Заключение
|
В Германии к западу от Эльбы, как и во всей Европе, в XIV—XVI вв. господствующими оставались феодальные отношения. Феодальная земельная монополия, несмотря на заметные сдвиги (деление прав собственности на верховные и владельческие), фактически оставалась незыблемой, производительные силы и методы эксплуатации были преимущественно феодальными. И тем не менее под влиянием товарно-денежных связей в феодальном производстве и присвоении с середины XIV в. наблюдаются прогрессивные тенденции. Наиболее заметной и характерной чертой нового являлась специализация, которая все более настойчиво охватывала сельское хозяйство. Признаком ее было начало формирования отраслей сельскохозяйственного производства овцеводства, виноградарства, огородничества, производства технических культур и зернового хозяйства. Товарность специализирующихся хозяйств проявлялась не только в производстве продуктов на рынок, но и в возрастании роли наемной рабочей силы.
Специфической особенностью процесса специализации в XIV—XVI вв. является то, что в него оказываются втянутыми прежде всего мелкие, иногда даже крохотные, хозяйства горожан и крестьян. В связи с этим невиданно расцветают огородничество и садоводство, особенно виноградарство. В зерновом и овцеводческом хозяйстве специализация рождает новые формы крупных хозяйств, которые все более явно становятся предпринимательскими. В целом специализация усилила процесс дифференциации. Масса маломощных крестьян, потеряв в результате наступления феодалов на общинные леса и пастбища дополнительные к своему хозяйству источники существования, окончательно разорялась. Процессу дифференциации сильнейшим образом содействовали последствия проникновения в деревню ростовщического капитала.1 Дифференциация все больше принимала характер социльного расслоения деревни на богатую сельскую верхушку и массу обездоленных, вынужденных тру дитья по найму. В обстановке специализации связь деревни с городом усиливалась не только по линии рыночных отношений. Из деревни уходила масса людей в поисках новых источников жизни или просто пристанища. Оставалась в деревне лишь небольшая часть обездоленных, прежде всего те, кто мог прокормиться за счет заработков у богатых односельчан или заниматься сельским промыслом. Основная часть разорившихся уходила в районы развития виноградарства, огородничества и садоводства, в города и промышленные местечки. Определенная часть была вынуждена бродяжничать и просить милостыню. В целом происходил отлив населения из деревни в город. Исторически он начался вместе с отделением ремесла от земледелия. Однако в XIV— XVI вв. им было охвачено значительно большее количество людей, чем прежде. Буржуазная историография, обращая внимание на некоторые стороны этого процесса — бурный расцвет огородничества и садоводства, расширение пастбищ за счет пашни, изменения в структуре скотоводства города за счет деревни и т. п., — совершенно нелепо связывает эти явления с колебаниями в количестве народонаселения. В настоящее время подсчет сокращения и роста населения в XIV—XVI вв. ведется неудовлетворительными методами. Обычно подсчитывают количественное сокращение сельского населения по данным об исчезнувших крестьянских хозяйствах или по налоговым спискам. Но при этом совершенно сбрасываются со счетов те люди, которые в результате охарактеризованного нами процесса специализации были вынуждены уходить из деревни или оставались в ней, но не имели там хозяйства и, следовательно, не платили налога. Однако если даже согласиться с так называемой народонаселенческой катастрофой в XIV в., то для историка в первую очередь важно выяснить, насколько этот феномен зависел от социально-экономических факторов, не создавалось ли благодаря наличию толп нищих и традиции содержания их благоприятной почвы для распространения чумы. Процесс специализации сельского хозяйства и результаты его в районах к западу от Эльбы не были оторваны от развития феодального хозяйства в Заэльбье. Уже в XIV—XVI вв. Заэльбье развивалось иначе, чем так называемая Старая Германия. Кроме того, что здесь был значительно меньший спрос на аграрные продукты со стороны собственных городов, на развитие сельскохозяйственного производства особенно влияли такие обстоятельства, как, во-первых, нехватка тягловой силы и рабочих рук в крестьянских хозяйствах, созданных в ходе колонизации слишком громоздкими (от 40 и более га земли). Здесь к концу XV в. не только забрасывались наделы, но и во многих хозяйствах не вся пашня находилась под плугом. Во-вторых, спрос на сельскохозяйственные продукты исходил больше всего от заморских потребителей — Англии и Нидерландов. Население этих стран нуждалось главным образом в хлебе и шерсти. Специфическая особенность специализации Заэльбья заключалась с самого начала в том, что ее направление не определялось спросом со стороны ближайшего, внутреннего рынка сбыта, а целиком зависело от внешнего рынка. Если, таким образом, специализация земледелия к западу от Эльбы прежде всего являлась составной частью формирования местного рынка, то специализация в Заэльбье отражала начало формирования общеевропейского рынка. В процессе втягивания Заэльбья в орбиту европейского рынка инициативу захватили рыцари, в военном искусстве которых все меньше нуждалось общество. В ходе этого процесса большинство крестьян было лишено пахотных наделов и переселено на небольшие по размерам наделы коссатов и огородников, только небольшая часть крестьян сохраняла свои наделы и даже увеличивала их, однако все крестьянство, независимо от размеров хозяйств, прикреплялось к земле и феодалу. Все обязывались выполнять барщину: коссаты и огородники — ручную, зажиточные крестьяне — упряжную. Так одержало верх второе издание крепостного строя. К концу Тридцатилетней войны Заэльбье превратилось в феодальный заповедник, где в крупных рыцарских хозяйствах работали барщинники и обязанные трудиться по найму дети барщинников. В историческом плане Заэльбье на протяжении господства феодализма играло большую роль в развитии всей Германии. В период колонизации оно было заметной отдушиной для феодальной деревни, куда устремлялись крестьяне, которым угрожало полное разорение. В период с XIV по XVI в. Заэльбье развивалось исключительно медленно: крестьянские хозяйства, которые тогда преобладали, деградировали и разорялись. Заэльбье не было втянуто в процесс специализации, характерный для земледелия к западу от Эльбы. Противоречия здесь были иного характера. Именно особенностью развития деревни Заэльбья объясняется то, почему его крестьянство почти не участвовало в Крестьянской войне и почему там запоздала Реформация. Зато заэльбские феодалы активно участвовали в подавлении Крестьянской войны. Если крестьянам к западу от Эльбы, несмотря на поражение, удалось предупредить слишком суровые формы феодальной реакции, то ничего подобного не случилось в Заэльбье. С XVI и до начала XIX в. Заэльбье было оплотом феодализма в Германии. Из сказанного выше видно, что XIV—XVI вв. для районов к западу от Эльбы не могут быть оценены как упадок в земледельческом производстве. Наоборот, подтверждается мысль К. Маркса и Ф. Энгельса о том, что улучшение земледелия, превращение огромных пространств пахотной земли в пастбища, бродяжничество — явления, характерные для начала «распада феодализма».2 К началу Реформации — этого первого акта буржуазной революции социально-экономическое развитие немецкой деревни к западу от Эльбы достигло такого уровня, при котором положительный исход классовых боев против феодального строя мог бы открыть пути дальнейшему развитию ростков новых прогрессивных производительных сил и общественных отношений. 1Майер В. Е. Проникновение ростовщического капитала в деревню Германии XIV—XVI вв. — В кн.: Генезис капитализма. М., 1970. 2Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 56. |
загрузка...