Глава о покорении крепости Мирт

Эта крепость относится к числу известных крепостей Индии. В воскресенье двадцать шестого числа того же месяца раби ал-ахира его величество отправил из Асара в ту крепость Мирт эмирского сына Рустама Барласа, эмира Шах Малика и эмира Аллахдада. Во вторник двадцать восьмого числа эти отправившиеся в крепость эмиры прислали известие, что Илиас Афган, сын Маулана Ахмада Таханасари, и Сафи Габр со сборищем гебров укрепились в той крепости, не идут на мир и будут воевать. Они говорят: «Падишах Тармаширин приходил к внешним укреплениям этой крепости и не мог их взять». От таких слов его величество, счастливый монарх, распалился гневом: почему какой-то гебр считает слабыми и нерадивыми нескольких принцев нашего царства? Много голов бывало, которые из-за своего языка скатывались, как шары, и много жизней было, которые из-за вмешательства не в свои дела уничтожались.

Господин послов Аллаха - да благословит его Аллах и да приветствует! - в назидание своей общине однажды высунул свой благословенный язык и, указывая на него, сказал одному из своих сподвижников: «Удержи это от говорения неподобающего, потому что, кроме разящего языка, ничто другое не ввергает людей в адский огонь!»

Когда пламя хаканского гнева начало пылать целыми языками и когда высочайшая сила, противопоставленная этим словам, столь далеким от благопристойности, поспешила отомстить этим злосчастным безумцам, его величество немедленно, в тот же вторник двадцать восьмого числа раби ал-ахира, во время намаз-и пишин в полуденное время, сев на коня, с десятитысячным отрядом устремился по направлению к крепости Мирт. Через ночь, совершив восемь курухов пути, двадцать девятого числа, во время намаз-и пишин, знамя покорителя вселенной достигло крепости Мирт. Тотчас последовало высочайшее повеление притупить к осадным работам. Эмиры частей войска, каждый против своей стоянки, занялись рытьем подкопов. Когда настало время молитвы намаз-и шам, под каждую стену был подведен подкоп на 10 - 15 газов. Гебры поразились и изумились, и щеки их надежд подобно цвету их лиц, потемнели, а упования на освобождение от злой участи и пути спасения исчезли. Поэтому кровь в их жилах от чрезмерного страха стала похожа на сок в сердцевине засохшего тюльпана.

На следующий день эмир Аллахдад, брат эмира Хаджи Сайфаддина, со своим отрядом, состоящим из специальных конвойных его величества, приблизился к воротам крепости. Один из его нукеров, бывший храбрецом на поле битвы и отважным воином, прежде всех других закинул веревку на крепостную стену и забрался по ней на верх стены. После него влезли на крепостные ворота другие бахадуры и герои. В тот же час эмирский сын, Рустам «барлас», овладевши крепостью, захватил Илиас Афгана и сына Таханасари и, как собакам, связал им шеи и привел туда, где находилось убежище вселенной. Другой начальник, которого звали Сафи Габр, был убит в бою и подвергся мукам в огне, который он чтил.

В четверг все гебры, находившиеся в этой крепости, были перебиты блестящими саблями и смертоносными кинжалами и отправлены в самое пекло адской бездны; их жен и детей сделали пленниками. Последовал августейший приказ, чтобы под стены, где были прорыты подкопы, подложили огонь и сровняли с землею крепостные здания и башни. Эта победа присоединилась к другим победам его величества и вновь победа и счастье уселись рядом с величественными знаменами счастливого монарха.

Дело в том, что султанам мира и хаканам вселенной нужно учиться у его величества учтивости, свойственной государям, и правилам управления царством, ибо он в такой мере проявляет уважение к прежним государям, что когда банда гебров сказала, что счастливый падишах Тармаширин не смог взять эту крепость, его величество во внимание к его чистой памяти сам своею благословенною личностью двинулся против названной крепости и отомстил за него. Сколько бы ни рассеивались частицы, образующие тело, сколько бы ни освобождалась клетка тела и плоти от феникса парящей души, сущность духа человеческого пребудет вечной и несокрушимой!..

Почтение и уважение его величества - да будет небо постоянно повинующимся его приказаниям, а время его слугою и рабом! - к душам великих государей служит великим примером для всех современных царей. За это благословенное его качество чело могущественных султанов и победоносных монархов эпохи стерлось о порог повиновения его величеству и о землю сопровождения его, а выи начальствующих и всех высокомерных лиц мира оказались в ошейниках повиновения ему, кольца рабства украсили их уши, земля благороднейшего чертога его величества стала местом моления всех благородных лиц земной поверхности, а ковер его августейшего двора стал местом лобызания индийских раджей и государей Китая.

Когда его величеству передали слова гебров, что эту крепость государь Тармаширин не смог взять, его величество соизволил сказать: «Благословенный и всевышний царь царей и питатель людей облегчит нам взятие этой крепости». До овладения последней он приказал одному из своих слуг написать начальникам крепости «устрашительное письмо», представив в нем все методы запугивания и увещания, чтобы они услышали всё соответствующее одно другому - как выражения благоволения, так и гнева. Оно было написано в таком значении: «Какое у нас отношение к государю Тармаширину?» Это письмо тяжело давило благороднейшую и величайшую мысль его величества. Его величество обратился с попреком к лицам, при которых он отдал распоряжение писцу, как нужно написать упомянутое письмо. От благородства своих царственных душевных качеств он сказал: «Этот царь Тармаширин для нас является прежним и превосходным государем. Во всяком случае достоинство великих людей могут знать только великие люди и до вершины величия и славы достигают лишь великие государи и пышные султаны».