Хозяйство и быт
|
Основой хозяйства славянских племен в рассматриваемый период являлось земледелие. Конкретные его формы плохо прослеживаются по археологическому материалу. Однако можно предполагать, что в северной части расселения словен (Полесье, южная Польша) преобладало подсечно-огневое земледелие.[138] На более открытых и старопахотных местностях восточноевропейской лесостепи и дунайских низменностей анты и словене освоили переложное земледелие. С быстрым истощением земель в результате обеих этих форм ее эксплуатации (особенно подсеки) связаны частые перемещения словен и антов с места на место, о которых упоминает Прокопий.[139] Истощение участка, эксплуатируемого по подсечно-огневой системе, происходило, по современным оценкам, спустя три-четыре года.[140] В областях, прилегающих к Дунаю, анты и словене могли отчасти воспринять римскую агрикультуру и перейти к двуполью.
Из возделывавшихся зерновых культур следует назвать просо, мягкую пшеницу, овес, ячмень.[141] На пахотных землях была возможность выращивать волокнистые культуры. Судя по языковым материалам, к таковым относились лен и конопля.[142] Славяне выращивали также хмель, виноград, занимались огородничеством и плодоводством. Основным орудием пахоты было рало. У словен, судя по отсутствию материальных остатков,[143] использовалось примитивное деревянное рало (орало). Древнейшее рало представляло собой цельное тонкое дерево с корнем, который превращался в ральник. Ствол дерева становился дышлом пахотного орудия; рукояткой могла служить вколоченная палка.[144] Рало использовалось в основном на старопахотных землях. Издревле применялась также деревянная мотыга (праслав. *motyka, *kopa?ь[145]). Двузубую мотыгу иногда считают прототипом сохи.[146] Это орудие могло использоваться и при подсечном земледелии. Более развитой была конструкция антского рала. Анты вслед за древними черняховцами использовали рало с железным широколопастным наральником с плечиками. По оценкам археологов, это было орудие типа позднейшего рала с полозом.[147] На этом орудии (именно оно первоначально называлось «плуг») рукоятка была дополнена полозом, сделанным из цельного дерева. В антской среде зародились и некоторые другие переходные к плугу формы рала. Наряду с безотвальным, только разрезающим землю ралом с полозом к таковым можно отнести рало (орало, плужницу, иногда именовалось «плуг») с отвалом и расширенным ральником.[148] Оно еще ближе к плугу и появилось позже, в условиях совместных анто-словенских миграций. К орудиям иного типа, но возникшим в тех же условиях, относится рало с копыстью (деревянным брусом, вставлявшимся в дышло под углом 45°), на которую насаживался треугольный наральник без плечиков (позднейший сошник). Находки наральников без плечиков в антском ареале единичны.[149] Для рала уже широко использовалась животная (конская или воловья) тяга. Борона, применявшаяся для рыхления пашни, известна всем славянским народам. При подсеке и лесном перелоге борона служила для запашки сева «под соху». Ее архаичными формами являются срубленное дерево с ветками или его верхушка с подрубленными сучьями – суковатка. Общеславянский характер носит и более совершенное боронительное орудие – деревянная борона из четырехугольной рамы, трех продольных брусков и 25 деревянных же зубьев (продольно-брусковая борона).[150] Изучение эволюции древних боронительных орудий затруднено отсутствием их материальных следов. 
Наральник. Пеньковская культура Урожай и анты, и словене убирали железными серпами на короткой деревянной рукоятке, с округлым клинком и слегка загнутым внутрь носом.[151] Наряду с ними использовались косы-горбуши с короткой деревянной рукоятью, которыми можно было косить на обе стороны. Такие косы найдены также и на антских, и на словенских поселениях. Использовались они, как полагают, в основном для сенокоса.[152] Наиболее архаичные способы молотьбы – прогон скота, топтание ногами, околачивание снопов и т. п., на что указывает и этимология слова «гумно» (‘место, где скот [топчет снопы] ’). В описываемый период применялось и хлестанье с помощью жердей-обивалок, и обивание молотильными палками (прототипами цепа). Появляется еще в общеславянскую эпоху и собственно цеп, в котором рукоять (в рост молотильщика до подбородка) соединялась с билом сыромятным ремнем.[153] На гумне происходило также веяние. Наиболее распространенный позднее и, несомненно, древний способ – веяние на ветру с помощью лопаты (первоначально деревянной, у антов отмечено наличие железных лопат[154] на деревянной ручке). На антских и словенских поселениях обнаружено большое количество хозяйственных сооружений. Прежде всего, это хозяйственные и зерновые ямы (у словен хозяйственные ямы иногда непосредственно в жилищах).[155] У антов отмечены также хозяйственные наземные постройки с углубленным полом, изредка с очагами.[156] Несомненно, среди этих сооружений есть предназначенные для сушения зерна (праслав. *jevinъ ‘овин’). Особое внимание в этой связи привлекают антские постройки с очагами (далекий прототип ямного овина, где снопы для просушки ставили в надземной части). Чаще всего зерно сушили прямо на гумне, за пределами поселения. Хранили же обмолоченное и просушенное зерно в зерновых ямах. У антов для той же цели могли служить и некоторые из наземных сооружений, хотя и у них преобладал способ хранения в ямах. Для помола зерна применялись исключительно ручные жернова из камня (праслав. *melьnica, *melьnikъ).[157] Они представляли собой два соединенных диска с изогнутой кверху рабочей поверхностью, приводимых в движение деревянным рычагом, укрепленным с верхней стороны в отверстии.[158] Наряду с земледелием значительную роль в хозяйстве славянских племен играло скотоводство. Основное место в стаде занимали крупный рогатый скот и свиньи.[159] Разводили также коз и овец (последних в основном в прилегающих к степи антских областях и на Дунае). В стаде их процент был значительно меньше.[160] Сложнее определить удельный вес лошадей. Малое количество конских костных остатков на поселениях связано с тем, что их разводили не на мясо. Представляется несомненным, что конь имел огромное значение для антов (находки культовых изображений коня, конского седла, удил).[161] У словен роль лошади была значительно меньше. Скот держали в открытых загонах или специальных сооружениях – хлевах. Праславянское слово *xlevъ (заимствование из германских языков) первоначально обозначало углубленное, ямного типа сооружение с сеновалом. Такие обнаружены, например, на территории Польши в Ленчице.[162] Несомненно, распространено было птицеводство, хотя указывают на это почти исключительно языковые материалы. Основной домашней птицей у славян издревле была курица. Для добывания известного праславянам с древнейших времен меда требовалось определенное развитие бортничества. Археологически проследить его практически невозможно. Охота играла в хозяйстве меньшую роль сравнительно с производящими отраслями. На долю костей диких животных приходится на пеньковских и корчакских поселениях порядка 10–16 % костных остатков. Меньше роль охоты была в лесостепных антских областях, больше – в лесной зоне.[163] Основным объектом охоты был кабан (на поселении Рипнев – более 91 % от костей диких животных; в Бржезно – единственное дикое животное).[164] Охотились на волков, медведей и других животных. Псевдо-Кесарий упоминает о «лисах и лесных кошках».[165] Не существовало четкого разграничения между животными, добываемыми на мех и в пищу, хотя в основном из дичи в пищу шел кабан. Из птиц охотились, в первую очередь, на тетерева.[166] Занимались славяне и рыбной ловлей, чему благоприятствовало проживание у водных артерий. Поселения словен и антов практически всегда располагались на берегах рек и ручьев.[167] Кассиодор писал о словенах, что «леса и болота заменяют им города»[168] – служа защитой от врагов. Та же тенденция использования естественных укреплений прослеживается и у антов.[169] Собственно же укрепленные грады в описываемый период встречаются очень редко (Зимно у словен, Пастырское городище у антов) и несли особую социальную функцию. Возникали поселения по двум основным схемам. Одну можно наблюдать на примере таких поселений, как Кодын, Гореча, Бржезно, а также смешанных антско-словенских. Здесь пришлое население подселялось к прежним обитателям, строя собственные дома. Вторая схема представляет собой земледельческую колонизацию неосвоенных земель, хорошо известную из этнографического материала. Первоначально присматривался участок под земледельческие работы – займище, на нем образовывался жилой двор – починок. Затем починок разрастался в собственно сельское поселение, именовавшееся «весь».[170] Термин же «село» изначально обозначал ‘все заселенное [общиной] пространство’ и прилагался как к крупным поселениям, так и группам («гнездам») поселений. Первоначальное, часто кратковременное поселение, жители которого занимались подсечным земледелием, могло состоять всего из одного-двух домов. При них размещалось ямное хранилище. Такую картину мы наблюдаем, например, в Хоруле.[171] Размеры поселений увеличивались со временем. Поселения словен занимали первоначальную площадь в среднем около 5,5 тыс. м2, затем их размеры увеличиваются до в среднем 8,5 тыс. м2.[172] В антских землях поселения были крупнее. Некоторые не превышают размером ранних словенских (Пеньковка-Молочарня в Поднепровье – 3500 м2). Другие соответствуют по размерам поздним (поселения Прутско-Днестровского междуречья). Но площадь антских поселений Подолии – в среднем около 1,5 га,[173] что намного превышает не только средние, но и максимальные словенские примеры. Количество одновременно существовавших домов на всех поселениях – от 5 до 25.[174] У словен преобладает кучная, часто бессистемная застройка селищ. Широко засвидетельствована она и у антов. Отдельные жилища при такой планировке располагались на значительных расстояниях друг от друга. Но часто выделяются группы жилищ (расстояния между жилищами в группе от 1 до 10–15 м), далеко отстоящие от других групп (расстояния между группами от 10 до 100 м). [175] Именно кучную застройку описывает Прокопий Кесарийский. Он объясняет обширность территории, занимаемой словенами и антами, разбросанностью их поселений и жилищ. [176] Наряду с кучной была распространена рядовая застройка, при которой жилища располагались двумя рядами вдоль берега реки. Расстояние между домами при этом могло даже превышать расстояние между рядами жилищ. Рядовая планировка чаще встречается у антов, но отмечена она и у словен. [177] 
Словенское жилище в Бржезно Поселения часто огораживались плетнем или подобной ветхой оградой. Неровный плетень на вбитых через 1–0,1 м столба ограждал Ленчицу V–VI вв.[178] На площади поселений, кроме домов, располагались хозяйственные сооружения, иногда огороды, насаждения кустарников и лозы. 
Печь и мельница в Бржезно Преобладающий на антских и словенских поселениях конца V – первой половины VI в. тип жилища – правильная четырехугольная полуземлянка.[179] Именно их имеет в виду Прокопий, говоря, что словене и анты «живут в жалких хижинах».[180] На праславянском языке эти жилые строения и обозначались терминами *domъ (‘дом’ вообще), *xyzъ, *xysъ (последние два заимствованы из германского). Площадь полуземлянок невелика – у словен в среднем около 10 м2 (хотя есть и большие, достигающие 25–32 м2). У антов средняя площадь больше – от 12 до 20 м2 (но в Шипоте в Молдове отмечены полуземлянки площадью около 7,5 м2, а в Пастырском – около 9 м2). Поздние антские жилища отличаются и большими размерами. Антские полуземлянки также чуть более углублены (0,3–1,2 м против 0,2–1 м у словен). Впрочем, и у словен изредка встречается глубина более 1 м, а на периферии отмечены даже землянки до 3,2 м в глубину.[181] Стены жилищ были деревянными. У словен преобладали бревенчатые срубы, наряду с ними иногда встречались срубы из плах. Иногда плахи прижимались к стенам котлована столбами.[182] У антов первоначально преобладала столбовая конструкция стен, сложенных из стояков и жердей, переплетенных лозой. Ее можно считать местной. Со временем начинает распространяться срубная техника. Так же, как у словен, отмечены единичные случаи использования для стен прижатых к стенкам котлована плах.[183] И корчакцы, и пеньковцы иногда обмазывали стены домов глиной (на Пастырском все дома).[184] Это можно связать с воздействием жилых кочевнических глинобитных построек (такие найдены на антском поселении Жовнин[185]). Во всяком случае, праславянское слово *xata, обозначавшее позже глинобитные или обмазанные глиной дома «украинского» типа, – заимствование из иранских (сарматских) языков.[186] Кровли полуземляночных строений были двускатными, у антов изредка – четырехскатными (также кочевническое или колочинское[187] воздействие). Кровли опирались на столбы по углам и в середине стен, изредка (что соответствует четырехскатной кровле) – в центре жилища. Делались они из плах (словенские поселения), жердей (антское поселение Перебыковцы). Конек двускатной крыши делался из бревна. У антов крыша также иногда обмазывалась глиной. Наземные части более углубленных полуземлянок присыпались землей для утепления.[188] Наряду с полуземлянками в процессе расселения словен в прикарпатских областях начинают строиться наземные дома. Обозначающий отапливаемый наземный срубный дом термин – *jьstъba ‘изба’ – заимствован из романского, причем ближе к восточно-романским диалектам.[189] Это указывает на вероятное место появления таких домов – Закарпатье, где смешение словенских и романизированных туземных элементов зашло достаточно далеко. Здесь строили наземные срубы площадью 15–20 м2 с котлованом для печи в центре. Площадь котлована (собственно «избы») при этом совпадала с традиционной площадью полуземлянки – от 8 до 10 м2. Другое местонахождение наземных домов словен первой половины VI в. – городище Зимно.[190] Основным элементом внутреннего интерьера славянского жилища была печь-каменка (реже глиняная). В полуземлянках печи располагались в углу, противоположном входу. Положение печи, как и позднее, имело сакральный смысл (по диагонали от нее был «красный угол» с домашними святынями) и потому четко выдержано. Так, на всех поселениях «гнезда» Корчак печи расположены в северо-восточных углах, на поселении Бржезно – в северо-западных. Сходная ситуация на ранних антских поселениях. Глиняные печи встречаются гораздо реже каменок.[191] В Карпато-Дунайских землях местное воздействие определило особенности интерьера. У антов к западу от Днестра (Шипот и др.) над печами-каменками сначала преобладали простые очаги, обложенные камнями. Очаги, а также печи, вырытые в стенке полуземлянок, отмечены на поселениях типа Ипотешти.[192] В Закарпатье глиняные печи располагались в центре изб.[193] Печи-каменки обычно были прямоугольными, реже подковообразными в основании, под имел округлые формы. Такая печь занимала порядка 2400–3500 см2, а в высоту – до 65 см (чаще меньше). При строительстве нижней части печи использовались камни больших размеров, чем для верхней. Под, расположенный всегда на уровне пола, мог выкладываться каменными плитами. Иногда (чаще у пеньковцев) для укрепления свода печи наряду с галькой и черепками использовались глиняные вальки; глиной мог мазаться и под.[194] Глиняные печи больше каменок (0,8–1,7 м2 в основании при практическом совпадении площади топочной части и высоты). Они делались на материковой основе, вырезанной в полу жилища.[195] 
Постель в славянском жилище в Бржезно Другие элементы интерьера прослеживаются гораздо хуже. Ясно, что вход в жилище располагался обычно с южной стороны. В жилище вела земляная, реже деревянная лестница.[196] У стен располагались деревянные лавки с вкопанными столбиками-опорами или земляные выступы с настилом, служившие сиденьями и лежанками. В ряде случаев в жилищах обнаруживаются небольшие ямы-хранилища, иногда рядом с печью.[197] Утварь изготавливалась в основном из дерева и иных растительных материалов. Это относится и к средствам переноски тяжестей, которые и позже были в основном деревянными (ведра) или плетеными (корзины). Археологически устанавливается наличие глиняной посуды. Это почти исключительно горшки, изредка встречаются глиняные миски и сковородки.[198] Гончарная керамика (горшки, кувшины, миски ипотештинского и пастырского типов) имела локальное распространение.[199] Из других предметов обихода чаще всего встречаются железные ножи длиной 5–10 см, во множестве найденные на поселениях и в могильниках.[200] Существенную роль в хозяйстве играли домашние промыслы. Это, прежде всего, обработка дерева, орудия которой (топоры, тесла, долота, токарные резцы и др.) найдены на словенских и антских поселениях.[201] Наконечники стрел, гребни вырезали из кости.[202] Лепная керамика изготавливалась в каждой семье вручную, с последующим обжигом в домашней печи.[203] Посуда не отличалась разнообразием. Корчакский тип представлен горшками, расширяющимися в верхней трети и слегка сужающимися в горлышке. Пеньковские типы – вытянутые, подобно корчакским, горшки с расширением в средней части и близкие к ним округлой или биконической формы. Орнамент отсутствует или очень беден. Использовалось глиняное тесто с примесью дресвы, песка и шамота.[204] К числу важнейших домашних промыслов относились прядение и ткачество. Для прядения использовались деревянное веретено с глиняными пряслицами, для ткачества – вертикальный (в антских областях уже и горизонтальный) ткацкий стан. Ткань представляла собой, по оценкам современных исследователей, тонкое полотно с прямым переплетением.[205] Итак, изготовление утвари и одежды являлось почти исключительно домашним промыслом, специализированным разве что внутри большесемейного коллектива. Гончарная керамика изготавливалась мастерами иноплеменного происхождения. Ясно, что они ревниво оберегали секреты своего ремесла, обеспечивавшего определенный социальный статус.[206] Работа с металлом требовала наличия и длительного сохранения определенных навыков и уже издавна носила характер специализированного ремесла. Особое место в этой связи занимало кузнечное дело. В славянском мифологизированном сознании образ кузнеца окружен легендами и поверьями. Кузнечное дело народные верования связывали с обладанием тайным знанием и сверхъестественной чародейской силой. Ключевой «кузнечный» миф – о происхождении самого кузнечного ремесла от мифического героя и правителя Сварога (или Божьего Коваля – змееборца из позднейших преданий).[207] Судя по этому мифу, кузнечное дело у славян считалось ремеслом знати. На словенских и антских поселениях найдены углубленные железоплавильные горны, кузница (на Пастырском городище). Сырьем для железоделов служили болотные руды. Освоение их месторождений происходит в течение V–VI вв., даже на северо-западной периферии. Кузница представляла собой крупное прямоугольное строение (28 м2) из дерева, обмазанное глиной, с каменной печью и с наковальней в северо-восточном углу. Рядом с наковальней хранились инструменты кузнеца – кувалда, молоток, большие и малые клещи, зубило, ножницы для разрезания металла.[208] Из железа делались и орудия труда, и оружие (наконечники стрел и копий), и предметы обихода. Несколько более узкой была сфера применения цветных металлов (серебра, бронзы, меди). Это было связано с почти полным отсутствием местного сырья. Зачастую шли в переплавку привозные предметы. Довольно значительны следы бронзолитейного производства.[209] Мастерская антского бронзолитейщика (поселение Хуча) представляла собой небольшую (чуть более 6 м2) прямоугольную полуземлянку. В ней хранились орудия труда (тигли, глиняная льячка; на других поселениях обнаружены также формочки, чаще из камня). Глинобитная печь для плавки металла располагалась на площади поселения.[210] Из серебра и бронзы изготавливались преимущественно украшения. Литейное и ювелирное дело также были специализированы, хотя и менее распространены, чем кузнечное. На поселениях и могильниках найдены также разноцветные стеклянные бусины. Преимущественно они обнаружены в придунайских областях.[211] Неясно, можно ли говорить о местном стеклоделии. Отчасти к специализированным ремеслам, отчасти к домашним промыслам относилось камнерезное дело (изготовление каменных жерновов, литейных форм и др.). Обычной одеждой словен и антов, насколько можно судить из известия Прокопия, были «хитон», «плащ», «штаны, прикрывающие срамные части».[212] О славянском (по крайней мере, антском) «хитоне» мы можем судить по литым статуэткам мужчин из Мартыновского клада. Их одежда напоминает славянскую позднейшего времени, известную из этнографического материала. Рубахи туникообразного покроя имеют широкую вставку с вышивкой (рисунок которой, опять же, близок к общеславянскому), прямые рукава стянуты тесемкой на запястьях. Воротника нет, как и в позднейшей рубахе-голошейке. Длина рубахи ниже пояса сравнительно невелика.[213] Важнейший, имевший сакральное значение элемент одежды издавна представлял у славян пояс. Имеется немало находок металлических частей поясов (пряжки, бляшки из бронзы, серебра и железа, нередко фигурные). На ногах мартыновских фигурок облегающие штаны, доходящие до щиколоток, и остроносые башмаки или сапоги.[214] Упоминаемый Прокопием плащ (точнее, тривоний – грубый, «варварский» плащ, аналог позднейшего корзна) изредка застегивали металлическими фибулами и пуговками, а чаще стягивали обычной тесьмой.[215] Это был плащ без рукавов, широко распространенный в средние века. Другим видом мужской верхней одежды, судя по металлической статуэтке из Требужан, был короткий кафтан с глубоким вырезом на груди – нечто типа кожуха.[216] Для изготовления верхней одежды (в том числе неизвестной нам для того времени с достоверностью зимней) использовались меха и шкуры диких животных, но в первую очередь овчина.[217] Неизвестны нам и головные уборы славян того времени. Мартыновские статуэтки показывают, что анты, как позднейшие словаки и украинцы Карпат, отращивали длинные волосы. Карпатские горцы в историческое время заплетали отросшие волосы в несколько кос.[218] Отращивались и волосы на лице – усы и борода издревле считались признаком мужественности. Славяне пользовались теплыми головными уборами из меха и кожи лишь зимой. О женской одежде в письменных источниках данных нет. Женщины носили более длинный (до колен и ниже) «хитон», а также пояс и остроносые сапожки. Антские женщины застегивали накидку на плечах (оплечье?) пальчатыми фибулами. Словенки чаще пользовались для этого тесьмой. Женский головной убор был близок позднейшему кокошнику, включал в себя серебряные налобные венчики и наушники. К головным уборам крепились височные кольца разных типов, подвески. Из украшений известны также серьги, части ожерелья-монисто (бусы, швейные обручи), браслеты.[219] Издревле славянские женщины носили длинные волосы, заплетавшиеся в косу. За своей внешностью славяне, естественно, следили меньше, чем цивилизованные граждане Империи. Но вопреки Прокопию,[220] славяне издавна придавали большое, в том числе сакральное, значение ритуальным омовениям.[221] Как раз около описываемого периода было заимствовано из народной латыни слово *ban’a ‘баня’.[222] О пищевом рационе этого периода можно только догадываться на основе языковых и сопоставляемых с ними этнографических данных. В пищу употреблялись хлеб из кислого (*xlebъ) и пресного (*kruхъ) теста, разного рода ритуальные и праздничные мучные изделия, крупяные каши. Для употребления в пищу возделывались овощи, выращивались или собирались ягоды, фрукты. Из напитков к числу древнейших относятся квас, мед («вместо вина», по словам Приска[223]), пиво. Разнообразна была животная пища – молочные продукты, яйца, мясо и рыба. О потреблении мяса можно судить также и по археологическому материалу, и по письменным источникам. В пищу шло мясо как домашних (говядина, свинина, козлятина, редко конина), так и диких животных (в основном кабана), птицы. Употребление в пищу волчатины и медвежатины происходило редко, будучи связано с древним ритуалом поедания тотема ради восприятия его силы. Передвигались славяне в основном пешком. Среди антов была, как уже говорилось, больше распространена верховая езда. Использовались и четырехколесные возы на воловьей или лошадиной тяге. Реки славяне могли пересекать вброд, по льду или на плотах. Для плавания по крупным рекам применялись лодки-однодеревки (праслав. *?ьlnъ; у греков именовались моноксилами). По морю славяне в первой половине VI в. еще не плавали. Военное дело словен и антов характеризует Прокопий. Согласно ему, словене и анты нападают преимущественно пешими.[224] Отдельные упоминания о конных отрядах в первой половине VI в. могут быть связаны с антами.[225] Вооружение их составляли небольшие деревянные щиты, копья и луки со стрелами. Доспехов не было.[226] Наконечники копий и небольших дротиков, судя по археологическим находкам, делались из железа, стрел – из железа и кости.[227] Меч (праслав. *me?ь) был известен, но как чужеземное оружие.[228] Прокопий отмечает особое умение антов вести войну в горной местности.[229] С другой стороны, и словене, по его словам, неохотно спускались на равнину.[230] Тот же автор не раз отмечает умение словен нападать из засады и заставать врага врасплох.[231] Говорит он и о доблести, проявляемой антскими воинами в бою и содействующей их победам.[232] Дальнейшее развитие военной тактики славян происходит в течение первой половины VI в. (особенно в 540-х гг.), в ходе нападений на Восточную Империю. |
загрузка...