Социальная география

Понятие социальной географии применительно к феодальному строю чрезвычайно широко: оно включает в себя территориальные различия в социальной структуре, формах и степени эксплуатации зависимого населения, организации общины и вотчины, роли города, в размахе и особенностях классовой борьбы и ряд других вопросов. Мы кратко остановимся лишь на главных территориальных особенностях процесса развития средневекового крестьянства и его классовой борьбы.

Марксистская историческая наука выделяет три основных варианта генезиса феодальных отношений в европейских странах: синтезное взаимодействие феодальных элементов, зарождавшихся внутри рабовладельческой формации, и общинно-родового строя варваров с преобладанием позднеримского элемента (остготская и [73] лангобардская Италия, Вестготское государство в Юго-Западной Галлии и Испании, Бургундское королевство в Юго-Восточной Галлии); «уравновешенный» вариант, при котором позднеримские и варварские начала взаимодействовали приблизительно в одинаковой степени (население Северной Галлии, сербы и хорваты); возникновение феодализма непосредственно из варварского общества с незначительным влиянием (Британия, Юго-Западная Германия) или полным отсутствием римского элемента (Северо-Западная Германия, Скандинавские страны, а также области западных и восточных славян). Каждый из этих вариантов обладал значительной спецификой развития социальной структуры общества.

В остготской Италии социальный строй не претерпел серьезных изменений по сравнению с временами Поздней империи. Подавляющую часть населения по-прежнему составляли слои и классы, генетически связанные с рабовладельческим обществом, в первую очередь колоны, игравшие ведущую роль в производстве. Социальную картину Апеннинского полуострова резко изменило лангобардское завоевание, после которого начали формироваться основные категории будущего феодального общества — феодалы и зависимое крестьянство; ядром крестьянства явились колоны, рабы и другие категории зависимых, а также часть пришлого лангобардского населения и свободных римлян. Отсутствие источников не позволяет выявить удельный вес и формы участия римского элемента в этом процессе. Что же касается лангобардов, количественно меньшей, но социально наиболее значимой части населения, то основные этапы изменений в их среде известны. В VI и в VII вв. подавляющую массу непосредственных производителей составляли свободные общинники — ариманы; кроме них существовали полусвободные альдии. В VIII в. основная масса ариманов превращается в зависимых и полузависимых людей, либелляриев, чиншевиков и по своему положению постепенно сближается с альдиями, вольноотпущенниками-либертинами и другими категориями зависимых. Социальная стратификация этого времени чрезвычайно пестра и сложна, однако становится уже заметной тенденция к нивелировке всех категорий зависимых лиц в класс зависимого крестьянства.

В испанском Вестготском государстве удельный вес завоевателей также был невелик (не более 5%), но они [74] довольно быстро растворились в среде местного римского населения. Новые классы возникли в готской Испании в результате сдвигов, затронувших все социальные, слои, независимо от их этнической принадлежности. Уже к началу VII в. основную массу непосредственных производителей составляли прекаристы, колоны, либертины и сервы. По всей видимости, основную часть формирующегося класса зависимых крестьян в готской Испании в отличие от других варварских государств составили сервы и либертины.

Во Франкском государстве, зоне «уравновешенного» синтеза, франки составляли более значительную часть населения, чем в лангобардском и готских королевствах, хотя и здесь они уступали по численности галло-римлянам. Основную часть франкского населения составляли свободные общинники; полусвободные литы и рабы редко использовались в сельском хозяйстве. Среди галло-римлян выделялись градации от крупных земельных собственников до землевладельцев мелкопоместного и крестьянского типа, земли которых обрабатывали колоны и разного рода держатели. К концу VI в. этнические различия, довольно четкие в предыдущий период, сглаживаются, происходит постепенное сближение знати, а также рядовой массы обеих этнических групп. Все более явно вырисовываются две наиболее многочисленные категории рядовых — свободное крестьянство (франкские общинники, мелкие земельные собственники римского, галльского, германского происхождения) и зависимые, обрабатывающие земли франкских и галло-римских собственников (колоны, литы, трибутарии, вольноотпущенники и др.). Резкие изменения в социальной структуре Франкского государства происходят в VIII—IX вв., когда основная часть свободного крестьянства теряет свои земли и вступает в разные формы зависимости от крупных церковных и светских землевладельцев; к середине IX в. здесь в основном завершается формирование класса зависимого крестьянства, который составляет подавляющую часть населения общества.

В областях бессинтезного пути развития феодальных отношений класс зависимого крестьянства формировался из более однородных элементов; основную часть его составили бывшие свободные общинники. Темпы этого процесса были чрезвычайно медленными: у англосаксов, например, вплоть до, IX в. основную массу [75] непосредственных производителей продолжали составлять свободные керлы, да и позже, уже в XI в., наряду с зависимыми существовало значительное число свободных крестьян.

К XI столетию в большинстве стран Западной Европы основная часть населения состояла из феодально-зависимого крестьянства. Во Франции, например, главными его категориями были крепостные сервы и лично свободные вилланы; кроме них существовало небольшое число аллодистов, постепенно втягивавшихся в феодальную зависимость; областями распространения двух последних прослоек были Нормандия, Бретань, Аквитания, графства Блуа, Мэн, Анжу, Пуату. В районах синтезного пути генезиса феодализма с преобладанием римских начал картина формирования зависимого крестьянства отличалась большей сложностью и незавершенностью. Например, в Северной и Средней Италии основными категориями крестьянства в X в. были сервы, массарии, либеллярии и относительно большая прослойка свободных аллодистов. Сервы и близкие к ним альдии выступают как настоящие крепостные, по правовому статусу недалеко ушедшие от своих предков — римских рабов. К ним близки, особенно в Средней Италии, массарии и колоны, в значительной мере лишенные личной свободы и фактически прикрепленные к земле. Либеллярии и эмфитевты Северной Италии в большей степени сохранили личную свободу, чем эти же категории крестьянства центральных областей страны. В Южной Италии процесс формирования класса зависимого крестьянства к XI в. только начинался и основную рабочую силу здесь составляли свободные крестьяне — собственники и арендаторы, колоны, рабы и некоторые категории полузависимого населения (госпиты, коммендировавшиеся лица). Столь же незавершенным был процесс формирования зависимого крестьянства и в областях бессинтезного пути генезиса феодализма. В Германии, например, процесс формирования зависимого крестьянства завершился только к концу XI — началу XII в., а столетием раньше в стране было огромное количество крестьян, находившихся на различных этапах перехода к зависимости. Более всего эти прослойки были распространены в Саксонии и Фрисландии, но и в таких областях, как Алемания, Бавария, Франкония, наряду с полностью закрепощенными деревнями существовали деревни, закрепощенные лишь частично или даже свободные.[76]

В период развитого средневековья своеобразие в положении крестьянства в различных регионах Западной Европы определялось уже не наличием или отсутствием синтеза, а рядом других обстоятельств, и в первую очередь — развитием города и товарно-денежных отношений и их воздействием на деревню. С этой точки зрения на европейском континенте можно выделить четыре основных района: северо-запад, Средиземноморье, центральноевропейские области и Скандинавию. В первом из них (Северная Франция, Северо-Западная Германия, в основных чертах — Англия) развитие товарного производства привело к личному освобождению основной массы крестьян с сохранением их владельческих прав на землю (английские фригольдеры, французские цензитарии, мейеры нижнерейнских областей и др.). В средиземноморских странах, особенно Италии, к потребностям рынка приспособилось господское хозяйство и это привело к освобождению крестьян без земли и распространению аренды и новых, сочетающих в себе элементы феодальной и капиталистической форм эксплуатации держаний (испольщина). В областях Центральной Европы, в первую очередь заэльбской Германии, приспособление к рынку барского хозяйства вызвало усиление старых форм эксплуатации и укрепление феодальной зависимости крестьянства. Для Скандинавских стран эпоха развитого средневековья — время окончательного формирования класса феодально-зависимых крестьян; однако и здесь, несмотря на наличие огромного слоя лично свободных и даже сословнополноправных крестьян, имела место феодальная реакция.

К концу XV в. подавляющая часть населения Англии состояла из лично свободных крестьян, на разных условиях держащих или арендующих земли сеньоров (фригольдеры, копигольдеры, лизгольдеры). Небольшая их часть (йомены) по своему положению приближалась к зажиточным собственникам, однако основная масса крестьянства, несмотря на наличие довольно крепких владельческих прав на землю, находилась в бедственном положении; в последние десятилетия этого столетия по дорогам Англии бродили тысячи «раскрестьяненных» крестьян. Во Франции свободное крестьянство также составляло подавляющее большинство населения, хотя в отдельных местах (Бургундия, Невер, Бурбонне, Овернь, земли к востоку и северу от Парижа) еще сохранилось [77] крепостное право. Основную часть свободных крестьян в Северной и Северо-Восточной Франции составляли цензитарии (частично — госпиты), наряду с ними на юге страны — арендаторы и испольщики. Испольщики были основной категорией крестьянства и в Центральной Италии; в округе Флоренции, например, они обрабатывали в разных местах от 80 до 100% всех земель. В Северной Италии наиболее распространенными категориями были краткосрочные арендаторы и либеллярии. Свободное крестьянство было также весьма значительно и в Испании (в частности — в Кастилии). Однако там многочисленна была и прослойка в различной степени зависимых крестьян — в Каталонии и тех местах Арагона и Кастилии, которые послужили плацдармом для Реконкисты. В Германии XV в. определились три основных района, характеризующиеся особой социальной структурой в деревне. В Северо-Западной Германии превалировало свободное крестьянство с сильной мейерской прослойкой; остальные крестьяне выступали в роли мелких арендаторов и наемных лиц. Крестьянство Юго-Западной Германии также было в массе свободным, но в его дальнейшем развитии преобладали тенденции противоречивого свойства: с одной стороны, держания превращались в краткосрочные арендные земли, с другой — все более усиливалась личная зависимость крестьян, нередко приводящая к крепостнически-барщинным формам. В восточной части Империи крестьянство с точки зрения владельческих прав и личной свободы находилось в наиболее благоприятном положении, однако и здесь возникает тенденция лишения непосредственных производителей прав на землю и перевода их в крепостное состояние; правда, она касается пока только сохранившихся там литовских и славянских крестьян.

Классовая борьба является неотъемлемой чертой средневекового общества. Принимая разные формы — недобросовестная работа на господина, прямой отказ от выполнения повинностей, бегство, участие в различных еретических движениях и сектах, — она нередко выливалась в открытые вооруженные выступления не только в рамках одной или нескольких деревень, но и в региональные и общенациональные, охватывающие значительную часть территории страны. В связи с ограниченностью источников нам недостаточно известны локальные движения раннего средневековья. Что же касается региональных [78] восстаний этого периода, то они, как правило, были направлены против процесса феодализации тех областей, в которых было сильно свободное крестьянство и велики остатки общинных отношений: Саксония (841—843 гг.), Нормандия (997 г.), Бретань (1024 г.), славянское Поморье (2-я половина X в.). Иной характер носили крестьянские восстания эпохи развитого средневековья: наиболее крупные из них в большинстве случаев были связаны с областями наибольшего развития феодального гнета или с теми местами, где развивающееся товарно-денежное хозяйство сталкивалось с отсталыми формами феодальных общественных отношений. Это относится в первую очередь к крупнейшим крестьянским войнам общенационального, характера — Жакерии и восстанию Уота Тайлера, а также и таким более ограниченным регионально выступлениям крестьян, как движение пастушков и восстание 1322—1329 гг. в фландрско-нидерландских землях, восстания Дольчино и тукинов в Северо-Западной Италии, крестьянская война против «дурных обычаев» в Каталонии и др. В то же время крестьянские восстания стихийно вспыхивали в тех или иных местах Западной Европы; они создавали постоянный фон средневековой жизни. Для примера возьмем одну только Северную Италию второй половины XIV — XV в. В гористых окраинах этой территории на всем протяжении этого периода вооруженные выступления крестьян практически не прекращались. В Пьемонте не утихало движение тукинов, периодически вспыхивая с новой силой (в 1382— 1387, 1391, 1450 гг. и далее — вплоть до середины XVI в.), в Фриуле — движение местных крестьян против венецианского, позже — австрийского засилья (весь XIV и XV вв., с кульминационным взрывом в Крестьянской войне 1511 г.), в Трентино-Альто-Адидже — постоянная борьба местных коммун против немецких феодалов (восстания 1407, 1432—1436, 1447 гг.). Не менее напряженной обстановка была и на равнине: восстания 1384 г. в дистрикте Пармы, 1438 г. в округе Равенны, 1476 г. в окрестностях Феррары и многие другие.