Боспор Киммерийский (Пантикапей)
Боспор Киммерийский представлял собой уникальное и самое крупное в Северном Причерноморье античное государство, просуществовавшее более тысячи лет. Оно располагалось на территории двух современных полуостровов – Керченского и Таманского. Название «Боспор»[51] греки перенесли с пролива Боспор Фракийский (совр. Босфор между Мраморным и Черным морями) на современный Керченский пролив между Черным и Азовским морями, назвав его Боспор Киммерийский, поскольку, по представлениям эллинских авторов, земли в Северном Причерноморье, заселяемые колонистами из Малой Азии, принадлежали ранее киммерийцам.
С периода основания античных городов в районе Керченского пролива ближайшими соседями Боспорского царства с запада были тавры, обитавшие в крымских горах и враждебно относившиеся к переселенцам из Эллады. На севере и северо-востоке эллинские колонисты граничили со скифами. Кочевые скифские племена во время первых посещений греками боспорских земель и основания ими самых ранних поселений[52] находились в основном на Северном Кавказе и в Прикубанье. После же освоения скифами причерноморских степей между Доном и Дунаем они стали самыми ближайшими соседями боспорян, особенно в V–IV вв. до н. э. На Таманском полуострове обитали местные племена синдов, меотов, дандариев, торетов, псессов. Большинство из них было оседлыми земледельцами и скотоводами. Они не мешали эллинам селиться на прибрежных землях, и между ними и колонистами быстро наладились тесные культурные и экономические связи. Таким образом, греки на Боспоре Киммерийском в отличие от других припонтийских районов в наибольшей мере соприкоснулись с местными варварскими племенами. На территории Боспорского царства всегда проживали не только эллины, но и синды, меоты, скифы, тавры, фракийцы, а в более поздние эпохи и сарматы. Боспорские города периодически пополнялись выходцами из разных греческих областей Средиземноморья и Причерноморья, а также из варварской среды. Однако ведущей силой в государстве до самого конца античной эпохи являлись греки, сохранявшие родной язык, эллинскую культуру и обычаи. Многие греческие поселения, особенно на Керченском полуострове, очень быстро превратились в независимые от своих метрополий (главным образом Милета) процветающие полисы. С самого начала среди них особенно выделялся Пантикапей, раньше всех основанный и занявший наиболее выгодное в географическом, экономическом и стратегическом отношении место в Восточном Крыму – на берегу пролива, возле самой прекрасной бухты Керченского полуострова. Прежде всего, это была удобная стоянка для кораблей. Кроме того, Керченский пролив и прежде и сейчас необычайно богат рыбой – одним из основных продуктов питания эллинов. И, наконец, с суши к городу примыкали почти незаселенные плодородные степи, создававшие обширный фонд земель для хозяйственной деятельности поселенцев. «Гавань Пантикапея, – отмечает историк Е.А. Молев, – находилась на месте центра современной Керчи. Рядом с гаванью, что было типично для греческих портовых городов, очевидно, располагалась и агора. Большая часть жилых кварталов и ремесленных мастерских Пантикапея раскинулась по склонам высокой каменистой горы, которая возвышалась на 91 м над уровнем моря и называлась „горой Митридат“ <…> На вершине этой горы располагался акрополь, остатки которого недавно были раскопаны и реконструированы. Внутри него разместились храмы и общественные здания. Главным божеством-покровителем Пантикапея был Аполлон, и именно ему был посвящен главный храм акрополя. Весь город со временем был опоясан мощной каменной стеной». Уже с конца VI в. до н. э. Пантикапей выпускает серебряные монеты, которые стали вскоре межполисными денежными знаками. Именно монеты с символикой или именем верховного бога Аполлона, а также отсутствие названия г. Пантикапей в ранней античной литературной традиции и эпиграфике дает право предполагать, что первоначально город назывался Аполлония и был переименован в Пантикапей только в V в. до н. э. после прихода к власти династии Спартокидов, сделавших этот полис столицей государства. Илл. 80. Роспись плафона в склепе Пантикапея. I в. н. э. Вполне возможно, что в период притязаний скифов на боспорские земли пантикапейцами была создана специальная легенда, в которой основание их города относилось еще ко времени похода аргонавтов, то есть к героическому веку в истории Эллады. Его основателем, согласно легенде, стал сын Ээта, брат колхидской колдуньи Медеи, которому некий скифский царь Агаст уступил эти земли для эллинской колонизации. Есть и другие сведения по поводу основания Пантикапея. Так, Страбон писал в I в. до н. э., что греки просто прогнали кочевавших здесь скифов, точно так же, как в свое время скифы прогнали из Северного Причерноморья киммерийцев. Однако археологические данные свидетельствуют о том, что в начале VI в. до н. э., когда в этих краях впервые обосновались эллины, здесь не было ни оседлого, ни кочевого местного населения. В экономике Боспора важное место занимали торговые связи с городами Средиземноморья и Причерноморья, а также с варварами. Кроме этого боспоряне занимались земледелием, садоводством, рыболовством, промыслами. Большие успехи были достигнуты в металлургии, гончарном производстве и в ювелирном деле. Важно отметить, что после гибели Таганрогского поселения в последней четверти VI в. до н. э. уже в начале V в. до н. э. боспорские эллины появляются в скифском Елизаветовском городище и основывают там свой большой торговый квартал. Именно здесь осуществлялась оживленная транзитная торговля с варварским населением Нижнего и Среднего Дона, а также Северо-Восточного Приазовья. По подсчетам российского ученого И.Б. Брашинского, сюда морем за год привозилось не менее 1750–1900 амфор высокосортных вин с островов Хиос, Самос, Лесбос, Фасос и других известных греческих винодельческих центров. Если считать, что в среднем вместимость стандартной греческой амфоры колеблется от 25 до 30 литров, то ежегодный ввоз винной продукции составит около 57 тысяч литров. В Елизаветовском городище его переливали в бурдюки и отправляли далее. Сюда же поступали и ремесленные товары как из средиземноморских городов, так и из боспорских поселений. Сравнительно плотное расположение городов и поселений на территории Европейского и Азиатского Боспора, языковая, культурная и религиозная близость и, самое главное, скифская угроза стали стимулом для их объединения. Очевидно, что еще до установления царской или тиранической власти Археанактидов здесь во главе с Пантикапеем была создана военно-оборонительная федерация автономных полисов. Для укрепления этого объединения греки создали и общий религиозный союз под эгидой верховного бога и покровителя всех колонистов Аполлона Врача (Спасителя). Но торжество эллинской демократии продолжалось недолго. Около 480 г. до н. э. верховную власть на Боспоре захватывает царская династия Археанактидов[53]. «Вполне вероятно, – отмечает известный украинский археолог С.Д. Крыжицкий, – что во время экстремальной ситуации в борьбе со скифами стратегу из аристократического рода Археанактидов удалось восстановить мир, а заодно с этим и захватить власть. Автономными остались только Нимфей и Феодосия. При Археанактидах была организована общеполисная оборона и сооружен в Пантикапее большой храм Аполлона, ставший общебоспорским религиозным центром его культа. Их политика была направлена на сохранение мирных отношений с соседними племенами. В итоге можно констатировать, что первое объединение греков на Боспоре, каким бы оно ни было, стало главным ядром создания Боспорского царства». Однако в 438 г. до н. э. власть в Пантикапее перешла к Спартоку, который, хотя и правил всего 7 лет, положил начало династии Спартокидов, стоявшей во главе Боспорского царства более трех веков. Способ захвата власти и этническая принадлежность Спартока до сих пор остаются неясными. При царствовании ранних Спартокидов – Сатире I (433–390 гг. до н. э.), Левконе I (389–349 гг. до н. э.) и Перисаде I (349–310 гг. до н. э.) – Боспор постепенно превратился в самое мощное эллинистическое государство в Причерноморье с территорией более чем в 5 тыс. кв. км. В одной из боспорских надписей Перисад I именовался правителем всей земли, какая лежит между крайними пределами тавров на западе и границами Кавказа на востоке. Еще Сатир I подчинил себе Нимфей и долго, но неудачно пытался сломить сопротивление независимой Феодосии. Он и умер возле ее так и не взятых им стен. Город покорился лишь его старшему сыну, Левкону I, и с тех пор правители-Спартокиды называли себя «архонтами Боспора и Феодосии». Особые отношения существовали у боспорян со скифами. Так, например, на богатой скифянке был женат афинянин Гилон, тот самый, который передал в руки Сатира город Нимфей (входивший, кстати, в Афинский морской союз). В благодарность Сатир подарил Гилону греческий городок Кепы на Тамани. Скифянка родила двух дочерей, которых после того, как они выросли, Гилон отправил в Афины, снабдив большим количеством денег, о чем сообщал известный оратор Эсхин. Старшая дочь Клеобула вышла замуж за Демосфена и родила сына, тоже Демосфена, ставшего знаменитым оратором. Он часто защищал в судах боспорских правителей, купцов и граждан. Возможно, что он навещал своего деда и бабушку-скифянку по материнской линии. Очевидно, брачные союзы нередко заключались между представителями знатных боспорских, синдских и скифских родов. Подтверждением этого является рассказ Полиэна о том, что Сатир I отдал свою дочь в жены синдскому царю Гекатею. Его эллинское имя, в свою очередь, является свидетельством, хотя и косвенным, что такие смешанные браки существовали и раньше. То, что внук Перисада I, тоже Перисад, решил найти убежище у скифского царя Агара, когда шла расправа его дяди Евмела над ближайшими родственниками, также вряд ли случайно. Скорее всего, Перисад был родственником Агара. Археологические данные, в частности некоторые богатые погребения как в Скифии, так и на Боспоре, изучены пока явно недостаточно, чтобы ответить на вопрос о заключении смешанных браков. Лишь отдельные женские погребения в курганах, например Большой Близнице на Тамани, Огузе в Приднепровье, предположительно считаются принадлежащими женщинам из боспорского царского дома; точно так же отдельные богатые курганы типа Куль-Обы и Юз-Обы вблизи Пантикапея могли принадлежать знатным скифам, женатым на царевнах из рода Спартокидов. По сведениям Страбона и Лукиана, отношения между Боспором и Скифией строились, в основном, на основе мирных соглашений: боспоряне выплачивали дань скифским царям, а те предоставляли своих конных воинов для борьбы с врагами. Между ними случались, безусловно, и кратковременные военные столкновения, но они быстро улаживались дипломатическими средствами и богатыми подарками. IV в. до н. э. – время наивысшего расцвета Боспора. Важнейшее место в его развитии занимали торговые связи с Афинами. Ежегодно Спартокиды продавали этому греческому городу около 400 тыс. медимнов (16 380 тонн) хлеба. Боспор обеспечивал своим хлебом и прочими продуктами половину населения этого крупнейшего в Средиземноморье экономического и культурного центра. Один только Демосфен за то, что представлял интересы боспорян в Аттике, получал каждый год 41 тонну беспошлинного зерна. Афиняне расплачивались золотыми драхмами и драгоценными изделиями. Кроме того, в благодарность в Афинах издавали почетные декреты и устанавливали статуи боспорских царей и их сыновей. Из Афин в Пантикапей широким потоком шли чернолаковые и расписные глиняные сосуды, множество драгоценных ювелирных изделий, оливковое масло, вино, одежда, ткани, скульптура, терракоты и многое другое. Афины гарантировали боспорянам свободное плавание в зонах, находившихся под их контролем, политическую, военную и культурную поддержку. Благодаря Афинам в Пантикапее были открыты собственные мастерские по производству разнообразных ювелирных изделий из золота, серебра и бронзы, которые в виде посольских и брачных даров, а нередко и в виде дани или платы за военную помощь поступали к скифским царям и к скифской знати. Илл. 81. Роспись склепа в Пантикапее со сценой конного сражения. II в. н. э. Среди них встречаются уникальные произведения так называемого эллино-скифского искусства, сделанные специально для скифской элиты как лучшими афинскими, так и боспорскими мастерами. Следует выделить такие шедевры, как пектораль из Толстой Могилы, гребень из Солохи, кубок и фиалу из Куль-Обы, выполненные из золота, серебряные амфору из Чертомлыка, чашу из «Гаймановой Могилы», круглодонный сосуд из «Частых курганов», на которых изображены разнообразные сцены из жизни и эпоса скифов. К скифским царям поступали также великолепные золотые обивки горитов со сценами из чисто эллинских мифов об Ахилле и Троянской войне. При раскопках скифских курганов нередко встречаются ювелирные изделия и бляшки для украшения одежды, конской сбруи и погребальных пологов. Они и сейчас поражают утонченностью, художественным вкусом, выразительностью и высоким мастерством. Бесспорно, что мастерская (или мастерские) по производству таких высокохудожественных и ценных вещей могла существовать только при царском дворце в Пантикапее. Она обеспечивала своей продукцией и многие богатые семьи из царского рода. Однако главными «потребителями» ее изделий были все же представители правящей верхушки Скифии. При столь феноменальном количестве драгоценных эллинских изделий в скифских курганах создается впечатление, что боспорские правители настойчиво стремились к мирным взаимоотношениям со Скифией. Процветание Боспорского царства было несколько подорвано жестокой междоусобной войной после смерти Перисада I. В борьбе за престол, развернувшейся между его сыновьями, победил младший, незаконный претендент на престол – Евмел. Он попытался истребить всех ближних и дальних родственников. И это ему удалось: спасся лишь его племянник – юный сын погибшего Сатира II, скрывшийся в скифских кочевьях. Начался постепенный упадок государства Спартокидов. В конце II в. до н. э. Боспор попадает сначала в зависимость от Митридата VI Евпатора, а затем – Рима. Не раз еще происходила смена правящих в Пантикапее династий (как правило, отнюдь не эллинских). Были и взлеты и падения в поздней истории этого странного греко-варварского царства. Но все это происходило под бдительным оком римских императоров. Готское нашествие с запада и сарматско-гуннские походы с востока сокрушили некогда сильное государство, привели к гибели почти всех городов и селений Боспора. Правда, какие-то проблески жизни в некоторых местах сохранились, в том числе и в Пантикапее, а потом началось медленное возрождение. Со второй половины III в. н. э. на Боспоре стало укореняться христианство. Около 552 г. он признал свое подчинение Византийской империи. |
загрузка...