Глава 7. Закон

Стела Хаммурапи, находящаяся в настоящее время в Лувре, имеет в высоту около 7 футов 6 дюймов. В верхней части монумента находится изображение бога Солнца (он же бог правосудия), которому царь Хаммурапи оказывает почести. Ниже выгравирован текст надписи: письмена идут сверху донизу полосами, разделенными по горизонтали. В этой надписи сами законы размещаются посередине, между прологом и эпилогом. Пролог начинается с утверждения, что боги призвали Хаммурапи «сделать правосудие видимым на земле, искоренить плохих людей и злодеев, чтобы сильный не мог обидеть слабого». Пролог содержит ряд строк, в которых Хаммурапи хвастается своей верностью богам и своей заботой об их городах и святынях. В эпилоге говорится о цели, с которой были записаны эти законы; она состоит в том, чтобы «было хорошо и сироте, и вдове… и потерпевшему». Далее в нем рекомендуется последующим правителям почитать слова Хаммурапи под страхом навлечь на себя проклятия богов, к которым взывает Хаммурапи. Сами законы первоначально состояли приблизительно из 280 статей, из которых около 35 были стерты со стелы в древности, очевидно, завоевателем, который перевез монумент в Сузы. К счастью, около половины пропавшего текста в настоящее время можно восстановить частично по некоторым диоритовым фрагментам, принадлежащим, вероятно, другому, похожему на этот, памятнику, а частично по глиняным табличкам различных периодов, содержащим некоторые законы Хаммурапи.

Публикация этих законов вызвала бурную полемику, последние слабые волны которой еще заметны в некоторых учебниках по истории Священного Писания. Несомненно, эти законы существовали уже в течение нескольких веков до того времени, когда жил Моисей, великий еврейский законодатель. Также, вне всякого сомнения, законы Хаммурапи часто касались тех же самых обстоятельств, иногда даже в почти одинаковых формулировках, что и законы якобы божественного происхождения, связанные с именем Моисея. Кажется явным прямое заимствование. Ортодоксальные богословы, мысленно поеживаясь от неловкости, старались подчеркнуть, что там, где нельзя было отрицать сходства, еврейские законы содержали больше этики. (На самом деле это не всегда верно.) Противники религии радостно доказывали, что еврейский законодатель (то ли Моисей, то ли какой-нибудь другой законодатель более позднего периода, прикрывшийся уважаемым именем) просто перенял – от имени своего бога – столько из существовавших вавилонских законов, сколько ему было нужно, приспособив их к более примитивному общественному устройству еврейского народа. Один такой писатель догматически утверждал: «Если и есть какая-то связь между еврейским и вавилонским сводами законов [а остальная часть небольшой книжки ясно дает понять, что у автора нет никаких сомнений по этому вопросу], то из этого можно сделать лишь один вывод, а именно: евреи заимствовали свои законы из более ранних вавилонских».

Более поздние открытия и исследования показали, что, хотя есть множество проблем, связанных как с законами Моисея, так и с законами Хаммурапи, споры о связи между ними были основаны на недоразумении. Со времени обнаружения стелы Хаммурапи было найдено несколько других сводов законов древнего Ближнего Востока; четыре из них, безусловно, старше законов Хаммурапи, и они демонстрируют, исключая всяческие сомнения, что существование письменных законов было далеко не исключением, а обычным и, вероятно, необходимым элементом цивилизованной жизни. Так, существование двух сводов законов в различные времена и в различных местах не обязательно означает, что более поздний является прямым заимствованием из более раннего. Более того, любые сходства в деталях можно соответствующим образом объяснить знакомством с обычной юридической практикой и существованием схожей в основном структуры общества, которая вызвала необходимость в законодательном регулировании схожих вопросов.

Так как более ранние споры уже не имеют значения, то теперь внимание переключилось на другой вопрос: происхождение и цель законов Хаммурапи в той форме, в которой они нам известны. Прежде чем начать обсуждение, кажется целесообразным частично изложить содержание самих законов.

Расположение законов свидетельствует о хорошо продуманной попытке систематизировать материал: законы, касающиеся схожих сторон жизни, сведены вместе. Так, первые пять статей, содержащие законы о ложных обвинениях, лжесвидетельстве и продажных судьях, имеют общее связующее их звено – отправление правосудия. Вкратце все законы можно сгруппировать следующим образом:

Отправление правосудия (5 статей).

Преступления против собственности (20 статей).

Землевладение (около 50 статей).

Торговые и коммерческие сделки (почти 40 статей).

Семья как социальный институт – 68 статей раздела охватывают такие вопросы, как супружеская неверность, брак, внебрачное сожительство, уход из семьи, развод, кровосмесительная связь, усыновление, наследование.

Наказание за нападение (20 статей).

Профессиональные услуги – 16 статей раздела касаются размеров платы за удовлетворительное исполнение служебных обязанностей и наказаний за неудовлетворительное их исполнение.

Тягловые быки – 16 статей раздела регулируют такие вопросы, как плата за наем, несчастные случаи с быками, сданными внаем, опасные быки.

Сельское хозяйство и пастухи – 11 статей раздела включают в себя такие вопросы, как размер оплаты труда работников и пастухов и случаи нечестности.

Наем животных, повозок или лодок: оплата труда работников и ремесленников (10 статей).

Владение рабами и продажа рабов (5 статей).

Едва ли нужно указывать, что цитирование отдельных законов без учета общественной ситуации, в которой они появились, может ввести в заблуждение, но с учетом этого предостережения предлагаем следующие законы в качестве образцов законов, написанных на стеле Хаммурапи. Заглавия являются объясняющими комментариями автора этой книги, а не частью оригинального текста.

Параграфы 3, 4. ЛЖЕСВИДЕТЕЛЬ

Если человек выступает в суде в качестве свидетеля того, чего не было, и не может доказать свои слова, и если по этому делу предусмотрена смертная казнь, то этого человека следует предать смерти. Если он свидетельствовал о чем-то, что касается зерна или серебра, то он должен понести наказание, <которое применяется > в таком случае.

Параграф 16. КРАЖА ПРИ НАХОДКЕ

Если человек скрыл в своем доме потерявшегося раба или рабыню, принадлежащую царю или какому-нибудь гражданину, и не привел его (или ее) к глашатаю, чтобы тот объявил о находке, владельца дома следует предать смерти. [Для тех, чье отношение к рабству окрашено воспоминаниями о «Хижине дяди Тома», следует подчеркнуть, что человек, скрывший раба, безусловно, и не собирался выражать свой протест «активными действиями» против рабства как общественного института. Это был просто жулик, который надеялся, помалкивая о своей находке, заполучить себе задаром чужого раба.]

Параграф 25. МАРОДЕРСТВО

Если в доме какого-нибудь человека вспыхнул пожар, а другой человек, который пришел тушить его, позарился на собственность хозяина дома и вынес ее из дома, то того человека следует бросить в огонь.

Параграф 48. ОТСРОЧКА ПО ПЛАТЕЖАМ В СЛУЧАЕ ЗАТРУДНЕНИЙ

Если человек должен отдать долг с процентами, а Адад (бог погоды) перенасытил его поле, или наводнение смыло его урожай, или из-за недостатка влаги у него не уродилось на поле зерно, то в тот год он не должен возвращать зерно своему кредитору. Он должен стереть [буквально: «намочить»] свою табличку и не платить проценты за этот год.

Параграф 128. СТАТУС ЖЕНЫ ЗАВИСИТ ОТ КОНТРАКТА

Если мужчина взял себе жену, но не оформил для нее контракт, то эта женщина не является его <законной> женой. [Контракт, о котором идет речь, не обязательно должен был иметь какую-то сложную форму. Один контракт, относящийся к периоду Третьей династии Ура, более двух веков до Хаммурапи, гласит: «Пузурхайя взял Убартум себе в жены. Поклялся царем в присутствии (четырех свидетелей таких-то). В год, когда Энамгаланна стал жрецом-представителем божества Инанны на земле».]

Параграфы 129, 132. СУПРУЖЕСКАЯ ИЗМЕНА

Если жену знатного господина застали лежащей с другим мужчиной, то их обоих следует связать и бросить в воду. Если господин оставляет жизнь своей жене, то тогда и царь должен оставить жизнь своему слуге.

Если на жену знатного господина указали пальцем из-за другого мужчины, но ее не застали лежащей с другим мужчиной, то ради своего мужа она должна броситься в священную реку. [Здесь имеется в виду не обязательное самоубийство, а установление невиновности женщины в испытании водой. Об испытании водой см. ниже.]

Параграф 141. ОБРАЩЕНИЕ С РАСТОЧИТЕЛЬНОЙ ЖЕНОЙ

Если жена знатного господина, живущая в доме своего мужа, решила выйти [вероятно, здесь имеется в виду, что она скорее обустраивает отдельный дом, а не идет за покупками и сорит деньгами], и тратит их деньги, и проматывает их собственность, и уменьшает состояние своего мужа, то это нужно доказать. Если ее муж после этого говорит, что хочет с ней развестись, то он может с ней развестись, а она после развода не получит никаких денег. Если муж не выражает желания разводиться, он может жениться на другой женщине, и та женщина [то есть первая жена] должна оставаться в доме своего мужа в качестве рабыни.

Параграфы 146, 147. ВНЕБРАЧНОЕ СОЖИТЕЛЬСТВО

Если мужчина женился на жрице-надитум, и она привела своему мужу рабыню, а рабыня родила детей, и затем рабыня стала ставить себя наравне со своей хозяйкой из-за того, что она родила детей, то ее хозяйка может не продавать ее за серебро, а может поставить на нее знак рабыни и причислить ее к другим рабыням. Если она не родила детей, то хозяйка может продать ее за серебро.

Параграф 153. «ВЕЧНЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК»

Если муж знатной женщины оказался убитым из-за другого мужчины, то эту женщину следует посадить на кол.

Параграф 157. КРОВОСМЕШЕНИЕ

Если мужчина после <смерти> своего отца имеет сексуальную связь со своей матерью, то их обоих следует сжечь.

Параграф 165. НАСЛЕДОВАНИЕ И ПРАВО ОСТАВЛЯТЬ

собственность в наследство по завещанию

Если человек подарил поле, сад или дом своему любимому наследнику и написал скрепленный печатью документ для него (чтобы подтвердить это), то после смерти своего отца, когда братья начинают делить имущество, он (любимый наследник) должен взять подаренное ему отцом, и кроме этого, он должен получить равную с братьями долю от собственности в отцовском имении.

Параграфы 188, 189. УСЫНОВЛЕНИЕ И ПРИЕМ В УЧЕНИКИ

Если ремесленник взял на воспитание ребенка и научил его своему ремеслу, ребенка нельзя потребовать назад. Если он не научил его своему ремеслу, то такой ученик может возвратиться в дом своего отца.

Параграфы 195–199, 205, 206. НАПАДЕНИЕ

Если сын ударил своего отца, ему следует отрубить руку.

Если человек выбил глаз знатному господину, ему тоже следует выбить глаз. Если он сломал кость знатному господину, ему тоже следует сломать кость. Если он выбил глаз простолюдину или сломал ему кость, то он должен заплатить мину серебра. Если он выбил глаз или сломал кость рабу знатного господина, он должен заплатить половину цены <раба>.

Если раб знатного господина бьет по щеке знатного человека, то рабу следует отрезать ухо.

Если знатный господин ударяет другого знатного господина в драке и наносит ему телесное повреждение, то этот человек должен поклясться: «Я ударил его не нарочно» – и заплатить хирургу [то есть ответственность этого человека ограничивается платой врачу].

Параграфы 215–218. ПЛАТА И НАКАЗАНИЯ, СВЯЗАННЫЕ

с хирургическим вмешательством

Если хирург нанес серьезную рану [очевидно, имеется в виду «глубокий разрез»] знатному человеку бронзовым ножом и тем самым спас жизнь знатного человека… то он должен получить десять сиклей серебра. Если <пациент> простолюдин, то тогда он должен получить пять сиклей серебра. Если <пациент> раб знатного господина, то его хозяин должен заплатить хирургу два сикля серебра.

Если хирург нанес серьезную рану знатному человеку бронзовым ножом и тем самым стал причиной смерти знатного господина… то ему [хирургу] должны отрезать руку.

Параграфы 229–230. КАК ОБРАЩАТЬСЯ СО СТРОИТЕЛЯМИ, ВОЗВОДЯЩИМИ ПОСТРОЙКИ ИЗ НЕПРОЧНОГО МАТЕРИАЛА

Если строитель возвел для человека дом, оказавшийся настолько непрочным, что он развалился и стал причиной смерти его владельца, то наказание такому строителю – смерть. Если из-за этого погиб сын владельца дома, то следует убить сына этого строителя.

Параграфы 250–252. БОДЛИВЫЙ БЫК

Если бык, шедший по улице, забодал человека до смерти, то в таком случае нет оснований для претензий. Если бык какого-либо человека постоянно бодается, а местные власти уже уведомили его о том, что его бык подвержен этому, и он не обезопасил его рога (рис. 60) <и не> ограничил <передвижение> своего быка, и если тот бык забодал до смерти знатного господина, то хозяин должен заплатить половину мины серебра. Если <убитый человек> является рабом знатного господина, то владелец быка должен заплатить одну треть мины серебра.

Рис. 60. Бык с одним спиленным рогом, на втором роге надет колпачок, чтобы не бодался

Можно заметить, что пока мы избегали слова «кодекс» в связи с содержанием законов со стелы Хаммурапи. Это было сделано намеренно, чтобы не создавать предвзятое мнение по вопросу о том, что на самом деле представляла собой работа по составлению законов. Термин «кодекс», который «Краткий Оксфордский словарь» определяет как «свод законов, составленных таким образом, чтобы избежать противоречивости и наложения одного на другой», подразумевает систематическую доработку законов на базе особой юридической теории. Может ли этот термин правильно применяться в отношении законов Хаммурапи? Самое недавнее большое исследование этого вопроса было сделано профессором Ф.Р. Краусом из Лейдена, и то, что будет изложено далее, основывается главным образом на его опубликованной статье.

Из процитированных примеров законов становится ясно, что каждое юридическое утверждение в законах Хаммурапи дается в форме «если случилось то-то и то-то, то таким-то и таким-то будет результат». Сама их форма предполагает, что они могут некоторым образом отличаться от законов, составленных по типу «не убий, не укради» и т. п., которые явно являются общими запретами. То, что мы называем «законами» Хаммурапи, на самой стеле не названо словом, обозначающим «законы», и на самом деле в языке рассматриваемого нами периода не существует даже слова для понятия «закон». «Законы» в действительности называют словом со значением «приговор» или «решение суда». Это была одна из самых важных обязанностей древнего семитского правителя – выносить справедливое решение в спорных вопросах, а использовавшийся термин указывает на то, что «законы» царя Хаммурапи и замышлялись как такие решения. Но это не означает, что средняя часть текста, написанная на стеле, является простым сводом царских вердиктов. У нас есть много примеров записей конкретных судебных процессов, и обычно у них мало общего со статьями «законов» Хаммурапи. Есть и другие причины считать юридическую часть текста на стеле Хаммурапи чем-то большим, чем просто сборником решений по делам, которые действительно были предложены вниманию царя. Существуют группы законов, в которых некоторые статьи, видимо, являются решениями по реальным делам, представленным на суд царя, тогда как другие статьи, похоже, были придуманы в качестве уточнений или аналогий. Группа «законов», которые ясно показывают это, – это часть, в которой говорится о последствиях того, что мужчина ударил женщину и тем самым вызвал у нее выкидыш. Первое «решение» касается простого случая, когда мужчина ударил свободную женщину, у которой вследствие этого случился выкидыш. Вслед за этим идут уточнения, в которых пострадавшая женщина является особой низкого происхождения или рабыней, а в других рассматриваются случаи, когда женщины, принадлежащие к трем различным социальным слоям, умирают вследствие удара. Если не считать, что избиение беременных женщин было популярным времяпрепровождением в Вавилонии, то Хаммурапи едва ли пришлось бы принимать отдельное решение в каждом из этих шести происшествий, что приводит нас к выводу: по крайней мере, некоторые из этих отдельных решений касались гипотетических случаев. В такой мере применение термина «кодекс» к содержанию надписей на стеле Хаммурапи может быть оправданным.

Рис. 61. Зал приемов царя Эшнунны

Каждая статья «законов» была не просто решением по какому-то особому делу, но была предназначена служить основой для принятия решения по всякому похожему делу, которое могло возникнуть в любом уголке страны как во время правления Хаммурапи, так и после него. Законов, служивших прецедентами, было не так уж и много, хоть даже некоторые случаи и были вымышленными. Как пишет профессор Краус, так называемые «законы» были «образцами решений, моделью хорошего отправления правосудия». Это становится ясно из одного совета, который Хаммурапи предлагает своим преемникам:

«До скончания дней, вечно, пусть царь, который окажется правителем этой страны, твердо придерживается правосудия, слова которого я начертал на своей стеле; <…> если у того человека будет поддержка богов, и он сможет дать справедливость своей земле, пусть он с уважением отнесется к словам, которые я написал на своей стеле, и пусть эта стела показывает ему знакомый путь, которым он должен следовать, приговоры, которые я вынес в этой стране, и решения, которые я принимал».

Представляло ли собой реформу содержание текста на стеле Хаммурапи? Этот вопрос много обсуждался, и ответ зависит от того, что понимать под словом «реформа». Если подразумевать, что Хаммурапи пытался намеренно изменить социальную структуру общества и осуществление правосудия в своей стране, то ответ, разумеется, состоит в том, что в этом смысле «законы» не были реформой. С другой стороны, в различных уголках Вавилонии, без сомнения, существовали различия в практическом ведении некоторых дел, и разумно предположить, что Хаммурапи хотел закрепить универсальный образец отправления правосудия по всей своей стране (но на самом деле это еще не доказано). Если это было так, то тогда, по крайней мере, для некоторых регионов страны отдельные решения, вероятно, представляли собой изменения достаточно радикальные, чтобы считаться реформами.

«Законы» Хаммурапи возникли не в вакууме. Уже существовала долгая традиция, согласно которой цари не только выносили решения в отдельных случаях, но и составляли сборники своих решений в письменном виде. Известны четыре основных сборника «законов», более ранних, чем «законы» Хаммурапи. Самый всесторонний и лучше всех сохранившийся из них нам известен как «законы Эшнунны». Эшнунна было царством, центром которого был город с таким же названием. Оно находилось в районе реки Диялы и процветало в течение двух веков до объединения Вавилонии при Хаммурапи (1761 г. до н. э.). Среди городов этого царства был город Шадуппум, который сейчас представляет собой небольшой курган под названием Тель-Армаль на окраине Багдада. В этом месте иракские археологи, проводившие раскопки вскоре после Второй мировой войны, нашли две копии сборника законов на глиняных табличках. Существенные повреждения уничтожили информацию, из которой мы могли бы узнать точную дату первоначальной компиляции этого сборника, но есть веские основания для того, чтобы сделать заключение: эти законы возникли по крайней мере веком раньше до Хаммурапи.

Расположение законов Эшнунны показывает существенные их отличия от законов на стеле Хаммурапи. Здесь нет продуманного пролога, его место занимает дата. За ней следует ценовой тариф в следующем виде:

1 гур ячменя за 1 сикль серебра;

3 сила рафинированного растительного масла за 1 сикль серебра;

…………………………………………..

6 мин шерсти за 1 сикль серебра;

2 гура соли за 1 сикль серебра.

Некоторые толкователи называют это тарифом максимальных цен, но в этом случае мы лишь опираемся на недоказанные предположения о природе древней экономики. Кажется более вероятным, что это были фиксированные цены, установленные с тем, чтобы дать экономике скорее стабильность, нежели максимальные контролируемые цены с целью защитить потребителей.

Перечень цен также найден в законах Хаммурапи, но там он далеко не так бросается в глаза. В других местах есть другие фрагменты официальных перечней цен. Такие подробности являются важными указателями на происхождение сборников царских «законов». Они заставляют предполагать, что сначала объявлялся официальный перечень цен на основные товары, и постепенно к нему добавлялись записи других решений царя по вопросам, возникающим из типичных экономических и социальных проблем. Законы Эшнунны демонстрируют результат на зачаточной ступени, когда ценовые тарифы только зарождаются; законы Хаммурапи отлиты в рамках изощренной литературной формы и просто сохраняют кое-какие следы ценовых тарифов в самом конце.

Путь, посредством которого решения по отдельным делам могли быть добавлены к первоначальному перечню цен, проиллюстрирован в статьях законов Эшнунны, которые следуют непосредственно за перечнем цен на товары. Эти статьи касаются платы за наем повозок и кораблей, а также жалованья возчика или лодочника. Текст гласит:

«Параграф 3. Плата за наем повозки с быками и возницей составляет 1 пан и 4 сутц ячменя; если серебром, то плата за наем составляет одну треть сикля. За эту плату возница должен возить целый день.

Параграф 4. Прокат лодки стоит 2 сила (ячменя) за 1 тур (объема); 1 сила (ячменя) составляет плату за наем лодочника. За эту плату он должен возить на лодке целый день.

Параграф 5. Если лодочник оказывается нерадивым и утопит лодку, он должен полностью заплатить за весь (груз), который он утопил».

Кажется разумным предположить, что параграфы 3 и 4 первоначально были тесно связаны с перечнем цен на товары. Параграф 5 в таком случае представляет собой решение царя, принятое по заявлению лодочника, когда наниматель какой-нибудь лодки отказался платить предписанную цену на том основании, что лодка попала в беду и нанесла ему убытки.

Другой пример того же рода дается в параграфах 7–9. Здесь прежде всего заложена заработная плата разного рода сельскохозяйственных работников. Далее следует решение по делу, связанному с тем, что рабочий, нанятый на установленных условиях, получил плату вперед, но не появился, чтобы выполнить свою работу.

Здесь нет места, чтобы приводить обширные цитаты из отдельных статей законов Эшнунны, да это и не нужно, так как около трех четвертей законов Эшнунны очень схожи с законами на стеле Хаммурапи. Иногда есть небольшие расхождения в деталях, но за одним большим исключением нет существенных расхождений в подходе. Это исключение встречается в законах, касающихся нападения на человека, за которое в Эшнунне наказание было, на первый взгляд, ближе к современной практике правосудия, нежели к «кодексу» Хаммурапи или законам Ветхого Завета, в которых за основу был принят принцип «око за око». В законах Эшнунны наказание принимает форму штрафа:

«Параграф 42. Если человек откусил другому человеку нос, он должен заплатить одну мину серебра. За глаз – одну мину, за зуб – половину мины, за ухо – половину мины, за удар по лицу он должен заплатить десять сиклей серебра.

Параграф 43. Если человек отрезал другому человеку палец, он должен заплатить две трети мины серебра…

Параграф 45. Если он сломал <другому человеку> ступню, он должен заплатить половину мины серебра».

Однако в конце этих статей есть еще одна статья, текст которой, к сожалению, поврежден на обеих дошедших до нас табличках, но его можно восстановить до приемлемого для чтения вида:

«Параграф 48. И вдобавок, в случаях, когда штраф составляет от одной трети до одной мины серебра, человека должны судить. Если это преступление, за которое может быть назначена смертная казнь, то это должен решать царь».

Это явное указание на то, что плата за нанесенный ущерб не обязательно улаживала все дело. Непонятно, калечили ли или предавали смерти человека, привлеченного к судебной ответственности при таких обстоятельствах и признанного виновным в нападении, но такую возможность нельзя исключать. Также неправильным было бы делать поспешные выводы относительно якобы более гуманного тона этих законов и некоторых других (шумерских) законов, которые предусматривают денежный штраф за нападение. Вполне возможно, что во всех таких делах считалось само собой разумеющимся, что плата за ущерб, причиненный человеком, виновным в нападении, была дополнением к традиционно принятому физическому наказанию.

Стоит процитировать еще один из законов Эшнунны, которому нет аналога в «кодексе» Хаммурапи, так как он отражает практику, известную по одной из самых знаменитых притчей Ветхого Завета. Этот закон гласит (согласно трактовке профессором А. Гётце некоторых слов с неясным значением):

«Параграф 25. Если человек предлагает свои услуги в доме <своего возможного> тестя, а его <потенциальный> тесть берет его в рабство, а затем отдает свою дочь другому мужчине, то <за полученные услуги этого человека> отец девушки должен вернуть ему двукратную цену выкупа, полученного за невесту».

Нельзя не заметить аналогичную этой ситуацию с Иаковом, который служил Лавану семь лет за Рахиль только для того, чтобы тот, в конце концов, его обманул (Бытие, 29: 15–30). Хотя тут можно добавить, что, по утверждению Лавана (Бытие, 29: 26), согласно общепринятому закону в Харане, его действия в отношении Иакова были оправданны.

Как уже говорилось, помимо законов Эшнунны известны по крайней мере три других сборника законов более раннего периода, чем свод законов Хаммурапи. Два из них, законы правителей Ур-Намму (2113–2096 гг. до н. э.) и Липит-Иштара (1934–1924 гг. до н. э.) соответственно, написаны на шумерском языке. Третья упомянутая группа законов включает в себя несколько статей законов одной ассирийской торговой колонии, которая существовала в Анатолии (восточная Турция) около 1900 г. до н. э.; эти законы, написанные на ассирийском диалекте аккадского языка, касаются коммерческих операций и администрирования.

На Ближнем Востоке в период между Хаммурапи и Моисеем возникают некоторые хеттские законы (которые выпадают за рамки внимания этой книги) и некоторые дополнительные ассирийские законы, датирующиеся между 1450-м и 1250 гг. до н. э. Самая обширная часть, сохранившаяся из этих более поздних законов, касается главным образом женщин. Относящиеся к этой теме вопросы можно в сжатой форме сформулировать таким образом: святотатственная кража; богохульство или подстрекательство к мятежу; незаконная продажа или передача взаймы женщиной имущества ее мужа или кража у другого мужчины; нападение со стороны женщины; нападение на женщину; убийство; изнасилование замужней женщины; супружеская неверность; обвинение в аморальном поведении мужней жены; клевета на замужнюю женщину или женатого мужчину; гомосексуальные связи между мужчинами; нападение мужчины на женщину, приведшее к выкидышу у женщины; принятие замужней женщины на работу в качестве торгового агента; сводничество; укрывательство убежавшей жены; наследование; помолвка; различные формы брака; развод; обязанность замужних женщин носить покрывало; обязанность проституток и рабынь не носить покрывало; процедура бракосочетания при особых обстоятельствах; право кредитора применить физическое наказание к мужчине или женщине, удерживаемым в качестве залога за долги; повторный брак женщины, чей муж считается умершим; обеспечение вдовы; обращение с мужчинами или женщинами, обвиняемыми в черной магии; ограничение прав кредитора в отношении девушки, удерживаемой в качестве гарантии возвращения долга; нападение мужчины на женщин из различных общественных классов, приведшее к выкидышу у женщины; самостоятельно вызванный аборт у женщины; изнасилование девственницы; прелюбодеяние девственницы; процедура произведения телесных наказаний или нанесения увечий замужним женщинам.

Вообще, хотя эти законы появились несколько веков спустя после законов Хаммурапи, в наказаниях виден более варварский дух, во многих случаях завершающийся нанесением увечий. Следующие отрывки дают некоторое представление о тоне и содержании ассирийских законов:

«Параграф 3. Если мужчина заболел или умер, а его жена украла что-либо из его дома и отдала это либо <свободному> мужчине, либо <свободной> женщине, либо кому-то другому, то и жена, и получатели должны быть преданы смерти. А если замужняя женщина, чей муж находится в добром здравии, украла что-либо из дома своего мужа и передала это либо < свободному> мужчине, либо <свободной> женщине, либо кому-то другому, то этот человек должен обвинить свою жену и наложить наказание; а получатель… должен вернуть украденную вещь, и тому наказанию, которому муж подверг свою жену, следует подвергнуть и получателя.

Параграф 15. Если мужчина застал свою жену с другим мужчиной и предъявил ему обвинение и доказал его, то их обоих следует предать смерти, и в этом нет вины. Если он застал <его> и привел <его> к царю или к судьям, и предъявил ему обвинение, и доказал его, если в таком случае муж убивает свою жену, то он должен так же убить и этого человека; если он отрезает у жены нос, то он должен сделать этого человека евнухом и исполосовать ему все лицо; но если он прощает свою жену, то и этого человека он тоже должен простить.

Параграф 27. Если женщина живет в доме своего отца, а ее муж регулярно ходит <к ней туда>, то любое имущество, которое приносит ей ее муж, является его <собственностью>, он может забрать его. Он не может заявлять претензии на что-либо, принадлежащее ее отцу в доме. [Вероятно, это имеет отношение к древнему типу брака, когда женщина продолжала жить в доме, в котором выросла, а ее муж навещал ее только ночью. До сих пор в мире существуют места, где принят такой тип брака.]

Параграф 34. Если человек взял в жены вдову, но не составил для ее контракт, и если она живет в его доме в течение двух лет, она <становится> его женой; ее нельзя <вынудить> уйти.

Параграф 40. Жены, будь то замужние женщины или вдовы… которые выходят на улицу, не должны ходить с непокрытой головой… Женщина из гарема, которая выходит вместе со своей госпожой на улицу, должна носить покрывало. Посвященная богу проститутка, на которой женился мужчина, должна ходить по улице с покрытой головой, но та, у которой нет мужа, должна ходить по улице с непокрытой головой; она не должна носить покрывало. Обычная проститутка не должна носить покрывало; голова ее не должна быть покрыта. Всякий, кто увидит уличную проститутку под покрывалом, должен задержать (?) ее. Он должен взять в свидетели мужчин и доставить ее во дворец. Они не могут взять ее украшения, но задержавший ее человек может взять ее одежду. Ей должны нанести пятьдесят ударов розгами и налить на голову смолу. А если человек увидит обычную проститутку с покрывалом на голове и отпустит ее и не отведет ее во дворец, то тогда этому человеку должны дать пятьдесят ударов розгами; человек, который донес на него, может взять его одежду; этому человеку должны проткнуть уши, продеть сквозь них веревку и завязать ее сзади; он должен отработать на службе у царя полный месяц… [Далее в законе говорится, что рабыни также не должны носить покрывала; наказанием за нарушение рабыней этого закона было отрезание ушей. Человек, не выполнивший свой долг и не донесший на преступившую закон рабыню, подлежал наказанию, изложенному выше.]

Параграф 59. Не говоря о наказаниях, относящихся к замужней женщине, которые написаны на табличке, мужчина может пороть свою жену, вырывать у нее волосы, рассекать и ранить ей уши. По закону в этом нет никакой вины».

В добавление к вышеприведенным законам средне-ассирийского периода есть незначительные фрагменты других групп законов того же самого периода в виде двух основных табличек, на одной из которых – законы, связанные с землевладением, а на другой – с коммерческими сделками.

Практически нет необходимости указывать на то, что средний гражданин Древней Месопотамии обычно был озабочен не теоретическими аспектами закона и его происхождением, а тем, как он действует, чтобы защитить свои собственные интересы. Если, например, человек обнаруживал, что его сосед заявляет свои права на поле, которое он считал своей собственностью, то какие шаги мог он предпринять, чтобы защитить свои права? Мы знаем ответ на этот вопрос, так как есть много документов, в которых рассматриваются проблемы подобного рода. Давайте рассмотрим одно дело времен правления преемника Хаммурапи Самсу-илуны.

Человек по имени Ибби-Шамаш поссорился со жрицей Нарам-тани из-за права собственности на земельный участок. Нарам-тани унаследовала этот земельный участок от своей тетки Ниши-инишу, также жрицы, которая, как всегда считала Нарам-тани, купила его у отца Ибби-Шамаша пятьдесят два года назад. Однако теперь Ибби-Шамаш заявил, что участок земли, который его отец фактически продал Ниши-инишу, был меньшего размера и что Ниши-инишу незаконно вступила во владение данным участком земли большего размера. Ибби-Шамаш и Нарам-тани не смогли договориться по этому вопросу и передали дело судебному распорядителю и судьям своего города – Сиппара. Чиновники должным образом выслушали заявления обеих сторон и, безусловно, выслушали бы и показания свидетелей первоначальной продажи, если бы таковые были, но упоминаний о таких свидетелях нет, что и неудивительно ввиду того, что уже прошло полвека. Поэтому судьи просто решили этот вопрос: они изучили первичную табличку, в которой были записаны условия продажи более пятидесяти лет назад. Это, как могло показаться на первый взгляд, давало большой простор для подделки со стороны семьи, в чьем владении находилась исходная табличка, но хитроумная процедура составления табличек-контрактов в те времена не допускала этого. Эта процедура состояла в том, чтобы записать на глиняной табличке условия сделки, имена договаривающихся сторон и свидетелей, а затем приложить их печати к незаполненным частям таблички. Затем писец, составляющий этот документ, брал другой кусок глины, расплющивал его и обертывал вокруг исходной таблички, чтобы получился запечатанный «конверт» такой же формы, что и первоначальная табличка. На этом конверте затем записывали условия первоначального контракта и прокатывали по этому документу цилиндрические печати, как и до этого (рис. 62). Текст на конверте, конечно, мог подвергаться намеренной фальсификации или стирался от износа, но первоначальную внутреннюю табличку нельзя было достать, не сломав конверта. Что судьи сделали в данном случае? Они сломали конверт и прочли нетронутую табличку внутри. Они обнаружили, что земельный участок, купленный Ниши-инишу пятьдесят лет назад, был – это четко определялось – такого же размера, что и участок, на который в данный момент заявляла свои права ее племянница Нарам-тани; поэтому она и выиграла это дело. Был составлен документ с изложением подробностей дела и решения по нему; в конце его был записан параграф, запрещающий Ибби-Шамашу вновь открывать это дело против Нарам-тани. Именно из этого документа, составленного по завершении этого дела, мы познакомились со всеми предшествующими подробностями.

Рис. 62. Оттиск цилиндрической печати

Естественно, было много случаев, когда граждане ссорились между собой, и правду нельзя было установить таким простым способом, сославшись на документы. В таких случаях заинтересованные стороны представали перед судьями, и каждая сторона рассказывала свою версию и приводила своих свидетелей, которые были готовы поклясться в том, что это правда. Бывали времена, когда свободные граждане вообще могли заседать вместе с судьями, образуя орган, известный как Собрание, которое, возможно, было чем-то вроде примитивного суда присяжных. Там не было ни обвинителя, ни защитника и не было перекрестного допроса свидетелей; правдивость слов гарантировалась, насколько возможно, тем, что свидетелей и судящиеся стороны заставляли клясться именем богов. Если возникало непримиримое противоречие между показаниями двух сторон, то тогда судьи прибегали к испытанию, когда обвиняемого должен был судить бог реки. Это означало, что от него требовалось прыгнуть в реку, которая утопит его, если он виновен в том, что дал ложную присягу. Может показаться, что весь риск падал на обвиняемого, но на самом деле если обвиняемый проходил это испытание (на которое он, очевидно, отваживался, только если он был убежден в своей невиновности) и благополучно возвращался на берег, то обвиняющего его человека предавали смерти. Среди писем царства Мари есть одно, которое дает это ясно понять. Один царь написал другому, что он посылает под конвоем двух человек, обвиняемых в каком-то преступлении, и просит подвергнуть их испытанию водой. Царь, выступивший с такой просьбой, объяснил, что он задержал и жалобщика, и если двое обвиняемых благополучно вернутся назад, он прикажет сжечь его. Если же, с другой стороны, обвиняемые утонут, то их поместья будут переданы человеку, выдвинувшему против них обвинение.

То, как страх перед последствиями дачи ложной присяги может породить правду, показано в следующем, дошедшем до нас документе из города Нузи в восточной Ассирии; он датируется 1400 г. до н. э.:

«Техип-тилла, сын Пухишени, предстал перед судьями, выдвинув судебный иск против Тиллия, сына Тайи.

Тиллия, пастух, освежевал трех быков Техип-тиллы в городе Катири. Свидетели Техип-тиллы сказали в связи с этим судьям: «Тиллия освежевал трех быков Техип-тиллы без <разрешения> надсмотрщика за скотом (?), и его застали как раз в тот момент, когда он сдирал с них шкуры».

И судьи сказали Тиллии: «Иди! Поклянись перед богами против слов свидетелей и надсмотрщика (?)». Но он не выражал желания дать клятву богам. Тиллия не захотел <передавать дело> на суд богов. Так что Техип-тилла выиграл судебный процесс, а на Тиллию наложили штраф <уплатить> Техип-тилле за трех быков.

Печать А, печать В, печать С, печать D, печать Е; написано рукой X, сына У [эта последняя запись обозначает писца]».

Что касается наказаний за преступное поведение, то наказание смертью часто упоминается в законах Хаммурапи, тогда как ассирийские законы упоминают в качестве наказаний различные виды увечий. В одном тексте подводится итог всяческим наказаниям и говорится, что человека, совершившего преступление, либо казнят, либо ослепляют, либо заковывают в кандалы, либо бросают в тюрьму, либо сдирают с него кожу. Однако часто на практике судебная система была не так жестока, как можно предположить. Вместо наказания можно было заплатить деньги, и мы находим упоминания о таких расчетах, вроде «получено серебро взамен того, чтобы у такого-то и такого-то отрубить руку, и вместо заключения в тюрьму такого-то». Вообще длительное тюремное заключение строгого режима было редкостью, вероятно, не из-за каких-либо гуманных соображений, а главным образом потому, что если у какого-то человека было право ограничивать свободу другого человека, то было более эффективным сделать его рабом и приставить его к работе.