820), резидента Ост-Индской компании. Тот являлся проконсулом Британии и, как говорили, был «самым могущественным человеком Багдада». Учитель классических языков в Геттингене Г. Гротефенд, побившись о заклад в трактире (1802), в итоге прочел имена персидских царей – Гистаспа, Дария, Ксеркса. Решив «головоломку из Персеполя», он нашел и рычаг, с помощью которого установил имена царей династии Ахеменидов, что в дальнейшем позволило определить звуковое значение 12 знаков древнеперсидской клинописи. Р. Портер, художник, срисовав руины на раскопках холма Аль-Ухаймир, приоткрыл и тайну шумерского города Киша (1818).

Генри Роулинсон

Весомый вклад в дешифровку надписей внес Г. Роулинсон (1810–1895). В трехъязычной надписи царя Дария I на Бехистунской скале он сумел из 600 знаков вавилонской части надписи дешифровать 250 знаков. Роулинсон был солдатом в Афганистане, политическим агентом в Багдаде, послом в Персии, членом парламента и правления Британского музея. Его расшифровка «трилингвы», надписи на знаменитой Бехистунской скале (ученые окрестят ее «Розеттским камнем ассириологии»), принесла заслуженную славу. Персидский царь Дарий оставил на высоте надпись на трех языках (эламском, древнеперсидском и вавилонском). В ней царь описал, как пришел к власти, победив и казнив десятерых соперников: «Я, Дарий, великий царь, царь царей, царь Персии, царь сатрапий, сын Гистаспа, внук Арсама, Ахеменид… из древности мы происходим, издревле наш род был царским…» и так далее. Надписи сопровождались изображениями Дария, его помощников, самозванцев и бога Ахурамазды. Так как все три используемых языка исчезли из обращения к началу нашей эры, стали мертвыми языками, такое соседство в надписях давало ключ к расшифровке эламского и ассиро-вавилонского языков. Где-то тут, рядом с горами Бехистуна, некогда проходили караваны из древней Экбатаны (Хамадан), столицы Персии, в столицу Месопотамии – Вавилон. Здесь же били ключи родниковой воды. Место удачное в географическом и житейском смысле.

Правитель Лагаша Гудеа. Диорит. XXII　в. до н. э.

Неудивительно, что оно давно привлекало внимание историков и путешественников… Диодор писал, что рельефное изображение сделано царицей Семирамидой, приказавшей высечь на скале свой портрет с изображением сотни стражников. Другие полагали, что там высечен крест с двенадцатью апостолами или геральдическое украшение. Чтобы скопировать надписи, Роулинсону пришлось проявить мужество и качества альпиниста. Он с огромным трудом скопировал персидский текст, забравшись на лестницу, но для копирования текста на эламском языке пришлось бы перебраться через обрыв. Выше находился вавилонский текст. Тут пришлось бы выполнять практически смертельные трюки. Местные верхолазы не соглашались лезть на такую высоту. Наконец, нашелся все же некий курдский мальчишка, совершивший столь рискованное восхождение. Он и сделал на бумаге копию вавилонского перевода записей Дария. Так Роулинсон, позабыв о дипломатической карьере и обо «всех удобствах цивилизации», движимый жаждой научных открытий, получил в руки ключ к разгадке грамматики аккадского языка, языка, имевшего два диалекта – вавилонский и ассирийский. Приступили к расшифровке…

Портал в Хорсабаде

Последовала догадка: вавилонская письменность основана на письменности еще более древнего языка, который все называли по-разному – скифским, туранийским, хаммитским, протохалдейским, аккадским языком. Таким образом, «открытие языка шумеров», сделанное Опертом и Роулинсоном, привело историков к открытию, как иные считали, самой древней или, по крайней мере, одной из древнейших культур мира, к земле Шумер (Дж. Веллард). К 1850 году загадка ассиро-вавилонского языка была почти решена.

Во второй половине XIX века французский археолог-любитель Э. де Сарзек нашел древний шумерский город Лагаш в местечке Телло (1877–1900). В руинах дворца им обнаружены фрагменты каменной плиты – «Стелы коршунов», голова огромной статуи правителя Гудеа, семь его скульптурных портретов, множество статуэток и фигурок. Он раскопал немало храмов, жилых домов, и главное, нашел «архивы», где хранились десятки тысяч табличек. Именно благодаря этим надписям ученые смогли в дальнейшем доказать существование языка шумеров. Хинкс в своем труде «О надписях из Хорсабада» утверждал, что язык этот похож на семитский, но форма его являлась индоевропейской по происхождению. Несемитским считал язык шумеров и Роулинсон. Библия упоминала о халдейском городе Уре, но в ней нет ни слова о шумерах! И вот в 1869 году французский лингвист Ж. Оперт на заседании Французского общества нумизматики и археологии заявил: языком табличек из Месопотамии является шумерский язык. А это значит, что должен был существовать и шумерский народ! Таким образом, «не историки и археологи первыми четко сформулировали доказательство существования Шумера. Это «вычислили» и доказали лингвисты» (М. Белицкий). Конечно же, не без помощи все тех же археологов и историков.

Интенсивные поиски вели и другие ученые. Э. Ботта, назначенный в 1840 году консулом в Мосул, город, расположенный в верховьях Тигра, начал раскопки холма Куюнджик. Он же обнаружил у деревушки Хорсабад в 1843–1846 годах дворец Саргона II и город Дур-Шаррукин, о котором сказано в Библии. Это своего рода «гигантский Сан-Суси, Версаль, сооруженный в 709 году до н. э., после завоевания Вавилона» (К. Керам). Ботта отправил в Париж находки, положившие начало ассирийской коллекции Лувра, и написал пять томов «Памятников Ниневии». Однако же честь открытия Ниневии принадлежит английскому дипломату Г. Лэйярду, который, путешествуя по Востоку, при раскопках холма Нимруд обнаружил в этих местах ассирийский город Кальху со скульптурами человекобыков и человекольвов.

Реконструкция росписи стены руин Ниневии. Хорсабад

Этот грандиозный комплекс был построен по приказу Ашшурнасирпала II в Нимруде в 883–879 годах до н. э. Дворец щедро украшен разного рода статуями и фигурами. В частности, тут была найдена фигура огромного быка с орлиными крыльями и бородатой человеческой головой, увенчанная тиарой. Неподалеку, из храма «владычицы страны» богини Иштар, примыкавшего к ансамблю дворца, археологи извлекли статую рычащего льва. Правители Ассирии имели обыкновение ставить перед дверьми храмов грозные изваяния («шеду»), целью которых было оберегать священную особу царя. Этих львов и быков наделяли особыми магическими свойствами. Это было привычно для ассирийского религиозного зодчества, а также для Хеттского царства или северосирийских государств, где входы во дворцы правителей тщательно охраняли каменные сфинксы, грифоны и иные существа. Они должны были встречать посетителей дворца, внушая чуство страха и покорности.

Крылатая фигура бога

Самым большим достижением стало открытие руин Ниневии (на холме Куюнджик), где найден дворец царя Синаххериба с библиотекой его внука Ашшурбанипала, полной глиняных книг. Находка составила основу древневосточной коллекции Британского музея в Лондоне. В 1898 году немец Р. Кольдевей приступил к раскопкам Вавилона. Он давно примеривался к этим огромным холмам в 90 км к югу от Багдада. Все уже знали, что под этими искусственными горами должен был лежать легендарный город, о котором писал еще Геродот. Но для серьезных работ требовались деньги. И надо сказать, что Кольдевею повезло дважды. Первый раз в том, что спонсоры выделили огромную сумму в 500 000 золотых марок для проведения работ в Вавилоне (на пять лет). Он проработал там 19 полевых сезонов, вплоть до 1917 года, когда английские войска захватили Багдад. Кольдевей прибыл на место вместе с группой архитекторов, ассириологов и лингвистов. Наняли две сотни рабочих. На второй раз им повезло. Начав вскрывать гору щебня, которую арабы называли «Каср» («крепость» или «замок»), они сразу же наткнулись на главную улицу Вавилона. Уже при первых пробных шурфах на Касре нашли улицу, вымощенную большими плитами, часть которых была покрыта загадочными надписями.

Вид реставрированного храма в Ниневии

Это были надписи царя Навуходоносора, свидетельствующие о том, что археологи обнаружили священную дорогу процессий – улицу для торжественных шествий в честь бога Мардука – «божественного господина Вавилона». Повсеместно попадающиеся кирпичи, покрытые цветной эмалью и рельефами, ясно говорили о том, что именно здесь когда-то находилась эта искусно построенная дорога. В итоге многолетних упорных трудов были обнаружены царские врата (дворец Навуходоносора II), «Висячие сады», фундамент «Вавилонской башни», руины храмового комплекса Мардука, мощные оборонительные стены. Кольдевей вскрыл центральную часть Вавилона VII–VI веков до н. э.

Немцам суждено было сыграть решающую роль и в обнаружении первой столицы Ассирийской державы – Ашшура. Тут сказал свое слово выдающийся немецкий археолог В. Андре. Получив весьма щедрую финансовую поддержку у Германского Восточного Общества (промышленников), он в течение 12 лет (1902–1914) исследовал руины древней столицы. Ашшур был самым ранним и почитаемым центром ассирийцев, ибо это центр во славу главного бога, Ашшура (отсюда название народа и страны). Как отмечает историк, В. Андре, как и Кольдевей, был архитектором по образованию. Еще смолоду он увлекался археологией и с 1899 года работал с Кольдевеем в Вавилоне. С него берет начало методика строгого следования при раскопках порядку и поэтапности. Он учился копать постепенно, по слоям, двигаясь от вершины телля к его основанию. Начиная раскопки безымянного городища у селения Калат Шергат Андре не имел представления о том, что перед ним – руины древнего Ашшура. Но обнаруженный им культовый каменный столб с именем царя и человеческими фигурами, несущими знамена, подсказали ему пути поиска. Напряжение все нарастало…

Затем были обнаружены стены дворцов, облицованные большими алебастровыми плитами пурпурно-красного цвета. На рельефах он увидел крылатые существа с орлиными и человеческими головами. Постепенно стал прорисовываться и план города. К ступенчатой башне в виде зиккурата примыкала пристройка, тянувшаяся к Тигру. Там находились священные ладьи, на которые во дни торжеств приносили статуи всех богов из храмов города. На ладьях боги покидали Ашшур, чтобы через какое-то время вернуться в свои святилища. Для этой цели и была проложена «дорога процессий» от берега Тигра до храмов, как это было и в Вавилоне.

Ученому удалось обнаружить храмы главного бога Ассирии – Ашшура и почитаемой обитателями страны богини Иштар. «Но особое потрясение испытал Андре при открытии склепов нескольких поколений ассирийских монархов, находившихся в подземных камерах с куполообразными потолками. Стены были облицованы каменными пластинами, на которых 18 раз выбито клинописью имя соответствующего царя. Все склепы, к великому разочарованию, оказались пусты: их ограбили еще в древности. Лишь в одном из них археолог нашел разбитый на куски каменный гроб. Он собрал фрагменты и отправил их в Берлин. Там гроб с трудом восстановили. Некогда он состоял из единой 18?тонной каменной глыбы длиной 3,85 и шириной около 2 метров. Высота – примерно 2 метра. Как же, каким образом и кто мог разрушить этот колоссальный саркофаг? «Очевидно, – пишет Э. Церен, – его облили нефтью, а затем подожгли, чтобы раскалить камень. Потом лили на него холодную воду, и гроб раскололся… После того как в Берлине восстановили царский гроб, ученые берлинского музея прочитали последнюю из начертанных на нем надписей: «Дворец Ашшурнасирпала, царя Вселенной, царя Ашшура». Вероятно, гробница была ограблена в период крушения ассирийской державы в конце VII века до н. э., царский труп сожгли или бросили в Тигр, гроб взорвали и сам склеп в конце концов разрушили». В таком виде, разграбленными и разрушенными, нашел Андре гробницы многих ассирийских царей, перед которыми когда-то трепетал весь мир. Sic transit gloria mundi! «Так проходит мирская слава!» Такие же картины грабежей усыпальниц царей видел Египет на протяжении всей истории.

«Голова Нимрода». Раскопки О. Лэйярда в Нимруде

Значительны были заслуги и американцев, Хейнеса и Гилпрехта, собравших около 30 тысяч табличек (1893–1900). В тяжелых условиях шли их поиски. С. Лэнгдон писал в 1928 году: «Холм хранит свои тайны в сердце безводной пустыни. Природные условия делают продолжительные археологические работы здесь почти невозможными». Песчаные бури были тут столь неожиданными и мощными, что они были в состоянии занести все, что было еще недавно обнаружено. Так, базальтовый лев, раскопанный Тейлором, был найден только спустя 70 лет Халлом, а через некоторое время иракские ученые обнаружили его вновь, под полутораметровым слоем песка. Случались потери. Ученые-археологи, пишет Веллард, с содроганием вспоминают, как Лэйярд и его современники, словно шахтеры, прорубались сквозь дворцы, храмы Ниневии и Вавилона, прокладывая вертикальные шахты «прямо сквозь древние памятники». Конечно же и местные жители искали в руинах украшения, фигурки, статуэтки, чтобы затем выгодно продать их на базаре. Тысячи табличек были разбиты тогда кирками рабочих или безвозвратно утеряны по пути в Европу. В 1844 году груз, посланный на плотах по Тигру Э. Ботта, первым исследователем ассирийского холма, затонул в устье Шатт-эль-Араб. Были безвозвратно утеряны плоды двухлетних раскопок (2 тысячи скульптур и рельефов). Подобным же образом погибли 15 ящиков находок из древней Ниневии, отосланные в 1851 году в Багдад. Да и сами места раскопок середины XIX века напоминали «призрачные склепы погибших свидетельств» (Ф. Петри). Как ни странно, темнота и невежество обитателей этих мест в ряде случаев сослужили добрую службу истории цивилизации и культуры. Рабочим, трудившимся на раскопках, находившим в Месопотамии кирпичи, статуи, цилиндрические печати с надписями, все эти раритеты казались бесполезными, и они зачастую просто выбрасывали их в мусор, как ненужные… Приведу имена известных ассириологов: К. Рич, Р. Раск, Э. Бюрнуф, Ж. Опперт, Э. Бер, О. Лэйярд, Г. Роулинсон, Э. Хинкс и другие. Затем список пополнился именами Л. Вулли, С. Крамера, Э. Кьера и др. Своя школа научного изучения клинописи возникла и у русских (Н. Лихачев, М. Никольский, В. Струве, И. Дьяконов, А. Рифтин и многие другие).

Рельеф с изображением царя. Хорсабад. Британский музей

Некогда профессор ассириологии Берлинского университета Г. Винклер выдвинул идею панвавилонизма, согласно которой все, что имеет хотя бы какую-то ценность в древнем мире, уходит корнями в Вавилон… Он утверждал, что «осуществилась старая греза славы Вавилона. Если Вавилон не сделался господином мира, то он все же опять был столицей большого культурного царства, которое простиралось от Персидского моря до Средиземного и до границ Египта и в культурном отношении играло первую роль среди вновь возникших великих держав». Следы культуры древней Месопотамии можно видеть всюду – в Ираке, Сирии, Кувейте, Иордании, в Израиле, Палестине, Египте. Как известно, Старый Каир в домусульманскую эпоху назывался Вавилоном. Немецкий ассириолог Фр. Делич заметил: «И когда мы рассматриваем головы шумерийских мужчин и женщин, в тонко выточенных чертах которых выступает облагораживающее влияние напряженной работы, и узнаем, что культура этого народа легла в основу не только культуры семитов-вавилонян, но в значительной степени оказывает влияние еще и на нашу культуру, то нам кажется вполне возможным изменить современное школьное изложение древнейшей истории (…хотя бы нам при этом и пришлось пожертвовать историей о Симе, Хаме и Яфете)». Во всяком случае, целые сонмы ученых (англичан, немцев, французов, итальянцев, американцев, русских) посвятили годы и годы изучению истории Шумера, Ассирии, Вавилона.

«Мона Лиза» из Нимруда

Немалые усилия приложили к составлению грамматик, учебников, словарей шумерского языка А. Даймель, А. Пебель, А. Фалькенштейн, Ю. Иордан. Но наибольшие заслуги в исследовании шумерского языка принадлежат французу Ф. Тюро-Данжену. Это он сделал самые блестящие переводы шумерских и аккадских надписей («Les inscriptions de Sumer et d,Accad». Paris, 1905). В начале XX века ученые нашли крупнейший город древнего Шумера – Ур и обнаружили тут гробницы урского царя Мескаламдуга и царицы Шубад, живших во II тысячелетии до н. э. В Пенсильванском университете (США) ученые ведут работу по изданию нового, 18?томного словаря шумерского языка (к 1992 г. вышло 2 тома). Простор для исследований поистине огромен. Ассириолог Э. Кьера из Восточного института Чикагского университета в книге «Они писали на глине», посвященной глиняным табличкам и расшифровке их содержания, высказал предположение о том, что 99 процентов табличек на землях Древнего Вавилона до сих пор остаются скрыты в земле. Следует добавить, что А. Олмстед, специалист по странам Ближнего Востока, заявил в 1945 году, что около 500 000 глиняных табличек, которые были обнаружены за время раскопок, ждут своей расшифровки и оценки. Процесс идет медленно, хотя иного и ожидать нельзя. Но времена меняются.