Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

Поль Фор.   Александр Македонский

Освободитель Вавилона

«А услышав, как говорил он сам, то, чего желала его душа, он вернулся в Египет… и, как утверждает Птолемей, сразу прибыл в Мемфис» (Арриан, III, 4, 5). Чтобы за три недели преодолеть путь в 550 километров, который пролегал через впадины Каттара и Бир Абу Харадыг, следовало двигаться по ночам, а днем прятаться от самума в шатрах. Вот несомненный повод для того, чтобы заставить говорить о себе как о боге — преуспеть там, где, как утверждают, Камбиз потерял 50 тысяч человек! В Мемфисе Александр реорганизовал управление прежней сатрапией. Он предложил посты наместников Верхнего и Нижнего Египта Долоаспису и Питису, египтянам по происхождению, контроль же за финансами и сбором налогов поручил греку из Навкратиса Клеомену. Военными губернаторами, командующими войсками и флотом Александр назначил греков. Он не желал доверять управление богатой и стратегически неуязвимой страной одному человеку. 21 марта Александр ступил на понтонный мост в Мемфисе. Вдоль Нила он спустился до Пелусия, где было назначено место сбора войск самого Александра, прибывших из Греции и Малой Азии наемников и их сопровождения, то есть всего около 7 тысяч кавалеристов и 40 тысяч пехотинцев, что очень близко к тому количеству, которое отправлялось в поход изначально.

Двигаясь навстречу армиям Дария, по крайней мере до Тира Александр следует тем же пролегающим вдоль берега маршрутом, которым прибыл в Египет. В Тире в мае 331 года были устроены празднества в честь Геракла-Мелькарта и Диониса. Но прежде Александр принял три важных решения. Во-первых, дабы, отправляясь в поход, привлечь к себе сердца афинян, он вернул им сограждан, взятых в плен в сражении на Гранике тремя годами прежде. Чтобы подавить волнения на Пелопоннесе, Александр отдал приказание 100 кипрским и финикийским кораблям, стоявшим на якорях в двух заново отремонтированных портах Тира, отправиться на Крит и присоединиться к македонскому флоту. Наконец, он произвел финансовую реорганизацию Передней Азии. Ведать сбором налогов и дани в Финикии, в Тире он назначил Койрана из Береи (ныне Верия в Македонии), а в Малой Азии, в Сардах — Филоксена. Друга своего детства Гарпала, который перед битвой при Иссе бежал в Грецию, Александр снова назначил на пост казначея и контролера по финансам. Гарпал заведовал армейской кассой на протяжении семи лет.

Выплата жалованья войскам, закупка провианта и средств передвижения тесно связаны с жесткой системой управления, что не следует смешивать ни с управлением, которое осуществляют новые сатрапы, ни с системой военных македонских наместников. Как раз одного из них, Андромаха, самаритяне захватили в плен и сожгли заживо в 55 километрах к северу от Иерусалима; Александр тут же добился выдачи убийц и казнил их (Курций Руф, IV, 5, 9; 8, 9–11). Когда же попросили пощады тираны с Лесбоса, перешедшие на сторону персов, он выдал их собственным гражданам на пытки и казнь. Главное было — оставить замиренными земли, омываемые водами Средиземного моря к западу от продвигавшейся вперед армии.


Схема битвы при Гранике.


Армия, которой предстояло в третий раз помериться силами с воинами Дария, двигалась в два раза медленнее, чем всадники и погонщики верблюдов, недавно сопровождавшие Александра к оазису Сива27. Ее движение затрудняло огромное число сопутствующих армии людей, шедших с обозом в 3 тысячи повозок. От Тира до Тапсака (ныне Джераблус) на Евфрате в северной Сирии немногим более 600 километров, если двигаться через Сидон, Бейрут, Дамаск, Хом, Хаму, Алеппо, а также по усеянным мертвыми телами степям. Всего 51 день хода, с 10 июня до 31 июля, в самый разгар лета, то есть 12 километров в день, при том, что движение осуществлялось в основном на рассвете и в сумерках. За время пути они всего одиннадцать раз разбивали лагерь (Курций Руф, IV, 9, 11).

При таком изматывающем темпе движения самые слабые падали и умирали. Так случилось со Статирой, женой Дария, находившейся среди пленников. Александр устроил ей (предположительно в Алеппо) торжественные похороны. Очень сомнительны свидетельства о том, что персидский царь, узнав от одного состоявшего в свите царицы евнуха о достохвальном поведении Александра, отправил к нему третье посольство с предложением царствовать на трети империи — от Средиземного моря до излучины Евфрата. То, что сообщают об этих предложениях и об отказе Александра Курций Руф (IV, 11) и Юстин (XI, 12, 9–16), дает основание предполагать, что этот сюжет всего лишь дублирует историю с посланиями, которыми цари обменялись годом раньше. Единственное, в чем можно не сомневаться в этих краях, кишащих лазутчиками, двойными агентами, осведомителями и просто переводчиками, — так это в том, что оба государя были точно информированы о местонахождении и намерениях друг друга. Александр отправил саперные части навести понтонный мост через Евфрат в 120 километрах к северо-востоку от Алеппо; прикрывать его должна была батарея катапульт. Дарий же, со своей стороны, поручил начальнику штаба Мазею с 2 тысячами наемников-греков и 3 тысячами кавалеристов охранять все пути, ведущие в Месопотамию. Силы были слишком неравны. «Когда Мазей узнал о приближении Александра (от Тапсака), он бежал со всем своим отрядом. Тут же два моста были доведены до противоположного берега, и Александр с войском переправились по ним» (Арриан, III, 7, 2).

И вновь потянулись степи или пустыни и, несмотря на незначительную изрезанность местности и наличие водных источников и караван-сараев на участке от Кархемыша до Тигра, несмотря на несколько редких передышек, армейской колонне потребовалось как минимум 43 дня на то, чтобы преодолеть 440 километров, которые отделяли ее от второй реки28. Немногим более 10 километров за день в самый знойный период года проходила армия по этой местности, в которой Крассу суждено было потерять свои легионы, а с ними и жизнь, где попал в позорный плен император Валериан, а император Юлиан вел тяжелые бои, в которых нашел свою смерть. От разведчиков Александру стало известно, что персы собрали все свои силы на равнине в 80 километрах к северо-востоку от древней Ниневии и в 80 километрах к северо-востоку от Арбел (ныне Эрбиль в Ираке). В ночь с 20 на 21 сентября 331 года кавалерия гетайров и фаланга не без труда перешли Тигр по броду Джезират в 160 километрах к северо-востоку от современного Мосула. Дав воинам два дня передышки (на это время выпало полное лунное затмение), Александр начал неспешно выдвигать войска и обоз в направлении поля битвы при Гавгамелах29 (античные авторы переводили это название как «Дом верблюдов», однако, очевидно, правильнее было бы толковать его как арамейское «габ гамела», «верблюжья спина») и прибыл сюда днем 30 сентября. На то, чтобы преодолеть последние 40 километров, потребовалось полных восемь дней.

Дарий распорядился выровнять здесь холмы, чтобы дать возможность своим боевым колесницам, по бокам которых были прикреплены лезвия кос, расстроить плотные ряды фаланги, а также чтобы позволить персидской кавалерии и слонам подавить сопротивление неприятеля. Несомненно, здесь на стороне Дария было не только численное превосходство, но и характер рельефа местности. Но Александр имел преимущество в вооружении, тактике и боевом духе. Ночью он выстроил войска, растянув, насколько возможно, их фронт: фаланга — в центре, по флангам под тупым углом — союзники, за ними, чтобы избежать окружения, по косой линии выстроилась кавалерия. Обоз вместе с пленниками, среди которых находились мать и дети Дария, расположился на холме на значительном расстоянии от поля битвы.

Наутро 1 октября, после совершения молитв, обетов и жертвоприношений Зевсу и Афине Нике, богине победы, после того, как прозвучали трубы и улеглись беспорядочные шумы предшествующей всякому сражению суматохи, войско лицезрело, как одетая в красные плащи царская ила вытянулась вперед вслед за царем (которого можно было узнать по тройному султану из белых перьев и конского волоса) и Клитом Черным. Несмотря на многочисленные обстоятельные описания, мы знаем об этой битве лишь два несомненных факта. Первый заключается в том, что острые сариссы, которыми были вооружены македонские кавалерия и фаланга, вывели из боя возниц, правивших боевыми колесницами, а также скифских и персидских всадников («Целить в лицо», — повелел солдатам Александр). Второй — то, что плохо охранявшийся и оставшийся без поддержки греческий обоз едва не захватили персы. Раздосадованному Александру пришлось отправить несколько эскадронов пикинеров на выручку своему наполовину окруженному левому флангу. Парменион дважды просил прекратить наступление на правом фланге и прийти на помощь лагерю у него в тылу. Эти затруднения помешали Александру превратить свой успех в полную победу. Он никогда не мог простить Пармениону то, что из-за него не захватил Дария в плен.

На этот раз потери греков были весьма значительны. Согласно Арриану (III, 15, 6), в ходе битвы при Гавгамелах и преследования союзники потеряли одну тысячу всадников. Общие людские потери можно оценить в диапазоне от 4 до 5 тысяч человек, что составляет десятую часть общей численности. Здесь не приняты в расчет раненые, большинство из которых умерли в последующие дни. Несомненно лишь то, что едва мародеры очистили поле битвы, а греки похоронили погибших, как в европейской армии и ее обозе вспыхнула эпидемия (холера?), между тем как Александр не мог праздновать победу: потери, понесенные армией, не были компенсированы, Дарий бежал в Мидию, в укрепленных местах еще не были размещены македонские гарнизоны, а непокорные сатрапы не приведены к повиновению.


Расстояние, которое разделяет Мосул и восточную границу Пакистана, крайнюю оконечность империи, вдвое превышает то, что преодолели победители, двигаясь от последних греческих городов Малой Азии до Мосула. Этим можно объяснить равно усталость и раздражение балканских войск и принятое Александром решение пополнять армию за счет населения Среднего Востока, местной администрации и ее казны. Уже несколько часов спустя после битвы первейшей его заботой было «как можно быстрее прибыть в Арбелы с тем, чтобы завладеть казной и прочим обозом Дария. Назавтра (3 октября) он сюда явился» (Арриан, III, 15, 5). Выйдя из Арбел, Александр не бросился в погоню за Дарием на север, к Каспийскому морю, а собрал свои войска и их добычу, всех больных и экипажи и направился в противоположном направлении — на юг.

Расстояние в 400 километров от Арбел до Вавилона армия, не встретив никаких препятствий, преодолела в боевом построении по царской дороге за 34 дня. Предосторожности оказались напрасными: местное население было настроено враждебно по отношению к персам; кроме того, в Вавилоне, колоссальном космополитическом образовании, имелись греческие, финикийские, египетские кварталы, которые всей душой радовались появлению «освободителя». Здесь 21 октября 331 года Александра провозгласили «Царем вселенной». Поднявшись на колесницу, подобно прежним государям, он совершил триумфальный въезд в город. Гражданские и религиозные власти передали ему город, крепость и сокровища. Александр отдал распоряжение восстановить храмы, которые разрушил Ксеркс в 479 году, прежде всего Бэла-Мардука, главного вавилонского божества. Он принес Мардуку жертвы в соответствии с ритуалами, к которым приобщили Александра халдейские жрецы, и таким образом добился своего признания законным царем «четырех частей света». Поддержка жреческой касты, как прежде в Египте, позволила Александру с легкостью установить в Вавилоне македонское господство.

Чтобы оправиться от тягот похода, войску был предоставлен месяц отдыха и увеселений. В начале декабря 331 года Александр вывел солдат из города и, разместив их в лагере между Тигром и Сузианой, заставил ежедневно упражняться: новым завоеваниям должны были предшествовать атлетические занятия, манёвры, смотры, парады. В скором времени в штабе стало известно, что Антипатр, регент Македонии, одержал верх над коалицией спартанцев и восставших греков близ Мегалополя в Пелопоннесе, в том же октябре, в котором армия союзников сокрушила персидскую при Гавгамелах. Преодолевая по 50 километров ежедневно по северной царской дороге, македонские гонцы около двух месяцев терпели тяготы и лишения, чтобы доставить эту весть Александру и успокоить его. Он же, имея в своем распоряжении, помимо Греции, весь Благодатный Полумесяц[7], мог уже помышлять о том, чтобы одновременно быть как «царем македонян» (βασιλεύς τών Μακεδόνων), так и «господином Азии» (κύριος τής Άσίας) (Плутарх «Александр», 34, 1), на этот раз понимая под Азией весь континент.

Именно в Вавилоне осенью 331 года Александр принял решение, имевшее далеко идущие последствия. Он назначил перса Мазея, недавнего своего противника, на должность сатрапа только что покоренного Вавилона. Что касается управления Персидской империей, Александр опирался на местную знать, дублируя персидских сатрапов, назначенных в период с 331 по 327 год, специальным «командующим» или «надсмотрщиком» (στρατηγoς έπίσκοπος) из числа македонян, которому поручалось командование оккупационными войсками; хранение же казны и управление финансами возлагались на еще одного македонянина. Подтвердив функции сатрапов, этих своего рода вице-королей, Александр, во-первых, сэкономил, а во-вторых, продемонстрировал вечно склонной к возмущению знати, что в ее интересах отмежеваться от династии Ахеменидов. Сразу же после своего вступления в должность Мазей начал от своего имени чеканить монету по греческому образцу, показывая тем самым, что установившийся здесь режим является переходным. Кроме того, чтобы поощрить мужество и преданность македонян, Александр наградил наиболее отличившихся воинов, назначив их командирами новоорганизованных полков в тысячу бойцов каждый. Кроме того, он поделил пополам кавалерийские илы и назначил этим новым подразделениям командиров, подчинив им также по тысяче всадников. Таким образом высшая македонская знать отчасти лишилась своего авторитета, уступив его монарху, который намеревался править завоеванными землями иначе, чем Македонией.

Около середины декабря 331 года Александр, ήγεμών, то есть верховный главнокомандующий войсками Эллинской лиги на протяжении вот уже четырех лет, мог считать свою двойную миссию исполненной: он отомстил за святотатства, совершенные Дарием и — пятью поколениями ранее — Ксерксом в отношении греческих богов, и освободил греков Малой Азии от подати, которую они обязаны были выплачивать ахеменидским государям, — впрочем, с риском подменить, в рамках все той же благородной задачи, освободительную войну реваншистской. Не будем забывать, что Александр, царь македонян, не распустил в Вавилоне греческие войска по домам, и они имели полное право потребовать обратно забранные у своих предков трофеи, которые украшали теперь персидские дворцы, а также свободы для своих угнетаемых (?) в столицах империи соотечественников. И хотя назначенный Союзом мститель все больше путал коллективные интересы со своими собственными, волю греческих и македонских воинов — со своей личной властью, общую добычу — с царской казной, Александр был вправе теперь, в наиболее прохладное время года, дать приказ пуститься в погоню за Дарием, который продолжал настаивать на своей непобедимости и именовать себя Царем царей, «хшаятия хшаятиянам».


27Маршрут следования Александра по Азии. Помимо карт и комментариев, содержащихся в работах, перечисленных ниже, в Общей библиографии, прежде всего в новейших изданиях Диодора (книга XVII), Страбона (книга XI), Плиния Старшего (книга VI), Арриана («Анабасис» и «Индика»), в уже цитировавшихся статьях P. Briant и P. Bernard (Les Dossiers de l'Archéologie. № 5, juillet-août 1974), A. Kalogeropoulou, A. Despo-topoulos и L. Loukopoulou (Megas Alexandras, 1973), помимо маршрутов, последовательно разработанных в работах J.G. Droysen (1833 и 1877), H.Berve (1926), G. Radet (1931), U. Micken (1931), W. Tarn (1950), Th. Sarantis (1970), P. Goukowsky (1975), N. G L. Hammond (1981), я обращался и нередко проверял на месте следующие карты, пособия и исследования: Robert Boulanger и сотрудники, Les Guides bleus. Turquie, Paris, Hachette, 1958; J. Murray, J. G Anderson, A Classical Map of Asia Minor, revised by W. Calderand G. Bean, Londres, British Institute of Archaeology at Ankara, 1958, Масштаб 1:2000000; Naher Osten. Autokarte, Road Map, 1:5000000, изд. Kümmerly und Frey, Berne (Suisse), 1970; R. Boulangerи сотрудники, Iran-Afghanistan, Hachette, 1974; D. W. Engels, Alexander the Great and the Logistics of the Macedonian Army. Berkeley University of California Press, 1978; L'Atlas Universel de John Bartholomew et H. A. G. Lewis, изданный «The Times» et «Le Monde», Edinborough and Paris, 1978–1982; Jоn1 Schmidt, «Les routes d'Alexandre», L'Histoire, № 22, avril 1980, pp. 52–63. Наилучшими обсуждениями вопроса, на мой взгляд, остаются принадлежащие P. A. Brunt в приложениях VIII, XII, XVII и XVIII к его изданию Арриана, coll. Loeb, 1976 и 1983, а также N. G L. Hammond — в тексте и примечаниях к его Alexander the Great (1981).
28N. Hammond, o.c., pp. 132–135 и fig. 13, находя такой срок чрезмерно длительным, предполагает, что Александр сделал крюк в горах Гортиены (в районе Чудидаг, 2089 м), ссылаясь при этом на то, что, согласно Ксенофонту («Анабасис», III, 5, 1–4), местность здесь очень богата провиантом. Даже если бы он прибавил к этому, что в Гортиене неподалеку от Джезирата, где 21 сентября армия перешла Тигр, уже давно обосновались уроженцы Эретрии с острова Эвбея (их поселили здесь персы во время греко-персидских войн, см.: Страбон, XVI, 1, 25), мне представляется в высшей степени сомнительным, чтобы Александр стал терять время и силы в этом регионе, входящем в сегодняшний Курдистан, который был столь опасен во все времена. Вот типичный пример трудностей, с которыми постоянно приходится сталкиваться, когда желаешь выработать лишенный противоречий маршрут движения Александра, особенно если исходить из безосновательного предположения скорости движения в 20 миль в день (Hammond, o.c., № 54, р. 313)! В отношении разнобоя в темпе прохождения этого пути да будет мне позволено отослать читателя к моей книге Vie quotidienne des armftes d'Alexandre (1982), eh. IV, pp. 166–213.
29F. Hackmann, Die Schlacht bei Gaugamela. Eine Untersuchung zur Geschichte Alexanders des Grossen und ihren Quellen. Halle, 1902; G T. Griffith, «Alexander's generalship at Gaugamela», J.H.S., 67 (1947), pp. 77–89; E. W. Marsden, The Campaign of Gaugamela, Liverpool, University Press, 1964. P. A. Brunt, в издании Арриана (1976), приложение IX, совершенно справедливо отмечает, что несмотря на или как раз по причине обилия наших источников, которые главным образом основываются на хорошо скомпонованных повествованиях Каллисфена и Клитарха (Диодор, XVII, 57–61; Курций Руф, IV, 12, 5—16; Плутарх «Александр», 31, 6—33; Арриан, III, 7, 6—15; Юстин, XI, 13–14; Полиэн, IV, 3, 6; 17–18), практически напрасным делом являются все попытки восстановить даже самые основные перипетии баталии, которая длилась 12 часов вдоль фронта, растянувшегося на 5–10 км.
загрузка...
Другие книги по данной тематике

Фюстель де Куланж.
Древний город. Религия, законы, институты Греции и Рима

Поль Фор.
Александр Македонский

Дж. Пендлбери.
Археология Крита

Уильям Тейлор.
Микенцы. Подданные царя Миноса
e-mail: historylib@yandex.ru