Борьба Али-паши за господство над Албанией

Султанская власть все больше и больше ослабевала. Пользуясь этим, Али-паша энергично осуществлял политику расширения и консолидации собственного пашалыка. Территориальные захваты проводились им в различных направлениях, однако наиболее систематически и активно он вел борьбу за подчинение своей власти Албании. Объяснялось это следующими причинами. Албания была отдалена от центра и не управлялась непосредственно Портой, тогда как захват санджаков, управлявшихся назначенными из Стамбула губернаторами, привел бы Али-Пашу к военному конфликту с султаном, чего он хотел избежать. В то же время полное подчинение Албании обещало значительно увеличить военную мощь Янинского пашалыка и ограничить возможность действий Порты против него.

Албанское происхождение Али-паши и его обширные политические связи во всех районах страны благоприятствовали намеченным планам. Опору себе он нашел в лице мелких албанских феодалов, из которых состояла большая часть его приближенных, а также военных и административных чинов.

Али-паша стремился использовать для своих целей и албанских крестьян-мусульман, которым служба в войсках янинского паши давала постоянный заработок. Нередки были случаи, когда Али-паша селил албанских горцев в стратегически важных пунктах собственных владений, наделяя их землей.

Для осуществления своих замыслов Али-паша продолжал также попытки наладить прямые политические связи с европейскими державами. Все более активную роль в балканских делах начинает играть в это время Франция. В июне 1797 г., после крушения Венеции, на принадлежавших венецианцам Ионических островах высадились французские войска. Под контроль Франции перешла и так называемая Венецианская Албания — Бутринт, Парга, Превеза и Воница — на побережье Южной Албании и Эпира. Эти важные политические перемены не застали врасплох Али-пашу. Еще до появления французов на Ионических островах он послал своих агентов в Италию к генералу Наполеону Бонапарту, главнокомандующему победоносной французской армией, с предложением своих услуг и с просьбой о покровительстве.

Будущий император, увидевший в албанском паше возможного помощника в осуществлении грандиозных завоевательных планов на Востоке, отнесся благоприятно к его авансам. В инструкции, которую Бонапарт 10 ноября 1797 г. направил французскому главнокомандующему на Ионических островах генералу Жантильи, указывалось, что «в интересах Республики, чтобы этот паша значительно усилился, побил своих врагов, с тем чтобы он сделался князем настолько могущественным, чтобы быть в состоянии оказывать услуги Республике». Покровительство французских властей на Ионических островах Али-паша использовал для новых завоеваний в Южной Албании: в 1797 г. он провел свои суда через пролив Корфу (на что венецианцы не давали разрешения) и захватил часть Химары, включая Порто-Палермо и Саранду.

Готовя экспедицию в Египет, Бонапарт рассчитывал, что в благодарность за оказанную помощь Али-паша либо выступит против султана, либо по крайней мере займет по отношению к Франции позицию благожелательного нейтралитета. Уже на пути в Египет французский полководец послал на Корфу с Мальты своего адъютанта Лаваллета. Он должен был отправиться в Янину и конфиденциально передать Али-паше, что Бонапарт на него рассчитывает и может, в свою очередь, «содействовать его славе и судьбе». Но развитие событий сделало поездку Лаваллета в Янину беспредметной.

Али-паша, хотя и поддерживал тесные связи с французскими представителями, стремился не связывать себя и действовал, руководствуясь лишь собственными интересами и расчетами. Известный русский флотоводец адмирал Ф.Ф. Ушаков, которому довелось несколько лет поддерживать политические сношения с янинским правителем, характеризовал его следующим образом: «Он человек хитрый и безмерно обманчивый, старается отделить себя от всякой зависимости или, так сказать, быть владетелем; заметно из его поступков, что он держит и держать будет ту сторону, которая сильнее». Военная же и политическая ситуация после начала египетского похода Бонапарта стала складываться отнюдь не в пользу Франции. Разгром Нельсоном французского флота при Абукире и, что еще важнее, присоединение России ко второй антифранцузской коалиции и возникновение русско-турецкого союза создали новое соотношение сил в Восточном Средиземноморье. Оценив обстановку, Али-паша счел для себя выгодным действовать как «верный вассал» Порты в начавшейся в сентябре 1798 г. франко-турецкой войне. Такая позиция открывала ему путь для захвата бывшей Венецианской Албании — давнего предмета вожделений паши.

Вероятно, феодального пашу беспокоило и то, что прибрежные города Южной Албании и Эпира стали опорными пунктами французской революционной пропаганды на Западных Балканах. Есть свидетельства, что демократические, антимонархические идеи Великой французской революции оказывали воздействие на определенные слои албанского и греческого населения, жившего во владениях Али-паши и тяготившегося его деспотической властью. Так, в одном из сообщений российского консульства в Бухаресте в августе 1797 г. говорилось: «Здесь уже несколько дней циркулируют новости, содержащиеся в сообщениях из Румелии и письмах из Албании, Аргирокастро и страны арнаутов, о том, что турки, евреи и греки¹ вместе со всякого рода бродягами, приверженцами и эмиссарами французов, собравшись числом до 150 человек, подняли трехцветную кокарду и соорудили дерево Свободы».

Осенью 1798 г. войска Али-паши, сломив сопротивление небольших французских гарнизонов, овладели Бутринтом, Превезой и Воницей. При этом многие жители этих городов, обвиненные в сотрудничестве с французами, подверглись казни. Парга же осталась непокоренной, так как ее жители отдались под покровительство адмирала Ушакова, прибывшего на Ионическое море с эскадрой. После изгнания французов русско-турецкими силами под командованием Ушакова на Ионических островах было образовано греческое автономное государство — Республика Семи Соединенных островов под протекторатом России. С 1799 по 1807 г. Ионические острова в Средиземном море являлись операционной базой русских военно-морских сил. В течение этих восьми лет сложились напряженные, а временами враждебные отношения русских властей на Ионических островах с их соседом на континенте Али-пашой. С островов посылалось военное снаряжение и оказывалась иная помощь воевавшим с янинским правителем феодалам Чамерии. В Петербурге исходили из того, что в случае вторжения французов в Грецию Али-паша станет на их сторону. Опасения эти были явно преувеличены. Правда, Наполеон, рассчитывая использовать Али-пашу в борьбе против русских на Ионических островах и при осуществлении своих завоевательных планов на Балканах, «предал забвению» поведение паши Янины в 1798 г. Для того чтобы привлечь Али-пашу на сторону Франции, агенты императора обещали признать его «королем Эпира», отдать ему Ионические острова и т. п. Однако никакие посулы не могли отвлечь янинского пашу от курса, направленного прежде всего на укрепление его власти в Албании и Эпире.

В самом конце 1803 г. Али-паша после многолетней борьбы овладел районом Сули. Поражение сулиотов нанесло тяжелый удар южноалбанским феодалам, которые, ведя ожесточенную борьбу с янинским пашой, рассматривали их как союзников. Усиление позиций Али-паши встревожило и его северного соперника — Ибрагим-пашу Бушати. Он стал вмешиваться в дела Южной Албании, оказывать поддержку врагам Али-паши, а затем, подстрекаемый Портой, назначившей его в 1804 г. генерал-губернатором Румелии, пошел на открытый вооруженный конфликт с янинским правителем. В сентябре 1805 г. близ Охрида разыгралось кровопролитное сражение, в результате которого Али-паше удалось приостановить продвижение шкодринских войск.

Ожесточенная борьба с феодальными противниками в Албании, за спиной которых стояла Порта, нараставшие внутренние и внешние осложнения для Османской империи снова побудили Али-пашу в поисках внешней опоры обратить взоры к России. В мае 1806 г. на встрече с российским консулом в Янине Г. Флори Али-паша откровенно изложил свое политическое кредо: «Я мусульманин, но вовсе не фанатик. Я ненавижу мой Диван² и его управление, я чувствую его упадок и предвижу его гибель. Я желаю жить с честью в этой маленькой области, которой я управляю, и умереть как человек с положением». В случае, если Россия поможет ему в успешном завершении войны с чамами, паша обещал полностью порвать с французами и воевать на стороне России, если начнется новая русско-турецкая война. Для достижения определенных договоренностей паша добивался встречи с полномочным представителем Александра I на Ионических островах Г.Д. Моцениго и главнокомандующим вооруженными силами России на Средиземном море адмиралом Д.Н. Сенявиным. Встреча эта, однако, не состоялась по следующей причине. Когда в конце 1806 г. действительно началась русско-турецкая война, Али-паша счел для себя более выгодным, во всяком случае на первом этапе войны, выступить в роли «верного губернатора» Порты.

В результате Тильзитского мира (июль 1807 г.) вся военно-политическая обстановка на Западных Балканах снова изменилась: место русских войск на Ионических островах заняли французские. Вторичная оккупация Ионических островов Францией резко ухудшила ее отношения с янинским правителем. Агрессивная политика империи Наполеона создавала непосредственную угрозу для его владений и для Албании в целом.

Еще до Тильзита французы обосновались в Далмации — на северных пределах Албании. Занятие же Ионических островов и Парги, куда также вошел французский гарнизон, обеспечило им прочные позиции и на южных подступах к стране. Не довольствуясь этим, Наполеон решил закрепиться непосредственно на албанской территории. Французское правительство предъявило притязания на Бутринт — важнйй узел дорог в Южной Албании. Пункт этот должен был стать базой для завоевательных операций в Европейской Турции. В Константинополе, где французский посол Себастиани приобрел огромное влияние, дали согласие на уступку Бутринта. В марте 1808 г. командующий французскими войсками на Ионических островах генерал Бертье потребовал от Али-паши в 10-дневный срок очистить Бутринт, угрожая в противном случае занять его силой. Одновременно маршал Мармон, командовавший французскими войсками в Далмации, начал подготовку к походу своих подразделений в Бутринт через всю Албанию.

Захватнические замыслы французских генералов вызвали возмущение в Албании. Один из русских офицеров, совершивший весной 1808 г. поездку по портам Адриатики, писал: «Албанцы готовятся дорого продать свою независимость; бедствия тех, которые уже попали под французское господство, пугая их, создают среди них дух единства». Оба наиболее могущественных албанских правителя — Ибрагим-паша Шкодринский и Али-паша Янинский — в этот критический момент действовали заодно и заняли твердую позицию в отношении притязаний французов. Ибрагим-паша значительно усилил гарнизон пограничной крепости Антивари (Бар) и довел общую численность своей армии с 12 до 30 тыс. человек. Али-паша также энергично проводил военные приготовления. Натолкнувшись на решительное сопротивление, французские генералы не решились прибегнуть к силе, и Бутринт остался в руках Али-паши. Безуспешная попытка обосноваться в Албании стала одной из первых неудач завоевательной политики Наполеона, находившегося тогда в зените своего могущества.

После эпизода с Бутринтом взаимоотношения Франции и янинского правителя приняли неприкрыто враждебный характер. В этих условиях для Али-паши не составило труда завязать тесные политические связи с Англией — наиболее упорным и непримиримым противником Франции. Лондон был прямо заинтересован в поддержке янинского правителя при проведении военных операций против французских форпостов на Ионическом море. Кроме того, ему отводилось важное место в политической стратегии Англии на Балканах. В обстановке продолжавшейся русско-турецкой войны, когда Франция и Россия вели переговоры о разделе европейских владений султана, английское правительство стремилось обеспечить для себя опорные позиции в западной части Балкан. Англичане снабжали Али-пашу военным снаряжением в надежде, что он предпримет военные операции против французских войск на Корфу. Однако на такую смелую экспедицию Али-паша не решился и предпочел использовать английское снаряжение для осуществления своей непосредственной задачи — подчинения Южной Албании.

В мае 1809г. армия Али-паши численностью в 10—12 тыс. человек вторглась в Бератский пашалык и в начале следующего года овладела бератской крепостью, считавшейся тогда в Албании неприступной. Бератский паша Ибрагим сдался на милость победителя. В том же году Али-паша успешно завершил свою борьбу с феодалами Чамерии.

К 1810 г. относится и завершение покорения Химары, в течение многих лет самоотверженно отстаивавшей свою независимость. Несмотря на превосходство сил врага, химариоты боролись до последнего: израсходовав боеприпасы, они в течение трех дней сражались холодным оружием. Только когда Али-паша с помощью подкупа овладел деревней Вуно и, напав на арьергард химариотов, разбил его, судьба Химары была решена. Поставив всюду свои гарнизоны, Али-паша сжег деревни химариотов и расселил многих их жителей по разным местам своих владений.

1 августа 1811 г. войска Али-паши, продолжая завоевание Южной Албании, вошли во Влёру. Местных беев Али-паша арестовал, а имущество их присвоил. Продвижение войск паши заставило уцелевших беев Южной Албании объединить силы. В середине того же 1811 г. они сформировали против него новую лигу, в которую вошли дельвинский паша Мустафа, представитель крупного феодального рода Дельвины Селим Кока, беи Гирокастры, Кардики, Жуляти. Численность вооруженных сил лиги составила 10 тыс. человек. Гирокастра и Кардики были ее главными опорными пунктами.

Али-паша немедленно выступил против лиги. Первый удар он нанес по Гирокастре и, прибегнув к хитрости, уже в декабре 1811 г. без боя захватил город. В феврале следующего года капитулировал город Кардики. Али-паша ознаменовал свой триумф злодейской расправой над жителями города, с которым его род находился в давней вражде. Около 700 безоружных жителей согнали в одно место и умертвили, а остальных угнали в рабство. Несколько десятков захваченных здесь крупных беев во главе с Мустафа- пашой были отправлены в Янину и там казнены.

В результате к весне 1812 г. вся Южная Албания оказалась под властью Али-паши. Султан Махмуд II фактически признал этот захват, назначив сына Али-паши Мухтар-паши правителем областей, находившихся прежде в управлении Ибрагим-паши.

Установлению власти Али-паши сопутствовал захват им земельных владений. Он конфисковал поместья южноалбанских феодалов, а многие крестьянские земли скупил за бесценок, прибегнув к грубому нажиму и обращая эти земли в собственные чифлики, а бывших владельцев — в полукрепостных арендаторов. За годы своего правления Али-паша стал обладателем более тысячи чифликов. Часть захваченных земель он распределил среди приближенных — албанских беев. Именно в тот период возник значительный слой албанских земельных собственников в Эпире, которые селились преимущественно в Янине, Парге, Парамитье и Филиатесе.

Огромные доходы от жестокой эксплуатации подневольного крестьянства давали Али-паше возможность не только жить в роскоши, но и содержать постоянную армию в 10—15 тыс. человек. Он также расходовал большие суммы на собственных приверженцев, главным образом мелких албанских феодалов, и щедро одаривал султанских сановников, обеспечивая таким образом официальную санкцию Подты на любые действия со своей стороны.

Али-паша не удовлетворился, однако, приобретением Южной Албании. Его захватнические устремления направлялись на север, в сторону Шкодринского пашалыка. Планам янинского правителя благоприятствовали феодальные распри, возобновившиеся в Шкодринском пашалыке с 1809 г., когда после смерти Ибрагим-паши к власти пришел его племянник Мустафа. Этому четвертому представителю династии Бушати пришлось вести длительную борьбу против многочисленных врагов как в самой Шкодре, так и в Задриме, захваченной капитаном Мирдиты Пренком Леши и правителем Лежи Сулейман-агой.

Али-паша активно вмешивался в междоусобицы, действуя в союзе с противниками Мустафа-паши. В конце 1811 — начале 1812 г. он стал готовиться к военному походу на Шкодру. Поход, по-видимому, должен был состояться летом 1812 г., но как раз в это время произошли серьезные изменения в международной обстановке.

Завершение покорения Южной Албании Али-пашой пришлось на последние три года русско-турецкой войны 1806—1812 гг. Хотя в этот период не существовало прямых связей между албанским пашой и Россией, интересы сторон, как это уже бывало не раз, во многом совпадали. Воспользовавшись тем, что Порта вела войну с Россией, Али-паша беспрепятственно провел свои операции на юге Албании. Впрочем, и для России развязанная в Албании янинским пашой гражданская война оказалась небесполезной. Она лишила Порту значительной части албанских военных контингентов и, по замечанию английского агента при янинском дворе У. Лика, была равносильна диверсии, предпринятой в пользу внешнего врага Порты, т. е. России. Ввиду затягивания русско-турецкой войны и нараставшей угрозы со стороны Наполеона в правительственных кругах России пришли к выводу о необходимости толкнуть могущественного албанского владетеля на открытый мятеж против Порты и таким образом заставить ее пойти на подписание мира с Россией.

В правительственной инструкции адмиралу П.В. Чичагову, назначенному в апреле 1812 г. главнокомандующим Дунайской армией, предписывалось «с Али-пашой войти в переговоры, подавая ему обнадеживания на независимость и на признание его королем епирским; из албанцев стараться через приглашения и особливо посредством достаточной платы составить особое войско». Но через месяц был подписан Бухарестский мир, и необходимость в установлении контактов с эпирским властителем отпала. Завершение русско-турецкой войны, развязавшее руки Порте, и последовавшее вторжение Наполеона в Россию вынудили Али-пашу отказаться от дальнейших завоеваний в Албании.

В 1812 г. Али-паша достиг пика могущества. Умелое использование острых международных противоречий первых лет XIX в. сделало янинского правителя и его пашалык важным фактором балканской политики и Восточного вопроса. Англия, Франция и Россия держали своих дипломатических представителей при янинском дворе. Официальные и неофициальные агенты этих держав «путешествуют» по внутренним районам Албании, где до этого столетия не бывал ни один иностранец. Неординарная личность янинского правителя, восточные нравы его двора вызвали к нему интерес в Европе. Некоторые путешествовавшие по Албании «по казенной надобности» или из любознательности оставили свои путевые записки. Записки впервые открыли перед европейским читающим миром эту страну, являвшуюся до того terra incognita. Поэтическое свидетельство об албанцах и Али-паше оставил и великий английский поэт Байрон, побывавший в 1809 г. в Южной Албании. Глубокой симпатией к обитателям древней страны на Адриатике проникнуты строки «Паломничества Чайльд-Гарольда»:

Албанец твердо свой закон блюдет,
Он горд и храбр, от пули не бежит он,
Без жалоб трудный выдержит поход,
Он, как гранит его родных высот,
Храня к отчизне преданность сыновью,
Своих друзей в беде не предает³.

¹ В современных документах этнонимы - "греки", "турки" - часто употреблялись как синонимы "православные", "мусульмане". Албанская часть населения Янинского пашалыка принадлежала к этим двум религиозным конфессиям.
² Диван - совет при султане из высших сановников империи.
³ Перевод В. Левика.

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 3856

загрузка...

Другие книги по данной тематике