Глава 9. Подъем национального движения в Хорватии в конце XIX—начале XX вв.

Острота политической борьбы в предвоенное двадцатилетие явилась результатом нескольких обстоятельств. Заметное укрепление национальной буржуазии и те препятствия, которые ей приходилось преодолевать; сближение и частичное слияние дворянства с богатым слоем буржуазии и, с другой стороны, с трудящимися (интеллигенцией). Новая общественная роль учащейся молодежи, в особенности студенчества. Образование фермерского крестьянства и наличие массы полупролетаризированного крестьянства; рост численности рабочего класса [2]. Хотя Хорватия вплоть до 1918 г. оставалась мелкобуржуазной страной, ее социальная структура после 1868 г. значительно модернизировалась. В частности, уже с конца XVIIIв. хорватский промышленный капитал активизируется в пароходстве Риеки; при этом большое значение имела поддержка со стороны крупного купечества Хорватии [1]. С этими процессами была связана активизация политической борьбы, в том числе широких слоев народа.

Создание франко-русского союза (1892), а позднее Антанты (1904— 1907) кардинально ухудшило внешнеполитическое положение Австро- Венгрии, в том же направлении действовали исторические события на Балканах, в связи, с чем югославянская проблема стала вопросом существования монархии. Все противники монархии понимали, что политика германского империализма толкает Европу к всеобщей войне, которую Австро-Венгрия не могла пережить. Наконец, с конца XIX в. назревал кризис дуализма, политического и социального устройства и равновесия государства: в Венгрии активизировалась оппозиция, добивавшаяся личной унии двух частей монархии.

Режим Куэна в Хорватии пытался осуществить идею венгерского «моноэтнического» государства в составе монархии. Даже какие-либо реформы в рамках дуализма считались неприемлемыми. Это был абсолютизм, Прикрытый парламентской формой. Княжеством Сербией до 1903 г. управляли проавстрийские круги, это облегчило Куэну использование сербской буржуазно-чиновной верхушки в качестве опоры, которой он давал определенные экономические подачки; другой опорой являлась хорватская и славонская аристократия. Поворот к поддержке сербской буржуазией Хорватии властей начался еще до Куэна, а в 1884 г. ряд депутатов сербов вступил в партию Куэна. Куэн стремился превратить Хорватию и Славонию в обычные комитаты Венгрии, неспособные отстаивать хорватские интересы. Этому служила Национальная партия, всегда имевшая большинство в саборе — послушное орудие венгерского правительства. Аппарат власти был вымуштрован еще в 80-е годы, и властям стало казаться, что Хорватия окончательно политически подавлена. Суд зависел от власти, суд присяжных по делам печати, действовавший со времени Мажуранича, был отменен. Для свободы слова некоторую возможность оставлял сабор. Наконец, избирательные округа были перекроены так, что оппозиции было трудно прорваться в сабор, где борьба состояла в лучшем случае в смелой речи оппозиционера. Открытое голосование при выборах депутатов делало известным властям имена сторонников оппозиции; для большинства избирателей, являвшихся чиновниками, голосование было принудительным.

Часть налога, идущая на хорватские нужды, в 1888 г. была снижена до 44%. Эта обстановка выдвигала требование «финансовой автономии» на первый план. Экономической задачей Куэна было сдерживание развития национального капитала. В основном развивались отрасли, связанные с переработкой сырья, — преобладали паровые мельницы и лесопилки, Из-за сильной конкуренции начался застой в сахарной промышленности, в упадке находилось судостроение: слабая национальная буржуазия не могла «поднять» производство паровых судов, сконцентрированное в Триесте и Риеке. Центром семи железных дорог стал Будапешт. Здесь строилось много крупных механических мельниц. В хорватских городах по- прежнему господствовало мелкое производство, хотя определенные сдвиги в промышленности начались с 90-х годов. В селах купеческая прибыль стала основой ростовщичества. В 1890 г. из 2,2 млн. населения Хорватии сельским хозяйством занималось 84,6 %.

В отношении задруг власти колебались: либерал И. Мажуранич способствовал их распаду, Куэн — тормозил с целью обеспечения помещиков поденщиками (закон 1889 г.). В 1889 г. 1/4 задруг (ок. 39 тыс.) были тайно поделены. Крючкотворство, взяточничество судейских чиновников осложняло и без того сложный процесс законного раздела.

Крупнейшей отраслью промышленности в предвоенный период была обработка дерева (особенно в Славонии: прекрасные дубовые леса бывшей Военной границы наполовину стали казенными, наполовину были разделены по так называемым «имущественным общинам», причем права крестьян на использование этой части крайне ограничивались). В 1907 г. эта отрасль сильно пострадала от кризиса. Переживало трудности и производство цемента, шедшего на Балканы и в Турцию. Остальными важными отраслями являлись швейная и пищевая. При всем том начало ХХ в. период промышленного развития Хорватии (наличие текстильной, швейной и пищевой отраслей, рассчитанных на массовый рынок, положительно сказалось на экономической ситуации Хорватии в Югославии после 1918 г.).

После подавления партии права в 1871 г. она возродилась к концу 70-х годов. В 70-80-х годах партия права, выражавшая недовольство широких слоев буржуазии, части духовенства, могла стать общенародной оппозицией [4]. Поэтому преследования режима обрушились на нее. Партия продолжала придерживаться идеи Старчевича, что хорватский вопрос можно решить на развалинах монархии. Соглашение 1868 г. партия считала незаконным.

Но в связи с изменением социального состава партии в ней появились сторонники сотрудничества с независимыми («обзораши» — по названию газеты «Обзор»). На первый план в 80-х годах вышла задача борьбы с куэновoиной. Начинается прощупывание возможности сближения с сербской оппозицией.

Цель независимцев (обзорашей) — пересмотр Соглашения 1868 г., возможно, в сотрудничестве с правашами. Программа независимцев — «субдуализм» (1884 г.), то есть хорвато-венгерское равноправие в пределах Австро-Венгрии. Эта программа — образец для умеренных слоев буржуазии. Хотя и в скромной мере, независимые (обзораши) придерживались идей югославизма. Их воплощение казалось весьма отдаленным и все менее реальным. Традиции 70-х годов сдерживали сближение правашей с независимыми. Старчевич был против сближения.
После присоединения Военной границы возникла Сербская самостоятельная партия. Она поддержала требования присоединения Далмации и финансовой автономии Хорватии. Сотрудничеству с хорватами, однако, мешала антисербская традиция правашей, сохранявшиеся противоречия из-за Боснии.

В 1885 г. разразился скандал в связи с тайным вывозом части хорватского архива в Будапешт (в 1849 г. хорваты перевезли его в Загреб). Тогда- то Гржанич и ударил Куэна ногой.

В 1885 г. произошло объединение болгарских земель, и в Хорватии ошибочно считали, что это дело русской дипломатии. Снова, как и в 1877— 1878 гг., поднялась волна русофильства. Праваш Э. Барчич в 1886 г. воскликнул в саборе, что свобода Хорватии и остальных славян настанет после того, как копыто казачьего коня процокает по венской мостовой. В конце 80-х годов задачей Куэна оставалось уничтожение партии права. Но именно в это время праваши своим отпором куэновщине завоевали симпатии широких кругов.

Что касается сербов, то группа сербских деятелей, связанных с газетой «Србобран», выходившей в Загребе, склонялась к сотрудничеству с хорватами, ибо Куэн грозил уничтожением всякой оппозиции. К выборам 1887 г. оппозиция (праваши и независимцы) сплотилась, но потерпела Полное поражение. До середины 90-х годов куэновцы стояли прочно.

Однако в начале 90-х годов обозначился кризис в австро-венгерских отношениях. Ослабела база дуализма и правительства К. Тисы в Венгрии — полуфеодальная аристократия. Пришли в движение массы венгерского народа и усиливавшаяся венгерская промышленная буржуазия, оживились движения других народов Венгрии. Венгерская партия независимости Ф. Кошута (сын героя 1848 г.) хотела полного равноправия Венгрии, свободы от австрийской конкуренции и поэтому — проведения таможенной границы между Венгрией и Австрией. Движение против дуализма проявилось и в Австрии, прежде всего в «сферах», мечтавших о восстановлении «твердой руки» в централизованной монархии и недовольных усилением мадьяр (генералитет, высшие круги церкви, аристократия). Но Франц Иосиф до конца дней оставался приверженцем дуализма. Националистическая мелкая и средняя немецкая буржуазия была оскорблена тем, что дуализм не обеспечивает господства немцев даже в Австрии. От их имени выступила Христианская социальная партия. Против венгров эта группировка хотела использовать прежде всего хорватов.

Во второй половине 90-х годов Австрию потрясает немецко-чешский конфликт, а Венгрию — наступление независимцев Кошута и обострение национального гнета. Да и куэновцы в Хорватии ощущают непрочность положения.

Хотя Хорватия и Далмация в 90-х годах оставались самыми неразвитыми в промышленном отношении частями монархии, здесь наметился успех в развитии капитала кредитных касс — этой опоре ростовщичества, однако банки и кассы в 1900-х годах уже финансировали и промышленность. Но рост городского населения был небольшим: с 1869 по 1910 гг. с 6,2% до 8,5%.

Из городов заметный рост переживал только Загреб. В 1910 г. около 80 % горожан находились в Загребе, Осиеке, Карловаце, Вараждине и еще четырех городах.

Крупной промышленной буржуазии еще не было; с 80-х годов заметен рост лишь мелкой буржуазии, главным образом сельской торговой (крестьянин втягивается в торговлю, торговец — обосновывается на селе). Торговец — он же сельский ростовщик. Ростовщичество — основной источник накопления капитала.

В 80-х годах число торговцев возросло на 112,4%, ремесленников — на 86,6% (и достигло в 1890 г. — 6,2 тыс.) — главным образом в швейной и пищевой отраслях. Эта торгово-ремесленная среда поддерживала партию права. Но в конце 90-х годов начался рост средней и крупной буржуазии опоры независимцев. В начале XX в. именно эти круги захватывают ведущую роль в политике. С интересами буржуазии прочно связывается землевладельческое духовенство. Независимую от бюрократии Куэна группу составляют адвокаты. Многие из них богатеют ввиду массы судебных процессов крестьян против помещиков. Финансовая буржуазия стала быстрее расти с середины 90-х годов и обогнала все другие группы. Но именно в это время Куэн создает экономическую основу режима: в 1892 г. венгерский и австро-немецкий капитал основал Ипотечный банк под контролем банского правительства. Это учреждение пользовалось монопольным правом на ипотеку, то есть на самые выгодные банковские операции в аграрной стране. Все фонды администрации и казенных (хорватских) земель можно было вкладывать только в этот банк. Так продолжалось до 1907 г.

Кредитные учреждения в Хорватии, 1846—1913 гг.

Капиталы и вклады кредитных учреждений 1890—1910 гг. (в миллионах крбн)

Капиталы кредитных учреждений 1880-1913 гг. (в тыс. крон)

1871-1915. StatistiCki atlas kraljevina Hrvatske i Slavonije (R. Signjar). Zagreb, 1915; Oesterreichisch-Ungarische Monarchic. Bd. 24.

В начале 90-х годов часть партии права превращается в умеренную оппозицию. Ее составили торговцы в провинции и на селе, основным занятием которых стало ростовщичество (в форме кредитных касс) и скупка земли. Растет слой нанимателей рабочей силы. Радикализм Старчевича им ни к чему. Со временем эта правашская группировка связывается не только с землевладением, но и с промышленностью, обрабатывающей продукты сельского хозяйства. Кризис австро-венгерских отношений порождал надежду на изменения в Хорватии. Наиболее деятельный праваш в 80-х годах Фран Фолнегович. Он занимал умеренную позицию и поддерживал контакты со Штросмайером. Ввиду стратегической важности положения Хорватии Фолнегович был уверен, что Вена раньше или позже пойдет ей навстречу. Но, по Фолнеговичу, верхи монархии могут вести переговоры лишь с влиятельными правашами, только если праваши откажутся от старчевичанства. Активным деятелем в партии стал вступивший в партию права в 1890 г. Йосип Франк, адвокат и специалист по хорвато-венгерским финансовым отношениям. Он неутомимо выступал за финансовую самостоятельность Хорватии. Франк взял на себя расходы по изданию газеты правашей, и партия постепенно превращалась в «партию Франка», которую поддержала большая часть мелкой буржуазии. Свою партию Франк называл «чистой» или «подлинной» партией права, подчеркивал ее верность монархии и династии. Главное в пропаганде Франка — хорваты хотят решения своих проблем в рамках монархии, тогда как сербы — ее противники. Противосербская пропаганда стала постоянной. Это отвечало интересам хорватских аграриев, для которых Сербия являлась конкурентом. В 1908 г. Франк выступил в саборе с призывом к центральным властям навсегда закрыть имперский рынок для аграрного импорта из Сербии.

Часть правашей из приморья во главе с Э. Барчичем выступила против «переворота», устроенного Франком.

По-видимому, Франк, вступая в партию, уже ориентировался на Вену. Когда партия раскололась (1895 г.), члены руководства, противостоявшие Франку, издавали газету «Hrvatskadomovina» («Хорватская родина»), и поэтому их партия получила прозвище «домовинаши». Вражда между этими партиями нарастала, хотя программа 1894 г. оставалась общей.

В Венгрии у власти находился Иштван Тиса, ставленник консервативных кругов. К вопросу о таможенном разделе Австрии и Венгрии оппозиция добавила требование самостоятельной армии. Это означало бы развал монархии. В Австрии выступили на арену пангерманцы — сторонники «аншлюса». Но Германия поддерживала дуализм. С 90-х годов германский экономический и политический «Дранг» использовал Австро- Венгрию как свой авангард. Поэтому в югославянских землях главную угрозу видели в Германии. Однако быстро растущие аграрии видели в Германии лишь важнейший рынок.

В Хорватии обострение обстановки наступило в 1895 г., когда Куэн хвастался полным подавлением оппозиции. Загреб посетил Франц Иосиф. Около памятника Елачичу молодежь сожгла венгерский флаг. По Загребу прокатились демонстрации — так хорваты довели до сведения государя свой протест против куэновщины. Последовали аресты. Так в политику вступило новое поколение. Среди молодежи своей активностью выделялся Степан Радич, будущий организатор хорватской крестьянской партии. Ежедневно он демонстративно по-хорватски требовал железнодорожный билет и вступал в пререкания с венгерским персоналом, доводя дело до драки, ареста и т. п. Так он защищал пункт соглашения 1868 г. о государственном хорватском языке. Железные же дороги пользовались венгерским языком.
Молодежь, участвовавшая в демонстрации, была исключена из университета и направилась в разные места Австрии, особенно в Прагу.

В 1896 г. была основана организация «Объединенная хорватская и сербская молодежь». В Праге и Загребе она издала сборники статей, где пропагандировала изучение социальных и культурных проблем, повседневный труд для подъема экономики страны и улучшения жизни народа, борьбу за демократию как условие успеха национального движения. Хорватско-Сербское согласие и недоверие к политике верхов монархии — другое условие этого. Молодежь критически относилась к звонким патриотическим фразам в литературе, требовала отражения жизни и проблем народа. Эти мысли были почерпнуты у чешского профессора Т. Г. Масарика.

Франковцы проповедовали, что династия — единственная сила, способная освободить хорватов. Домовинаши и независимцы сначала расходились в отношении к сербам (домовинаши — из правашей), но к концу 90-х годов хорвато-сербские отношения смягчились и домовинаши сблизились с обзорашами (1896 г.), а в 1903 г создали общую буржуазную «Хорватскую партию права» (ХПП) — главного противника франковцев. ХПП была связана с новой силой в Хорватии — клерикальным духовенством. Однако последнее позднее поддерживало проавстрийские течения.
После определенного успеха оппозиции на выборах в 1897 г. (1/3 мест) Куэн вновь одержал победу на выборах в 1901 г. Это побудило молодежь создать политическую организацию «Прогрессивная молодежь», или «прогрессисты». Они установили связь с Сербской самостоятельной партией.

С конца 90-х годов хорватское и сербское крестьянство солидарно выступало против режима, сербская буржуазия была далека от поддержки Куэна. Началась общая тенденция хорватско-сербского сближения. Но хорватская оппозиция не хотела признать сербов равноправной «государственной» нацией Хорватии, как того требовали сербы.

Клерикалы и франковцы вызывали антисербские эксцессы. В 1902 г. в Загребе прокатились антисербские погромы: поводом послужила провокационная антихорватская статья в сербской газете «Србобран». Разгрому подверглись сербские магазины, ремесленные мастерские, финансовые учреждения. Причиной этого была успешная конкуренция сербов-торговцев и ремесленников в главном городе Хорватии. С протестом против погромов выступил С. Радич и социал-демократы (партия действовала с 1893г.). Но в 1903 г. сближение хорватской и сербской либеральной буржуазии возобновилось, так как для этого имелись глубокие причины. Пропагандистом сближения стал новый редактор «Србобрана» Светозар Прибичевич.

Крупнейшим событием в Хорватии в начале XX в. было народное движение 1903 г. Его значение — в отпоре режиму Куэна, прорыве изоляции Далмации, в возобновлении хорватско-сербского сотрудничества. Движение началось с протеста прогрессистов и социал-демократов против отказа венгерского правительства повысить автономный бюджет (Хорватия находилась перед банкротством). В марте 1903 г. в Загребе начались демонстрации. 11 марта состоялся митинг в присутствии более 9000 человек. Было намечено проведение более 50 митингов по стране. Куэн запретил собрания, и это вызвало бурные волнения, намного превзошедшие события 1883 г. В начале апреля на станции Запрешич, около Загреба, крестьяне сорвали венгерский флаг, жандармы вмешались и один крестьянин был убит. В ряде городов вспыхнули массовые демонстрации и стали распространяться на села. Венгерских чиновников изгоняли из кабинетов, были выбиты стекла в домах венгерофилов (мадьяронов), сожжены венгерские флаги и портреты бана. Была разгромлена станция железной дороги, так как в железных дорогах видели орудие мадьяризации. Дорога на Риеку была разобрана, чтобы не допустить проезда войск. Но войска действовали беспощадно. Тюрьмы были полны. Венгерская печать, кроме социалистов, обвиняла в «подстрекательстве» хорватов Вену.

Волнения затихли лишь в августе. Но в июле Куэн ушел в отставку, так как Франц Иосиф с его помощью хотел подавить длительные волнения в самой Венгрии. Движение в Хорватии было стихийным, так как лидеры прогрессистов были арестованы. Социалистическая печать Австрии оповещала Европу о происходившем. Впервые европейская общественность заинтересовалась Хорватией.

Новый бан Т. Пеячевич прекратил репрессии, но система власти осталась прежней. Движение вызвало отклик в Далмации и хорватско-сербское примирение. В Далмацию дошли ошибочные известия о многочисленных казнях в Хорватии. По всей Далмации появились черные флаги, люди носили траур, читали мессы, созывались митинги протеста, собирали деньги в помощь пострадавшим, общины засыпали Франца Иосифа телеграммами с просьбами о вмешательстве. В Истрии состоялось множество собраний, протестовавших против насилий в Хорватии, они тоже обращались и к императору. В Истрии впервые столь четко проявилось хорватское самосознание. Собрания протеста состоялись в более 20 словенских городах. Депутаты саборов Далмации, Истрии и Триеста направились на аудиенцию к Францу Иосифу, но тот их не принял, сославшись на то, что они не должны вмешиваться вдела «другого государства». Этот жест Франца Иосифа способствовал распространению мысли, что в Австро-Венгрии национальный вопрос не решить. Депутаты обратились к европейской общественности с манифестом, подчеркнув в нем единство всего хорватского народа и симпатии словенцев и сербов к хорватам. Даже многолетняя хорватско-сербская полемика о принадлежности Боснии и Герцеговины временно прекратилась.

Переворот в Сербии в июне 1903 г., убийство короля Александра Обреновича и его проавстрийского окружения изменили ситуацию. Приход к власти Петра Карагеоргиевича означал переориентацию Сербии на Россию. Сербская буржуазия в Хорватии и Далмации также изменила ориентацию, повернула к сближению с хорватами. Но традиция взаимного недоверия и националистических выпадов задержала сближение на два года.

После периода национального возрождения экономика Далмации по- прежнему находилась в застое. При дуализме Далмация более чем раньше была изолирована от Боснии и Хорватии. Порты находились в упадке. В 80-е годы разразился кризис парусного судоходства, судостроения и виноградарства. Основой существования крестьян часто были крайне мелкие участки (до 1 ютра). Здесь было невозможно рентабельное хозяйство. Экспорт вина возмещал ввоз всех необходимых товаров, но он был неустойчив, зависел от урожая в Италии и Франции. Низкокачественное вино Далмации продавалось в основном в Австро-Венгрии, но торговый договор с Италией (1891 г.) с оговоркой («клаузула») о минимальном таможенном сборе с итальянского вина, а также болезнь лозы нанесли Далмации тяжелейший удар, что привело к политическим переменам в этой маленькой стране. К тому же в конце XIX — начале XX вв. самая бедная область монархии пострадала от голода.

Наиболее крупным городом в 1910 г. был Сплит (21,4 тыс. населения). Начало XX в. было отмечено небольшим оживлением экономики. По промышленной активности выделился Шибеник (12,6 тыс. человек). Здесь была использована энергия водопада р. Крка мощностью в несколько тысяч л. с. На этой основе стала развиваться химическая, электротехническая и другие отрасли промышленности. Оживилась и работа порта [3J. Так скромно началось развитие экономики Далмации, которая сейчас является одной из продвинутых областей Республики Хорватия. Достаточно сказать, что в Задаре, Сплите (Далмация), Риеке, Пуле (Истрия) по заказу России недавно построены четыре танкера на десять тысяч тонн нефти каждый.

Главной проблемой экономики оставались железные дороги. Но в их строительстве небыли заинтересованы ни Австрия, ни Венгрия. Поэтому прокладывались лишь короткие ветки для местных нужд (с 1877 г.). Клин получил дорогу в 1888 г., но до развала монархии Далмация оставалась изолированной.

Австрийское консервативное правительство Э. Тааффе (1870-1893) стремилось опереться на консервативные силы славян и немцев и таким путем консолидировать внутреннее положение в Цислейтании. Применялась тактика мелких уступок славянам — экономических и др. Австрогерманский союз (1879 г.) дал Германии решающее влияние на политику монархии. В 1882 г. к союзу присоединилась Италия.

В 80-х годах Национальная партия Далмации находилась в парламентском клубе консерватора Гогенварта. За каждое голосование правительство «награждало» ее (назначение чиновника, получение займа и пр.), Народняки уже с 1877 г. перестали упоминать о воссоединении с Хорватией. Далматинцам и истранам было запрещено учиться в Загребском университете. Загребские дипломы были признаны в Австрии только в 1904 г., но с дополнительными экзаменами. Хорватский язык в учреждения Далмации не допускался. Лидер народняков либерал Михо Клаич понимал, что только военная катастрофа может устранить дуализм или монархию вообще, но считал бесполезными иные действия.

В 1884 г. народняки увеличили свою фракцию в саборе с 25 до 41 места. Программа народняков 1885 г. промолчала о воссоединении с Хорватией, но борьба за хорватский язык в школах и администрации продолжалась. К 1990 г. хорватский стал языком преподавания в средних школах (кроме Задара) и официальным во всех общинах, кроме двух. Но Вена возражала против введения его как внутреннего в администрацию. По- прежнему чиновники должны были знать оба языка, в том числе «иллиро- далматинский»... Но в саборе «хорватский или сербский» язык стал официальным.

Отношения с сербами оставались холодными. В 1890 г. в Дубровнике на общинных выборах победили сербы в союзе с автономистами. В 1889 г. народняки приняли название Национальной хорватской партии, а в основу программы положили государственное право. Хорватская партия, как и ранее, считала хорватов и сербов одним народом. «В подходящий момент» она собиралась попросить монарха соединить Далмацию с Хорватией. К концу 80-х годов неуспех ее дуалистической политики стал явным (сами себя народняки иронически поздравляли лишь с «филологическими победами»). Поэтому зарождается течение правашей.

Это течение не приняло тезиса А. Старчевича об отсутствии «общих дел» с Австрией и Венгрией и признало «рамки монархии», но потребовало объединения всех хорватских земель (включая Боснию и Герцеговину).

Срок «клаузулы» окончился в 1901 г. Но восстановление прежнего виноградарства оказалось непосильным. В деятельности горожан главными сферами были торговля и ремесло. До XX в. владельцами первых (мелких) предприятий являлись далматинцы, позднее появляются иностранные предприниматели.

В среде правашей появилось новое течение, представителями которого явились Франо Супило и Анте Трумбич. Оба — последовательные противники дуализма и Тройственного союза. Супило связал югославизм народняков с хорватизмом; он «признал» сербов, он — противник Франка, но он праваш. Это значит защищать хорватскую государственную идею, то есть бороться за объединенное независимое государство.

В 1895 г. в рейхсрате был создан оппозиционный Югославянский клуб. В 1894 г. в Далмации была организована единая Партия права.

Все сказанное выше делает ясным, почему в начале XX в. наиболее неприязненная к династии идея родилась в Далмации. Тон в политике в 1897-1902 гг. задавали праваши. Их лозунги и тактика отражали настроения буржуазии и духовенства: всеобщее огорчение политикой Вены. Праваши не опирались на крестьянство, поэтому в их программе не было ничего неприемлемого для буржуазии. В 1897 и 1901 гг. обе партии на выборах выступали в блоке. Лишь клерикальная группа И. Продана в 1898 г. отделилась от правашей и основала «чистую» партию права.

Близок к «молодым» антиклерикальным правашам был А. Трумбич, к которому перешла руководящая роль в партии, ставшей двигателем перемен в политических настроениях в Далмации и Хорватии в начале XX в.

Оппозиция охватила и духовенство, как по общим причинам, так и ввиду того, что австрийское правительство добивалось запрета глаголяшства, казавшегося ему вредным уже в 80-х и особенно в 1900-х годах. Но Ватикан колебался.

В конце 1890-х — начале 1900-х годов в Далмации появляются признаки хорвато-сербского сближения. В 1897 г. Хорватская (народняки) и Сербская партии заключили соглашение и сделали невозможным выбор итальянского кандидата в рейхсрат. Отныне там представляли Далмацию только хорваты и сербы. Но прочному сближению мешало сербско-итальянское сопротивление воссоединению Далмации. Однако это не определило ход событий. Против германизации и в экономических вопросах все три далматинских группировки сотрудничали, а хорваты и сербы выступили совместно за придание хорватскому (или сербскому) языку статуса официального.

Рабочее движение в Хорватии определялось структурой работников. В 1890 г. сельским хозяйством было занято 84,6 % населения. Около 60 % Рабочих (5,9 тыс. человек) было занято в деревообработке (лесопиление и др.), организация их не интересовала, во всей остальной промышленности имелось 50 предприятий с числом рабочих более 20. Но в 1890 г.
рабочее население достигло 270,5 тыс. человек, или 12,3 % всего населения, а в 1900 г. — 17,8 % — результат пролетаризации крестьян. В рабочем движении участвовали мелкие ремесленники и ремесленные рабочие (подмастерья). Росло количество ремесленников-одиночек, а число предприятий с 1-5 рабочими падало. Ремесленная среда и восприняла пропаганду социал-демократов. Первые стачки имели место в ремесле (в мастерских с 10 и более работников). Здесь же появляются социалисты. Работники в помещичьих имениях тоже находились под влиянием социалистов.

В 1895—1897 гг. социал-демократы (партия возникла в 1894 г.), стремясь пройти в сабор, начали агитацию среди сельских жителей, объясняя им учение социализма и распространяя литературу. Неожиданно для самих агитаторов популярность «социализма» стала неудержимо расти, причем в Среме крестьяне-полупролетарии понимали социализм просто: «чтобы все жили в согласии». Возникло множество социал-демократических кружков. Появились местные агитаторы, проповедовавшие, что социализм — это когда не будет налогов. Дело дошло до столкновений с полицией. Перед выборами 1897 г. были проведены массовые аресты. Крестьян судили за бунт, а агитаторов — за то, что они впутывали крестьян в «рабочее движение».
В 1905—1907 гг. в Подравине произошел самый значительный подъем движения сельских рабочих. Провозглашались требования заключения коллективных договоров, раздавались голоса и за изгнание буржуазных депутатов из сабора и избрание своих людей.

В дальнейшем рабочие Загреба участвовали в политической борьбе, выступали за всеобщее избирательное право.

Численность предприятий в Хорватии и Славонии с 20 и более работников

Год	Количество предприятий	Численность работников на них
1890	109	9855
1900	205	18597
1910	255	23151

Sidak J., Gross М., Кагатап /., Sepic D. Povijest hrvatskoga narodag. 1860— 1914. Zagreb, 1968 (таблицы).

Рост населения Загреба

	1869	1880	1890	1900	1910
Тыс. человек	20.4	29.2	38.7	57.7	74.7

Обращает на себя внимание ускорение роста главного города Хорватии в начале XX в.

Статистика частного землевладения в Хорватии и Славонии в 1895 г.

Площадь хозяйств указана в йох (ютро). Йох = 0,575 га. Последняя перепись в довоенный период (до 1914 г.) проводилась в Хорватии в 1895 г.

Landwirtschafliche Statistik der Lander der ungarischen Krone. Т. IV. Budapest, 1900; Oesterreichisch-Ungarische Monachie im Word und Bild. Bd. 24. Mayer Л/. Die Landwirtschaft der Konigreichchen Kroatien und Slavonien. Leipzig, 190L

В начале XX в. серьезные изменения произошли в сельском хозяйстве Хорватии. Животноводство было основным источником приобретения денег для среднего и богатого крестьянства. Беднота не питалась мясом, но выращивала скот на продажу. Огромную роль животноводство играло и в имениях помещиков. Улучшилось качество продуктов, особенно животноводства, повысилась техника земледелия, производительность хозяйств. Применялись травосеяние и откорм скота злаками. Постоянным и все возраставшим рынком сбыта скота являлись Австрия и Германия; рост цен на мясо делал животноводство особенно выгодным (Stenografski zapisnici sabora. 1906-1911, sv. 2, d. 2, s. 804).

«Разгон» в этом отношении характерен уже для последнего десятилетия XIX в.

Численность поголовья крупного скота в Хорватии (в тыс. штук)

	1869	1880	1895
Быки	8,0	7,1	50,2
Коровы	181,3	296,0	573,2
Волы	194,3	177,2	281,4

Mayer М. Op. cit.

В 1896 г. было вывезено 160 тыс. голов скота на сумму 13,5мт крон, а в 1905 г. — 442 тыс. голов на сумму 63млн крон, т. е. рост (в денежном выражении) почти в пять раз (Stenografski zapisnici... 1906—1911, sv. 2, dio 2, S. 800). В 1910 г. некоторые села вывозили в Германию свиней на сумму более миллиона крон. Вывоз скота в предвоенные годы поднялся до 75млн крон, а численность поголовья — до полумиллиона в год (ibid.,1910-1915, с. 849). Эта обстановка влияла на политическую ориентацию аграрной буржуазии.

В начале своей деятельности Социал-демократическая партия Хорватии и Славонии (лидер В. Корач) наряду с задачей последовательной демократизации политического строя поддерживала требования финансовой автономии Хорватии и др. Она организовывала кооперативы бедноты.
В сфере национальной партия со временем (1909 г.) перешла на позиции австрийской социал-демократии, придерживавшейся идеи «культурно-национальной автономии». Национальный вопрос австрийцы предлагали решить полной автономией каждой части нации (на территориях с пестрым национальным составом) в области культуры в условиях демократии и союзом таких областей одного народа. Школьные проблемы, вопросы языка решали бы «национальные советы». Идея «национальной автономии» означала такое преобразование Австро-Венгрии, чтобы на едином экономическом пространстве каждому народу независимо от исторических границ были гарантированы единство, самостоятельность и самоуправление во всех национально-культурных делах.

Но югославяне в своих планах вышли за пределы монархии. На конференции в Любляне в отеле «Тиволи» в ноябре 1909 г. социалистов Хорватии, Словении, Боснии, Чехии и австрийской социал-демократии была принята «Тиволийская резолюция», предложившая полное слияние югославян в одну нацию. Предусматривалось в условиях полной демократии культурное сближение и «конституирование» югославян в один народ [5].

Словенский писатель Иван Цанкар доказывал, что национальный вопрос — вопрос не культуры, а политики, и выдвигал идею федеративной югославянской республики.

При бане Теодоре Пеячевиче собрания в Далмации и Хорватии продолжались до весны 1904 г. Здесь господствовал дух «реализма», раздавались призывы к деятельности в пользу широких слоев народа. Большинство участников собраний в Далмации составляли крестьяне. Подобную деятельность предприняла и Сербская самостоятельная партия. В Хорватии собраниями руководили прогрессисты, в Далмации — праваши.

Сближение Национальной хорватской партии (Далмация) и Партии права, начавшееся в 1897 г., произошло уже во время репрессий в Хорватии (1903 г.). Эта группировка относилась к сербам терпимо. «Црвена Хрватска», орган буржуазии Дубровника, выступила за хорвато-сербское согласие. В Риеке аналогично действовал Франо Супило, редактор влиятельной газеты «Нови лист» (с 1899 г.), органа хорватской буржуазии в Далмации и хорватском приморье. В июле 1903 г. в Дубровнике происходили хорватско-сербские переговоры. Итальянцы — противники прогерманского курса Рима — следили за этим с симпатией.

Осенью 1903 г. далматинцы сформулировали концепцию «нового курса», объединения всех возможных сил против Вены [5]. В далматинском саборе Анте Трумбич выступил с призывом «От Альп до Марицы — все на защиту от германизма». Он имел в виду также соглашение с венграми и итальянцами. Между тем Франц Иосиф назначил в Венгрии неконституционное министерство. Сербский клуб поддержал Трумбича, а итальянцы заявили, что не против воссоединения Далмации с Хорватией. Хорватско-сербский конфликт в Хорватии постепенно смягчался.
Итак, Далмация положила почин «новому курсу» [6]. Оппозиционные настроения там были непримиримыми [7, 8].

В Хорватии движение 1903 г. активизировало клерикалов, прогрессистов и радичевцев. Но большинство духовенства не поддержало клерикалов, противившихся необходимым реформам и склонных к сотрудничеству с режимом, с партией Куэна, Франком. Весной 1904 г. появился орган прогрессистов «Покрет» («Движение»), а в декабре возникла «Прогрессивная партия», отделившаяся от Хорватской партии права (ХПП). Хорватская партия права — результат объединения двух старых партий — независимцев (1880-1903) и «домовинашей» (1895-1903), т. е. бывшие последователи Рачкого объединились с отколовшейся (в 1895 г.) частью правашей. ХПП стала главной партией хорватской буржуазии.

С 1899 г. Антун Радич, старший брат Степана, приступил к изданию для деревни газеты «Дом». По Радичам, народ — в основном крестьянство, и оно должно стать главным фактором в политике. «Народная культура» — христианская, крестьянская культура. Она должна привлечь испорченную Западом интеллигенцию, помирить ее с народом. Другая сторона общества — «господа». Среди них есть плохие и хорошие. Эти могут служить «народу». Крестьянство имеет общие единые интересы. Это — труд и мир. Взгляды Антуна за пять лет издания газеты эволюционировали в сторону более четкого представительства интересов фермерского крестьянства [9].

Степан Радич разошелся с прогрессистами из-за их интереса к городу, а не к деревне. И прогрессисты, и братья Радичи выступали за хорватско- сербское сотрудничество, хотя позднее выявились различия в понимании этой проблемы. Радичи — против вражды к «братьям-сербам», но сербы должны, безусловно, уважать хорватское государство и государственное право.

В декабре 1904 г. была основана Хорватская народная крестьянская партия (ХНКП). Как и прогрессисты, ХНКП С. Радича выступала против бунтов, против клерикалов, за демократические реформы, за сотрудничество с сербами. Радич видел опасность «Дранга», но был противником нового курса, особенно против сближения с Венгрией. Радич — за союз славян монархии. При этом крестьянские лидеры подчеркивали, что они рассчитывают на помощь двора, что они верны монарху («царевцы»).

ХН КП представляла зажиточное, даже богатое крестьянство. Это видно из ее требования выкупа земли по рыночной цене у крупных помещиков, оставив им по 300 га. Имущие сельские хозяева, подчас ездившие по делам в Германию или Вену, не могли терпеть сословной приниженности крестьянства, презрительного отношения «общества» к «мужику». Фермерское крестьянство стало проявлять политическую активность. Эти настроения и выражали А. и С. Радичи. Но, требуя полного сословного равноправия крестьян, ликвидации полуфеодальных остатков, партия в определенной мере защищала все крестьянство. В качестве конечной цели
С.Радич выдвинул лозунг крестьянского государства: огромное большинство народа должно управлять государством [10].

В 1904 г. продолжалось хорвато-сербское сближение в Хорватии. В связи с коронацией сербского короля Петра Карагеоргиевича и 100-летием сербского восстания против османов в Белград съехались югославянские студенты. Весной 1905 г. в Загребе была организована югославянская художественная выставка.

Весной 1905 г. в Далмации Национальная хорватская партия объединилась с «партией права» в Хорватскую партию — явление, аналогичное тому, с которым мы встречались в Хорватии: часть правашей эволюционировала в либерально-югославистском направлении, а далматинские либералы восприняли смягченные идеи партии права. Вне Хорватской партии — «чистые праваши» (проавстрийские) и пока что прогрессисты Й. Смодлаки. Крайняя цель нового курса так была обозначена осенью 1903 г. в Далмации: самостоятельное югославянское государство, к которому надо идти, используя и углубляя кризис монархии, поддерживая борьбу венгерской оппозиции за персональную унию. Ближняя цель: воссоединение Далмации с Хорватией.
В 1904 г. венгерский парламент был распушен, но на выборах победила оппозиция. В 1905 г. Франц Иосиф пригрозил оппозиции ввести в Венгрии... всеобщее избирательное право. Этого венгерские помещики и буржуазия боялись более всего.

В Хорватии вовсе не хотели мадьяризации армии и установления таможенной границы с Австрией. Франковцы и ХПП хотели сохранить открытым путь в Австрию. В стране рассчитывали, по крайней мере, на смену режима. Трумбич вел переговоры с Ф. Кошутом, а Супило съездил в Белград.

3 октября 1905 г. большинство хорватских депутатов из Хорватии и Далмации приняло «Риекскую резолюцию»: поддержать Венгрию в ее «борьбе за полную государственную самостоятельность». Условие поддержки — объединение хорватских земель, введение в Хорватии конституционных свобод.

Сербские депутаты из Хорватии и Далмации присоединились к новому курсу. В «Задарской резолюции» они согласились поддержать венгров, если хорваты признают полное равноправие сербов в Хорватии и Далмации. Далматинские Хорватская партия и Сербская партия договорились о сотрудничестве и провозгласили хорватов и сербов единым народом. Язык называли «хорватским или сербским». В школах призывали изучать хорватскую и сербскую историю, использовать обе азбуки, в общинах, где сербы составляют одну треть, вывешивать и сербский флаг. Супило заявил : «Согласие хорватов и сербов — conditio sine qua non национальной политики нового курса» [11].

В Хорватии же судьба нового курса пока оставалась неизвестной. Против Риекской резолюции мадьяроны, франковцы, клерикалы, ХНКП (Радич). Несмотря на все трудности, была организована хорвато-сербская коалиция — носитель нового курса в Хорватии: ХПП, прогрессисты, Сербская национальная самостоятельная партия, сербские радикалы, кратковременно — и социал-демократы. Характерно, что по вопросу о таможенной границе с Австрией в коалиции имелись разногласия. 11.12.1905 г. коалиция провозгласила свою программу Коалиция — представитель верхних слоев буржуазии, но ей нужна широкая поддержка. Поэтому она — за «свободу народа и права широчайших слоев», за конституцию, гражданские права — всеобщее право голоса и демократические свободы, защиту участка крестьянина и рабочее законодательство. Коалиция — за финансовую самостоятельность Хорватии, объединение с Далмацией, равноправие Сербов и хорватов.

Хорвато-сербская коалиция провозгласила национальное единство хорватов и сербов (это делалось, чтобы показать, что между ними нет никаких противоречий). Впрочем, сведущие люди говорили, что сербы хотели бы присоединения Боснии и Герцеговины к Сербии, а хорваты — к Хорватии. Было лишь договорено не провозглашать это и вообще отодвинуть этот вопрос на задний план. При этом лидер сербских самосталцев С. Прибичевич подчеркивал, что сербы никогда не будут претендовать на часть территории Хорватии, так как они с хорватами один народ. Это обострило противоречия между сербами-самосталцами и сербами-радикалами, влияние которых распространялось преимущественно на Срем. Лидер радикалов Я. Томич обвинял Прибичевича в том, что он делает идола из югославизма и предает сербские интересы. В 1907 г. сербы-радикалы покинули коалицию: они не могли согласиться на отказ от части Триединого королевства в случае каких-либо потрясений.

Если сравнить расстановку политических сил в Хорватии и Далмации в 1894 и 1905 годах, то видны полный переворот политических и идейных тенденций, смена позиций всех партий, участвующих в борьбе, появление новых группировок и раскол прежних, слияние их частей с другими группировками. Иначе говоря, полное перестроение (на первый взгляд, несколько хаотическое). Это было очень важное, переломное десятилетие, предопределившее дальнейшее развитие на пути к Югославии. Полное политическое перестроение за несколько лет свидетельствовало о глубинном социальном процессе в стране.

Ввиду формирования новой социальной структуры новый курс существенно отличался от прежней правовой политики хорватов и дуалистической политики сербов.

В связи с угрозой Вене со стороны венгерско-югославянского союза выступили «великоавстрийцы» — генералитет, часть аристократии, христианские социалисты. Их опекал престолонаследии к Франц Фердинанд, тогда как Франц Иосиф придерживался дуализма. Великоавстрийцы хотели мошной империи и сокращения влияния мадьяр на политику. Но мошной, по их мнению, может быть только централизованная империя. Поддержку великоавстрийцы искали среди славян. Они не думали расширять права Хорватии. Наоборот, они соглашались лишь на автономию земель Венгрии по австрийскому образцу. Триализм противоречил планам Великой Австрии. Но идею хорватско-католического триализма провозгласить стоило, чтобы напугать венгров. Хорватии можно было намекнуть на присоединение Боснии и Герцеговины, экономическую помощь и т. п. Однако в Хорватии эту демагогию поддержали только сторонники Франка.

В апреле 1906 г. был найден «компромисс» между Францем Иосифом и венгерской оппозицией. Оппозиция получила власть в Венгрии на условиях капитуляции — отказа от основных требований. Власть перешла К Венгерской партии независимости. Ранее правившая Либеральная партия была распущена, а с ней и Национальная партия Куэна. В мае 1906 г. в Хорватии прошли свободные выборы, на которых с блеском победила коалиция.

Итак, коалиция у власти [12]. Новый курс уже невозможен. Из программы коалиции возможны некоторые конституционные реформы — расширение избирательного права, некоторая либерализация. Но новая власть в Венгрии против этого, так что о финансовой автономии нечего было и говорить. Лидером коалиции становится Супило. Прогрессисты объединяются с Демократической партией Смодлаки (Далмация). Только прогрессисты принимают программу на основе идей нового курса: югославизм, союз народов против Дранга, финансовая самостоятельность. Далее — отделение церкви от государства, равноправие религий. Но против этого возражала ХПП, где было много священников.

Правящим кругам Австро-Венгрии было необходимо заключить очередное финансовое соглашение, поэтому Австрии нужен разрыв венгров с хорвато-сербской коалицией (она может помочь противникам соглашения). И вот в конце 1906 г. венгерское правительство вносит проект закона о поддержке промышленности, но хорватам не предусмотрено ничего! Итак, хорвато-сербская коалиция не может обеспечить благоприятные условия подъема национальной промышленности.

В конце 1906 г. в Австрии принят закон о всеобщем избирательном праве при выборах рейхсрата.

Вена стремилась уничтожить коалицию обычным методом: экономическими обещаниями Далмации, но оказалось, что имеются в виду крохи. Провенской политике в Далмации более быть не могло. Но конфликт между Хорватской партией и прогрессистами Смодлаки вспыхнул подругой причине. Смодлака выступил за решение колонатского вопроса, тогда как Хорватская партия представляла землевладельцев. Силы нового курса в Далмации были раздроблены.

Для уничтожения нового курса в Хорватии была избрана так называемая «железнодорожная прагматика»: закон, согласно которому железнодорожники и в Хорватии должны знать венгерский язык. Хотя фактически так было и раньше, теперь узаконивается нарушение Соглашения 1868 г. Хорваты выдели в этом шаг к дальнейшей мадьяризации, тогда как коалиция мечтала о расширении автономии. В венгерском парламенте хорваты повели обструкцию против прагматики. Но Франц Иосиф ее утвердил и «правительство коалиции» ушло в отставку. Фактически это правительство не было властью коалиции; правили проверенные унионистские чиновники, а коалиция была «около власти». Как точно отметила М. Гросс, Пало правительство, пользовавшееся поддержкой коалиции. С новым курсом было покончено. Но его результат — хорвато-сербское сближение — Сохранился.

Наступил период аннексии Боснии и Герцеговины (1908—1909). При ее Подготовке властям нужно было иметь в Хорватии антисербский режим.

В январе 1908 г. баном был назначен Павел Раух. Он опирался на партию Франка. Главная задача, поставленная министром иностранных дел Эренталем, — «разоблачить» сербских предателей — агентуру Сербии и их хорватских сотрудников и разгромить коалицию. Для этого власти намекнули на возможность присоединения Боснии к Хорватии. Но на выборах сторонники Рауха не получили ни одного мандата! Последовала череда провокационных статей и брошюр о подготовке Сербии к захвату югославянских земель монархии. В августе были арестованы 53 серба — члена Сербской самостоятельной партии, обвиненных в измене. Но травлю сербов поддержали только франковцы и клерикалы. От партии Франка отделилась «Старчевичева партия права» Миле Старчевича (племянник основателя движения) из-за безусловного служения франковцев властям. «Милиновцы» временно сблизились с коалицией. 6 августа была провозглашена аннексия Боснии и Герцеговины. Это было ударом по интересам России и Англии. В Монархии и в Сербии проведена частичная мобилизация. Напряжение спало лишь 25 марта 1909 г., когда Сербия по совету России признала аннексию.

Эти события сказались на дальнейшем политическом развитии Хорватии, на югославянской проблеме в целом. Босния и Герцеговина стали особой административной единицей под управлением министра финансов. Они стали «общим владением» Австрии и Венгрии. Эта ситуация обострила проблему триализма в Хорватии. Выяснилось, что надежды хорватов иллюзорны, но хорватские австрофилы и клерикалы не оставили надежд на триализм в случае серьезных политических потрясений. Против триализма ничего не имели и другие хорватские партии. Но возражала Венгрия, а также чехи и другие неполноправные народы. Правящие круги в Вене еле улаживали конфликты, рождаемые дуализмом, а триализм окончательно бы запутал управление монархией. Великоавстрийцы — представители немецкой верхушки, и понимая, растушую опасность югославянского вопроса, не собирались его решать в интересах славян. Да и как его можно было решить? Франц Фердинанд не мог лишить Австрию связи с морем, союза с Германией. «Великая Австрия» - это господство немцев.

Но использовать иллюзии правашей-франковцев для Франца Фердинанда было необходимо. Конрад фон Гётиендорф, начальник Генштаба, поручил Франку создать «легионы» (на австрийские деньги) для борьбы против сербов. Но они остались небольшой силой — бандами для подавления оппозиции (коалиции, старчевичан, социалистов...).

Обращает на себя внимание позиция С. Радича, лидера ХНКП. Он выступил против хулиганов «легионеров», но и резко — против политики Сербии в вопросе о Боснии и Герцеговине. Он подчеркивал «живое право» Хорватии на эту провинцию. Все более четко определялась противосербская политика Радича, но он всегда выступал против антисербских
погромщиков. Позднее он вспоминал, что именно конфликт с Сербией после аннексии показал ему опасность сербской политики для Хорватии.

На основе фальсификатов, полученных от министра Эренталя, христианско-социальный «Райхспост» обвинил хорвато-сербскую коалицию, особенно Супило, в связи с Сербией. Но уничтожить коалицию властям не удалось.

Великоавстрийские круги пытались создать правашско-клерикальный блок под руководством сильных словенских клерикалов как базу влияния Франца Фердинанда. В январе 1909 г., в разгар аннексионного кризиса, было опубликовано обвинительное заключение против 53 сербов (все они — члены Сербской самостоятельной партии — одной из опор коалиции): их обвиняли в пропаганде великосербского государства, в верности сербскому королю (у многих в лавках висел его портрет), в подготовке восстания, которое якобы сорвала лишь аннексия, и даже... в употреблении кириллицы. Обвинение сербов — членов коалиции было направлено и против ее хорватского крыла, якобы сотрудничающего с изменниками. Но через три недели после начала процесса завершился аннексионный кризис. Однако до осени 1909 г. в Хорватии сохранилась напряженность, так как продолжался «процесс 53-х» и возник новый процесс коалиции против австрийского историка Г. Фридъюнга, которого министр иностранных дел Эренталь, готовясь к войне с Сербией, снабдил пачкой фальсификатов о якобы изменнических связях коалиции с Сербией. Фридъюнг написал на их основе ряд статей, не проверив аутентичность документов.

Процессы вызвали международный скандал, ударивший по авторитету австро-венгерского правительства. Чешский профессор Т. Г Масарик много сделал для разоблачения организаторов «процесса 53». Этот процесс закончился в октябре 1909 г.: 33 подсудимых были осуждены. Полное поражение потерпел на другом процессе Г. Фридъюнг. Здесь главной целью правящих кругов было обвинить Ф. Супило, которого они считали заклятым врагом монархии. Вместе с завершением процесса был снят с должности бан Л. Раух. На очереди находился компромисс Коалиции с венгерскими властями для восстановления конституционного режима.

В Далмации после выборов 1907 г. главный деятель — «Хорватская народная прогрессивная партия» Смодлаки. Она укрепила влияние, подняв вопрос о колонате. В районе Сплита в 1909 г, в собственности колонов находилась 1А земли, остальное обрабатывалось на условиях колоната (колон отдавал владельцу от до {/ь урожая, чаще всего — 1Л). Аренда из трети вместе с арендой из четверти составляли вместе 90,1 % всех комнатных отношений под Сплитом.

В связи с кризисом виноградарства положение колонов резко ухудшилось. Переменить культуру (на огородничество, молочное хозяйство, птицеводство и пр.) не разрешал владелец. Колонат стал невыносим. Прогрессисты посредством организации «Согласие работников» пытались вести переговоры с землевладельцами о выкупе колонатских обязательства. Но треть земли находилась в руках духовенства, поэтому клерикализм являлся врагом прогрессистов и колонов. Найти кредит для выкупа было трудно. Успехи прогрессистов поэтому были невелики, и до краха монархии ликвидация феодального остатка была невозможна. Поэтому, как и из Хорватии, из Далмации шла массовая эмиграция в Америку.

Противником изменения положения колонов являлась Хорватская партия, организация землевладельцев. К тому же с 1910 г. с ней сблизились прогрессисты, постепенно терявшие свой антиклерикализм и радикализм как в Хорватии, так и в Далмации.

После аннексионного кризиса в Далмации возобновились давнишние переговоры о правах родного языка. Вена стремилась уступкой хоть в этой сфере смягчить широкое недовольство состоянием области. Новые инструкции вступили в силу 1.01.1912 г. Хорватский (или сербский) язык стал официальным во внутренних делах Далмации. Итальянскому языку была сделана небольшая уступка (двуязычные печати и вывески в портовых городах (Brzopisna izvijesca XLI11 zasjedanja pokrajinskoga sabora dalmatinskoga. U Zadru, 1911).
В 80-90-x годах XIX в. в Истрии произошли экономические и социальные перемены, сказавшиеся на национальных отношениях. Быстрое развитие трех городов — Триеста, Пулы и Риеки втянуло полуостров в капиталистическую эру, способствовало проникновению капитализма в деревню. Пула — главный военный порт Австро-Венгрии, культурный и политический центр. В ее арсенале было занято несколько тысяч рабочих. В 1867-1900 гг. население города возросло с 17 тыс. до 36 тыс. человек. Здесь наряду с итальянской появилась хорватская буржуазия. Риека - главный порт восточной части монархии.
В 80-х годах VA населения еще было занято сельским хозяйством. Парусное судостроение, сосредоточенное на о. Лошинь, пришло в упадок (торговый флот в 70-х годах достиг 84 тыс. тонн водоизмещения, в конце века — всего 4,5 тыс. тонн). Капиталы перешли в Триест — в банки, промышленность, торговлю. Итальянский торгово-ростовщический капитал пришел на село (на три четверти— хорватское и словенское).

Хорватско-словенская национальная партия выступала за отмену выкупных платежей помещикам (итальянцам), создавала кооперативы, сберегательные кассы. Итальянская либеральная партия представляла сильную буржуазию. Национальные противоречия существовали (и обострялись) как между городом и селом, так и между буржуазией разных лагерей у хорватов появились молодые либеральные лидеры: М. Мандич —с 1883 г. редактор газеты «Наша слога», М. Лагиня — с 1883 г. член сабора и др. Они были захвачены идеями правашей, выступали за соединение с Хорватией. Но противоречия с итальянской стороной заставляли их искать контакты с правительством, хотя они были настроены антинемецки. Молодежь требовала полного равноправия языков. Лагиня в саборе сразу выступил по-хорватски, но его бурно прервали и к тому же он подвергся нападению на улице Пореча.

В 1884 г. итальянцы создали «Политическое общество Истрии» с программой распространения своей культуры и национальности. Другое общество «Pro patria» с 1886 г. основывало итальянские школы.

Правительство Тааффе в 1883 г. приняло закон о равноправии всех трех языков в суде, но на деле терпело итальянизаторскую политику (с 1882 г. Италия — союзник монархии). Лагиня сосредоточил усилия на развитии кооперации, кредита, и со временем сеть этих организаций охватила Метрик). С 1886 г. развернулась борьба за общины. В центральной Истрии были одержаны две победы на выборах (Пазин, Бузет), а затем и во всей центральной и юго-восточной Истрии.

В 1884 г. в саборе создан «Хорватско-словенский клуб». Его программа— развитие сети школ, равноправнее итальянцами в управлении. В саборе делегаты говорили только по-хорватски и по-словенски, но итальянцы не заносили эти речи в протокол.

Однако после выборов в сабор 1889 г., когда хорваты и словенцы получили 9 мест, правительственный комиссар впервые произнес речь на двух языках. Сабор избрал заместителем председателя хорвата, а в Земельный комитет (исполнительный орган) — двух хорватов. Перепись 1890 г. показала, что численность славянского населения Истрии растет намного быстрее итальянского. Национальная борьба обострилась.

С 1891 г. славяне имели в рейхсрате двух депутатов, как и итальянцы. В 1893 г. в рейхсрате был создан оппозиционный «Клуб хорватских и словенских депутатов».
В середине 80-х годов 57% хорватских и словенских детей не посещали школу из-за нехватки помещений. В 1893 г. было основано «Общество Кирилла и Мефодия для Истрии» с центром в Пуле, затем в Опатии. По всей Хорватии собирались средства, и через несколько лет началось строительство школ в Истрии.

В 90-х годах продолжалась борьба за равноправие языков, дело доходило до демонстраций. Вена колебалась и не заняла твердой позиции. Наступление итальянских националистов вынудило хорватских депутатов бойкотировать сабор (1899 г.). Между тем продолжался рост числа Читален, культурных обществ. Это стимулировалось расширением деятельности хорватских торговых компаний. В Пуле была основана хорватская типография, а в 1899 г. была основана первая хорватская типография в Пазине.

Австрийское правительство с тревогой наблюдало за сближением Италии и Франции и активизацией ирредентизма. В начале 1905 г. в Триест был назначен наместник Приморья князь Гогенлое, показавший склонность к уступкам славянам. Вена решила успокоить Истрию, разделив ее на национальные избирательные округа: 3 итальянских, 2 хорватских, 1 словенский. Выборы 1907 г. подтвердили усиление хорватов и словенцев (Хорвато-словенской партии) ввиду их общего экономического и культурного подъема. Количество школ, национальных изданий росло. На общинных выборах хорваты имели успех. В хорватском стане наметились противоречия между либералами и клерикалами, что косвенно свидетельствовало о формировании более сложного и зрелого буржуазного общества. В 1907 г. огромным большинством голосов прошли в рейхсрат М. Лагиня, В. Спинчич, Н. Мандич. Вообще Хорвато-словенская партия собрала вдвое больше голосов, чем итальянские либералы (30,2 тыс. против 14,7 тыс.). И стала сильнейшей в Истрии. Впервые появилась перспектива осуществления ее программы.

В 1908 г. в Истрии был принят Новый устав провинции. Сабор имел 47 членов, в том числе три вирильных члена (епископы), 5 — курия крупных собственников, 2 — торгово-промышленные палаты, 14 — города, 15 — сельские общины, 8 — на основе всеобщего избирательного права. Как видим, до полного равноправия национальностей было далеко. Общинные выборы были отложены на 6 лет. Это означало сохранение власти итальянцев в общинах со славянским большинством.

После аннексионного кризиса в Истрии пришло к политической деятельности новое поколение, окончившее Загребский университет и впитавшее там новые идеи, противные клерикализму и Австрии. В области сохранялось нетерпимое положение с бюджетом: 4А его направлялось в итальянские районы. В 1910 г. на саборе публика не давала славянам говорить. Австрийское правительство в 1911 г. пыталось посредничать: было решено в течение 5 лет решить вопрос о хорватских и словенских школах, то есть расширить изучение славянских языков, обеспечить школы средствами.

После поражения на выборах в 1907 г. итальянская буржуазия, опасаясь за свое будущее, надеялась на присоединение Истрии к Италии. Иррендинтизм продолжал распространяться. Особенно этому способствовала победа Италии над Турцией (1911 г.).

Терпимое отношение Вены к языковому неравноправию в Истрии заключалось не столько в почтении к великой итальянской культуре, сколько в том, что итальянский был языком верхних слоев населения, сильной итальянской буржуазии и аристократии. Тем не менее Вене приходилось лавировать и обещать удовлетворить интересы населения Истрии хорватов и словенцев.

В 1879 г. в Боснии и Герцеговине католики составляли 18 % населения- православные — 42,9 %, мусульмане — 38,7 %. Власти стремились изолировать Боснию и Герцеговину от Сербии и Хорватии. Управлявший Боснией и Герцеговиной австро-венгерский министр финансов Б. Каллаи (1882-1903) с этой целью запретил упоминать этнонимы «серб» и «хорват» (в частности, в названиях обществ и пр.) и объявил, что существует единая боснийская нация. Этот смехотворный опыт успеха не имел. Наиболее развитым было национальное самосознание сербов с их многочисленной торговой буржуазией, связанной с Воеводиной. Католики в массе были крестьянами, почти половина их — кметами. Национальное самосознание хорватов среди них распространяли францисканцы; буржуазия развивалась медленно. Господствовавшие среди мусульман феодальные силы подчеркивали свою этническую самобытность. Даже название народа — «мусульманский народ» — появилось лишь с установлением власти христианского государства, до этого народ называл себя босняками, а христианам («райе») так зваться запрещалось.

Среди католиков носителем национальной идеи постепенно стала светская интеллигенция, связанная с францисканцами. Архиепископ Штадлер был клерикалом и стремился обеспечить решающее влияние светскому духовенству, францисканцев он не любил за их религиозный либерализм, но в массе народа корней не имел, опирался на государство и служил ему опорой.
С 1884 г. францисканцы издавали в Мостаре «Глас херцеговца». Вначале они находились под влиянием югославизма, но в Боснии и Герцеговине разные цели сербов, хорватов и мусульман не способствовали упрочению этого направления. В конце 80-х годов «Глас» уже провозглашал идеи правашей.

Характерной чертой сербско-хорватского соперничества была борьба за мусульман, так как вместе с мусульманами та или другая сторона имела бы большинство. Поэтому обе стороны твердили о своей веротерпимости, а клерикалы Штадлера мешали этой политике хорватов.
С 1898 г. францисканская газета «Освит» отстаивала идеи Франка: историческое и естественное право на воссоединение Боснии и Герцеговины с Хорватией в рамках монархии. Мусульманские лидеры представляли интересы бегов и выступали за сохранение кметства, с сербами и хорватами они были склонны сотрудничать. Но лишь незначительная часть Мусульманской интеллигенции действительно ассимилировалась сербами или хорватами. Учившиеся в Загребе студенты в 90-х годах склонялись к хорватам.

Все же влияние сербов было сильнее, так как мусульмане и сербы ненавидели австрийцев. Сербы хотели присоединения к Сербии, мусульмане — сохранения суверенитета султана. В 1902 г. был заключен тайный договор о сербско-мусульманском сотрудничестве.

В 1905 г., после десяти лет борьбы, Франц Иосиф утвердил церковно - школьную автономию сербов. Это побудило Штадлера организовать хорватскую католическую пропаганду (Хорватский дневник, 1906). Но большинство крестьян-католиков еще не обладало хорватским самосознанием, тогда как интеллигенция, торговцы, ремесленники уже ощущали себя хорватами.
Лишь в декабре 1907 г. власти, в связи с предстоящей аннексией, разрешили создать «Хорватское национальное сообщество». Возглавил его Н. Мандич, один из основателей «Хорватского центрального банка» (1908 г.). Накануне аннексии власти требовали от Мандича сотрудничества с мусульманами против сербов.

В 1910 г. в Боснии и Герцеговине была провозглашена конституция. Каждой конфессии было отведено определенное количество мест в саборе. В «Хорватском национальном сообществе» (ХНС), формально действовавшем только в сфере культуры, возник конфликт между Штадлером и сторонниками Мандича. Штадлер организовал «Хорватское католическое общество» и провозгласил мандичевцев антикатолической группой, запретив духовенству и интеллигенции его поддерживать. На предвыборных собраниях доходило до столкновений между хорватами из разных объединений. Францисканцы отстаивали свои приходы от светского духовенства. На выборах в сабор ХНС Мандича получило 11 мест, штадлеровцы — только 5.

В 1910 г. правительству удалось сколотить «хорватско-мусульманский блок» против обязательного выкупа повинностей кметов. До аннексии существовал сербско-мусульманский блок против аннексии. Теперь он распался ввиду противоречий по проблеме выкупа (кметы — в основном сербы). Власти провели в саборе закон о факультативном выкупе кметства. Этот проект поддержали хорваты и мусульмане. В лице мусульманских землевладельцев, мечтавших о султане, Франц Иосиф получил лояльных подданных.

Хорваты и сербы занимали противоположные позиции и относительно судьбы Боснии и Герцеговины. Мусульмане сохранили программу автономии Боснии и Герцеговины, а хорваты были за присоединение провинции к Хорватии на основе «государственного права» (т. е. ссылались на принадлежность части Боснии Хорватскому королевству до османского нашествия).
Беги убедились, что правительство желает сохранить их привилегии, надеясь получить в мусульманах опору, а хорваты и сербы борются между собой за влияние на мусульман. Поэтому последние стремились сохранить самостоятельность как важный фактор в политике.
Предвоенные годы были полны политической напряженности.

После потрясений периода аннексии австро-венгерские власти нуждались в восстановлении конституционного порядка в Хорватии. Сделать это было возможно лишь при участии хорватско-сербской коалиции представительницы буржуазных верхов. Венгерский премьер-министр Куэн начал с назначения баном своего верного сотрудника банкира Н. Томашича. Куэн, естественно, не доверял коалиции и хотел восстановить свою Национальную партию, в которую подключить группу наибольших оппортунистов из коалиции (иначе говоря, расколоть коалицию). Коалиция, со своей стороны, надеялась участием во власти добиться улучшения условий функционирования национального капитала. О программных реформах при этом нельзя было и думать. Сменить чиновников раухианцев — активных гонителей оппозиции в 1908-1909 гг., расширить избирательное право настолько, чтобы режим не мог опираться на чиновников, а был бы вынужден на выборах искать компромисса с национальной буржуазией — это были условия коалиции для договора с Томашичем. Верховный суд Хорватии отменил приговор по «процессу 53», а Франц Иосиф их помиловал. Но на смену чиновников Вена не согласилась, так как все ответственные посты заняли бы члены коалиции, организации опасной, ибо югославистской. Расширить избирательное право власти согласились.

Соглашение Томашич—коалиция заставила Супило покинуть коалицию. Его целью было ослабление монархии, а коалиция обязалась соблюдать «чистоту» Соглашения 1868 г., основанного на дуализме. Коалицию возглавил умеренный сербский политик Светозар Прибичевич. Национальная буржуазия не хотела конфликта с властью, чтобы сохранить хотя бы то, что имела. Отныне Супило стал искать опору в радикализующейся молодежи.

Томашич с самого начала поставил себе целью ликвидацию коалиции, превратив ее в орудие режима, каким была Национальная партия до 1906 г. Но избирательная реформа была проведена: с 6—7 % мужчин число избирателей было увеличено примерно до четверти мужского населения. Понятно, почему социалисты считали реформу «шагом» к всеобщему избирательному праву, а Радич заявил, что реформа проведена «в духе» всеобщего избирательного права. ¹ Во всяком случае, конституционное правление без компромисса с национальной буржуазией стало невозможным, что и подтвердили события 1910-1914 гг.

Коалиция продолжала требовать удаления раухианцев, организаторов процесса «изменников». Поэтому сабор, где коалиция имела большинство, был распущен. Но коалиционеры мечтали о доверии к ним со стороны верхов монархии как к консервативной группировке. Для этого прогрессисты слились с ХПП в Хорватскую самостоятельную партию (1910 г.).
Теперь коалиция состояла из двух «самостоятельных» партий — хорватской и сербской. Коалиция заявила в программе, что стремится к мощной монархии и объединению всех ее хорватских и сербских земель. Характерен крах прогрессистов, что вызвало глубокое разочарование среди молодежи и ее радикализацию.

И в Далмации в 1910 г. прогрессисты во главе со Смодлакой говорили о необходимости отказа от идей Риекской резолюции, возвращения к австрославизму и программе триализма, но при сохранении хорвато-сербского согласия. Этим поворотом Смодлака получил дорогу в рейхсрат, но далматинские прогрессисты сохранили антиклерикальные взгляды и не слились с Хорватской партией (Далмации).

Правящие круги требовали противосербской политики, так как даже намек на югославизм страшил их. Югославянская проблема стала жизненной для монархии с 1903 г.

В октябре 1910 г. коалиция вновь победила на выборах, но потеряла большинство. Переговоры с Томашичем продолжались. Коалиция требовала отмены прагматики. В это время Прибичевич и сербские самосталцы выступили за соединение Далмации и Боснии (с Герцеговиной) с Хорватией, но при гарантиях равноправия сербов.

Между тем коалиция потребовала для национальной буржуазии часть государственных дотаций, которые получает венгерская промышленность. Безуспешно последовала новая попытка Томашича собрать большинство в саборе. В 1911 г. — новые выборы, неудачные для Томашича. Бан ушел в отставку, так как договориться с хорватской и сербской буржуазией не смог. Венгерский премьер Куэн, чьим ставленником был Томашич, снова ввел абсолютистский режим («комиссариат»).

После аннексионного периода великоавстрийские круги Вены пытались решить проблему Хорватии в интересах будущего государя. Шла лихорадочная мобилизация клерикализма. Их поддерживали сильные словенские клерикалы. Вена пыталась мобилизовать правашей и «католических хорватов» для противосербской политики. Но, кроме франковцев, праваши ненадежны: во время аннексии они колебались. Теперь Вена с помощью духовенства пыталась создать единую организацию в хорватских землях, Боснии и Герцеговине, Словении и создать впечатление, что Франц Фердинанд решился на триалистический вариант. Праваши, ожидая смены на престоле, пошли на блок с клерикалами, так как при Франце Фердинанде те стали бы главной силой. В 1910 г. великоавстрийцы объединили франковцев и хорватских клерикалов в «Христианско-социальную партию права» с программой 1894 г., то есть триализма. Партия поддерживала отношения с боснийскими клерикалами Штаддера.

В Далмации проводилась пропаганда отождествления католицизма и хорватизма, колонов и рабочих призывали создавать кооперативы во главе с духовенством, чтобы отвлечь их от национального движения, особенно югославизма. Но создать войско, верное престолонаследнику, не удалось. Много священников не поддержало эту политику. Активизация клерикализма вызвала реакцию — появление групп националистической радикальной молодежи. Даже наместник Далмации Н. Нарделли был антиклерикалом, его удалили в начале 1912 г. и назначили немца графа М. Аттемса, не знавшего языка, но исполнявшего все указания круга Франца Фердинанда.

Летом 1911 г. представители Хорватии, Далмации, Истрии, Боснии основали «всеправашскую организацию». Предстояло сотрудничество со словенцами. Лидером стал Миле Старчевич. В действительности правашам предназначалась подчиненная роль, а верховодили клерикалы. Старчевичане(«милиновцы») слились с франко-клерикалами Хорватии в единую Партию права (1911-1913).

В январе 1912 г. состоялась конференция всеправашской организации. Но великоавстрийцы недовольны. «Германский нейтралистский клерикализм» (Супило) и триашстские устремления правашей не совпадали.

Праваши годами мечтали: будет сильная единая партия права, и она поведет переговоры с Францем Фердинандом о решении хорватского вопроса. И вот конференция послала меморандум Францу Иосифу и Францу Фердинанду: надо собрать сабор в Загребе из представителей всех хорватских земель для решения вместе с королем отношения Хорватии к монархии на основе государственного суверенитета Хорватии! Но этого больше всего боялись великоавстрийцы: не отделится ли такая Хорватия?!

В результате всей потерпевшей провал операции баном был назначен С. Цувай. Он начал с конфискации газет и роспуска сабора. Отпор ему оказали не партии, а студенты, гимназисты, рабочие. Их демонстрации в январе 1912 г. нашли отклик в Истрии, Далмации, Боснии. В этом особенность национального движения начала XXв.: кроме активности окрепшей буржуазии (коалиция) широкое участие народа, радикализм молодежи, связь с другими землями (успехи процесса складывания нации), поддержка сербов. Ранение одного гимназиста вызвало демонстрации большинства учеников средних школ Хорватии. Преследования еще усилили движение. Загребская молодежь 12.03.1912 г. призвала к всеобщей стачке средних школ. Власти закрыли школы. Социалисты принимали активное Участие в движении. Буржуазия требовала финансовой самостоятельности. «Великоавстрийская» партия сблизилась с «изменнической» коалицией, то есть оторвалась от клерикалов. Таков пока что результат провала великоавстрийского плана. В апреле 1912 г. провозглашен комиссариат Цувая, то есть приостановлено действие конституции (так было только в 1883 г.). Печать поставлена под жестокий контроль, запрещены собрания, Полиция контролирует администрацию городов. Это вызвало в Сплите и Шибенике демонстрации и стачки солидарности. В рейхсрате выступления хорватов поддержали чехи и словенские либералы. Австрийский премьер Штюргк потребовал восстановить конституцию в Хорватии. Венгерский премьер J1. Лукач протестовал против вмешательства «иностранной державы».

В 1904 г. дипломы Загребского университета были признаны в австрийской части монархии, и аудитории наполнились молодежью из Далмации, Истрии, Боснии и Герцеговины. Университет стал рассадником новых идей вне Хорватии, их наиболее активные пропагандисты — из Далмации. Самостоятельное молодежное движение, без связи с партиями, началось после аннексионного кризиса как реакция на политику властей, клерикализм, капитуляцию прогрессистов. В сфере культуры идеал националистической молодежи — единая югославянская культура. В живописи превалировали сначала «косовские» и «видоданские» темы, то есть борьба югославян против османского рабства, а потом и политики Австро- Венгрии. В 1909 г. группа молодежи посвятила себя просвещению «простого народа». Крах демократов-прогрессистов дал импульс выступлениям в югославистском духе. Часть молодежи верила в существование единой югославянской нации, цель которой — независимая республика.
В 1911 г. в Сплите выступает «Хорватско-сербская прогрессивная молодежь» — за демократию, против клерикализма. Цель — достижение хорватско-сербского национального единства, культурного и экономического сближения с болгарами и словенцами. В конкретной деятельности — разные варианты — от старого «прогрессизма» до террора.

Убеждение в том, что мирные средства борьбы неэффективны, побудило перейти к тактике террора. Осуждались парламентаризм, «малые дела», колебания старшего поколения. Молодежь разных взглядов посетила Белград и укрепилась в своих взглядах. Ширилось увлечение русской и итальянской анархистской и революционной литературой. Зачитывались С. М. Степняком-Кравчинским, Гарибальди, Кропоткиным. Росло убеждение, что «югославянскую нацию» можно подготовить к революции террором, самопожертвованием — и так довести дело до восстания и республики.

Еще в 1910 г. серб Богдан Жераич стрелял в наместника Боснии генерала Варешанина, но, потерпев неудачу, застрелился. Жераич стал символом движения. С этого времени возникают группы «Молодой Боснии». 8.06.1910 г. хорват из Боснии Лука Юкич стрелял в Цувая, но смертельно ранил ехавшего с ним чиновника. Судили 12 человек возрастом от 15 до
25лет. Юкич был приговорен к повешению, замененному пожизненным заключением. И. Планиншчак еще раз покушался на Цувая, снова неудачно, и, как и Жераич, покончил с собой. Но часть молодежи отстаивала старые мирные методы.

В Далмации создается группа «Объединенная националистическая молодежь», пропагандирующая национальное единство сербов, хорватов и словенцев. Эта группа грозит уничтожением всем «исключительным» националистам, клерикалам, великоавстрийцам (1912 г.). Балканская война способствовала ее активизации. Наряду с националистами социалисты тоже выступили с унитаристскими («интегральными») взглядами: сербы, хорваты и словенцы — уже одна нация (искренно мало кто в это верил), или должны ею стать. Эти идеи в разной форме и степени были присуши хорватским югославистам от иллиров, сербским самостализм С. Прибичевича. В этих идеях — обычное противоречие: то сербы и хорваты — один народ (иногда и словенцы), но «два» (или «три») племени, то подчеркивали их равноправие как народов и политическую индивидуальность, как уже бывало в XIX в. Иногда просто игнорировали убедительные факты о развитом национальном самосознании каждого народа, иногда выдавали настроения групп романтиков за сознание всего народа. Характерны и колебания между разными взглядами. Но плану революционного решения проблемы «отвечала» идея национального единства.

Итак, к началу мировой войны среди хорватской и сербской молодежи Хорватии циркулировали идеи: I) югославянского сотрудничества при наличии слабых унитаристских элементов; 2) непоследовательный унитаризм с некоторым сохранением национальных чувств; 3) последовательный «интегральный» унитаризм, то есть идея полного слияния в «югославянскую» нацию [13). Унитаристы намеревались привлечь в свой лагерь и словенцев. Это уже национально-революционная молодежь. Существовала даже группа правашей-великохорватов — «Млада Хрватска» — («хорваты трех вер»), перешедшая к интегральному югославизму [14].
В Балканских войнах (1912-1913) целью Сербии было изгнание османов из Европы и обеспечение себе выхода к морю через Албанию (которой в начале войны еще не было как суверенного государства). Война балканских союзников против Турции началась 17.10.1912 г. Успехи союзников вызвали воодушевление югославян Австро-Венгрии и уныние ее правящих кругов. Монархия провела частичную мобилизацию.

В конце ноября сербские войска заняли Драч, выйдя к Адриатике. Монархия и Италия стремились удалить сербов от моря, и это создало опасность их военного вмешательства. Чтобы успокоить Хорватию, Цувай был отправлен в «отпуск» и на время заменен чиновником. Комиссариат был сохранен на время войны на Балканах, что делало невозможными публичные выступления солидарности с балканскими союзниками. Но в Хорватии собирали средства для сербского Красного Креста. В Далмации же антиавстрийская атмосфера достигла своего апогея. Смодлака в венском рейхсрате воскликнул: «Это наша священная война!» В связи со взятием Салоник греками в Сплите и Шибенике прошли демонстрации во главе с градоначальниками, депутатами сабора и рейхсрата. Советы этих городов были распушены. Это вызвало манифестации в Задаре и Дубровнике, волнения в ряде городов. Воодушевление вызвало наступление черногорцев на Шкодер (Скадар), но державы заставили черно-, горцев отойти.

Чрезвычайные меры были проведены властью и в Боснии.

В Далмации утвердилось понятие «югославского национализма». Радикализировались прогрессисты, сблизившиеся с «националистической молодежью». Их газета «Слобода» под редакцией О. Тарталья стала органом молодежи, подвергавшейся арестам и другим преследованиям.

Чтобы противостоять Балканскому союзу и югославизму, словенские клерикалы на хорватско-словенской конференции 10.10.1912 г. провели резолюцию о «хорвато-словенском народе» в рамках монархии и ждали от монархии взаимности.

Но даже консервативные праваши и большая часть католического духовенства в Далмации не были надежной опорой династии. Все усилия великоавстрийцев по созданию опоры в виде всеправашско-клерикальной организации не привели к успеху. Организация возникла на конференции 20.10.1912 г., но энтузиазма она не проявила.

В марте 1913г. конференция правашей Хорватии заключила, что победы союзников должны стимулировать борьбу за хорватское государственное право; вместе с тем праваши заявили о намерении сотрудничества с коалицией, о том, что в своих надеждах они полагаются только на хорватский народ. Это было поражением венских великоавстрийцев. Праваши заявили, что «националистическая молодежь» — утописты, но что они, праваши, являются последним поколением, ожидающим решения национального вопроса в рамках монархии.

Завершение войны на Балканах сделало возможным соглашение коалиции с Венгрией. Летом 1913 г. комиссаром был назначен И. Шкерлец с заданием подготовить соглашение. К тому же сербское правительство хотело бы оттянуть ставшую неизбежной войну с Австро-Венгрией, и это влияло на поведение лидера коалиции Прибичевича. Коалиция должна быть у власти! Она перестала требовать ревизии соглашения и подчеркнула свою позицию защиты его. Неожиданно рабочий С. Дойчич, вернувшийся из Америки, совершил покушение на Шкерлеца, ранив его в руку. Идеи «националистической молодежи» проникли вереду эмиграции. Но это не остановило сближения коалиции с Венгрией. Коалиция обещала премьеру Тисе, что не будет поднимать никаких спорных вопросов, а К. Тиса — что уберет пункт о языке в прагматике. В декабре 1913 г. Шкерлец назначен баном. На выборах в сабор коалиция с помощью власти победила. Идея триализма правашей была отодвинута в сторону, о финансовых правах коалиция молчала. Но в банском правительстве был создан отдел экономики... Бана и начальников отделов Будапешт вновь назначил из доверенных чиновников, а не из членов коалиции. Полного доверия к ним не было. «Гармонию» с капитулировавшей коалицией нарушил венгерский проект закона о праве экспроприации хорватских земель на морском побережье. Проект вызвал возмущение оппозиции и новое покушение на Шкерлеца.

Всего через месяц после этого серб Гаврила Принцип из организации «Млада Босна» в Сараево застрелил Франца Фердинанда (и, случайно, его жену). Это произошло 28 июня 1914 г., в Видов день.

Давно ожидаемый австро-венгерским генштабом повод для нападения на Сербию оказался кстати.

После 1903 г., успешной для Сербии таможенной войны с монархией (1906—1911) и особенно после Балканских войн югославизм, изобретенный в Хорватии в XIX в., впервые в начале XX в. широко использовался Сербией, ее внешней политикой, в своих интересах. Особенно с 1913 г. утверждается уверенность сербских правящих кругов в том, что именно Сербии предстоит возглавить югославянское государство. Международная обстановка все более убеждала югославян в том, что положение Габсбургов опасно, а нараставший внутриполитический кризис Австро-Венгрии еще укреплял это убеждение. Но драма югославизма состояла в том, что сербская буржуазия и правящие круги Сербии, верившие в свою миссию еще с 40-60-х годов XIX в., и не думали корректировать свои взгляды. Великосербская концепция господствовала. Югославизм фактически все более заполнялся сербским национальным интересом. Это усиливало оппозицию югославизму в других землях — особенно хорватских, но также в Словении и в Боснии и Герцеговине. Не было никаких идей равноправной федерации государств, о чем столько говорилось и писалось в XIX в. Только одно: объединение «югославянского народа» под руководством «сербского племени». Это — важнейшая особенность югославизма начала XX в.

Политические устремления национально-революционной молодежи разных народов подводили к идее единства: только так возможно «устранение» национальных противоречий, которыми пользуются правители монархии, только единство (но не союз, не сотрудничество равных) в борьбе якобы может подготовить «народную революцию».

Югославизм в Австро-Венгрии выступал под формой демократии и прогресса. Его противники — под формой австрийского монархизма и Клерикализма. Но в реальной жизни югославизм вовсе не содержал того Демократического заряда, который ему придавали романтики югославизма, того бесконфликтного процесса, который считали его свойством те романтики. Романтизм в политике не мог не привести к тяжелым последствиям.

Неслучайно лидером оппозиции романтическому югославизму со временем стал С. Радич, испытывавший влияние настроений массы крестьянства. Он, как в фокусе, сосредоточил опасения и недовольство представителей разных слоев, почувствовавших, что идея национального единства — политический самообман, а следовательно, чревата драмой на Балканах.

Глава основана на материалах труда Sidak Gross М., Кагатап /., Sepic D. Povijest hrvatskog naroda. G. 1860-1914. Zagreb, 1968. В этом труде текст по началу XX в. написан М. Гросс. Текст по истории Истрии — Д. Шепичем. В главе в разной мере использован материал нашего исследования истории Хорватии и Славонии (опубликованный частично).

¹ Некоторые авторы традиционно утверждают, что ранее избирателей было 2%, а стало 6%. Но при этом не учитывается, что повсюду тогда не голосовала Янская половина населения, а остальное составляли дети и юноши (возрастной ценз). Если бы избирателей стало 6%, социалисты и Радич не могли бы реформу оценить как шаг «в духе» всеобщего избирательного права.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 3877

загрузка...

Другие книги по данной тематике