Майор Ф. С. Криницын. Русский флот в семилетней войне

Семилетняя война (1756—1763 гг.) была одной из самых крупных, разорительных и кровавых войн XVIII в. С самого начала в ней приняли участие приняли все страны Европы. Военные действия развернулись также в колониальных владениях Франции, Англии и Испании.

На европейском континенте в войне участвовали две враждебные группировки: с одной стороны — Пруссия и Англия и с другой — Россия, Франция, Австрия, Швеция и ряд более мелких государств. В. И. Ленин в статье «О брошюре Юниуса», определяя характер этой войны, писал, что «...Англия и Франция воевали в семилетнюю войну из-за колоний, т. е. вели империалистскую войну...»¹.

Со стороны Пруссии война также носила ярко выраженный захватнический характер. Прусский король Фридрих II уже тогда мечтал о господстве Пруссии в Европе. «Если вам нравится соседняя провинция и вы имеете достаточно силы, чтобы захватить ее, — цинично заявлял он, — делайте это немедленно». Открыто захватническая политика Фридриха II вызывала серьезные опасения России за свою Прибалтику, отвоеванную русским народом у немецких захватчиков во многовековой кровавой борьбе.

В январе 1756 г. Англия заключила военный союз с Пруссией и всячески подстрекала прусского короля к развязыванию войны. Заключение этого союза окончательно предопределило позицию России в начинавшейся войне. Она не осталась равнодушной к агрессивным намерениям англо-прусского военного блока.

Таким образом, поджигателями и непосредственными зачинщиками Семилетней войны были Пруссия, Англия и Франция.

Война началась в сентябре 1756 г. вторжением прусских войск в Саксонию и в австрийские владения.

Фридрих II надеялся быстро покончить с Австрией, затем обрушиться на Францию, разгромить ее и остаться один на один с Россией. Однако прусский король переоценил силу и боеспособность своей армии. Несмотря на сильное вооружение и жестокую палочную дисциплину, прусская армия при каждом столкновении с русскими войсками несла поражения, а всякое поражение сопровождалось массовым дезертирством прусских солдат.

Помимо этого, прусский король не учел той ненависти к нему я к его захватнической политике, которую питали народы Европы, находившиеся под угрозой прусского порабощения, а главное — недооценил силы и возможности России, стойкость и мужество русского солдата.

Россия начала военные действия в 1757 г., и в первую же кампанию русская армия заняла почти всю восточную Пруссию и выиграла одно из самых крупных сражений Семилетней войны — при Гросс-Егерсдорфе. В последующие годы войны она неоднократно наносила сокрушительные удары врагу на его территории.

В 1760 г. русскими войсками был взят Берлин. Война закончилась полным поражением Пруссии. В этой войне, в боях с пруссаками, родилось известное изречение Суворова: «Русские прусских всегда бивали».

Наряду с армией в Семилетней войне принимал участие и русский Балтийский военно-морской флот.

* * *

Русский регулярный флот создавался в ходе упорной борьбы нашей страны за выход к морю, за утверждение на побережье Балтики. Он закалялся в борьбе с таким серьезным противником, каким был тогда шведский флот.

Руководимый Петром I русский регулярный флот победил шведов и прочно укрепился на Балтийском море.

Петр I довел состав флота до 34 линейных кораблей. 9 фрегатов 77 галер и 26 кораблей других типов. Флот располагал хорошо оборудованными базами в Кронштадте и Ревеле (ныне Таллин). Выросли кадры, русских моряков. Словом, созданы были все условия для дальнейшего развития флота.

Однако после смерти Петра I флоту не уделялось должного внимания. Иностранцы, проникшие в государственный аппарат и во флот, в особенности в период бироновщины, не только не заботились о флоте, но фактически нанесли ему колоссальный вред. Засилье иностранцев привело к тому, что флот стал приходить в упадок, корабли старели, а новых строилось мало. Морское ведомство зачастую не имело средств на самые необходимые расходы.

В таком состоянии флот находился до 40-х годов XVIII в. С приходом в 1741 г. к власти дочери Петра Елизаветы Петровны, с удалением Бирона и многих других иностранцев положение во флоте стало улучшаться. Торжество здоровых национальных начал привело к возрождению русского флота и его славных боевых традиций. Возникшая угроза войны с Пруссией заставила русское правительство серьезно заняться укреплением морских сил. Но всех мероприятий, которое наметило правительство для оздоровления флота, к началу войны провести не удалось.

Из-за спешки и недостатка в опытных кадрах корабли строились недостаточно прочно; они имели слабый рангоут и такелаж. Нередко бывали случаи, когда по выходе флота в море при первом свежем ветре многие корабли получали различные повреждения и их приходилось возвращать в порты и ставить на ремонт.

Тем не менее при всех недостатках строительство кораблей шло весьма энергично, причем в последние перед войной годы в этом деле произошли заметные улучшения.

На линейных кораблях и фрегатах устанавливались орудия калибром до 28 фунтов, а на бомбардирских кораблях, кроме небольшого количества орудий тех же калибров, — 3-пудовые и 6-пудовые мортиры. В начале Семилетней войны были приняты на вооружение флота «единороги» (длинные гаубицы), изобретенные инженером Мартыновым в 1757 г.

Накануне Семилетней войны Балтийский флот включал в себя две линейные эскадры — кронштадтскую и ревельскую, галерный флот и значительное количество вспомогательных судов.

Таблица дает представление о численном составе Балтийского флота.

ЧИСЛЕННЫЙ СОСТАВ БАЛТИЙСКОГО ФЛОТА К 1757 г.²

Таким образом, ко времени вступления России в Семилетнюю войну русский Балтийский флот представлял значительную силу, с которой не могли не считаться противники России.

Комплектование кораблей и частей русского флота рядовым составом производилось путем рекрутских наборов.

Офицерский состав для флота готовился в Морском шляхетном кадетском корпусе. В 1752 г. под руководством одного из образованнейших и опытнейших моряков того времени капитана 1 ранга А. И. Нагаева была проведена реорганизация корпуса. В качестве воспитателей и преподавателей были привлечены лучшие офицеры флота: Григорий Свиридов. Харитон Лаптев, Иван Голеншцев-Кутузов, Егор Ирецкий и др. Трехгодичный срок обучения при наличии опытного командно-преподавательского состава давал возможность выпускать хорошо подготовленных морских офицеров. В дальнейшей истории русского флота Морской корпус сыграл большую роль в подготовке офицерских кадров.

Во главе управления флотом стояла Адмиралтейств-коллегия, созданная еще Петром I. Через свои 11 контор она должна была направлять всю деятельность флота. Президентом ее с 1750 г. был генерал-адмирал М. М. Голицын, а членами — адмиралы И. Л. Талызин, А. И. Головин и др. Некоторые из них начали свою службу еще при Петре I, но к этому времени, занимаясь главным образом административной работой, оторвались от флота.

Командующим Балтийским флотом с 1745 г. почти ежегодно³ назначался престарелый нерешительный адмирал З. Д. Мишуков. В начале войны, т. е. в 1757 г. ему было уже 73 года.

Среди старых адмиралов наиболее деятельным был вице-адмирал А. И. Полянский. Прослужив на флоте около 50 лет, он участвовал почти во всех войнах, которые вела тогда Россия, и в большей мере, чем кто-либо другой, остался верен морским традициям петровских времен. На протяжении ряда лет Полянский командовал кронштадтской или ревельской эскадрами, а в 1761 г., когда на флот были возложены большие и трудные задачи, сменил Мишукова и стал во главе всего Балтийского флота.

К началу Семилетней войны в русском флоте выявилась группа молодых, энергичных и беспредельно любящих морскую службу офицеров. К числу их прежде всего относились Григорий Спиридов (будущий герой Чесмы), Егор Ирецкий, Петр Пущин, Алексей Сенявин (сын знаменитого петровского адмирала Наума Сенявина), Иван Селиванов, Петр Креницын, Василий Бабаев, Степан Нормакский, Максим Лебядников и др. Однако инициатива и энергия молодых командиров и начальников парализовались постоянным вмешательством Адмиралтейств-коллегии, весьма мало считавшейся с действительными нуждами флота.

Практика дальних плаваний эскадр была весьма ограничена, и это отрицательно сказывалось на боевой подготовке. Тем не менее проводились многочисленные артиллерийские стрельбы, эволюционные учения, тренировки команд в управлении парусами и т. д. Большое значение имели ежегодные переходы кораблей, построенных в Архангельске, в Кронштадт или в Ревель. Эти плавания занимали, как правило, 60— 70 дней и совершались в чрезвычайно трудных условиях. Они немало содействовали морской выучке и закалке офицеров и матросов.

Россия вступила в Семилетнюю войну весной 1757 г. Но еще осенью 1755 г. началась подготовка флота к войне. В кронштадтский и ревельский порты были посланы приказы о приведении эскадр в боевую готовность. Комиссия под председательством капитан-командора Мордвинова составила новые сигнальные книги с системой сигналов «особливо для военных случаев». В марте 1756 г. для общего руководства военными действиями была образована «Конференция высочайшего двора» во главе с канцлером П. Ф. Бестужевым. В состав ее вошли брат канцлера Μ. Ф. Бестужев, генерал-прокурор Трубецкой, сенатор Бутурлий, вице-канцлер Воронцов и братья Шуваловы. На первых порах своей деятельности Конференции занималась главным образом политическими вопросами, касавшимися взаимоотношений с союзниками. Позднее она сосредоточила внимание на руководстве военными действиями русской армии и флота, разрабатывая и утверждая планы кампаний. Все приказания и распоряжения Конференции, отдававшиеся от имени императрицы, были обязательны не только для коллегий, но и для Правительствующего сената.

Стратегический план России в войне вытекал из общего направления внешней политики России и из ее союзных отношений с Австрией, Швецией и Францией. Он заключался в том, чтобы совместно с австрийской, французской и шведской армиями разгромить военные силы Пруссии, занять се столицу Берлин и важнейшие жизненные центры и принудить Фридриха II к полной капитуляции.

В соответствии с общими целями войны и той обстановкой, которая сложилась на балтийском морском театре, определялись и задачи флота.

Пруссия не имела своих военно-морских сил на Балтике. Однако согласно Вестминстерской конвенции, заключенной между Англией и Пруссией в январе 1757 г., угроза появления английского флота в Балтийском море была вполне реальной. Английские газеты весной 1757 г., выражая агрессивные намерения своего правительства, призывали к немедленному разрыву дипломатических отношений с Россией, посылке большого флота в Балтийское море и нападению на русское побережье. Курляндия, служившая плацдармом для развертывания русских войск и базой наступательных действии в начале войны, при совместных действиях прусских войск и английского флота могла быть захвачена противником и превращена в плацдарм вражеского наступления. Все действия на северо-западных рубежах России пришлось бы тогда свести главным образом к задачам обороны.

Перед русским флотом встала задача путем активной обороны Датских проливов не допустить английский флот в Балтийское море. Лишь после успешного решения этой задачи флот мог выполнить другие, также весьма важные задачи: осуществлять блокаду побережья Пруссии и оказать поддержку своей наступавшей армии, т. е. непосредственно участвовать в осаде и взятии приморских крепостей и своевременно подвозить подкрепления, вооружение, снаряжение и продовольствие.

Главнокомандующим русскими войсками был назначен С. Ф. Апраксин.

Согласно разработанному Апраксиным плану в кампанию 1757 г. предполагалось занять Восточную Пруссию. Для этого главные силы под начальством самого Апраксина должны были через Ковно (ныно Каунас) и Инстербург (ныне Черняховск) наступать на Кенигсберг (ниже Калининград). Особому русскому корпусу при поддержке кораблей флота поручалось взять Мемель (ныне Клайпеда) и очистить от неприятеля побережье Восточной Пруссии. Занятие Мемеля и побережья создавало благоприятные условия для оборудования здесь военно-морской базы, для подвоза морем подкреплений, вооружения и продовольствия, необходимых наступавшей армии. Помимо участия в боевых действиях против Мемеля, перед флотом была поставлена задача установить тесную блокаду Пиллау (ныне Балтийск) и других пунктов побережья Пруссии.

На галерный флот и торговые суда возлагалась перевозка войск, артиллерии, снаряжения и продовольствия для армии и действовавшего флота.

Для действий по овладению Мемелем был сформирован особый отряд кораблей. Он состоял из 66-пушечного корабля «Гавриил», 32-пушечных фрегатов «Вахмейстер» и «Салафаил», 36-пушечных прамов «Элефант» и «Дикий бык», 10-пушечных бомбардирских кораблей «Юпитер» и «Дондер» и галиота «Рак».

Выйдя из Кронштадта, отряд 18 июня подошел к Мемелю. Бомбардирские корабли «Юпитер» и «Дондер» и прамы «Элефант» и «Дикий бык» произвели рекогносцировку неприятельских укреплений и сделали промеры глубин. Русский корпус, выделенный для действий против Мемеля и состоявший из 16 тыс. солдат при 18 тяжелых орудиях, подошел в это время к крепости и осадил ее с севера и с востока.

Рано утром 20 июня корабли отряда снялись с якоря и последовательно вошли в залив Куришгаф. При входе кораблей в залив противник открыл по ним огонь. В восьмом часу утра «Элефант» поднял боевой флаг и, повернувшись бортом к городу, открыл ураганный огонь. Прочие корабли встали на ширинг и одновременно с сухопутными батареями начали обстрел города. В разных местах его вспыхнули пожары.

До полудня 21 июня с одного бомбардирского корабля «Юпитер» было выпущено по городу 26 пятипудовых бомб, 46 гаубичных 38-фунтовых ядер и большое количество ядер меньшего калибра. Также интенсивно вели обстрел и другие корабли отряда. Противник вначале энергично отвечал, но вскоре затих.

В последующие дни бомбардировка продолжалась с прежней силой, стихая только ночью. Враг нес большие потери. Город был объят пламенем. Не выдержав огня кораблей и сухопутных батарей, противник 24 июня выкинул белый флаг. Мемель сдался.

Корабли отряда не имели серьезных повреждений от неприятельского огня, а потерь в людях и вовсе не было. В сухопутных частях было всего 25 убитых и раненых.

При бомбардировке крепости офицеры π матросы проявили непреклонное мужество и упорство. Находясь под огнем неприятеля на расстоянии 600—800 м от вражеских береговых батарей, они действовали смело и решительно, непрерывно ведя обстрел.

В Мемеле русские корабли находились до начала сентября, когда был получен приказ о возвращении в Кронштадт. Приняв на борт пленных пруссаков, корабли 8 сентября снялись с якоря и вышли по назначению.

Ревельская и кронштадтская эскадры по предписанию Конференции должны были с началом навигации 1757 г. выйти в море и начать блокаду прусского побережья. 29 апреля ревельская эскадра в составе шести линейных кораблей и трех фрегатов вышла в море. Крейсируя между Лнбавой и Данцигом (ныне Гданьск), ревельская эскадра 15 нюня соединилась в районе Пиллау с пришедшей сюда кронштадтской эскадрой. Последняя состояла из 12 линейных кораблей, фрегата и брандера. Соединенный флот возглавлял адмирал Мишуков, поднявший свой флаг сначала на корабле «Павел», а потом на корабле «Астрахань».

Флот нес блокаду прусских берегов, по временам заходя в Данциг⁴ для принятия продовольствия и пресной воды. В июне — июле угроза прорыва английского флота в Балтику усилилась. Отдельные английские корабли уже появлялись в русских водах. Английский фрегат неожиданно напал в Белом морс на русский пинк «Кола».

В 20-х числах июля адмирал Мишуков получил рескрипт императрицы, в котором говорилось:

«Вам уже... знать дано, что опасение о присылке английской эскадры в Балтику подтверждается, а при том только то предписано, чтоб остающиеся за распределением к блокадам прусских приморских городов корабли содержать при себе без разделения.

С того времени получили мы известие, что шведский двор действительно принял намерение собрать знатную армию в Померании для употребления противу короля прусского согласно с нами и прочими союзниками нашими, и для того еще нынешним летом войска свои туда перевозить будет. Ведомость об английской эскадре потому его весьма потревожила, но тем принятого о перевозе войск намерения не разрушила, паче же шведский двор своей в восьми кораблях состоящей эскадре, с Даниею у норвежских берегов действительно соединившейся под командою шаутбенахта Лагербирка, указ послал немедленно в Зунд возвратиться, дабы в близости быть к получению дальнейших указов и к прикрыванию помянутого транспорта.

Но как сего достаточно быть не может к воспрепятствованию входа английской эскадры в Балтику, а для нас однакож то весьма нужно и важно, то мы, побуждая к тому шведский двор, ему знать дали, что к вам наш указ послан, дабы вы, оставляя при прусских берегах столько кораблей, сколько к блокированию приморских городов потребно, с остальными шли ближе к шведским берегам, а именно крейсируя от Готланда к Карлскроне, с тем, что ежели пришлется к вам от шведского двора требование, чтоб вы, для сопротивления входу английской эскадры в Балтику, соединились с шведскою, то бы вы туда немедленно шли и с оною согласно действовали. Вследствие сего мы вам через сне повелеваем, оставляя для блокирования приморских прусских городов столько кораблей, сколько по вашему рассмотрению потребно, под командою нашего адмирала Мятлева, дабы он с ними продолжал предписанным уже образом блокаду прусских приморских городов, получая дальнейшие наставления от нашего генерал-фельдмаршала Апраксина, со всеми прочими вы сами по получении сего имеете к Карлскроне следовать... Буде нужда настанет вам с шведскою эскадрою соединиться и вам требование о том от шведского двора пришлется, то вы часа не упустите в назначаемое вам от шведского же двора место идти, с его эскадрою соединиться и во всем согласно с оною действовать...»⁵.

Адмирал Мишуков, оставив для несения блокады эскадру из шести линейных кораблей и фрегата под начальством адмирала Мятлева, с остальными кораблями вышел согласно полученному предписанию к Карлскроне.

Пребывание эскадры Мишукова в районе Зунда продолжалось до середины сентября, когда с наступлением осени отпала угроза появления английских кораблей. Крейсерская эскадра Мятлева, находившаяся до 4 сентября в районе Данцига, Пиллау и Дагерорта, возвратилась в Кронштадт, а на смену ей вышла ревельская эскадра из пяти кораблей и фрегата под командованием вице-адмирала Полянского. Последняя находилась в море до наступления периода осенних штормов и ушла в Ревель только в конце октября.

Блокада прусских берегов имела большое значение, так как в результате ее прекратилась доставка морским путем подкреплений, снаряжения и продовольствия гарнизонам приморских городов Восточной Пруссии (Кенигсберг, Пиллау и др.), еще находившихся в руках противника.

В кампанию 1757 года галерный флот, насчитывавший 41 вымпел, занимался перевозкой войск, артиллерии и провианта для русской армии, действовавшей в Восточной Пруссии. Наиболее успешной была деятельность отряда в составе десяти галер под командованием капитана 3 ранга Степанова, доставлявшего продовольствие для русских войск в устье реки Лабнау.

Для транспортных перевозок морем, кроме галер и других военных кораблей, широко были использованы торговые и призовые суда.

На сухопутном, фронте события развивались следующим образом. После занятия Мемеля русские войска двинулись через Тильзит (ныне Советск) и Инстербург на соединение с главными силами, которые, вступив несколькими колоннами в Восточную Пруссию, успешно продвигались вперед, заняв значительную ее часть. Были взяты крупные города Гумбинен (ныне Гусев) и Инстербург. Противник отступал к Кенигсбергу. Нагнав неприятеля, 19 августа русская армия нанесла ему решительное поражение при Гросс-Егерсдорфе, открыв себе дорогу на Кенигсберг. В этом первом крупном сражении русские войска показали изумительные образцы отваги и героизма.

После этого сражения казалось, что с Восточной Пруссией скоро будет покончено. Однако этого не случилось. Вместо того, чтобы энергично преследовать ошеломленного поражением противника, не давая ему закрепиться на новых рубежах, и форсировать наступление на запад, т. е. на Кенигсберг и Фридланд (ныне Правдинск), Апраксин сначала нерешительно продвинулся в сторону Фридланда, а затем, с приближением осени, не только отказался от дальнейшего наступления, но и оставил занятую часть Восточной Пруссии, уйдя с армией на зимние квартиры к Мемелю.

На этом кончилась летняя кампания на сухопутном театре. Положение, однако, несколько исправилось зимой 1757/5S г., когда Апраксин был снят с поста главнокомандующего.

31 декабря 1757 г. русские войска под начальством Салтыкова выступили из Курляндии и уже 11 января заняли Кенигсберг, а к концу месяца — всю Восточную Пруссию. Война вступала в новую фазу. Теперь она была перенесена в сердце Пруссии — Бранденбург и Померанию. Стратегические позиции русской армии значительно улучшились, а позиции противника — резко ухудшились.

Русский флот, закончив первую кампанию и выполнив возложенные на него задачи, начал подготовку к кампании следующего года.

В течение зимы и весны были отремонтированы корабли, на многих из них поставлены новые мачты и паруса, проверена и частью вновь пристреляна артиллерия. Однако флот вышел в море с большим запозданием, причиной чего послужил значительный некомплект корабельных команд.

Задача флота в кампанию 1758 г. сводилась к продолжению начатых в предыдущем году обороны Датских проливов и блокады побережья Пруссии, а также к обеспечению перевозок для русской армии, которая переносила свои действия в Померанию и Бранденбург. Успехи русских поиск в течение зимней кампании 1757/58 г. и резкое ухудшение положения Пруссии делали псе более и более вероятным появление английского флота в Балтийском море.

Англия боялась полного поражения Пруссии, поскольку ее разгром привел бы к окончанию воины в Европе, а это, в спою очередь, привело бы к усилению позиций Франции и Испании, боровшихся с Англией за колонии. Поэтому Англия с начала 1758 г. усилила свою помощь Пруссии. В новогодней тронной речи в парламенте английский король заявил, что Англия окажет своему союзнику всемерное содействие. Вслед за тем с Пруссией была подписана новая конвенция о «весьма знатных субсидиях». Русский посол сообщал из Лондона, что британское правительство «желает, дабы эскадра его кораблей в Балтике неожиданным образом появилась». И действительно, весной 1758 г. в английских портах готовилась такая эскадра.

Ввиду всех этих обстоятельств Конференция решила с началом кампании послать в проливы ревельскую и кронштадтскую эскадры.

В апреле 1758 г. русское правительство обратилось к Швеции с предложением «о немедленном по вскрытии вод соединении обоюдных наших флотов для действительного недопущения входа английской эскадры в Балтийское море»⁶.

Швеция приняла предложение русского правительства и согласилась выделить для совместных действии 10 линейных кораблей и 4 фрегата. Однако ввиду неготовности к выходу в море части кораблей и недостатка матросов Швеция смогла дать всего лишь б линейных кораблей и 3 фрегата. Общее командование соединенными эскадрами возлагалось на русского адмирала Мишукова.

Ревельская эскадра (5 линейных кораблей и 2 фрегата) под командованием вице-адмирала Полянского вышла в море 8 нюня. Крейсируя в районе Дагерорта и Готланда, она 7 июня соединилась с подошедшей кронштадтской эскадрой (12 линейных, 3 бомбардирских корабля я 3 фрегата). 9 июля на пути от Готланда к Борнгольму к русскому флоту присоединилась шведская эскадра в составе шести линейных кораблей и трех фрегатов. Соединенный флот под командованием адмирала Мишукова направился к Датским проливам, где находился до 28 августа, ожидая появления английской эскадры. Ожидания, однако, были напрасны. Англичане не пришли как в кампанию 1758 г., так и в последующие годы войны. Борьба с русским флотом требовала посылки в Балтийское море крупных сил, а этого Англия не могла сделать. Эскадра, готовившаяся для похода в Балтийское море в 1758 г., была направлена в Индийский океан.

Одновременно с действиями кронштадтской и ревельской эскадр отдельные корабли и небольшие отряды русского флота непрерывно крейсировали вдоль побережья Пруссии, блокировали устья рек и захватывали неприятельские транспорты с военным снаряженном и продовольствием.

В конце сентября флот направился к своим берегам. Зайдя в Ревель вместе с эскадрой Полянского, кронштадтская эскадра 30 сентября достигла своей базы.

В кампанию 1759 г. флот имел перед собой те же задачи, что и в предыдущем году, причем транспортные перевозки для действовавшей на побережье сухопутной армии предполагалось значительно увеличить.

20 июля 1759 г. кронштадтская эскадра (9 линейных кораблей фрегат) под командованием адмирала Мишукова, приняв войска в количестве 3 022 человек с осадной артиллерией, полным снаряжением и продовольствием, направилась к прусским берегам. 6 августа она пришла на данцигскии рейд. Здесь в районе Оливского монастыря были высажены войска и свезены на берег артиллерия и амуниция.

Плавание кронштадтской эскадры у прусских берегов продолжалось до 24 августа. 5 сентября, закончив кампанию, она бросила якорь па кронштадтском рейде.

Ревельская эскадра (5 линейных кораблей и 3 фрегата) под командованием вице-адмирала Полянского вышла в море со вскрытием льда 29 апреля. Указом от 20 апреля ей предлагалось вместе со шведской эскадрой (4 линейных корабля и 2 фрегата) установить блокаду прусских берегов и поддерживать ее в течение всего периода навигации. Основное внимание обращалось на блокаду устья р. Одер, так как были получены сведения о том, что Пруссия снаряжает 8 вооруженных каперов для набегов на русские торговые суда.

Соединившись со шведской эскадрой 17 июня, вице-адмирал Полянский продолжал свое крейсерство до конца сентября, осматривая иностранные торговые суда и заходя для поисков в устья прусских рек.

Помимо ревельской эскадры, для блокады и охраны транспортов, перевозивших войска и снаряжение из портов Финского залива в Восточную Пруссию, был выделен особый отряд в составе двух фрегатов и трех других кораблей. Этот отряд, выполнял свою задачу, с 18 апреля по 31 июля беспрерывно крейсировал между Дагерортом и Пиллау.

Другой отряд, состоявший из трех линейных кораблей, двух фрегатов и трех других кораблей, ужо осенью (с 4 октября по 7 ноября) доставил из Кронштадта в Данциг I 200 человек войска.

Третий отряд в составе трех пинков и двух пакетботов под командованием капитана 2 ранга Алексея Сенявина сопровождал 28 транспортов, доставивших в Пиллау артиллерию и провиант.

Как видно из вышеизложенного. Балтийский флот старался сделать все возможное, чтобы помочь армии сокрушить врага. Русская армия, продвигаясь в глубь неприятельской территории, могла быть спокойна за свой правый фланг. Она знала, что флот является хозяином в водах Балтики и что он обеспечит своевременную доставку подкреплений, вооружения и продовольствия. Это последнее оказало большое влияние на развитие событий войны, так как организация подвоза провианта посуше представляла исключительные, временами вовсе непреодолимые трудности.

В кампанию 1758 и 1759 гг. русские войска нанесли пруссакам тяжелые поражения. В кровопролитных сражениях 14 августа 1758 г. при Цорндорфе, 12 июля и 1 августа 1759 г. при Пальциге и Кунерсдорфе прусская армия была уничтожена.

После Пальцига прусский король в письме к своему брату Генриху писал: «Осужденный в чистилище не в худшем положении, нежели я. мы нищие, у которых все отнято»⁷.

А через 20 дней, потерпев новый разгром при Кунерсдорфе, Фридрих ІI совсем растерялся.

«Я несчастлив, что еще жив... — писал он своему министру Финкельштейну, — из армии в 48 тысяч человек у меня не остается и 3 тысяч. Когда я говорю это, все бежит, и у меня уже больше нет власти над этими людьми... Жестокое несчастье, я его не переживу. Последствия дела будут хуже, чем оно само. У меня больше нет никаких средств, и сказать по правде, я считаю все потерянным...»⁸.

* * *

Наступил 1760 год — четвертый год войны России с Пруссией.

Фридрих II, потерпевший ряд жестоких поражений от русской армии, метался с одного фронта на другой. Страна пришла в разорение и упадок. Прусская армия все больше и больше разлагалась.

Основная задача, поставленная перед русской армией на 1760 г заключалась в том, чтобы нанести сокрушительный удар противнику! Для этого предполагалось занять Померанию, большую часть Брандер бурга, ударить по Берлину и, сломив тем самым дальнейшее сопротивление противника, принудить его к полной капитуляции.

Для успеха похода в Бранденбург необходимо было прежде всего завершить военные действия в Померании. Выполнение этого плана потребовало взятия сильной приморской крепости Кольберг (ныне Колобжег), важнейшего опорного пункта противника в Померании. Решение этой задачи поручалось Балтийскому флоту и сухопутным войскам, причем всю ответственность за успешное проведение Кольбергской экспедиции Конференция возложила на флот. Начиная с января, Конференция постоянно напоминала Адмиралтейств-коллегии о необходимости своевременной подготовки флота к предстоявшей кампании. Кроме того, указом от 22 марта Конференция предложила Адмиралтейств-коллегии нанять 30 купеческих судов для транспортных перевозок и заготовить провианта дополнительно на 10 тыс. человек.

Перед началом кампании флот пополнился новыми кораблями. Вступили в строй 100-пушечный корабль «Дмитрий Ростовский», 80-пушечные «Андрей Первозванный» и «Климент Папа Римский», два 66-пушечных, один 54-пушечный и несколько мелких кораблей.

Кронштадтская эскадра состояла теперь из 14 линейных и трех бомбардирских кораблей, располагая в общей сложности 1 122 орудиями. Пополнилась и ревельская эскадра, включавшая 7 линейных кораблей и 3 фрегата, имевших вместе 464 орудия. Перед выходом в море обе эскадры провели артиллерийские стрельбы и парусные учения с целью тренировки рекрутов, пришедших служить на корабли по осеннему набору.

Однако всех предписаний Конференции Адмиралтейств-коллегия выполнить не смогла, так как она не имела для этого необходимых денежных средств. Тяжелое состояние бюджета наряду с другими недостатками привело к тому, что флот не мог выйти в море до второй половины июля.
25 июля кронштадтская эскадра вышла в море. 29 июля между Наргеном (ныне Найссаар) и Суропом (ныне Суурупи) она соединилась с ревельской эскадрой, вышедшей из базы еще 5 июля. Обе эскадры дальше следовали вместе. Из-за встречного ветра флоту пришлось задержаться в районе Готланда, и к Кольбергу он пришел только 15 августа.

После полудня 15 августа с флагманского корабля была выслана для разведки шлюпка под командой штурмана Слизова. Утром 16 августа она вернулась, и Слизов доставил сведения о расположении вражеских береговых батарей и других укреплений со стороны моря. Кроме того, Слизов, сделав промеры, уточнил наиболее удобные подходы к берегу и определил места высадки десанта.

В этот же день по флоту был объявлен приказ адмирала Мишукова об осаде Кольберга. В приказе говорилось, что, не дожидаясь подходе сухопутных войск, флот должен начать бомбардировку крепости. В первую очередь ставилась задача уничтожения береговых батарей, которые могли помешать высадке десанта на берег, свозу артиллерии и снаряжения.

Утром 17 августа бомбардирские корабли «Самсон», «Юпитер» и «Дондер», линейные корабли «Шлиссельбург» и «Варахиил», 54-пушечный (без названия), фрегаты «Россия», «Крейсер» и 32-пушечный (без названия) корабль под общей командой главного артиллериста флота Демидова снялись с якоря, подошли ближе к берегу и заняли места по диспозиции. В 12 час. корабли открыли огонь по береговым батареям и по городу. В 15 час. под прикрытием огня кораблей началась высадка первой партии десанта в составе 700 человек при пяти пушках и двух единорогах.

Кольберг расположен на р. Персанта, которая делит его на две неравные части: большая часть города с цитаделью находилась на правом берегу реки, а меньшая и слабее укрепленная — на левом. Крепость была обнесена со всех сторон стеной бастионного типа и рвами, наполненными водой.

Болотистый характер почвы на левом берегу р. Персанта затруднял ведение осадных работ. Гарнизон крепости состоял из 700 человек регулярных войск, усиленных потом за счет местного населения. На крепостных верках и батареях находилось 130 пушек и 14 мортир.

Стратегическое значение Кольберга было исключительно велико. Когда в 1758 г. война была перенесена в Померанию и Бранденбург, Кольберг оказался единственным серьезным опорным пунктом противника и Померании и ключом сообщений вдоль ее берегов. Кроме того, в случае прихода английской эскадры в Балтийское морс Кольберг мог быть использован англичанами в качестве базы для развертывания боевых действий против русского и шведского флотов.

Предвидя осаду Кольберга, противник провел ряд мероприятий по усилению крепости. Была увеличена численность гарнизона (до 2 000 человек), обновлены некоторые укрепления и сооружены новые батареи.

Войска, осадившие крепость с суши, состояли из высаженного с кораблей десанта численностью до 3000 солдат и матросов и отряда конницы (1 300 драгун и казаков), присланного с Вислы. Позднее из Пиллау прибыли небольшое подкрепление и осадная артиллерия.

Основные силы десанта сосредоточились на правом берегу р. Персанта, т. е. против главных укреплений города. Здесь же были развернуты траншейные работы, установлены батареи, наведен через р. Персанта мост, а на ее левом берегу была построена «брешь-батарея» для обстрела юго-западной части города.

Осадой Кольберга сначала руководил Демидов, но затем за допущенные ошибки он был снят и заменен контр-адмиралом Мордвиновым.

Бомбардировка крепости с кораблей, начатая 17 августа, продолжалась всю ночь и весь следующий день. В 15 час. 18 августа линейные корабли «Наталия» и «Астрахань» и еще один 66-пушечный корабль присоединились к бомбардировавшим кораблям и также открыли огонь.

Бомбы, выпущенные по городу, вызвали большие пожары. Противник почти не отвечал. Только одна из вражеских батарей на правом берегу р. Персанта вела довольно интенсивный огонь. Бомбардирским кораблям было приказано подойти ближе к берегу и усилить огонь по этой батарее.

19 августа была высажена на берег остальная часть десантных войск.

На следующий день бомбардировка продолжалась. Противник отвечал с большими перерывами.

24 августа корабли, посланные в крейсерство к устью р. Одер, захватили шедший из Штеттина (ныне Щецин) с товаром прусский галиот «Алида». В этот же день на адмиральский корабль была доставлена первая партия пленных пруссаков, взятых под Кольбергом.

28 августа, после ожесточенной борьбы с противником, части десантного отряда захватили неприятельскую батарею на восточном берегу р. Персанта. Это дало возможность передвинуть наши батареи ближе к крепости и усилить огонь.

До 7 сентября обстрел Кольберга с кораблей и сухопутных батарей продолжался ежедневно, часто не прекращаясь и ночью. Частые пожары, возникавшие от бомбардировок, усугубляли тяжелое положение осажденных. Появились перебежчики и дезертиры. Десантные войска, обложившие крепость, готовились к штурму. Но к этому времени Фридрих II направил к Кольбергу с других фронтов значительные силы. Это заставило адмирала Мишукова снять осаду города и принять десант на корабли.

10 сентября флот вместе со всеми транспортами и восемью прусскими галиотами, захваченными в устье р. Персанта, снялся с якоря и взял курс к своим берегам. Вечером 18 сентября он пришел на ревельский рейд. Через шесть дней кронштадтская эскадра вышла в свою базу, куда и прибыла 28 сентября.

Конференция была недовольна результатами боевых действий под Кольбергом. В своем указе от 7 ноября 1760 г. на имя Адмиралтейств- коллегии Конференция отметила следующее:

«...Адмиралтейская коллегия довольно не старалась о том, чтоб флот скорее в море вышел, но паче безвременною перепискою о неполном числе экипажа подала повод адмиралу Мишукову несколько долее нежели надлежало в Кронштадте промешкать; ...Адмирал Мишуков... гораздо излишне полагался, что и одним с моря бомбардированием Кольберг к сдаче принужден будет, и потому о высажевании людей на берег не с такою ревностью старался, с какой надлежало, и потому целые два дня совсем напрасно пропущены; а в таких случаях не только дни, но и часы считаются.... Командующий на реке Висле генерал-поручик Мордвинов не отправил туда в довольной скорости требованной от него помощи»⁹.

Хотя в ходе боев под Кольбергом не была достигнута поставленная перед флотом цель, русские офицеры, матросы и солдаты сделали очень много. Благодаря их мужеству и упорству под огнем неприятельских батарей были проведены большие осадные работы. Десантные части в некоторых местах подошли вплотную к стенам крепости. Бомбардировка города с кораблей и с установленных на берегу батарей причинила противнику большие разрушения и потерн. Все это, конечно, не могло пройти бесследно и сказалось в дальнейшем, когда русские вновь (на следующий год) пришли к Кольбергу, осадили, а затем и взяли его.

Действия флота под Кольбергом, оттянув некоторые силы врага, содействовали успешному наступлению русских войск, которые, заняв значительную часть Бранденбурга, в конце августа переправились через р. Одер и начали наступление на Берлин.

Разбросав свои силы, Фридрих II не смог их собрать в нужный момент и послать на защиту столицы.

В сентябре к Берлину подошел корпус генерала Чернышева. Главные силы русской армии находились в это время у Франкфурта.

Окружив Берлин с трех сторон, войска генерала Чернышева начали артиллерийский обстрел. Гарнизон и власти Берлина, ошеломленные и дезорганизованные решительным наступлением русских, не выдержали и 28 сентября сдались на милость победителей. Занятие Берлина явилось новой блестящей победой русской армии и было позором для хвастливого прусского короля.

Между тем Фридрих II, сняв с других фронтов крупные силы, направил их на выручку своей столицы. Командование русской армии, получив сведения об этом и не имея возможности оказать существенную поддержку генералу Чернышеву, решило оставить Берлин.

В кампанию 1761 г. армии и флоту пришлось решать в основном те же задачи, что и в 1760 г.

Взятие Кольберга и занятие Померании осталось первоочередной задачей, поскольку этим определялась возможность соединения со шведами и совместного наступления в глубь вражеской территории.

Военные действия сухопутных войск в Померании начались в январе. Против Кольберга был направлен отдельный корпус под командованием генерала П. А. Румянцева.

Учитывая вероятность новой осады Кольберга, Фридрих II в течение весны 1761 г. провел ряд мероприятий по укреплению и усилению крепости. Гарнизон ее был доведен до 4 000 человек, крепостная артиллерия — до 140 орудий. Кроме того, для обороны подступов к городу был срочно отправлен корпус под командованием принца Вюртембергского, значительно превосходивший по численности русские войска генерала Румянцева. В окрестностях Кольберга были построены сильные укрепления. Новые укрепления в сочетании с непроходимыми болотами, окружавшими Кольберг, сильно затрудняли осаду.

Учтя опыт предыдущей кампании, флот подготовился к экспедиции несравненно лучше и вышел в море на полтора месяца раньше, чем в 1760 г. Командующим флотом вместо адмирала Мишукова был назначен вице-адмирал Полянский.

Задачи флота в предстоявшей кампании были сформулированы в рескрипте от 8 июня на имя вице-адмирала Полянского. Осада и взятие Кольберга были главной целью действий флота. Однако в отличие от предыдущей кампании теперь флот должен был играть вспомогательную роль, в то время как главная роль отводилась осадному корпусу Румянцева.

Кронштадтская эскадра в составе 12 линейных кораблей, трех бомбардирских кораблей и одного фрегата, приняв пехотный полк (3 976 человек) со всем вооружением и снаряжением, 13 нюня снялась с якоря и вышла по назначению. Вместе с эскадрой следовали 8 галиотов и 8 палубных ботов, нагруженных осадной артиллерией. 18 июня кронштадтская эскадра соединилась с ревельской. Последняя вышла из Ревеля 15 июня; на борту кораблей эскадры находились 2 833 пехотинца и артиллерия.

1 июля флот подошел к Данцигу. Здесь были исправлены повреждения в парусах и рангоуте, пополнены запасы пресной воды, погружена осадная артиллерия.

По полученным в Данциге сведениям, отряд Румянцева в это время находился, согласно данной ему инструкции, в Кеслине (ныне Каталин).

4 июля флот покинул данцигский рейд и направился вдоль померанского побережья. 21 июля, придя к Рюгенвальде (ныне Дырлѵв), он отдал якоря и начал высадку сухопутных войск и выгрузку артиллерии с галиотов и транспортов. Отсюда вице-адмирал Полянский неоднократно посылал к Кольбергу линейные корабли и фрегаты для крейсерства и разведки.

Ввиду неблагоприятной погоды и недостаточного количества пловучих средств высадка войск на берег очень затянулась и закончилась только к 10 августа. Было высажено около 6 500 человек пехоты при 42 орудиях. Кроме того, вице-адмирал Полянский снял с кораблей несколько 12- и 18-фунтовых пушек.

11 августа флот оставил Рюгснвальде и направился к Кольбергу. Через два дня он появился в виду крепости и в 5 милях от нее на пятисаженной глубине отдал якоря. Вечером 13 августа для осмотра расположения береговых укреплений (в частности, артиллерийских батарей) и для промера подходов к берегу были высланы две шлюпки во главе с лейтенантом Бабаевым — командиром бомбардирского корабля «Самсон».

Три вражеские батареи сразу же открыли огонь по шлюпкам, но последние, не получив даже повреждений, выполнили задание и ночью возвратились на корабли. Разведка лейтенанта Бабаева установила, что со стороны моря крепость прикрывается пятью большими батареями (по 8—12 орудий каждая), четыре из которых расположены на правом и одна на левом берегу р. Персанта.

14 августа бомбардирский корабль «Самсон» и линейный корабль «Варахнил» снова подошли к берегу для осмотра укреплений. Вражеские батареи не замедлили открыть по ним огонь. Корабли ответили огнем всех бортовых орудий. Вечером «Варахнил» отошел к флоту, а «Самсон» на буксире своих шлюпок подтянулся ближе к берегу и продолжал вести мортирный огонь по одной из береговых батарей. Вскоре на помощь ему подошли бомбардирские корабли «Юпитер» и «Дондер» и фрегаты «Архангел Михаил» и «Россия». Встав на шпринг, корабли начали обстрел береговых батарей города. В течение ночи по городу было выпущено до 40 пятипудовых бомб, вызвавших большие пожары.

На следующий день бомбардировка еще более усилилась в связи с присоединением линейных кораблей «Астрахань» и «Рафаил». С полуночи и до полудня 15 августа было выпущено по городу 146 трехпудовых и пятипудовых бомб.

16 августа пришла на кольбергский рейд и присоединилась к флоту шведская эскадра, состоявшая из шести линейных кораблей и трех фрегатов. До этого шведские корабли крейсировали в проливе Зунд и 8 устье р. Одер.

В последовавшие два дня обстрел города и его укреплений продолжался с неослабевавшей силой. Бомбардирские корабли приближались к берегу на четырехсаженную глубину.

Тем временем к Кольбергу подошли и основные силы осадного корпуса П. А. Румянцева.

19 августа вице-адмирал Полянский съехал на берег для совещания с Румянцевым и для личного осмотра места высадки морского десанта в помощь сухопутным войскам. По возвращении с берега он 20 августа отдал соответствующий приказ по флоту. Согласно этому приказу общая численность десанта определялась в 2 000 человек. На кораблях, не участвовавших в бомбардировке, оставлялось минимальное количество личного состава.

Во главе десанта был поставлен опытный морской офицер капитан 1 ранга Григорий Андреевич Спиридов — командир 80-пушечного корабля «Андрей Первозванный».

29 августа с помощью всех имевшихся пловучих средств были свезены на берег (близ деревни Инкенгагеи) 2 012 десантников с вооружением, снаряжением и продовольствием. Артиллерия десанта состояла из 51 мортиры и 19 пушек.

Десант присоединился к бригаде полковника Неведомского (из осадного корпуса Румянцева) и занял ответственные позиции. В тяжелых боях за крепость моряки десанта не раз показывали пример организованности и дисциплины, русской смекалки и военной хитрости, стойкости и героизма.

Командир десанта Г. А. Спирндов оказался таким же талантливым начальником на берегу, каким он был на корабле. Спиридов уже тогда удивлял всех личной удалью и бесстрашием. Так, при взятии Вундешевой батареи на правом берегу р. Персанта он первый из небольшой группы моряков бросился к одному из вражеских орудий, в упор стрелявших по морякам. Изрубив прислугу орудия, моряки повернули его в сторону неприятеля и открыли огонь.

Некоторым из морских офицеров во время осады Кольберга пришлось командовать подразделениями сухопутных войск, и там они показали себя умелыми военачальниками и прекрасными организаторами. Так, гренадерская рота, командиром которой был морской офицер П. И. Пущин, считалась самым лучшим подразделением среди гренадерских частей осадного корпуса.

Сломив сопротивление прусских отрядов, выставленных принцем Вюртембергским в качестве заслонов па путях к городу, Румянцев занял окрестные селения, установил батареи и совместно с кораблями флота начал усиленную бомбардировку крепости. Неоднократные попытки прусских генералов помешать успешно начавшейся осаде Кольберга ни к чему не привели. Генерал Вернер с 2 000 кавалеристов и 300 пехотинцев при шести орудиях, посланный принцем Вюртембергскнм в тыл войскам Румянцева, был наголову разбит небольшим отрядом Бибикова в районе Трептова. Такая же участь постигла и более значительные силы прусского генерала Платена.

Между тем бомбардировка крепости с каждым днем усиливалась. 24 августа около 15 час. линейные корабли «Наталия», «Рафаил» и «Астрахань» подошли ближе к берегу и открыли огонь по прибрежным батареям противника. На следующий день к ним присоединились линейный корабль «Петр» и фрегат «Архангел Михаил». Так вплоть до 28 сентября, т. е. в течение полутора месяцев, флот бомбардировал Кольберг с моря, способствуя действиям сухопутных войск и морского десанта.

В обстреле Кольберга большую роль сыграли бомбардирские корабли «Самсон», «Юпитер» и «Дондер». Пользуясь своей малой осадкой, они вплотную подходили к берегу и вели" беспрерывный, иногда в течение круглых суток, огонь из своих мортир, единорогов и других орудий. Командиры этих кораблей лейтенанты Василий Бабаев, Петр Креницын и Степан Норманский заслужили всеобщее уважение. Не меньше прославились своей решительностью и командиры линейных кораблей «Варахнил» и «Астрахань» капитаны 2 ранга Иван Спиридов и Егор Ирецкий.

Наступление осени заставило флот прекратить боевую деятельность. Нужно было уходить в базы. Уже 10 сентября линейные корабли «Гавриил», «Иоанн Златоуст» и «Шлиссельбург» из-за повреждений, полученных во время шторма, вынуждены были покинуть флот и уйти в Ревель.

15 сентября началась посадка десанта на корабли, закончившаяся 24 сентября. 28 сентября флот снялся с якоря и пошел к своим берегам. На кольбергском рейде остались лишь корабли «Варахиил» и «Нептунус», фрегат «Архангел Михаил» и два шведских корабля для продолжения блокады Кольберга с моря.

В войсках Румянцева было оставлено 618 офицеров и матросов. Многие из них продолжали сражаться под стенами крепости до тех пор, пока она не пала.

Беспрерывные штормы задержали флот в пути, и только в 20-х числах октября он отдал якорь на ревельском рейде. Вскоре возвратились из-под Кольберга и все остальные корабли.

Флот вынужден был покинуть Кольберг до его падения, однако он вполне справился со своими задачами. Флот обеспечил осадный корпус артиллерией, боеприпасами, снаряжением и продовольствием. Он доставил значительные подкрепления (около 7 000 человек), причем сделал это в тот момент, когда особенно остро чувствовался недостаток сил. Кроме того, систематическая бомбардировка крепости и полевых укреплений с кораблей, продолжавшаяся в течение полутора месяцев, вызывала огромные разрушения и причинила противнику невосполнимые потерн в живой силе. За эти полтора месяца с кораблей было выпущено свыше 2 000 пятипудовых и трехпудовых бомб и до 15 000 ядер разного калибра. Огонь корабельной артиллерии нанес огромный урон противнику, оказал сильное моральное воздействие на осажденных и тем самым ускорил капитуляцию крепости.

После ухода флота из-под Кольберга войска Румянцева получили новые подкрепления, и их численность достигла 35 тыс. человек. Силы же противника, наоборот, истощались.

Кольцо осады на правом берегу р. Персанта все больше и больше сжималось. Создалась прямая угроза прусскому лагерю. Принц Вюртембергский, боясь полного окружения и пленения, вынужден был оставить лагерь и отвести свои войска от Кольберга. С отступлением его русские приблизились к крепости.

Фридрих II прекрасно понимал стратегическое значение Кольберга и никак не мог примириться с мыслью о сдаче крепости. Он приказал генералу Платену и принцу Вюртсмбергскому защищать Кольберг во что бы то ни стало. Однако участь крепости была предрешена.

В ночь на 6 ноября русские взяли мощное прибрежное укрепление Вольфсберг и вслед за тем заняли устье р. Персанта. К концу ноября траншеи были подведены к самым стенам крепости. Русские войска готовились к общему штурму.

В первых числах декабря в Кольберге взорвался пороховой погреб. Иссякли все запасы продовольствия. Крепость не выдержала и 6 декабря капитулировала. Комендант крепости полковник Гейде первым вручил свою шпагу русскому генералу Румянцеву.

Было взято в плен 88 офицеров и 2 815 солдат, захвачено 30 знамен и 146 крепостных орудий разного калибра, большие запасы снарядов, оружия и амуниции.

Падение Кольберга решило исход борьбы за Померанию в целом. Вскоре она оказалась целиком в руках русских войск. Обладание же Померанией создавало благоприятную возможность для нанесения окончательного удара по Пруссии.

В это время численность русской армии уже превышала 100 тыс. человек. В ходе войны она закалялась, приобретала боевой опыт и очищалась от вражеской агентуры. Ее офицерский состав значительно улучшился. Выдвинулся ряд замечательных командиров — таких, как Румянцев. Чернышев и Суворов.

Военно-морской флот также в значительной степени изжил свои недостатки и приобрел боевой опыт.

Русская армия и военно-морской флот были вполне готовы к победоносному завершению войны.

Не так обстояли дела у Фридриха II.

В начале 1762 г. положение Пруссии оказалось чрезвычайно тяжелым. Ее внутренние ресурсы иссякли, население влачило голодное существование. Армия в результате жестоких поражений настолько ослабла и морально разложилась, что уже не представляла собой сколько-нибудь серьезной силы. Большинство ее генералов и офицеров пало в сражениях, и не было никакой возможности заменить их. Не лучше обстояло дело и с рядовым составом. Целые батальоны пруссакам пришлось формировать из арестантов и дезертиров.

Фридриха II спасло случайное обстоятельство, 5 января 1762 г.. в день опубликования в Петербурге сообщения о взятии Кольберга, умерла русская императрица Елизавета Петровна, и на престол вступил ярый поклонник прусского короля Петр III. В тот же день он послал графа Гудовича к Фридриху II с извещением о вступлении на престол и о своем намерении установить вечную дружбу с Пруссией.

Вскоре были заключены мир и дружественный союз. Петр III не только отказался от всех территориальных приобретений, которые сделала Россия, но и превратился в союзника и спасителя прусского короля. На помощь пруссакам против Австрии он послал корпус численностью в 16 тыс. человек.

Политика Петра III вызвала недовольство значительной части дворян. 28 июня произошел дворцовый переворот. Петр III был свергнут с престола, отвезен в Ропшу (под Петербургом) и там убит. На престол вступила его жена Екатерина II. Новая императрица подтвердила мир с Пруссией, но категорически отказалась от союза с ней.

С выходом России из войны борьба продолжалась недолго. 3 ноября было подписано перемирие между Францией и Испанией, с одной стороны, и Англией, — с другой; 15 ноября — между Францией я Пруссией, а 24 ноября — между Пруссией и Австрией. 10 февраля 1763 г. В Париже был подписан окончательный мир.

Семилетняя война явилась хорошей боевой школой для русского военно-морского флота. В ходе войны выросло то новое поколение русских моряков, которое в последующие десятилетия изумило весь мир своими блистательными победами на Черном, Балтийском и Средиземном морях.

¹ В. И. Ленин. Соч.. изд. 4, т. 22, стр. 296.
² Материалы для истории русского флота, т. X, СПБ, 1883, стр. 417-418.
³ В то время командующие флотом и эскадрами назначались только на одну кампанию.
⁴ Данциг в то время принадлежал Польше, не участвовавшей в семилетней войне, но сочувственно относившейся к России и ее союзникам.
⁵ Материалы для истории русского флота, ч. Х, СПБ, 1883, стр. 351-352.
⁶ Материалы для истории русского флота, ч. Х, СПБ, 1883, стр 427.
⁷ Н. Коробков. Семилетняя война. Воениздат, 1940, стр. 222.
⁸ Там же, стр. 238.
⁹ Материалы для истории русского флота, ч. X, СПБ, 1883, стр. 548.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 5269

загрузка...

Другие книги по данной тематике