Средневековые города Западной Европы
|
Возникновение города — феномен эпохи развитого феодализма. Действительно, если в раннее средневековье в Европе насчитывалось всего несколько десятков (в лучшем случае — несколько сотен) более или менее крупных поселений городского, а точнее — догородского типа, то к концу XV в. на территории континента существовало приблизительно до 10 тыс. различных городов. Средневековый город возник в результате процесса отделения ремесла от земледелия. Мы здесь не будем останавливаться на всех сторонах этой проблемы, а рассмотрим лишь ее географический аспект.[95] Часть средневековых городов была территориально связана с прежними римскими городами; это относится к итальянским, французским, испанским, частично английским и германским городам. Мотивы выбора их месторасположения были самыми разнообразными: здесь играли роль географические факторы (например, многие североитальянские города — Верона, Бреша, Виченца и др. — возникали в тех местах, где горные долины сливались с равниной; другие — в удобных местах морского побережья или вдоль рек — Неаполь, Павия и т.д.), военные соображения (так возникло большинство римских центров Рейнской Германии и Северо-Восточной Галлии); многие города основывались на местах прежних поселений завоеванных Римом племен (Нант — намнеты, Анжер — адекавы, Пуатье — пиктоны, Отен — эдуи и т.д.). Однако приуроченность средневекового города к месту расположения прежнего римского центра была далеко не всегда прямой. Многие римские города, процветавшие в античную эпоху, позже пришли в упадок, а то и вообще прекратили существование; наоборот, немало незначительных поселений античности в средние века превратились в крупные городские центры. Нередко средневековый город вырастал не на месте римского поселения, а по соседству с ним или даже на некотором расстоянии от него. Такова, например, была судьба Сент-Олбани (римский Веруламиум) в Англии, французских Отена, Клермон-Феррана, Бокера, Меца, Вердена, Нарбонны и многих других городов. Даже в самой Италии средневековые города иногда не совпадали территориально с античными (Равенна, например). В некоторых случаях и само имя римского центра в средневековье менялось на новое — Лютеция превратилась в Париж, Аргентората — в Страсбург, Аугустобона стала Труа и пр. В основе этих топографических сдвигов лежали, как правило, политические события переходной от античности эпохи, погромы и разрушения варварских завоеваний. Но, пожалуй еще важнее то, что города потеряли свою прежнюю экономическую роль и приобрели новые функции, став церковно-монастырскими центрами, резиденциями крупных магнатов и королей и т.д.; это не могло не сказаться на их топографии. Поэтому, даже сохранив территориальную связь с городом римской эпохи, поселения раннего средневековья фактически перестали быть городами. Так, в каролингскую эпоху во Франции [96] наибольший вес и значение имели города — резиденции архиепископов (Лион, Реймс, Тур и др.); из 120 городов Германии в XI в. 40 были епископскими, 20 располагались вблизи крупных монастырей, а остальные 60 являлись центрами крупных феодальных владений (в том числе 12 из них — королевские резиденции).
Процесс возникновения феодального города как центра ремесла и торговли в массе ведет свое начало с эпохи развитого средневековья, хотя в некоторых местах города возникают на несколько столетий раньше — это средиземноморские порты Амальфи, Гаэта, Бари, Генуя, Венеция, Палермо, Марсель и некоторые другие, удачно использовавшие в IX—X вв. ослабление арабского и византийского влияния в южном торговом регионе. Поднимаются и некоторые торгово-ремесленные центры, не связанные [97] с морской торговлей; таким городом в X в. в Северной Италии стала Павия, расположенная у впадения Тичино в По и на перекрестке путей из Альп в Апеннины; немалую роль в ее подъеме сыграло и то обстоятельство, что она была традиционной столицей Лангобардского королевства. Крупным городом была Равенна — центр византийского господства в Италии. В XI—XII вв. создаются и получают определенные политические права города Северо-Восточной Франции, Рейнской Германии, Фландрии, Центральной, Восточной и Южной Англии, Средней и Северной Италии; несколько позже возникают города в остальных областях континента. В Германии, например (позже — Империи), территориальная картина возникновения городов выглядела следующим образом. До XIII в. почти все города страны были расположены к западу от Эльбы и по Верхнему Дунаю, практически не пересекая линию Любек — Вена. Основная масса городов, возникших в XIII в., находилась уже в междуречье Эльбы и Одера; отдельные группы их концентрировались в Северной Чехии, Силезии, в верховьях и в нижнем течении Вислы. И только в XIV в. города заполнили почти всю территорию Центральной Европы, к западу от линии Кенигсберг — Краков. В XV столетии между Эльбой и Вислой основывались лишь отдельные города (в общей сложности несколько десятков), подавляющая масса их к этому времени уже существовала. В других странах этот процесс завершился еще раньше: в Англии, например, абсолютное большинство средневековых городских центров известно с XIII в. Когда города возникали на месте прежних деревень, это часто отражалось на их названиях; такими городами в Германии были города с «сельскими» окончаниями на «инген», «хайм», «дорф», «хаузен» (Тюбинген, Вальдорф, Мюльхаузен и т.д.). Факторы, способствовавшие превращению прежнего поселения в город или возникновению нового городского центра, были самыми разнообразными. Здесь могли играть роль и военно-политические обстоятельства (потребность в крепости, покровительство со стороны местного сеньора), и социально-экономические мотивы, (например, существование традиционного рынка, перевалочного пункта товаров и т.п.). Большую роль в процессе возникновения средневекового города сыграли географические моменты: удобный рельеф, реки, [98] пересечение сухопутных дорог; морские заливы нередко не просто способствовали превращению догородского поселения в город, но и играли в этом чрезвычайно важную роль. Выше уже говорилось об исключительно благоприятном расположении Павии; подобные же обстоятельства сыграли роль в подъеме Милана, Франкфурта-на-Майне, Булони, Ковентри, шампанских и многих других городов. Интересные данные о роли географических факторов в возникновении ранних городов дает топонимика. Так, о связи начального поселения с мостом, переездом, бродом говорят многочисленные названия на «бридж», «брюк», «понт», «фурт» и т.д.: Кембридж, Понтауз, Франкфурт, Оксфорд, Инсбрук, Брюгге, Саарбрюкен и т.п. Города с названиями типа Брунсвик, как правило, были связаны с морским побережьем или реками: элемент «вик», «вич» в скандинавских топонимах означает залив, бухту, устье. Расположение города определяли и многие другие факторы, например наличие рынка в самом поселении или поблизости от него, существование укрепленного места, где могли бы укрыться жители в случае военной угрозы, близость торговых маршрутов и удобства путей сообщения, политическая обстановка в области, отношения с местным феодалом и т.д. Как показывает история крупнейших городских центров средневековой Европы, в их подъеме сыграло роль именно сочетание многих благоприятных факторов, включая, конечно, удобство месторасположения. Топография средневековых городов была чрезвычайно разнообразной и отражала особенности возникновения, расположения и развития каждого из них. Вместе с тем любой из городов обладал элементами, общими для всех: это рынок, кафедральный собор, укрепленный центр (бург, сите, замок), дворцы-крепости живущих в городе крупных магнатов, здание органов городского управления (ратуша, синьория и т.п.) и, наконец, городские стены, часто по мере роста города опоясывающие его несколько раз. Внутри этих стен город представлял собой причудливую путаницу узеньких улочек и переулков, хаотически разбросанных зданий, расположенных без всякой системы. За городскими стенами находились пригородные ремесленные посады и села, огороды и пахотные участки горожан, общие луга, леса и выпасы; впрочем, нередко разные виды этих угодий включались и в городские стены.[99] Систематизация средневековых городов в зависимости от их топографии практически невозможна из-за их многообразия; однако некоторые типы и принципы построения города представить все-таки можно. В Италии часть городов сохранила в средневековье не только античное ядро, но даже и его наиболее крупные строения (например, Рим, Верона); в некоторых случаях бросается в глаза совпадение планировки отдельных районов города, вплоть до буквального совпадения ряда кварталов и улиц (Турин, Пьяченца, Верона, Павия). Конечно, средневековый город выходил за пределы городской черты античности, но он разрастался именно вокруг прежнего римского ядра — арены, форума, остатков городских стен, и новые здания нередко возводились на месте, расчищаемом от старых, и даже из старого материала. Уже к XIII в. основная масса итальянских городов полностью приобрела средневековый облик; от римской древности сохранились, да и то далеко не везде, лишь отдельные базилики. В дальнейшем возводились новые пояса стен, площадь города расширялась, но в целом его планировка оставалась неизменной. Многие североитальянские города строились по следующему плану. В центре города находилась площадь, на которую выходила синьория (дворец правосудия и т.п.), неподалеку располагался кафедральный собор. Рынок по недостатку места вначале выносился за городские стены, но по мере расширения города он оказывался уже внутри их. Помимо периодического рынка (ярмарки) в городах существовали целые кварталы и улицы, на которых традиционно были расположены мастерские и лавки ремесленников разных специальностей. Над городскими строениями возвышались крепости-башни крупнейших феодальных семей; после установления в итальянских городах синьорий во многих из них были возведены замки тиранов. Неотъемлемой принадлежностью большинства итальянских городов были каменные мосты: в связи с небольшими размерами большей части итальянских рек города располагались сразу по обеим сторонам реки, что нередко встречалось уже в античности. Таким образом, мы можем провести некоторую топографическую связь итальянского средневекового и античного города. Иначе дело обстояло на континенте. В эпоху поздней Империи в связи с варварскими завоеваниями римские поселения в Галлии и Германии были обнесены [100] стенами, однако площадь, заключенная внутри этих стен, была чрезвычайно мала. Так, в Трире, бывшем одно время официальной столицей части Империи, она составляла всего 7 га, в Кельне и Майнце — от 2 до 2,5 га, а в подавляющем большинстве других городов не превышала долей гектара (Дижон — 0,3 га, Париж и Амьен — 0,2 га). К тому же эти стены вскоре были или снесены осаждающими, или разобраны на строительный материал самими жителями. Поэтому даже в тех случаях, когда прежние римские населенные пункты полностью или частично использовались для поселения (как резиденция епископа, например), они не могли существенно повлиять на планировку и структуру возникавшего в этом месте города.
Остановимся на одном типе планировки средневековых городов, наиболее распространенном в Германии. Речь пойдет о так называемом «многоядерном» варианте города. Как указывалось выше, большинство европейских городов сочетало в себе сразу несколько моментов, способствовавших их возникновению и развитию: наличие догородского поселения, рынка, укрепленного места, благоприятных условий рельефа. Эти элементы представляли собой своего рода «ядра» складывающегося города; их объединение и создавало город как таковой. Естественно, что взаимное расположение «ядер» в разных местах было различным, поэтому и топография возникающих городов была разнообразна; однако принципы их построения были одними и теми же. Несколько примеров. В основе средневекового Магдебурга лежали сразу четыре «ядра»: сельское поселение, издавна существовавшее на этом месте, и расположенный рядом с ним замок [102] каролингской эпохи, резиденция саксонских герцогов; кафедральный собор с бургом оттоновских времен; замок местных графов; наконец, ремесленно-торговое поселение с рынком, лежащее между каролингским и оттоновскими укреплениями поблизости от удобного брода через Эльбу. В XII—XIII вв. эти составные части слились воедино и были обнесены общей стеной; к 1250 г. они приняли вид, изображенный на схеме.
Подобным же путем возникал и Мейсен, однако в его судьбе сыграли главную роль бург, торгово-ремесленная колония и давно расположенное на этом месте славянское поселение. Как и в других городах, в Мейсене было множество церквей (включая кафедральную), монастырей, укрепленных домов — замков феодалов и патрициата, однако они не оказали влияния на первоначальную планировку и несколько позже примкнули к создавшемуся городскому центру.[103] Такой тип городов наиболее характерен для междуречья Рейна и Эльбы, т.е. для ранних германских городов. Позже, по мере возникновения городов в населенных славянами землях, все более распространяется тип города-крепости, имеющий более упорядоченную планировку. Такого же назначения города были распространены и в Западной Европе — это бастиды Юго-Западной Франции и Восточной Бретани, опорные крепости испанской Реконкисты (Авила, Сеговия), пограничные крепости на особо опасных направлениях (Пальманова, Ла-Валетта, Брест). Все они возникали в оборонительных или военно-колонизационных целях; и это влияло на их расположение и планировку: как правило, они занимали господствующие, ключевые позиции, внутренняя структура их была более упорядочена и подчинена удобствам обороны. Таков, например, город Пальманова, возникший в XV—XVI вв. как опорная крепость на востоке венецианской «террафермы». Как правило, города отличались большой теснотой — этажи зданий нависали над улицами, сами улочки были настолько узки, что по ним не всегда могла проехать повозка. Городские стены даже крупных по тем временам городов заключали в своих пределах всего несколько сот гектаров площади; так, Париж в XIII в. занимал около 380 га, Лондон в XIV в. — около 290 га, Флоренция перед Черной смертью — немного более 500 га, Нюрнберг в XV в. — около 140 га и т.д.; площадь же подавляющего большинства средневековых городов не превышала нескольких десятков гектаров (Тулон, например, в XIII в. имел площадь всего 18 га). На этом стесненном пространстве располагалось, значительное по тем масштабам население; в том же Лондоне по налоговым спискам 1377—1381 гг. насчитывалось около 35 тыс. жителей т.е. средняя плотность его населения превышала 120 человек на гектар. В этих же рамках колебалась плотность населения и других городов: Париж — около 160 человек (XIII в.), Падуя — около 120 человек (XIV в.), Барселона — около 100 человек (XIV в.). В целом плотность населения средневековых городов Западной Европы лишь в отдельных случаях уступала современной, а чаще всего превышала ее (в современной Бельгии, например, городами считаются поселения с плотностью более 300 человек на кв. км, т.е. 3 человека на гектар). Вместе с тем численность населения феодального [104] города была невелика. В основной части городов Западной Европы жило несколько тысяч или даже сот человек. По тем же налоговым спискам 1377—1381 гг. в Англии кроме Лондона только Йорк имел свыше 10 тыс. жителей; пять городов (Бристоль, Плимут, Ковентри, Норич и Линкольн) насчитывали от 5 до 10 тыс. человек и еще 11 городов — от 3 до 5 тыс.; всего же в стране в это время существовало до 250-300 городов. В Священной Римской империи конца XV — начала XVI в. насчитывалось около 3000 городских центров, самыми крупными из которых были имперские города. Из приблизительно 200 имперских городов не более 15 имели население свыше 10 тыс. каждый; таким образом, подавляющая часть германских городов являлась мелкими местечками. Крупнейшими городами в Империи были: в XI—XII вв.— Регенсбург (около 25 тыс.), Кельн (около 20 тыс.), Страсбург (около 15 тыс.); позже значение и размеры Регенсбурга снижаются и на смену ему приходят новые центры — Нюрнберг, Магдебург, Гамбург, Любек, Прага. В дальнейшем темпы роста городов падают: за 1370— 1470 гг. потеряли 15-20% населения. В конце XV в. важнейшими городами были Кельн (свыше 30 тыс.), Прага (около 30 тыс.), Нюрнберг и Гамбург (около 25 тыс.). Самыми «урбанизированными» территориями средневековой Европы были итальянские и фландрско-брабантские земли: как уже говорилось, в первых в отдельных местах почти половина населения жила в городах, во вторых — около 2/3. Крупнейшие города Фландрии — Ипр, Гент и Брюгге — в XIV в. насчитывали до 25-35 тыс. человек. В Италии размеры городов были большими: здесь свыше десятка центров имели порядка 35-40 тыс. жителей — Верона, Падуя, Болонья, Сиена, Палермо, Неаполь, Рим и др. Крупнейшими городами Италии были Милан, Флоренция, Генуя и Венеция, насчитывавшие от 50 до 100 тыс. человек; даже спустя несколько десятилетий после Черной смерти население Флоренции превышало 55, а Венеции — 65 тыс. жителей. На континенте с этими городами мог сравниться один Париж; по некоторым данным, его население росло следующими темпами: в конце XII в. — около 25 тыс. человек, в конце XIII в. — около 50 тыс., перед Черной смертью — около 80 тыс., в конце XV столетия — около 150 тыс. человек (возможно, что эти цифры завышены). Основная масса французских городов ни в какое сравнение с Парижем не [105] шла — здесь также преобладали небольшие рыночные местечки, насчитывавшие сотни, в лучшем случае тысячи жителей.
Таким образом, к XVI в. все западноевропейские страны оказались покрытыми густой сетью из нескольких тысяч разнообразных торгово-ремесленных поселений, чаще всего небольших, являвшихся местами оживленного товарного обмена с сельскохозяйственной округой. На этом фоне лишь изредка выделялись более крупные города — центры значительного развития ремесла, почти всегда связанные с международной торговлей, однако их число не превышало несколько десятков, в лучшем случае — сотен. Особое место на карте средневековых городов занимают города мусульманской Испании. Их развитие началось раньше, чем городов на континенте, и уже [106] в XI—XII вв. они достигли высокого уровня. Несравнимы были и их размеры; так, по некоторым данным, например, в Арабской Кордобе в начале XIII в. число жителей превышало 100 тыс. человек. В результате Реконкисты судьба городов на Пиренеях изменилась, и в XIV—XV вв. они ни ремесленно-торговым развитием, ни размерами уже не отличаются от остальных европейских городов. |
