Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

Леонид Васильев.   Древний Китай. Том 1. Предыстория, Шан-Инь, Западное Чжоу (до VIII в. до н. э.)

От протогосударства к государству

Шан, как о том специально уже говорилось, было протогосударством. Развитым и структурно сложным, с впечатляющей урбанистической цивилизацией в качестве его материальной, да и духовной основы. В процессе политогенеза, — если теоретически представить его в виде некоей иерархической лестницы стадий-ступеней, — шанцы занимали весомую вторую ступень, пройдя за несколько веков путь от первой ступени, простого протогосударства, каковой была, видимо, политическая структура тех же шанцев во времена Пань Гэна или протошанцев эрлиганской фазы, ко второй — к развитому и сложному протогосударству, опиравшемуся на урбанистическую цивилизацию аньянской фазы.

Ранних протогосударств было много и тогда, когда аньянское государственное образование (вторая ступень политогенеза) уже абсолютно господствовало, задавало тон в бассейне Хуанхэ. Здесь следует еще раз напомнить о теории трибализации М.Фрида, согласно которой окружавшие политическую структуру шанцев примитивные этнические общности быстрыми темпами структурировались, превращаясь в этнополитические образования типа племенных протогосударств.

Вспомнить о ней тем более важно, что в привычной для всех нас марксистско-истматовской трактовке процесса генезиса классового общества и государства все выглядело иначе. Марксизм не считал племена государственными образованиями по той причине, что не видел в них ни частной собственности, ни классов. А что представляли собой образования, привычно именовавшиеся единым принятым и вроде бы понятным всем термином («племена»), теорию истмата не интересовало. К тому же в те годы, когда закладывались основы марксизма, марксистского понимания исторического процесса, разница между механическими и органическими этническими общностями антропологической наукой не была еще выявлена, а когда создавались основы истмата, на достижения буржуазной антропологии не принято было ориентироваться. Так и получилось: наука ушла вперед, а истмат упрямо повторял зады некоторых теорий прошлого века.

Имея все это в виду, нужно еще раз напомнить: процесс политогенеза начинается с формирования надобщинных политических структур типа протогосударства-чифдом (вождества) и не связан с возникновением частной собственности и тем более классов и классовых антагонизмов. Вырывающиеся в ходе этого процесса (имеется в виду первичный политогенез, т.е. образование протогосударственных структур там и тогда, где и когда ничего подобного еще не существовало) вперед ранние политические образования вначале являли собой небольшие и структурно простые протогосударства, нередко обретавшие храмовую форму (храм как связующий центр политической общности).

Обычно политогенез шел многими параллельными линиями — возникала серия протогосударств типа древнешумерских или древнеегипетских храмовых центров или номов. Но иногда, особенно в случае заметных воздействий извне, могла выделиться за счет такого рода внешних влияний одна, явственно доминировавшая политическая структура, как то имело место в бассейне Хуанхэ. Однако в любом случае политические структуры, которые выдвигались вперед и начинали доминировать, в зоне своего влияния и политической активности создавали определенный импульс, который способствовал структурированию соседних отсталых примитивных этнических общностей, базировавшихся на традиционном принципе механической солидарности.

Собственно, именно к этому сводится суть, квинтэссенция теории трибализации: механические общности под энергичным воздействием более продвинутого политизированного центра, протогосударства, сами структурируются в племена органического типа, т.е. в племена-протогосударства во главе с вождями. Феномен устойчивого вождества и представляет собой важнейший и определяющий внешний признак, дающий основания говорить о трансформации механической этнической общности в органическую и политическую, т.е. в протогосударственное образование, в племя-протогосударство, или племенное протогосударство. Именно такие протогосударства, простые по политической структуре и различные по численности населения, окружали Шан. Таким племенным протогосударством было и Чжоу до победы над шанцами.

Завоевав Шан, чжоусцы, едва укрепившиеся на первой ступени процесса политогенеза, как бы перескочили через этап, через его вторую стадию-ступень шанско-аньянского типа. В силу обстоятельств они оказались во главе раннего государства, являющего собой третью стадию-ступень политогенеза. Теоретически это означает следующее.

Развитое и сложное протогосударство, каким было Шан, отличается от простого, тем более трибализованного племенного протогосударства, типа додинастического чжоуского, тем, что признаки урбанистической цивилизации там зримы и ощутимы, что существует достаточно сложная двухступенчатая внутренняя структура (центр и региональные подразделения, каждое из которых являет собой полуавтономное протогосударство) и соответствующая ей достаточно развитая система администрации. В развитом протогосударстве — как то имело место, в частности, в Шан — верховная власть правителя уже достаточно легитимирована и институционализирована и таким образом созданы условия для последующего развития как общности, так и государственности, не говоря уже о самоусовершенствующемся очаге цивилизации как таковом.

Третья ступень процесса политогенеза — раннее государство. Оно отличается от развитого протогосударства по нескольким важным для всего процесса становления государства параметрам. Во-первых, такое государство территориально и по численности населения много более крупная структура, примерно на порядок большая, чем протогосударство. Во-вторых, оно, как правило, этнически гетерогенно, а правящий этнос в нем может быть даже в меньшинстве. В-третьих, для него характерна более совершенная и сложная социально-политическая организация. Администрация в этом случае обычно представлена на трех уровнях — центр, региональные подразделения и власть на местах — и значительно усложнена за счет создания многих специальных дополнительных служб.

Наряду с клановыми (или храмовыми) в раннем государстве начинают играть роль и иные социальные и политические связи. Причастными к власти становится немалое число чужаков-аутсайдеров.

Вся усложненная политическая административная структура в силу необходимости обретает достаточно развитое религиозно-идеологическое обоснование, санкционирующее и легитимирующее ее, обеспечивающее духовный комфорт всему этнически гетерогенному социуму. Привилегии управляющих верхов становятся все более ощутимыми, разрыв между ними и низами — более заметным.

Если поставить целью дать дефиницию раннему государству, то она будет выглядеть примерно следующим образом: это основанная на клановых и внеклановых связях, знакомая со специализацией производственной и административной деятельности многоступенчатая иерархическая политическая структура, главной функцией которой является централизованное управление крупным территориально-административным образованием, нередко военно-политического характера. Структура существует за счет налогов и повинностей населения, что обеспечивает нужды администрации, потребности государства в целом и создает условия для роста престижного потребления привилегированных верхов, тоща как отношения между управляющими верхами и производящими низами по-прежнему основаны на генеральных принципах реципрокного взаимообмена и централизованной редистрибуции, теперь уже легитимированных общепризнанной и авторитетной религиозно-идеологической доктриной.

Разумеется, это лишь генеральная канва, общая схема, отражающая определенную закономерную ступень эволюции социума и процесса политогенеза. Но схема позволяет понять и лучше уяснить все те сложности, с которыми столкнулась верхушка маленького племенного протогосударства чжоусцев после того, как она оказалась во главе вновь возникшего на базе рухнувшего развитого протогосударства Шан раннего государства Западное Чжоу. У чжоусцев, еще только-только оформившихся в племенное протогосударство под влиянием вызванного соседством с шанцами процесса трибализации, просто не было того необходимого опыта, тех административных навыков и тем более кадров, да и всех прочих в конечном счете дающихся временем институтов власти, которые были бы адекватны требованиям ситуации, вызову эпохи.

Колоссальным напряжением выдающихся деятелей раннего Чжоу и прежде всего Чжоу-гуна чжоусцы сумели преодолеть драматический разрыв между реальностью вызова и трагическим отсутствием возможности дать на него адекватный ответ. Однако, несмотря на все героические усилия, этот разрыв полностью преодолен не был. Или, точнее, то, как чжоусцы сумели его преодолеть, сказалось на результатах: Западное Чжоу являет собой едва ли не классический пример того, как настойчивые и целенаправленные попытки установить централизованную власть не дали должного результата, но, напротив, привели к децентрализации и феодализации государства. И другого результата быть не могло.

Стоит лишь с уважением еще раз зафиксировать, что достигнутое Чжоу-гуном и его помощниками было тем максимумом, благодаря которому государство и династия Чжоу просуществовали около восьми веков. Это следует считать оптимальным результатом, которого в конкретных условиях рубежа II—I тысячелетий до н.э. в бассейне Хуанхэ только и можно было достичь.
загрузка...
Другие книги по данной тематике

Эдвард Вернер.
Мифы и легенды Китая

М. В. Крюков, М. В. Софронов, Н.Н. Чебоксаров.
Древние китайцы: проблемы этногенеза

Леонид Васильев.
Проблемы генезиса китайского государства

Дж. Э. Киддер.
Япония до буддизма. Острова, заселенные богами

Коллектив авторов.
История Вьетнама
e-mail: historylib@yandex.ru