Лингвистические реконструкции и их археологические корреляты1
|
Особого внимания заслуживает вопрос о соотношении данных археологии и лингвистики. Как уже было сказано, язык является одним из основных критериев этнической принадлежности, а родство языков свидетельствует об общности происхождения народов — их носителей. но никакое, даже самое тщательное, исследование археологического материала само по себе, естественно, не в состоянии выявить этноязыковую принадлежность носителей данной культуры. определенные указания на языки, некогда бытовавшие в зоне ее распространения, содержит топонимия — система географических названий на данной территории, зачастую очень надолго переживающая создавший ее народ; при этом известно, что наибольшим консерватизмом обладают гидронимы — наименования водных объектов. однако топонимы плохо поддаются хронологической привязке, и потому соотнести их с определенным периодом в истории региона (а значит, и с носителями конкретной засвидетельствованной в его прошлом археологической культуры) без какой-то дополнительной, имеющей иную природу информации весьма затруднительно. определенное значение с этой точки зрения имеют запечатленные в них особенности той или иной стадии развития языковой семьи, к которой данные названия принадлежат, но подобный языковой материал слишком фрагментарен, чтобы наблюдения такого рода обладали большой информативностью.
Если соотнести некую археологическую культуру с определенным языком (или языковой группой, семьей и т. п.), основываясь на ее внутренних характеристиках, практически невозможно, то обратная процедура — помещение носителей какого-либо языка (или группы родственных языков) в пространственно-временную систему координат, а следовательно — и на археологическую карту, гораздо более продуктивна. инструментом для ее реализации прежде всего является сравнительно-историческое языкознание, или лингвистическая компаративистика. Эта отрасль науки изучает происхождение, развитие и генетические либо обусловленные внешними контактами (так называемые ареальные) связи языков мира и основана, как явствует из ее названия, на их сравнении между собой. Сопоставляя их лексику, прежде всего слова, выражающие изначально необходимые понятия, издревле существующие в любом языке и потому редко обозначаемые заимствованиями (такие, как я, ты, солнце, глаз и т. п.), можно установить единство их происхождения в разных языках. Если подобных лексических соответствий достаточно много (существуют вполне строгие методы количественных оценок этого явления), можно утверждать, что сопоставляемые языки родственны друг другу в рамках одного объединения, которое принято называть языковой семьей, и попытаться восстановить словарный фонд их общего языка-предка. (Разумеется, в реальности процедура подобного лингвистического анализа намного сложнее, чем можно представить из сказанного, и предполагает проведение ряда промежуточных операций.) При этом следует иметь в виду, что выявление в разных языках слов общего происхождения сопряжено с существенными трудностями, поскольку на протяжении длительной истории любого языка существенные изменения претерпевает как совокупность значений, присущих тому или иному блоку восходящих к общему корню слов, так и их фонетический облик. они могут трансформироваться столь значительно, что непрофессионал вообще не в состоянии уловить ни сходство между имеющими общее происхождение словами разных языков или даже одного и того же языка, ни смысловую связь между ними. однако в том, что касается изменения звучания слова, лингвисты выявили и сформулировали достаточно строгие законы присущих разным языковым традициям фонетических трансформаций, определяющихся характером того или иного звука и его позицией в слове, его фонетическим окружением (что, впрочем, не исключает существенных разногласий между представителями разных лингвистических школ относительно конкретных проявлений и результатов подобных фонетических процессов). Зная эти законы, специалист реконструирует облик того или иного слова на разных этапах его эволюции (в специальных лингвистических трудах, для того, чтобы отличать такие реконструкции от слов, реально зафиксированных в живой речи или в древних письменных текстах, их обозначают поставленной перед ними надстрочной звездочкой — *). Именно такие гипотетические праформы — так наз. этимоны (от греч. этимос 'истинный'), реконструируемые на основе реально засвидетельствованных, семантически и фонетически сопоставимых слов родственных языков, и сравниваются между собой. Это позволяет выявить последовательность стадий, на которых какой-то живой или уже мертвый, но сохранившийся в виде письменных текстов язык составлял единое целое с другими языками или находился с ними в тесном контакте. именно здесь языкознание непосредственно смыкается с историческими науками. Во-первых, существует специальная лингвистическая методика, позволяющая довольно точно датировать расхождение родственных языков и, соответственно, последовательные стадии распада праязыковой общности. Эту методику, именуемую глоттохронологией, разработал американский лингвист М. Сводеш [1960] и существенно усовершенствовал российский ученый С. А. Старостин [1989]. Она основана на свойственной любому языку тенденции к постепенному обновлению своего словарного состава путем замены старых слов новыми — не обязательно заимствованными; так, в русском языке исконное слово око уступило место слову глаз, слово брюхо — слову живот и т. д. Скорость такого обновления может быть вычислена по специальной формуле. Не менее важно, что реконструируемый словарный состав праязыка на последовательных стадиях его развития позволяет установить для каждой из них хозяйственно-культурный тип его носителей, характер ландшафта и животный мир прародины данной семьи или группы языков, социальные отношения, присущие той общности, язык которой реконструируется, ее связи с другими этносами и т. п. При этом наличие или отсутствие в нескольких родственных языках блока имеющих общее происхождение культурных терминов, связанных с хозяйственными и бытовыми особенностями определенного этапа в жизни носителей этих языков, указывает на то, когда — позже или ранее этого этапа — произошло разделение этих языков. В итоге такого историко-лингвистического анализа языковед может высказать до известной степени обоснованную гипотезу относительно географических и временных координат существования того или иного языка на определенном этапе его истории и, исходя из содержащихся в самом языке данных о хозяйственных, социальных и иных характеристиках его носителей, подсказать археологу, с создателями какой археологической культуры (или, точнее, группы типологически близких культур) правомерно их отождествлять, — подобно тому, как математики У. Леверье и Дж. Адамс указали астрономам, где следует искать еще не открытую планету нептун, благодаря чему она затем и была найдена И. Галле. Столь же существенно, что этот анализ позволяет определить, с носителями каких культур те или иные народы заведомо отождествляться не могут (прекрасный пример реализации такого подхода при археологической идентификации индоиранцев см. в: Грантовский 1981). не менее важно с исторической точки зрения и сравнение праязыков, относящихся к различным семьям, поскольку оно позволяет определить, где и на какой стадии развития каждого из них имели место контакты их носителей друг с другом (а иногда — и глубинное родство между ними, восходящее к периодам до формирования этих семей). В итоге удается реконструировать достаточно широкую и в синхронном, и в диахронном плане этноязыковую и этнокультурную картину. При этом, однако, следует иметь в виду, что по ходу создания этой реконструкции мы постоянно оперируем как бы уравнениями с несколькими неизвестными. Поэтому описанная методика эффективна лишь при широком характере исследований, когда на практике в нашем распоряжении имеется своего рода система подобных уравнений. Кроме того, как отмечают сами лингвисты, «если для реконструкции звуковой стороны морфемы существует строгий алгоритм, то для семантической стороны такого алгоритма нет, и лингвист ... вынужден опираться на свое довольно приблизительное представление о том культурно-историческом пространстве, в которое он относит свою реконструкцию, а это представление сложилось у него в конечном счете в результате чтения им исторической, этнографической и т. п. литературы. Поэтому всегда существует опасность, что историк, этнограф, археолог, обратившись к этимологической литературе, обнаружит в ней лишь определенным образом преобразованное и зачастую искаженное отражение своих собственных взглядов или взглядов своих коллег и предшественников на то культурно-историческое явление, о котором он хотел бы получить дополнительную информацию» [Дыбо, Терентъев 1984, 15]. Поэтому подлинно научное применение методов сравнительного языкознания с целью воссоздания истории предполагает не механическое сопоставление данных различных областей знания, но имеет целью извлечение из их комплексного рассмотрения новой информации, частично преодолевая ограниченность каждого отдельного вида источников. нельзя использовать только конечные результаты, достигнутые в смежной области знания. обращаясь к лингвистическим реконструкциям, историк должен понимать, каким образом реконструированы древние слова, и уметь в случае необходимости уточнить их содержание, а лингвист обязан разбираться в принципах выделения археологических культур и т. п. Разумеется, не обязательно самому прокладывать свой путь в смежной области, но нужно уметь шаг за шагом повторить путь коллеги, что поможет понять его логику и избежать ошибок, неизбежных у первопроходцев. По мере развития исторического языкознания специалистам удавалось проникнуть все глубже в историю отдельных языков, их групп и семей и, соответственно, приоткрыть новые страницы древнейшей этнической истории человечества. но, несмотря на строгость историко-лингвистических методик и применение комплексного подхода к реконструкции древнейших этапов этнической истории, сложность этой проблематики такова, что многие ее аспекты не имеют (во всяком случае, пока) решения, а другие остаются дискуссионными. По одним и тем же проблемам в науке существуют различные — порой взаимоисключающие — концепции. В дальнейшем изложении мы будем стремиться освещать их по возможности объективно, что, конечно, не означает их одинаковой убедительности в наших собственных глазах. 1Разделы, посвященные использованию в этноисторических исследованиях лингвистического материала, написаны при участии С. В. Кулланды. |
загрузка...