Ликвидация Шкодринского пашалыка
|
С гибелью Али-паши единственным полунезависимым правителем Албании оставался Мустафа-паша. Несколько лет Порта его не беспокоила, так как была целиком занята борьбой с греческими повстанцами и сложными внутренними делами, в частности ликвидацией янычарского корпуса, а затем войной с Россией. Как и некоторые другие албанские феодалы, Мустафа-паша вначале помогал туркам подавлять греческую революцию. Так, в 1823 г. он участвовал в военных операциях против героического Месолонги. Однако эти действия албанских феодалов не нашли поддержки среди широких слоев албанского народа, сочувствовавших освободительной борьбе греков. Среди солдат повстанческой армии А. Ипсиланти в Дунайских княжествах было много албанцев, в том числе Наум Векильхарджи, впоследствии крупнейший деятель албанского Возрождения. Албанцы сражались и в рядах повстанцев в самой Греции. По мере того как все более очевидным становился провал попыток Порты подавить греческую революцию, в Албании нарастало неповиновение ее власти.
Летом 1828 г. тысячи участвовавших в военных действиях в Греции на стороне султана албанцев самовольно покинули фронт и вернулись в Южную Албанию; во многих районах Южной Албании и Эпира отряды албанцев развернули партизанскую войну против турецких гарнизонов. Мотивы этих выступлений были различными. Вернувшиеся с греческого фронта албанские наемники требовали выплаты жалованья, которое задолжали им турецкие паши. Местные феодалы во главе со сподвижником Али-паши Зюлюфтаром Подой боролись за сохранение своих экономических и политических привилегий, которыми они пользовались при жизни янинского правителя. На широкие слои населения воздействовал и пример соседней Греции, завершавшей тяжелую борьбу за независимость. В современной печати были сообщения о том, что албанцы поддерживают связи с восставшими греками и так же, как они, «требуют независимости». Прямое неповиновение воле Порты проявлял и североалбанский правитель Мустафа-паша. После своего неудачного похода на Месолонги в 1823 г. паша самовольно вернулся с армией в Северную Албанию и, несмотря на все посулы и увещевания султана, не принял в дальнейшем никакого участия в войне в Греции. Порте не удалось использовать военные ресурсы Северной Албании и в начавшейся в апреле 1828 г. русско-турецкой войне. Махмуд II направил паше Шкодры один за другим три фирмана с приказом срочно прибыть с войсками на фронт. Но Мустафа-паша под различными предлогами откладывал выступление, и лишь в июле 1829 г. его 30-тысячное войско появилось в районе Видина. За два месяца пребывания на фронте албанский паша не предпринял каких-либо военных операций, заключив своего рода негласное перемирие с русской армией. Более того, в ходе экспедиции Мустафа-паша, используя различные каналы, вступил в тайные контакты с российским правительством. Шкодринский правитель старался выяснить, может ли он рассчитывать на поддержку России в случае угрозы его власти со стороны султана. 20 августа 1829 г. сербский правитель Милош Обренович, взявший на себя роль посредника в этих контактах, сообщал главнокомандующему русской армией И.И. Дибичу, что Мустафа-паша надеется «в случае падения престола османского провозгласить себя начальником Албании» и готов в таком случае заплатить российскому императору. Однако североалбанского правителя ждало разочарование. Царское правительство не собиралось разрушать Османскую империю, а тем более узаконивать «незаконные» самостоятельные политические структуры в ее рамках. Подписанный 14 сентября 1829 г. Адрианопольский мирный договор закрепил автономию Греции, Сербии, Дунайских княжеств, но не затрагивал в какой-либо мере власть султана над Албанией и другими провинциями Европейской Турции. Окончание русско-турецкой войны позволило Махмуду II приступить к завершению кампании по ликвидации власти наследственных феодальных правителей в Албании и установлению над страной прямого контроля Стамбула. Военные операции сначала развернулись на юге Албании, где после гибели Али-паши местные влиятельные семьи, воспользовавшись затруднениями Порты, с оружием в руках оспаривали ее власть. В мае 1830 г. великий визирь Мехмед Решид-паша с 10-тысячным корпусом, состоявшим из частей недавно созданной регулярной армии двинулся в Южную Албанию. В боях с отрядами южно-албанских феодалов султанская армия натолкнулась на серьезное сопротивление, и тогда великий визирь решил действовать иными методами. Была объявлена «амнистия» всем руководителям повстанцев; великий визирь пригласил в Монастырь наиболее видных феодалов и представителей крестьянства якобы для того, чтобы обсудить с ними их «законные» требования. Во время устроенного 14 августа 1830 г. «в честь» албанских гостей военного парада солдаты по заранее отданному приказу расстреляли находившихся на трибунах около 400 видных представителей мусульманского населения Южной Албании. В результате этой вероломной акции, обезглавившей многие города и общины, великому визирю удалось подчинить юг Албании. Во время описанных драматических событий Мустафа-паша, по некоторым сведениям, тайно поддерживал противников султана, но не оказал активного противодействия Порте. Тем самым он невольно содействовал осуществлению ее планов поэтапного подчинения юга и севера Албании. В январе 1831 г. Мустафа-паша получил султанский фирман, в соответствии с которым он лишался управления санджаками Охрид, Эльбасан, Дибра, Дукагин, переданных под власть великого визиря. Кроме того, Порта приказывала Мустафа-паше принять в Шкодре гарнизон из регулярных турецких войск и приступить к разоружению албанского населения. Выполнение приказа Порты означало практическую ликвидацию автономии Шкодринского пашалыка. Мустафа-паша решил сопротивляться. Он объявил великому визирю, что не только не уступит ему свои области, но и вообще не желает больше признавать власти султана. В борьбе с Махмудом II шкодринский правитель стремился заручиться поддержкой разных общественных кругов, прежде всего влиятельной мусульманской верхушки Шкодры. После получения султанского фирмана он созвал в свой дворец на совещание видных мусульманских деятелей: богатых купцов, глав ремесленных корпораций, вождей горцев, служителей культа. Участники совещания пришли к выводу, что содержание фирмана противоречит законам и обычаям мусульманским, и решили поддержать Мустафа-пашу. Придавая своей борьбе против султана характер войны «в защиту религии и мусульманских обычаев», Мустафа-паша преследовал определенные политические цели. Он стремился использовать широко распространенное в Европейской Турции недовольство реформами Махмуда II и объединить под общим знаменем всех их противников. С помощью этой программы, не имевшей какой-либо албанской национальной окраски, Мустафа-паша не мог, конечно, обеспечить себе широкой поддержки албанского населения, поскольку значительную часть его составляли православные и католики. Разосланные по всей Албании агенты шкодринского паши призывали народ к восстанию. Однако призывы эти не нашли достаточного отклика. Активно поддержали Мустафа-пашу албанские паши Косово и некоторых соседних областей. Боснийские феодалы, давно боровшиеся против реформ Махмуда II, также вошли в союз с албанским правителем. Решив действовать наступательно, Мустафа-паша в середине марта 1831 г. выступил из Шкодры и начал движение к Монастырю, где находилась ставка Мехмеда Решид-паши. Когда североалбанский правитель дошел до Скопье, численность его воинства достигла 40 тыс. человек за счет присоединения отрядов других албанских пашей. В середине апреля 1831 г. армия Мустафа-паши двинулась из Скопье на Монастырь. Албанский предводитель был уверен, что без труда разобьет находившегося там с 6-тысячным корпусом великого визиря и после этого «до самых ворот Константинополя никто ему не воспротивится». Расчеты Мустафа-паши оказались несостоятельными. Регулярная армия великого визиря значительно уступала в численности войскам Мустафа-паши, однако намного превосходила их по мобильности и дисциплинированности. Армия албанского паши являлась феодальным ополчением, плохо сколоченным и с трудом управляемым. Сам Мустафа-паша проявил нерешительность и медлительность, в то время как его противник действовал с большой энергией, и не только на поле боя. С помощью посулов великому визирю удалось переманить на свою сторону несколько пашей из лагеря Мустафа-паши. В результате 3 мая 1831 г. в битве в местности Бабу на Мустафа-паша был разбит, потеряв 2 тыс. воинов убитыми, 14 тыс. пленными и всю артиллерию. Поражение деморализовало армию Мустафа-паши и в конечном счете привело к ее распаду. Сам паша поспешно вернулся в Шкодру и заперся в хорошо укрепленном городском замке Розафат, где его дядя Махмуд-паша в свое время выдержал две осады. Осада шкодринской крепости продолжалась шесть месяцев, с мая по ноябрь 1831 г. Осажденные (около 800 человек) успешно отражали приступы турецкой армии, насчитывавшей 14—15 тыс. человек. Но в последние месяцы в крепости начала ощущаться нехватка воды. К этому времени союзники Мустафа-паши — мятежные боснийские феодалы — заключили соглашение с великим визирем, и осажденный паша лишился какой-либо надежды на помощь извне. В создавшемся для него трудном положении Мустафа-паша решил прибегнуть к посредничеству Австрии. В августе 1831 г. он обратился к Меттерниху с просьбой добиться для него прощения у султана. Венский двор, давно рассматривавший Северную Албанию как сферу своего влияния, решил взять на себя посредничество, тем более что и Порта, у которой назревал конфликт с правителем Египта Мухаммедом Али, была заинтересована в скорейшем завершении военных операций против албанского мятежника. Мустафа-паша сдал крепость, был «прощен» и увезен в Стамбул. Последний представитель албанского феодального рода Бушати кончил свои дни в 1861 году крупным турецким чиновником. Подчинением Мустафа-паши завершился 75-летний период албанской истории, когда страна фактически находилась под властью феодальных правителей из дома Бушати и Али-паши Тепелены. Политика этих правителей отличалась противоречивостью, тем не менее большие полунезависимые пашалыки сыграли в истории Албании прогрессивную роль. Благодаря внешнеполитической деятельности правителей албанских «княжеств», вступавших вопреки воле Порты в сношения с европейскими правительствами, Албания впервые после османского завоевания перестала быть только географическим понятием. Внутри страны эти пашалыки нанесли удар по феодальной раздробленности. Их длительное существование способствовало росту самосознания албанского народа. Войны с султаном велись феодальными пашами, которые боролись за сохранение личной власти, но в этих войнах участвовали широкие слои населения — более широкие, чем, например, в антитурецких восстаниях XVI—XVIII вв. Для албанского народа войны с султаном являлись продолжением вековой борьбы албанцев за свободу, против османских поработителей. Борьба эта не осталась бесплодной. Был сделан шаг по пути экономического и политического объединения страны, что создало предпосылки для формирования национально-освободительного движения. |
загрузка...