Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

Сабатино Москати.   Древние семитские цивилизации

Глава 6. Древние Евреи

   Как мы уже видели, вторжение «народов моря» и сопутствующий этому упадок великих держав во второй половине 2-го тысячелетия до н. э. ослабили иностранное давление на Сиро-Палестинский регион и, следовательно, способствовали возникновению и развитию там более сильных и независимых государств. Эти государства основывались семитскими народами, которые уже некоторое время присутствовали в регионе, но смогли утвердиться только благодаря удачно сложившимся обстоятельствам. Самыми важными из них были древние евреи в Палестине и арамеи в Сирии. Историческая ситуация, благоприятствовавшая их утверждению, со временем изменилась и после восстановления сил великих держав привела семитов к упадку.

   Таким образом, история древних евреев и арамеев с точки зрения политики была всего лишь интерлюдией, но, безусловно, очень важной даже в сравнении с историей великих держав Древнего Ближнего Востока, не говоря уже об истории других семитских народов региона. Об арамеях мы поговорим позже, а пока уделим внимание древнееврейскому народу.

   Как народ евреи выжили до сегодняшнего дня. И это выживание обеспечила отнюдь не политическая сила. Скорее всего, его причины следует искать в древнееврейской религии, в упорном консерватизме древней веры, которая в то же самое время обособляла людей, поскольку основывалась на концепции завета между Богом и народом Израилевым. Консерватизм веры был еще более усилен этой концепцией, потому что в ее свете исторические несчастья избранного народа являются всего лишь преходящим проявлением божественного недовольства, вызванного людскими грехами. Крепкая вера рано или поздно вернет божественную милость.

   Так древнееврейские пророки трактовали превратности судьбы своего народа, и такая философия, безусловно, заставляла евреев сохранять верность своим религиозным и этническим традициям с поистине уникальным упорством. Более того, их религия сама по себе была удивительно жизнестойкой. Об этом свидетельствует не только ее трансформация в иудаизм, но и распространение в христианство и ислам. В христианстве и исламе она вышла за пределы религии одного народа, став универсальной, а иудаизм сохранил специфические черты религии одного народа и этническое самосознание верующих до такой степени, что уже в наши дни стало возможно восстановить Израиль как политическую силу.

ИСТОРИЯ
   Основным источником знаний об истории древнееврейского народа является Библия, собрание священных текстов, где она описывается и трактуется. Хотя приведенная в Библии информация не всегда является полной и всеобъемлющей, можно сказать, что история еврейского народа достаточно хорошо задокументирована. В течение многих веков, до совсем недавнего времени, почти ничего не было известно о цивилизации Ближнего Востока вообще, за исключением того, что изложено в Библии. Зато история еврейского народа была широко известна и являлась частью религиозного образования и культуры европейского мира.

   Между тем разные проблемы, связанные с источниками, временем и способом создания книг Библии, и в первую очередь первых пяти книг – Пятикнижия, – к которым мы вернемся чуть позже, делают реконструкцию древнееврейской истории, по крайней мере на ее ранних стадиях, весьма противоречивой и сомнительной.

   Рассказы, которые Пятикнижие приводит относительно происхождения евреев, сгруппированы вокруг трех фундаментальных фактов. Первый – это появление в Нижней Месопотамии первобытных еврейских племен: Книга Бытия повествует о том, как Авраам мигрировал из Ура, дошел по Евфрату до Харана, а оттуда – вниз в Палестину и как Бог обещал ему эту землю. Второй – это временное пребывание в Египте, закончившееся угнетением от рук фараона и исходом евреев под предводительством Моисея. Третий – это путешествие из Египта в Палестину, в ходе которого Бог явил Себя Моисею под именем Яхве, возобновил договоренность между ним и семенем Авраама и даровал Закон.

   Традиционное изложение древней истории евреев не находит прямого подтверждения в небиблейских источниках, но многие ученые сейчас по большей части согласны с тем, что у него, должно быть, существует историческая основа. Что же касается точной природы фактов, мнения расходятся.



   Согласно легенде, Моисей умер, когда уже была видна Земля обетованная, оставив ее завоевание своему преемнику Иисусу Навину. О еврейском проникновении в Палестину рассказывают как о серии кампаний, направленных к центру, северу и югу региона. Упоминание Израиля на стеле, воздвигнутой фараоном Мернептахом, и археологические свидетельства разрушения городов, хотя и вызывают некоторые неясности, не мешают отнести эти события ко второй половине XIII века до н. э.

   Проникновение евреев в Палестину совершенно не обязательно носило характер одной яростной военной кампании. Вполне вероятно, что инфильтрация происходила медленно и мирно. Кочевники постепенно приспособились к новой среде и новому образу жизни. Они жили в отдельных городах, но чаще предпочитали селиться в сельских районах, где было много свободной территории.

   Кроме хананеев и несемитских групп людей, возможно, новоприбывшие обнаружили в центральной части Палестины другие древнееврейские племена, не принимавшие участия в Исходе. Слияние этих евреев с пришельцами было полным, и очень скоро между ними не осталось и следа разницы. Однако ассимиляция с хананеями шла значительно медленнее – на это ушло несколько веков. Иерусалим был захвачен только во времена Давида.

   Основой древнееврейского общества было племя. Библия рассказывает о разделе между двенадцатью племенами завоеванной территории. Племена, в свою очередь, разделялись на кланы по аналогии с римскими gentes (родами).

   Древнееврейские племена группировались вокруг центрального святилища, расположенного в Шилохе, иными словами, система основывалась на религиозной централизации. Авторитет верховного жреца был значительным, но было бы преувеличением говорить о теократии, потому что это не была политическая власть. Во времена кризисов местные вожди становились лидерами, также существовали Судьи, давшие свое имя целому периоду в еврейской истории – он длился около двух столетий после оккупации Палестины. Власть Судей была ограниченной и по степени, и по продолжительности. В этом отношении она напоминает власть племенных вождей в кочевой организации, типичной для самой древней фазы жизни семитов.

   Власть Судей в конечном счете основывалась на божественной благосклонности. В этом отношении их период был удачно назван харизматическим веком Израиля.

   Самые известные личности этого периода – это Девора, женщина, которая вместе с Бараком привела шесть племен к победе над хананеями при Мегиддо, Гедеон, покоритель мидийцев, и Самсон, герой борьбы против филистимлян.

   У завоевателей не было времени закрепить свою первоначальную победу в Палестине. Начавшие контрнаступление филистимляне продвигались из прибрежного района в глубь территории, к самому сердцу Израиля. Шилох был разрушен и ковчег Завета увезен. А тем временем мидийцы, моавитяне, аммониты и арамеи не прекращали опустошать окрестности Израиля, внутри его тоже раздирали разногласия. К концу 2-го тысячелетия до н. э. Израиль представлял картину почти полного упадка. И только требование этнического единства дало подъем монархии.

   Период монархии был решающим в истории Израиля. Пример окружающих его народов и необходимость обеспечения безопасности привели к политическому союзу древнееврейских племен в тот момент, когда историческая ситуация оказалась уникально благоприятной для создания и расширения царства. С другой стороны, царство опиралось на весьма опасный фундамент, и политика централизации и выравнивания, которую проводили великие цари, не могла полностью устранить подрывные влияния внутри страны.

   Самым сильным из них было соперничество между северными и южными племенами, которое так и не удалось побороть. Только выбор такого человека, как Саул, принадлежавшего к маленькому центральному племени, позволил в первую очередь, хотя только как меньшее из зол, создать монархию. Давид, преемник Саула, сохранял единство царства, выказывая благосклонность северным племенам, а сам принадлежал к южным. Благодаря этому он смог передать своему преемнику Соломону цельное царство, которое оставалось единым и во время правления Соломона. Но после его смерти старое соперничество возобновилось, и царство раскололось на два.

   Кочевое прошлое древних евреев мешало им легко приспособиться к монархии, и, хотя последняя была неизбежной, если Израиль хотел занять достойное место среди других государств Востока, она постоянно подрывалась демократическим и независимым духом бывших кочевников. Оппозиция царской власти нашла вдохновляющую идею в религиозной власти, тем самым создав еще один дуализм внутри государства, как будто мало было противостояния севера и юга. Саул довольно скоро вступил в конфликт с духовенством, что, по сути, и было причиной его падения и восшествия на престол Давида. Давид и Соломон, понимая силу «амфиктонической»[4] традиции и прочность власти духовенства, сделали то, что всегда выручало царей и императоров в подобных обстоятельствах: они взяли религию под свою «защиту», приблизили высшее духовенство ко двору и попытались сделать религиозную организацию частью государства.

   В истории много примеров результатов такой политики. Некоторые представители официального духовенства действительно занялись государственными делами, и неприязненное отношение теперь касалось не только государства, но и официальной религии. Возник раскол между официальной религией и религиозными порывами тех, для кого она была больше чем простой формальностью. Неприязнь переросла в оппозицию, и эта оппозиция выразила себя после раскола царства в движении пророков. Подъем пророков был спонтанным проявлением народного недовольства формой, которую царское правление навязало религии. Пророки говорили о преданности древним ценностям, сущности религии древних евреев. В политическом упадке, последовавшем за разделом царства, они увидели проявление божественного недовольства людским неверием.

   История единого царства начинается с правления Саула около 1020 года до н. э. О Сауле можно сказать, что он был самой природой предназначен для успеха в условиях периода Судей и неудачи монархии, поскольку являлся внушительным и импульсивным человеком с навыками военного и без каких-либо задатков к дипломатии. Отсюда и его печальная судьба. Он успешно объединил почти все племена против филистимлян и привел их к победе, получив в награду царство. Но его неспособность контролировать группировки внутри государства не позволила ему закрепить ни свою победу, ни власть и привела к падению. Фатальной оказалась для него ссора со своим зятем Давидом. Разрыв с последним вызвал отчуждение высшего духовенства. Он пал в битве против филистимлян, которым было выгодно разобщение Израиля, чтобы снова захватить регион к западу от реки Иордан и восстановить свою власть над древнееврейскими племенами.

   Давид, который взошел на трон около 1000 года до н. э., восстановил благополучие Израиля. Он начал с формирования маленького государства, находящегося в зависимости от филистимлян, после чего сочетание военных и дипломатических способностей помогло ему завоевать независимость и сделало царем Израиля вместо династии Саула. Захват Иерусалима и возвращение ковчега Завета дало восстановленному государству политический и религиозный центр, а энергичная и умело проводимая политика обеспечила контроль над Палестиной, окружающей территорией пустыни и значительной частью Сирии.

   Но даже способностей Давида не хватило, чтобы сохранить мир внутри государства. Однажды, когда его сын Авессалом встал во главе мятежников, Давиду даже пришлось бежать за Иордан, чтобы спасти свою жизнь, и впоследствии отвоевывать свой трон. Но в целом его правление было периодом процветания и повышения благосостояния народа, который следующие поколения евреев, жившие в куда более тяжелые времена, назвали золотым веком. Политическая и торговая жизнь достигла высокой степени развития, а религиозная сохранилась в первозданной простоте и чистоте.

   Сын Давида Соломон (961–922 до н. э.) был не похож на отца. Он принес радикальные перемены в жизнь царства, которое реорганизовал по образу и подобию неограниченных монархий Древнего Ближнего Востока. Помпезность и роскошь двора, большое количество жен и наложниц, требуемые соображениями дипломатии и престижа, и великое множество дворцовых интриг лежали в основе системы, совершенно отличной от традиционного образа жизни и мысли евреев. Она не могла не ускорить кризис.

   Правление Соломона было отмечено серьезным развитием торговли, обеспеченным контролем над торговыми путями Сирии и Палестины, а также Красного моря. К числу предприятий Соломона, многие из которых были выполнены в партнерстве с морскими государствами Финикии, относится экспедиция в «Офир» – о ней сохранились записи. Это место, вероятно, расположено на сомалийском побережье. Книги Царств повествуют также о торговле лошадями и колесницами. Это, вероятно, была монопольная торговля, потому что торговые пути между Египтом и Сирией проходили по земле и полностью контролировались Израилем. Огромные царские конюшни, найденные в Мегиддо, подтверждают высокую заинтересованность Соломона в разведении лошадей.

   Другое археологическое открытие проливает свет на производства, существовавшие в Израиле. Доктор Глюк обнаружил в Эцион-Гебере, что на побережье Красного моря, медные рудники и очистительные установки, конструкция которых показывает высокий уровень развития знаний и техники.

   У этого процветания была и оборотная сторона. Рост размеров и пышности двора, числа и сложности функций государства, количества и размаха общественных работ, выполнявшихся по приказу Соломона, заставил его ввести систему налогообложения, которая легла на плечи народа тяжким бременем. Народ негодовал, тем более что до недавнего времени у него вообще не было повода думать о таких вещах, как подати. Бремя оказалось настолько тяжелым, что, несмотря на процветание, страна медленно, но верно двигалась к кризису, и экономическому фактору предстояло сыграть решающую роль в будущем политическом кризисе, который последовал за смертью Соломона.

   Самым известным из публичных деяний Соломона стало возведение великого храма в Иерусалиме. В этом грандиозном проекте воплотилось художественное влияние финикийцев и других хананеев, а также египтян и жителей Месопотамии. Древнееврейская религия сама по себе тоже не избежала аналогичного влияния: предания упрекают Соломона в признании чуждых религиозных представлений. Мы не знаем, было ли это большим, чем обычная дипломатическая уловка, но, какие бы преимущества данный шаг ни давал бы с точки зрения внешней политики, он подвергал опасности однородность еврейского народа.



   Политическому подъему древних евреев пришел конец после смерти Соломона. Старая вражда между племенами севера и юга вылилась в восстание Иеровоама, которое привело к расколу царства на два. Северное царство, Израиль, было больше и сильнее в военном отношении, но южное царство оказалось менее уязвимым, а его столицей являлся Иерусалим – религиозный центр евреев.

   Раздел царства сопровождался религиозным упадком. Чтобы противостоять влиянию Иерусалима, Иеровоам восстановил на севере древние святилища Бейт-Эль и Дан. На юге цари Иудеи оставались преданными своей религии, но в то же время разрешали отправление культа иноземных богов, который появился при Соломоне. Обоим царствам предстояло увидеть появление языческих культов и обрядов.

   В таких условиях и произошел подъем пророков. Институт пророчества характеризуется враждебностью к политической и религиозной эволюции, которая имела место при монархии и привела к загрязнению и упадку древней религии Яхве. Пророки яростно нападали на идолопоклонство и стали открытой оппозицией царской власти. Было замечено, что пророчество есть выражение возрождения духа свободы, унаследованного от кочевников. В монархии они видели чуждое по духу нововведение, пришедшее из враждебного окружающего мира.

   Древнееврейская политическая история до изгнания проходит под знаменем пророков, которые всегда пребывают со своим народом и выступают против политики правителей. Проповедуя чистоту, честность и преданность завету, заключенному с Богом, они толковали существующие и предсказывали будущие несчастья государства, утверждая, что они были вызваны безбожием народа, не говоря уже о правителях.

   Первые великие пророки – Илия и Елисей – появились в Израильском царстве в IX веке до н. э. Именно они стали причиной реакции на язычество Ахава и запрещения отправления финикийских культов при Иегу. Однако результаты этой реформы продержались недолго. Старые явления вскоре возродились вновь, и археологи нашли много священных деревьев хананеев, алтарей с ладаном, статуэток богинь и амулетов. В середине VIII века появились новые пророки – Амос, Осия и Михей. Илия и Елисей «агитировали» делом, а не словом и не оставили нам письменных источников. Но эти новые пророки считались «напыщенными», поскольку увещевали и оказывали свое влияние на людей многословными проповедями, дошедшими до нас в библейских книгах.

   Жизнь Израильского царства сосредоточилась вокруг его столицы. Самария процветала в период правления Ахава, но уже Иегу был вынужден склонить голову перед ассирийским царем Салманасаром III. А арамейцы из Дамаска уменьшили размеры царства его последователя Иохаза почти до размеров столицы. При Иеровоаме II наступил последний период расцвета Израиля, за которым последовал окончательный упадок. Ассирийская империя успешно расширялась, и после недолгого сопротивления Израильское царство пало. Это произошло после захвата Саргоном Самарии в 722 году до н. э.

   Историю Иудеи, как и Израиля, определило соперничество между Египтом и месопотамскими государствами. После короткого периода величия при Осии царство стало данником Ассирии при Езекии, несмотря на освобождение Иерусалима от осадивших его сил Сеннахериба в 701 году до н. э. Самыми жестокими были преследования пророков при Манасии, который желал подлизаться к ассирийцам, приняв много чуждых религиозных элементов, даже связанных с идолопоклонством. Реакция последовала уже при Иосии, который провел религиозную реформу с возвратом строгого монотеизма и восстановлением четкого религиозного обряда. Но вскоре Иудея, оказавшись между Египтом и набирающим силу Вавилоном, была присоединена к империи Навуходоносора. Иерусалим дважды восставал и во второй раз – в 586 году до н. э. – был захвачен и безжалостно разрушен. Большую часть населения победители депортировали в Вавилон. Так началось Изгнание – вавилонский плен.

   С беспокойной историей Иудеи неразрывно связаны два пророка – Исаия (во время падения Израиля) и Иеремия (во время падения Иерусалима). Разрушения, предсказанные Исаией, произошли при Иеремии. Оба пророка резко осуждали также и другие народы и человечество в целом. Глубочайший пессимизм и мрачное смирение Иеремии – последние выражения древнееврейской мысли накануне Вавилонского плена.

   «Посему так говорит Господь: вот, Я полагаю пред народом сим преткновения, и преткнутся о них отцы и дети вместе, сосед и друг его, и погибнут. Так говорит Господь: вот, идет народ от страны северной, и народ великий поднимается от краев земли; держат в руках лук и копье; они жестоки и немилосердны, голос их шумит, как море, и несутся на конях, выстроены, как один человек, чтобы сразиться с тобою, дочь Сиона. Мы услышали весть о них, и руки у нас опустились, скорбь объяла нас, муки, как женщину в родах. Не выходите в поле и не ходите по дороге, ибо меч неприятелей, ужас со всех сторон. Дочь народа моего! Опояшь себя вретищем и посыпь себя пеплом; сокрушайся, как бы о смерти единственного сына, горько плачь: ибо внезапно придет на нас губитель» (Иер., 6: 21–26).

   Претерпев политическое унижение, изгнанники обратились в поисках утешения к религии, в результате чего имело место настоящее духовное возрождение. Надежда на лучшее нашла свое выражение в развитии уже существовавших мессианских идей.

   Новая фаза развития древнееврейской религии выражена в видениях Иезекииля, пророка вавилонского плена. «Официальная» религия, а значит, связанные с ней тревоги и конфликты, исчезла вместе с государством. Теперь традиции пророков объединились с властью духовенства для выработки путей восстановления древних обычаев. Монотеистический универсализм, освобожденный от препятствий политического партикуляризма, соединился с надеждой на возрождение религиозной жизни вокруг отстроенного храма.

   Великий пророк, которому критики дали имя Второй Исаия, выдвигал вместе с чистым духовным монотеизмом идею о страдании как о данном Богом средстве очищения. Здесь, как в Книге Иова, Израиль разрабатывает ту концепцию катарсиса, которая знаменует конец древней истории.

   В 538 году до н. э. Вавилон был покорен персами, и Кир позволил евреям вернуться и восстановить свой храм. С тех пор, за исключением короткой маккавейской интерлюдии и номинального правления Иродов, Палестина оставалась не только под господством, но и под прямым правлением иностранных государств, а после начала греческого и римского периодов ее история перестала быть чисто семитской.

РЕЛИГИЯ
   Сохранение религии древних евреев на протяжении веков делает ее изучение особенно интересным и важным; и хотя период, который мы рассматриваем в этой книге, всего лишь небольшая часть исторической жизни иудаизма, это один из самых значительных этапов, после которого будущим поколениям оставалось работа скорее по сохранению, чем по развитию.

   В сфере религии, равно как и истории, относительно раннего периода ведется много споров. Проблема, если можно так сказать, заключается в точке зрения, иными словами, в том, каким образом в процессе развития иудейской религии разные элементы, которые, собственно, ее и составляют, занимали свои места. Религиозная система древних евреев сформировалась до появления монархии. Поворотным моментом в истории ее развития является приход евреев в Палестину с последующим переходом от кочевой пастушеской жизни к оседлой.



   Древнее религиозное наследство исходит из веры этого народа в одного собственного Бога – Яхве, который обнародовал Свой Закон через Моисея. Значение имени Яхве не вполне понятно. В Исходе (3: 13–14) сказано: «…как ему имя?.. Я есмь Сущий…» Его также переводят как Творец. Есть и другие переводы. Еврейский Бог невидим людям, за исключением редких случаев, когда Он появляется в определенном облике. К тому же Его запрещено изображать. Как божество кочевников, Он не имеет постоянного жилища, но может обитать везде. У Него нет семьи и пола, Он свят и справедлив, Он заключил особый завет с евреями и сделал их избранным народом.

   Без храма и алтаря Бог Израилев появляется среди облаков и демонстрирует Свое могущество при посредстве молнии и грома. Он ведет свой народ в скитаниях, отдыхая на ковчеге Завета – сундуке, покрытом золотыми пластинами и увенчанном фигурами двух херувимов, – который люди несли с собой. На стоянках ковчег держали в шатре, и только во времена Соломона этот шатер был заменен храмом.

   Кочевники не могли проводить постоянные регулярные церемонии, но всегда праздновали крупные события в жизни пастухов. Весеннее жертвоприношение ягнят, вероятно, самая древняя из церемоний. В легендарной традиции оно стало связываться с исходом евреев из Египта, вследствие чего переросло в Песах. С ним связано также использование пресного хлеба (облаток), также соединенное традицией с бегством из Египта. Другие праздники уже относятся к оседлой жизни. Это шавуот – «недели», отмечается через семь недель после Пасхи, Пятидесятница – праздник урожая, отмечается на пятидесятый день после Пасхи, суккот – праздник винограда. Очень древней традицией являются посты. Самый важный пост – Йом-киппур, День искупления, устраиваемый на десятый день года.

   Один день недели – суббота – считался днем отдыха. По аналогии один год из семи земля должна оставаться под паром. В этот год ничего нельзя сеять и собирать. Через семь циклов по семь лет наступал Юбилейный год, когда вся земля должна была возвращаться к первоначальным собственникам.

   Обрезание – древний еврейский обряд, однако его практиковали и соседние народы, и нет никакой уверенности, что он имеет семитские корни.

   Жреческие функции выполнял левит, который, вероятно, формировал состав племени, в которое могли войти новые члены, не принадлежавшие к нему по праву рождения. С древнейших времен определенной властью обладали предсказатели, занимавшиеся этим делом профессионально. Позднее этот институт оказал большое влияние на возвышение пророков.

   После того как древнееврейские племена обосновались в Палестине, они усвоили ряд элементов ханаанской цивилизации. Книга Судей недвусмысленно порицает отход от Закона Моисея (2: 11–13). Однако в то же самое время контакт с другими народами вызвал укрепление преданности людей Яхве, их собственному богу, и в период Судей развернулась борьба между Яхве и богами хананеев.



   В правление Саула и Давида монархия стала свидетельницей укрепления религии Яхве. Передача ковчега Завета в Иерусалим усилила централизацию еврейской религии в их этнической столице. При Давиде идеи священнослужителей совпадали с интересами царя, и какое-то время благодаря этой гармонии Израиль наслаждался религиозным миром и процветанием. Однако политика Соломона положила конец этому альянсу, хотя он, казалось бы, оказывал Яхве высшие почести и даже построил храм, его признание чуждых культов неизбежно создало конфликт между политической и религиозной лояльностью и привело к политическому и религиозному кризису.

   В период двух царств проявились результаты этого двойного кризиса, состоявшие в упадке политической власти с одновременным подъемом новой религиозной силы – пророков. Движение пророков сдержало и повернуло вспять процесс ассимиляции ханаанской религии, который уже начался, призвало к преданности древним традициям и обеспечению продолжения и упрочения религии Яхве. Именно она должна была стать единственной силой, способной предотвратить распад еврейского народа, который без нее исчезнет навсегда.

   Мы уже говорили о политической роли пророков. Остается упомянуть об их религиозном значении. Древнееврейское слово «пророк» – набхи. О его толковании издавна велось много споров. Автору представляется, что самый точный перевод – «тот, кто призван» – призван, разумеется, Богом. Пророк избран и вдохновлен Богом, чтобы нести его слово людям. Он посвящает себя Богу и поэтому считается «человеком Бога».

   Призвание пророка, таким образом, основывалось на харизме — Божьем даре. Он снисходил на пророка, согласно библейским рассказам, спонтанно, нередко вопреки ожиданиям и желаниям, иными словами, принудительно. Но из этого не следует, что возникает некое противопоставление со жречеством. Профессоры Джонсон и Хальдар выяснили, что пророки часто объединялись в ассоциации и были частью персонала святилища.

   Получивший пророческий дар шел на базарную площадь, в храм или дворец и вещал все, что считал нужным сказать, независимо от того, кто его слушал – простолюдин, жрец или царь. Его проповеди были посвящены двум основным темам: с одной стороны, он настаивал на чистом монотеизме, отрицая все возможные уступки и компромиссы с чужими божествами и идолопоклонством. С другой стороны, он внушал высокоморальные нравственные нормы, всячески понося блуд, который был сам по себе результатом слабости веры или религиозной неопределенности. Что бы он ни проповедовал – чистоту вероисповедания или человеческого поведения, – он неизменно предсказывал кару, которая обязательно последует, если его слова не будут услышаны. Этот лейтмотив всегда просматривался во взглядах пророка на ход истории.

   Чистоту и святость жизни, которую пророк внушал другим, он старался взять на вооружение и сам. Нередко пророки удалялись в пустыню, где жили отшельниками, или находили другие места, где можно вести строгую аскетическую жизнь. Все их мысли были заняты древней простотой жизни и идеалами их предков-кочевников. Очевидно, такое явление, как пророчество, не может быть объяснено одними только атавистическими высокими порывами. Слишком много истинной гениальности видно в трудах Амоса, Иеремии, Исаии и других пророков, чтобы это объяснение показалось удовлетворительным. Но в общем можно сказать, что их проповеди исходили от чувства и были обращены к чувству, типичному для древнего кочевого народа, которому в пустыне было дано видение более простого и одновременно великого религиозного идеала, чем тот, что существовал в искушенных и сложно устроенных царствах.

   Мы уже говорили о разделении движения пророков на две фазы – проповеди словом и делом – и вкратце упомянули об истории борьбы против религиозного синкретизма и смешения с чужими культами. Теперь обозначим развитие фундаментальных религиозных концепций пророков.

   Видение, данное Илии на горе Хорива, описанное в Третьей книге Царств (19: 11–13), является яркой иллюстрацией роста духовного содержания понятия божества. Оставаясь личностью, Бог теперь представляется все менее человекоподобным. Его внешность все больше относится к области человеческого воображения.

   Многие религиозные концепции, более или менее ясно обозначенные в древности, теперь получают более четкие определения и формулировки. Одно понятие, в частности, время от времени выдвигается на видное место в периоды политических кризисов и выходит на первый план с падением царств. Это понятие о мессианстве. Вот как выражает его Исаия (11: 1-10):

   «И произойдет отрасль от корня Иессеева, и ветвь произрастет от корня его, и почиет на нем Дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия; и страхом Господним исполнится, и будет судить не по взгляду очей Своих и не по слуху ушей Своих решать дела. Он будет судить бедных по правде и дела страдальцев земли решать по истине; и жезлом уст своих поразит землю, и духом уст своих убьет нечестивого. И будет препоясанием чресл Его – истина. Тогда волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком, и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их. И корова будет пастись с медведицею, и детеныши их будут лежать вместе, и лев, как вол, будет есть солому. И младенец будет играть над норою аспида, и дитя протянет руку свою на гнездо змеи. Не будут делать зла и вреда на всей святой горе моей, ибо земля будет наполнена ведением Господа, как воды наполняют море. И будет в тот день: к корню Иессееву, который станет как знамя для народов, обратятся язычники, – и покой его будет слава».

   Мессианская надежда – это стремление вернуться к царству Давида, которое видится золотым веком и уходом от текущих проблем. Она продолжала существовать на этой стадии развития древнееврейской религиозной мысли и стала отправной точкой христианского откровения.

   В сущности, мессианское мировоззрение – это всего лишь вечное упование древних евреев на Завет Бога. Веками соглашение, заключенное Богом с Авраамом, повторяется и обновляется и в своей последней форме обещает в обмен на упорство и преданность Израиля во время испытаний, которые навлекло его отступничество, приход счастливого века, когда со страхом будет покончено и на земле воцарятся мир и любовь.



   Религиозные идеалы Израиля были во многих отношениях очищены и возвышены во время вавилонского плена. С одной стороны, исчезновение народа как отдельной политической единицы позволило древнееврейской мысли осознать яснее, чем когда-либо раньше, что Яхве – один и единственный Бог Вселенной и всего человечества. С другой стороны, страдания в плену и прекращение храмовых ритуалов вернули людей к Богу и осмыслению внутренней сущности религии. Страдания людские объяснялись с религиозной точки зрения как очищение, подготовка народа к повторному возвеличиванию.

   Вместе с возрождением религиозных чувств имело место развитие и укрепление кодифицированной религии. Представителем этой своеобразной комбинации пророческого идеализма и жреческой приверженности букве закона является пророк Иезекииль. Естественным следствием плена стало то, что священнослужители обратили свое внимание на организованное изучение Закона и занялись изданием священных книг. Эти традиционные источники древнееврейской истории и веры были собраны воедино и разделены на три главные части: Закон, Книги пророков и писания, – чтобы передать их будущим поколениям.

   Возвращение из плена после победы Кира и восстановление Храма давали основания надеяться, что стремления несчастных будут реализованы, а их планы претворятся в жизнь. Но им не суждено было наслаждаться покоем. Новые несчастья, кризисы и реставрации следовали друг за другом, и в действительности история еврейского народа как независимой единицы подошла к концу. Маккавейское возрождение было всего лишь мимолетным эпизодом. Для древних евреев, стоявших на пороге новой судьбы, были характерны две религиозные тенденции – пророческая и жреческая. Первая является более глубинной и всеобщей, вторая – более внешней и этнической. Иудаизм должен был сформироваться под влиянием взаимодействия этих двух сил. В то время как дух единства народа ревностно сохранял древние формы на протяжении веков, пророческое движение должно было превратиться в универсалистское, ставшее наследием христианства.

БИБЛИЯ
   Преобладание религиозных мотивов над другими сторонами культуры, как мы видели, характерно для истории и цивилизации Древнего Ближнего Востока в целом, однако редко религии удавалось доминировать над всеми остальными элементами культуры, исключив все чуждые ей по духу в такой степени, как у древних евреев.

   Для иллюстрации этого утверждения можно привести один пример. Религиозный запрет на изображение божества лишил эту отрасль искусства возможности развития, и, когда Соломон начал строить свой храм, ему пришлось искать иностранных художников. Ни живопись, ни скульптура в таких условиях развиваться не могли, поскольку художники всегда черпали вдохновение именно из религиозных тем.

   С древнейших времен усилия многих поколений евреев были направлены на сохранение и передачу потомкам неписаных законов своей истории и веры. Результат этого рвения дошел до нас в виде книги, точнее, собрания книг, составлявших выдающееся литературное произведение древнееврейского народа – Ветхий Завет.

   Не вся древнееврейская литература сохранилась таким образом. Библейские книги и сами ссылаются на источники. Более того, древние манускрипты, недавно обнаруженные на берегу Мертвого моря, содержат, кроме библейских текстов, другие труды, не включенные в Ветхий Завет. Главная причина сохранения в Ветхом Завете книг, которые он содержит, а не других заключается в том, что они подбирались не с литературной, а с религиозной целью. Выбор был остановлен на тех текстах, которые должны были служить для религиозного наставления, содержали религиозные предписания и религиозную историю. Туда вошли книги по истории еврейского народа в той мере, в какой она отражает завет между Богом и Израилем.

   Такой взгляд на историю стал причиной того, что библейское учение изложено в повествовательной форме, а не является результатом систематической классификации. Правовые и моральные предписания, практические инструкции и пророчества в основном изложены так, как они появлялись в процессе истории.



   Ветхий Завет открывается пятью книгами Пятикнижия. Первая из них – Бытие – повествует о создании Вселенной и человечества, прослеживает историю человека до появления еврейского народа, связанного с Авраамом и его семейством, рассказывает о миграции еврейских патриархов в Палестину и Египет. Во второй книге – Исход – доминирует фигура Моисея. В книге рассказывается об исходе евреев из Египта и о даровании им Завета на горе Синай. Различные правовые предписания (в основном ритуального характера) содержатся в двух следующих книгах – Левит и Числа, которые продолжают повествование о странствиях в пустыне вплоть до прибытия на восточный берег Иордана. В последней книге – Второзаконие – устанавливается еще ряд предписаний в основном в виде последних распоряжений Моисея, которые он отдал перед смертью, когда уже была видна Земля обетованная.

   В таком виде сегодня нам знакомо Пятикнижие, но, хотя оно, безусловно, является основой всего Ветхого Завета и иудейской религии, вместе с тем с ним связан ряд серьезных проблем. От времени его создания, выявления и датирования источников, на которых оно основывается, а также от определения их ценности зависит в конечном счете вся интерпретация ранней политической и религиозной истории древних евреев. Поэтому неудивительно, что Пятикнижие долгое время являлось предметом оживленных споров.

   Древние еврейские и христианские предания приписывают создание Пятикнижия в том виде, как оно есть, Моисею. Вследствие этого оно оказалось в самом начале Ветхого Завета, составители которого стремились сохранить порядок составления текстов и хронологическую последовательность описываемых в них сюжетов. Предполагается, что другие книги Ветхого Завета также были написаны в том порядке, в котором они приведены в Библии.

   Поскольку с таким порядком создания книг было трудно согласиться, в конце XVIII века он был критически пересмотрен. Результаты работы были наиболее полно и обоснованно изложены немецким ученым Юлиусом Велльхаузеном. Не вдаваясь в подробности теории Велльхаузена и его сторонников, скажем, что они изменили традиционный порядок расположения ветхозаветных книг, доказав, что Пятикнижие, точнее, Шестикнижие, поскольку в это собрание включалась Книга Иисуса Навина, было создано спустя много веков после смерти Моисея. Разница в именах, используемых при обращении к божеству, повторение некоторых рассказов и примечательное несовпадение языков и стилей в разных частях сочинений убедили ученых в том, что пять книг, приписываемые Моисею, на самом деле явились результатом компиляции из разных источников. Четыре основных источника были идентифицированы: 1) «Яхвист» (J), составленный около 850 года до н. э. в Иудее. Название происходит от имени Бога Яхве; 2) «Элохист» (Е) – где Бог называется Элохим. Этот источник был составлен около 770 года до н. э. в северном царстве. Они были объединены в одну компиляцию (JE) примерно в 650 году до н. э.; 3) Второзаконие (D) было составлено и обнародовано при иудейском царе Иосии в 620 году до н. э.; в книге отразились основные положения его религиозной реформы; 4) Жреческий кодекс (Р) времен Ездры. Перечисленные выше источники к концу V века до н. э. и стали Пятикнижием, приписываемым Моисею.

   Понятно, что эта теория повлияла на распределение всех частей Ветхого Завета. Пророческие и исторические книги, таким образом, должны были появиться до окончательной редакции Пятикнижия, но вплоть до более позднего времени не были признаны Священным Писанием. Порядок написания был следующим: пророческие, исторические книги, Закон; но формирование канона началось с Закона, после которого были поставлены остальные книги, причем помещались они не в порядке создания, а в систематическом порядке согласно темам.

   В течение многих лет теория Велльхаузена не встречала серьезной оппозиции, но по мере прогресса науки и, в первую очередь, благодаря новым археологическим находкам стало очевидно, что она нуждается в пересмотре. Сравнение содержания Ветхого Завета с источниками из Месопотамии, Угарита и рядом других вроде бы показало, что Пятикнижие или по крайней мере значительная часть источников, из которых оно было составлено, гораздо старше, чем предполагал Велльхаузен. Поэтому многие библеисты, хотя не предложили свою систему взамен теории Велльхаузена, все же существенно изменили ее. Во-первых, благодаря трудам шведской школы (Энгнелл и другие) внимание было привлечено к недостаточности возможностей одной только критики письменных текстов. Необходимо также учитывать, что библейские рассказы могли передаваться из уст в уста задолго до того, как они были записаны, и признать: получившееся сочинение состоит из разных слоев и скомпилировано на основе разных источников (Бентцен). Во-вторых, элементы системы были модифицированы. Так, текст J был разделен на два. Новый источник был назван светским (L) из-за отсутствия в нем жреческих идей (Айссфельдт). Более того, был предложен общий источник (G) для (J) и (Е) (Нот). Новое разделение источников было предложено фон Радом для Р, a D и Р были датированы более ранним временем. Римские католические исследователи, допуская возможность компиляции Пятикнижия из разных источников и его позднейшего изменения и дополнения, все же настаивают на том, что по существу авторство принадлежит Моисею.



   Проблемы, возникающие в связи с созданием остальных книг Ветхого Завета, в общем менее серьезны и меньше влияют на толкование истории и религии евреев, чем те, что связаны с Пятикнижием. В исторических книгах история избранного народа описывается с того места, где остановилось Пятикнижие, и излагается более или менее полно и постоянно до II века до н. э.

   Завоевание Ханаана под началом Иисуса Навина описывается в книге, носящей его имя, а период, когда это произошло, – в Книге Судей. Она содержит очень древние отрывки, такие как Песнь Деворы: «Израиль отмщен, народ показал рвение; прославьте Господа! Слушайте, цари, внимайте, вельможи: я Господу, я пою, бряцаю Господу, Богу Израилеву. Когда выходил ты, Господи, от Сеира, когда шел с поля Едомского, тогда земля тряслась и небо капало и облака проливали воду; горы таяли от лица Господа, даже этот Синай от лица Господа Бога Израилева» (Суд., 5: 2–5).

   В Книгах Самуила и Царств содержится ряд подробных и точных рассказов, относящихся к периоду единого царства, и в первую очередь к правлению Давида, а также обзор истории разобщенных царств, дающий нам меньше информации, если не считать отрывков, представлявших особый интерес для составителя, который руководствовался религиозными соображениями. Возможно, эта часть работы выполнена жрецами, как и две Книги Хроник, которые дают дополнительные сведения и параллельный рассказ об истории Иудеи.

   Падение царств – это конец последовательной истории, изложенной в Библии. Что касается более поздних периодов, мы имеем лишь спорадическую информацию в Книгах Ездры и Неемии, которые описывают яркие события, связанные с возвращением из плена, и в Книгах Маккавейских, не включенных в еврейский канон, касающихся последнего возрождения еврейской независимости.

   В Книгах Руфь, Товита, Есфирь и Иудифь излагаются эпизоды частной жизни, дополняющие общий исторический процесс интересными картинками повседневной жизни в различные периоды.



   Подробные сведения о еврейской истории и личное ее толкование даны в книгах пророков. Ранние пророки рассказывают о поздней истории двух царств и предсказывают их падение как неминуемое следствие их греховности. В Иудее Исаия постоянно выступал против политики упования на иностранную поддержку, а Иеремия предрекал сдачу Вавилона, избранного Господом для наказания его народа. В плену Иезекииль инструктировал и успокаивал своих спутников, предсказывая возрождение народа. В его книге сказано следующее:

   «Была на мне рука Господа, и Господь вывел меня духом и поставил меня среди поля, и оно было полно костей, и обвел меня кругом около них, и вот весьма много их на поверхности поля, и вот они весьма сухи. И сказал мне: сын человеческий! оживут ли кости сии? Я сказал: Господи Боже! Ты знаешь это. И сказал мне: изреки пророчество на кости сии и скажи им: «Кости сухие! слушайте слово Господне!» Так говорит Господь Бог костям сим: вот, Я введу дух в вас, и оживете. И обложу вас жилами, и выращу на вас плоть, и покрою вас кожею, и введу в вас дух, и оживете, и узнаете, что Я Господь. Я изрек пророчество, как повелено было мне; и когда я пророчествовал, произошел шум, и вот движение, и стали сближаться кости, кость с костью своею. И видел я: и вот, жилы были на них, и плоть выросла, и кожа покрыла их сверху, а духа не было в них. Тогда сказал Он мне: изреки пророчество духу, изреки пророчество, сын человеческий, и скажи духу: так говорит Господь Бог: от четырех ветров приди, дух, и дохни на этих убитых, и они оживут. И я изрек пророчество, как Он повелел мне, и вошел в них дух, и они ожили, и стали на ноги свои – весьма, весьма великое полчище. И сказал Он мне: сын человеческий! кости сии – весь дом Израилев. Вот, они говорят: «Иссохли кости наши, и погибла надежда наша, мы оторваны от корня». Посему изреки пророчество и скажи им: так говорит Господь Бог: вот, Я открою гробы ваши и выведу вас, народ Мой, из гробов ваших и введу вас в землю Израилеву. И узнаете, что Я Господь, когда открою гробы ваши и выведу вас, народ Мой, из гробов ваших, и вложу в вас дух Мой, и оживете, и помещу вас на земле вашей, и узнаете, что Я, Господь, сказал это – и сделал, говорит Господь» (Иез., 37: 1–14).

   После замысловатых видений и откровений Даниила начинаются книги второстепенных пророков – серия коротких сочинений, в которых излагаются увещевания грешникам, пророчества о наказаниях и обещания милосердия Господня.



   Далее в Ветхом Завете следуют песни и учительная литература. Эти труды в основном имеют поэтическую форму, вполне обычную для восточной литературы.

   Величайшая из библейских поэтических книг, а также вообще одно из самых главных поэтических произведений человечества – собрание псалмов. В него входит сто пятьдесят песней, восхваляющих Господа и выражающих мольбу человека о помощи в постигших его несчастьях. Многие псалмы литургические по характеру и предназначались для прочтения в качестве молитв.

   В качестве поэтического примера можно привести причитания изгнанника при мысли о храме.

   «Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к тебе, Боже! Жаждет душа моя к Богу крепкому, живому: когда приду и явлюсь пред лицо Божие! Слезы мои были для меня хлебом день и ночь, когда говорили мне всякий день: «Где Бог твой?» Вспоминая об этом, изливаю душу мою, потому что я ходил в многолюдстве, вступал с ними в дом Божий со гласом радости и славословия празднующего сонма. Что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься? Уповай на Бога, ибо я буду еще славить Его, Спасителя моего и Бога моего» (Псалом, 42: 1–5).

   Другое замечательное стихотворное сочинение – книга Плач Иеремии – пример литературного жанра, довольно распространенного на Ближнем Востоке. Далее приведен плач о падении Иерусалима:

   «Как одиноко сидит город, некогда многолюдный! он стал, как вдова; великий между народами, князь над областями сделался данником. Горько плачет он ночью, и слезы его на ланитах его. Нет у него утешителя из всех, любивших его; все друзья его изменили ему, сделались врагами ему. Иуда переселился по причине бедствия и тяжкого рабства, поселился среди язычников, и не нашел покоя; все, преследовавшие его, настигли его в тесных местах. Пути Сиона сетуют, потому что нет идущих на праздник; все ворота его опустели; священники его вздыхают, девицы его печальны, горько и ему самому. Враги его стали во главе, неприятели его благоденствуют, потому что Господь наслал на него горе за множество беззаконий его; дети его пошли в плен впереди врага» (Плач, 1: 1–6).

   Лирическое сочинение, которое представляется мирским по характеру, но получило религиозную интерпретацию, также было включено в канон. Это Песнь песней – произведение о любви молодого пастуха и пастушки. Пастушка поет:

   «Голос возлюбленного моего! вот, он идет, скачет по горам, прыгает по холмам. Друг мой похож на серну или на молодого оленя. Вот, он стоит у нас за стеною, заглядывает в окно, мелькает сквозь решетку. Возлюбленный мой начал говорить мне: встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди! Вот, зима уже прошла; дождь миновал, перестал; цветы показались на земле; время пения настало, и голос горлицы слышен в стране нашей; смоковницы распустили свои почки, и виноградные лозы, расцветая, издают благовоние. Встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди!» (Песн., 2: 8–13).

   Серию максим и размышлений – подобные произведения нередко встречаются в литературе соседних народов – можно найти в Книге притчей и Книге Екклесиаста, а также в Книге Мудрости, написанной по-гречески для евреев Египта. Вот несколько примеров:

   «Лучше немногое при страхе Господнем, нежели большое сокровище и при нем тревога».

   «Лучше блюдо зелени и при нем любовь, нежели откормленный бык и при нем ненависть».

   «Долготерпеливый лучше храброго, и владеющий собой лучше завоевателя города».

   «И глупец, когда молчит, может показаться мудрым, и затворяющий уста свои – благоразумным».

   «Ленивец зимою не пашет, поищет летом – и нет ничего».

   «Лучше жить в земле пустынной, нежели с женою сварливою и сердитою» (Притч., 15: 16–17; 16: 32; 17: 28; 20: 4; 21: 19).



   Тема страданий праведника, как и в месопотамской поэме, прослеживается и в знаменитой Книге Иова.

   «Я взываю к Тебе, и Ты не внимаешь мне, – стою, а Ты только смотришь на меня. Ты сделался жестоким ко мне, крепкою рукою враждуешь против меня. Ты поднял меня и заставил меня носиться по ветру и сокрушаешь меня. Так, я знаю, что Ты приведешь меня к смерти и в дом собрания всех живущих. Верно, Он не прострет руки Своей на дом костей: будут ли они кричать при своем разрушении? Не плакал ли я о том, кто был в горе? не скорбела ли душа моя о бедных? Когда я чаял добра, пришло зло; когда ожидал света, пришла тьма» (Иов., 30: 20–26).

   Первый ответ на вопрос о проблеме страдания дан здесь, как и в месопотамской литературе: человек не может судить. Второй связан с очищающим значением страданий. Этот тезис прослеживается здесь лучше, чем в месопотамской поэме, благодаря другой концепции божества, которое, как известно, в Израиле было в высшей степени справедливым: Иов, очистившись благодаря страданиям, вернулся к прежнему процветанию.

   Учительная литература завершается[5] Книгой Екклесиаста, или Проповедника, о тщетности вещей и беспредметности земных дел. В этом сочинении видно греческое влияние – оно ближе образу мыслей греков, чем евреев.

   «Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, – все суета! Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем? Род проходит, и род приходит, а земля пребывает во веки. Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит. Идет ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги свои. Все реки текут в море, но море не переполняется: к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь. Все вещи – в труде: не может человек пересказать всего; не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием. Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем» (Екк., 1: 2–9).

ПРАВОВЫЕ И СОЦИАЛЬНЫЕ ИНСТИТУТЫ
   Согласно представлениям древних евреев, светское, так же как и религиозное, право произошло непосредственно от божественного откровения. Положения светского и религиозного права относятся к одной и той же категории. Религиозная жизнь, добродетельная жизнь, жизнь, основанная на законе Моисея, – все это едино, потому что любые предписания получают силу только от Бога и свидетельствуют об одном: выполнение обрядов, праведность и соблюдение светских законов дают святость перед Богом.

   Подобное мировоззрение было обычным для всего Древнего Ближнего Востока, но среди древних евреев оно приняло особенно яркую форму. Отсутствие политической власти и принятие власти Судьи или царя только как идущей от Бога или его помазанника придавало даже светскому праву религиозное и теократическое значение.

   Хотя древнееврейское светское право было систематическим в том смысле, что оно составляло органичную часть целостной системы для управления жизнью граждан, оно не являлось, как и остальные правовые системы Древнего Ближнего Востока, кодифицированным по систематическому плану. Его разные положения удивительно фрагментарны по характеру и представляются собранием отдельных прецедентов, составленным без отчетливо видимых руководящих принципов.

   По своему содержанию древнееврейские законы следуют общей традиции Древнего Ближнего Востока; они схожи с вавилонскими, ассирийскими и хеттскими законами, а особенно – со знаменитым кодексом Хаммурапи. С другой стороны, древнееврейское право, несомненно, развивалось и самостоятельно, и его эволюция была неразрывно связана с условиями жизни евреев, которые существенно отличались от характерных для Месопотамии. Если народы Месопотамии вели оседлый образ жизни в высокоразвитом государстве, то древние евреи все еще оставались наполовину кочевниками. В таких условиях законы о собственности были меньше развиты, торговые отношения более примитивны, а семейная организация патриархальна. Племя играло большую роль в жизни общины.

   Притом что в нем учтены все особенности жизни, в древнееврейском праве прослеживается отчетливый нравственный оттенок, который является итогом глубокого проникновения религиозных представлений во все сферы жизни. Интересно, к примеру, положение, в соответствии с которым по истечении каждого периода в пятьдесят лет вся земля должна возвращаться к своим первоначальным собственникам. В нем отражается религиозная концепция о том, что вся земля принадлежит Богу, а люди – лишь ее временные жители. Нравственная направленность видна и в положениях, защищающих чужеземцев и вдов, сирот и бедняков:

   «Пришельца не притесняй и не угнетай его, ибо вы сами были пришельцами в земле Египетской. Ни вдовы, ни сироты не притесняйте; если же ты притеснишь их, то, когда они возопиют ко Мне, Я услышу вопль их, и воспламенится гнев Мой, и убью вас мечом, и будут жены ваши вдовами и дети ваши сиротами. Если дашь деньги взаймы бедному из народа Моего, то не притесняй его и не налагай на него роста. Если возьмешь в залог одежду ближнего твоего, до захождения солнца возврати ее, ибо она есть единственный покров у него, она – одеяние тела его: в чем будет он спать? итак, когда он возопиет ко Мне, Я услышу, ибо Я милосерд» (Исх., 22: 21–26).

   Положения древнееврейского права сформулированы в разных частях Пятикнижия. В первую очередь можно назвать этико-религиозные законы Исхода, 21: 1–23 (Книга Завета). Они расширены и дополнены в главах 12–26 Второзакония. Другая группа законов, в основном религиозных по своему характеру, – это Жреческий кодекс, который содержится главным образом в Левите и частично в Исходе и Числах. В Левите можно выделить особое собрание законов – Кодекс святости (главы 17–26). Недавние исследования подчеркивают тот факт, что устная традиция часто предшествует письменной формулировке правовых норм. Вероятно, эту теорию можно применить к самой известной группе древнееврейских законов, получившей название Десять заповедей, которая существует в двух редакциях: в Исходе, 20: 1–17 и Второзаконии, 5: 6–21. Заповеди определенно уходят корнями в глубокую древность.



   Разница между «патрициями» и «плебеями», типичная для месопотамского общества, соответствует значительно более высокоразвитым социальным условиям, чем те, что существовали у древних евреев, у которых практически не было различий между свободными жителями, пользовавшимися одинаковыми правами после достижения совершеннолетия, наступавшего, согласно Книге Чисел (1: 3), в двадцать лет. Этот же возраст считался минимальным для поступления на военную службу.

   Кроме свободных жителей были рабы – чужеземные и свои. Большинство были чужеземцами, в основном военнопленными, хотя рабов можно было и купить. Активную работорговлю вели финикийцы.

   На Древнем Ближнем Востоке раб считался имуществом своего господина. Эта концепция нашла частичное отражение в древнееврейском законе, устанавливающем, к примеру, размер ущерба, который следует возместить за убийство раба другого человека, и не наказывающем хозяина, забившего своего раба до смерти. С другой стороны, есть примеры и более гуманного отношения, и в некоторых случаях закон даже защищает раба от хозяина. Так, господин, выколовший глаз или выбивший зуб раба, должен отпустить его на волю (Исх., 21: 26–27); суббота – день отдыха для рабов, так же как и для свободных людей, беглых рабов следовало укрывать и защищать, не возвращая при этом хозяевам (Втор., 23: 15–16).

   Жизнь израильских рабов была несколько лучше, чем их чужеземных собратьев по несчастью. Они могли вернуть себе свободу через семь лет работы. Израильтяне могли попасть в рабство к своему кредитору, не выплатив вовремя долги; отцы семейств имели право в случае нужды продать в рабство своих детей.

   Помимо рабов существовал еще один класс, не пользовавшийся правами свободных «граждан», – чужеземцы. Древние евреи подразделяли их на две категории: тех, кто был связан с еврейскими племенами и мог претендовать на их защиту, и тех, кто не мог на нее рассчитывать. Первые, конечно, были относительно привилегированными людьми, но все же не пользовались всеми правами, которые устанавливались месопотамским правом.

   Не совершившие обрезания не допускались к участию в обрядах Песаха и не могли жениться на еврейках. Евреи не могли становиться в полном смысле слова рабами чужеземных хозяев: их следовало выкупить при первой возможности, а до того относиться к ним нужно было как к наемным слугам.



   В еще большей степени, чем в древнем кочевническом обществе (если таковое вообще было возможным), еврейская общественная жизнь сосредоточилась вокруг семьи. Как обычно, власть отца считалась верховной. Полигамия была легализована, и брак заключался обычным способом, о котором мы уже упоминали: жених выплачивал некую сумму и получал власть над невестой. Официальные контракты существовали, но, судя по всему, их наличие не было обязательным для того, чтобы брак считался законным.

   Брак при определенной степени родства запрещался рядом законов, а другая группа законов не допускала заключение браков с чужеземцами. Усиленное внимание Второзакония именно к последнему вопросу показывает, что его составителей беспокоила опасность ассимиляции с другими народами. Однако запрет с течением времени вышел из употребления или по крайней мере на практике строго не соблюдался, поскольку история евреев изобилует смешанными браками. После возвращения из плена Ездре пришлось изрядно поработать, чтобы убедить людей добровольно расторгнуть браки с нееврейскими женами.

   Примечательным матримониальным законом был закон о левирате, согласно которому вдова мужчины, умершего бездетным, обязана выйти замуж за брата своего мужа.

   Развод, который в более высокоразвитом месопотамском обществе был во многих случаях прерогативой жены, остался в еврейском законодательстве правом мужа. Он мог развестись с женой, всего лишь произнеся вслух формулу: «Эта женщина не моя жена, и я не ее муж». Также существовал обычай составления «отказного» письма. Второзаконие, однако, устанавливает определенные пределы на право развода с очевидным намерением сохранить и укрепить институт брака. Так, мужчина, несправедливо обвинивший жену в том, что она не девственна, не только должен уплатить штраф, но и лишается права с ней развестись. А мужчина, насильно взявший девицу, обязан на ней жениться и никогда не сможет развестись. Прелюбодеяние каралось забиванием камнями насмерть.

   Несмотря на использование социальных институтов древних евреев-кочевников, статус женщины был вовсе не так уж низок, как может показаться. Пусть жена принадлежала мужу, но все же женщина пользовалась большим уважением, в первую очередь как мать. Наставление «чти отца своего и матерь свою» не делало различия между родителями.



   О древнем праве наследования в еврейской семье мы знаем очень мало. Известно, что наследство делилось между сыновьями и первенец имел двойную долю (Втор., 21: 17).

   Сыновья наложниц тоже, скорее всего, могли получить наследство. Об этом можно судить по эпизоду из Бытия (21: 10), в котором Сарра убеждает Авраама изгнать свою наложницу Агарь и сына ее Исмаила, чтобы последний не стал претендовать на наследство ее сына Исаака. Однако нет информации о степени применения этой нормы.

   Положение женщин в отношении наследства было весьма шатким. Жена ничего не наследовала от мужа и, судя по отдельным признакам, в какой-то период сама считалась частью наследства. Поневоле вспоминается кодекс Хаммурапи, согласно которому вдова получала свое приданое и подарки покойного мужа. В Ветхом Завете дочери не являлись наследницами, за исключением тех случаев, когда не было сыновей-наследников.

   Бездетная вдова, если ее не берет замуж брат покойного мужа, согласно закону левирата, возвращалась в дом отца и могла выйти замуж еще раз. Это сказано в первой главе Книги Руфь.



   Торговля в Древнем Израиле была значительно более ограниченной по масштабу и примитивной по организации, чем в Месопотамии, где кодекс Хаммурапи и другие законы предполагали сравнительно высокую степень производственного и торгового развития. Покупка и продажа выполнялись очень просто, и, вероятнее всего, письменные контракты, как в Вавилонии, не составлялись. Первый контракт упоминается в довольно позднем источнике – Книге Иеремии (32: 9–13).

   В отсутствие письменных контрактов были необходимы свидетели как эффективная гарантия соблюдения устного контракта.

   К займам и кредитам древнееврейское законодательство относилось просто, потому что такие операции были в высшей степени чужды духу и характеру народа. В целом законы имели тенденцию защищать бедных исходя из соображений религиозной и моральной справедливости. Ростовщичество у евреев было запрещено, а ссуды под обеспечение регулировались самыми мягкими условиями (Исх., 22: 25–27). Каждые семь лет еврейские рабы получали свободу, а все долги прощались.

   Мы не знаем, в какой степени законы реализовывались на практике, но, судя по высказываниям пророков, их нарушения не были редкими. Иеремия приводит пример того, как при царе Седекии после освобождения еврейских рабов их хозяева снова заставили их служить себе (Иер., 34: 8–11).



   В еврейском криминальном праве, особенно в древности, преобладали нормы частного права; осуществление наказания часто разрешалось пострадавшей стороне, которая могла отказаться от своих прав.

   Книга Завета подробно формулировала закон возмездия как основной принцип уголовного права. Этот принцип, повторенный и подтвержденный в других частях древнееврейского свода законов, произошел от обычая, существовавшего в первобытной племенной организации, и, как мы уже видели, прошел через кодекс Хаммурапи и стал полноправной частью ближневосточного законодательства. Он связан с понятием коллективной ответственности: вся семья (клан или племя в зависимости от того, какой случай рассматривается) оказывается обязанной отомстить за вред, причиненный одному из ее членов лицом, не входящим в данную группу. Бог сам наказывает грех, а потомков грешника вознаграждает за добродетель.

   Закон возмездия смягчает то, что пострадавшая сторона может принять плату в качестве возмещения ущерба. Эта альтернатива не допускается в случае убийства (Исх., 31: 32), но при непредумышленном убийстве есть возможность воспользоваться правом убежища. Такое убежище можно найти не только во всех священных зданиях и на прилегающих к ним территориях. Во Второзаконии сказано (19: 3) о целых городах, которые могут предоставить убежище. Человек, желающий отмстить за умышленное убийство, имеет право требовать, чтобы убийца был изгнан из места, где он скрывался. Но Книга Чисел разъясняет (35: 22–25), что мститель не может, если убийца укрылся в святилище, брать исполнение закона в свои руки и самому стать судьей. Общество должно решить, было ли убийство действительно умышленным.

   Как и в кодексе Хаммурапи, закон возмездия не применяется к рабам. Здесь наказания намного легче. Но хозяина, плохо обращавшегося с рабом, могли заставить освободить его.

   Наказания, связанные с нарушением права собственности, удивительно мягкие, особенно в сравнении с частотой назначения в качестве наказания смертной казни за подобные преступления в кодексе Хаммурапи. Воры должны возместить ущерб, причем часто в большем размере, чем было украдено, иначе они могли стать рабами, как и другие несостоятельные должники. Аналогичные наказания ожидали растратчиков.

   Самой распространенной формой смертной казни было забивание камнями. Осужденного человека выводили за пределы лагеря (во время кочевой жизни) или города, и первые камни бросали свидетели. Другие формы были редкими. Есть упоминание о повешении, а также в наказание за некоторые грехи преступника сжигали заживо, например за проституцию жрицы или дочери жреца либо за инцест (Лев., 20: 14). В кодексе Хаммурапи за инцест было предусмотрено такое же наказание.

   Телесные наказания, упомянутые в Библии, если не считать тех, что вытекают из закона возмездия, включают порку, при которой, как утверждает Второзаконие (25: 1–3), существовал предел в сорок ударов.

   Штрафы также обычно были связаны с законом возмездия в том смысле, что они в отдельных случаях могли компенсировать нанесенный ущерб. Но они налагались и в некоторых других случаях, к примеру если некто оклеветал юную девушку.

   В целом система уголовных наказаний примечательна отсутствием в ней некоторых черт современного законодательства. К примеру, заключение под стражу как средство защиты общества от преступника практически полностью отсутствует в правовых кодексах Древнего Ближнего Востока.



   Библия повествует о том, что Моисей сам был верховным судьей своего народа и что он назначал из числа старейшин и вождей разных племен подчиненных ему судей. В период правления царей судебная власть принадлежала монарху, который иногда передавал ее духовенству. После раскола царства отправление правосудия в Израиле было в руках местной знати, а в Иудее царь Иосафат реформировал судебную систему (2 Хроник, 19: 5–9). «И поставил судей на земле по всем укрепленным городам Иудеи в каждом городе…Ив Иерусалиме приставил Иосафат некоторых из левитов и священников и глава поколений у Израиля – к суду Господню и тяжбам». После Вавилонского плена Ездра реорганизовал систему отправления правосудия, которое со временем оказалось в руках Санхедрина.

   Судебная процедура была исключительно проста. Судьи обычно сидели у городских ворот. Их размещение в одном из помещений дворца было новшеством, введенным Соломоном. Спорящие стороны представали перед судьей и излагали свое дело. Если не было истца, не было и процесса. Машина правосудия запускалась только «по требованию».

   Допрос велся устно, и требовалось согласие как минимум двух свидетелей для сбора улик. За лжесвидетельство налагалось суровое наказание, что, как показывает печальная история о винограднике Навуфея (Цар., 21), отнюдь не мешало сфабриковать обвинение против невиновного, подкупив свидетелей.

   Так называемый «суд Божий», широко использовавшийся в Вавилонии, был редок у древних евреев. Его следы видны в случае, когда мужчина обвинил свою жену в неверности, но не мог это доказать (Числ., 5: 11–30).

   Отрывок из Второзакония (25: 2) показывает, что наказание должно было осуществляться немедленно после вынесения приговора перед глазами судьи, его объявившего.

ИСКУССТВО
   Мы уже видели, что религиозный запрет на изображение Бога препятствовал развитию живописи и скульптуры у древних евреев. Однако кое-что можно сказать об архитектуре и рельефах.

   При археологических раскопках в некоторых частях Палестины были обнаружены остатки крепостей и дворцов: крепость Саула в Гиве, которую раскопал Олбрайт в 1922 и 1933 годах, более продуманная и замысловатая крепость в Лахише, где вел раскопки Старки с 1932 по 1938 год, и ряд других. Также следует упомянуть археологические исследования, которые велись в Самарии. В 1908–1910 годах экспедиция Гарвардского университета обнаружила царский дворец, построенный в форме нескольких внутренних дворов, окруженных помещениями, то есть по тому же плану, что и дворцы Месопотамии, но еврейские дворцы были намного скромнее. У археологов создалось впечатление, что самая древняя часть сооружения может быть приписана Омри, основателю города, более поздняя – Ахаву, еще более поздняя – Иеровоаму II. Однако раскопки Кроуфута в 1931–1935 годах показали, что строительные работы заняли намного более длительный период: древняя часть сооружения может быть отнесена к периоду Омри и Ахава, первая пристройка – к периоду Иохаза или Иеровоама II, а третья – к эллинистическому периоду.





   План храма Соломона



   Что касается религиозной архитектуры, подробное описание храма Соломона компенсирует отсутствие археологических сведений. Ворота с двумя бронзовыми столбами открывали доступ в вестибюль, откуда можно было пройти в центральный зал, имеющий прямоугольную форму, с алтарем и столом для двенадцати хлебов. Из этого зала занавешенная дверь вела в Святая Святых – темное кубическое помещение, в котором находился ковчег Завета. Во дворе перед храмом располагались алтарь для жертвоприношений и большая медная чаша.

   Самой примечательной чертой палестинского искусства являются рельефы на печатях и дисках из слоновой кости. Множество печатей было обнаружено на всей территории Палестины. Преобладающая форма, скарабей, по всей вероятности, заимствована из Египта. Большинство рисунков также создано по египетским образцам. Это грифоны и крылатые сфинксы, крылатые скарабеи, змеи, крылатые солнечные диски. Довольно частыми являются фигуры животных, например льва. Изображения людей и богов редки, последние явно имеют иностранное происхождение. Стиль статичный и орнаментальный. Рисунки (обычно по одному на каждой печати) и короткие надписи (имя владельца) обычно взяты в рамку и разделены линиями.

   Сюжеты рельефных изображений на кости обычно такие же, как на печатях. Такие рельефы найдены Кроуфутом в Самарии, в северной части стен. Возможно, они из костяного дома Ахава, который упоминается в Библии.

загрузка...
Другие книги по данной тематике

Игорь Муромов.
100 великих авантюристов

Тамара Т. Райс.
Византия. Быт, религия, культура

Карл Расселл.
Ружья, мушкеты и пистолеты Нового Света. Огнестрельное оружие XVII-XIX веков

Хильда Кинк.
Восточное средиземноморье в древнейшую эпоху

Александр Север.
«Моссад» и другие спецслужбы Израиля
e-mail: historylib@yandex.ru