Предисловие к русскому изданию
|
Предлагаемая вниманию читателей книга Дж. М. Уоллеса-Хедрилла «Варварский Запад, 400— 1000» посвящена проблеме становления цивилизации средневековой Европы. Необычность подхода автора к рассматриваемой им проблеме заключается в том, что в качестве «варваррких» он рассматривает те государства раннесредневековой Европы, которые обычно не рассматриваются историками как «варварские», поскольку связаны уже с развитыми и сложившимися государствами, такими как, например, Каролингская или Оттоновская империи. Однако в этой нетрадиционности и кроется сила авторской позиции. Для Дж.-М. Уоллеса-Хедрилла понятие «варварство» связано не столько с определенной стадией развития общества, сколько с мерой его включенности в состав или даже просто в орбиту Римской цивилизации.
Автор применяет термин «варвар» как бы с позиции римлянина, для которого «варваром» сперва был всякий иноземец, а затем даже не человек, говорящий на другом языке, а всякий, кто не является гражданином Империи (civis) или фактически подвластным ей gentile или федератом, то есть варваром, находящимся на службе Империи или живущим на союзной с ней территории. В последние века существования Империи ее территория настолько расширилась и включила в свой состав столько варварских земель, что управлять ими из Рима становилось все сложнее. Поэтому на этих территориях все большее и большее значение приобретает местное население, все больше и больше включающееся в систему Римской цивилизации. Уже в III веке нашей эры многие из них (особенно галлы) настолько романизируются, что из категории gentile или federati переходят в категорию civis, то есть фактически становятся гражданами Империи. Оставаясь этническими варварами, такие народы настолько воспринимают традиции новой для них римской цивилизации, что становятся римлянами не только по форме, став ее гражданами, но и по существу (например, такие деятели позднеримской культуры как Авзоний, Аполлинарий Сидоний, Рутилий Намициан, которые были галлами по своему происхождению). Начинается процесс романизации Европы к северу от Альп и к востоку от Дуная, то есть территории, населенной до этого в основном германскими племенами. Вместе с тем роль варварского элемента в самой Империи уже к IV веку настолько усиливается, что это приводит к обратному процессу — наряду с романизацией Европы идет и все более и более активный процесс варваризации самой Империи. Расширяя свои территории, Римская Империя опять сталкивалась все с новыми и новыми варварскими племенами, которые еще не были охвачены процессом романизации, и представляли мощную силу, постоянно ей угрожавшую. Особенно опасной эта угроза становится тогда, когда в IV веке начинается процесс, получивший название «великого переселения народов». Постоянная угроза со стороны нероманизированных варваров, с одной стороны, и ослабление центральной власти на окраинах Империи, ослабленной непрекращающимися гражданскими войнами, с другой, приводят в итоге сперва к разделению Империи на две части — Восточную со столицей в Константинополе и Западную со столицей в Риме, а затем и к полному распаду западной части империи, которая в 476 году прекращает свое существование, уступив место возникшим на ее территории варварским королевствам. Падение Империи в 476 году европейской историографией XIX века, основанной на романтической традиции, обычно изображалось как разгром и завоевание Рима варварами, чуждыми традициям античной цивилизации и находящимися на низком уровне развития. Однако для самих жителей Империи ее упразднение предводителем германцев Одоакром, вряд ли выглядело как нашествие со стороны. За два десятилетия до этого, в 452 и 455 годах, она подвергалась гораздо более страшным и опустошительным нашествиям — сперва азиатских племен гуннов (452 г.) (движение которых с Востока на Запад собственно и дано толчок «великому переселению народов»), а затем германского племени вандалов (455 г.), которые захватили Рим и подвергли его страшному разорению. Тем не менее Империя еще продолжала существовать. Окончательное ее падение стало результатом не внешнего нашествия, а непрекращающихся гражданских междоусобиц и борьбы между теми германскими племенами, которые уже давно стали внутренней и неотъемлемой частью ее самой. Романизированные германцы на протяжении практически всего IV столетия уже были настоящими римлянами, они составляли основу римского войска, получали за это во владение землю, становясь римскими же землевладельцами, становились римскими патрициями, избирались на консульские должности. Борьба Одоакра за Рим была не нашествием варваров (по сути дела, он таковым уже и не был), а внутренней междоусобной борьбой за право осуществления полной власти на той территории, которую он контролировал. Свергнув малолетнего императора Ромула Августула и заняв его престол, Одоакр и не думал уничтожать Империю, он просто отказался сам от знаков императорского достоинства, отослав их в Константинополь Восточному императору, который таким образом опять становился единым властелином всей Римской империи, хотя только de jure. Фактически же Западная империя реально с Восточной не воссоединилась, а превратилась в покрывшую Европу сеть варварских королевств (вестготов, бургундов, вандалов, остготов, лангобардов, франков и англо-саксов), представлявших собой вполне самостоятельные государственные образования. Традиции романтической историографии XIX века, согласно которой падение Западной Римской империи явилось результатом деструктивной роли, сыгранной варварскими народами, прочно укоренившись в исторической науке, получили свое продолжение и развитие в XX столетии. Согласно этой научной традиции варвары не только разрушили римскую государственность, но и саму цивилизацию. Развитие новой — средневековой европейской цивилизации — по представлению историков этого направления фактически начинается с нуля на основе общественного устройства, уровня экономического развития и культурной традиции варварских, в основном германских, племен и народов. То обстоятельство, что многие из этих варваров уже в течение по крайней мере столетия в процессе романизации фактически влились в римскую цивилизацию, этими историками не учитывается. Дж.-М. Уоллес-Хедрилл принадлежит к другой научной традиции, последователей которой обычно называют «романистами». Процесс становления средневековой цивилизации рассматривается ими с позиций континуитета между позднеантичной и ранне средневековой Европой, в которой уже в начале I тысячелетия нашей эры был осуществлен германороманский синтез. Для Дж.-М. Уоллеса-Хедрилла возникновение цивилизации средневековой Европы, которая стала началом современной европейской цивилизации,— это процесс обретения варварами самосознания римлян. Именно поэтому, несмотря на кардинальную перемену этнической картины расселения народов, ставшей следствием «великого переселения», социально-экономического устройства мира (феодализация, пришедшая на смену системе рабовладения) и его мировоззренческих основ (христианизация, заменившая язычество как самих римлян, так и варваров), возникшие на развалинах Западной Империи новые государства так или иначе стремились воспроизвести модель развития классического Рима. Отсюда и возникновение варварских империй Запада — сначала империи Каролингов, а затем Оттоновской империи. Идея возрождения Империи, как показывает Дж.-М. Уоллес-Хедрилл, всегда лежала в основе развития раннесредневековых обществ на Западе. Однако Империи эта уже существенно отличались от классической Империи тем, что, во-первых, это были Римские империи без римлян, и основу их составляли уже собственно варварские государства, а во-вторых, все новые Империи существенно отличалась от классической тем, что каждая из них становилась Империей христиан — «Imperia Christianum». По представлениям Дж.-М. Уоллеса-Хедрилла, Европа становилась той Европой, которую мы знаем, по мере того как варварские государства, постепенно приобретая черты национальной самобытности, в то же время возвращались к осознанию необходимости некоего организующего единства, главными факторами которого были единство церкви и объединение под властью пусть не единого (этому мешало характерное для феодальной системы обособление территорий), но главного для всех правителя в лице императора. Эти два фактора в итоге и привели к тому, что позднее, когда уже во II тысячелетии нашей эры начинается процесс формирования национальных государств, несмотря на различия в путях исторического развития, формах экономического бытия, политического устройства, культурных традициях и языке, Западная Европа сохранила типологическое цивилизационное единство. Процесс формирования этой новой цивилизации, характеризующийся «романизацией» варваров без Рима, по Дж.-М. Уоллесу-Хедриллу занял почти целое тысячелетие и продолжался от III-IV до рубежа X и XI веков, постепенно охватывая собой всю территорию Европы. Уже в самом конце этой эпохи в IX-X1 веках в орбиту этого развития были включены последние варвары — славяне и скандинавы, вначале игравшие столь же агрессивную роль по отношению к христианскому миру Европы, что и варвары начала I тысячелетия. Дж.-М. Уоллес-Хедрилл лишь вкратце касается этой проблемы. Более подробно читатель может познакомиться с ней в другой книге, вышедшей в этой же серии в 2001 году,— «Варварские нашествия на Европу. Вторая волна» французского историка Люсьена Мюссе. Книги Дж.-М. Уоллеса-Хед-рилла и Л. Мюссе были написаны и впервые изданы на языке оригинала совершенно независимо друг от друга, однако благодаря инициативе издательства «Евразия» отечественный читатель получил уникальную возможность прочитать их как своеобразную дилогию, в которой роль первой части играет книга Дж.-М. Уоллеса-Хедрилла, а второй — Л. Мюссе. |
загрузка...