Иоахим Херрман. Ободриты, лютичи, руяне

Славянские племена расселились на южном побережье Балтийского моря от устья Одера до Кильской бухты не позднее конца VI в. Руяне - «ругины», рюгенские славяне впервые появляются в источниках VII в. в связи с попытками англо-саксонских миссионеров распространить христианство на Балтике¹. В 738 г. во время похода Карла Мартелла франкам стали известны «вильцы» (с X в. называвшиеся также лютичами); новый поход против них совершил в 789 г. Карл Великий², его войска дошли до крепости короля племенного союза вильцев Драговита (видимо, городище Форверк близ г. Деммин на р. Пене³); союзником Карла в борьбе против саксов, данов и вильцев стал третий из славянских племенных союзов Балтики, ободриты, часто воевавшие с вильцами-лютичами «из закоренелой вражды», как отмечают франкские анналы под 808 г.⁴

Городище племенного короля ободритов находилось в Мекленбурге, близ Висмара. Это место, как сообщает около 965 г. Ибрагим ибн Якуб, называлось Велиград; саксы его обозначали (в 995 г.) «Михеленбург»; у хрониста Лдама Бременского говорится о «Магнополисе» (калька славянского названия); во всех случаях значение совпадает «великий, большой, главный город». Со своей стороны датчане называли его Рерик (от др.-исл. reyrr «тростник», по расположению в старой озерной котловине, покрытой густыми зарослями тростника); племя ободритов они называли «ререги»⁵.

Согласно «Баварскому географу» (сер. IX в.), племенные союзы вильцев и ободритов состояли каждый из четырех союзных племен⁶. Четырьмя коренными племенами вильцев-лютичей были кессины, жиржипане, толленсы (от оз. Толлен) и редарии; в ободритский племенной союз входили вагры, полабы, собственно ободриты (бодричи) и варновы (по р. Варнов). Каждое из этих племен управлялось своими вождями, имело своих богов и городища. Наиболее известные городища: в Вагрии Ольденбург, или по-славянски Старигард, «civitas maritima», приморское торговое место, как называет его Адам Бременский; в Полабии - Ратцебург; в земле ободритов - Мекленбург-Рерик; в земле кессинов - Фрезендорф и Кессин, Суков и Тетеров - у жиржипан. Равенсбург близ Нёйбранденбурга в земле толленсов, Замковая Гора у Фельдберга в земле редариев (илл. 106) и многие другие относятся к древнейшим городищам этих племен. Главным святилищем племенного союза лютичей-вильцев был до сих пор не локализованный храмовый город Ретра, находившийся на фанице между толленсами и редариями. На о. Рюген уже в IX в. располагался храмовый город Аркона⁷. Остальные важнейшие городища руян (или ранов, рюгенских славян) располагались у Гарца на оз. Херта и у Ругарда под Бергеном.

106. План городища на Замковой горе (Шлосберг) в Фельдберге.

Ранние этапы формирования этих трех племенных групп остаются во многом неясными, однако, несомненно, укладываются в общие рамки славянского расселения VI в. Путь продвижения вильцев из польских предгорий Карпат и Силезии вниз по Одеру прослеживается в конце VI начале VII в. по распространению фельдбергской керамики (связанной с южными традициями) и больших племенных городищ. В этих крупных общинных укреплениях, веерообразно распространившихся по Нижнему Одеру большими группами, насчитывавшими сотни и тысячи людей, жили первые поколения переселенцев⁸; социальная дифференциация внутри общин, судя по имеющимся данным, была незначительной.

Ободритские городища имеют совершенно иной облик: небольшие, с мощными укреплениями, они рассчитаны на узкий круг людей, племенную знать и дружины, в то время как основная часть соплеменников жила поблизости на укрепленных предградьях или открытых поселениях⁹. Наряду с балтийскими в IX в. известны ободриты на Дунае, поблизости от Белграда: видимо, именно здесь находилась основная, исходная территория этого племени, откуда часть ободритов (вероятно, после аварского вторжения 568 г.) переселилась на север, к Балтийскому морю¹⁰. Здесь после переселения и были выстроены укрепленные центры племенной знати, а столицей племенного союза ободритов стал Велиград (Мекленбург). Уже древнейшие оборонительные сооружения мекленбургского городища представляли собою внушительный деревоземляной вал 12 м шириною и свыше 5 м высотой. Основу конструкции составляли вертикально поставленные брусья по фронтальной и тыльной сторонам укрепления, связанные между собою балками и досками; для большей прочности эта конструкция была заполнена землей. Этот способ строительства можно определить как столбово-панцирную конструкцию (отличную и от решетчатого деревянного каркаса польских городищенских валов, и от срубной деревянной основы валов восточнославянских городищ). В следующих столетиях она применялась, иногда в сочетании с другими типами конструкции, у ободритов, а также у более южных славянских племен междуречья Эльбы и Заале, в Чехии и Моравии (илл. 107). Там, где имелся известняковый плитняк, панцирные кладки сооружали полностью или частично из камня. Этот способ строительства уходит корнями в позднюю античность. Он применялся в крепостном строительстве как франками, так и славянами и наконец был перенят даже датчанами. Крупные датские государственные крепости на рубеже I и II тыс. н. э. были построены по тому же принципу. Однако современные раскопки дали пока слишком фрагментарный материал, для того чтобы составить полную картину условий, при которых распространился пот способ строительства укреплений¹¹.

107. Вал городища Шарсторф (реконструкция)

Первые столетия славянского заселения принесли в страну некоторые важные хозяйственные достижения. Во-первых, в полеводстве вводится возделывание ржи, что ведет к росту продуктивности и стабильной урожайности славянского земледелия¹². Во-вторых, быстро распространяется широкое использование железного сырья, которое в виде болотных руд имелось практически во всех местностях. Выплавка металла из болотных руд осуществлялась примитивным способом, часто она практиковалась крестьянами в качестве сезонного промысла. В-третьих, на удобных лесных пастбищах Мекленбурга и восточного Гольштейна быстро развивается скотоводство (разведение быков, свиней, овен и коз). Частично ободриты специализировались и на коневодстве, позволявшем экспортировать лошадей и широко применять их в сельском хозяйстве¹³.

В IX-X вв. складывается стабильное расселение, численность населения постоянно растет, сеть городищ покрывает страну. Поселения группируются гнездами, в зависимости от меняющихся географических особенностей. Между плотно заселенными местами, скоплениями поселений, располагались обширные незаселенные, покрытые лесами территории. Почти в каждом гнезде поселений, занимавшем площадь диаметром в несколько километров, возникало в качестве опорного пункта укрепленное городище. Около 850 г. только у вильцев насчитывалось 100 городищ (илл. 108).

108. Северные западнославянские племена:
1. незаселенные (лесные) области,
2. западная граница массового распространения славянской топонимии,
3. западная граница распространения массовых славянских находок и памятников,
4. западная граница первоначальной области славянского расселения в Средней Европе,
5. восточная граница массового распространения германской топонимии,
6. каролингские бурги и опорные пункты,
7. славянские городища,
8. приморские торговые места,
9. пути, функционировавшие в период заселения

С конца VIII в. ободриты и лютичи подвергаются давлению со стороны Франкской державы, которая стремилась превратить их в своих данников. После завоевания саксов Карлом Великим франкская политика была направлена на то, чтобы предотвратить усиление славянских племенных союзов. В 844 г., например, король Людовик Немецкий попытался осуществить широко задуманное предприятие, имевшее целью разгром ободритского племенного союза¹⁴. Захватнические войны немецких королей Генриха I и Оттона I после 929 г. привели в конце концов к включению области вплоть до Одера в состав немецкого феодального государства. Страна была обложена феодальными податями и церковной десятиной. Непосредственными вдохновителями этой захватнической феодальной политики были Магдебургское и Гамбургско-Бременское архиепископства, а также маркграфства Ост-и Нордмарк; в Бранденбурге, Бабельберге и Ольденбурге были основаны епископаты. На борьбу против феодального угнетения поднялось сначала славянское крестьянство, а за ним и часть племенной знати. Вильцы подготовили восстание племенного союза лютичей. Оно развернулось в 983 г. и завершилось изгнанием из славянской земли немецких феодалов и духовенства¹⁵. Ободриты воспользовались ослаблением немецкой феодальной власти и под водительством своего короля Мстивоя также сбросили господство духовенства и немецкого дворянства, а затем обратились против Гамбурга, важнейшего центра церковно-феодальной агрессии. Датчанам в результате лютичско-ободритского восстания также удалось уничтожить ленную зависимость от немецкого феодального государства и вернуть себе Хедебю-Шлезвиг. Чтобы закрепить ободритско-датский союз против немецкой экспансии, датский конунг Харальд Синезубый взял в жены дочь Мстивоя. В последующие годы немцы предпринимали попытки нового завоевания ободритских и лютичских земель, в целом оставшиеся безуспешными. Более того, несмотря на многие удары, ободритское княжество усиливалось, и при князе Готщалке в 10431. образовалась Ободритская держава, включившая также часть лютичей. При Мстивое и Готшалке установились в дальнейшем традиционные связи ободритского и датского королевских домов. Сам Готшалк, изгнанный в юности из страны во время народного мятежа, участвовал в датских походах Кнута в Англию. В 1043 г., женившись на датской принцессе, он вернулся в свою страну с датским вспомогательным войском. В 1066 г. он погиб при Ленце на Эльбе во время народного восстания; его сын Генрих бежал с матерью к датчанам и продолжал сотрудничество с датской феодальной знатью. В. 1090 г. Генрих вновь подчинил себе мятежную ободритскую землю и расширил пределы Ободритского государства до Одера и среднего Хафеля. В Старом Любеке он основал свою новую резиденцию.

Лютичское крестьянство сопротивлялось укреплению княжеской власти. Военно-демократическая организация племенного союза лютичей, руководимая жрецами культового центра Ретры до второй половины XI в. успешно сопротивлялась немецкой, ободритской и польской завоевательной политике. Окончательно сломлены лютичи были лишь после 1120 г. Бостонные области отошли к польскому князю Болеславу Кривоустому, западные перешли к Ободритскому государству. К этому времени только лишь рюгенские славяне, защищаемые морем и сильным флотом, сохраняли догосударственный общественный уклад. Храмовый город Аркона был последним центром дофеодальных отношений и идеологии в окружающем феодально-христианском мире. В 1168 г. Аркона стала жертвой датского нападения, и на Рюгене, в рамках ленной зависимости от датчан, утверждается феодальный строй. Таковы исторические условия, в которых осуществлялись экономические и культурные связи ободритов, руян и лютичей с другими народами.

Основой связей с балтийской экономикой и культурой был беспрецедентный экономический подъем, развернувшийся в славянских племенных обществах VII-IX вв., в течение которого многократно возросли производи тельные силы и численность населения. Для некоторых областей рост сельскохозяйственного производства исчисляется четырех-шестикратным увеличением¹⁶. Этот процесс шел рука об руку с начавшимся ремесленным разделением труда в племенных центрах и укрепленных усадьбах племенной знати во внутренних областях и на морском побережье. Последние раскопки в Гросс-Радене под Шверином весьма убедительно показывают, что в IX в. на открытом поселении перед городищем трудились ремесленники различных специальностей, от кузнеца и бондаря до кожевника и сапожника¹⁷. По-видимому, к этому же времени относится освоение восточноголштинских соляных источников близ Ольдеслое, на Рекнице, на озере Толлен и в долине Юккера. В экономических центрах усиливается власть племенных князей, их позиции укрепляет дружина, состоящая из снаряженных и вооруженных конных воинов и сосредоточенная в городищах. Этот процесс усиливался в тех областях, через которые проходили торговые пути сообщений, позволявшие подключиться к морским коммуникациям. Так, с VIII-IX вв. в экономическом и культурном развитии выдвигаются на первый план следующие местности и регионы:
1. Вагрия с приморским торговым центром Старигард (немецкое название Ольденбург, датское - Бранденхусе);
2. Собственно земля ободритов у Висмарской бухты с центром Велиград, немецкие Михеленбург, Мекленбург, латинский Магнополис, скандинавский Рерик;
3. Рюген с культовой крепостью и торговым центром Аркона и приморским торговым местом Ральсвик; славянское название этого поселения до нас не дошло.
4. Область вильцев в устье Пене на одерской лагуне с приморским торговым местом Менцлин. Району Менцлина на западном берегу устья Одера, на противоположной стороне одерской лагуны, в восточной части дельты соответствовала область по Дзивне, рукаву Одера, с городами Волин и Камень. Не столь ясна роль области в нижнем течении р. Варнов в балтийских связях VIII-IX вв., хотя на большом городище Фрезендорф имеются находки, доказывающие раннее участие населения в балтийской торговле¹⁸ (илл. 109).

109. Остров Рюген и международные торговые пути

Некоторые из названных мест были конечными пунктами сухопутных дорог, из глубинных районов западнославянского мира к морскому побережью. Чтобы попасть из Гамбурга на Эльбу в Волин, а оттуда в восточную часть Балтийского моря, нужно было сесть на корабль в Ольденбурге. В последние десятилетия XI в. функции Ольденбурга как порта на Балтике переходят к Любеку. Более важное значение во второй половине VIII - начале IX в. имел Рерик. Велиград - Рерик - Мекленбург в это время был ближайшей к границам Франкской империи балтийской гаванью. Хедебю находился в руках датчан, Любек не приобрел еще заметного значения, а Старигард-Ольденбург оказался несколько в стороне от магистральных путей. Напротив, до Мекленбурга-Рерика сравнительно быстро можно было добраться по прямому пути из Кёльна через Шезлу, Ленцен или Бардовик (два упомянутых в 805 г. пункта пограничной торговли между франками и славянами)¹⁹. Кроме того, у Рерика (Мекленбурга) на Балтику выходила грасса, которая вела с юга на север из Подунавья через Прагу - Галле - Магдебург - Шверин. Эта трасса по всей своей протяженности с построенными на ней плотинами и мостами впервые описана в 965 г. Ибрагимом ибн Якубом. Рерик к тому же был главным центром ободритов, в конце VIII - начале IX в. союзных франкам. Поэтому не позднее последних десятилетий VIII в. в Рерике возникает купеческая колония. Господство датского флота на западной Балтике, подкрепленное существованием гавани викингов в Хедебю, вынуждало купцов Рерика платить торговые пошлины датскому конунгу Готтрику²⁰. И все же в 808 г. Готтрик (Готфрид) порвал с ними, напал на Рерик, посадил обитавших там купцов на свои корабли и перевез их в Хедебю. Нам неизвестна этническая принадлежность этих купцов. Судя по тому, что франкские имперские анналы довольно подробно рассказывают об этом эпизоде как важном событии на Балтике, Рерик играл особую роль во франкской торговой, равно как в целом в имперской политике: по-видимому, Рерик был тогда для франков воротами на Балтику и, вероятно, там жили также и франкские купцы. Раскопки последних лет дали материал о времени и характере укреплений городища, т. е. о превращении его в политический центр. Однако прилегающее к укреплениям пространство, где следует искать экономический центр, исследовано еще недостаточно. Клады арабских монет, указывающие на выдающееся экономическое положение области вокруг Мекленбурга в IX в., известны у деревень Тюн, Хоэн, Вишендорф и Штайнхаузен²¹.

В Менцлине, на нижней Пене, к балтийским коммуникациям выходила другая важная внутренняя трасса. Она вела от средней Эльбы и Хафеля, т. е. в конечном счете от земель вдоль среднего Рейна к устью Одера и на Балтику. В более позднее время так называемая Via regia (королевская дорога) пересекала страну от Гамбурга через Мекленбург и Деммин к устью Пене²². Этим определялось центральное положение Менцлина, несмотря на сравнительно слабо заселенную округу. С VII в. можно обнаружить политический центр в Гёрке, городище на южном берегу Пене, судя по находкам вооружения и снаряжения, занятом воинами. Напротив, на северном берегу реки с конца VIII в. располагалось поселение ремесленников и торговцев. Некоторые факты характеризуют раннее значение этой переправы через р. Пене уже в VII в. Примечательна находка однолезвийного меча, так называемого сакса, с клинком, орнаментированным плетенкой и растительным узором. Близкая параллель ему известна из Хайльфингена в области аллеманов VII в.²³

Остальное оружие, шпоры и предметы торговли относятся к VII-IX вв.; меч с инкрустированной рукоятью и перекрестьем соответствует типам H-I по скандинавской типологии Я. Петерсена, бывшим в употреблении в IX-X вв.; при землечерпальных работах на Пене и ручье Штегенбах были найдены разнообразные боевые топоры, с бородкой и вырезным обухом, и даже глиняное яйцо, редкий в западнославянских областях символ плодородия, из Киева. Все эти находки указывают на существование в южной части бассейна Пене военно-политического центра, в котором обитал какой-то из видных племенных вождей вильцев с военной дружиной. Археологические раскопки выявили лишь отдельные остатки домов и хозяйственные ямы, которые не позволяют реконструировать облик поселения²⁴. Во времена датских набегов XII в в этом районе находилась крепость Гросвин. Пене близ Гросвина можно было перегородить временными запрудами, чтобы затруднить продвижение вражеских судов²⁵.

Непосредственно к северу от Гёрке, по другой стороне Пене, на исходе VIII в. или в начале IX в. ремесленники и торговцы оседали под Менцлином. Они основали там приморское торговое поселение. Военно-политический центр к югу от Пене обеспечивал защиту со стороны суши, его расположение в 14 км от лагуны Одера вверх по Пене исключало внезапное нападение вражеских кораблей. Экономические связи и включение в сухопутную торговлю обеспечивались уже отмеченной трассой в Магдебург и вверх по Одеру, в Силезию и Подунавье.

110. Менцлин (план)

В Менцлине раскопана лишь малая часть поселения и могильника, что позволяет дать лишь предварительную характеристику структуры этого приморского торгового центра (илл. 110). Он занимал площадь около 8 га на песчаной дюнной возвышенности берега Пене. Непосредственно к востоку от поселения располагался могильник, насчитывавший не менее 200 погребений, из которых исследовано 33. На поселении раскопана мастерская длиной 9,3 м, в которой изготавливались гребни, пряслица и иглы из рога и кости, а также янтарные бусы и игральные фишки. Железо выплавлялось, видимо, в собственной мастерской кузнечным мастером, изготавливавшим наконечники стрел, ножи, скобы и другие мелкие железные изделия. Обломок литейного тигля указывает, что в Менцлине, несомненно, занимались также переработкой серебра²⁶. Остальные находки поступили в результате торговли, иногда, может быть, вместе с новыми поселенцами; это фризские шаровидные горшки и татин-герские кувшины²⁷, стеклянные бокалы, бусы из стекла, горного хрусталя и сердолика, два железных молоточка Тора» на кольце (характерный скандинавский шейный амулет), ключ с кольцевидной головкой, бронзовые овальные фибулы и бронзовый «молоточек Тора» в форме секиры, а также равноплечная скандинавская фибула с масками²⁸. Остатки весов и гирек также указывают на торговую деятельность населения Менцлина.

В могильнике, состоящем из ямных сожжений и сожжений на кострище, выделяются несколько каменных ладьевидных кладок. Урны или же просто остатки сожжения были здесь помещены в ладьи, символически выложенные из камня. Этот обряд был чужд славянским племенам, он характерен для Дании, Готланда, Эланда и Швеции. Среди погребального инвентаря остатки скандинавских фибул, в том числе овальные скорлупообразные фибулы, балгская кольцевая фибула, пряжка с язычком для ремня и ирландским плетеным орнаментом и другие вещи, указывающие на дальние связи. Количественно преобладают повседневные предметы материальной культуры местного славянского происхождения. Насколько можно судить при современном состоянии исследований, в Менцлине возле уже существовавшего племенного центра вильцев с VIII в. возникло торговое поселение, на котором оседали в числе прочих скандинавские торговцы со своими женами*. Менцлин для лютичей был воротами к торговле с обитателями стран Балтики. Близ Гёрке-Менцлина, так же как в месте слияния Пене и Толлена, сосредоточиваются клады с арабскими монетами IX и X вв., надежный индикатор этой торговли.

Уже в эти столетия в Менцлине пересекались пути из юго-западной Германии через Магдебург на средней Эльбе, из Бранденбурга на среднем Хафеле, области вокруг озера Толлен и стран Балтийского моря. Об этом свидетельствует отмеченный уже сакс, боевой нож из Алемании, равно как и распространение находок балтийского происхождения вдоль, этой континентальной трассы, которая вела в глубинные области страны. К этим находкам относится найденное в Притцэрбе великолепное стремя, изготовленное, по-видимому, в начале XI в. в земле пруссов²⁹. На значение менцлинских «ворот на Балтику» указывают богато инкрустированные серебром железные топоры из Бранденбурга, Лунова на Одере³⁰, городища Тетеров³¹. Далее, в окрестностях «Менцлинских ворот» найдены вещи из Прибалтики, такие, как балтская кольцевая (подковообразная) фибула из Дрензе³², спиральные браслеты пермского (глазовского) типа из городища в Шверине, бронзовый браслет со змееголовыми концами (характерный для племен бассейна Западной Двины) из Триттельвица у Деммина³³. Похожий браслет происходит из окрестностей Вердера в бассейне Хафеля. Находки датируются временем с IX по XI в. О традиционности связей области среднего Хафеля³⁴ с балтскими племенами говорит также находка балтской перекладчатой фибулы (ок. 700 г.) в славянском трупосожжении у Прютцке, местечке, название которого указывает на пруссов³⁵.

Итак, несомненно, в период с VII по XI в. сухопутно-морские дороги от средней Эльбы через Пене к устью Одера играли весьма важную роль. Одно из последних свидетельств об этом торговом пути-великолепный бронзовый диск, орнаментированный в позднем ел-лингском стиле, найденный в Карвице близ Нойстрелица. Наконец, выдающимися доказательствами значения морского пути через лагуну Одера в устье р. Пене и в низовья р. Пене к Менцлину являются такие находки, как золотой браслет, обнаруженный близ г. Пенемюнде при работах по зарегулированию Пене в 1938 г., и клад золота в излучине Пенемюнде³⁶. Он был выкопан примерно в 700 м от берега р. Пене. Золотой браслет из Пе-немюнде изготовлен, очевидно, в Швеции во второй половине IX в.; восемь золотых колец из клада, найденного в излучине Пенемюнде, общим весом 390,10 г, - работа ювелиров из Сконе или Зеландии последней четверти X в. Этот клад был спешно спрятан на берегу из-за какой-то опасности торговцем или морским разбойником, который никогда уже не смог вернуться к спрятанному то ли потому, что он был обращен в рабство, то ли потому, что погиб.

Подобно Менцлину на востоке, воротами к морю на западе был Ольденбург-Старигард. Правда, замыкавшаяся на Старигард округа в основном ограничивалась Вагрией. Сам Ольденбург до сих пор исследован лишь немногими разведочными траншеями. С VII в. он занимал типичное положение приморского торгового места, отдаленного от побережья на безопасное расстояние. Через Ольденбургский ров, который время от времени обустраивали преградами . для судов, он сообщался с морем³⁷. Скандинавам славянский Старигард, резиденция вагрских племенных князей, был известен как Бранденхусе³⁸. В Вагрии свидетельства славяно-скандинавских связей встречаются преимущественно с X в. Имеются, однако, единичные следы более ранних связей. На о. Фемарн у Путтгардена, возможно, уже в VIII-IX вв. располагалось скандинавское поселение. Находка золоченой скорлупообразной фибулы указывает на то, что в относящемся к поселению могильнике были погребены сравнительно богатые скандинавские женщины³⁹. Название «Путтгарден» происходит от слав. podgard - «предградье», «расположенное под городищем поселение», хотя на о. Фемарн до сих пор не обнаружено никакого городища. Представляется правдоподобным предположение, что это название служило для обозначения приморского торгового поселения, для которого Ольденбург является главным городом. В то время как в Ольденбурге находился политический центр вагров, Путтгарден был ближайшим к нему портом прежде всего для судов, следовавших по маршруту Хедебю - Рюген - устье Одера - Прибалтика. Однако до тех пор, пока в Путтгардене не найдено, а следовательно, и не изучено само поселение, все это не более чем гипотеза. Она, однако, находит поддержку в аналогичном соотношении городища Ругард и открытого поселения Ральсвик на Рюгене, так же как королевской Упсалы и торговой Бирки в Швеции и даже в топографии Булгара на Волге. Дифференциация между торговым эмпорием и племенным центром нередко выражалась в топографическом отделении соответствующих поселений. С одной стороны, предъявлялись различные требования к расположению поселений (сравнительная доступность, связь с коммуникациями, открытое пространство-для торговых мест, надежная защита для племенных центров); с другой стороны, торговцы стремились избежать постоянного контроля со стороны военно-политической власти.

В последующие столетия развивались тесные связи между данами и ободритами, С рубежа X-XI вв. становятся обычными браки между правящими домами и взаимная дружинная служба. В конце XI или начале XII в. с расцветом Старого Любека как столицы Ободритского государства при Генрихе здесь, по-видимому, оседали также и ремесленники из датских областей, как показывает, в числе прочего, руническая надпись на древнедатском языке⁴⁰.

С XI в., как кажется, усиливается значение устья Варнова в системе связей Балтийского моря. Очевидно, р. Варнов после включения области кессинов в Ободритское государство (после 1057 г.) становится основным путем сообщения, охватывавшим большую часть ободритской государственной территории. Поэтому на Варнове концентрируются находки вещей XI в., указывающие на связь с трансбалтийскими коммуникациями: большие комплексы оружия из Шваана и Варле, погребения купцов близ Альт-Бартельсдорфа, Фрезендорфа, Диркова, Шваана, Верле, Штернберга, Гельсдорфа и в других местах⁴¹.

Совершенно иное положение, нежели центры в рассматривавшихся до сих пор областях, занимали приморские торговые места на о. Рюген. Округа этих поселений была ограниченной, непосредственного выхода к сухопутным путям, ведущим во внутренние славянские земли на материке, не имелось. И все же в Ральсвике, почти в середине острова, уже на исходе VIII в. возникает приморское торговое место. Начало Арконы как культового и торгового центра также относится к IX в. Раскопки Арконы 1969-1971 гг. позволяют установить основные вехи в истории этого разрушаемого морем огромного городища на северном мысу Рюгена. Городище было основано уже в IX в. и служило главным образом культовой крепостью. В ней уже тогда должно было находиться святилище, где ежегодно поздним летом, после уборки урожая, совершались жертвоприношения. Само святилище уничтожено морем, размывающим мыс, но осталось много следов жертвоприношений в виде костных остатков молодых животных, принесенных в жертву или съеденных на праздничных пирах. Установленный по скелетным материалам способ убоя, а также сочетание костей, совершенно не укладывающееся в нормальное распределение, типичное для обычных поселений⁴², отлично соответствуют описанию культового празднества в Арконе в августе, которое дает Саксон Грамматик: «Раз в году, после урожая, устраивает толпа со всего острова перед храмом с идолами божков после жертвоприношения животных праздничный пир во имя веры. Жрец, вопреки всеобщему обычаю отличающийся длиною своей бороды и волос, за день до этого убирает святилище, куда он один может вступить, тщательно очищая метлою; он при этом остерегается, чтобы его дыхание не проникло внутрь храма; каждый раз, когда ему нужно вдохнуть или выдохнуть, выбегает он наружу, чтобы божество не было осквернено дыханием смертного. На следующий день, когда народ соберется снаружи, осматривает он тщательно кубок, который забирает у изображения божка; если жидкости убавилось, усматривает он в этом указание на нехватку в наступающем году; заметив это, велит он приберечь плоды для грядущего времени. Если же ничто от привычного количества не пропало, предсказывает он, что наступило время изобилия на полях. Соответственно предсказанию предписывает он урожай расходовать либо скупо, либо щедро. После того, вылив старое питье у ног божка, наполняет он кубок новым. Вознося почесть идолу мнимым этим угощением, молит он у него в торжественных словах как для себя, так и для своей страны добра и побед для ее обитателей. Совершив это, отпивает он из кубка большой глоток, а затем возвращает его в десницу идола. Также приносят там в жертву изготовленный из меда круглый пирог величиною с человека. Его устанавливает жрец посредине между собою и народом и спрашивает, видят ли его руяне. Если они отвечают, что им его видно, он желает, чтобы в новом году они не смогли бы его увидеть... (с. 465-466).

... Ежегодно причитается идолу с каждого мужа и каждой женщины по монете как сбор на почитание. Ему уделяют также третью часть от военной добычи, так как она была приобретена с его помощью. Этот бог имеет также на службе своей 300 отборных коней и столько же всадников, вся добыча которых, приобретенная войною или разбоем, состоит под надзором жреца, который на выручку за эти вещи повелевает отлить различные священные предметы и храмовые украшения, сохраняемые им в запертых помещениях, где, кроме множества денег, собрано также множество изветшавших от времени пурпурных одежд (с. 466).

Помимо этого, есть у него [божества] конь белого цвета; святотатством считается выдернуть волос из гривы или хвоста его. Один лишь жрец имеет право ухаживать за ним и садиться на него, дабы от частого пользования священный конь не утратил своей святости. На этом коне, по мнению руян, Сван-тевит-это имя божка-ведет войны против врагов своего святилища. Потому считается особым знаком, если он, стоя в ночное время в стойле, так сильно покрывается потом и глиною, словно бы проделал длинный путь. Также от этого коня предсказания... принимаются» (с. 466)⁴³.

Уже с IX в. во время культового праздника урожая, на который собиралось «все население острова», или, возможно, перед ним устраивался рынок. Весы, гирьки и находки предметов торговли указывают на присутствие купцов.

К важнейшим находкам относится содержимое купеческой поклажи, по каким-то причинам зарытой перед культовой крепостью между двумя валами городища. Этот археологический комплекс содержит три топора, лезвия которых еще не были прокованы и заточены, заготовки для заклепок, игл и скоб, звенья цепочки, остатки удил, 24 ножа различных форм, а также их фрагменты, 13 наконечников стрел с фрагментами, остатки железного котла(?), остатки двух складных весов, чашку для весов, две чеканные бронзовые накладки, выполненные по одной модели, видимо от деревянного кубка для питья, бронзовую, обтянутую золотом оковку, украшенную пальметками и солярными знаками, наконец, остатки гребня⁴⁴. Находка свидетельствует о двух обстоятельствах: во-первых, значительно в большем объеме, чем мы предполагали, велась торговля железными изделиями, в том числе рабочими топорами и ножами. Во-вторых, бронзовые, в частности золоченые, оковки указывают на связи с областями северо-западной Европы, где, очевидно, изготовлены обе оковки, то есть на североморскую торговлю. Солярное колесо-мотив, излюбленный в Ирландии, в то время как голова на оковке кубка восходит к известному в западноевропейском церковном искусстве мотиву «Даниил во рву львином»⁴⁵.

Примерно к тому же времени, что и этот купеческий комплекс, относится многочисленное оружие и предметы воинского снаряжения из слоев предградья Арконы; среди них наконечники копий и стрел, остатки щитов и шпор, детали панциря. Итак, предметы торговли, войны и отправления культа в Арконе тесно связаны друг с другом, и это положение сохранялось до разрушения Арконы в 1168 г. Даже тогда, когда датчане осадили Аркону и в конце концов захватили и разрушили ее, торговцы искали убежища в этой крепости. Именно их победители заставили стащить с городища идол Свантевита⁴⁶. Значение Арконы в торговых связях определялось в первую очередь ее положением центра политической и культурной жизни руян. Жречество Арконы всегда было богатым. Треть добычи, которую приносили рюгенские славяне из разбойничьих набегов и военных походов, передавалась в сокровищницу Свантевита в Арконе. Поселение ремесленников и купцов непосредственно перед городищем Арконы до сих пор не обнаружено. Следовательно, Аркона, скорее всего, была местом сезонной торговли, связанной с культовым праздником в августе, и - по сообщениям первой половины XII в. - с сельдяным рынком в ноябре.

111. Ральсвик (план)

Совершенно иное дело - Ральсвик (илл. 111). Поселение располагалось посреди о. Рюген, следовательно, имело хотя бы ограниченную, но тяготевшую к нему сельскую округу. Доступ к нему через Большой Ясмундский залив легко контролировался. Политический центр, которому подчинялся Ральсвик, мог находиться в Ругарде у Бергена, на что указывают и археологические раскопки 1977 г. на городище в Ругарде. В Ральсвике с конца VIII в. или с начала IX в. оседали торговцы и ремесленники, тесно связанные с балтийской торговлей; в их могилах найдены многочисленные скандинавские вещи.

Среди жителей были и скандинавы, как показывает открытое в 1980 г. захоронение в ладье скандинавского типа⁴⁷.

В Ральсвике исследованы лишь некоторые части поселения. Но уже выявлены остатки мастерских, в которых изготавливали гребни, обрабатывали янтарь, ковали железо, шили обувь, работали по серебру. Особое значение имеет клад, содержавший свыше 2000 арабских монет, а также их обломки. Младшая монета чеканена в 227 г. хиджры, т. е. в 842 г. Находка была погребена под развалинами, когда поселение во втором периоде его существования было разрушено.

Клад свидетельствует о чрезвычайном богатстве некоторых жителей Ральсвика. Он относится к наиболее ранним и крупным кладам арабского серебра на Балтике. Большинство монет выпущено в Багдаде, Табаристане, Самарканде, Мерве и Балхе, лишь единичные монеты принадлежат западной арабской чеканке, например... «ал-Андалус»⁴⁸. Очевидно, основная масса серебра поступила в результате торговли по Волжскому пути и через Старую Ладогу. О восточноевропейских связях свидетельствует также и единственное в кладе украшение, - хотя и представленное обломком, - браслет пермского типа. Родину этого браслета следует искать в Прикамье. На контакты обитателей Ральсвика с восточной Прибалтикой указывает также находка финско-балтийских кольцевых фибул⁴⁹. В Сагарде, недалеко от Ральсвика, найдена бронзовая финская выпуклая фибула⁵⁰. Торговым связям со Скандинавией, а также другими областями Балтики обязаны своим происхождением остатки чаш из жировика, железных котлов, гребней, многогранные бронзовые гирьки и свинцовые слитки. Руническая надпись на кости, найденной на месте стоянки судов, говорит о том, что владеющие рунами люди по меньшей мере посещали это место⁵¹.

Купцы этого поселения умели писать: найдены костяные стили для письма, украшенные еллинг-ским орнаментом, и рукоять от деревянного стиля. На западной окраине поселения, обращенной к небольшому внутреннему озеру, соединенному с заливом двумя протоками, были устроены многочисленные пристани для судов, coстоявшие из чередующихся молов и проходов для кораблей. Эти пристани принадлежали отдельным усадьбам: у каждой был свой причал для корабля. Другие пристани, по-видимому, находились на восточном берегу залива, к юго-востоку и востоку от поселения, там, где в 1966 и 1980 гг. были найдены остатки затонувших судов⁵². Лодки эти были изготовлены в славянской кораблестроительной традиции. В нескольких километрах от поселения на береговой возвышенности залива находятся остатки городища или укрепления, функции которого в структуре приморского торгового места пока не установлены. Итак, в. Ральсвике, н сердце Рим сна. располагался, на протяжении нескольких cтолетий приморский торговый центр, принимавший оживленное участие в балтийской торговле. С X в. значение его снижается.

Окончательная оценка роли этого торгового места, конечно, будет возможна только после дальнейших исследований. Однако уже можно сказать, что в VIII и IX вв. это место было промежуточной стоянкой на морском пути между Хедебю, датскими островами и приморскими местами на южном побережье Балтийского моря. Но Рюген был также связан морскими путями с Готландом, на что указывает, в частности, появление в готландских памятниках чашевидных сосудов, характерного типа керамики рюгенских славян⁵³.

Наконец, выдающимся свидетельством связей через Балтийское море является набор золотых украшений из Хиддензе, не имеющий себе равных ни в Центральной, ни в Северной Европе.

Даже криминалистическое расследование не смогло до конца выяснить обстоятельства этой находки. Во время шторма с 12 на 13 ноября 1872 г. сокровище было вынесено морем на сушу то ли из обломков корабля, потерпевшего крушение в эпоху викингов, то ли из сооруженного тысячу лет тому назад укрытия⁵⁴. Изготовлено оно во второй половине X в.⁵⁵.

Золото Хиддензе-это состоящее из 16 частей золотое ожерелье весом 596,20 г; крупная плетеная шейная гривна; круглая фибула из тонкой золотой и двух серебряных пластин, украшенных звериным орнаментом в технике зерни и скани (в центре фибулы крестообразная композиция в перегородчатой технике, инкрустированная альмандином или стеклом); десять крестовидных подвесок, каждая из которых увенчана птичьей головой с мощным клювом, сквозь которые продевался шнур, скреплявший ожерелье; четыре маленькие подвески, служившие промежуточными звеньями ожерелья. Крестовидные подвески представляют собой яркий образец синтеза христианской символики с языческой звериной орнаментикой**. Чудовище с клювовидной пастью, ушами и глазами глядит с христианского креста.

Украшения и их орнаментация выполнены в позднем еллингском стиле в Дании последней четверти X в., отмеченном уже сильным христианским влиянием. На Рюген оно попало либо как военная добыча, либо как последствие кораблекрушения, случившегося близ Хиддензе⁵⁶.

Связи и отношения славянских племен южного побережья Балтийского моря со скандинавами и восточной Прибалтикой подвергались значительным колебаниям в переплетении торговли и разбоя, военных и мирных контактов. IX, столетие выделяется все возрастающей интенсивностью торговых сообщений, охвативших постепенно все пространство вокруг Балтийского моря. Оседание скандинавских поселенцев на южном побережье Балтики и славянских ремесленников и торговцев в датских и шведских приморских торговых центрах придавало возникающей торговой сети относительную прочность. X столетие в целом на Балтике было временем подъёма связей, в которых участвовали также и заселенные руянами, лютичами, ободритами области к западу от Одера. Количество монетных кладов значительно возрастает; эта тенденция сохраняется и после лютичского восстания 983 г. и освобождения племен между Одером и Кильской бухтой от эксплуатации немецким феодальным государством и немецкой церковной организацией. Серебряная десятина и рыночные пошлины более не уходили в Магдебург, Гамбург, Бремен и другие центры Западной Европы, но оставались в стране, создавая для возникающего господствующего класса большие возможности участия в балтийской торговле. До середины XI в. продолжался мощный подъем экономики, но одновременно учащались взаимные пиратские нападения.

В 1042 г., как сообщает Адам Бременский (II,79), славянское войско грабительским походом прошло по вceй Дании, до Рибе. На обратном пути под Хедебю оно было полностью уничтожено. В 1066 г. Хедебю был разрушен восставшими ободритами (Адам, III, 51, схолия 81). В свою очередь в 1043 г. датчане под водительством конунга Магнуса напали на цветущий раннегороской центр Волин: «наступило крушение торговли»⁵⁷. Апогей деятельности ранних приморских торговых мест и ранней организации торговли к середине XI в. был в прошлом. Началась фаза упадка, на протяжении которой в процессе укрепления феодальной государственности в Польше, Дании, Швеции и с увеличением сети коммуникации в Центральной и Западной Европе начинает выдвигаться купец нового типа, подготавливающий становление средневекового бюргерского города.

Глубокий кризис объединений ободритов и лютичей, их ожесточенная борьба между собою и с саксонскими, немецкими, датскими и польскими попытками завоевания обозначили переходный период к высокому средневековью (XII-XIII вв.).

Это противоборство вызвало к жизни два достижения: во-первых, значительный прогресс в архитектуре оборонительных сооружений, городищ; во-вторых, возникновение своеобразного руяно-лютичско-поморянского храмового зодчества.

Городища в славянских землях строили начиная с VII в. В XI-XII вв., эпоху, характеризующуюся борьбой между возникающими феодальными силами внутри страны и обороной от нападений извне, деревянное зодчество достигло высокого уровня, особенно у ободритов. Появляются сложные конструкции укреплений с башнями и особо тщательно защищенными воротами, им соответствует внутренняя застройка, отвечающая возрастающим потребностям формирующегося феодального класса с дворцовыми палатами, ювелирными мастерскими, сокровищницами и дренажными сооружениями. Плоскости и детали стен, как правило, украшались резьбой по дереву⁵⁸.

112. Поселение в Гросс-Раден (реконструкция)

Храмовая архитектура была областью творчества прежде всего вильцев-лютичей, руян и поморян. Оборона от завоевательных устремлений немецких феодалов, непосредственно связанных с христианизацией, выдвинула лютичей на передний край борьбы против проникновения христианства и привела к образованию (не без воздействия христианской обрядности) храмовых языческих культов. Архитектура такого рода храмов нам известна главным образом по описаниям духовенства и - весьма фрагментарно - по археологическим раскопкам⁵⁹. Лишь в самое последнее время раскопки в Гросс-Радене (илл. 112) под Шве-рином позволили составить определенное представление о западнославянском храмовом зодчестве⁶⁰ (илл. 113).

113. Славянский храм на поселении Гросс-Раден

Одно из самых ранних описаний славянского храма дано в начале XI в. Титмаром Мерзебургским в его сообщении о таинственной Ретре, до сих пор неидентифицированном святилище лютичей в пограничной области между толленсами и редариями. Описанный Титмаром храм, видимо, стоял поблизости от озера Толлен. Титмар пишет: «В области редариев лежит треугольный и троевратный град Ридегост, окруженный огромным, для туземцев неприкосновенно-священным лесом. Двое его ворот открыты всем для входа. Третьи, самые малые, восточные ворота ведут к тропе лежащего поблизости весьма мрачного озера. В граде находится лишь искуснейшим образом воздвигнутое деревянное святилище, стоящее на фундаменте из рогов различных животных. Снаружи стены его украшены, насколько можно видеть, великолепно вырезанными изображениями богов и богинь. Внутри же стоят сделанные человеческой рукой боги, каждый с вырезанным именем; устрашения ради одеты они в шлемы и панцири; высший бог зовется Сварожиц, и все язычники его особо почитают. Регалии его могут быть вынесены оттуда лишь в случае войны и только спешенным воином.

Для тщательного сбережения святилища назначают туземцы особых жрецов. Когда собираются там для жертвоприношения божкам или во искуплеиие их ярости, жрецы могут сидеть, в то время как все остальные стоят; таинственно бормочут они все вместе и, трясясь, разгребают землю, чтобы бросанием жребия обрести уверенность в вопрошаемых вещах. Затем покрывают они жеребья зеленым дерном, крестообразно втыкают в землю два копья и со смиренной покорностью проводят над ними жеребца, который, как самый крупный из всех, почитается ими священным; получив сначала ответ в падении жребия, о том же самом они затем вопрошают божье животное. Совпадут оба раза признаки - тогда они осуществят это. Иначе же парод воспротивится. Свидетельствует также старое, многократно уже опровергнутое как ложное, известие, что поднимается из озера огромный кабан с белыми, блистающими от пены клыками, исполненный радости, ужасно валяется в болоте и предвещает этим, что предстоит тяжкая, горестная и длительная внутренняя война»⁶¹.

Столь же великолепно был выстроен и отделан храм в Арконе, разрушенный в 1168 г. датскими завоевателями. Саксон Грамматик составил его детальное описание: «Посреди города находится ровная площадь, на которой возвышается выстроенный из дерева храм искусной работы, почитаемый не только из-за великолепия отделки, но и по святости установленных в нем изображений божков. Снаружи храм украшался тщательно изготовленными скульптурами; изукрашен он был грубыми и неуклюжими образами различного рода. Для входящих был открыт единственный вход (с. 464).

Само святилище заключено в две ограды. Внешняя, состоящая из стен, покрыта пурпурной кровлей; внутренняя, опиравшаяся на четыре столба, вместо стен блистала завесами; эта часть, кроме кровли и малого покрытия, не имела с внешней ничего общего. В святилище установлена огромная, превосходящая человеческий рост фигура с четырьмя головами и столькими же затылками, вызывающими удивление, потому что два из них обращены к груди, а два за плечи. При том казались как передние [головы], так и задние, одна глядящей направо, а другая налево. Бороды были изображены обритыми, волосы остриженными, так что казалось, усердие художника подражало обычаю руян в уходе за волосами. В деснице [идол] держал рог для питья, исполненный из различных металлов, который жрец ежегодно должен был наполнять вновь, чтобы по состоянию жидкости предсказать урожай грядущего года. Левая рука, упертая в бок, образовывала дугу. Одежда была изображена такой, что достигала бедер, изготовленных из разных деревьев и так связанных в коленных суставах, что место соединения можно было разглядеть лишь при тщательном рассмотрении. Ноги покоились на почве, их основание было скрыто в земле. Неподалеку оттуда висели узда и седло и прочие «знаки власти» божества; чудодейственность его умножал меч чудовищной величины, лезвие и рукоять которого, помимо превосходной чеканной работы, выделялись серебряной поверхностью» (с. 465). Храм и изваяния богов, по-видимому, действительно были подлинными художественными произведениями, способными воздействовать на образованного и искушенного в романском строительном искусстве священника. Некоторые деревянные фигуры из дуба, найденные в Альтфризаке у Нойруппина, на о. Фишеринзель в озере Толлензе, у Нойбранденбурга в Верен-Любши-неи и в Шарсторфе64, дают лишь очень приблизительное представление об искусстве скульптуры у славян. По-видимому, здесь мы имеем дело с фигурными изображениями, относящимися к культу предков, или же с идолами из второстепенных, локальных культовых мест. Искусство деревянной скульптуры не ограничивалось более или менее ясными фигурными изображениями, но склонялось и к стилизации. Интересный пример такого рода стал известен после последних раскопок в Гросс-Радене под Шверином. Стены постройки длиной 11,5 м и шириной 7 м были отделены 100 дубовыми скульптурами примерно в человеческий рост, которые, несомненно, следует трактовать как стилизованные фигуры людей. 53 из этих скульптур были найдены в ходе раскопок; остальные погибли, когда была разрушена постройка. Украшенное таким образом здание представляло собою особое сооружение, расположенное на краю поселения, непосредственно перед городищем IX в. Несомненно, оно служило культовым местом, храмом или залом для собраний⁶⁵.

Сколь значительную роль стали играть выразительные изображения мифологических, а может быть, эпических и иных персонажей в художественных и общественных представлениях некоторых славянских племен позднего периода, показывают немногие сохранившиеся каменные рельефы с Рюгена и из Поморья, относящиеся к XII в.

Славянские племена, обитавшие между Одером и восточным Голынтейном, наряду с другими народами стран Балтийского моря внесли собственный и разносторонний вклад в развитие экономики и культуры раннего средневековья. Историческая их деятельность неразрывно связана с освоением и развитием юго-западных прибрежных областей Балтики в один из решающих периодов европейской истории.

* Примерно так же на другом конце Балтики, в Ладоге, с середины VIII в. появляются следы постоянного пребывания скандинавов, а к середине IX в. известен и варяжский могильник с сожжениями в ладье и женскими захоронениями; в течение второй половины VIII - начала IX в. славяно-скандинавские связи охватывали практически все узловые районы побережья Балтийского моря. - Прим. перев.

** Их форма некоторыми исследователями рассматривается как переработка языческих серебряных «молоточков Тора». - Прим. перев.

¹ Вопрос о том, кто такие «ругины» - рюгенские славяне (руяне) или руги (одно из норвежских племен), дискутируется в работах Г. Лабуды и В. Фритце. Обзор работ и дискуссии по проблеме ругинов см.: Herrmann J. Arkona auf Rügen. Tempelburg und politisches Zentrum der Ranen vom 9.-12. Jh. Ergebnisse der archaeologischen Ausgrabungen 1969-1971. - Zeitschrift für Archaeologie, 1974, Bd. 8, S. 177-209.
² Annales Mettenses, anno 789. О связи этого известия с походом Карла Мартелла в 738 г. см. в работе: Lintzel М. Untersuchungen zur Geschichte der alten Sachsen. - Sachsen und Anhalt, 1937, Bd. 13, S. 28-77.
³ Локализация крепости Драговита остается спорной. Г. Людат пытался локализовать ее в Бранденбурге. Этому противоречит следующее: 1) Бранденбург расположен не в коренной области вильцев, а в земле гаволян, о вхождении которых в племенной союз лютичей в VIII-IX вв. нет никаких сведений; напротив, гаволяне упоминаются наряду с вильцами как самостоятельная общность. 2) Анналы Эйнхарда утверждают, что Карл продвинулся в 789 г. до р. Пене. На основании данных письменных источников, топографии поселений и результатов раскопок с наибольшей вероятностью крепость Драговита можно отождествить с городищем Форверк. См.: Herrmann J. Die Schanze von Vorwerk bei Demmin. die Civitas des vilzischen Oberkönigs Dragovit? - B кн.: Ausgrabungen und Funde, 1969, Bd. 14, S. 191-197.
⁴ ...propter antiquas inimicitias, quas cum Abodritis habere solebant... - In: Quellen zur karolingischen Reichsgeschichte, t. I. Berlin, 1962, S. 88.
⁵ Herrmann J. Siedlung, Wirtschaft und gesellschaftliche Verhältnisse der slawischen Stämme zwischen Oder/Neisse und Elbe. Berlin, 1968, S. 19.
⁶ Horák В., Trávniček D. Descriptio civitatum ad septentrionalem plagam Danubii. - Rozpravy Československé Akademie Věd, 1956, t. 2; Herrmann J. Siedlung..., S. 18-19.
⁷ Herrmann J. Arkona..., S. 177-209.
⁸ Более подробно и полно см. 3-е изд. справочника: Die Slawen in Deutschland. Berlin, 1974.
⁹ По мнению П. Доната, городище Мекленбург возникло уже в VI-VII вв. Важные результаты относительно датировки начала строительства городищ и открытых поселений следует ожидать от раскопок Э. Шульдта в Гросс-Радене. См.: Struwe К. W. Die slawische Burgen in Wagrien. - Offa, 1961, b. 17-18, S. 57-108; Donat P. Vorbericht über die Untersuchungen am Burgwall Mecklenburg. - В кн.: Ausgrabungen und Funde, 1970, Bd. 15, S. 215-219; Schuldt E. Der slawische Burg von Gross Raden, Kr. Sternberg. - В кн.: Ausgrabungen und Funde, 1976, Bd. 21, S. 154.
¹⁰ Herrmann J. Byzanz und die Slawen am «äussersten Ende des westlichen Ozeans»: - Klio, 1972, Bd. 54, S. 309-320.
¹¹ Сопоставление и сравнительный анализ укреплений этого типа на территории ГДР и в других землях см.: Herrmann J. Gemeinsamkeiten und Unterschiede im Burgenbau der slawischen Stämme westlich der Oder. - Zeitschrift für Archaeologie, 1961, Bd. 1, S. 206-258.
¹² Lange E. Botanische Beiträge zur mitteleuropäischen Siedlungsgeschichte. Berlin, 1971.
¹³ Die Slawen in Deutschland.
¹⁴ Fritze W. H. Probleme der abodritischen Stammes- und Reichsverfassung. - In: Siedlung und Verfassung der Slawen zwischen Elbe, Saale und Oder. Giessen, 1960, S. 141-219.
¹⁵ О лютичском племенном союзе и восстании лютичей см.: Brüske W. Geschichte des Lutizenbundes. Münster-Köln, 1955.
¹⁶ Herrmann J. Anfänge und Grundlagen der Staatsbildung bei der slawischen Stämmen westlich der Oder. - Zeitschrift für Geschichtswissenschaft, 1967, Bd. 15, S. 426.
¹⁷ Schuldt E. Op. cit., S. 154.
¹⁸ Corpus archaeologischer Quellen zur Frühgeschichte auf dem Gebiet der DDR, Lief. 1. Berlin, 1973, N. 5/7, S. 27.
¹⁹ Vogel W. Wik-Orte und Wikinger. - In: Die Stadt des Mittelalters, Bd. I. Darmstadt, 1969, S. 219.
²⁰ Annales regni Francorum, anno 808.
²¹ Herrmann J. Nordwestslawische Seehandelsplätze des 9.-10. Jh. und Spuren ihrer Verbindungen zum Nordseegebiet. - Ethnographisch-Archaeologische Zeitschrift, 1975, Bd. 16, S. 429-439.
²² Основные источники см. в работе: Herrmann J. Siedlung..., S. 123.
²³ Schoknecht U. Ein verzierter Sax von Görke, Kr. Anklam. - В кн.: Ausgrabungen und Funde, 1966, Bd. 11, S. 213-215.
²⁴ Краткие сообщения о работах на городище Гёрке см. в публикациях: Schoknecht U. - In: Bodendenkmalpflege in Mecklenburg, Jb. 1959, S. 255; Jb. 1961, S. 306; Jb. 1963, S. 263; Jb. 1964, S. 364.
²⁵ Литературу и источники см.: Brüske W. Op. cit., S. 201.
²⁶ Schoknecht U. Neue slawische Funde aus dem Bezirk Neubrandenburg. - In: Bodendenkmalpflege in Mecklenburg, Jb. 1974, S. 301.
²⁷ Schoknecht U. Menzlin. Ein frühgeschichtlicher Handelsplatz an der Peene. Berlin, 1977.
²⁸ Там же; некоторые более ранние находки были опубликованы в сводке: Żak J. «Importy» skandinawskie, N. 30.
²⁹ Knorr Н. А. Der Steigbügel von Pritzerbe, Kr. Brandenburg. - В кн.: Ausgrabungen und Funde, 1958, Bd. 2, S. 111-113.
³⁰ Herrmann J. Kultur und Kunst der Slawen in Deutschland. Berlin, 1965, Abb. 27.
³¹ Топор из Тетерова был найден при водолазных работах; см. об этом: Herrmann J. Frühmittelalterliche Brücken, Bartäxte und Lanzenspitzen. - Poseidon, 1969, H. 1, S. 4.
³² Schohnecht U. Neue slawische Funde, S. 288, Abb. 2d.
³³ Браслет изготовлен, очевидно, в Курляндии или другой области восточной Прибалтики. См.: Schoknecht U. Ein osteuropäischer Bronzering aus Trittelwitz, Kr. Demmin. - Ausgrabungen und Funde, 1968, Bd 13, S. 225-226.
³⁴ Случайная находка, поступила из частного собрания, точные обстоятельства и место обнаружения неизвестны.
³⁵ Unverzagt W., Herrmann J. Das slawische Brandgräberfeld von Prützke. - B кн.: Ausgrabungen und Funde, 1958, Bd. 3, S. 11.
³⁶ Żak J. «Importy» skandinawskie..., N. 22, 23.
³⁷ Struwe K. W. Die slawische Burgen in Wagrien, S. 75.
³⁸ Helmoldi Chronica, II, 109; вагров Саксон Грамматик называет «браммезии»: Saxonis Gesta Danorum, ed. J. Olrik, H. Raeder, t. 1. Hauniae, 1931, p. 560, 595, 596, 597. По-видимому, отсюда образован, и топоним, вероятно, первоначально «Брамменхус», у Хельмольда уже искаженный в «Бранденхусе».
³⁹ Bakka Е. Eine ovale Schalenfibel von Femarn. - Оffa, 1971, S. 55.
⁴⁰ Laur W. Tierknochen mit Runenritzung von Burgwall Alt-Lübeck. - Offa, 1964/65, S. 258-260.
⁴¹ Zak J. «Importy» skandinawskie, S. 15.
⁴² Mü11er H. H. Die Tierreste aus der slawischen Burganlage von Arkona auf der Insel Rügen. - Zeitschrift für Archaeologie, 1974, Bd. 8, S. 255-296.
⁴³ Saxonis Gesta Danorum, p. 560, 595-596.
⁴⁴ Berlekamp H. Die Funde aus den Grabungen im Burgwall von Arkona. - Zeitschrift für Archaeologie, 1974, Bd. 8, S. 231.
⁴⁵ Herrmann J. Nordwestslawische Seehandelsplätze, S. 432.
⁴⁶ Saxonis Gesta Danorum, p. 838.
⁴⁷ Warnke D. Eine Bestatung mit skandinawischen Schiffresten aus den «Schwarzen Bergen» bei Ralswiek, Kr. Rügen. - In: Ausgrabungen und Funde, 1981, Bd. 26.
⁴⁸ Предварительное определение находки сделано И. Штепковой. Национальный музей, Прага; подготавливается монографическая публикация. См. также Херрман Й. Полабские и ильменские славяне в раннесредневековой балтийской торговле. - В кн.: Древняя Русь и славяне. М., 1978, с. 191-196.
⁴⁹ Herfert Р. Die frühmittelalterliche Großsiedlung mit Hügelgräberfeld in Ralswiek, Kr. Rügen. - In: Ausgrabungen und Funde, 1967, Bd. 12, S. 220, Abb. 4.
⁵⁰ Aräpää A. Eine finnische Fibel aus einem slawischen Burgwall auf Rügen. - Finnisch-ugrische Forschungen, 1946, Bd. 29, S. 134—141.
⁵¹ Herfert P. Ralswiek, ein frühgeschichtlicher Seehandelsplatz auf der Insel Rügen. - Greifswald-Stralsunder Jahrbuch, 10, 1972-1973, S. 7-12.
⁵² Ibid., c. 7-12 (находка 1966 г.); о находке 1980 г. см.: Herrmann J. Ein neuer Bootsfund im Seehandelsplatz Ralswiek auf Rügen. - In: Ausgrabungen und Funde, 1981, Bd. 26.
⁵³ Herfert P. Slawische Schalengefasse von der Insel Rügen. - In: Greifswald-Stralsunder Jahrbuch, 4, 1964, S. 7; найденные на Готланде чашевидные сосуды Д. Селлинг отнесла к эпохе Великого переселения народов, эта же дата обсуждается и для рюгенских сосудов. Готландские сосуды «рюгенского облика», судя по данным минералогического анализа, изготовлены из местных глин ремесленниками, жившими на Готланде. См.: Selling D. Wikingerzeitliche und frühmittelalterliche Keramik in Schweden. Stockholm, 1955, S. 119, Taf. 26.
⁵⁴ Paulsen P. Der Goldschatz von Hiddensee. Leipzig, 1936.
⁵⁵ Я. Жак датировал их 970-980 гг. См.: Zak J. «Importy» skandinawskie, с. syntetyczna, s. 75.
⁵⁶ П. Паульсен предполагал, что это сокровище было потеряно конунгом Харальдом Синезубым во время его бегства из Дании в Польшу в 980-х гг. См.: Paulsen P. Op. cit., S. 77.
⁵⁷ Zak J. Die Beziehungen zwischen Skandinaviern und den slawischen Stämmen. - Zeitschrift für Archaeologie, 1967, Bd. 1, S. 311.
⁵⁸ Подробнее об этом см.: Die Slawen in Deutschland. Berlin, 1974.
⁵⁹ Herrmann J. Einige Bemerkungen zu Tempelstätten und Kultbildern im nordwestslawischen Gebiet. - Archaeologia Polski, 1971, t. 16, S. 525-540.
⁶⁰ Schuldt E. Der Altslawische Tempel von Groß-Raden. Schwerin, 1976.
⁶¹ Thietmari Chronicon, VI, 23, 24. Цит. по: Thietmar von Merseburg. Chronik. W. Trillmich (ed.). Berlin, 1968, S. 267.
⁶² Saxonis Gesta Danorum (см. прим. 38).
⁶³ Herrmann J. Einige Bemerkungen, S. 537; Gringmuth-Dallmer E., Hо11nage1 A. Jungslawische Siedlung mit Kultfiguren auf der Fischerinsel bei Neubrandenburg. - Zeitschrift für Archaeologie, 1971, Bd. 5, S. 102-133.
⁶⁴ Struve K. W. Die slawischen Wehranlagen des Kreises Plön unter besonderer Berücksichtung der Scharst orfer Burg. - Jahrbuch für Haimats künde im Kreis Plön-Holstein, 1972, Bd. 2, S. 73.
⁶⁵ Schuldt E. Op. cit. Близкая по планировке и функциям постройка в 1975 г. была раскопана В. П. Петренко в Старой Ладоге. См.: Петренко В. П., Кузьменко Ю. К. Старая Ладога II. - B кн.: Мельникова Е. А. Скандинавские рунические надписи. М., 1977, с. 163 (Прим. перев.).

<<Назад Вперёд>>

Просмотров: 9623

загрузка...

Другие книги по данной тематике