Эта книга находится в разделах

Список книг по данной тематике

Реклама

Пьер Монтэ.   Египет Рамсесов: повседневная жизнь египтян во времена великих фараонов

IV. Охрана порядка

При последних Рамсесах невероятные события происходили в Фивах и, несомненно, по всему Египту. Кражи, злоупотребления властью, прочие преступления случались во все времена и даже при лучших из фараонов, но еще никто никогда не видел организованных банд, которые грабили гробницы и храмы, где таились огромные богатства, охраняемые главным образом наивностью и суеверием народа. Начиная с Древнего царства египтяне высекали на видном месте большими иероглифами предупреждение тому, кто будет вести себя недостойно в гробнице, кто ограбит или повредит статую, росписи, надписи или любой предмет погребального культа. За это ему обещали жестокие кары: «Того, кто содеет подобное против того-то, да сожрет его крокодил в воде, да укусит его змея [258] на земле! Никогда ему не совершат [погребальных] церемоний. Сам бог осудит его».23)

Позднее один номарх Сиута, который весьма опасался, что его гробницу могут осквернить, тем более что он сам захватил более древнюю гробницу, приказал в ней высечь более подробное предупреждение: «Любой человек, будь он писец, мудрец, горожанин или из простых людей, если он возвысит голос в этой гробнице, если он повредит надписи или разобьет статуи, испытает на себе гнев Тота, самого строгого из богов, испытает на себе ножи палачей фараона, пребывающего в великих дворцах. Его боги не получат хлеба».

И напротив, номарх благословляет почтительного посетителя, который доживет до старости в его городе и станет «имаху», почитаемым в его номе.24)

Египтяне Нового царства не утратили доверия к этим предупредительным надписям. Когда Менмаатра нашел воду в пустыне, поблизости от золотых рудников, он построил там святилище, посвященное Амону-Ра и другим божествам, не только им в благодарность, но главным образом для того, чтобы они защищали тех, кто моет золото и кто доставляет его в царскую казну. Если будущие правители исполнят волю Менмаатра, Амон, Хорахти и Татенен ниспошлют им сладостное царствование на земле и победу над всеми чужеземными странами и над Землей Лука. Но если какой-нибудь царь нарушит его планы, он ответит в Оне перед уже более страшным судом. «Князя», который угонит рудокопов и пошлет их на другие работы, ожидает еще более страшная кара: «Пламя сожжет его плоть! Сияющая растерзает его члены. И всякий человек, который останется глух к его повелениям, увидит: Осирис встанет за его спиной, Исида — за спиной его жены, Хор — позади его детей вместе с владыками Та-джесер, исполняющими свои долг».25)

Верховный жрец Амона, Херихор, поставил свою статую в храме, чтобы она была поблизости от бога и народ приветствовал ее на торжественных процессиях. Горе тому, кто сдвинет ее с места, даже через многие годы! «Он познает гнев Амона, Мут и Хонсу. Его имя больше не будет существовать на земле Египта. Он умрет от голода и жажды».26)

Аменхотеп III издал указ, определяющий статус дворца Ка его фаворита Аменхотепа, сына Хапу: святилище будет находиться под покровительством Амона-Ра, царя богов, пока оно стоит на земле. На любого, кто повредит [259] его, обрушится ярость Амона: «Он предаст их огню царя в день его гнева. Его урей извергнет пламя им в лицо, сожжет их плоть, растерзает их тела. Они станут подобны Апопи*) утром дня Нового года. Они не смогут проглотить жертвоприношения покойным. Им никто не нальет воду реки. Их сыновья не займут их место. Их жен изнасилуют у них на глазах... Они погибнут от ножа в день побоища. Тела их истощатся и ослабнут, потому что они будут голодать и у них не будет пищи».27)

Так было раньше. Страх перед богами, ужас перед загробными карами оберегали храмы и гробницы, пока честная и бдительная стража охраняла некрополь к западу от Фив. Но вот пришел день, когда стража забыла о своем долге. С этого дня все угрожающие надписи утратили свое могущество.

Первые ограбления некрополя произошли, как нам известно, на четырнадцатом году правления Рамсеса IX, однако в действительности они были далеко не первыми. Гробницы грабили годами, но отвечавший за некрополь «князь Запада», которому подчинялись стража, меджаи и многочисленные сторожа, не шевелил и пальцем, чтобы положить конец этим преступлениям. Только Пасер, «князь Города», которого такие дела в общем-то не касались, раскрыл этот скандал в донесении везиру и комиссии из высших чиновников. Донесение было тревожным. «Князь Запада», глава меджаев Паура, под давлением прямых улик был вынужден провести расследование силами своих стражей. Проверили ряд гробниц в северной части некрополя, начиная с гробницы Аменхотепа I, добрую память о котором хранили все жители левого берега. «Князь Города» в своем донесении утверждал, что гробница осквернена. Но он ошибся. Гробница оказалась в полной сохранности, как и гробница вблизи храма того же Аменхотепа, пользовавшегося большой популярностью, потому что там стояла статуя фараона Интефа с его собакой Бахика у ног. Грабители пытались ограбить две соседние гробницы, но им не удалось проникнуть в погребальные комнаты. Зато им удалось ограбить дочиста гробницу фараона Сехемрашедтауи, сына солнца Себекемсафа. Камера, где покоился фараон со своей супругой, царицей Небхас, оказалась совершенно пустой. Пять других царских гробниц уцелели, однако из четырех гробниц певцов [260] храма Амона-Ра, царя богов, две были вскрыты. Что касается соседнего некрополя, где покоились певцы, их предки и простые горожане, то он представлял собой плачевное зрелище. Здесь все гробницы были ограблены. Преступники вытащили мумии из деревянных и каменных гробов и бросили на землю, сняв золотые и серебряные украшения и прихватив всю погребальную утварь. Кое-кого из грабителей удалось задержать. Протокол их допроса Паура тоже отослал следственной комиссии.

И ему, и судейским чиновникам нечем было гордиться, им следовало думать, как поскорее переловить грабителей и как наказать всех тех, кто по своей нерадивости или по сговору с ворами допустил все эти ужасные преступления. Вместо этого они обрушили свой гнев на «князя Города» Пасера, который пробудил их от сонного бдения, а теперь собирался послать доклад самому фараону, что грозило им всем арестом. Чтобы избавиться от этого возмутителя спокойствия, ему подсунули фальшивого свидетеля, медника Пахара, который рассказал, как он со своей шайкой грабил великие жилища предков. «Князь Запада» Паура, прекрасно зная, чего стоят эти россказни, провел по ним следствие и доказал свою полную невиновность в данном деле. Затем собралась комиссия во главе с везиром. Она вызвала медника Пахара с его мнимыми сообщниками, обвинителя и всех, кого он хотел притянуть к ответу. Везир изложил суть дела и выводы следствия:

«И вот, когда я... проверял эти великие гробницы, относительно которых „князь Города" сказал, что их достигли медники храма Усермаатрамериамона, да будет он жив, невредим и здоров, в доме Амона, мы нашли их целыми и мы нашли ложным все, что он сказал. Вот эти медники стоят перед нами; дайте им сказать все, что случилось» (перевод И. М. Лурье).

Работников допросили и устроили им очную ставку с Пасером. Выяснилось, что они не знали ни одного вечного жилища в некрополе фараона, о которых говорил «князь Города». Таким образом, Пасера уличили во лжи. Работники, принадлежавшие верховному жрецу Амона-Ра, царю богов, кстати личности весьма подозрительные, были освобождены.28)

Стражники хотели бы вообще закрыть глаза на преступления грабителей, но им в руки попались воры, которые обчистили гробницу фараона Себекемсафа. Благодаря дошедшим до нас отрывкам их допроса мы можем [281] представить, как они действовали. Каменотес по имени Аменпанефер из владений Аменхотепа, верховного жреца Амона-Ра, царя богов, сговорился с семью другими ремесленниками, такими же каменотесами, как он, или пленниками и одним перевозчиком, весьма необходимым для их дела, потому что без него невозможно было многократно пересекать Нил с награбленной добычей, не возбуждая подозрений любопытных горожан. Они работали вместе уже четыре года и наконец решились ограбить пирамиду Себекемсафа:

«Она не была похожа на пирамиду и гробницы знатных, которые мы обычно грабили».

С помощью медных орудий они прорубили в пирамиде узкий лаз. На это ушло много дней, но они смогли все-таки добраться до подземных покоев. Они зажгли светильники, убрали последние препятствия и очутились в помещении, где стояли саркофаги фараона и его супруги. Однако грабители проникли сюда вовсе не для того, чтобы заниматься кропотливыми археологическими исследованиями. Не медля ни минуты, они сбросили крышки саркофагов и увидели в них деревянные позолоченные гробы. Грабители их вскрыли. Благородная мумия фараона покоилась в гробу, рядом с нею лежал меч, должно быть украшенный пальметками и охотничьими сценами, как меч царицы Аххетеп. Золотая маска закрывала лицо. На шее висели ожерелья и амулеты. Вся мумия была покрыта золотом. Грабители забрали все золото, серебро, медь и драгоценности. Гробы они сожгли. Золото потянуло 160 дебенов (14,5 килограмма). Они разделили его на восемь равных частей и переправились через Нил. Возможно, кто-то из них не умел держать язык за зубами, а может быть, они возбудили подозрение у городской стражи; так или иначе, Аменпанефера схватили и повели к Насеру. Однако грабитель дал писцу квартала гавани двадцать дебенов золота, и тот отпустил его без лишних разговоров. Аменпанефер отыскал своих сообщников, и они по-честному снова разделили добычу. На сей раз каждому досталось только по семнадцать с половиной дебенов. Надо было возместить такую потерю, и шайка опять принялась за свои дела, которые шли вполне успешно, пока их наконец не схватили. Но грабитель заявил: «Многие жители страны воровали так же, как и мы, и не менее виновны, чем мы!»

Какое-то время восемь грабителей содержались под стражей. Затем решили передать их верховному жрецу [262] Амона, но к моменту перевода из городской тюрьмы в храмовое узилище их осталось всего трое, да еще один вор из другой шайки, насчитывавшей семнадцать человек. Все остальные сбежали. Судьи рассудили, что теперь их должен искать сам верховный жрец.

Три месяца спустя каменотеса Аменпанефера, чья мать уже была выслана в Нубию, все-таки поймали, и он предстал перед судом. После того как его попотчевали как следует палками, преступник дал новые показания. Вместе со своими сообщниками он ограбил гробницу третьего пророка Амона. Их было пятеро. Они вынесли наружу позолоченный деревянный саркофаг, бросив мумию в углу усыпальницы. Переправившись на остров Амонемипет, они взяли все золото, поделили его, а гроб сожгли. Аменпанефер продолжал свои гнусные дела, его ловили, отпускали, и вот наконец новый арест поставил его перед судьями.29)

Гробницы фараонов и частных лиц вначале привлекали только работников каменоломен, каменотесов и ремесленников некрополя. Но вскоре к их шайкам присоединились мелкие чиновники западных храмов и самого некрополя, а также низшие жрецы. Бандиты шайки, в которой были жрец Пенунхеб и его четверо священнослужителей, Хапиур, его сын Паисем, Семди и Панхар, ухитрились снять ожерелье со статуи Нефертума, посвященной великому богу, фараону Усермаатра-сетепенра. Эта драгоценность, после того как ее переплавили, потянула на четыре дебена и шесть китов золота. Хапиур сам поделил добычу между сообщниками, видимо, как старший по возрасту.30)

Другая шайка, в которой были жрецы, писцы и погонщики волов, ограбила «дом золота» фараона Усермаатра-сетепенра. Мы не знаем, что такое этот «дом золота» и где он точно находился. Его внешняя дверь из гранита с острова Абу запиралась медными засовами. Створки были обшиты золотом. Наверное, эту гробницу плохо охраняли. Жрец Кер и четверо его собратьев наведывались сюда не раз и уносили золото, которое обменивали в городе на зерно. Однажды один из соучастников, пастух, затеял с ними ссору: «Почему вы мне даете так мало?»

Они вернулись к своей неистощимой сокровищнице и принесли еще пять китов золота. Купив за эти сорок пять граммов золота быка, они отдали его пастуху. Но писец царских документов Сетимес, услышав перебранку между жрецами и пастухом, сказал им: «Я пойду и доложу верховному жрецу Амона!» [263]

Жрецы поняли с полуслова. За две вылазки в гробницу они вынесли четыре с половиной кита золота и этим купили молчание писца царских документов.

Жрец Тутуи, один из служителей «дома золота», решил расширить район своих операций. Вместе со жрецом Несиамоном он добрался до небесных врат, взял оттуда все золото, а остальное предал огню.31) Точно так же погибло огромное количество драгоценной утвари. Однажды грабители утащили носилки верховного жреца Амона Рамсеснахта, который был совсем недавно погребен. А вскоре другая шайка похищает такие же носилки великого бога Усермаатра-сетепенра и сорок «домов» фараона Менмаатра Сети, хранившиеся в сокровищнице дворца Усермаатра.32)

Донесения и допросы по поводу этих грабежей составили довольно толстый том. Однако они касаются только второстепенных дел, потому что в этих записях упомянута лишь одна ограбленная гробница фараона. А на самом деле почти все гробницы в Долине царей и в Долине цариц были вскрыты и ограблены в начале царствования XXI династии, то есть менее чем за тридцать лет.

Чтобы спасти мумии фараонов, везиры и великие жрецы Амона решили извлечь их из саркофагов и захоронить без всяких украшений и золотых масок, в одних только пеленах и в простых гробах в каком-нибудь тайном месте.

Грабители, промышлявшие в этом районе, не добрались только до гробницы Тутанхамона и гробницы царицы Аххетеп. Мне кажется, гробницы Аменхотепов, Тутмосов, Сети и Рамсесов были ограблены работниками некрополя, хотя стражники могли бы легко покончить с этими бандами. Но при последних Рамсесах Египет раздирали междоусобные войны между приверженцами Амона и приверженцами Сетха, особенно многочисленными и активными в Коптосе, Оксиринхе, Телль-Модаме и Пер-Рамсесе. Наверное, во время этой жестокой гражданской войны сторонники Амона и Сетха, поочередно или все вместе, грабили великие гробницы под предлогом того, что противнику не должны достаться захороненные в них сокровища.

Пример был подан сверху, и маленькие люди с маленькими средствами последовали ему, тем более что в эти смутные времена жизнь неимоверно вздорожала. Продуктов не хватало, и меняли их только на золото или серебро. За быка просили сорок пять граммов золота. Сообщники [264] некоего Бухафа признаются, что за свою часть добычи приобрели кто поля, кто зерно и ткани, кто рабов. Покупка раба не могла остаться незамеченной, потому что подобные сделки регистрировались в официальных конторах. Поэтому судья, узнав, что люди малого достатка купили раба, интересуется, откуда такие средства.

«Судебный писец спрашивает фиванку по имени Иринефер:

— Что ты скажешь о серебре, которое принес Панехси, твой муж?

— Я его не видела.

Писец настаивает:

На какие средства приобрела ты вместе с ним этих слуг?

Я не видела серебра. Он приобрел их, когда он был далеко, когда он был там.

Судьи задают последний вопрос:

Откуда серебро, которое Панехси велел переплавить для Себекемсафа?

Я его выменяла на зерно в год гиен, когда все голодали».33)

Суд не нашел нужным уточнять, что подразумевала обвиняемая под «годом гиен». Это было общепринятое выражение, однако нас оно немного смущает. Некоторые египтологи думают, что речь идет о тех годах, когда гиены забредали в Фивы, точно так же как волки иногда появлялись в предместьях наших больших городов в голодное время. Но другие полагают, что это всего лишь образное выражение. Возможно, «год гиен» — год, когда враги Амона захватили Фивы и разграбили все храмы и некрополи. Все были в панике. Один из грабителей кричит отцу одной женщины, который входил в шайку Бухафа: «Старый дурак, ни к чему не годный, если бы ты покончил с собой и бросился в Нил, кто бы тебя искал?».34)

Рамсес III имел все основания молить богов, чтобы они даровали его сыну благополучное царствование. Он был провидцем и предчувствовал надвигающуюся катастрофу. Она произошла примерно через три четверти века после его смерти. Через четверть столетия или чуть больше Египет вышел из междоусобицы, потеряв почти все завоеванные земли, и обнаружилось то, чего не видывали со времен гиксосов, — разграбление вечных жилищ мертвых, но теперь этим занимались сами египтяне — ремесленники, писцы и жрецы. [265]


23) Urk., I, 23.

24) Siout, I, 223-229. В гробнице Пуиемра в Фивах — такое же предупреждение (Kêmi, III, 46-48).

25) Надпись в храме Редезие: Bibl. eg., IV.

26) Lefebvre. ук. соч., с. 213.

*) Апопи, Апоп — гигантский змей, враг солнца, над которым Ра неизменно одерживал победу, благодаря чему наступал новый день.

27) Stèle 138 du Br. Mus; Robichon et Varille. Le temple du scribe royal Amenhotep, fils de Hapou, c. 3-4.

28) События известны из: Papyrus Abbott: Moller. Hieratische Lesestücke. T. III, c. 16 и сл. и см.: Papyrus Amherst et Leopold, edites par J. Capart et Alan H. Gardiner, Bruxelles, 1939.

29) Pap. Br. Mus. 10054, R° 2, 7.

30) Pap. Br. Mus. 10054, R° III, 7-9.

31) Pap. Br. Mus. 10053, V° III, 6-16.

32) Pap. Br. Mus. 10403 I 6 ssq; Peet T. Eric. The Mayer papyri A and B.

33) Pap. Br. Mus. 10052, II, 14-30; XI, 4-9.

34) Там же, III, 16-17.

загрузка...
Другие книги по данной тематике

Малькольм Колледж.
Парфяне. Последователи пророка Заратустры

Мариан Белицкий.
Шумеры. Забытый мир

Э. А. Менабде.
Хеттское общество

Рафаэла Льюис.
Османская Турция. Быт, религия, культура

Д. Ч. Садаев.
История древней Ассирии
e-mail: historylib@yandex.ru