Вопрос, на который летописец не отвечает

   Ольга находилась у власти 20 лет (регентство) и 5 лет практически занималась тем же, поскольку ее сын Святослав постоянно находился в военных походах. Это дает нам основание задать вопрос: «Почему княгиня не ввела, пускай и насильственными методами, как сделал ее внук, христианскую религию?» Не претендуя на истину, выскажем некоторые предположения.

   Проникновению на Русь христианства предшествовал длительный период разложения родоплеменных отношений, формирования отношений феодальных, рождение древнерусской государственной системы, появление крупных городских центров, таких как Киев, Новгород, Полоцк, Псков, Искоростень, Волынь, Чернигов. Быстро растущие города с развитым ремеслом и торговлей становились центрами племенных союзов и способствовали утверждению территориальной и хозяйственной общности, созданию этнического единства, социально-политической консолидации. Они же являлись и центрами феодального землевладения с жестокой эксплуатацией крестьянского труда.

   Упрочение великокняжеской власти способствовало, с одной стороны, быстрому экономическому развитию Киевского государства, появлению, помимо богатых великокняжеских дворов-усадеб бояр, воевод, феодальной знати, а с другой – возрастанию зависимости неимущих слоев от феодального произвола. К середине X в. Киевская Русь стала, пожалуй, самым крупным европейским государством с более или менее однородным этническим составом, единым языком, относительно общей экономической структурой. К этому времени завершился длительный процесс борьбы за утверждение неограниченной великокняжеской власти. Киевские князья собирали дань с вассальных княжеств. От них, великих киевских князей, зависели князья и феодалы местных династий. Вассалитет стал основой политической организации Древнерусского государства.

   Однако прежние сепаратистские тенденции продолжали проявляться. При Игоре из подчинения Киева попытались выйти древляне и уличи. Стремление Игоря упразднить прежнюю политическую организацию древлян и местную княжескую династию встретило организованное сопротивление с их стороны.

   Однако сосредоточение всей полноты власти в руках киевской династии не обеспечило полного утверждения стабильных централизованных начал.

   Прежний племенной политеизм не мог способствовать и упрочению международных связей Древнерусского государства. Киев, Новгород вели оживленную торговлю со странами Западной Европы, Византией, степными народами, Закавказьем. В «Повести временных лет» описаны пути, по которым осуществлялись торговые связи, в том числе водный – «из варяг в греки». Особенно тесными и в то же время сложными были отношения Руси с Византией. Киевская Русь была заинтересована в укреплении торговых и экономических отношений со своим южным соседом. Византия хотела большего. Опасаясь своего могущественного соперника, войска которого неоднократно вторгались в пределы империи, Византия стремилась осложнить отношения Киева с его соседями на Востоке и Западе. Византийской дипломатии удалось поссорить с Игорем печенегов, которые длительное время совершали набеги на днепровские города, грабя и разоряя население. Победы, одержанные Святославом над хазарами, волжскими булгарами, его походы на Балканы серьезно встревожили византийский двор. Константинополь приложил немалые усилия, чтобы столкнуть русские дружины с болгарскими войсками. И когда это удалось, византийская дипломатия организовала набеги печенегов на русские города, в том числе и на Киев.

   Византию тревожило усиление позиций Древнерусского государства в Крыму, Северном Причерноморье, оживление его отношений с Римом и рядом других западноевропейских стран, рост его международного авторитета и военного могущества. Именно поэтому Византия стремилась для реализации своих политических целей и усиления своего влияния на Русь использовать не только дипломатические, но и идеологические средства. Она была заинтересована в христианизации Древней Руси, поскольку это позволило бы ей поставить потенциального противника в вассальную зависимость. Именно поэтому проникновение на Русь христианства началось задолго до его принятия Владимиром.

   Как сообщают источники, на Руси принимали крещение на государственном уровне в середине IX в., в годы княжения Аскольда. К этому времени относится появление первых христианских церквей и приезд греческих иерархов. Но поскольку древнерусский политеизм все еще выполнял свои социальные функции, а для введения христианства не созрели необходимые условия, новая религия встретила ожесточенное сопротивление различных социальных слоев, а Аскольд поплатился за принятие христианства престолом и жизнью. В его дружине уже были воины, исповедовавшие новую веру. На Подоле была построена церковь Св. Ильи. Судя по ряду источников, в Киеве уже функционировала христианская община. В годы же правления Ольги позиции христианства на Руси становятся еще прочнее.

   Все это стало возможным вследствие того, что постепенно созревали объективные условия для проведения религиозной реформы. Ольга неоднократно предлагала своему сыну Святославу, в руках которого с 964 г. оказалась вся полнота власти, осуществить эту реформу. Но Святослав еще не осознал неизбежности и необходимости подобного шага. Мешали и объективные причины, в частности враждебная позиция, занятая Византией по отношению к Киевской Руси. Надо полагать, киевскому князю было хорошо известно коварство византийской дипломатии, претензии Византии на превращение Руси в вассала константинопольского двора или, по крайней мере, в послушного исполнителя имперских военно-политических акций. Не последнюю роль играла и идейная ориентация ближайшего княжеского окружения, в том числе и дружинников, большинство которых продолжали оставаться убежденными последователями традиционных верований. Именно поэтому Святослав отвечал на предложения своей матери отказом, мотивируя его тем, что дружина может осмеять его за принятие новой веры.

   В ряде исследований утверждается, что официальное принятие христианства Киевской Русью могло произойти значительно раньше 988 г. Эту акцию могла осуществить Ольга, ставшая после смерти Игоря полновластной хозяйкой киевского престола. В течение длительного периода своего правления Ольга, будучи убежденной христианкой, немало сделавшей для распространения новой религии в среде киевской знати, располагала, казалось бы, полной возможностью осуществить религиозную реформу. Но почему же в таком случае княгиня, решительность и властолюбие которой отмечены в целом ряде документом, не сделала этого? Почему она, вернувшись из Константинополя с крестом и новым именем, «яко истинная ученица Христова и единоревнительница апостолов», завещавшая похоронить себя по православному обряду, не смогла опереться на тех последователей христианской веры, которых было уже немало в среде дружинников, бояр, феодальной знати? Очевидно, в первую очередь потому, что массовое сознание в тот период еще не было готово к этому. Социальные чувства, убеждения, взгляды, способы передачи социальной информации, духовная жизнь различных социальных слоев, групп и классов еще не достигли того состояния, когда дальнейшее сохранение прежних идеологических установок становится невозможным.

   Ольга и Святослав, вероятно, понимали, насколько сложна и непредсказуема задача введения новой религии, с какими трудностями придется столкнуться в процессе решения этой задачи. Неясны были и последствия подобной реформы. Если Ольга после принятия христианства «требища бесовски сокруша», то Святослав разгромил первые христианские общины, разрушил построенные храмы, публично демонстрировал свое отрицательное отношение к византийской религии. Но столь разный подход к оценке и прежнего культа, и христианских верований определялся не личными симпатиями и антипатиями великокняжеской верхушки, не особенностями характера Ольги и Святослава. В различии оценок просматривались сложность и противоречивость общественного сознания, отражавшего все многообразие непрерывно возникающих проблем в период ломки прежних общественных отношений и утверждения новых. Борьба Святослава с проникающим на Русь византийским христианством была борьбой не за сохранение родоплеменных отношений, не против новой социальной и политической организации общественной жизни, идеологическим обоснованием которой и являлась новая религия, а, скорее, отражением его внешнеполитической ориентации, в которой решающее значение имела проблема обеспечения возможной независимости Киевского государства – в первую очередь от Константинополя. Надо полагать, Святослав, как крупный политический деятель и одаренный дипломат, отвергал христианство не потому, что считал, будто «вера христианска уродство есть», а потому, что к этому времени еще не созрели необходимые условия.



   Плоды деятельности великой княгини Ольги по установлению порядка в государстве, распространению христианской религии, несмотря на антихристианский террор Святослава, не пропали даром. Пройдет всего два десятилетия, и ее внук Владимир Великий, по примеру отца, только теперь в отношении язычников, начнет повсеместно внедрять ту религию, которая стала смыслом жизни его бабки.