Воскопоя и албанская культура XVIII в.
|
В XVIII столетии, как уже говорилось, наблюдался подъем экономической жизни Албании. Значительное развитие получили торговля и ремесло. Албанские ремесленники достигли большого мастерства в некоторых видах художественных ремесел. Широкое распространение получила художественная обработка металлов — серебра и меди. В некоторых городах (Шкодре, Эльбасане и др.) насчитывалось несколько десятков мастерских серебряных дел мастеров. Выполненные в технике литья, ковки и филиграни изделия из серебра — всевозможные подвески, браслеты, оклады богослужебных книг и икон, светильники, серебряные накладки для седел, пистолетов, рукоятей кинжалов — находили свое применение по всей стране.
Из других ремесел распространение получила резьба по дереву. Работы мастеров из Дибры и района Корчи украшали церкви и богатые жилые дома. В сложные композиции из цветов, виноградных лоз вплетались изображения птиц, людей, а порою и сцены из Священного писания. Они покрывали царские врата, епископские троны, колонны в храмах. Совершенствовалось искусство изготовления одежды. Традиционные костюмы албанцев чрезвычайно разнообразны по покрою и украшениям. Основа их — хлопчатобумажные белые ткани и шерстяные — черные и белые (цвета овечьей шерсти), дополненные в женских костюмах шерстяными ткаными фартуками ярких цветов с преобладанием красного, множеством серебряных подвесок и сложными, украшенными серебром головными уборами. Албанские мужчины так же, как и жители других балканских стран, носили облегающие белые штаны и жилеты, украшенные черными шнурами, темные куртки или же оригинальный костюм, состоявший из пышной хлопчатобумажной юбочки, белой рубахи и яркого жилета. Разнообразны были приемы ткацкого ремесла. Кроме материи для одежды — от тяжелого сукна для верхнего платья до легчайших шелковых женских покрывал — изготовляли различные ковры ярких расцветок — безворсовые, с небольшим блестящим ворсом или же с длинным ворсом, напоминающим козью шкуру. Рост торговли и ремесла способствовал развитию сельского и городского строительства. Архитектура жилых домов зависела от ландшафта местности и поэтому была весьма пестрой. В городах и селах горных районов преобладали каменные или комбинированные из камня и дерева двухэтажные дома с внешней лестницей и открытыми балконами под стрехой крыши. Самым примечательным жилищем в албанских землях той эпохи была кула — укрепленный дом-башня. Кулы строились под каменными крышами обычно в три этажа, с маленькими окнами и отверстиями для боя. На верхних этажах устраивались навесные бойницы. Дома-крепости строили на возвышенных местах, на расстоянии ружейного выстрела от других домов, с тем чтобы держать под наблюдением окружающую местность. В горных районах Северной Албании кулы воздвигали крестьянские общины, сильные родственные объединения или феодализирующаяся социальная верхушка. В Средней Албании ими обладали, как правило, богатые землевладельцы. Как тип городского дома кула получила распространение в Гирокастре (Южная Албания). Развиваясь на протяжении столетий, дом-крепость в Гирокастре достиг наиболее законченной формы в конце XVIII в., что было связано с постоянными распрями и усобицами в тот период среди беев. Эти укрепленные жилища буквально отвечали поговорке «мой дом — моя крепость». Оживление городской жизни, особенно затронувшее Южную Албанию, дало толчок развитию образования и культуры. Первые школы начали открываться в Южной Албании во второй половине XVII в. В первой половине XVIII в. школьная сеть расширилась, охватив Корчу, Берат, Эльбасан и другие города Южной и Центральной Албании. В школах для православного населения все преподавание велось на греческом языке. В программу начального образования, помимо Закона божьего, входили еще арифметика и география. Обучение было приспособлено к потребностям торгово-ремесленных слоев, за счет которых содержались эти начальные училища. Особенно отличались щедрыми пожертвованиями на дело образования и культуры купцы и ремесленники Воскопои. В Южной Албании, к западу от Корчи, высоко в горах (на высоте 1200 м над уровнем моря) и сейчас существует населенный пункт Воскопоя. Это небольшое село, насчитывающее около 100 домов. Сохранившиеся здесь пять церквей, украшенные фресками и иконами знаменитых мастеров, напоминают об иных временах в истории южноалбанского села, когда Воскопоя (Мосхополис) с населением в 10—15 тыс. человек была крупным, по албанским меркам, городом, важным торгово-ремесленным и культурным центром не только Албании, но и всей Европейской Турции. Общественная структура и система управления этого южноалбанского города имела свои особенности. В отличие от других албанских городов население его являлось однородным в религиозном и социальном отношении: это были православные купцы и ремесленники, объединенные в 14 эснафов. В их числе значились эснафы медников, портных, сапожников, оружейников, торговцев скотом. Однако основой благосостояния Воскопои была прежде всего экспортная и транзитная торговля, которой занимались наиболее богатые и предприимчивые из воскопояров. Их торговая сеть охватывала как Европейскую Турцию, так и некоторые страны Центральной и Южной Европы. Возвращаясь на родину после поездок по торговым делам в Лейпциг, Вену, Пешт, Венецию, воскопойские купцы везли с собой не только материальные сокровища, но и новые идеи. Большое положительное значение имело и отсутствие в городе представителей военно-феодальной османской администрации. По преданию этот южноалбанский город являлся хассом султанши-матери, что определяло его привилегированный статус. Воскопоей управляли цеховые мастера и богатые купцы. В каждом из шести городских кварталов жителями избирался староста, из их среды по согласованию с султаном назначался назыр — управитель города. В распоряжении назыра был наемный отряд из 300 человек для защиты города. Экономическое благосостояние и городское самоуправление определили высокий уровень культурной жизни Воскопои. В городе уже в начале XVIII в. существовала средняя школа. В 1744 г. ее преобразовали в «Новую Академию» — учебное заведение, приближавшееся по содержанию обучения к европейским лицеям. Наряду с теологическими дисциплинами здесь изучались логика, физика и математика. Для преподавания в этом учебном заведении содержавшие его воскопойские эснафы приглашали видных педагогов, наиболее известным из которых был Теодор Кавалиоти (с 1750 г. он ректор «Новой Академии»). Энциклопедически образованный человек, Кавалиоти испытал влияние новоевропейской философии, в частности рационалистических идей Лейбница. Он являлся поборником и защитником философии от тех «ненавистных людей», религиозных обскурантов, которые отрицали право этой науки на существование. «С помощью философии, — писал Кавалиоти в одном из своих учебных трактатов, — и сохраняя в своей памяти мысли великих мужей, вы станете намного сильнее в борьбе с низостью и превратностями жизни». Деятельность Кавалиоти и других педагогов «Новой Академии» вносила дух обновления в традиционно направлявшуюся церковью систему образования в Албании и других балканских странах. Помимо «Новой Академии» в Воскопое с 30-х годов XVIII в. существовала типография. С 1731 по 1769 г. здесь была напечатана 21 книга религиозного и дидактического содержания. Работавшая в глубине гор Албании воскопойская типография являлась единственной во всем западнобалканском регионе. Воскопоя славилась и своей библиотекой. Кроме трудов греческих и римских классиков она имела и новую западноевропейскую литературу, в том числе произведения Монтескьё, Вольтера, Расина, Корнеля. Для украшения многочисленных церквей города богатые воскопойские эснафы смогли привлечь лучших албанских живописцев своего времени — братьев Константина и Атанаса Зографов, а также Давида Селеницу. Братья Зографы совместно творили около 45 лет, с 1720 по 1764 г. Помимо Воскопои плоды их деятельности сохранились в культовых зданиях Арденицы и Виткуча. Интересной тенденцией в творчестве братьев-живописцев было их стремление облачить изображаемых святых в албанский национальный костюм. Тяга к реалистическому изображению была характерна и для творчества Давида Селеницы. При росписи алтаря и стен базилики св. Николая в Воскопое (1726 г.) он сумел создать грандиозную композицию почти из тысячи фигур, причем каждый образ художник стремился сделать индивидуальным, человечным и эмоционально насыщенным. 
Портрет ктитора. Фреска Давида Селеницы. Церковь Святителя Николая в городе Воскопоя. XVII в. 
Святитель Николай. Фрагмент фрески в монастыре Арденица. XVIII в. Преподавание в «Новой Академии» Воскопои велось на греческом языке. На греческом же печатались и книги в воскопойской типографии. Греческий язык в XVIII в. являлся общим языком православного общебалканского сообщества, включавшего в себя наряду с православными албанцами греков, влахов, болгар и других жителей Балканского полуострова. Воскопоя с ее «Новой Академией» и типографией, как и аналогичные культурные центры — Бухарест, Яссы, Янина — представляла собой важную составную часть тогда еще почти не расчлененного общебалканского культурного мира. Со второй половины XVIII в. в культурной жизни православного населения Южной Албании все явственнее проявляются национальные моменты. Усиливаются попытки сделать албанский язык языком письменности и культуры, создать для него собственный алфавит. И немалая роль в этих попытках принадлежит группе интеллигентов-учителей и воспитанников «Новой Академии». Опубликованный Т. Кавалиоти в 1770 г. в Венеции греческий букварь содержал трехязычный словарь — греко-влахо-албанский, который должен был помочь в начальном образовании албанским и влашским учащимся «Новой Академии» (в Воскопое имелось значительное влашское население). Албанская часть словаря — около 1200 слов, наиболее распространенных в разговорной речи, — содержала не только формы тоскского наречия Южной Албании, но и гегского Северной Албании. С конца XVIII—начала XIX в. до нас дошли пять оригинальных албанских алфавитов, три из которых непосредственно связаны с Воскопоей. Алфавиты эти имели в основе греческую азбуку, которая стилизовалась под славянскую глаголицу с тем, чтобы подчеркнуть национальную самобытность албанцев. Автором одного из них был ученик Кавалиоти, учитель и проповедник из Эльбасана Даскал Тодри (Теодор Хаджифилипи). Используя свой алфавит, Тодри перевел на албанский отрывки из Библии. Алфавит Тодри, состоявший из 53 букв, использовался не только для перевода на албанский язык духовной литературы, но и в образовании и повседневной жизни. Сохранились рукописные переводы на албанский нескольких басен Эзопа и бухгалтерские книги эльбасанских купцов конца XVIII—начала XIX в., написанные на основе алфавита Тодри. Влияние Воскопои, несомненно, содействовало развитию самобытного направления в албанской культуре. Процесс этот стал подготовительной стадией при возникновении культуры албанского национального Возрождения. Расцвет же самой Воскопои продолжался недолго. В условиях охватившей страну во второй половине XVIII в. феодальной анархии богатый город трижды, в 1769, 1774 и 1788 гг., подвергся нападению вооруженных банд. «Новая Академия» и типография прекратили свое существование, большинство жителей Воскопои покинуло ее, и цветущий торгово-ремесленный город и важнейший культурный центр Албании XVIII в. утратил свое значение. |
загрузка...