Первые политические контакты албанцев с Россией
|
По крайней мере уже в XVII в. некоторые жители Албании побывали в России. Это были монахи православных монастырей Южной Албании, добивавшиеся материальной помощи у русской церкви. Возвращались они домой с дарами — иконами и церковной утварью.
В следующем столетии установились первые политические контакты между албанцами и Россией. Толчком к ним послужило то, что Россия к тому времени превратилась в наиболее серьезного противника Османской империи. Русско-турецкие войны подтачивали османское господство на Балканах и тем самым объективно содействовали борьбе балканских народов за свое освобождение. Эти войны обычно давали сигнал для антитурецких выступлений на Балканах, в том числе и в Албании. Так, в результате Прутского похода Петра I в 1711 г. в Кельменде, Мате, Влёре, Берате и других местах в 1711—1713 гг. вспыхнул ряд восстаний. В середине того же столетия были установлены политические связи между Химарой и Россией. У химариотов, как, впрочем, и у других православных народов Балкан, давно имелось тяготение к единоверной стране — России. В XVI—XVIII вв. жители Химары поддерживали политические связи, как уже говорилось, с Испанией и Венецией. Они нанимались на военную службу к этим державам, рассчитывая получить от них помощь в избавлении от ига османов. Однако в XVIII в. роль Испании и Венеции в европейской политике ослабла, между тем как Россия превратилась в ведущую европейскую державу. Все большую активность проявлял Петербург и на Балканах. Так, с 1758 г. Россия начала выплачивать Черногории ежегодную субсидию в размере 15 тыс. рублей. В России были созданы специальные военные подразделения из черногорцев и других выходцев с Балкан. Об установленных черногорцами тесных связях с православной державой стало известно химариотам, и они решили последовать их примеру. На генеральном совете Химары в октябре 1759 г. при участии представителей всех ее деревень было принято решение принять покровительство России и направить своих представителей к российскому двору для переговоров. Посланцами избрали архимандрита Анфима Василико и капитана венецианской службы Пано Бицилли, «яко родом знатных, искусных, иностранными языками говорить умеющих». Важнейшим пунктом данной им инструкции было предложить петербургскому кабинету «набор одного или двух национальных наших полков, каковые ныне служат нынешнему монарху гишпанскому, королю обеих Сицилий, и Венецкой республике, с теми, сходствующими с дальним разстоянием российской области кондициями, коих предложение и постановление в волю их предается». Архимандриту и капитану следовало также довести до сведения российских министров о готовности химариотов произвести «в случае с Оттоманскою Портою разрыва, возможную диверсию в соседних с нами оттоманских областях, по примеру равных нам как в вере, так и в правлении черногорцев». Руководители химариотской общины направили также обращение к императрице Елизавете Петровне, в котором выражались радость по поводу побед российского оружия в Семилетней войне и надежда на то, что вскоре «сие победоносное оружие» сможет избавить угнетенные православные народы Балкан от ига. В феврале 1760 г: представители Химары имели тайную встречу в Константинополе с российским резидентом А.М. Обресковым. Как сообщал сам резидент в своей реляции Елизавете Петровне, «по благодарении за оказуемое народом их к Вашему императорскому Величеству усердие», он дал им понять, что при существовании мирных отношений между Россией и Портой императрица не может принять под покровительство Химару и что в этих условиях набор одного или двух полков химариотов на российскую службу вряд ли осуществим. Но в свое время, продолжал А.М. Обресков, «услуги их со особливым признанием принимаемы будут, и при возстановлении мира о выгодных для их кондициях особливое старание приложится». Одновременно с православными горцами Южной Албании албанцы-католики на севере страны также дали знать царскому правительству, что в случае русско-турецкой войны они «неприятелю знатную диверсию в состоянии учинить». Такое предложение содержалось в петиции, поданной в марте 1762 г. императору Петру III прибывшим в Петербург членом видной католической семьи Шкодры Яковом Сумой. «От всего албанского общества депутат», как Сума подписался в петиции, он предлагал сформировать из албанцев гусарский полк на российской службе и отправить для обучения в Россию некоторое число албанских юношей из знатных семей. Но и на сей раз, как в случае с химариотами, петербургский кабинет не счел целесообразным вступать в мирное время во взаимоотношения с албанцами, которые могли бы скомпрометировать его перед Портой. Но когда в 1768 г. началась русско-турецкая война, главнокомандующий русской эскадрой на Средиземном море А.Г. Орлов обратился к химариотам с призывом поступать на русскую службу. Многие химариоты откликнулись на этот призыв и храбро сражались в составе русской эскадры в Архипелаге. Некоторые из них после окончания войны переселились вместе с семьями в Россию. В 1787—1791 гг., во время новой русско-турецкой войны, немало химариотов вступило в ряды бойцов действовавшей тогда против турок на Средиземном море добровольческой флотилии под командованием греческого патриота, офицера русской службы Ламброса Кацониса. Часть этих солдат и моряков после подписания Ясского мира обосновалась в России в районе Одессы. Здесь в 1795 г. был создан греко-албанский «дивизион» в составе 300 человек. К тем временам восходят и названия одесских улиц — Большая Арнаутская и Малая Арнаутская. На рубеже XVIII и XIX вв. русско-албанские связи продолжали расширяться. Во время экспедиции адмиралов Ф.Ф. Ушакова и Д.Н. Сенявина в Средиземное море и пребывания русских войск на Ионических островах много албанцев воевало под русскими знаменами. В осаде Корфу в 1798—1799 гг. участвовало до 4500 албанцев. Сотни албанцев служили в созданных в 1805 г. русским командованием на Ионических островах «легионах легких стрелков». Горцы-албанцы, для которых военное ремесло было нередко основным источником существования, охотно служили России. Это объяснялось как узами религии, соединявшими православных албанцев с Россией, так и надеждами, которые албанцы возлагали на Россию в освобождении своей родины от турецкого ига. Характерный эпизод произошел в 1807 г. после занятия Ионических островов французами: находившиеся там албанцы согласились поступить на французскую службу лишь после того, как выяснилось, что русское командование не может их использовать. При этом они поставили условие, что их ни в коем случае не пошлют сражаться против русских. |
загрузка...