Борьба за государственное единство
|
В решении конференции послов от 29 июля 1913 г. влёрское правительство было признано не как национальное правительство Албании, а лишь как одна из «существующих местных властей». Другими «властями» были международная военная комиссия, управлявшая Шкодрой, и Эсад-паша в Центральной Албании. Этот отпрыск феодального рода Топтани, сдав черногорцам Шкодру, обосновался в районе Тираны и Дурреса, где находились его огромные земельные поместья. Опираясь на оставшиеся еще в Албании турецкие войска и при попустительстве командования сербских частей, медленно отступавших с албанской территории, Эсад-паша создал собственную администрацию.
Сокровенным замыслом крупного албанского феодала было отстранить от власти влёрское правительство и стать правителем Албании. Однако политика правительства Исмаила Кемали, направленная на объединение всех албанских территорий под национальным знаменем, пользовалась поддержкой широких общественных слоев. Кроме того, в июне 1913 г. Порта под давлением Австро-Венгрии вывела свои войска из Албании, и Эсад-паша лишился в значительной мере своей военной опоры. В результате честолюбивый авантюрист должен был маневрировать. В июне 1913 г. он принял предложение И. Кемали войти в его правительство в качестве министра внутренних дел. Таким образом, власть национального правительства распространилась и на Центральную Албанию. И. Кемали предпринял шаги и для установления контактов с населением Северной Албании. Туда в конце июля 1913 г. отправилась делегация временного правительства во главе с Л. Гуракучи. Миссия эта оказалась весьма успешной. Власть правительства Влёры признали горская знать Великой Мальсии и правитель Лежи Дэд Цоку, который выступал как глава 20 тыс. горцев-католиков. О готовности поддержать правительство И. Кемали заявил и «князь» Мирдиты Пренк Биб Дода. Однако значительные области были еще оккупированы войсками Сербии и Греции. На востоке Албании сербы произвольно установили «стратегическую границу», проходившую по долине Дрина. Установленные здесь сербские военные посты перекрыли горцам путь в города — местные рыночные центры, — что многих из них обрекало на голодную смерть. На территориях, которые конференция послов передала Сербии, на албанцев обрушились массовые репрессии, имевшие целью уничтожить любые проявления национального движения. Ответом албанцев на произвол и насилия сербских властей явилось вспыхнувшее в начале сентября 1913 г. восстание. Оно охватывает как территорию Албании, оккупированную сербами, так и земли Македонии и Косово с албанским населением, которые в результате балканских войн были присоединены к Сербии. Повстанцы овладели городами Дебар, Охрид, Струга, Гостивар. Вооруженные столкновения начались также в окрестностях Джяковицы и Призрена. Сербское правительство бросило против албанских повстанцев большие военные силы. Потерпев поражение в боях с регулярными сербскими частями, повстанцы рассеялись и еще некоторое время вели партизанскую борьбу. Сербские же войска, продолжая наступление, снова вторглись на территорию Албании на глубину до 50 км. На своем пути они жгли деревни, убивали мирных жителей. Спасаясь от зверств оккупантов, десятки тысяч беженцев заполнили города и деревни свободной Албании. О трагедии этих людей сообщал в одном из своих донесений российский представитель в Албании А.М. Петряев: «По словам недавно посетившего меня корреспондента "Таймс", положение их ужасное. Они в полном смысле слова осуждены на голодную и холодную смерть». Жестокую расправу, учиненную «своим» правительством над албанцами, резко осудил известный сербский социал-демократ Д. Туцович. Признавая справедливость восстания албанцев, защищавших свои законные права, сербский социалист-интернационалист писал, что, когда «восстание началось, правительство через заместителя министра иностранных дел заявило, что албанцы будут "примерно наказаны", буржуазная печать требовала беспощадного истребления, а армия это осуществляла». Новое сербское вторжение в Албанию резко обострило международную обстановку. 18 октября 1913 г. Австро-Венгрия предъявила Сербии ультиматум, потребовав от нее в течение восьми дней очистить албанскую территорию. Сербское правительство, оказавшись в международной изоляции, вынуждено было отступить. За день до истечения срока ультиматума сербские войска ушли из Албании. Сербское вторжение в Албанию имело и весьма отрицательные последствия для внутриполитического развития страны. Эсад-паша, имевший тесные связи с правящими сербскими кругами, использовал этот момент для осуществления своих честолюбивых замыслов. 12 октября 1913 г., в разгар сербского наступления, он объявил о разрыве с правительством И. Кемали и сформировал собственное правительство, названное «советом старейшин Средней Албании». Под властью этого сепаратного органа оказалась зона Центральной Албании с несколькими городами, в том числе Дурресом и Тираной. В результате раскольнической акции Эсад-паши начавшийся прогрессивный процесс объединения албанских земель вокруг влёрского правительства приостановился и национальному делу Албании был нанесен ощутимый удар. Недруги Албании получили еще один повод для разговоров о «неспособности» албанцев управлять собственной страной. Сепаратистское движение Эсад-паши отражало глубокие социальные и политические противоречия в албанском обществе, обострившиеся за год независимой жизни Албании. Провозглашение независимости Албании в ноябре 1912 г. было результатом действий блока весьма разнородных социальных сил, объединивших свои усилия с целью помешать расчленению страны. После образования временного правительства во Влёре оно стало центром притяжения всех патриотических, демократических сил. Национальная интеллигенция, нарождавшаяся буржуазия, патриоты из разных краев страны, долгие годы с пером и ружьем боровшиеся за освобождение Албании, требовали от временного правительства проведения социальных и политических реформ, которые превратили бы их родину в современное европейское государство. Решающее значение в плане этих реформ имела бы ликвидация феодального землевладения и наделение крестьян землей. И. Кемали, хотя по происхождению и принадлежал к одному из старинных албанских феодальных родов, не имел земельной собственности. Долгие годы он был связан с албанским национальным движением и, как и другие его деятели, считал необходимым сделать что-либо для крестьянства, внесшего огромный вклад в борьбу за освобождение. Глава временного правительства, как сообщал из Албании 30 октября 1913 г. российский дипломат А.М. Петряев, «дал понять народу, что, по его мнению, одной из первых реформ должно быть улучшение положения мелкого крестьянства, состоящего в кабале у беев. Эта несколько общая формула приближенными Исмаила Кемаля-бея разъясняется в смысле нового распределения земельной собственности». Практически влёрское правительство не смогло что-либо сделать для решения аграрного вопроса, если не считать создания в декабре 1913 г. комиссии по проверке имущественных прав феодальных землевладельцев. Однако даже проявленное И. Кемали намерение ограничить произвол чифлигаров вызвало яростное сопротивление с их стороны. Один за другим министры, принадлежавшие к классу феодальных собственников, вышли из его правительства. Знаменем феодальной реакции и ее главой стал Эсад-паша. По оценке очевидцев событий, формирование им самостоятельного «правительства» в Дурресе было проявлением феодальной оппозиции политическому курсу И. Кемали. А.М. Петряев в цитировавшемся уже выше донесении писал по этому поводу» «Эсад-паша, из знатного и богатого рода Топтани, представляет собою интересы крупных землевладельцев, так называемых беев, которые в своих сношениях с крестьянами установили в сущности феодальные начала». Вокруг него сгруппировались другие крупные беи, недовольные «слишком демократической политикой Исмаил Кемаль-бея». Отпадение Центральной Албании чрезвычайно осложнило положение национального правительства во Влёре. Еще более сузилась управляемая им территория, уменьшились и так уже весьма скромные его материальные ресурсы. Тем не менее правительство предпринимало усилия по созданию новой системы управления на развалинах той, что досталась Албании от турецких времен. 22 ноября 1913 г. был принят «Временный закон о гражданской администрации Албании». Согласно закону, территория страны делилась на административные единицы: префектуры, субпрефектуры и округа. В префектурах создавался консультативный выборный орган — генеральный совет. Наряду с выборными четверть состава генерального совета составляли члены, назначаемые префектом из числа «крупных собственников, промышленников и образованных людей». На территории, управляемой влёрским правительством, была создана и судебная система, независимая от исполнительной власти. С созданием этой системы компетенция мусульманских духовных судов подверглась ограничению. На своей территории влёрское правительство сформировало и небольшие вооруженные силы, состоявшие из жандармерии (около 100 человек) и милиции (около 1000 человек). Правительство И. Кемали принимало меры и для развития албанской культуры. Использование албанского языка стало обязательным в государственных учреждениях. Было введено обязательное начальное образование на албанском языке. Министерство просвещения решило в каждой префектуре открыть училища для подготовки учителей албанского языка. Однако усилия сплотившихся вокруг И. Кемали албанских интеллигентов, направленные на развитие культуры и образования на светских принципах, встречали упорное сопротивление мусульманских проосманских элементов. Оплотом этих сил являлся Эсад-паша. В противовес курсу правительства Влёры на создание светского национального государства Эсад-паша, как отмечалось в одном из донесений А.М. Петряева, «подчеркивает свое уважение к калифу и к постановлениям ислама, чем и поддерживает свою популярность». «В этом отношении, — продолжал российский дипломат, — проводимая им в округе Дураццо внутренняя политика носит вполне консервативный характер и не лишена даже панисламистских тенденций». И. Кемали и его сподвижники понимали необходимость развития материальных ресурсов страны и модернизации ее экономики. При этом временное правительство рассчитывало достичь быстрых результатов посредством политики «открытых дверей» для иностранного капитала, в основном австро-итальянского. Австрийским и итальянским предпринимателям были даны концессии на строительство железных дорог в Албании, прокладку телеграфного кабеля между побережьем Италии и Албании, создание государственной типографии во Влёре. Особый резонанс в Албании и за ее пределами имело предоставление концессии итало-австрийскому капиталу на учреждение Албанского национального банка. Национальный банк, которому предстояло обеспечить дешевый банковский кредит и наладить денежное обращение, являлся, разумеется, совершенно необходимым для молодого государства учреждением. Однако две могущественные банковские группы во главе с австрийским «Винер банк ферайн» и итальянским «Банка коммерчьяле итальяна», которые предложили свои услуги для создания албанского банка, стремились извлечь все выгоды для себя из экономической слабости и политической зависимости Албании. Несмотря на усилия И. Кемали как-то защитить в ходе переговоров интересы албанского государства, подписанное 4 октября 1913 г. между банковским консорциумом и временным правительством соглашение предоставило итало-австрийским банкам, действовавшим под вывеской Албанского национального банка, огромные привилегии. Ведению банка должно было подлежать все денежное обращение в стране, включая чеканку монеты. Банк брал на себя также функции государственного казначейства, за что ему полагались комиссионные в размере 3—4 % от всех расходов и доходов государства. Банк получал также предпочтительное право в случае продажи или сдачи в аренду правительством различных монополий и государственной собственности. Если к этому еще добавить, что банк пользовался таким же правом в делах подобного рода, касавшихся отдельных общин, корпораций и просто юридических лиц, то можно без преувеличения сказать, что вся экономическая и финансовая жизнь Албании на длительное время (соглашение было заключено сроком на 60 лет) отдавалась в распоряжение иностранных банкиров. Неудивительно, что против предоставления концессии высказались некоторые министры в самом правительстве И. Кемали. В широких же слоях населения известие о кабальных условиях концессии, предоставленной австро-итальянской банковской группе, вызвало взрыв возмущения. Во многих местах прошли митинги протеста. Недовольство албанского населения экономическим порабощением их страны Австро-Венгрией и Италией страны Антанты использовали для того, чтобы получить и свою долю в экономической эксплуатации Албании. В октябре 1913 г. в стране приступила к работе международная контрольная комиссия, созданная в соответствии с решениями Лон-донской конференции. В нее вошли представители Австро-Венгрии, Англии, Германии, Италии, России и Франции. Создание комиссии было дальнейшим шагом к «интернационализации» вмешательства империалистических держав в дела Албании. В условиях разделенной между несколькими правительствами и местными правителями страны, контрольная комиссия пыталась выполнить роль верховной власти, однако этому препятствовал серьезный раскол внутри самой комиссии. Как отмечал российский представитель в комиссии А.М. Петряев, «на ней отразилась существующая в Европе группировка держав — Тройственного союза и Тройственного согласия, и это разделение проходит красной нитью при обсуждении почти всех вопросов». Первейшей заботой представителей держав Антанты в комиссии было «открытие» Албании для своих капиталистов и банкиров. Блок Антанты сумел добиться расторжения банковской концессии, предоставленной временным правительством, и установления порядка выдачи концессий только через контрольную комиссию. Хотя первоначальный вариант концессии на создание Национального банка Албании был аннулирован, а его акции поделены между финансовыми группами всех держав, решающий пакет акций — 60 % сохранила за собой Австро-Венгрия. Из держав Антанты наиболее серьезную конкуренцию в Албании для Австро-Венгрии и Италии представляла Франция. Так, французская компания «Эрсан э Менье» при поддержке французского представителя в контрольной комиссии Л. Краевского настойчиво добивалась передачи ей концессии на железнодорожное строительство в Албании, ранее предоставленной австро-итальянской группе, а также концессии на порты Влёру, Дуррес, Саранду и Шенгин. Борьба между двумя военно-политическими группировками ощущалась в предвоенной Европе повсюду. В Албании же все более явственно проявлялся конфликт между двумя членами Тройственного союза — Австро-Венгрией и Италией, во многом определивший переход последней во время первой мировой войны в лагерь Антанты. После образования независимой Албании конфликт этот принял большую остроту. Каждая из держав стремилась как можно прочнее закрепиться в экономике и политической жизни Албании. В «битве концессий», развернувшейся в новом балканском государстве, Австро-Венгрия и Италия были главными соперниками, буквально сторожившими друг друга. Так, в декабре 1913 г. итальянцы сумели добиться концессии на прокладку телеграфного кабеля между Шенгином и Бриндизи и быстро закончили все работы. Тогда австрийцы немедленно потребовали выдачи и им концессии на прокладку телеграфного кабеля от Адриатического побережья Австрии до Саранды. В другом случае итальянцы, узнав, что одна венская компания получила концессию на проведение изыскательских работ для постройки железной дороги Влёра—Шкодра, постарались тоже подключиться к этой концессии. Подоплеку «интереса» итальянских правящих кругов к железнодорожному строительству в Албании откровенно раскрыл генеральный секретарь МИД Италии Мартино. В беседе с французским послом в Риме Барером он заявил, что Италия не видит для себя никакого интереса в постройке дороги Влёра—Шкодра, так как она нанесет ущерб итальянскому судоходству вдоль Адриатического побережья Балкан. Но «мы не можем и допустить, — продолжал итальянский дипломат, — чтобы какое-то австрийское предприятие было намечено в Албании без того, чтобы итальянское влияние было там в равной мере представлено». Эмиссары обеих держав активно боролись и за влияние на верхушку албанского общества. Албанские беи получали австрийские ордена, а итальянцы привлекали беев на свою сторону тем, что принимали их сыновей на казенный счет в итальянские учебные заведения. В самой Албании австрийские и итальянские школы активно боролись за привлечение учащихся. Перевес был явно на стороне итальянцев: итальянские школы в отличие от католических австрийских носили светский характер, а кроме того, обучение в них являлось не только бесплатным, но большинство учащихся даже получали вознаграждение за посещение школы. Фронт итало-австрийской борьбы в Албании проходил не только через долины и горы, дома богатых беев и школьные классы. В самой контрольной комиссии отношения между австрийским и итальянским делегатами так обострились, что однажды дело чуть не дошло до кулачного боя. Несмотря на глубокие расхождения в недрах международной контрольной комиссии, в отношении ее членов к правительству И. Кемали серьезных различий не существовало. С момента образования временного албанского правительства его основной внешней опорой была Австро-Венгрия. В правящих кругах дунайской монархии надеялись, что И. Кемали будет послушным проводником их политики в Албании. Однако расчеты эти не оправдались. Хотя И. Кемали и пошел на серьезные экономические уступки Австро-Венгрии и другой державе-«покровительнице» — Италии, он оставался искренним албанским патриотом, преданным интересам своей страны. Тесные политические связи с Веной он стремился использовать для упрочения единства и независимости албанского государства. Разочарованная самостоятельным политическим курсом правительства Влёры австрийская дипломатия явно отворачивалась от него. Это проявилось при обсуждении вопроса в международной контрольной комиссии о назначении в комиссию албанского представителя. Вопреки сопротивлению И. Кемали им стал его политический противник из лагеря феодальной оппозиции Мюфид-бей Либохова. Италия все более явно проявляла свою благосклонность к раскольническому правительству Эсад-паши. При охлаждении отношений с державами Тройственного союза И. Кемали пытался, но безуспешно, наладить связи со странами Антанты. Вопрос о признании влёрского правительства в качестве общенационального, ставившийся прежде Австро-Венгрией и Италией, был окончательно снят с повестки дня после того, как эти державы подобрали для албанцев «европейского князя». Формально в подборе князя принимали участие все державы — участницы Лондонской конференции. Фактически же вопрос о том, кому быть коронованным правителем Албании, решался правящими кругами Австро-Венгрии и Италии. В большом списке «безработных» принцев, который тщательно изучили в дипломатических канцеляриях Вены и Рима, фигурировали немцы герцог фон Урах, принц Карл Гогенцоллерн, принц Вильгельм Вид, французы принц Луи Наполеон и герцог Монпансье, шведы герцог Вильгельм Зодерманланд и герцог Карл Вестготланд, англичанин Артур Коннаут, египетский принц Ахмед Фуад, итальянский албанец дон Аладро Кастриота, называвший себя потомком Скандербега, румынский князь Гика и др. Выбор пал на Вильгельма Вида, близкого родственника Вильгельма II и племянника румынской королевы Елизаветы. Возведение на албанский трон Вида объяснялось отнюдь не личными достоинствами 35-летнего капитана прусской службы. Выдвижение этой фигуры было попыткой найти баланс противо-положных интересов Австро-Венгрии и Италии в албанском вопросе. Конечно, появление на Балканах очередного монарха из немецкой княжеской фамилии вполне отвечало интересам Вены. Но и Рим надеялся, что новоиспеченный албанский князь, связанный тесными родственными узами с правящей династией старшего партнера по Тройственному союзу и протестант по вероисповеданию, будет придерживаться нейтралитета в конфликте австрийских и итальянских интересов в Албании. В ноябре 1913 г. вопрос об избрании Вида был согласован между державами; международная контрольная комиссия стала проявлять стремление устранить с политической сцены И. Кемали. В этой обстановке еще более активизировались феодальные противники И. Кемали в Южной Албании, вступившие в открытый сговор с Эсад-пашой. Последний начал прямую вооруженную борьбу с временным правительством. В январе 1914 г. несколько тысяч его приверженцев осадили Эльбасан, признававший власть правительства Влёры. 22 января 1914 г. правительство И. Кемали подало в отставку, и глава его покинул Албанию. Международная контрольная комиссия, официально взявшая в свои руки власть в Албании, вынудила в феврале 1914 г. подать в отставку и Эсад-пашу, который при этом выторговал себе право занять важный пост в правительстве Вида. Поле деятельности для новоиспеченного правителя Албании было расчищено, и 7 марта 1914 г. Вид на австрийском военном корабле в сопровождении «международного эскорта» (английский, французский и итальянский корабли) прибыл в Дуррес. |
загрузка...