§ 1. Состав березанских колонистов

Надписи представляют в наше распоряжение косвенные данные о составе березанских колонистов. Это — имена, особенности языка и шрифта надписей, позволяющие определить диалект и метрополию переселенцев. Выяснение указанных особенностей имеет raison d'etre прежде всего на материале памятников VII—VI вв. до н. э. Сюда относятся лапидарное надгробие Мастора и несколько граффити. Рассмотрим сначала первый памятник.

В альбоме к дневнику раскопок Скадовского 1900— 1901 гг. на березанском некрополе имеются три фотографии массивной известняковой плиты с надгробной надписью¹.

В настоящее время камень утрачен².

Согласно дневнику раскопок Скадовского, плита была найдена в 1900 г. в кладке круглой в плане каменной стены с входным проемом шириной около 1 м на юго-западной стороне³. К сожалению, раскопщик — губернатор, погубивший для науки ценнейший березанский некрополь, не отметил характер залегания плиты в кладке (надписью наружу или вовнутрь, боком или прямо). Вполне возможно, что надпись была составной частью этого погребального комплекса и в таком случае середина VI в., когда на березанском некрополе кремация заменяется трупоположением, была бы хорошим terminus ante quem для датировки надписи. Характер этих подковообразных сооружений определялся в литературе по-разному⁴. Могу отметить в этой связи, что подобные сооружения открыты, например, на архаическом афинском некрополе Керамика. Если же плита с надписью была вторично использована при возведении подковообразного сооружения, оно и ему подобные монументы должны относиться ко времени после середины VI в. — даты надписи по эпиграфическим признакам. Отмеченный факт, что данная кольцевая стена частично легла на более раннюю каменную площадку и кострище, пожалуй, свидетельствует в пользу вторичного употребления плиты с надписью. Однако до специального исследования этот вопрос остается невыясненным⁵.

Поверхность плиты основательно повреждена выбоинами, что сильно затрудняет чтение текста. Над пятистрочной надписью, идущей бустрофедоном, вырезано профильное изображение головы покойного в левом повороте (рис. 1г). Линия углублений, идущая от затылка к темени, как и абрис головы, указывают, что покойный был изображен в венке пли с головной повязкой, либо же в шлеме или шапочке⁶. Незаполненные плоскости нехарактерны для архаических рельефов. В правой части стелы над надписью трудно что-либо разобрать, но, возможно, здесь помещалось обычное в таких случаях изображение оружия, т. е. на рельефе, вероятно, был изображен воин.

Стк. 1 надписи идет справа налево. Перечислю по ходу бустрофедона буквы, различимые на всех трех фотографиях (см. прорись; если буква видна на всех фотографиях, ссылка на рисунок не приводится). Буквы первой строки хорошо видны на рис. 1а. У правого края стелы видны мю; наклонные гасты альфы, сигма, may, омикрон, ро, снова наклонные гасты альфы, may, омикрон и последняя буква у левого края плиты — ню. В стк. 2 слева направо заметны после выбоин у края ро (рис. 1а, в), may, эпсилон (рис. 1в), омега, частично эпсилон. Стк. 3 начинается у правого края плиты с кружочка, затем следует вертикальная черта и омега. Далее сохранились лишь очень неясные остатки, судя по размерам лакуны, примерно 4 букв. В конце стк. 3 хорошо читаются альфа, ро, йота, сигма. Стк. 4 открывает тау (рис. 1в), за которой видны левая часть омеги (рис. 1в), ню, частично ипсилон (рис. 1а, б), мю, омикрон, сигма (рис. 1в), мю. В стк. 5 у правого края плиты — скопление выбоин, где предположительно можно различить усики каппы, верхнюю часть А, Л или Р. Далее следует выбоина, после которой идут хорошо различимые альфа и тета, а также наклонная гаста.

Различимые буквы надписи позволяют сделать следующие первоначальные наблюдения над ее текстом и содержанием. В стк. 1 читается имя Μάστωρ в винительном падеже, на что указывают артикль τον в конце этой строки и наклонные гасты альфы после ро. В стк. 2 читается -ртєо), окончание патронимика Мастора. Следующее слово скорее всего является эпитетом, характеризующим покойного. В соответствии с различимыми остатками букв предположительно восстанавливаю здесь έ[ξ|ολφ[λότα]— «погибшего». С конца стк. 3 и в стк. 4 хорошо читается имя 'Αριστώνυμος. В стк. 5 различимые остатки и буквы -αϑ- позволяют читать необходимый к тексту надписи глагол χατά&ε[το]. В целом текст надписи читается следующим образом:

Ионийский диалект эпитафии обнаруживают альтернация кратких и долгих гласных на письме, а также натронимик на -εω. Расстояние между левым краем плиты и буквой ро стк. 2 показывает, что здесь утрачены две буквы. Этому условию, судя по обратному словарю греческих имен Б. Хансена, отвечают имена Μάρτης, ΙΙόρχης, Άόρτης, но первое имя — византийское, второе — из позднего Египта, третье — мифологическое, хотя и раннее [один из кентавров, упоминаемый Ферекидом у ІІоллукса (10, 139)]. Эти имена малоподходящи для нашего случая, так что наиболее вероятным представляется восстановление здесь имени Βέρτης, известного в надписи 111 в. до н. э. из ионийских Эрифр⁷.

Глагол έξόλλυμι — «полностью истреблять», в среднем залоге — «гибнуть», в том числе и причастие медиального перфекта έξολωλώς — «погибший» употребительны в поэтическом языке⁸. Стоящее в стк. 4 μ[ε] — «меня» — относится к подразумеваемому при винительном падеже имени Мастора слову σήμα или μνήμα — «надгробный памятник», что имеет многочисленные параллели среди эпитафий архаического времени⁹.

Остатки различимых в стк. 5 букв вкупе с хорошо сохранившимися альфой (она наноминает ро, но ро в надписи имеет наклонную нижнюю черту головки, а не прямую) и тетой середины строки позволяют, как уже говорилось, реконструировать глагол χατάϑ?[το]— «поставил». Восстановление здесь не активного залога χατέϑη, а медиального обусловлено тем, что известна медиальная эпическая форма без приращения — ϑέτο, в то время как активная форма и в эпическом языке имеет приращение. Иначе говоря, хорошо различимая перед тетой альфа заставляет восстанавливать форму глагола τίϑημι без приращения, т. е. средний залог.

Эпическая форма глагола сама по себе указывает на стихотворный характер эпитафии. Метричность ее текста определялась в первую очередь тем, что винительный падеж имени покойного — Μάστορα — сам по себе образовывал дактилическую стопу. Метрическая схема эпитафии не вполне ясна из-за утраты текста в конце стк. 2 — начале стк. 3, где предположительно восстановлено слово έ[ξ]ολφ[λότ. Примерно она выглядит следующим образом:

Метрическая схема текста после имени Άριστώνυμος также по указанной выше причине не вполне ясна и может быть трактована различно. Такие эпитафии со сверхкомплектными к гезаметру стонами не редкость среди ранних надгробных надписей¹⁰. Если восстановление έ[ς|ολω-λότ'Ι правильно, начальная гласная слова может быть принята за краткую мору аналогично выдержанной в размере того же гекзаметра ольвийской надписи V в. ήδύπο- τος χύλιξ είμ'ι φίλη: ι τον οίνον — «я приятный для питья к ил ик, любезный пьющему вино», где в слове κύλιξ краткое вопреки позиции перед двойной согласной. Ото явление объясняется тем, что н произношении ς утрачивало свою двусогласную природу, что повлекло за собой бытование таких форм, как χϑίς(«килик») другой ольвийской надписи¹¹.

За исключением этого момента, обязанного скорее не вполне правильному восстановлению текста, эпитафия составлена удачно, хорошим поэтическим языком, несмотря на известные трудности, создаваемые включением трех имен в текст надписи. Как во всяком хорошем гекзаметре, в пятой полустопе соблюдена мужская цезура после арсиса третьей стопы. Во второй и пятой стопах применены спондеи, сообщающие эпитафии медленность и торжественность, соответствующие надгробному характеру надписи. Таким образом, эпитафия Мастора является одним из древнейших поэтических текстов, когда-либо созданных на территории СССР и дошедших до нас в первозданном виде (см. также № 165 сл.), а автор этого спондеического гекзаметра Аристоним — древнейший поэт нашей страны, известный нам по имени.

Датировка надписи определяется характером письма. Бустрофедон в ионийских памятниках во второй половине VI в. выходит из употребления, и только отдельные его образцы наблюдаются в Милете до раннего V в.¹² Для письма эпитафии Мастора характерно сосуществование архаической формы ню с одной ножкой (стк. 1) с более развитой формой из двух наклонных параллельных гаст (стк. 4)¹³. Наряду с невысокой, «ползучей» формой мю стк. 1, 4, состоящей из четырех равновеликих гаст, примыкающих друг к другу под одинаковыми углами, в конце стк. 4 присутствует форма с удлиненными пропорциями средних гаст буквы, образующих более острые углы¹⁴. Отмеченная неустойчивость письма, сочетающая характерные для VII—VI вв. формы букв с инновациями второй половины VI в., как и параллели эпитафии Мастора из числа ионийских памятников, предполагает ее датировку временем около середины VI в.¹⁵ Особенно характерно совпадение письма березанского надгробия с другой аналогичной надписью понтийского ареала — эпитафией Мандрона, найденной на острове Галоне, напротив Кизика, которая относится ко времени около середины VI в.¹⁶ Письмо этой надписи включает те же элементы, что и эпитафия Мастора: сильная разомкнутость четырехчастной сигмы, наклон омеги, сосуществование двух форм мю и ню, слегка уменьшенные размеры омикрона, альфа с перекладиной, касающейся низа левой наклонной гасты, наклонный эпсилон, ро с укороченной ножкой. Последний признак, кстати, имеет соответствие в надписи на мелкофигурном килике (рис. 116а), т. е. датированном но неэпиграфическому признаку, что подтверждает датировку надгробия, данную по характеру письма: Kleinmeislervschale производились в третьей четверти VI в.

Имя Мастор — эпическое, встречается как н «Илиаде» (XV, 4НО; ср. 438), так и в «Одиссее» (II, 158; XXIV, 452), это пошен agentis к μαίομαι со значением «ищущий, стремящийся, желающий»¹⁷. Безусловный источник имени нашего березанца — гомеровские поэмы. Наряду с известной надписью на светильнике: ώς λύχνον ειμί χαί φαίνω ϑ|εоτ]іѵ χάνϑρώποισν («поскольку я светильник, то и свечу богам и людям»), которая является реминисценцией стиха 8 из VIII Гомеровского гимна к Солнцу и из «Илиады» (XX, 64), это обстоятельство свидетельствует о популярности гомеровского эпоса на Березани и в ее метрополии уже в первой половине VI в. Таким образом, необычайная любовь ольвиополитов к Гомеру¹⁸ восходит не только к милетским основателям Ольвии середины VI в., но и к березанцам, принявшим, стало быть, участие в основании новой столицы греческого Нижнего Побужья.

Аристократический характер носит и имя Аристоним. Уникальность данного надгробия для Березани и Северного Причерноморья в целом (других столь ранних эпитафий здесь нет) в сочетании с аристократической антропонимикой указывают на нерядовое положение Мастора. На Березани это единственное надгробие и единственный лапидарный памятник доримского времени. Последующие исследования вряд ли добавят значительное количество подобных памятников, поскольку и некрополь, и поселение уже в значительной мере раскопаны. Эта уникальность позволяет заключить, что Мастор был одной из значительнейших фигур ранней Березани. Известно, что в колониях первенствующее положение занимали ойкисты.

В нашем распоряжении пока слишком мало данных для того, чтобы судить, к эмпорию или апойкии относится сообщение Евсевия об основании Борисфена в (547 г. Определение Борисфена как сі vitas в сирийской версии «Хроники» Евсевия, разумеется, ничего не дает, ибо это лишь эмендация позднеантичного времени, поясняющая читателю, что такое этот Борисфен. Нам известны керамика и два-три граффити второй половины VII в. (№ 2, 165), но удивительным образом слой этого времени не обнаружен, хотя поселение вскрыто уже в значительной степени. Это может указывать, что в середине VII в. на Березани был основан эмпорий, и, когда взаимоотношения со скифским хинтерландом показали экономическую состоятельность отправления сюда колонии, где-то в начале VI в. сюда прибыла большая партия колонистов. Только с этого времени Березанское поселение стало регулярной апойкией — самостоятельным политическим организмом, протополисом. Об интенсивном наплыве большой массы колонистов говорят развернувшееся в первой половине VI в. широкое аграрное освоение противолежащего побережья и, может быть, смена кремации на некрополе трупоположением. В любом случае изменение похоронного обряда на протяжении небольшого отрезка времени указывает на изменения в составе населения.

Если верно предположение, что Березань стала апойкией только в начале VI в., то можно думать, что уникальность надгробного монумента Мастора объясняется его положением онкиста колонии. Обязательному в греческой колонизационной практике обычаю выбирать основателя из аристократической среды вполне соответствует аристократический характер его имени.

Альтерация кратких и долгих гласных в надписи применительно к середине VI в. показывает, что ее автор — Аристоним происходил из ионийского двепадцатиградия, т. е. из малоазийской Ионии. В остальных греческих центрах, в том числе и островной Ионии — на Кикладах, Эвбее, в это время краткое и долгое о еще не различалось на письме. Метрополия Березанского поселения нам неизвестна, но ряд обстоятельств позволяет предполагать первенствующую роль ведущего центра ионийского двенадцатиградия — Милета — в основании апойкии на острове. Помимо общего указания письма надгробия на ионийский додекаполис, думать об этом заставляют следующие данные. Во-первых, Милет был метрополией Ольвии, основание которой около середины VI в., как мы видели, вряд ли произошло без участия березанцев. В третьей четверти VI в. на Березани и в Ольвии действует одно и то же лицо (см. № 116), что безусловно подтверждает тезис о Березани и Ольвии как двух звеньях одной политической системы. Во-вторых, фонетические и графические особенности ранних березанских надписей имеют соответствие в восточноионийских, т. е. малоазийских ионийских, памятниках. Имеется даже изоглосса — передача дифтонга ευ через εο, засвидетельствованная во второй половине VI в. в Милете, а на рубеже VI—V вв. на Березани (милетский список стефанефоров и березанское письмо Ахиллодора). Следы аканья, представленные в письме Ахиллодора, позволили мне высказать предположение о происхождении части березанских колонистов из милетской хоры, пограничной с дорийским Галикарнасом¹⁹. Наконец, нижеследующие граффити второй половины VII в. или начала VI в. показывают со всей определенностью, что на Березанском поселении этого времени проживали выходцы с островной Ионии (№ 2) и из восточной, малоазийской Ионии (№ 165, где различается краткое и долгое о). Отсюда следует, что поселение на Березани было основано в середине VII в. выходцами из восточной и центральной (островной) Ионии.

Итак, несколько березанских граффити показывают, что в основании поселения на острове наряду с Милетом принимали участие и другие центры.

I. Инв. № 74—260²⁰. Ионийский тонкостенный кувшинчик с ручкой, почти целиком сохранившийся. От основания ручки кругом по тулову идет надпись, завершающаяся у другой стороны ручки: '[οάνίο έμί τοΐφ(ό)η άρύατιχο; — «я кувшинчик похотливого Идана».

По шрифту надпись датируется серединой третьей четвертью VI в., на что указывает одновременное употребление трехчастной и четырехчастной сигма: такая графика зафиксирована и на посвященных неким Στρ сосудах, один из которых — мелкофигурпый килик третьей четверти VI в. (рис. 116а), а второй — хиосский кубок с фризом из вертикальных черточек, нанесенных коричневым лакодг на венчик (№ 116).

Надпись Идана характеризуется причудливым смешением черт золийского и ионийского диалектов. Здесь οίφ(ό)λη — эолийский генетив существительных на — ης. Название сосуда άρύστιχος первоначально было вырезано в эолииской форме άρότχος (ср. эолийское πρότανις при ионийских формах на πρυταν-, хотя в целом для лесбосского говора эолийского диалекта более характерно обратное явление — замена о²¹. По-видимому, это написание через о обязано происхождению Идана не с Лесбоса, а из материковой Эол иды (см. ниже). Ионийские черты — следующие: έμ! (при лесбосском и фессалийском употребление эты и омеги (ошибочно вырезанной вместо омиккрона и слове οίφόλης) при отсутствии их и эолийских алфавитах в делом²². Выражение дифтонга ου через δ одинаково свойственно как ионинской, так и эолийской графике. Сочетание τδϊφόλη выражает красис τδ (= τοΰ) с οί- φόλη (ср. τδρμέω = τοΰ Έρμέω в березанском посвящены VI в.)²³

Судя по небольшим размерам, άροιχος Идана предназначался для парфюмерии. На это же указывает и изображение карлика, сбивающего палкой (суб)тропические плоды, из которых, видимо, и вырабатывались ароматические средства, возбуждавшие «похотливого Идана».

Имя 'Ιδανός не засвидетельствовано в греческой и малоазийской ономастике, тем не менее происхождение его довольно прозрачно. Оно явственно намекает на происхождение владельца сосуда из Эол иды, в которой была расположена гора Ида. Имена с основой Ίδα- были распространены в архаическую эпоху в южной восточногреческой среде, т. е. в малоазийской Ионии ²⁴. Аналогичные имена последу ющего времени обнаруживают ту же дистрибуцию: все они происходят из достаточно удаленных от Эолиды юго-западных областей Малой Азии (Кария, Ликия)²⁵. В этом ареале происхождение имен связано
с ионийской глоссой, приведенной Гесихием:

«Ида ... горная цепь Троады, или лес... Обозначает также п высокое место... Ионийцы же называют так поросшую лесом гору». Поскольку ионийцы вообще называли словом ίοη поросшие лесом горы, то в их ареале были свои «Иды», служившие основой для образования соответствующих антропонимов. Напротив, эолизмы надписи Идана предполагают непосредственное происхождение его имени от названия большого горного массива ?Ίδα, залегающего в Эол и де.

Далее смесь ионийских и эолийских черт в языке И дана свидетельствует о не очень долгом еще пребывании этого эолийца в ионийской среде. Он еще не усвоил как следует различие на письме долгих и кратких гласных, о чем свидетельствует ошибочно написанная им омега, непривычная ему как эолийцу, на месте омикрона в слове οΐφάλης. Все это заставляет видеть в Идане колониста середины VI в., прибывшего с массой ионийцев на Березань. Кроме того, граффито Идана — это шутливая надпись владельца, что также свидетельствует в пользу того, что он был жителем Березани, а не залетной птицей.

Таким образом, в колонизации Березани примерно в середине VI в. наряду с ионийцами принимали участие и эолийцы. В Северном Причерноморье это уже третий случай участия эолийцев в основании колоний совместно с ионийцами, что зафиксировано источниками также применительно к Гермопассе²⁶ и, на мой взгляд, к Тире. Дело в том, что в Тире, основанной в VI в. милетянами, т. е. ионийской колонии²⁷, найдено граффито, написанное на неионийском диалекте. Это застольная надпись, прочерченная по краю большого чернолощеного блюда, у закраины снизу (рис. 1д, от блюда сохранился фрагмент края²⁸. κάλα οάς — «отличная ягода».

Форма ράε указывает на неионийский диалект автора надписи (ионийское рай), чему соответствует и эолийская или дорийская форма прилагательного женского рода — эолийское κάλα пли дорийское χαλά (= ионийско-аттическому χαλή). Время составления надписи близко времени основания Тиры — по шрифту она относится ко второй четверти середине VI в.²⁹, что дает terminus ante quern для времени возникновения этой колонии. Как памятник, оставленный первыми колонистами Тиры, эта надпись чрезвычайно важна для определения того неионийского пласта, который был представлен здесь наряду с ионийским. Ключ к решению этой проблемы заключается в определении диалектной принадлежности надписи. Поскольку прилагательное χαλα может быть дорийским и эолийским, для выяснения диалектной принадлежности этой очень краткой надписи мы вынуждены прибегнуть к данным внеэпиграфического характера.

Каких-либо сведений о дорийских элементах в Тире нет, зато привлекает внимание то обстоятельство, что неподалеку от Тиры в устье Днестра известно χώμη Έρμώναχτος — «селение Гермонакта». Имя эпонима этого селения явным образом соответствует имени того Гермона, который вместе с Семандром основал боспорскую Гермонассу. Рассмотрим этот вопрос подробней.

Евстафий в указанном пассаже сообщает, что Гермонасса названа по имени ойкиста Гермона, точно так же как Фанагория — по имени своего основателя Фанагора. Он приводит и другую версию — арриановскую, согласно которой Гермонасса была названа по имени жены Семандра, по смерти мужа унаследовавшей власть в основываемом городе. Арриановское объяснение названия города носит чисто экзегетический характер, что достаточно определенно показал уже С. А. Жебелев³⁰. Поскольку в литературе только что сделана попытка поддержать арриановскую версию, в дополнение к аргументам Жебелева, которых достаточно, чтобы стала ясной несостоятельность арриановского объяснения, приведу следующие данные. Арриановское разъяснение названия Гермонасса основано на народной этимологии топонима. Есть большая группа женских греческих имен, представляющих собой composita из осѵазза — «владычица, предводительница» — и соответствующего эпитета: Καλλιάνασοα, Αυσιάνασσα, Ίφιάνασσα, Άρετάνασσα и т. д.³¹ Но народной этимологии в качестве такого женского имени понималось и название Έρμώναστα с ω, получившимся из слияния о и α: Έρμοάνασσα — таким путем и возникла легенда о некоей Гермонассе, якобы правившей (аѵаϖа!) в названном по ее имени городе. Ошибочность этой народной этимологии следует из того, что, во-первых, имя Έρμώνασσα не входит в группу composite с άνασσα, так как первый ее компонент — не прилагательное, и, во-вторых, ни одно из женских имен этой группы не стало топонимом. Таким образом, версия Арриана содержит только одно реальное зерно: Гермонасса была основана некими эолийцами во главе с ойкистом Семандром из Митилены.

Арриановская традиция в передаче Евстафия носит лаку парный характер — в ней отсутствует упоминание об ионийцах в числе основателей города. В данном случае не столь существенно выяснять, Евстафий ли умолчал об этом в своем пересказе или ионийцы вообще не фигурировали в изложении Арриана. Важно, что географии в. н. э. Диописий Периэгет (552) и вслед за ним Евстафий и Стефан Византийский (s. ν. Έρμώνασσα) называют Гермонассу городом, основанным и населенным ионийцами. Эта версия подтверждается и уточняется наличием милетского культа Аполлона Дельфиния в Гермонассе, что является свидетельством основания города милетянами³². Другая гермонасекая надпись IV в. подтверждает и сообщение Арриана об участии эолийцев в основании города: в эпитафии ' Ατούς Ά τυχαίο) патронимик имеет эолийское окончание родительного падежа на -ω³³. Таким образом, сообщения литературных источников о совместном основании Гермонассы ионийцами (во главе с милетянами) и эолийцами, в числе которых, судя по этникону Семандра, были лесбосцы, находят подтверждение в эпиграфике города.

В соответствии с греческой колонизационной практикой колониальная экспедиция, состоявшая из двух гетерогенных групп переселенцев, имела двух ойкистов. Предводителем ионийцен, по Евстафию, был Гермон, вож дем эолийцев, по Арриану — Семандр³⁴. Поскольку мы выяснили, что жена последнего — чисто этимологический вымысел, ясно, что в основе названия города лежит имя ойкиста Гермона, оформленное топонимическим суффиксом -ασσα: 'Έρμο + аоуа > Έρμιήνασσα. Что это так, подтверждается другим, параллельным названием того же города — Гермония, фигурирующим у Стефана Византийского. Суффикс -ασσα сам по себе является свидетельством того, что боспорский топоним был образован по модели, употребительной в Эгеиде: недавние переселенцы дали название новооснованному городу по имени своего ойкиста, оформленному топонимическим суффиксом, употребительным в их метрополиях — Ионии и Эолиде.

Если обратиться к Тире, то здесь можно увидеть ряд соответствий к обстоятельствам основания Гермонассы: присутствуют те же милетские ионийцы, топоним, который можно выводить из имени Гермона, надпись, которую можно считать эолийской, наконец присутствует тот же эгейскии топонимический суффикс -σσα. Каждое из перечисленных соответствии само но себе может быть трактовано по-разному, но в комплексе онн достаточно однозначны как свидетельство участия в основании Тиры тех же ионийцев и эолян, которые основали Гермонассу. Прежде всего на основании приведенною комплекса данных очевидна эолийская диалектная принадлежность надписи χάλα ράξ, так как какие-либо доризмы, повторяю, в Тире нам не известны. Поскольку этот памятник относится ко времени возникновения Тиры, это означает, что в основании данной колонии наряду с ионийцами принимали участие и эолийцы. Коль это так, загадочный топоним в устье Днестра χώμη Έρμώνακτος может быть связан не с некоей личностью по имени Κρμώναξ, а с историческим лицом — оикистом Гермоном: по той же народной этимологии, которая видела в названии Гермонасса слово άνασσ —«владычица, предводительница», название κώμη Έρμώνακτος было образовано из первоначального топонима с основой "Ερμων при помощи слова άναξ, обозначавшего ранг Гермона как предводителя, ойкиста, т. е. "Ερμων+ άνας с гаплологией > Έρμωναξ, фиктивное имя эпонима κώμη Έρμώνακτος. Эта этимологическая операция сама по себе спорна, по в сопоставлении со следующим аргументом продуктивность ее возрастает, я имею в виду присутствие там же, в низовье Днестра, названия Офиусса, имеющего тот же эгейский топонимический суффикс -σσα, что и Гермонасса. Этот суффикс балкано-малоазийского происхождения³⁵, разнесенный переселенцами по всему Средиземноморью, в Северном Причерноморье представлен в раннее время только в названиях Гермонасса и Офиусса (в римское время известны также Антисса, Асса, Ниосс, Описсас, Спадуса). Само по себе и это могло бы быть случайным совпадением, но, взятое в комплексе тирских соответствий обстоятельствам основания Гермонассы, оно служит показателем взаимосвязи возникновения обоих городов.

Итак, Тира являет собой аналог Гермонассе: оба города основали ионийцы во главе с милетянами и эолийцы; в обоих городах представлены надписи на ионийском и эолийском диалектах³⁶; в обоих пунктах имя одного и того же ойкиста Гермона было увековечено в топонимике, в оба пункта привнесены эгейские названия с суффиксом -σσα, отсутствующим в топонимике других областей Северного Причерноморья. Эти соответствия могут быть объяснены однозначно тем, что соединенная экспедиция ионийских π эолийских колонистов, отправленная Милетом в Понт во главе с ойкистами Гермоном от Милета и Семандром от Мнтилены, основала Гермонассу на Боепоре и селение около устья Днестра, откуда вскоре колонисты перешли в Офиуссу и далее — в Тиру, если это не два названия одпого города. Аналогичным образом мегаряне в Сицилии, прежде чем утвердиться в Мегаре Гиблее, основали два местечка — Тапс и Тротил; и киреняне тоже несколько раз меняли место своего пребывания на новой родине. Поэтому не исключено, что возникновение еще одного незначительного поселения, также именовавшегося Гермонассой, около Трапезунта³⁷, тоже связано с движением экспедиции Гермона.

В ходе греческой колонизации известпы подобные экспедиции колонистов, отправляемые со стратегическими целями. Так, еще в VIII в. Халкида выслала колонистов в Сицилию, где они основали сначала Накс, а затем, несколько лет спустя, Леонтины и Катану на границах освоенной ими плодородной долины реки Симеф. Это была своевременная мера, ибо вскоре стали прибывать в Сицилию колонисты и из других городов. Мегарские колонисты, проблуждав в Сицилии несколько лет, втиснулись между Леонтинамп и Сиракузами. Очень показательна в этом отношении предыстория основания и самих Сиракуз. Коринфяне вслед за халкидянами устремились в Сицилию, но решили одним выстрелом убить двух зайцев. Соединенная колониальная экспедиция, включавшая коринфян и некоторых других дорийцев, по пути в Сицилию остановилась на Керкире, лежавшей на италийской трассе, и выбила оттуда эретрийских колонистов. Часть коринфских колонистов во главе с ойкистом Херсикратом осталась на Керкире, а другая часть во главе с Архием двинулась в Сицилию и, подобрав по пути дорийцев, неудачно пытавшихся утвердиться там, завладела плодородной долиной реки Анапы, основав Сиракузы.

Как и в Сицилии, где конкурировали между собой халкидяне, коринфяне и мегарцы, в Понте элемент конкуренции также, по-видимому, имел место, поскольку сюда устремились Милет, островные ионийцы, эолийские центры и Мегара. Как Халкида захватила ключевые пункты пути на Запад благодаря основанию Занклы, Накса и Кум, так и Милет в Понте примерно столетне спустя захватил ключи к важнейшим торговым артериям, основав на Истре (Дунае) Истрию, на Борисфене и Гипанисе — Березань, нри Меотиде и Танаисе — Пантикапей. Показательно в этом плане, что основание Истрии и Березанского поселения разделепо промежутком в несколько лет; тогда же, судя по одной и той же древнейшей керамике, был основан и Пантикапей. Следующие по значению торговые пути по рекам Днестру и Гипанису (Кубани) Милет освоил уже совместно с эолийцами, основав смешанные колонии Гермонассу и Селение Гермона—Офиуссу— Тиру.

Вернемся, однако, к Березани, к памятникам, свидетельствующим об участии немилетских ионийцев в основании местного поселения.

2.74—37. Фрагмент тулова толстостенного закрытого сосуда со светлой обмазкой и частично рифленной поверхностью. На нем сохранились остатки 4—5 вырезанных ретроградно букв, две из йоторых очень характерны: «хвостатое» ро, употреблявшееся во многих локальных алфавитах архаической Греции, но не характерное для восточнойонийских, т. е. малоазийских, центров Додекаполиса, и следующая налево за ро буква в виде трехчетвертной окружности, которая может быть бетой или омикроном³⁸. Ро и бета указанных форм употреблялись в алфавитах ионийских среднекикладских островов Наксоса, Делоса, Пароса и колонии последнего — Фасоса³⁹. Ііа Дорийском среднекикладском Мелосе также бытовал к «хвостатое» ро и омикрон в форме полукружия⁴⁰, однако вряд ли стоит думать об участии этого крошечного островка, все внешние интересы которого были ориентированы на Пелопоннес, в колонизационных предприятиях Милета.

Таким образом, надпись содержит следующие буквы (справа от ро сохранился правый уголок ню): --NPBII--, что предположительно может быть прочитано как - -у Ρβιν. 'Αρβιναται письма Ахпллодора (стк. 12) Последнее название я объяснял как топоним карийского происхождения, вынесенный милетскими колонистами (Милет расположен в Карий) в Северное Причерноморье⁴¹. Это позволяет предполагать, что название Березанского поселения в архаическую эпоху, возможно, звучало как (Ά)ρβιναται или (Ά)ρβιναι; ср. упоминаемый Стефаном Византийским и ближе неизвестный город на Понте Άρβάνιον.

Характер письма граффито очень архаичен. Высокие, размашисто написанные буквы характерны для надписей VII—первой половины VI в.⁴² Это древнейший в Северном Причерноморье письменный памятник, который, сообразуясь со временем основания Березанского поселения, датируется в пределах второй половины VII—начала VI в.⁴³ Следовательно, он оставлен первопоселенцем березанской колонии. Судя по графике надписи, ее оставил выходец из среднекикладского ионийского ареала — Наксоса, Делоса, Пароса — либо колонии последнего — Фасоса. Участие выходцев с перечисленных островов в основании Березаиского поселения, на мой взгляд, объясняет загадочное приношение гипербореями на Делос завернутых в солому священных даров⁴⁴, как освященную авторитетом Делосского святилища легенду, в основе которой лежали древние попытки установления торговых контактов кикладских ионийцев со Скифией, минуя посредство Милета.

Аналогичным образом и Парос мог иметь свои интересы на Березами, но иначе — через посредство Милета. Из произведений Архилоха, поэта второй четверти—середины VII в., нам известны колонизационные предприятия паросцев во Фракии, но об их интеросах в (Неверном Причерноморье никаких данных нет. Однако имеются сведения о тесных связях Пароса с Милетом, существовавших уже в VII в., а может быть, и ранее⁴⁵, что предполагает возможность участия паросцев в предпринятом милетянами основании поселения на Березани.

4. 74—830. По фр.⁴⁶ дна чл. чаши надпись второй пол. VI в.: βλίτβ vh--.

Данное граффито представляет собой основательный эппграфическнй «орешек». За исключением одной буквы N, второй справа, значение букв надписи неопределенно. Прежде всего установим, что граффито вырезано слева направо, о чем свидетельствует направление букв В и N. Поскольку значение двух первых слева знаков сразу но улавливается, рассмотрим третий. Он напоминает букву пи, но не архаического, а позднеэллияистического шрифта II—I вв. до н. э. с полочкой, продленной за вертикальные черты, левая из которых короче правой. Для архаики такая форма буквы немыслима, и это заставляет думать, что перед нами буква may, которой предшествует соприкоснувшаяся с ней йота или случайная черта.

Если следующий знак читать как бету, получится невозможное для греческого языка сочетание согласных TBN, следовательно, знак В с характерными острыми уголками вместо полукружий имеет другое значение. В архаических греческих алфавитах такой знак, помимо бети, выражал краткое и долгое е в алфавитах Коринфа, Мегары и коринфской колонии Левкады⁴⁷. Заключение о коринфском или мегарском алфавите данной надписи поддерживается первым слева знаком, каковым в алфавитах Коринфа, Мегары и их колоний обозначалась бета⁴⁸. В Коринфе она встречена лишь один раз — дипинто на сосуде VI в., но присутствие ее в Сиракузах, колонии Коринфа, указывает, что это древнейшая форма беты коринфского алфавита, восходящая еще к VIII в.

Поскольку очевидно, что граффито выполнено не ионийским, а коринфским или мегарским алфавитом (Мегара заимствовала свой алфавит из Коринфа), следует заключить, что последняя буква надписи II, у правого скола, не ота, каковой ни в мегарском, ни в коринфском алфавите не было, а хета, выражавшая придыхательное произношение гласного. Следовательно, в утраченном тексте за хетой следовала какая-то гласная буква.

Осталось выяснить значение второго знака L, состоящего из двух слегка перекрещенных гаст, которым в Коринфе и Мегаре, как и в ряде других местных алфавитов, обозначалась гамма, но с поворотом усиков вверх или вниз. Однако в нашем случае такое чтение невозможно, посколько в греческом языке нет слов, начинающихся на βγ. В ряде других алфавитов примерно таким же знаком обозначалась лямбда, причем в Коринфе, Мегаре и множестве других центров ее успки направлены вниз, а в Аттике, Халкиде, Беотии — вверх. Второй слева знак нашего граффито можно считать лямбдой «халкидского» типа — один из ого усиков ориентирован вверх. Интересно, что лямбда такой формы встречена в сицилийской колонии Мегары истмийской — Мегаре Гиблее, в надписи на черепке примерно середины VII в. Появление здесь «халкидской» формы лямбды может быть объяснено влиянием соседних халкидских колоний Сицилии. Иное объяснение заключается в том, что такая лямбда присутствовала в древнейшем алфавите метрополии, в Мегаре истмийской. В таком случае она была бы результатом аттического или беотийского влияния на алфавит Мегары⁴⁹.

Предположение об аттическом влиянии на форму лямбды нашей надписи может быть поддержано тем, что граффито выполнено на чернолаковом, аттического производства сосуде. Далее, читаемый здесь императив настоящего времени βλίτε⁵⁰ может быть производным от глагола βλίττειν — «обрезать мед, вырезывать соты из улья» (метафорически — «обдирать»), такое значение образует хороший контекст вкупе с сосудом для питья вина, на котором вырезана надпись. Но не исключено, что βλίτε является производным от глагола βλίσσείν, который представляет собой, согласно грамматику I в. н. э. Эротиану (fr. 16), эквивалент глагола μαλάσοειν — «мять, смягчать, исцелять». В таком случае присутствие may, а не сигмы в нашей надписи также можно было бы рассматривать как аттицизм.

Из двух возможных значений βλίτζ — «собирай мед» или «исцеляй» — трудно предпочесть одно другому. Может быть, в пользу не первого, застольного, а второго, целительного, значения свидетельствует то обстоятельство, что надпись вырезана на дне сосуда, где застольные надписи, согласно березанско-ольвийскому узусу, не размещались. Но при магическом характере надписи ожидалась бы аористная форма «исцели». Пели данная надпись имеет целительный характер, буквы vh можно предположительно дополнять как νh|οσου], т. е. «исцеляй от болезни» (ср. выражения с μαλάσσεν, эквивалентом βλίσσειν: νόσου μαλαχϑηζ — «излечишься от болезни»⁵¹.

Итак, рассмотренное граффито выполнено дорийцем, но коринфянином или мегарцем? Помимо «халкидской» формы лямбды, в Коринфе или его колониях не засвидетельствованной, в пользу мегарского происхождения автора нашей надписи говорит то обстоятельство, что Коринф не имел в Понте никаких интересов пли по крайней мере мы о них пока ничего не знаем, в то время как присутствие мегарян в Понте хорошо засвидетельствовано. В Пропонтиде Мегара основала Астак, Калхедон, Селимбрию, Византий, на западнопонтийском берегу — Месембрию, а на южпопонтийском — Гераклею. Последняя, в свою очередь, основала в Таврике Херсонес, который первоначально именовался Мегарпкой⁵². Думается, что такое название указывает на участие мегарян в основании Херсонеса.

Был ли автор данной надписи жителем Березани или заезжим деловым человеком, наверняка сказать нельзя. Ясно, что найденные на Березани надписи па столовой посуде в абсолютном своем большинстве оставлены местными жителями (иное дело — надписи на амфорах, где немало записей, сделанных на месте производства амфоры или ее содержимого, особенно при неоднократном использовании тары). Но, пока на Березани не найдены другие мегарские памятники раннего времени, молено констатировать, что в функционировании Березанского поселения принимал некоторое участие и мегарский элемент, хотя столь же возможно и заключение о присутствии мегарян в числе насельников Березани. Если это был заезжий

Определенный свет на состав березанских колонистов и последующих поколений проливают надписи владельцев на сосудах. И Греции очень рано, еще с VIII в., появился обычай вырезать на сосуде имя владельца⁵³. Превосходнейшим образцом в этом плане является березанское граффито № 5 — «я принадлежу Смикрию», датируемое первой половиной VI в., если не второй половиной VII в. Надписи владельцев обычно вырезались на дне сосуда, т. е. на закрытой его части, с тем чтобы не портить внешний вид посуды. Иногда имя вырезалось полностью, но чаще всего — в сокращении⁵⁴. Менее часты сокращения имени и патронимика, но мы не всегда в состоянии отделить одно от другого, так как они обычно ничем не отделялись друг от друга. Например, граффито № 44 ЕПІХА может быть и сокращением имени (например, Επίχαρμος), и сокращением имени отчества владельца [например: Эпи-(крат), сын Ха(ридема)].

Полных имен жителей ранней Березани нам известно немного, до трех десятков (мне доступны не все материалы). Для VI в. зафиксированы имена 'Ιδανος (№ 1), ΣμΤκρις (№ 5), Τύχων (№ 166), Μητρσδωρος (№ 7), Μελησίη (№ 173), Μάστίορ, Άριστώνυμος (надгробие Мастора). К рубежу VI—V вв. относятся имена Νικοτίνης], (Σ)Μίκη⁵⁵ βέμιστός (№ 115). [Άνδρο- или 'Λολυ]ξείνης (№ 6), 'Ηγησίπολις (№ 114), ΙΙρωταγόρης, Άναξαγόρης, Ματασυς, Άχιλλόΰωρος (письмо Ахиллодора). К V в. относятся имена Πόαις⁵⁶, 'Αρτεμης (№ 113), Άπολλοφάνης (№ 167), 'Λρχηπόλη, 'Iκέσος (№ 175), Λέαγρος (№ 179), к III в. —Φωχος (№ 182). Характер перечисленных имен различен. Одну группу составляют «высокие», аристократические имена — Мастор, Аристоним, Темистос, ІГикосфен, Посий, Архепола, Гегесиполид, Анаксагор, Протагор, (Андро- или Поли)ксен и теофорные — Ахиллодор, Аполлофан, Тихон, Гикесий. Интересно, что чисто теофорные имена — Аполлофан и Ахиллодор — образованы от имен наиболее почитавшихся на Березани божеств (см. ниже). Другую группу образуют простонародные имена — Идан, Смикрий, (С)Мика, Мелесия, Матасий, Артемес, Метродор. Отдельно стоят мифологические имена — Леагр и Фок; оба имени засвидетельствованы на черепках с надписями — школьными упражнениями, так что не исключено, что это — не имена учеников, выполнявших упражнения, а проходимый в школе мифологический материал.

Ниже следует подборка имен, сокращений имен или имен-натронимиков, впервые позволяющая составить представление об антропонимической номенклатуре Березани. Сначала — полные имена.

5.59-143. Серогл. черполощ. миска (в глине много блесток), отбита примерно на треть. На стенке, под отверстием для подвешивания, расположенным у самого края, граффито: Σμίκριος etju — «я принадлежу Смикрию».

По характеру письма надпись имеет аналогии, датируемые в пределах первой половины VI в. (в частности, посвящение сыповей Апаксимапдра, около 611—546 гг.)⁵⁷. Формы сигмы, ро, ипсилона, уменьшенные размеры омикрона характерны и для более раннего времени. Если граффити № 2 и 165 дают представление о характере письма второй половины VII в., то граффито № 5 — раннего VI в. Имя Σμΐκρ-ς («маленький») ономастическим справочником. Хансена не засвидетельствовано. На Березани зафиксировано женское имя того же значения (Σ)Μίκη⁵⁸.

6.71—291. Поздний VI в. По фр. дна чл. чаши: |' Ανδρο- или Πολυ]ξείνε[ο>] — «сосуд (Андро- или Поли)ксена».

Имя Ξείνης ономастическими справочниками не засвидетельствовано, на -ξένης известны имена Άνδροςένη; и Πολυξένης⁵⁹. Березанское имя содержит два ярких ионизма: генетив на -εω и ε, растяженное в ει вследствие утраты сонанта (из ξενF-). В ранних ионийских надписях засвидетельствованы имена с той же растяженной основой Ξεινήρης, Ξεινοφάνευς, ΙΙρόξεινος и др.⁶⁰ Присутствие на Березани имени с элементом «ксен», конечно же, отражает торговую направленность местного поселения⁶¹.

7. Николаевский краеведческий музей, инв. А 715. Подъемная находка 1908 г. на Березани. Вторая пол. VI в. На круглом основании чл. чаши: Μητροδώρο ειμί — «я принадлежу Метродору».

Судя но «хвостатому» ро, надпись вырезана, скорее всего, выходцем из ионийского островного ареала (Киклады, Эвбея и др.); см. также № 89 и примеч. 40.

Далее следуют сокращения имен или имен-отчеств либо инициалы владельцев.

8.64—1233. Вторая пол. VI в. На фр. дна чл. чаши процарапана черта, рядом, на стенке конического поддона, с внутренней стороны: А.
9.62—348. VI в. По фр. средней части трубчатой ножки ион. темнолаковой чаши, вверх ногами: А.
10.61—631. VI в. По фр. дна ион. чаши: А.
11.74—364. VI в. По фр. конического основания кл. ион. чаши: А (возможно, было продолжение).
12.60—983. V в. По фр. дна ион. блюда с чл. пальметками: А.
13.66—349. V—IV вв. По φρ. стенки чл. чаши, у дна: А.
14.74—373. V в. По фр. круглого основания чл сосуда остатки альфы или эты.
15.75—382. VI—V вв. ІІа фр. дна чернолощ. чаши в середине крест, у ободка подставки: как будто А и Г или I.
16.70—360. V—IV вв. Но дпу от серогл. чернолощ. миски: 'Аѵ в лигатуре.
17.70—225. V в. Но фр. дна чл. чаши: 9 Аре» и остатки другого граффито. Возможно, текст был и перед альфой.
18.72—67. V и. По фр. дна чл. чаши: 'Apt, напротив Δ пли Δι.
19.64—973. V—IV в. По фр. дна чл. чаши: кажется, остаток имени в генетиве - ιδ и монограмма Άρτ.
20.70—383. Вторая пол. VII — первая пол. VI в. Но фр. дна ион. чаши с красно-буролак. орн. ретроградно: Ασ.
21.75—314. IV н. По фр. дна чл. чаши: Ασ и Ν, кажется, соединенное чертой с ипсилоном.
22.75—1050. Ѵ-ІѴ в. ІІо фр. дна чл. чаши монограмма: Ατ (ср. № 19).
23.62—313. V в. По фр. круглого основания чл. чаши: Αχ, возможно, с продолжением.
24.72—438. V в. По фр. дна чл. чаши: Αχ, возможно, следовало продолжение.
25.69—88. VI—V в. По фр. конического основания чл. сосуда: В.
26.75—860. Около V в. ППо фр. дна ион. чаши: В.
27.75—49. VI—V в. По фр. дна ион. чаши с буролак. крестом на середине донца изнутри (граффито — снаружи): ?ι (Ρι Ρ)⁶².
28.74—287. IV в. По фр. конического основания чл. сосуда: Δ.
29.69—16. IV в. По фр. круглого основания чл. сосуда Δη в лигатуре.
30.64—1132. VI—V вв. По фр. стенки ион. закрытого сосуда: 8ημ[όαιον] (в группу надписей владельцев отнесена условно, ибо это скорее маркировка полисного имущества).
31. Без инв. номера (лежит с находками 1974 г.). V в. По фр. дна чл. закрытого сосуда типа лекифчика: Δι.
32.66—372. V в. По фр. дна чл. чаши: Δι.
33.66—370. Около V в. По внутренней боковой плоскости конического основания чл. чаши: Δι.
w Ср.: Граффити, Аі 35—36.
34.63—871. IV в. По φρ. дна чл. чаши: Δια.
35.60—1101. VI—V вв. По фр. дна ион. чаши с кл. декором: Ε или Л.
36.64—594. VI—V вв. ГІо фр. дна чл. чаши: К.
37.75—1061. VJ—V вв. ІІо фр. дна краснота. сосуда: Е.
38.75—780. Около V—IV вв. По фр. дна чл. чаши: К.
39.64—618. V в. По фр. дна расписной чаши: К.
40.64—1086. VI—V вв. По фр. дна чл. чаши: Е, возможно, было продолжение.
41.67—329. V в. Но фр. дна ион. сосуда с чл. ори.: Е, возможно, было продолжение.
42.60—834. V в. По фр. дна ион. буролак. чаши Е.
43.72—262. VI—V вв. ІІо дну от серогл. лощ. чаши Εξ (менее вероятно Εόξ с лигатурой).
44.74—231. V—IV вв. По дну фрагментированной чл. чашечки Έπιχα или Έπι Χα.
45.64—613. Первая пол. или середина VI в. По дну от фрагментироваиного ион. флакончика с орн. из кл. поясков: Ер.
46.60—1024. V в. На тонкостенном коническом основании ион. чаши с буролак. орн.: Е£ (?).
47.72—489. Около V—IV вв. ІІо фр. края серогл. миски: Нр в лигатуре.
48.66—294. Около V в. По фр. дна чл. чаши со шт. орн.: кажется, Hp в лигатуре или IΙΔ.
49.75—1221. VI—V вв. ІІо дну сосуда: IIΔ.
50.66—96. VI в. По фр. круглого основания чл. сосуда: Ια или черта и альфа.
51.63—875. III—II вв. По внутренней боковой грани конического основания фрагментированного блюда: Ν» с предшествующей чертой.
52.64—864. Около V в. По фр. дна чл. чаши: Iπ.
53.75—ИЗО. По фр. дна чл. сосуда К.
54.69—55. V в. По круглому основанию от чл. сосуда Κι.
55.67—433.Вторая пол. VI в. По коническому основанию небольшой ион. буролак. чаши: Κλε.
56.75—888. По фр. дна чл. чаши: Λ или V.
57.75—800. Около V в. По фр. дна крас по фигурной чаши: Λ или V.
58.75—199. Около V в. По фр. дна ион. чаши: Λ или V.
59.69—17. IV в. По фр. дна чл. сосуда: Λ с предшествующим прочерком.
60.64—962. V—IV вв. Пo фр. дня чл. чаши со BJT. ори. из пояска ов и пальметок, возможно: Αε в лигатуре.
61.74—475. VI—V вв. По дну от ион. буролак. чаши с пурпурным колечком на внутренней плоскости (граффито— снаружи): Λη (буквы расположены по вертикали).
62.66—13. V—IV вв. По фр. горлышка чл. сосуда: АР. Кажется, лучше читать: Ар.
63.75-333. V л. По фр. серолощ. миски: Αυ. 64.75—1251. V в. По фр. дна чл. чаши: Αυ.
65.74—263. V в. По фр. дна. ион. чаши с лаковым орн. два граффити: изнутри — прочерк, снаружи, вероятно: АХ в лигатуре. Очень вероятно, что данное граффито относится к числу магических знаков (см. № 150 сл.).
66.75—324. Около V в. По фр. дна чл. сосуда: Μ или Σ.
67.71—480. Около V в. По дну серогл. подлащеного закрытого сосуда: Μ или Σ.
68.64—668. VI в. Но фр. дна чл. чаши, возможно: М, или Σ.
69.63—879. V—IV вн. По фр. круглого основания чл. сосуда: Με в лигатуре.
70.75—991. V—IV вв. На фр. ион. светильника: Μη в лигатуре и черта.
71.72—244. Вторая пол. VI в. По фр. дна ион. чл. чаши: Μνη.
72.67—545. V в. По фр. дна чл. чащи со шт. орн. из пальметт и веерообразно расположенных пластин: Μυ в лигатуре или No.
73.64—397.VI в. По дну от красногл. небольшого закрытого сосуда: ретроградное N.
74.69—114. IV в. Но дну от чл. чаши: Ολη; op. Λδ 172.
75.69—270. V—IV вв. По фр. круглого основания чл. сосуда: ф, возможно, следовало продолжение.
76.72—126. IV в. На внутренней боковой стороне конического основания чл. сосуда небрежно процарапано: ф.
77.72—68. IV в. По дну от чл. чаши со шт. орн. из пальметок в точечном кругу: Σε Pi.
78.66—97. VI—V вв. По фр. дна чл. чаши: Σμ; ср. № 5.
79.64—1053. Около V л. По фр. края серогл. миски: То.
80.60—745. V—IV вв. По фр. дна серогл. серолощ. чаши: π.
81. 64—667. V—IV вв. На массивном круглом основании чл. чаши Χα, дважды.
82.66—179, V в. По фр. дна чл. чаши: XX или два креста.
Окончания надписей владельцев:
83.64—1234. V—IV вв. По фр. дна буролак. ион. чаши: остатки альфы. Возможно, был предшествующий и последующий текст.
84.64—1087. V в. По фр. круглого основания чл. сосуда: окончание имени на -δωρος в родительном падеже, в которое почему-то вписаны буквы X и О.
85.75—1243. VI—V в. По фр. дна ион. сосуда: кажется, остаток имени в родительном падеже |--]ηω εΐίμί?].
86.69—56. V—IV в. По фр. круглого основания чл. сосуда: или [- -]χλα--.
87.70—372. VI—V вв. По фр. дна чл. чаши: возможно [(τοϋ λΤνος)βΙ]μί.
88.62—283. VI—V вв. По фр. основания чл. чаши: то же.
89.69—505. Вторая пол. VII—VI в. По фр. конического основания чл. чаши, снизу: [?- -] Р. «Хвостатая» форма ро свидетельствует о происхождении автора надписи с островной Ионии (см. № 7 и примеч. 40).

¹ Архив Ленинградского отделения Института археологии. Археологическая комиссия, ф. 1, 1900 г., д. № 141, табл. VIII — наиболее качественное воспроизведение надписи (рис. 1а); Там же, д. № 141*, табл. XVIIIa и XVIIIb — еще два фотоснимка того же камня (рис. 16, в). Выражаю благодарность дирекции ЛОИА, предоставившей эти материалы в мое распоряжение.
² Лучшие вещи из раскопок Скадовского экспонировались в 1904 г. на выставке Археологической комиссии и тогда же Пыли переданы в Эрмитаж. В их числе значится и плита с надписью: Архив ЛОИА, ф. 1, 1901, д. № 8, л. 25 — по каталогу А вещей Скадовского камень имеет № 498; лл. 32, 33 об. — № 498 каталога А значится в числе вещей, переданных в Эрмитаж; л. 25 — в перечне находок Скадовского номера присланных из Херсона вещей обведены синим карандашом, причем № 498 не обведен, что, по-видимому, означает, что камень не был прислан в Петербург. Странным образом В. В. Латышев прошел мимо этой уникальной надписи, хотя по своей должности товарища председателя Археологической комиссии он принимал участие в переписке, связанной с поступлением вещей Скадовского на выставку. Надо думать, что если бы камень поступил в Петербург, он оказался бы в поле зрения Латышева. С другой стороны, в 1907 г. фотограф Археологической комиссии И. Чистяков делал в Херсоне съемку вещей Скадовского (его негативы хранятся в фотоархиве ЛОИА), но плиту с надписью среди них мне обнаружить не удалось. Все эти прямые и косвенные данные заставляют думать, что камень с надписью не поступал в Ормитаж (где его нет, как сообщали мне К. С. Горбунова и Л. В. Копейкина), а вскоре после находки был утрачен в Херсоне.
³ Архив Эрмитажа, ф. 1, on. 5, 1900 г., д. № 37, л. 72. Сооружение было обнаружено на девятой полосе, примыкающей к морю южной стороной (см. план раскопа Скадовского в кн.: Лапин В. В, Греческая колонизация, вклейка между с. 112—113). На плане раскопа, хранящемся в Одесском археологическом музее (далее — ОAM), внутри кольцевой стены обозначены в захоронений, в том числе № 428, 431, 453. Толщина стены по плану — примерно пол-аршина, что с учетом визуальных наблюдений над фотографиями камня дает приблизительные размеры плиты с надписью: толщина ее около 0,4 м, ширина составляла примерно две толщины (до 0,8 м), высота — 1,7 ширины, т. е. примерно 1,5 м.
⁴ Кольцевая стена — не самое древнее сооружение на данном участке некрополя: согласно дневнику раскопок Скадовского (с. 72—74), она частично легла на более древнюю каменную площадку и кострище. Характер этих каменных подковообразных в плане сооружении не ясен. И. В. Фабрициус связывала их с кремацией покойников (Археологическая карта Причерноморья УССР. Киев, 1951, с. 58). С. И. Калошина видела в них культовые сооружения некрополя (Из истории греческой колонизации Нижнего Побужья, с. 218). В. Б. Лапин отрицал их связь с некрополем (Греческая колонизация..., с. 114 сл.)
⁵ К сожалению, мне не удалось выделить из альбома находок Скадовского керамику, найденную при погребениях внутри данного подковообразного сооружения, что прояснило бы до некоторой степени вопрос о характере и датировке как всего комплекса, так и надписи.
⁶ Ср.: Richter G. М. A. The Archaic Gravestones of Attica. L.r 1961, pi. 80, 107—108; Snodgrass A. M. Arms and Armour of the Greeks. L., 1967, pi. 39, 47—49; Pais E. Storia dell'Italia antica. Roma, 1925, 1, pi. 188. Обычный поворот профильных изображений на архаических надгробных стелах — правых), левый встречается редко.
⁷ Robert L. Inscriptions d'Erythrai. — ВСН, 1933, 57, p. 468, 475—476. И. Кайль восстанавливал это имя еще в одной орифрейской надписи.
⁸ Ср.: Aristoph., Pax, 483: έξολωλότες.
⁹ Friedlander P. Epigrammata. Berkeley; Los Angeles, 1948, Xt 3e, 27, 32, 61; с другими словами — 37, 41, 42a, 43, 147.
¹⁰ См.: Там же, № 7, 11, 12, 53, 54е.
¹¹ См.: Ниленко В, II. Несколько ольвийских и березанских граффити. — КСИА, 1979, № 159, с. 58, 60.
¹² LSAG, р. 326, 329, 335—336, 377.
¹³ Ср.: Ibid., tabl. 4—43. Аттика, конец VI в.
¹⁴ Ср.: Ibid., tabl. 65—41. Хиос, около 574—550 г.
¹⁵ Ср.: Ibid., tabl. 56—28, 65-41.
¹⁶ Ibid., p. 367, tabl. 72—52.
¹⁷ Ср. вместе с тем: Bechtel F. Die historischen Personennamen des griocnischen. Halle, 1917, S. 295.
¹⁸ Dio Chr., XXXVI, 51.
¹⁹ Яйленко В. II. Вопросы интерпретации березанского письма Ахиллодора. — ВДИ, 1975, № 3, с. 134—135.
²⁰ Нижеследующие граффити хранятся в киевском Музее природоведения АН УССР (кроме № 7, 173, 174, 179). Первые две цифры указывают год раскопок (буквы АБ шифра далее опускаются). Номер граффито и номер рисунка совпадают. Рисунки даны в некотором уменьшении. Обычно граффити расположены на наружных поверхностях сосудов, что не оговаривается, отмечаются лишь случаи размещения надписей на внутренних частях сосудов. Все даты — до н. э.
²¹ Buck, р. 27, 149. Ср. тирское граффито II в. до н. э. с близким названием сосуда: ήμί άρυστήρ («я чаша такого-то») на фрагменте края буролаковой мегарекой чашки с пояском ов; от имени владельца сохранилась часть начальной буквы (Белгород-Днестровский музей, инв. 368G). Здесь άρυσήρ — вариант слова άουτήρ — «чата, кубок».
²² Присутствие эти в надписях из эолийской Ларисы и Магнезии объясняется влиянием соседней ионинской Фокеи (LSAG, р. 359-361).
²³ Schwyzer, № 737. В предварительной публикации во избежание исправления омеги я объяснял ΤΟΙΦΩΛΗ надписи как патронимик Идана, входящий в группу фригийских имен на Βωλα-, но теперь отказываюсь от такого объяснения.
²⁴ Так, в надписях упоминаются родосец Ндаменей, галикарнасец Идагиг (LSAG, р. 348, 353).
²⁵ Zgusta L. Kleinasiatische Personennamen. Prag, 1964, S. 191-192.
²⁶ Eustathii Comm. ad Dion. Per. 549 Arriani Bith., fr. 60.
²⁷ Scymni, 802—803.
²⁸ Белгород-Днестровский музей, инв, 1008. Приношу благодарность дирекции музея, предоставившей тирские граффити в мое распоряжение.
²⁹ Характерные формы альфы с очень архаичным перекосом перекладин, ро на развитом коретке и лямбды с разновеликими гастами находят хорошие параллели в сигейской надписи Фанодика, исполненной бустрофедоном и датирующейся примерно серединой VI в., а также в хиосском законе второй четверти VI в. (LSAG, tabl. 65-41, 71-43, 44).
³⁰ С. А. Жебелев (Северное Причерноморье. М.; Л., 1953, с. 67) привел примеры объяснения названий Аррианом: Фасос назван ло Фасосу, сыну Посейдона, Нил — по Нилу, потомку Атланта, и т. д.
³¹ Hansen В, Riicklaufiges Worterbuch der griechischen Eigennamen. В., 1957, S. 42.
³² КБН, 1038, IV в. О сношениях Боспора с Мнтпдевой в V—IV вв. см.: Syll.3, 212; КБН, 274. Ср. также: Thue.4 III, 2, 2: перед отпадением от Афин Лесбос запросил в Попте стрелков из лука, хлеб и пр. Это экспорт, характерный для Северного Причерноморья, и очень вероятно, что Митилена, согласно греческой практике, обратилась за помощью к тамошней своей колонии, каковой была Гермоиасса (вряд ли слабая еще Тира — см. ниже).
³³ КБН, 1061; ср.: Schwyzer, 446 сл.
³⁴ Например, Гелу сообща основали Антифем с родосцами и Энтим с критянами, онкистами Занклы были Перпэрес от Кум и Кратемен от Халкиды и т. д. (Thuc, VI, о, 3—5).
³⁵ См.: Гиндин Л. Л. Язык древнейшего населения юга Балканского полуострова. М., 1967, с. 60—64; Откупщиков Ю. В. Балкано-малоазиискпе топонимические изоглоссы. — В кн.: Балканское языкознание. М., 1973, с. 5 сл.
³⁶ Ср. ионизмы в гермонасских надписях: КБН, 1037 сл. — и в тирских граффити (ср. ήμί тнрекой надписи, упомянутой в примеч. 23, а также посвящение тирита, найденное в Ольвии. См.: Граффити, № 80).
³⁷ Stb., XII, 3, 17.
³⁸ В ряде центров, в том числе Ионии, известна и гамма в виде полукружия, но трехчетвертной доли окружности она достигала в редчайших случаях. «Хвостатое» ро засвидетельствовано в малоазийской Ионии лишь на посвящении Креза в храм Артемиды Эфесскои (середина VI в.). По выражению М. Гвардучи, «ато довольно редкая для малоазийской Ионии форма» (Guarducci Μ. Epigrafia greca. Roma, 1967, 1, p. 264—265), а по словам Л. Джеффери, «она необычна в Ионии» (LSAG, р. 339). На Березани же «хвостатое» ро достаточно употребительно, это нормальный здесь узус (см. № 7, 89, 173). Немалоазийское происхождение рассматриваемой надписи подтверждается также тем, что в двенадцатиградье полукружием могла обозначаться гамма, и если считать «хвостатое» ро восточноионийским, получилось бы бессмысленное сочетание букв ΝΡΓ.
³⁹ LSAG, p. 289, tabl. 56-35, 57—40.
⁴⁰ Ibid., p. 321.
⁴¹ Яйленко В. Л. К датировке и чтению березанского письма Ахиллодора. — ВДИ, 1974, № 1, с. 146.
⁴² Ср., к примеру, надписи Фсры (LSAG, tabl. 61) или на ионийской почве — Самоса (Tbid., tabl. 03—1). Близкую графику содержат и надписи 591 г. в Абу-Симбеле.
⁴³ К числу древнейших письменных памятников Северного Причерноморья принадлежат нижеследующие граффити № 5, 20, 45, 89, 105. а также № 3: остаток надписи — буква В на фрагменте плечей сероглиняного закрытого сосуда типа кувшина (инв. 70—602). Судя но шрифту, эти надписи относятся к первой половине VI в., а некоторые из них могут восходить еще ко второй половине VII в.
⁴⁴ Hdt, IV, 33—30; ср.: Alcaeus apnd Himerii Decl., 48, 10—11 Col. = fr. 1 С P.-L.
⁴⁵ LSAG, p. 294.
⁴⁶ Далее употребляются следующие сокращения: буролак. — буролаковый, гл. — глиняный, ион. — ионийский, кл. - краснолаковмн, лощ. — лощеный, пол. - половина, фр. — фрагмент, чл, — перколаконый, тт. орн — штампованный орнамент. По большей части граффити сделаны на открытых сосудах для питья — киликах, скифосах, чашах и т. д. Ясно, что в большинстве своем это обломки киликов, но, поскольку по сохранившемуся небольшому фрагменту сосуда часто нельзя определить с уверенностью его тип, для обозначения такой посуды пользуюсь наиболее общим определением — чаша. Под ионийской керамикой подразумевается та же, что обозначается и как «родосско-ионийская».
⁴⁷ LSAG, таблица «Формы букв» в конце книги.
⁴⁸ Бета так обозначалась также на Мелосе, но эпсилон здесь имел обычную форму Е (LSAG, р. 308).
⁴⁹ Guarducci М. Epigrafia greca, 1, p. 308.
⁵⁰ Черта, слившаяся с полочкой may, таким образом, является йотой. В коринфском алфавите эта буква имела форму сигмы, но примерно в конце VI в. здесь утвердилось написание йоты через прямую черту, как это всегда было в Мегаре (Guarducci М. Epigrafia greca, 1, p. 172)
⁵¹ Soph., Phil., 1334, а также: Ifippocr., Epid., 3, 17.
⁵² Plin., N. Н., 4, 85.
⁵³ Например: LSAG, р. 347: Θσρίχ6 ήμί Θολχς — «я килик Корака» (Родос, VIII в.).
⁵⁴ О типологии граффити см.: Граффити, с. 72 cл.
⁵⁵ Там же, № 27, 28.
⁵⁶ Там же, № 44.
⁵⁷ LSAG, tabl. 64—23; ср. 4 и 27 на той же таблице.
⁵⁷ Граффити, № 28.
⁵⁸ Hansen В. Rukluufiges Wortorbucb, S. 165.
⁵⁹ Thumb А., Scherer А. Handbnch der griechischen Diabkfp Heidelberg, 2, 1059, S. 202.
⁶⁰ Кстати, о проксении. Пользуюсь случаем добавить т; списку реконструированных мною проксении (см.: Яйлепко В. П. Материалы к истории про к со пи ческой и сакральной деятельности Ольвийского государства. — И кн.: V111 всесоюзная авторско-читательскай конференция «Нестника древней истории»: Тезисы докладов. М., 1981, с. 125-127) следующие надписи из сборника «Надписи Ольвии»: № 3+l2: [ — — πά]- ντο)[ν χρτ^μ]ά[των αύτώι α]ί έκγ[όνοις καί εισα]γωγήγ [χαί εξαγωγών ών] αν [αυτός βούληται ή πα]ΐ[δες καί εΐ]σ[πλουγ κτλ.] № 8: [καί] εΐ3α[γωγήν καί έξαγωγ]ην ѵ α[ν (3ουληται J ή αυτός κτλ. № 11 : [- -Ρ (ό δείνα το3)]εος- - [αύτ]ός καί εκγο|νοι πρόξενοι καί άτελ]εις πανί των χρημάτων- -]. № 19 |-32: [- - χρείας] παρέ[χο]γται [μετά πάσης φιλοτιμί]ας. № 108: [καί έξαγ]ωγης [καί εΐσπλου]ν [και εκπλουν κ]ζί [έν πολέμωι κ]αί [έν είρήνψ J. № 175 : [--καί εΐσπλουν καί έκπλου]ν καί [έν ειρήνη και έν πολέ]μωι, άσ[υλεί καί άσπονδε ί -καί] τάς λ[οιπά - -]ςκα9[ηκούσης τιμής - -o- -. № 13: [- -ύπάρχειν αότωι κ]α[ΰάπερ καί τοις α]λοις προ[ξένοις τά πάντα καθ]ήκον[τα καί άτέλειαν ών ά]ν είσάγ [ηι ή έξάγηι κτλ.] На с. 125 стк. снизу убрать εΐσ- и добавить пропущенную строку: [άλλοις προξένοις ύπ]άρχειν [αύτώι τά λοιπά πάντα -] εισ [πλουν и. т.д. Другие реконструкции: № 131: [Μ-Αιμι-Λ- Οεβ]ηρεΐνος. ρ (ss έκατοντάρχης). λ(εγεώνος) Ά Ίταλ(ικου). № 138: γορή[ι? ]αέκ[κ]λη[σία- -ο]ο Άζ[α]κην [(τοΰ δεινός)-] - -.As 176: Άγαθη τύχη Διονυσίου καί Σεμήλης (μνήμα), Δημήτριος 'Αλεξάνδρου άνέθετο, Αντώνιος, Αινις, Σ(ιλ)|3ος. 10STK, I2, 38: [- -Μιθραδάτην Άσπ]οόργου. Αί 73: [ — —άξί]ωμα π[ρογόνων- -]. № 77: Ι'ϊοσίδε[ος Ποσιδίέου. № 274: [ — — άπ!θα]νεν Σκυθ[ί]α;
γ[αίαι-]. № 275: [ — — Λ]βα3ος τοι άν[έγειρεν? αται[- -πολ]υκλυτον άστυ τ| — — ]αος εϊών | — — ]ηνων στοργής - - ]
⁶¹ Ср.: Граффити, № 35—36.
⁶² Ср.: Там же, № 40.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 3375

загрузка...

Другие книги по данной тематике