Филип Эйджи — Перемены в португальской резидентуре ЦРУ
|
Эта статья была написана в Лондоне
в июле 1976 г. и распространена под названием «Изменения в личном составе ЦРУ между августом 1975 г. и июлем 1976 г.». После публичного разоблачения в августе 1975 года сотрудников ЦРУ, работающих под дипломатическим прикрытием американского посольства в Лиссабоне, произошёл ряд перемен, в частности назначение нового резидента, руководителя оперативной части и двух шифровальщиков. Новый шеф ЦРУ в Португалии — Дэвид Уиппл, 53 лет, прослуживший в ЦРУ более 25 лет. Участвовал во второй мировой войне. После этого Уиппл учился в Саутгемптонском университете в Англии, в Дартмутском колледже и в институте международных отношений в США. Своё первое назначение по линии ЦРУ под прикрытием государственного департамента он получил в Сайгон и Ханой, где пробыл с 1950 по 1953 год. В 1953—1956 годах Уиппл служил в Рангуне, тоже под дипломатическим прикрытием, а с 1958 по 1961 год — в Бангкоке, где был советником ЦРУ по вопросам полиции, работая под прикрытием управления по делам международного сотрудничества, предшественника Управления международного развития. Уиппла перевели в американское консульство в Элизабетвиле в Конго (ныне Лубумбаши, Заир), куда он прибыл в феврале 1961 года, всего через несколько дней после попыток ЦРУ убить Патриса Лумумбу, которые в конце концов привели к гибели конголезского руководителя. Судя по рангу, которым прикрывался Уиппл в государственном департаменте, он, вероятно, возглавлял отделение ЦРУ в элизабетвильском консульстве. Он, должно быть, заменил неустановленного сотрудника ЦРУ, упоминавшегося в сенатском докладе об убийствах в связи с тем, что тот в середине января 1961 года отправил в Вашингтон секретную телеграмму, в которой выражал радость по поводу доставки Лумумбы в Элизабетвиль на верную гибель. После двух лет пребывания в Конго Уиппл получил назначение в Лондон (1967—1970 годы) и Хельсинки (1971—1974 годы), а затем в конце 1975 года заменил Джона Моргана на посту руководителя лиссабонской резидентуры. Дипломатическое прикрытие Уиппла — атташе посольства. Новый руководитель оперативной части ЦРУ — Джозеф Маркес, 35 лет, который прибыл, по-видимому, тоже в конце 1945 года. Маркес пользуется прикрытием в качестве третьего секретаря посольства США; ранее служил в Рио-де-Жанейро (1972—1974 годы) и Бразилии (1974—1975 годы). Оба новых шифровальщика — Дональд Рибхофф и Тони ван Твиск — прибыли в середине 1975 года. В числе сотрудников ЦРУ, оставшихся в Лиссабоне, несмотря на разоблачения в 1975 году, находятся заместитель руководителя резидентуры Джеймс Лолер (он, как и Уиппл, числится атташе посольства), ранее служивший в Бразилии, Чили и Венесуэле, и шифровальщик Лесли Хьюз. Нельзя утверждать, что перестановка личного состава явилась следствием публичного разоблачения, хотя Морган прослужил в Лиссабоне всего около двух лет — короткий срок для руководителя резидентуры. Точно так же Филип Снелл, которого, по-видимому, сменил Маркес, прослужил в Лиссабоне всего около года. Поскольку ход событий в Португалии после августа 1975 года соответствовал интересам американского правительства, переводы вряд ли объясняются тем, что эти сотрудники не справились со своими обязанностями. Когда Португалия в июле 1976 года вступила в новый этап своей послефашистской эры, образовав первое выборное правительство, всё ещё оставался открытым вопрос, насколько сильно в этом сказалось иностранное влияние, в частности влияние ЦРУ. Однако теперь не может быть особого сомнения в том, что вмешательство западноевропейских правительств, социал-демократических и консервативных политических сил было значительным и поощрялось американским правительством. Политику США в Португалии после антифашистского переворота в апреле 1974 года разъяснил в интервью, опубликованном в журнале «Тайм» 27 октября 1975 года, государственный секретарь Киссинджер. Он, как видно, недалеко отошёл от своей обычной активной интервенционистской позиции: «Я уверен, что без систематических усилий по поддержке плюралистических сил в Португалии они будут разгромлены». Упомянув о расхождении между ним и западноевропейскими руководителями, которые, видимо, верили, что плюралистические формы можно развивать при прежнем левом режиме Гонсалвиша, Киссинджер добавил, что «в течение лета (1975 года) западные европейцы пришли к тому же выводу, к которому мы пришли раньше, а именно, что плюрализм надо активно поощрять». Систематическое и активное поощрение европейцами плюрализма в Португалии частично обусловило коллективную экономическую помощь стран ЕЭС в образовании правительства с участием социалистической партии Мариу Соариша и «умеренных» в Движении вооружённых сил, известных, как «группа девяти» во главе с Мелу Антунешем. Киссинджер, несомненно, ссылался на совещание глав правительств девяти стран ЕЭС в Брюсселе в июле 1975 года, где они объявили, что решение по обсуждавшемуся тогда вопросу о предоставлении Португалии экономической помощи на сумму 840 миллионов долларов будет зависеть от установления «плюралистической демократии» в этой стране. Для западных европейцев, как и для Киссинджера, плюрализм означал правительство, освобождённое от контроля радикальных элементов Движения вооружённых сил и Португальской коммунистической партии. В сентябре 1975 года, вскоре после насилий, кризисов и неустойчивости в предшествующие месяцы, такое правительство было создано — не исключено, что при содействии ЦРУ и других западных разведывательных служб. Тем временем западноевропейские политические партии, такие, как социал-демократические, тоже проявляли активность. 2 августа, как раз когда португальский кризис достиг кульминационной точки, социал-демократические лидеры образовали в Стокгольме Комитет дружбы и солидарности с демократией и социализмом в Португалии. В совещании, состоявшемся после Хельсинской конференции на высшем уровне, приняли участие премьер-министр Англии Гарольд Вильсон, канцлер Западной Германии Гельмут Шмидт, председатель социал-демократической партии Германии Вилли Брандт, премьер-министр Швеции Олаф Пальме, канцлер Австрии Бруно Крайский, лидер французской социалистической партии Франсуа Миттеран и, конечно, Мариу Соариш. На следующем совещании в Лондоне, в начале сентября, как раз в то время, когда приемлемое плюралистическое правительство приходило к власти в Португалии, европейские социал-демократы обязались оказывать финансовую и моральную поддержку португальской социалистической партии. К тому времени, по сообщению корреспондента «Нью-Йорк таймс» Роберта Семпла, партия Брандта потихоньку уже предоставила партии Соариша канцелярские принадлежности, газетную бумагу, пишущие машинки и наличные деньги на сумму в несколько миллионов долларов. Хотя европейские социал-демократы, возможно, имели собственные средства для вмешательства в дела Португалии, через них, по-видимому, поступали деньги от ЦРУ в эту страну. По всей вероятности, поощрение Киссинджером европейцев имело целью проложить путь для более существенного вмешательства ЦРУ. По сообщению корреспондента «Нью-Йорк тайме» Лесли Гельба, опубликованному 25 сентября 1975 года, ЦРУ переводило португальской социалистической партии и другим португальским политическим организациям по нескольку миллионов долларов в каждом из последних месяцев. Автор сообщения, ссылаясь на четыре официальных вашингтонских источника, добавлял, что западноевропейские профсоюзы тоже используются как канал для поступления денег ЦРУ в Португалию. Очень может быть, что некоторые из них входят в Международную конфедерацию свободных профсоюзов (со штаб-квартирой в Брюсселе), которую принято считать европейской профсоюзной организацией социал-демократических партий, и, вероятно, в базирующиеся в Европе международные профсоюзные секретариаты. Министры иностранных дел стран ЕЭС, собравшиеся 7 октября 1975 года в Люксембурге, согласились предоставить Португалии «первую помощь» на сумму 180 миллионов долларов по низким процентам в течение следующих двух лет. В конце октября администрация Форда запросила у конгресса разрешение предоставить Португалии 75 миллионов долларов. Прочая финансовая помощь включала заём в 100 миллионов долларов от Европейской ассоциации свободной торговли, причём наибольший вклад внесли Швеция и Швейцария. Вслед за приходом к власти нового правительства, вероятно, поступит дополнительная помощь. Даже после того, как правое крыло португальских вооружённых сил под предлогом «коммунистического заговора» сумело в конце ноября 1975 года разоружить и расформировать радикально настроенные воинские части, европейские социал-демократические партии продолжали поддерживать португальскую социалистическую партию. На встрече в Опорто 13—14 марта 1976 года, в самый разгар кампании по выборам в новый португальский парламент, Брандт, Пальме, Крайский и другие подтвердили свою солидарность с португальской социалистической партией и, несомненно, способствовали победе партии Соариша на выборах 25 апреля. В мартовском совещании участвовал также Отто Керстен, давнишний лидер Международной конфедерации свободных профсоюзов. Теперь, когда португальская социалистическая партия сформировала правительство парламентского меньшинства в условиях серьёзного экономического кризиса и трудностей, связанных с принятием полумиллиона иммигрантов и возвращенцев из Анголы, и даже при сильном президенте голлистского типа, пост которого надёжно занимал руководитель ноябрьской победы правых, благоприятный для западных интересов тип, стабильность в Португалии, видимо, всё ещё вызывала беспокойство у ЦРУ и американского правительства. Уже имеются признаки, что силы, пострадавшие от радикальных экономических программ, принятых в течение 18 месяцев после антифашистского переворота, крепнут. Ещё нельзя сказать, удастся ли им форсировать возврат к капитализму там, где он был ликвидирован. Их успех отчасти будет зависеть от того, вступят ли в силу более прогрессивные положения новой конституции. Одним из зловещих показателей является консервативный декрет последнего «временного» правительства от июля 1976 года, ограничивающий рабочий контроль в промышленности вопреки духу, если не букве конституции. Можно с уверенностью оказать, что усилится борьба за организацию социал-демократического профсоюзного движения, контролируемого социалистической партией и входящего в Международную конфедерацию свободных профсоюзов как соперника подчинённого коммунистической партии интерсиндикала, который с января 1975 года является единственной призванной национальной рабочей конфедерацией. Политическая война будет продолжаться и в других организациях — молодёжных и студенческих, профессиональных и культурных обществах и средствах массовой информации. ЦРУ и его западноевропейским союзникам предстоит ещё немало потрудиться, чтобы помешать развитию в Португалии левых тенденций, охвативших зону Средиземного моря. Первая задача — разоружение радикально настроенных воинских частей и предотвращение распространения рабочего контроля и институтов народной власти — по-видимому, выполнена. Португальская коммунистическая партия имела лишь ограниченный успех на выборах, не было также практически и единства между левыми партиями. Пока что в Португалии сохраняется капиталистическая солидарность с НАТО и Западной Европой, отчасти из-за вмешательства и «систематического, активного поощрения» со стороны западноевропейцев и ЦРУ. Одной из первостепенных задач ЦРУ и его союзников на ближайшее будущее будет предотвращение согласованности действий социалистической и Португальской коммунистической партий по итальянскому или французскому образцу. Если нынешний антагонизм между этими двумя партиями будет ослабевать или если общий враг вроде базирующейся в Испании «португальской освободительной армии» Спинолы станет реальной угрозой и тем самым объединит обе партии, снова потребуется интенсивное политическое вмешательство. В условиях, когда прежние усилия приносят плоды и когда нас ожидает критический период, от Уиппла, Лолера, Маркеса и их коллег вполне может потребоваться ещё более значительное и тонкое тайное вмешательство. |
загрузка...